Музыкант и астрофизик

– Проходи, Варда, – Манвэ галантно распахнул перед девушкой дверь квартиры. – Мой брат, возможно, дома, но не волнуйся – мы ему до лампочки. – А где твои родители? – спросила Варда, с интересом осматривая окружающую обстановку. Квартира была обустроена минималистично, но по-своему уютно. – Уехали, – Манвэ говорил как можно беспечнее, но от наблюдательной Варды не укрылось, что он заметно напрягся, когда она задала этот, казалось бы, невинный вопрос. Впрочем, ей хватило такта не развивать тему. Манвэ же не имел ни малейшего желания посвящать подругу в историю своей семьи. Эрин Илу никогда не была особенно хорошей матерью. Расставшись с отцом Мелькора, когда мальчику едва исполнилось пять лет, она почти сразу завела новый головокружительный роман, предоставив сына самому себе и не особенно о нем заботясь. Расторгнув через несколько лет и второй брак, результатом которого явился Манвэ, Эрин спихнула младшего сына на попечение Мелькора, как только последнему стукнуло восемнадцать. «Должна же быть от тебя хоть какая-то польза, – сказала она старшему, – и вообще, будьте благодарны, что я оставляю вам квартиру». С этими словами легкомысленная Эрин Илу отправилась путешествовать по свету и вот уже пять лет не вспоминала о сыновьях. Отцы у них были под стать матери и после разводов ограничивались небольшими денежными вливаниями и звонками пару раз в год. Манвэ в этом плане повезло чуть больше – его даже баловали изредка дорогими подарками и поездками на море, Мелькору чуть меньше – его отец вообще о нем почти не вспоминал, но, так или иначе, большую часть времени братья довольствовались обществом друг друга. Нельзя сказать, чтобы Мелькор и Манвэ жили дружно – но и врагами не были. Манвэ видел от Мелькора мало хорошего, но уж точно больше, чем они оба видели от родителей. Мелькор недавно получил образование в области ядерной физики и где-то подрабатывал по специальности, но большую часть времени посвящал сочинению музыки – он с детства мечтал о собственной рок-группе. Вот и сейчас из-за его двери доносился мелодичный, романтический голос акустической гитары – видимо, Мелькор, обычно тяготеющий к тяжелому металлу, в качестве исключения сочинял балладу. Освобождаясь от верхней одежды, Варда невольно прислушалась – звук перебираемых струн завораживал. Захотелось заглянуть в комнату старшего брата Манвэ, но у самого Манвэ было на этот счет иное мнение. – Идем, – он мягко потянул Варду за руку, увлекая ее дальше по коридору, – когда Мелькор бренчит, его лучше не тревожить. Подожди меня в моей комнате, – юноша толкнул одну из дверей, – я принесу чего-нибудь вкусненького, и начнем. – Ладно, – с некоторым сожалением кивнула Варда и шагнула в комнату. В глаза ей бросились синяя отделка, огромный книжный шкаф и расставленные по всем плоским поверхностям авиамодели. Больше ничего девушка рассмотреть не успела – за стеной раздался жуткий грохот. Испугавшись за Манвэ, Варда вылетела из комнаты, но сделав всего несколько шагов в ту сторону, где, по ее предположению, находилась кухня, едва не упала, налетев на чей-то мускулистый торс, обтянутый черной футболкой без рисунка. Не менее мускулистые руки придержали ее за плечи. – Осторожней, – раздался низкий глубокий голос. Варда подняла глаза и увидела перед собой высокого молодого человека с забранными в небрежный хвост смоляными волосами, четко очерченными острыми скулами и смеющимися серо-стальными глазами. Очевидно, это был Мелькор. – Прости, я… Там что-то случилось, – Варда кивнула головой в сторону кухни. – Не пугайся, мой непутевый братец всего лишь умудрился столкнуть со стола гору немытой посуды, скопившейся за неделю, – с иронией, но, как ни странно, без раздражения пояснил Мелькор, – зато ее теперь не надо мыть. Кстати, я Мелькор, – молодой человек протянул Варде руку, – к сожалению, брат этого чудика – впрочем, родню не выбирают. – Я Варда, – ответила девушка, пожимая теплую загорелую ладонь, – одноклассница Манвэ. Мы пришли готовиться к контрольной. Лицо Мелькора странно дернулось, будто он с большим трудом сдержал смешок. – Не волнуйся, он быстро закончит, – пообещал молодой человек, а затем крикнул в сторону кухни, уже обращаясь к брату: – Слышишь, мелкий? Сгребай осколки и постарайся больше ничего не уронить – тебя ждет дама сердца! Не желая становиться свидетельницей фейла Манвэ, Варда вернулась в заставленную авиамоделями комнату. Спустя несколько минут к ней присоединился красный, как рак, хозяин комнаты и создатель авиамоделей, принесший с кухни полную миску пирожных. – Варда, то что он сказал… – запинаясь начал Манвэ, – ты мне правда нравишься, но я ничего такого не собирался… Просто у Мэла… специфическое чувство юмора. Иногда просто гадское, говоря начистоту… – Я так и поняла, – Варда постаралась спрятать улыбку. – Давай заниматься… математикой, – на всякий случай уточнила она – в свете последних разговоров это было нелишним. – Конечно, – с явным облегчением выдохнул Манвэ. Он поставил на стол миску с пирожными и прилежно раскрыл учебник. Мелькор откинулся на постель и снова притянул к себе гитару, но теперь баллада не клеилась – все звуки, извлекаемые из инструмента, оказывались, на придирчивый взгляд Мелькора, слишком слащаво-драматичными. Однако других музыкант, как ни старался, извлечь не мог: перед его мысленным взором стояли глубокие темно-синие глаза Варды, в которые Мелькор, казалось, проваливался, точно в омуты. Он с удовольствием проваливался бы в них целую вечность, но очаровавшая его девушка наверняка симпатизировала Манвэ, да и к тому же была младше Мелькора на целых семь лет, а потому, склонный к импульсивным выводам, музыкант решил, что шансов у него нет и остается ему только наигрывать слезливые баллады да вновь и вновь восстанавливать в памяти пронизывающий взгляд синих глаз-омутов – и падать, падать, падать… Его невеселые мысли были прерваны разговором в коридоре: Варда и Манвэ закончили с математикой, и теперь Сулимо намеревался проводить девушку домой. Мелькор живо представил, как Манвэ галантно подает Варде пальто, как его руки невесомо касаются ее плеч… И, конечно, он поцелует ее, когда они будут прощаться возле ее дома – если только не упустит момента. Да, с Манвэ станется упустить… В порыве самоотречения Мелькор на миг пожелал проникнуть в голову брата и настоятельно посоветовать ему не тормозить. Впрочем, пусть сами разбираются – взрослые уже, через полтора года школу закончат… Так размышлял Мелькор, старательно взращивая в себе равнодушие по отношению к личной жизни брата, а главное, по отношению к девушке, которая нравилась его брату. Но одна невзначай брошенная фраза перевернула всё: – Твой брат красиво играет, – с нежной мечтательностью в голосе заметила Варда. Мелькор тотчас прислушался, надеясь узнать о себе еще что-то хорошее – ему не так часто случалось получать комплименты, – но услышал лишь хлопок входной двери. Подростки ушли, оставив музыканта наедине с миллионом внутренних противоречий.