Дрожа всем телом, Сэм поднялась, схватила волшебную палочку и коснулась починенного браслета. Ничего не произошло. Сердце оглушало стуком, и она не верила в то, что случилось. В глазах темнело, и Сэм по-прежнему слышала его слова.
— Я найду тебя. Найду.
Инвенире! — надрывно крикнула она, направив на ласку волшебную палочку, но так и осталась в комнате.
— Пока мы вместе, всё пропитано болью, — раздался в ее голове голос Джорджа.
— Нет!
Сэм плакала навзрыд и не могла понять, почему портал не срабатывает. Это была их связь, которую Сэм вернула. Безуспешно попробовав снова, она заклинанием отбросила стоявшую рядом вазу, и та вдребезги разбилась. Сэм обернулась и увидела на тумбочке поблескивавшую фигурку: ласка, принадлежавшая Джорджу. Но он ведь обещал, что они никогда не потеряются!
Заглушая ладонью рыдания, Сэм с обезумевшим взглядом металась по дому, и понимала, что не осталось ничего. Ничего, будто Джорджа никогда здесь и не было. Сэм обхватила голову руками, не понимая, где должна искать.
Куда он мог пойти? В Нору? К Биллу и Флёр? К Рону? Джордж ведь всегда возвращался! Сэм повторяла это себе, ведь за столько лет не допускала и мысли, что они могут разлучиться вот так. Очередное помутнение рассудка, выжженного болью. Он вернётся. В прошлый раз, когда его обуяла ярость, уже к ночи он пришёл к ней. Но тогда он оставался дома!
Разум удерживал крупицы надежды, и Сэм уговаривала себя подождать до утра. Она не могла избавиться от эхом звучащих внутри неё слов, но поверить в них было невозможно, и именно это заставляло держаться. Сэм запрещала себе верить даже его холодному взгляду, по-прежнему стоящему перед глазами.
— Утром всё будет хорошо, всё будет как прежде, — исступленно шептала Сэм.
Она не могла сомкнуть глаз, то успокаиваясь в странной тишине, то снова начиная всхлипывать. Ночь показалась невыносимо длинной и такой же тёмной, как ночь битвы за Хогвартс. Осушив несколько флаконов Умиротворяющего бальзама, Сэм заламывала руки, панически оглядываясь на стрелку часов, как когда-то считала секунды в ожидании Джорджа и Люпина. В тот раз они так и не появились.
Вспомнив ту жуткую ночь, Сэм сдалась. Она трансгрессировала на холодный песок, а ледяной морской воздух ударил её в лицо, смахнув остатки слёз.
— Билл! Флёр!
— Сэм? — изумлённо воскликнул Билл, когда она шагнула в дом. — Что случилось?
— Джордж? Он здесь? Он у вас? — сходу выпалила она и обернулась на спускающуюся Флёр.
— Ещё только ут’го, Сэм, — ответила та.
— Постой, ты не знаешь, где Джордж? — спросил Билл.
— Я думала, он с вами! — прерывисто дыша и оглядываясь по сторонам, ответила Сэм. — Мы… Он… О Мерлин, как же это…
— Скажи, что случилось, — взяв её дрожащие ладони в свои, спросила Флёр, заглядывая в чёрные глаза Сэм.
— Он ушел! Сказал, что должен уйти, — вымолвила она, беспомощно прикрыв глаза и не веря тому, что говорила. — Сказал, что вместе мы погибнем, что мы тонем друг с другом, потому что… потому что я напоминаю о времени, когда Фред был жив. Сказал, что мы остались в прошлом, и…
Сэм не сдержалась и не могла больше произнести ни звука. Флёр прижала девушку к себе и взглянула на Билла, в глазах которого отразилась та же тревога вперемешку с жалостью.
— Я знаю, его рассудок просто не выдержал, — с новыми силами воскликнула Сэм. — Такое уже было, он уже… — она осеклась, стыдясь признаться во всех случаях, когда их дом наполнялся отчаянием. — Я найду его! Есть не так много мест, куда Джордж мог пойти!
— Тебе лучше сначала п’гийти в себя! — Флёр окликнула отодвинувшуюся Сэм, взгляд которой вновь заметался.
— Я и так потеряла всю ночь!
— Сообщи, когда найдешь его! — крикнул Билл, но Сэм уже исчезла.
Явившись в Нору и не обнаружив там Джорджа, она соврала мистеру Уизли, чтобы не заставлять его волноваться. Магазин был закрыт и пуст, и даже нижние этажи оставались нетронутыми. Сэм трансгрессировала на кладбище, но нашла разве что птиц. В квартире Рона, в доме Перси, у Гарри и даже у Ли его не было. Джордж испарился, никто и не слышал о нём последние несколько месяцев.
Испуганно стоя на скале, обдуваемой морским ветром, Сэм повторяла про себя предание, рассказанное Джорджем, и умоляла дух принцессы Дуинуэн помочь. Солнце светило обманчивой надеждой, и Сэм оглядывалась, не появился ли тот самый особняк, в котором будущее должно было быть бесконечно светлым.
— Билл, мне нужен портал к Чарли, — ослабев от тревоги и слёз, из последних сил произнесла Сэм, отказываясь верить в становившуюся всё более очевидной мысль.
— Сэм, тебе стоит…
— Пожалуйста! — воскликнула она, а паника окутывала всё сильнее. — Я не знаю, куда должна переместиться, да и не смогу так далеко!
— Создавать портал собственноручно запрещено! — твёрдо ответил Билл, но сердце разрывалось от вида страданий, в которых горела одна из самых улыбчивых и очаровательных девушек на его памяти. В мыслях воскрес день, когда, очнувшись в Больничном крыле, он увидел перед собой не только Флёр, но и Сэм, колдовавшую над ним после укуса Сивого. Встретившись с её полным отчаяния взглядом, Билл сдался.
— Чарли! — выдохнула Сэм, появившись в его кабинете и упав, не рассчитав силу портала.
— Сэм! Что ты здесь делаешь? Что с тобой? — в полнейшем изумлении воскликнул Чарли и бросился поднимать девушку, растрепанный вид которой не предвещал ничего хорошего.
— Джордж здесь? Пожалуйста, скажи, что он у тебя! — с ходу выпалила Сэм, цепляясь за руки Чарли и оглядываясь.
— Он не появлялся, — поражённо выдохнул Уизли и, увидев в её глазах распалившийся с новой силой страх, заставил рассказать всё с самого начала.
— Где он может быть? Где, Чарли? — кричала Сэм, ходя из угла в угол. — Вдруг с ним что-то произошло? Однажды подобное уже было: Джордж спешил в магазин, потому что казалось, его там ждал Фред! Если что-то случится, когда меня не будет рядом? Если ему понадобится помощь?
Чарли наблюдал за сходящей с ума девушкой и не мог вымолвить ни слова. Джордж ушёл, отказался от неё, от их прошлого и будущего, оставил одну. А Сэм металась в агонии, больше всего волнуясь, что с ним может что-то произойти. Боль была настолько сильна, что затмевала разум и не давала понять, что случилось на самом деле.
— Сэм, послушай! — Чарли схватил её за запястья, останавливая бессвязный шепот и метания. — Посмотри, что с тобой происходит! Ты не в себе! Как ты можешь думать, что в таком состоянии…
— Я должна, Чарли! — вкрадчиво прошептала Сэм, смотря ему прямо в глаза. Чарли было жутко видеть её такой — тот же взгляд, что и после смерти Фреда. — Прошу, помоги мне! Ты можешь его найти?
— Если он оставил ваш портал…
— Я должна отыскать Джорджа, пока ничего не случилось! — повторила Сэм и попыталась забрать свои руки из хватки Чарли.
— Ты должна подумать о себе, наконец! Я не отпущу тебя никуда сейчас, — твёрдо произнес Уизли, не заметив, как изменился взгляд Сэм, когда она поняла, что не найдет поддержки и здесь. Она покачала головой, мельком глянув на портал-ложку.
— Идём, я налью тебе огневиски, и мы всё обсудим.
Чарли за руку повёл девушку на кухню, но как только он отвлёкся, Сэм коснулась портала и исчезла.
Агония стихла. Сэм вернулась в коттедж Ракушка ни с чем. Разбитая и опустошенная. В её раскалённый разум медленно начало проникать осознание, способное уничтожить последние крупицы силы.
— Тебе нужно отдохнуть, — повторяла Флёр, с бесконечным сожалением смотря на девушку, которая таяла на глазах. — У меня есть небольшой домик во Ф’ганции у мо’гя. Я буду очень-очень счастлива, если ты отп’гавишься туда и набе’гешься сил.
— Флёр права, Сэм, — с грустью в голосе произнёс Билл. — Взгляни на себя. То, что с вами произошло за эти полгода…
— Семь месяцев, — выдохнула Сэм.
— Тебя ведь не узнать, — продолжил Билл. — Я понимаю, что вы чувствуете. Джордж держался долго, но всё же не справился, хоть ты так старалась. Дай время себе и ему. Позаботься о себе, ведь если лишишься сил ты, ему никто не поможет.
— Я должна быть дома, когда Джордж вернётся, — смотря в одну точку, повторила Сэм, сердце которой остановилось.
Билл и Флёр переглянулись, не в силах произнести вслух то, что было способно уничтожить её.
Сэм ходила по дому, не замечая, как проходит очередная ночь. Слова, которые говорил Джордж, заполняли разум, и она пыталась избавиться от них, перемещаясь в новое место, где он, как ей казалось, мог быть. Сэм искала везде, отправила сову даже Алисии, хоть и не понимала, зачем. Безрезультатно. Джордж исчез, будто его и не было. Это снова происходило с ними: неизвестность, отчаяние, пустота.
Никто не мог помочь, и Сэм отправилась к тому, кому раньше это всегда удавалось.
— Я не справляюсь без тебя, — прошептала она, не замечая, как дрожат руки, в которых она прятала лицо. — Никто не говорит «Саманта, ты ведь такая сообразительная», и я теряюсь. Я не смогла удержать и не знаю, что делать. Ты бы не допустил этого, ты бы помог мне. Где его искать, Фред?
Сэм сидела на промозглой земле, забыв о согревающих чарах, да и не чувствуя в действительности холода. Она не спала четвертые сутки, но понимание начало приходить именно через непроглядный тяжелый туман сознания. Джордж оставил её.
Только теперь, когда силы покинули, она почувствовала, что именно Джордж был их единственным источником. Из-за него и благодаря ему она поднималась, несмотря ни на что. Джордж заставлял её сердце биться, даже когда земля уходила из-под ног, даже когда он сам холодной ночью поворачивался к ней спиной. Всё это было неважно, когда он был рядом. Но Джордж оставил её.
Он был её опорой и защитой в самый страшный час, но от себя защитить не смог. Сэм и правда была сильной, истинной отважной гриффиндоркой, но её настоящей слабостью с первого года в Хогвартсе являлся Джордж. Даже Амбридж с дементорами не могла бы сотворить с ней то, что он сделал простыми словами.
Смотря в одну точку красными от слёз глазами, Сэм сдалась перед криком, наполнившим её обессиленный рассудок.
— А если всё это было моим воображением? — не своим голосом прошептала она, взглянув на пустой стол Джорджа в кабинете. — Если не было… если не было…
Сэм не могла даже произнести вслух, что не было той любви, которая давала им крылья. Даже крохотный отблеск мысли обжигал душу, тут же кричащую, что это самая ужасная ложь, которую только можно было вообразить.
Любовь существовала и завораживала искрящимся светом всех, кто становился её свидетелем. Улыбки, смех и радость наполняли их души, освещая каждый тёмный уголок пути. Нежность, не ослабевавшая ни на день, и несравнимый ни с чем трепет были тем, что заставляло завороженно любоваться силой чувства, которое даётся не каждому. Их любовь существовала и не раз побеждала смерть. Но Сэм не знала, что делать с любовью, убивавшей теперь её саму.
— Мы остались в прошлом, Сэм. В Хогвартсе и в магазине, когда были ещё детьми. Вместе мы тонем! Из-за меня страдаешь ты. А из-за тебя страдаю я. Всё, что связано с тобой, связано и с Фредом. И я не смогу снова начать жить, потому что ты напоминаешь о прошлом, в котором он был жив и которое не вернуть.
Ей стоило хотя бы злиться, обернуть боль в ярость от несправедливости того, в чем обвинял её Джордж. Но сердце умело лишь беззаветно любить его. Сэм не чувствовала ни злости, ни обиды, ведь сама хорошо знала, как отравляет душу нескончаемая боль. Она только не могла поверить, как Джордж, который понимал её как никто другой и знал её лучше, чем она знала саму себя, мог решить, что их спасёт расставание? Как её Джордж, сказавший так много слов о чувствах и вставший однажды перед ней на одно колено, мог отказаться от всего, через что они прошли, и согласиться на жизнь без своей Сэм? Существовать без неё, засыпать и просыпаться, смотреть на солнце и ощущать прохладные капли дождя. Без неё?
— Я всегда буду ждать тебя. Всегда, — говорила Сэм, разрезая тишину.
Дом без Джорджа был пуст. Она чувствовала пронизывающий холод, ломящий кости и не дающий вздохнуть. Она не верила, что в завтрашнем дне его снова не будет, и уговаривала себя, что он вернётся. Это всего лишь период, который им нужно пережить на пути к заживлению шрамов. Сэм не могла поверить, что он и правда ушёл. Это было невозможно.
— Я любую тебя узнаю.
Голос Джорджа будто раздался совсем близко, и Сэм распахнула глаза, но тут же протяжно выдохнула. Она не могла заснуть, разве что погрузиться в воспоминания, восстающие перед глазами будто реальность.
Призрачный Джордж, глаза которого ещё не были омрачены скорбью, целовал её пальцы, как прежде, улыбался и говорил:
— Я буду рядом. Я ведь пообещал, что мы не потеряемся.
А теперь он завороженно смотрел на неё, улыбающуюся, в красивом платье в день свадьбы Билла и Флёр:
— Будет невежливо, если во время церемонии я не смогу отвести от тебя взгляд?
Наконец, самый драгоценный вечер ожил перед её глазами, Сэм видела себя и его со стороны, как и тогда не веря собственному счастью.
— Я люблю тебя, хотя этих слов чудовищно мало, чтобы описать то, что я испытываю. Саманта Шарлотта Петерсон, ты станешь моей женой?
Она перевела взгляд на кольцо, и боль защемила с новой силой. Они говорили о будущем слишком много, чтобы оно казалось далёким. Их свадьба, на которой Сэм затмила бы красотой и сверкающим взглядом всех, их уютный светлый дом, полный счастья и бесконечных изобретательств, их семья. Всё это давно стало ясным образом в сознании Сэм и Джорджа, и он первый говорил о том, о чем она не решалась и подумать. Как они оказались в таком настоящем?
Но Сэм не собиралась сдаваться. Она придумает, как исцелить их израненные души и вернуть всё, как было. Нужно только отыскать Джорджа. Сэм поставила особый маячок на свою ласку на браслете. Когда кто-то из них двоих возвращался домой, раздавался тонкий звон колокольчиков. Теперь они должны были прозвонить и на её запястье, когда Джордж вернётся домой. Сэм всё смотрела на фигурку, отказываясь снимать почерневшие сферы, и ждала.
— Миссис Уизли! — окликнула она, войдя в Нору. Тишина оглушала, и Сэм стиснула зубы, чтобы не выказывать, что действительно с ней происходило. — Миссис Уизли, вы дома?
— Здравствуй, дорогая! — Молли слабо улыбнулась, спустившись вниз. — Всё в порядке? Вы не предупредили, что зайдете.
— Я одна, — вымолвила Сэм, тайком стиснув в руке волшебную палочку. Значит, Джорджа здесь не было. — Принесла новую микстуру от головной боли. Вы говорили, прошлая больше не действует.
В Больнице её заждались. Сэм с волнением отлучалась из дома, но оставалась одним из четырех главных целителей. Она отвечала за всё ещё не закрывшееся отделение, в котором лечили волшебников, пострадавших от заклятий пожирателей в год правления Волан-де-Морта. Последствия Круциатуса, пыток, порчей, проклятий и битвы за Хогвартс. Сэм никогда не жалела, что выбрала этот путь, вот только прежде, чем исцелять других, стоило исцелить себя.
Прошла вторая неделя. Сэм уже не могла скрывать от других дрожащие руки, и никакие снадобья не помогали справиться с бесконечной тревогой. Она верила и ждала, искала и отказывалась сдаваться. Джордж придет. Он не мог её оставить!
— Почему ты не отвечаешь на письма? — воскликнула Макгонагалл, явившись поздно вечером в магазин и застав Сэм одну в просторном кабинете.
— Письма? — медленно повторила девушка, подняв глаза на директора Хогвартса.
Минерва непонимающе уставилась на Сэм, которая была похожа на призрака куда сильнее, чем раньше. На столе образовались кипы бумаг, валявшихся в непривычном беспорядке. Но самым выразительным были её глаза, одновременно потухшие и пылающие от боли.
— Я отправила тебе не одно письмо, но не получила ответ.
— Должно быть, смешались с извещениями. Я проверю…
— Что ты делаешь здесь в такое время? Я искала тебя дома, — произнесла Макгонагалл, подойдя ближе. Сэм была странно заторможенной, а на бланке виднелось несколько чернильных пятен. — Сколько ты не спала?
— Я должна работать, — бесцветно произнесла девушка, ощущая, как через несколько слабых стуков сердце ударяло с болезненной силой. — Фред не хотел бы провала этого эксперимента, а… Джорджу нужно отдохнуть.
Минерва видела, как слабо её пальцы сжимают перо и какими глубокими стали синяки под глазами. Сэм забывала применять к себе снадобья, или они уже не помогали.
— Дорогая, ты не должна так себя мучить, — сказала Макгонагалл, мягко погладив её по спутанным рыжим волосам.
— Я не могу по-другому, — призналась Сэм, подняв на неё полные слёз глаза. — Иначе мысли снова начинают меня убивать.
Дни шли, наполняя сердце Сэм всё более отчаянным страхом. Она искала Джорджа везде, ждала каждый день и каждую ночь, не теряя надежды. Но спустя месяц надежда начала рассыпаться. Джордж был в каждой её мысли, в каждом сне, но его не было рядом.
Увидев, как сова принесла очередное письмо Макгонагалл, девушка заглянула за комод и обнаружила там кипу упавших конвертов. Сэм не успевала разбирать ещё и их среди многих десятков извещений магазина.
Сэм обнаружила письма от Алисии и Гарри, от Чарли, Перси, стопку от Макгонагалл и одно из Гринготтса. Сдвинув брови, Сэм разрезала конверт, пришедший больше месяца назад, и зажала рот ладонью.
— Добрый день, мисс Пейс, мы заждались вас, — сказал дряхлый гоблин, когда она явилась в банк.
— Мисс Петерсон, — резко ответила Сэм, положив перед ним удостоверение, подписанное Министром магии.
— Ах да, разумеется, прошу прощения, мисс Петерсон, — залебезил гоблин. — Пройдемте в мой кабинет, ведь случай особый.
Он предложил Сэм глубокое кресло из драконовой кожи. Девушка обвела взглядом комнату, украшенную золотыми пластинами. Билл не предупредил её, а значит, дела таких масштабов держались в секрете.
— Итак, мисс Петерсон. Мы уже несколько лет очень рады сотрудничать с вашим чудесным магазином и поддерживать вклады столь талантливых волшебников. Однако события вынуждают нас действовать в связи с обстоятельствами, и сегодня вы здесь по печальному поводу.
Сэм прикрыла глаза, чувствуя, будто оказалась в тёмном подвале с дементорами. Неужели это никогда не кончится?
— Мистер Фред Уизли и мистер Джордж Уизли уже давно распорядились, что в случае смерти кого-либо из них всё, что хранится в их ячейках в банке Гринготтс, переходит вам. Завещание мистера Фреда Уизли вступило в силу спустя полгода после его смерти. Мы приносим извинения за промедление, но дела в отношении подобных сумм подлежат особой проверке. Что ж, мисс Петерсон, ключ от ячейки № 1204 ваш, — проговорил гоблин и положил перед ней огромный золотой ключ.
Губы предательски задрожали, и Сэм с силой сжала подлокотник, не зная выдержит ли хоть ещё минуту. Фред оставил всё ей. Не семье, не Джорджу, не Джинни, а ей. Но без него всё это было бессмысленно.
— Я чувствую особую ответственность за тебя. У Джинни ведь есть ещё четверо братьев, кроме нас, но не у тебя. В этом и разница. В этом причина, почему я буду с тобой, что бы ни случилось.
— Желаете взглянуть на содержимое? — вернул её в реальность скрипучий голос Гоблина.
— Нет-нет, — Сэм очнулась и встала. — Мне всё ясно. До свидания!
— Поставьте свою подпись! — остановил её гоблин, разложив широкий лист пергамента.
Сэм прерывисто выдохнула и взглянула на текст завещания. Само слово, выведенное огромными буквами, напомнило о тех минутах, когда они увидели тело Фреда. Его последняя воля была связана с ней, и Сэм отдала бы всё золото на свете, чтобы только он вдруг оказался жив.
Увидев на пергаменте подпись Фреда, к которой так привыкла за время работы в магазине, Сэм зажмурила глаза. Подписав, она коснулась чернил, оставленных пером Фреда, и что-то екнуло внутри невыносимо больно. Если бы он был жив, их мир был бы другим.
Зима принесла с собой бесконечный снег, покрывающий всё живое. Сэм казалось, её душа окончательно замерзала, и даже прежние кошмары перестали быть страшнее реальности.
Она перебирала шкаф в поисках старого шерстяного свитера, подаренного миссис Уизли. Им Джордж укутывал Сэм, скрывая от лишних глаз её только что полученный шрам. Когда-то эти шрамы беспокоили, а теперь Сэм вовсе забыла о них. Наткнувшись на шкатулку с маминой заколкой, той самой, что была с Сэм всегда, девушка прикрыла глаза. Она надеялась надеть её и на свадьбу, продолжая традицию родителей.
Сэм взглянула на пуффендуйский шарф и ирландскую форму, как вдруг выронила всё, что держала в руках. Она наткнулась на рубашку Джорджа, которую когда-то по ошибке сложила вместе со своими вещами. Затаив дыхание, медленно протянула руку и коснулась ткани. Сэм закрыла глаза, чувствуя, будто касается его как прежде. По щекам потекла слеза, и девушка обняла холодную рубашку, от которой исходил пороховой аромат Джорджа. Не помня себя, Сэм свернулась в постели, прижимая к себе рубашку, и воспоминания ожили непозволительно ярко.
— Знаешь, что меня бесконечно радует последнее время? Твои глаза уже очень давно исключительно голубые. И я знаю, что это означает.
— Ты — всё, что я способен видеть в завтрашнем дне. И в каждом из дней, что наступят после.
Его голос постоянно наполнял её голову, и Сэм сходила с ума. Вдыхая его запах, она вспомнила и собственные слова, значившие для них обоих очень много.
— Теперь я не смогу спать без тебя.
— Я по-прежнему не могу, Джордж! Мне так страшно. И так холодно!
Она отказывалась верить, что он покинул её, но бороться с этой мыслью становилось всё тяжелее. Не выдержав, Сэм отправилась к тому, кто мог хотя бы отчасти понять её.
— О, Мерлин! Сэм, что произошло? — воскликнула Анджелина, увидев вместо Сэм прозрачную тень, поднявшую на неё пустой отрешённый взгляд, слишком похожий на её собственный.
— Я даже не знаю, кто я без него, — вымолвила Сэм, стиснув в руках кружку успокаивающего отвара.
Анджелина молчала. Как случилось, что они, две закадычные подруги-гриффиндорки, девушки главных шалопаев Хогвартса, оказались вдвоём в маленькой квартирке, лишившись всех цветов жизни? Они обе потеряли любимых в битве за Хогвартс, правда, с Сэм это случилось позже.
— Ты — одна из самых талантливых и сильных волшебниц, которых я знаю, Сэм, — произнесла Анджелина, опустившись рядом. — Ты нужна в Больнице, ты нужна Уизли, ты нужна Макгонагалл. Не уверена, что я смогла бы вынести то, что случилось с тобой, с вами после Битвы. И даже когда Джордж ушёл, ты по-прежнему не теряешь надежды.
— Он вернётся! — воскликнула Сэм, не сдержав слёз. Джонсон с жалостью взглянула на неё.
— Я люблю тебя, Сэм, и поэтому скажу правду, которой все боятся, даже если после этого ты не захочешь меня знать, — проговорила Анджелина, и её слова заставили Сэм сжаться. — Джордж не придёт. И мы вряд ли ещё когда-то его увидим, Сэм. Наша с тобой боль от потери Фреда не сравнится с его болью, как бы сильно мы не любили. Джордж не смог справиться, и ты не виновата в этом. Отпусти его, позволь хотя бы попытаться найти исцеление и не убивай саму себя. Мы должны идти дальше, даже если невыносимо вздохнуть, иначе Фред и все остальные погибли напрасно. Ты же… ты же знаешь, что Фред не хотел бы твоих слёз.
Как пугающе быстро шло время и как медленно затягивались раны. Но даже если они и затянутся, что делать со шрамами? Больше не было слез и сил для них. Не было и смирения. Всё замерло, а Сэм тщетно пыталась выбраться из лабиринта пустоты. Вместо крика появилась тишина, и она оглушала больнее всего, что было раньше. Сэм потеряла смысл. Она безвозвратно потерялась.
— Всё пустое без тебя, — прошептала Сэм, откладывая все приглашения на Рождество.
Она сидела на песке, обхватив себя руками. Морской ветер обдувал, но белого дома на скале так и не было видно.
— Я всегда буду любить тебя. Даже если сотру себе память и от меня ничего не останется, буду любить, — прошептала Сэм, зажмурив глаза.
Рождественскую ночь она встретила в одиночестве. Сэм зажгла свечи, заварила чай, как любил Джордж, и опустила голову на сложенные руки. Где он сейчас? О чём думает? Вспоминает ли о ней? Часы пробили полночь, и Сэм ощутила, как зияющая рана закровоточила с новой силой.
— Все говорят, мне нужно хотя бы поспать, но я не могу, Джордж. Я правда пыталась, но ничего не помогает. Все говорят, я должна отпустить, а я не хочу тебя отпускать.
Неужели Анджелина права? Замерзая, Сэм стояла во дворе и видела, как они с Джорджем танцевали в саду под старые пластинки и были так безумно счастливы. Ей всё чаще казался звон колокольчиков, и Сэм выбегала, не замечая холода снега под ногами. В мыслях мелькали далёкие воспоминания, когда на пятом курсе она считала, что им с Джорджем не суждено быть вместе, и всё безуспешно пыталась отпустить его. Может, те мысли были верны?
— Я скучаю, Джордж, — шептала она, обессиленно опускаясь на пол. — По тому, как мы танцевали и пусть бы без музыки вовсе. Скучаю по тому, как ты до боли сильно меня обнимал, и как все твердили, что мы созданы друг для друга. Невыносимо скучаю по тому, когда ты был рядом, и не могу поверить, что больше никогда этого не испытаю. Поэтому я все ещё жду тебя. Не перестану ждать.
— Я пришла! — окликнула Сэм, почувствовав тепло дома и улыбнувшись. На улице был до странного сильный мороз.
— Джордж, ты где? — позвала Сэм, не найдя его в кабинете, но тёплые ладони тут же накрыли её глаза.
— Надеялся прийти раньше тебя, и ты не подвела. Ты ведь ещё не заходила на кухню? — прошептал Джордж ей на ухо, и Сэм растаяла от одного его голоса.
— Нет, сначала я хотела увидеть тебя, — призналась она, поворачиваясь. Каждый раз видя эту хитрую озорную улыбку, Сэм была готова отдать душу за неё.
— Тогда пойдём!
Он не отпускал её руку и привёл в кухню, где горели свечи. Джордж приготовил красивый ужин, откуда-то взялись сладкие пирожки Молли Уизли, которые Сэм обожала, и вдобавок ещё и только что срезанные пионы, невозможные для промозглой зимы.
— Джордж, — с нежностью протянула Сэм, удивившись. Улыбка не сходила с её лица. Он мягко поцеловал её в щеку.
— Ты заставляешь моё сердце биться быстрее, и я не могу передать словами то, что чувствую.
Сэм прикрыла глаза, ощущая неизменных бабочек в животе, и снова посмотрела на Джорджа, в глазах которого было так много любви.
— О, я чуть не забыла поставить чай.
Сэм спохватилась и встала, чтобы заколдовать чайник. Но как только она вновь опустилась на стул, мираж растворился. Ни свечей, ни тепла, ни нежности, ни Джорджа. Очередной одинокой холодной ночью в полной темноте Сэм зарыдала, сгорая от невыносимой боли от того, что полные любви минуты их жизни больше не вернутся.
Всё исчезало, а Сэм продолжала прокручивать в голове каждое их мгновение, и перед глазами неизменно стояло улыбающееся лицо Джорджа. Боль сковывала, лишала способности дышать. Время, наверное, лечит, но точно не это.
Дни превратились в туман. Сэм существовала по привычке — так, как должна была. Днём в больнице. Вечером в магазине. Ночью за разработками. Всё, чтобы не видеть новых кошмаров.
Просыпаясь от собственного крика, она искала руку Джорджа, а затем вспоминала, что его нет. Сэм утыкалась в подушку, но больше не могла заснуть и поднималась, чтобы ответить на утреннюю почту. Ни одно снадобье не помогало. Да и как можно было спать в покрывшейся льдом постели, когда Сэм было известно тепло чувств?
Ранним утром она отправилась к Фреду. Шаги скрипели на снегу, и Сэм ладонью отряхнула белый камень с его именем. Она смотрела на выведенные буквы, а в мыслях калейдоскопом проносились их счастливые дни в Хогвартсе и во Всевозможных Волшебных Вредилках. Они были так прекрасны. Дрожь пробежала по телу, и Сэм вспомнила, будто это было вчера, как прощалась с Фредом, как смотрела в его лишённое жизни лицо и продолжала видеть неизменную улыбку, а на холодную щеку падали слёзы.
— Я ни на миг не сомневался в тебе, Саманта!
— На этот раз я подвела тебя, — прошептала она, вспомнив последнее, что сказал ей Фред.
Сэм подошла к могиле родителей. Она очистила их светло-розовый мраморный камень и перевела дух, но не было сил сдержать подступившие слёзы. Опустившись на снег, Сэм подняла глаза к серому небу.
— Простите, я не справилась. Я больше не могу и… не хочу. Мама, почему я всё ещё дышу, если сердце перестало биться?
Почему дорогие ей люди лежали под холодной землёй? Почему она не знала даже то, что сейчас с тем, кому отдала своё сердце? Она плакала, не замечая, как погружается в холодное, заснеженное забытье.
— Саманта? Дорогая, просыпайся!
Распахнув глаза, Сэм очутилась во дворе своего дома. На деревьях щебетали птицы, и девушка сощурилась, посмотрев на весеннее солнце.
— Саманта!
Она оглянулась и увидела на качелях красивую девушку в светлом платье в горошек. Лучезарно улыбаясь, она протягивала руку. В этом облике Сэм пряталась от пожирателей, чувствуя себя окутанной особым теплом.
— Мама! — воскликнула она и бросилась в объятия Шарлотты. — Почему мы дома? — взволнованно спросила Сэм, а Шарлотта заботливо заправила локоны ей за уши.
— Ты нуждалась в нас, — ответила она. — Но ты не останешься здесь.
Сэм испуганно смотрела на маму, голубые глаза которой светились любовью и гордостью. Она ласково провела ладонью по щеке Сэм и улыбнулась.
— Послушай, дорогая. Сейчас тебя окутали грусть, боль, но не борись с этим. Вспомни про ту радость, которую испытывала. Она вернётся. Всё, что ты делаешь, не напрасно, и ты должна продолжать свой путь, — сказала Шарлотта, подняв печальное лицо дочери и улыбнувшись. — Ты гораздо сильнее, чем думаешь, и куда более стойкая. Не бойся, ты никогда не была одна и не будешь впредь…
Шарлотта оглянулась, будто её окликнули, а Сэм пораженно смотрела на неё, боясь отвести взгляд даже на долю секунды. Она держала маму за руку и до дрожи боялась отпустить. Когда Сэм сильнее сжала её ладонь, Шарлотта улыбнулась.
— Моя храбрая девочка, я всегда буду рядом!
— А где папа? — спохватилась Сэм, оглядываясь по сторонам.
— Ему ещё рано приходить, но он очень тобой гордится.
— А вы… вы не встречали Фреда?
Шарлотта заправила светлый локон за ухо, улыбнувшись, и поцеловала дочь в лоб.
Открыв глаза, Сэм увидела белый сводчатый потолок Больницы Святого Мунго. Сэм вспомнила сон, и мурашки пробежали по спине, но вовсе не от страха. Вся её душа кричала, что хочет вернуться к матери — туда, где были те, кто её любит. С очередным приступом боли пришло осознание беспросветного одиночества, от которого её всегда спасал Джордж. Но в отличие от многих, он ушёл от неё по своей воле.
— Где она? Как вы могли не заметить её состояние? Вы целители или кто? Я попрошу Министра прислать ещё одну проверку! В Больнице, судя по всему, осталось ещё много вредителей.
Сэм поднялась в кровати, различив разъяренный голос Макгонагалл, которая ворвалась в палату.
— Как же это произошло? — с порога воскликнула она и принялась рассматривать девушку.
— Я ничего не помню, профессор, — хрипло ответила Сэм, встретившись с печальным взглядом Макгонагалл.
— Тебя нашли на кладбище, ты чуть не замерзла до смерти! Зачем же ты пошла туда в такой холод и как забыла про чары?
Сэм не ответила, опустившись на подушки. Мама сказала, что они гордятся, но как можно гордиться такой слабостью?
— Знаешь, что, Сэм? — с твёрдостью начала Макгонагалл. — Я заберу тебя в Хогвартс. Слизнорт как раз не справляется с выпускными курсами, а твоей квалификации более чем достаточно, чтобы помочь, тем более, уже февраль, и…
— Но у меня много дел здесь, да и магазин полностью на мне, — тут же затараторила Сэм.
— Ты прекрасно справишься, будучи в замке. И к тому же, мне нужны твои снадобья от травмы, она всё никак не успокаивается. Послушай, — Макгонагалл села рядом и взяла её за руку. — Я не могу просто наблюдать за тем, что с тобой происходит, и ничего с этим не делать. Хогвартс однажды уже стал тебе домом. Дай ему второй шанс.
— У меня есть дом! — ответила Сэм, покачав головой.
— Но ты погибаешь там!
— А в замке? Там погиб Фред… Я не смогу.
— Это не единственное, что случилось в Хогвартсе. Разве не осталось воспоминаний, которые греют твоё сердце?
— Класс, прошу приветствовать нового ассистента профессора Слизнорта мисс Саманту Петерсон, — объявила Макгонагалл, приведя Сэм на занятие по Зельеварению.
Седьмой курс Гриффиндора радостно заулыбался в отличие от вечно недовольных слизеринцев. Сэм переглянулась с Гермионой и Джинни и протяжно выдохнула, не в силах видеть сходство последней с близнецами.
— В течение двух месяцев мы с вами проведём небольшой эксперимент, — поправив усы, начал Слизнорт. — Но не волнуйтесь, он никак не отразится на результатах ЖАБА, и напротив, будет ему способствовать. Мисс Петерсон, прошу.
Сэм обвела взглядом студентов и не могла отделаться от мысли, что только недавно была на их месте. Эти самые прекрасные годы её юности превратились в прах.
— Итак! — собравшись, начала она. — Вы разделитесь на две группы, причем для чистоты эксперимента в каждой из них студентов Гриффиндора и Слизерина будет поровну. Первая группа продолжит подготовку к экзамену по классическому учебнику Продвинутого курса Зельеварения, а вторая группа будет заниматься по новейшей книге… написанной мной и одобренной специалистами Больницы Святого Мунго. Я буду помогать второй группе, если возникнут вопросы, и каждые две недели профессор Слизнорт будет проверять, что вы не отстаёте от программы подготовки. Что ж, есть желающие попасть в экспериментальную группу?
— Я хочу! — тут же воскликнула Джинни, выйдя вперёд. За ней согласилась и Гермиона. Сэм усмехнулась и кивнула девушкам.
— И я тоже, — неожиданно вызвался тёмноволосый слизеринец. — А что, если я завалю экзамен, мисс Петерсон?
— Называй её профессор! — рявкнула на него младшая Уизли.
— Я ещё не профессор, Дж… Мисс Уизли, — сказала Сэм, и что-то неприятно сжалось, когда она произнесла эту фамилию. — Мы проследим, чтобы все подготовились на высокие баллы. Разница будет лишь в методике.
Что бы ни говорила Макгонагалл, Сэм по-прежнему чувствовала в замке запах пыли и крови — запах смерти Фреда. Она винила и себя, что они не успели. В чём-то Джордж был прав: будь они все вместе, оставался бы хоть шанс спасти Фреда.
Стены Хогвартса хранили множество воспоминаний, которые теперь мелькали словно магловские фильмы. Сэм не могла просто пройти по коридору, не увидев призрак юной себя. Вот здесь Пивз вылил на неё синюю жижу, от которой помог избавиться Джордж. Это был один из первых моментов, когда они поговорили наедине. Сэм усмехнулась, вспоминая, какой была пугливой и наивной. А в этом коридоре Малфой впервые посмеялся над ней, за что Фред и Джордж грозились выбить ему все зубы. Трудности учёбы казались теперь незначительной ерундой, а память воскрешала лишь то, что было особенно дорого сердцу.
— Потому что именно так и поступают друзья! Друзья заботятся о том, чтобы ты не чувствовала себя чужой, оставленной или ненужной.
Сэм еле заметно улыбнулась, вспомнив давние слова Джорджа. Они были детьми и ещё ничего не знали.
Хогвартс больше не был для неё Хогвартсом. Не было шанса даже в мыслях вернуться в беззаботные дни прошлого. Сэм считала дни до своего возвращения, хоть и нужно было закончить эксперимент, который мог стать значимым в её карьере. Но какой мелочью это сейчас казалось. Каждый вечер она поглядывала на браслет в безнадежном ожидании и возвращалась на выходные домой, беспричинно надеясь застать там кого-то ещё.
Неужели все были правы? Билл, Флёр и Чарли хоть и не говорили прямо, но из их писем Сэм всё понимала. Они потеряли надежду и боялись, что напрасная вера погубит её.
К изумлению Сэм и гордости Макгонагалл, эксперимент удался. Студенты показали крайне высокие результаты на промежуточных тестах, причем это касалось и слизеринцев, и тех, кто ранее значительно отставал. Слизнорт не мог перестать расхваливать свою ассистентку, а Сэм принялась за подготовку обновлённой программы стажировки в Больнице Святого Мунго.
Хогвартс оживал после Пасхальных каникул. Сэм вернулась, проведя праздники в магазине. Бизнес процветал, но она больше не видела в нём искры, которая была с Фредом и Джорджем. Она сможет сохранить то, что они создали, но не продолжить.
Всё это занимало её дни, но не могло занять мысли. Сэм не могла находиться в замке, пропитанном радостью, которой не суждено повториться.
Преодолев колебания, она собралась с духом и открыла дверь. Их старый кабинет. За три года он пришёл в то же запустение, в котором они когда-то его нашли. Ставни стоило бы поправить, стеллажи почистить, а столы поставить правильным треугольником, чтобы быстрее обмениваться новыми идеями и решениями. Разве что на стенах сохранилась потускневшая краска цветов сборной Ирландии по квиддичу. Здесь всё началось.
— Всевозможные, — Джордж взмахнул палочкой, и мел начал писать на доске под диктовку, — Волшебные Вредилки!
— Что это? — спросила Сэм, глядя на до безумия довольных близнецов.
— Будущее, Саманта, — протянул Фред, обняв её за плечи с одной стороны.
— Самый популярный, масштабный и гениальный магазин волшебных вещей и приколов, — добавил Джордж, обняв её с другой стороны.
— А может, и чего-то более серьёзного, ведь с нами лучшая зельеварка нового поколения, — расплылся в улыбке Фред.
— Это наш гениальный замысел, который воплотится в жизнь и сметет «Зонко» и другие лавки игрушек. По крайней мере, это будет так, если ты по-прежнему согласна работать с нами, — произнес Джордж, посмотрев на Сэм.
Сэм опустила глаза и вышла, осторожно закрыв дверь и оставив своё прошлое за ней.
Каждый день воспоминания душили с новой силой, и Сэм смирилась, что нигде не найдет утешения. Но проходя коридором, в котором Джордж впервые признался ей в любви, она не выдержала.
Шагая поздним вечером в башню Гриффиндора, Джинни остановилась. Она поджала губы, наблюдая, как Сэм сидела на каменном полу и плакала, пряча лицо в ладонях. Уизли молча села рядом.
— Я тоже скучаю по ним, — сказала Джинни, заставив Сэм поднять голову. — Хогвартс никогда не станет для нас прежним. Но Сэм, — Джинни вдруг улыбнулась. — Я очень рада, что ты здесь! — она крепко обняла Сэм, и та снова почувствовала исходящий от неё запах дома Уизли.
— Джинни, я не поверю, если скажешь, что ничего не знаешь, — утерев глаза, произнесла Сэм. — Как Джордж?
Джинни замешкалась, хотя и ждала этот вопрос с той самой минуты, как увидела Сэм. Уизли словно собиралась сказать то, от чего зависел исход жизни, и боялась подобрать не то слово.
— Мама сходила с ума первое время. Ну, когда стало ясно, что с тобой что-то произошло. Ты ведь не думала, что у тебя получалось это скрыть? — Джинни хмыкнула и перевела дух. — Джордж не написал даже на Рождество, и только в эти каникулы пришло письмо, в котором сказал, что…
Сэм чувствовала, как сердце вновь начало биться, пусть через раз, пусть отдаваясь болью. Это была первая весточка от Джорджа спустя полгода. Она пристально смотрела на Джинни, ловя каждое слово.
— Сказал, что он не может обещать, что когда-нибудь вернётся, — на выдохе произнесла Джинни, откинув голову на стену.
Сэм застыла. Не изменился ни взгляд, ни положение рук. Но показалось, что красные и зелёные вспышки вновь замелькали перед глазами, и верхний этаж с грохотом обрушился на неё, хороня под завалами.
Сэм вернулась домой. Со смерти Фреда прошёл уже год.
Она смотрела на жемчужное ожерелье, подаренное им, и еле заметно улыбнулась, касаясь помолвочного кольца.
Они с Джорджем были так прекрасны в своей влюблённой молодости, сверкающих глазах и звонком смехе. Не было никого очаровательнее, чем они. Невероятной силы чувство, наполнявшее их сердца, стоило всей боли мира, только лишь бы испытать его хотя бы на мгновение.
— Прости, Фред, ты так и не увидишь, как я надену твой подарок, — прошептала Сэм, проведя кончиками пальцев по жемчужинам.
Она приняла решение жить дальше, хотя и не представляла, как. Скорее, Сэм выбрала существовать, делать то, что должна, и быть благодарной волшебству, которое с ней происходило. Ей было всё равно, встанет солнце завтра или нет, ведь это будет всего лишь ещё один день без того, с кем единственным было связано её счастье. А впереди рисовалась и вся одинокая жизнь.
Сняв с пальца кольцо и положив его к ожерелью Фреда, Сэм закрыла коробку, прощаясь с собой прошлой.
***
Полгода назад
— Всё ещё не могу поверить, что ты оставил нашу принцессу зелий одну! — восклицал Чарли, когда Джордж явился к нему неделю спустя внезапного появления Сэм, в агонии ищущей его. — Я решил, ты отправился освежить голову на пару дней. О, и ты наверняка знал, что она станет искать, поэтому появился позже! Мерлинова борода, что же там происходит с малышкой Сэм!
— Ей скоро станет лучше. Я перестану отравлять каждый её день, — произнёс Джордж, опустив взгляд.
— Ты не понимаешь, что наделал, — Чарли покачал головой. — Ты не видел, что с ней здесь было! Джордж, я не понимаю тебя. Ты ушёл, зная, как больно будет Сэм!
— Со мной ей было гораздо хуже! Изо дня в день! — повысил голос Джордж. Он сжимал кулаки, давно уже не пытаясь унять боль, к которой теперь добавилась новая. — Я не помогу ей, если не могу помочь себе!
— Потому что вы должны помочь друг другу!
— Все вы не понимаете, о чём говорите! — процедил Джордж, поднимая яростный взгляд на брата. — Я мёртв! Я умер вместе с Фредом! Вместе со мной Сэм погибнет тоже!
— Когда-то ты говорил, что несёшь ответственность за неё, что всегда будешь заботиться о ней, будешь рядом! Выходит, это были пустые слова, — произнёс Чарли, а перед глазами неизменно была рыдающая Сэм, которая умоляла его помочь отыскать Джорджа.
— Я и забочусь, — бросил он и подошёл к окну, чтобы спрятать полный боли и вины взгляд. — Я дал ей слишком много обещаний, которые не могу сдержать.
— Если бы Фред видел, что с ней было, когда ты ушёл! — без тени сожаления сказал Чарли, покачав головой. — Только вы двое способны понять боль друг друга!
— Этого бы не происходило, будь он жив!
— Но Сэм в этом не виновата! Ты оставил её, хотя она была с тобой всё это время! Она настолько любит тебя, что вместо того, чтобы ненавидеть, волновалась, что с тобой что-то случится! — проговорил Чарли, но Джордж молчал, не оборачиваясь. — Ты ведь не хотел этого, но почему-то решил за всех, что так будет лучше? Но как? Единственное, что ещё можно спасти, это вы. И только тогда стоит исцелять свои мысли, заниматься магазином, больницей, чем угодно. Но без неё какой смысл даже в том, чтобы начинать новую жизнь, Джордж? Я видел вас вместе. Такое бывает однажды и по счастливой случайности. Тебе повезло найти Сэм так быстро, а теперь ты отказываешься?
— Я не мог видеть, как она умирает вместе со мной, а она должна
жить, — вымолвил Джордж, обессиленно закрыв глаза.
— Так спаси Сэм, чтобы она спасла тебя.
Джордж блуждал в темноте, не зная, существует ли вообще для них верный путь. Он сгорал, видя, как Сэм рыдает на могиле Фреда, как она была безутешна. И он снова был виноват. Как и во всех слезах до этого. Джордж надеялся, что всё пройдёт, она отпустит его, смирится и продолжит жить без того, кто омрачал каждый её день. Сэм ведь справилась в прошлый раз. Джорджу было трудно понять, что три года назад она смогла выбраться из кошмара потому, что он был рядом.
Джордж постоянно видел Сэм на кладбище, ставшим её новым пристанищем, наблюдал за ней тайком, укутанный маскировочным плащом, который она когда-то помогла создать. Он слышал её слова, но продолжал верить, что это пройдет.
Одним холодным зимним вечером, когда Сэм отчего-то не плакала, но неотрывно смотрела на мраморную плиту, Джордж не сдержался. Он осторожно приблизился и почти коснулся её плеча, как Сэм обернулась, распахнув глаза, но никого не было. Джордж увидел, как её тёмно-серые глаза загорелись надеждой и тут же потухли. Он ненавидел себя за то, что сделал с ними, за то, что допустил гибель Фреда, и за то, что их мир рухнул, завалив обломками.
Фред и правда был бы в ярости от поступка своего близнеца. Джордж не мог отпустить его, не мог даже подумать о том, как это возможно. Джордж вспоминал их разговоры о Сэм, о том, как он понял, что она та самая, как Фред бесконечно радовался за них, считая её своей любимой сестрой. Фред обожал её, гордился и превозносил, беспокоился и опекал, и всегда называл «Самантой» — это стало чем-то особенным для них двоих, и Джордж помнил, как после смерти брата Сэм передёргивало, когда кто-то обращался к ней полным именем. Такая привилегия была только у Фреда.
Джордж лишился половины себя, и эту пустоту нельзя было заполнить. Ничего не могло залечить рану потери, с которой ему останется разве что существовать. Что-то оборвалось внутри, изменив навсегда. Сможет ли Джордж ещё когда-нибудь заставить Сэм улыбнуться и рассмеяться? Станет ли причиной её голубых от счастья глаз или так и останется тем, из-за кого она плакала по ночам?
Его очаровательная Сэм. Какой несчастной он её сделал. И как сильно она его любила. Но ведь и его сердце не остыло, продолжая любить её до безумия. Сердце стало камнем со смертью Фреда, но Сэм всегда была для него искрой. Она не раз жертвовала жизнью ради него, оказываясь на волосок от смерти, а теперь он должен был пожертвовать собой ради её будущего. Джордж любил Сэм и потому ушёл — чтобы дать ей шанс вернуть себе улыбку.
Он погибал без неё, наблюдая, как погибает она. Они оба готовы были отдать так много, чтобы вновь коснуться друг друга, но Джордж был уверен, что тут же сожжет её, не дав даже шанса освободиться. Он сгорал, не в силах перестать навещать её в тайне и всё надеясь увидеть улучшения.
Услышав долгожданные колокольчики, Сэм выбежала в сад в одной рубашке, хотя стояли февральские морозы.
— Джордж? — несмело окликнула она, обводя взглядом сад, ведь только он мог войти. — Показалось.
Сэм опустилась на качели, закрыв глаза. Она обхватила себя руками, гладя рубашку, принадлежавшую Джорджу, а рыжие волосы без конца падали на лицо. Было настолько больно, что боль перестала чувствоваться. Сэм вообще ничего не чувствовала. Даже когда Джордж как всегда наложил на неё согревающие чары, Сэм была не в силах заметить это.
Джордж увидел, что она вернулась из Хогвартса другой: стала спокойнее, а боль в глазах заменилась пустотой. И вот теперь Сэм по-настоящему исчезала. Он думал, когда она отпустит, станет легче. Не вышло. Вся она была связана с ним. Теперь Сэм осталась призраком самой себя.
Он говорил, что всегда будет искать её, но ведь она была здесь — совсем рядом.
Он говорил, что всегда будет искать её, но лишь тщетно пытался найти в своём истерзанном сердце место, куда мог бы спрятать Сэм от разрушения болью.
За лето и осень Сэм успела запатентовать собственный учебник Зельеварения, продажи которого превзошли все ожидания. Глядя на фамилию Петерсон на ярко-зеленой обложке, она с усмешкой вспоминала, что когда-то они думали увидеть там фамилию Уизли. Составив более наполненную программу стажировки в Больнице для выпускников Хогвартса, Сэм организовала ещё и подготовительный курс, по которому студенты могли заниматься дополнительно, если выбрали путь целителя. Сэм потратила значительную часть собственных накоплений и создала на базе Больницы Святого Мунго обширную лабораторию с привлечением наработок Всевозможных Волшебных Вредилок. Она осталась их директором, но разделила дела с Биллом и Роном.
Дни, полные обязанностей и дел, которые Сэм сама делала для себя бесконечными, начали проходить всё быстрее. Осень накрыла её очередными холодными вечерами, и прошел уже год с тех пор, как Джордж оставил её. Пустой мучительный год.
Получив от Джинни письмо в красивом конверте, Сэм усмехнулась. Когда-то младшая Уизли просила её в числе первых известить о свадьбе, а теперь они с Гарри приглашали её на праздник в честь их помолвки.
Как можно было поверить, что прошло так много времени и так многое изменилось? Фред погиб, а Джордж остался призрачным воспоминанием. Сэм потеряла их обоих.
Поправив завитые локоны и взглянув в зеркало на давно ставшую чужой девушку, Сэм достала помолвочное кольцо Джорджа. Камень по-прежнему был кристально-голубым. Она долго крутила кольцо в руке, не находя силы убрать его снова. Часы пробили, и Сэм вздрогнула, признавшись себе, что так и не смогла сделать главного — отпустить Джорджа в глубине своей души. Как и годами раньше, он оставался её навязчивой идеей. Бросив кольцо на стол и пообещав себе сегодня проститься, она трансгрессировала.
Нора ожила былой радостью и шумом. Сэм, как того требовал повод, улыбалась, впервые за долгое время встретившись с многочисленными Уизли, для которых по-прежнему оставалась членом семьи. Но как бы они не пытались скрыть, она всё ещё чувствовала на себе скорбные взгляды, когда отводила глаза.
Бесконечно улыбающаяся Джинни была неизменно прекрасна. Сэм вспомнила, как та явилась на первый год обучения в Хогвартсе, и вот скоро уже должна была стать женой главного героя войны. Сэм украла её у Гарри и протянула свёрток пергамента, украшенный красивым бантом.
— Это мой свадебный подарок, Джинни, — сказала Сэм, ни на секунду не сомневаясь. — Уверена, ты используешь его с умом.
Джинни развернула пергамент и потеряла дар речи. Сэм перевела на её счет большую часть денег, завещанных Фредом, использовав лишь четверть на расширение магазина и открытие филиалов в других городах Англии.
— Но Сэм, это… Это безумно много, да и сегодня лишь помолвка, — изумлённо произнесла Джинни. — Торжество будет только через пару месяцев, и тогда…
— Вот и организуешь свадьбу своей мечты, — улыбнулась Сэм, чувствуя, что всё делает правильно. Она уже давно решила, что ей больше не стоит появляться в доме Уизли и это её последний визит в Нору.
Рядом с радостными лицами дежурная улыбка Сэм выдавала её чересчур явно. Поняв, что разбившиеся по парочкам гости не особо её и замечали, Сэм выскользнула из дома в сад, пожелтевший от долгой осени.
Она жила тем, что заботливо хранила память. Вот и теперь устроилась на деревянных качелях, вспомнив свой день рождения пять лет назад.
— Я сделал особый браслет, точнее дело в заколдованном зелье внутри этих маленьких шариков. Они будут менять цвет вместе с цветом твоих глаз. И если вдруг ты захочешь скрыть свои эмоции линзами, то я всё равно смогу определить, что ты чувствуешь.
Сэм не заметила, как перестала поправлять волосы, и они постоянно падали на лицо. Впрочем, хотелось не замечать ещё больше. Нора без Фреда и Джорджа стала просто домом — одним из многих. Все улыбались, и им было, в чьи глаза взглянуть, чтобы почувствовать себя нужными. Но Сэм оставалась одна.
Она провела пальцами по серым сферам, среди которых не было уже и фигурки ласки, и словно почувствовала Джорджа рядом. Выдохнув, Сэм подняла взгляд намокших глаз и вдруг вскрикнула.
Крохотный фейерверк заискрился вокруг неё, рисуя круги в воздухе и загораясь всеми возможными цветами. Сердце замерло, и Сэм была не в силах вздохнуть. Она рывком обернулась.
Джордж стоял совсем рядом, и в голове Сэм мелькнула мысль, что это очередной мираж, сон. Но он не исчезал. Сэм не могла пошевелиться, смотря на него и не веря, а сердце больше не стучало. Джордж несмело взглянул ей в глаза, и она встретилась с его полным боли взглядом, который умолял.
— Сэм, — Джордж произнёс её имя так, как умел только он — с нежностью и трепетом, но сейчас ещё и со жгучим сожалением.
Её губы задрожали, и, прерывисто выдохнув, Сэм бросилась к нему, и его руки сами подхватили её, как прежде. Джордж прижимал её к себе, ощущая родной аромат волос, и светлые воспоминания мелькали перед глазами. Сэм исступленно жалась к нему, всё ещё не веря, что это и правда он. Джордж касался родных тонких рук, слышал её быстрое дыхание и не мог простить себе, что ушёл. Вдруг он услышал, как Сэм тихо заплакала.
— Девочка моя…
— Я боюсь, что открою глаза, и ты исчезнешь. Открою глаза и не увижу тебя, — с трудом вымолвила она, обхватывая его руками всё сильнее.
— Нет, я больше не исчезну, если… если только ты этого не захочешь, — прошептал Джордж, закрыв глаза. — Я не знаю, сможешь ли ты простить меня за то, что заставил тебя испытать, — он мягко отстранил Сэм от себя. Джордж не мог наглядеться, но чувствовал, как боль, ставшая привычной как воздух, отступала. Он ласково провёл ладонью по её щеке, и она прикрыла глаза, наклоняясь к его руке.
— Джордж, если это сон, прошу, не буди меня, — еле слышно произнесла Сэм, по-прежнему не веря.
— У меня было слишком много времени, чтобы понять, какую ошибку я совершил, — сказал Джордж, обхватив её лицо ладонями и утирая слёзы. Сэм посмотрела прямо на него, и осознание заставило очнуться. Джордж вновь увидел этот детский взгляд, в который влюбился очень давно. — Я думал, тебе станет легче, если я уйду, и ты снова сможешь вздохнуть без боли, которой я окутывал тебя каждый день. Мне казалось, что если я перестану быть рядом и напоминать о том, что произошло, ты вновь сможешь улыбаться, и когда-нибудь я бы узнал, что ты смеёшься, как прежде, но… — проговорил Джордж, зажмурившись на миг. Сэм словно ощутила то, что чувствовал и он, — стоило им только оказаться вместе. Её руки дрожали, несмело сжимая его плечи, будто забыв это.
— Прости, что решил за двоих, — произнес Джордж. — Мне казалось, я спасаю тебя, но на самом деле заставил нас обоих погибать снова и снова. — Он перевёл дух и посмотрел в её глаза, покрывшееся тонкой влажной пеленой. — Я своими руками заставил себя понять, что не могу даже дышать без тебя, просто незачем… Сэм, ты единственная, кто всегда видел во мне меня самого! Ты понимала, когда я не мог понять себя, и оставалась рядом в самые тёмные дни. Я даже не знаю, кто я без тебя, — прошептал Джордж, погладив её по щеке и с очарованной улыбкой рассматривая меняющиеся крапинки голубой радужки её глаз. — Я люблю тебя, и не вынесу без тебя больше ни секунды.
Сэм не помнила, как дышать, как вымолвить хотя бы слово. Она смотрела в его голубые глаза, не замечая, как сферы на запястье стали такими же светлыми впервые за несколько лет. Неужели нужно было потерять всё, чтобы понять, как много у них было? Коснувшись ладонью его лица, Сэм поправила сбившиеся не на ту сторону волосы. Она чуть улыбнулась, привычно прикрыв ими шрам, и встретилась с его выжидающим взглядом. — Я чувствовала тебя рядом. Я всегда знала, что каждый раз это был ты, — зажмурившись, произнесла Сэм, и по щекам потекли две слезы, но она улыбалась.
Джордж достал из внутреннего кармана то самое кольцо, и Сэм, снова открыв глаза, замерла как в первый раз.
— Я зашёл домой, но тебя уже не было, и я нашёл его на столе. Думал, ты избавилась от него гораздо радикальнее, — он печально усмехнулся, смотря на сверкающие камни и переведя несмелый взгляд на девушку.
— Как я могла? — наконец, выдохнула Сэм, наблюдая, как Джордж взял в свою руку её дрожащую ладонь. — Джордж, ты… Ты правда считаешь, что мы справимся?
— Нет ничего, с чем бы мы не справились вместе, помнишь? Сэм, ты примешь меня обратно? — произнес Джордж, и Сэм заметила в его глазах волнение, которое ещё никогда не видела. Она утопала в нем, как и прежде забыв обо всём, о всей боли и кошмарах. — Сэм? Да или… нет?
— Да, — ответила Сэм, не веря в реальность касаний его рук. — С тобой — всегда да!
Джордж снова надел на её палец кольцо. Они не дышали, одновременно несмело, но в невозможном нетерпении смотря друг на друга. Сэм взглянула на кольцо, переставшее жечь и вновь ставшее необычайно тёплым. Сердце согрелось, ожило и забилось с новой силой. Она улыбнулась и, взглянув в его просветлевшее лицо, хотела было снова обнять.
— Ох, чуть не забыл! — спохватился Джордж и обернулся, взмахнув волшебной палочкой. Хлопок, и на осыпавшейся листве возникла маленькая корзинка. Как только он коснулся крышки, Сэм услышала писк и изумленно вздохнула. Джордж аккуратно вытащил из корзинки котёнка, рыжего и голубоглазого.
— Помню, тебе очень нравился Живоглот, но ты хотела, чтобы сначала всё наладилось. Так может, начнём заново с кота, о котором ты когда-то так сильно мечтала?
Сэм посмотрела на испуганного котёнка, казавшегося крохотным в руках Джорджа. Его глаза-бусинки осматривали всё вокруг и, наконец, с интересом взглянули на неё, и она узнала в нём себя много лет назад. Сэм подняла взгляд на Джорджа и готова была поклясться, что никогда прежде не видела в его глазах своего отражения так ясно.
Впервые за долгое время она искренне и радостно рассмеялась, глядя ему в глаза. Джордж ощутил забытое тепло, которое окутывало его только рядом с Сэм. Он улыбнулся ей, и с тех пор всё было хорошо.
