Все уклонились, сделались равно непотребными; нет делающих добро, нет ни одного. Псалом 13:3
Море волнуется раз. Море волнуется два. Море волнуется три. Удовлетворение горячим кубиком сливочного масла прокатилось по сердцу наблюдавшего, когда коготь Субантры насквозь пронзил тело ангела. Кровь фонтаном брызнула в разные стороны за доли секунд и также быстро впиталась в сухую почву. Земля жаждала увлажнения. Школа особняком возвышалась над зеленеющими деревьями. Те, что остались, полуголыми ветками тянулись к небу. Солнце, выходящее днем на пару незаметных часов, не грело, а только подглядывало в окна и спешило скрыться за облаками. Ученики прилежно ходили на уроки, молчали в коридорах и держали траур. Война забрала многих. Крылья, казалось, так и остались измазанными в пепле, слезах. Вязкие капли склеили перья и высохли на одежде, волосах. Ничем невозможно смыть. Как скорбь. Она осадком осела в сердцах и памяти. Скорбь теперь их спутник до конца существования. Стены плакали вместе с ангелами и демонами, камень за камнем башни разваливались в ночной тишине, а плитка трескалась в разные стороны. Земле без разницы, чем её увлажняют: водой или кровью.* * *
Люцифер лежал на покатой крыше одной из школьных башен. Острые черепичные уголки впивались в ребра, но он не чувствовал. Волосы спутал по лбу ветер, ткань рубашки обтягивала мышцы. Лучший демон. Почти герой, который храбро сражался за честь и свободу любимой школы. Люцифер не испугался силы Мальбонте, не бросил одноклассников в беде, неоднократно разрубил надвое головы монстров. Люциферу хлопали на церемонии памяти, Геральд пожал руку и даже приобнял за плечи. Неслыханное дружелюбие. — Ты молодец, мальчик, — мужчина не убрал ладони с предплечий Люцифера, — новым ученикам будет чему у тебя поучиться! Люцифер дернул щекой и отшатнулся назад, заводить дружбу с кем-то из учителей или архангелов он не планировал. — Мне не нужна ваша благосклонность, Геральд, я справлялся без нее и раньше. — Речь не о моей благосклонности, молодой человек, а о семенах самоотверженности и достоинства, которые, кажется, начинают в тебе произрастать… — Ага, я не забуду сегодня перед сном трижды поблагодарить Шепфа за мирное небо над головой, а завтра утром обязательно покормлю уточек в пруду ради очищения кармы. Похоже, ваш высокий ум всё-таки пошатнулся, — с этими словами Люцифер улыбнулся и склонив голову, ушел со сцены. Геральд сощурил глаза. Зрительный зал украшали белые ленты, цветы в корзинах навевали, скорее, романтику, а не грусть утраты. Кирпичи заново уложили на дорожки, между ними не успела прорасти трава. Первый ряд занимали преподаватели в пурпурно-красных накидках, а с краю, сложив ладони домиком, сидела Вики. Её узкие плечи не защищало белое кружево платья, и от ветра кожа покрывалась мурашками. Справа стул пустовал. Слева сидел Энди и держал руку на колене девушки, Люцифер предпочел не замечать ни того, ни другого. Перебинтованное крыло еще кровоточило и перед глазами иногда пробегали черные мушки, Люцифер спускался со сцены, опираясь на трость — ступеньки впервые оказались высоким препятствием. Публика в тишине провожала его жалостливыми взглядами, ангелы и демоны хмурили бровки, шептались, — надеялись, что их не слышно? — только Вики продолжала смотреть прямо перед собой так, словно мимо никто и не проходил. Люцифер — всегда недостойный. От этого Вики чувствовалась еще слаще, как переспелый абрикос среди зеленеющей листвы. Вики единственная никогда не пыталась подделать эмоции, подружиться. Люцифер одобрял такие её замашки. Вики являлась одновременно абрикосом и косточкой от него, Люцифер не единожды пытался откусить лакомый кусочек, но постоянно получал лишь застрявший, твердый камень в горле. Как кот не может выблевать клочок шерсти, так Люцифер не мог избавиться от мыслей и неистового желания обладать Вики Уокер. Люцифер плюхнулся на свой стул, задев крылом ближайших учеников. Первый ряд ему не достался, но место выбрал он себе сам: отсюда открывался чудесный вид на шею Вики, верхний позвонок хотелось захватить зубами. Каждая прядь ровно уложена в высокую прическу, незаметные заколки поддерживали форму не то бутонов, не то плавных волн. Сдержанность ей совершенно точно шла. Однако скромный наряд и прическа не отменяли того факта, что Вики следовало перевоспитать. Дино, конечно, постарался над её выдержкой и умением держаться в обществе. Вики примерила корону, зубья которой царапали высокие школьные потолки. Кое-что патлатый всё же пропустил — чересчур острый язык Непризнанной. Его за зубами Вики держать не умела, а для сына Сатаны основой основ всегда служило послушание и способность вовремя заткнуться. Идеальная неидеальная Вики. Когда настала её очередь произносить речь, тишина вокруг стала почти осязаемой. Люцифер кожей чувствовал бурлящий интерес публики, то, как Ости пыталась скрыть любопытство и держалась от подколов, как дыхание Энди участилось и по крыльям прошла рябь. Энергия Вики же оставалась абсолютно прозрачной, как чистый лист, который можно заново заполнить нужными чернилами. Она поднялась на сцену, разгладила манжеты, её голос дрожал: — Здесь сегодня сказано очень много хороших слов, поистине важных слов. После того, что нам удалось пережить, сейчас как никогда важно сплотиться… — Люцифер улавливал частый стук сердца. — Мы не можем допустить нового восстания или жестких конфликтов, я выдвинула ряд предложений на Совете преподавателей и после окончательного голосования вам их огласят, а пока, я хочу поблагодарить Серафима Ребекку и Геральда за поддержку. Дино пожал бы вам руки сейчас и… — хрип прервал речь, Ребекка подошла сзади, положила ладонь на плечо дочери. — Бедолага, как думаешь, у нее есть носовой платок или ей придется рукавом сопли вытирать? — Ости почти вылизала ушную раковину Люцифера, он только хмыкнул в ответ. Вики продолжала: — И обязательно помог с восстановлением порядка. Дино всегда стремился к этому, а я не хотела переубеждать, в конечном счете мы вместе решили бороться за равновесие. Дино больше нет, но это не значит, что я прекращаю борьбу, меня хватит на нас двоих и память о нем никогда не умрет... Спасибо. Никто не встал, чтобы похлопать. Вики вернулась на свое место, перебирая в руках какую-то безделушку, а как только села, Энди тут же задушил своим присутствием. Куда девается её дерзость рядом с друзьями? Церемония шла своим чередом: абсурдные речи, слезодавительные номера, мерзкая актерская игра. И это всё, на что они были способны? Люцифер улыбался до самого конца. Забавно ведь, разве нет? Продолжать заражать скорбью всё живое, не отказываться от душащих эмоций и верить, что где-то там, у Шепфа, драгоценные воины прыгают по облакам, наслаждаются золотыми нектарами. Общепризнанным смельчаком стал Дино, своей грудью закрывший Вики, спасший её от копья Субантры. Война закончилась два месяца назад, но все по-прежнему изображали из себя скорбящих. Дино, Ади, Сэми, Лора, Фыр, Мими. Одного месяца печали вполне хватило бы на всех. Их уже ничто не вернет. Черепичный уголок крыши треснул и улетел на землю. Порыв ветра в очередной раз принес белый цветок, уронил его на грудь Люцифера. Тот смахнул бутон, закрыл глаза. Точно такие же Вики положила на надгробие Дино, точно такие же ангел подарил Непризнанной на день рождения. Огромный букет приторно воняющих соцветий. Радости не было предела. Люциферу никто не запрещал присутствовать на погребении. В тот день тучи закрывали кладбище, между камней и спиленных деревьев топтались ангелы и пара кучек демонов. Ребекка нервно оглядывалась по сторонам вместе с Фенцио, Ости теребила за рукав Люцифера как маленькая собачка, но он не обращал внимания. Все ждали только одну-единственную девушку. Вики вплыла к присутствующим точно ледяная колесница, такая же бледная, и наверняка обжигающе-холодная на ощупь. Носовой платок в одной руке, а в другой — букет, несколько бутонов безжизненно висели. Как тело Дино в объятиях любимой: стеклянный взгляд, окоченевшие пальцы, навсегда расслабленные крылья. Кукла. Вырвать бы несчастные цветы из ее ладони, повернуть голову на себя и показать, что для боли не осталось места. Штанины белых брюк измазались в грязи, зеленые травяные пятна высохли на ткани. Люцифер видел, как подкашиваются ноги Вики и когда она упала на колени, закричала, хватая комья земли пальцами, Люцифер дернулся, чтобы подхватить её, закрыть от десятка жалостливых взглядов. Энди оказался быстрее. Она прильнула к ангельской груди, сжала плечи. Вики никогда так не делала с Люцифером. Надевала маску чертовой суки, игнорировала, награждала молчанием. Со всеми вежливая и улыбчивая, даже с клоуном Ади; Люцифер никогда не удостаивался такой чести. Рядом ошивались только теплые, милые, добродушные. Вики снова и снова выбирала таких прототипов Дино. Вики снова выбирала свет. Что ж, Люцифер был вовсе не прочь поделиться мраком с Непризнанной. Хорошие мальчики ждут на задних лапах, когда к ним придут и дадут позволение. Плохие мальчики выбирают сами и забирают свое по праву.