Надлом варона

      Дезертирство — самое страшное преступление, которое может совершить варон. За всю историю нашего существования были несколько человек, которые пытались сбросить с себя оковы долга и скрыться, начать новую жизнь, рискуя выдать себя и остальных. Вароны всегда были одним целым, и никто не мог выбраться, не потянув за собой других. В случае непредвиденных обстоятельств, мы скорее покончим с собой, чем позволим выпытать из себя информацию. Однако были и те, кто считал иначе. Их ждала незавидная судьба. Дамиан никому не давал второго шанса. Наказание за предательство было жестоким в назидание молодым варонам.       Я присутствовала на Суде лишь однажды, на третьем году обучения в школе. Виновного держали в тёмной камере трое суток без воды и еды. А потом, в большом зале, — мы прозвали его между собой «арена», — один из членов команды медленно и мучительно убивал своего, уже бывшего, товарища. Помню, как, не дождавшись окончания Суда, я выбежала из зала. Меня вырвало в ближайший горшок с цветком. Тогда я ещё была впечатлительной.       Как бы я ни была зла на Барда, я не могла позволить ему рисковать собой и всеми нами. Оставалось сдать его и спастись самой, либо помочь ему и в случае провала его безумной затеи — пойти ко дну вместе с ним. Ещё и Арна прихватить с собой. И как бы меня не привлекало последнее, жалко умирать в бесчестии, на глазах у неокрепших варонов, не хотелось.       Арн и Бард за сумкой с оружием не вернулись, и я решила, что они ушли с тем, что было у них при себе. Я забрала свои вещи и сумку, и спустилась в большой, светлый зал с начищенным до блеска полом, где к моему облегчению не было людей. Все разошлись по своим комнатам, чтобы отдохнуть перед ужином.       У входа меня встретил носильщик в чёрном костюме. Он протянул мне руку, для того, чтобы забрать сумки, но я лишь сильнее прижала их к себе.       — Благодарю, не стоит, — отрезала я.       — Как пожелаете, — мягко ответил он, одарив меня снисходительной улыбкой.       — Мне нужно срочно уехать, — сказала я вполголоса.       — Конечно, — кивнул мужчина. — Я сообщу конюху о вашем желании. Он подготовит вашего коня к отъезду.       Я вышла во двор и сделала глубокий вдох. Воздух пах раскалённой землёй, свежей выпечкой и лошадьми. Если бы не служба, я бы задержалась подольше в Севильке. В этом городе совершенно иная жизнь, далёкая от тех кошмаров, с которыми мне приходилось жить бок о бок. Солнце приближалось к горизонту, когда мне привели Крона. Конюх — мужчина в годах, шёл рядом, придерживая его за поводья.       — Это золото, а не конь, — сказал он, хлопая его по могучей шее. — Я встречал всего пару раз таких, за всю свою жизнь.       Я улыбнулась, испытав чувство гордости. Да, Крон не зря был моим любимчиком. Выносливый, дисциплинированный, быстрый и статный. Конюх передал мне поводья.       — Счастливого пути, — сказал он.       Я кивнула в знак благодарности.       — Скажите, — обратилась я к нему, — Вы слышали что-нибудь о господине Вандермейере?       Мужчина нахмурился и быстро пожал плечами.       — Да, — неохотно ответил он. Морщины на загорелом лбу углубились и выдали подлинное отношение к некому господину Вандермейеру — презрение и отвращение. — Позвольте спросить, зачем он вам понадобился?       — Не зачем, — соврала я, стараясь придать лицу беззаботное выражение, — сегодня на ярмарке видела, как охрана поймала одну девочку. Мне сказали, что она работает у него. Сдаётся мне, в Севильке такое происходит часто, раз никто ничего не сделал. Девочку просто забрали, и, полагаю, вернули обратно.       Конюх внимательно слушал меня, в его взгляде была жалость и безысходность. Он прочистил горло и сказал:       — Господин Вандермейер — очень справедливый человек. Это всё, что я могу вам ответить.       Наш разговор негласно перешёл в любезный обмен ложью. Но я не винила в этом старика. Возможно, этот господин держал в страхе многих в этом городе.       — Я надеюсь, его владения находятся недалеко, — продолжила я, привязывая сумки к седлу. — Девочка выглядела очень болезненно. Она бы не осилила длинную дорогу.       Мужчина молчал. Я потерпела поражение и смирилась с тем, что от него больше не получу никакой информации. Порывшись в своём кошельке, я достала несколько медных монет и протянула их конюху в качестве благодарности за содержание Крона. Он вытянул свою ладонь, чтобы забрать монеты, а потом накрыл мою руку своей и сделал шаг вперёд.       — Поместье господина Вандермейера находится в северной части Севилька, на окраине леса, вдоль главной дороги. Вы сразу поймёте, — конюх посмотрел мне в глаза и крепко сжал мою ладонь. — Если вы собираетесь сделать то, что я думаю, у него мой внук — Рильян — прошу вас, за…       — Жермен! — грубо окрикнул его носильщик.       Конюх, по имени Жермен, отпустил мою руку и быстрым шагом направился в сторону заднего двора. Я не могла сдвинуться с места, глядя ему вслед. По коже пробежал холодок от его просьбы. Мне хотелось догнать Жермена и расспросить его о том, что происходит в том проклятом поместье. Только это выглядело бы подозрительно. Носильщик стоял на ступенях каменного порога, наблюдая за мной, словно ястреб.       Взобравшись на Крона, я потянула поводья в сторону, заставляя его развернуться. Я знала, где находится поместье, потому что через северную главную дорогу мы и должны были вернуться в резиденцию. В моей голове роились мысли, которые отдавались тупой болью в висках и затылке. Если я правильно помнила дорогу, то через пару часов она должна была привести меня к тому месту. Успели ли Арн и Бард добраться туда?       Отправиться в логово человека, скверно обращавшегося со своими слугами, безоружными, на чистом стремлении спасти одного из них, было не просто глупо, а безрассудно. Даже если исключить вероятность выдать себя. Я пыталась предугадать всевозможные исходы событий, от самых нелепых до самых печальных. Даже если мы придём к Вандермейеру с миром и договоримся о выкупе девочки, начнутся вопросы, на которые не последует ответа. Это в том случае, если у Барда и Арна хватит ума не пойти к нему до того, как я доберусь до поместья. Хуже всего, если они попытаются её выкрасть. Что бы они ни выбрали, это приведёт к необратимым последствиям.       Я поняла, что приближаюсь к пункту назначения, когда позади остались жилые улицы. Солнце почти село за горизонт и сумерки густой вуалью опустились на землю, размывая дорогу. Крон замедлился, и я слезла с него, решив оставшийся отрезок пути пройти с ним пешком. Когда вдали стал виднеться особняк, я привязала Крона к дереву, подальше от дороги и любопытных глаз. Он фыркнул, явно недовольный тем, что самое интересное будет происходить без его участия.       — Прости, приятель, — сказала я, почесав его гриву. Сняв с него тяжёлые сумки, я отнесла их в сторону, чтобы спрятать в высокой траве. Идти одной, вооружённой до зубов, не имело никакого смысла, если я собралась решить всё мирным путём. Однако же, внутреннее чутьё подсказывало мне не исключать плохой исход событий. Нож был всегда при мне и, на всякий случай, я взяла два заряженных револьвера и нацепила на пояс, спрятав под туникой. Мой взгляд упал на кожаную сумку, в которой хранилось моё недавнее приобретение. Насколько мне помогли бы иглы Цикута в данной ситуации, я не знала, но всё же решила взять их с собой.       Поместье Вандермейера выглядело не таким роскошным, как я его себе представляла. Однако стоило отдать должное — его земельные владения имели ухоженный вид. Несколько маленьких домов располагались вдоль дороги, ведущей к старому особняку. Я предположила, что там живут рабочие. Чтобы попасть на территорию особняка, необходимо было преодолеть охрану и высокие кованые ворота. Судя по спокойной обстановке, Бард и Арн не пошли напрямую к хозяину поместья, что сняло груз с моих плеч. Как можно незаметнее я обошла вокруг ворот, прячась за деревьями. Два охранника стояли у входа, и, кто знает, сколько их было внутри. Пробраться туда незамеченным было просто невозможно.       Я вернулась назад, откуда открывался хороший обзор на главный вход. Возможно, Барда и Арна здесь ещё нет, что к лучшему. Тогда, я смогла бы убедить их, что ломиться туда — очень плохая идея.       Потеряв бдительность, я не сразу услышала шорох за спиной. Чья-то рука накрыла мой рот и меня с силой потянули назад. Не теряя времени, я вонзила зубы в ладонь неизвестного, заставив его отпустить меня. Я обернулась и потянулась к оружию, но опустила руку, когда поняла, кто передо мной.       — Арн?       Ответом мне послужило мычание. Я узнала его очертания в темноте. Он растирал укушенную ладонь, со свистом втягивая воздух.       — Что б тебя, Клара! — сквозь стон, произнёс он. — Больно же.       — Где Бард? — спросила я, проигнорировав его жалобы.       — А сама как думаешь? — задал он встречный вопрос.       Я недоверчиво повернулась лицом к особняку. Бард не мог оказаться там и не выдать своего присутствия.       — Его взяли? — спросила я.       — Нет, — ответил он. — Мы перехватили человека, который вёз продукты в особняк. Бард занял его место.       — Это было идиотское решение, — сказала я. — Охрана его видела на площади. Что, если они его узнают?       — Он будет осторожен, — неуверенно ответил Арн. — К тому же, я не знаю, как выглядит эта девочка. Да и вряд ли она захотела бы уйти с незнакомцем. Барда она узнает.       Я скрестила руки на груди, молясь, чтобы так оно и было.       — Всё будет хорошо, — сказал Арн и сжал моё плечо. — Он там уже больше часа. Скоро появится.       Его слова ни капли не успокоили меня. До сегодняшнего дня мне казалось, что я знаю Барда. Он умел быть хладнокровным исполнителем. Но недавний инцидент показал, что он так же может запутаться и сорвать всё одним неосторожным движением, как и любой из нас.       Через несколько минут ворота открылись, и выехала маленькая повозка. Когда удалось разглядеть крепкую фигуру Барда, я выдохнула и улыбнулась. У него получилось. Однако радость длилась недолго. Двое охранников остановили повозку, и Бард неторопливо слез с неё.       — Что происходит? — спросила я у Арна.       — Проклятье, — выругался он. — Если Барду удалось забрать девчонку, то она в повозке. И если они её увидят, то угадай, что случится?       Арн быстро отошёл в сторону, а потом вернулся. В руке у него был револьвер. Он наставил его в сторону повозки, прицеливаясь. В свете луны, его вытянутые руки и непоколебимость решения, заставили меня увидеть в нём то, что я столько времени пыталась забыть.       — Я целюсь не в него, — процедил он сквозь зубы. — Я чувствую на себе твой взгляд, Клара. Успокойся. Я попробую отвлечь их, насколько это возможно.       — И поднимешь шум? — тихо спросила я, переводя взгляд в сторону особняка. Бард разговаривал с охранниками, явно оттягивая время. — Если ты выстрелишь, то нам никогда не убраться отсюда.       — У тебя есть план получше? — переспросил он.       — Думаю, что есть, — ответила я, сомневаясь в правильности своего выбора. Достав мешочек из-под туники, я раскрыла его, на ощупь доставая иглы и бамбуковую трубку. Вставив одну иглу в трубку и приготовив вторую, я сделала глубокий вдох. Прицелившись в одного из охранников, я резко выдохнула. За долю секунды игла пролетела через сад и вонзилась в шею мужчины в форме. Он воскликнул от неожиданности и потянулся к шее, чтобы вытащить её, но упал на землю. Воспользовавшись моментом, я выпустила вторую иглу, которая нашла место в спине второго охранника. Бард стал лихорадочно оглядываться, но быстро понял, что он целью не является. Забравшись обратно на повозку, он незамедлительно умчался прочь.       — Куда он едет? — спросила я, разворачиваясь.       — Мы встретимся за поместьем, но будем ждать тебя у Креста, — сказал Арн, а затем мы разошлись в разные стороны.       Крест являлся белой статуей, обозначающей неприкосновенные владения Дамиана Варона. Не то, что бы это обозначало безопасность, но эти земли нам были знакомы. И давали больше возможностей для укрытия. Я свернула в сторону в главной дороги, стараясь держаться поближе к деревьям, а затем пустилась в бег. У нас было мало времени, чтобы скрыться, но это лучше, чем ничего.       Увидев меня, Крон занервничал и стал дёргать шеей, натягивая поводья. Я бежала к нему, стараясь выше поднимать ноги, чтобы ни обо что не споткнуться.       — Тише, всё хорошо, — выдохнула я, когда, наконец, до него добралась. Спустившись ниже, я нащупала сумки под сухой травой и вытащила их, чтобы снова привязать к седлу.       Крон нёсся в родные края, как будто чувствовал, что чем скорее мы уберёмся подальше от окрестностей Севилька, тем лучше будет для нас всех. Мне даже не пришлось его подгонять. Луна хорошо освещала путь и позволяла ориентироваться в дороге. Я тщетно отгоняла мысли о том, что уже завтра к полудню город будет гудеть от новостей о вторжении на территорию Вандермейера. И ещё быстрее, новость дойдёт до Дамиана, которому не трудно будет сложить два и два.       Когда впереди показался Крест, а затем и две тёмные мужские фигуры, я слегка натянула поводья и выпрямилась, чтобы Крон замедлился. По мере того, как я к ним приближалась, стали вырисовываться ещё две фигуры. Я слезла с коня и подошла к ним ближе, чтобы рассмотреть. Фигуры принадлежали матери и дочери. Я поняла это по тому, как крепко женщина прижимала к себе девочку, стоя за спиной Барда.       — Спасибо, — сказал он, обращаясь ко мне.       Я молча отошла в сторону, кипя от злости. Теперь ситуация в корне изменилась. Арн и Бард подошли ко мне, решаясь, кто заговорит первый.       — Всё не так страшно, как кажется, — взял на себя удар Арн.       — Да неужели? — спросила я — В глазах у меня тоже двоится?       — Я не мог разлучить ребёнка с его матерью, — твёрдо ответил Бард.       — Никогда не думала, что в тебе столько благородства, — сказала я. — Что теперь делать?       — Отвезём их в резиденцию, — сказал Бард. — Я поговорю с Дамианом, возьму всё на себя и приму любое наказание.       — С тобой всё понятно, — ответила я, задумчиво почесав щеку, — но Дамиан не оставит их у себя. Скорее всего, он вернёт их Вандермейеру.       — Я попробую его уговорить, — продолжал настаивать Бард. — Я слышал, что однажды он уже оставил двух родственников. Может пойти на это и ещё раз.       Я нахмурилась, а потом перевела взгляд на Арна. Только он мог рассказать Барду про Дана и Миру.       — Тот случай был скорее исключением, — понизив голос, сказала я, снова взглянув на Барда. — К тому же это мать, а не дальняя родственница. Думаешь, когда она поймёт, что происходит в резиденции, то сможет спокойно там жить? Нет, Бард. Как любая нормальная мать, она попытается спасти своего ребёнка. Тебя никто не поблагодарит. Если вообще будет кого благодарить, после того, как Дамиан узнает об этой выходке. Ты подставил нас всех.       Бард молча слушал меня. Возможно, до него только сейчас стало доходить, что стоит на кону. Речь шла уже не о наших жизнях. Если Дамиан решит вернуть мать и ребёнка Вандермейеру, то, скорее всего, их будут судить за побег. И тогда, их ждёт незавидная судьба.       — Мы можем принять решение позже, — напомнил Арн. — У нас ещё есть время.       Он подошёл к женщине и ребёнку, и стал их успокаивать, говоря о том, что мы позаботимся о них. Я смотрела на это и не понимала, каким образом он собирается сдержать данное слово? Арн помог девочке взобраться на коня Барда. Она крепко ухватилась за седло, то и дело, оборачиваясь в поисках своей матери и Барда, который по неведомым причинам, внушал ей больше доверия.       — Завтра, к полудню, мы будем в деревне, — сказал Бард, всё ещё стоя рядом со мной. — Можем на время спрятать их там.       — Можем, — согласилась я. На данный момент это было лучшее решение. Отвезти их в резиденцию — собственноручно сдать Вандермейеру. — Нужно свернуть с главной дороги и ехать через лес. Так мы могли не только сократить путь, но и безопасно добраться до деревни. Если нас преследуют люди Вандермейера, то эти леса они знают не так хорошо, как мы.       Я сняла сумку с оружием с Крона и передала её Барду, который привязал её к седлу своей лошади. Арн с женщиной ехали впереди, за ним следовал сам Бард с девочкой. Я старалась держаться позади. Несмотря на ярко освещённую лунным светом дорогу, несколько раз мне всё же не удалось увернуться от веток, которые беспощадно царапали лицо. Ночные путешествия — это отдельный вид пыток. Я прислушивалась к малейшему постороннему шуму, то и дело, накрывая ладонью рукоять револьвера. Протяжные уханья филинов окутывали обманчивым спокойствием.       Несмотря на внешнюю невозмутимость, я чувствовала, как был напряжён Крон. Должно быть, ему передавалось моё беспокойство, которое я всеми силами желала скрыть. Мы блуждали зигзагами, чтобы сбить со следа тех, кто будет идти за нами. Ночью очень трудно кого-то выследить в лесу, другое дело днём. Только пока наступит рассвет, у нас будет преимущество. Пока что время было на нашей стороне.       Спустя несколько часов дороги, Арн остановился. Я подъехала на Кроне к нему, чтобы узнать, в чём причина задержки.       — Пара часов до рассвета — самые тёмные, — объяснил он. — Через несколько минут станет так темно, как в зад…- он осёкся. — Я не так хорошо знаю этот лес. Мы будем ходить кругами, и лошади поведут нас обратно. Придётся остановиться и дождаться рассвета.       — Арн прав, — раздался голос Барда. — Надо ждать.       Мы успели найти небольшой участок, застеленный пожухлой травой и листвой. Земля под ними была пропитана влагой и прохладой, от которой по коже побежали мурашки. Достав из сумок накидки и кожаные плащи, Арн и Бард отдали их женщине и девочке, чтобы те не замёрзли. Костёр развести мы не могли, поэтому оставалось греться тем, что есть.       Женщина укутала свою дочь в плащ и прижала к себе, облокотившись о дерево. Арн подошёл к ним и протянул флягу с водой.       — Постарайтесь поспать, — мягко посоветовал он, — дорога впереди долгая.       — Благодарю вас, — хриплым голосом сказала женщина, забирая флягу. — Мы у вас в долгу.       Неоплатном.       Я достала свою флягу и выпила немного воды, чтобы смочить горло. Звуки ночных птиц стихли, и лес погрузился в тяжёлую тишину, которая давила на уши. Я отошла в сторону и села на землю, возле упавшего дерева. Плотнее укутавшись в плащ, я ненадолго прикрыла глаза. Несмотря на то, что меня клонило в сон, я была слишком встревожена, чтобы уснуть хотя бы ненадолго. Услышав шуршание листвы рядом, я открыла глаза и напряглась.       — Это я, — полушёпотом сказал Бард и сел рядом. — Я думаю, мы оторвались.       — Надеюсь, — ответила я, — но я бы не была так уверена.       Я попыталась вглядеться вдаль, но перед глазами была чёрная пелена, как и предвидел Арн.       — Они уснули? — спросила я.       — Да, — ответил Бард, — Арн с ними.       — Хорошо, — я прижала колени к груди и положила голову на сухую кору дерева.       — Спасибо, что пришла за нами, — вдруг сказал он. — Если бы не ты, мы не выбрались оттуда. Когда Арн сказал, что это ты разделалась с охраной, я понял, что никогда в тебе не ошибался.       — И в чём же именно ты не ошибался? — поинтересовалась я.       — В том, что ты верный друг, — ответил он.       Я улыбнулась в темноте, радуясь, что он не видит.       — Я не позволю тебе или Арну расплачиваться за мой выбор, — серьёзным тоном сказал Бард. — Когда придёт время, я хочу, чтобы вы сказали, что не имеете к этому никакого отношения. Я не подчинился приказу.       — Ты далеко смотришь, — сказала я. — Сначала следует позаботиться об этой семье, а потом решать, что делать с остальным, но… Если нам удастся выйти сухими из воды, я займусь Вандермейером.       — Ты что-то узнала? — с интересом спросил Бард.       — Немного, — призналась я. — Но этого хватило, чтобы понять, что власть этого человека далеко за гранью дозволенного.       — Если нам удастся выйти сухими из воды, — повторил он мои слова, — то можешь на меня рассчитывать.       Я не видела лицо Барда в этот момент, но могла представить его выражение. Уверенное, решительное и преданное. Последние события помогли мне понять, что я не лишилась товарища. Я обрела друга.       — Отдохни, — сказал Бард. — Я разбужу, когда надо будет ехать.       Он подвинулся поближе и обнял меня одной рукой, прижимая к крепкой груди. Я не стала спорить и, позволив себе немного расслабиться, закрыла глаза, тут же провалившись в сон.       Как и обещал, Бард разбудил меня, когда начало светать. Я потёрла глаза, отгоняя от себя остатки редкого, спокойного сна. Бард поднялся на ноги и пошёл к Арну, который в рассветном полумраке, складывал плащи обратно в сумку. Женщина что-то очень тихо говорила своей дочери, ласково гладя её по щекам. Я смотрела на них, вспоминая своё детство, которое было таким далёким, что с каждым разом мне было всё труднее и труднее до него дотянуться. Я отвернулась от них и сморгнула подступившие слёзы.       Арн махнул мне рукой, давая понять, что пора отправляться. Я поднялась на ноги и стряхнула со штанов прилипшие листья. Затянув пояс на плаще, я подошла к Крону и потянулась к его шее, чтобы погладить, но остановилась. Что-то в его взгляде меня насторожило. Вокруг было тихо, слишком тихо. Я стала медленно оглядываться, стараясь дышать ровнее, чтобы унять подступающее волнение. Когда среди деревьев я увидела тёмную фигуру, то обернулась к Барду, чтобы предупредить. Но он вытянул одну руку, предостерегая, а второй потянулся к поясу. Арн заслонил собой женщину и девочку, доставая оружие.       Когда раздался первый выстрел, Крон встал на дыбы, а я упала на землю. Нас окружили несколько человек. Двое мужчин ринулись к Барду и перед тем, как столкнуться, он успел подстрелить одного из них. Второй выстрел принадлежал человеку, целившемуся в Арна, но пуля досталась лошади Барда, которая с пронзительным криком рухнула на землю, придавив собой сумку со всем оружием, которое у нас было.       Я почувствовала острую боль в области затылка от того, что кто-то схватил меня за волосы, отрывая от земли. Перехватив мужскую руку, я наклонилась всем корпусом вперёд, перебрасывая его через себя. Достав из-за пояса нож, я воткнула его противнику в шею, тут же ощутив на руке горячую кровь. Бард расправился с нападавшим, свернув ему шею. Ещё три человека набросились на него, свалив с ног. Я вытащила нож из плоти и, замахнувшись, и бросила его в одного из нападавших. Остриё ножа впилось мужчине в рёбра, и он упал, корчась от боли. Оставшиеся пытались обездвижить Барда. Один схватил его за шею, а второй наставил на него ружьё, спустив с предохранителя.       Даже если бы я умела двигаться со скоростью света, я бы не успела на помощь к Барду. Но успел Арн. Он сбил мужчину с ног и, выхватив из его рук ружьё, со всей силы ударил рукоятью в голову. Бард потянул на себя противника, и они вместе покатились вниз, по тропе, пока оба не упали с небольшого каменистого склона.       Я подошла к женщине, которая своим телом закрывала ребёнка, содрогаясь от рыданий. Арн встал к нам спиной и выставил перед собой ружьё, осматриваясь.       — Всё хорошо, — тяжело дыша, сказала я.       Хорошего на самом деле было мало, но мы выжили, что уже неплохо. Неизвестно, сколько ещё людей послал за нами Вандермейер. Арн наклонился к одному из мертвецов.       — Чёрт, — выругался он.       — Что? — спросила я, оборачиваясь.       Арн поднял безжизненную руку мужчины, показывая его запястье, на котором была татуировка в виде креста. Татуировка в виде креста на левом запястье свидетельствовала о том, что её хозяином являлся бывший, либо сбежавший из-под стражи, заключённый. Группа людей, что на нас напала, хорошо знала этот лес, иначе им не удалось бы подкрасться незаметно.       Неожиданный выстрел, который раздался возле моего уха, заставил отшатнуться и попятиться назад. Маленькая девочка закричала во весь голос. Вместо лица её матери теперь было кровавое месиво. Тело женщины упало сначала на колени, а затем плашмя на сырую землю. Светлые волосы и лицо девочки были в крови, а глаза стали в два раза больше и готовы были вылезти из орбит.       Арн прицелился между деревьями и выстрелил два раза. Тяжёлая мужская фигура упала на землю. Я медленно протянула руку светловолосой девочке, но она бросилась к обезображенному телу своей матери, безутешно оплакивая её.       Я вытащила из-за пояса револьвер, осматриваясь, чтобы убедиться, что никого больше не осталось. Треск сухих сучьев за спиной, заставил меня вздрогнуть и обернуться. Мы с Арном одновременно наставили оружие на источник шума. Из-за дерева, прихрамывая, вышел Бард, держа руку на боку.       — Слава небесам, — выдохнула я, опуская револьвер. — Ты ранен?       — Нет, — ответил он, поморщившись.       Увидев, что произошло с женщиной, он замер. Его плечи опустились, и он закрыл глаза. Я понимала, что он испытывал сожаление и чувство вины.       — Надо уходить отсюда к чертовой матери, — прорычал Арн, прилагая все усилия, чтобы вытащить из-под мёртвой кобылы сумку с оружием.       Я подбежала к Крону, который нервно топтался на месте, и отвязала его от дерева.       — Я поеду с Бардом, а ты возьми к себе девчонку, — сказала я Арну, которому удалось достать сумку и привязать её к седлу своего коня.       Девочка плакала и хваталась за юбку матери, не желая её оставлять. Арн отцепил маленькие пальцы от серой ткани и взял девочку на руки, чтобы посадить на коня.       Бард взобрался на Крона, позади меня, и взял в дрожащие руки поводья. Как только мы тронулись с места, я почувствовала, как Бард сползает с седла и падает на землю.       — Бард! — крикнула я, спрыгивая с коня.       Сильные судороги охватили тело Барда, и он начал задыхаться и кашлять кровью. Его глаза испуганно расширились от непонимания происходящего. Я стала ощупывать его грудь, живот, на наличие ран, но ничего не было.       — Что? — услышала я голос Арна, который подбежал к нам и опустился на колени. — Что с ним?       Я положила голову Барда на свои колени, чтобы он не захлебнулся собственной кровью, продолжая осматривать его. Задрав его рубашку, я охнула. На его правом боку была багровая гематома размером с голову взрослого человека, которую он получил, когда упал со склона. Арн накрыл ладонью рот, чтобы не выдать своих чувств. Взгляд Барда с надеждой метался от меня к Арну и обратно. Он задыхался, не в силах сделать вдох. Схватив меня двумя руками за предплечье, Бард попытался что-то сказать, но из его горла вырывались лишь хриплые звуки.       — Я здесь, — сказала я ему, глядя в карие глаза, из которых слишком быстро уходила жизнь. Арн сжал челюсти и отвернулся.       Я наклонилась и прижалась щекой к щеке Барда, горячей и липкой от крови. Через несколько секунд всё прекратилось. Его тело перестало дёргаться, а руки, которые с такой силой сжимали мою руку, обмякли.       Ранее весеннее утро не сулило хороших новостей. Отныне, для меня не существовало таковых. Спустя полгода затишья, для меня наконец-таки нашлось задание. Самостоятельные задания мне пока ещё не доверяли, но обещали приставить к опытному варону. Я шла по коридору в кабинет Нары. На противоположной стороне, облокотившись о подоконник, стоял мужчина, одетый во всё чёрное.       — Только не это, — услышала я разочарованный, низкий голос.       Посмотрев в его сторону, я вопросительно выгнула бровь.       — Ты — Клара? — спросил он, пристально меня разглядывая. — Протеже несравненной Нары?       От такой наглости у меня зачесались руки. Внутри я ликовала. Впервые за долгое время у меня возникло желание придушить кого-то кроме себя.       — А ты кто, нахрен, такой? — грубо поинтересовалась я. Очевидно, этот мужчина знал обо мне. Но мне не нравилось, что я о нём — нет.       Он грубо захохотал. Ситуация его явно забавляла или, что ещё хуже, его забавляла я сама. Затем, его улыбка испарилась, и он подошёл ко мне ближе.       — Меня зовут Бардэм, — сказал он уже серьёзным тоном. — Мы с тобой будем работать вместе. Какое-то время.       Я прочистила горло и вытянула ладонь для рукопожатия. Неприязнь, зародившаяся между нами в самом начале, определила наше первое впечатление друг о друге. Мне он показался неотёсанным мужланом, чересчур уверенным в своём превосходстве. А я в его глазах была грубым птенцом, пытающимся вылететь из-под надёжного крыла своего наставника.       Мужчина, по имени Бардэм, с усмешкой посмотрел на мою ладонь.       — Чтобы заслужить моё уважение, — сказал он, — тебе надо будет очень хорошо постараться.       И, повернув ручку двери, вошёл в кабинет Нары, оставив меня с ощущением полной никчёмности.       — Я здесь, — повторила я и всхлипнула, позволяя слезам вырваться наружу.