***
Девушка выныривает из тьмы, открывая глаза. Голова словно наполнена чем-то вязким, мешая образованию хоть каких-то мыслей и не давая всплыть последним воспоминаниям. Тусклый свет, резанувший по глазам, отдаётся тупой болью где-то в районе затылка. Пленница морщится, стараясь привести в норму хотя бы слабое зрение. В ушах стоит неприятный пищащий звон — на слух надеяться бессмысленно. Комната перед глазами продолжает плыть, превращаясь в неразличимое месиво. Цепи, удерживающие руки, ноги и шею девушки, натягиваются, заставляя её откинуть голову назад. Резкое движение выбивает воздух из лёгких, и заложница закашливается, отхаркивая алую кровь на пол. Альвеолы горят от недостатка воздуха, а сухая глотка начинает трескаться и покрываться мелкими ранками без живительной воды. Пленнице хочется вырвать из себя эти ненавистные органы, чтобы хоть как-то уменьшить боль. Она подняла голову, услышав шаги. — Снова припёрся… — прошипела девушка, чувствуя металлический вкус крови во рту. — А ты как думала, моя дорогая Ри? — в руках парня блеснуло что-то железное. — Чёртов садист, — брезгливо выплюнула младшая Сенджу. — Ты не в том положении, чтобы показывать тут свой характер! — тонкий стальной хлыст с характерным звуком проскользнул по телу девушки, начиная с левого плеча. Амари дёрнулась, издавая еле слышный надрывный выдох. На коже пленницы проявился кровавый тонкий след от удара. — Тц. Так неинтересно. Ты так и будешь молчать? Он вновь замахнулся оружием, нанося раны и располосовывая бледное тело девушки. Беловолосая сжала кулаки и закусила губу, чтобы не издать ни единого звука. Парень щёлкнул пальцами, и цепи натянулись, растягивая заложницу ещё сильнее. Она стояла на коленях, а руки были разведены в стороны. Голова под своей тяжестью свисла вниз, шею неприятно стянул твёрдый кожаный ошейник. — Ха, — сквозь боль усмехнулась Амари. — Ты всё ещё веришь, что сможешь получить хоть какую-то информацию от меня? Я молчала всю свою жизнь. Не стану говорить и сейчас!***
Изуна спокойно гулял по вражеской территории, натянув на себя облик одного из дозорных. Внешность шиноби была максимально непримечательной, да и судя по тому, как быстро его удалось обезвредить, он был совсем невысокого уровня. Это идеально подходило под хэнге* для проникновения. Людей на улицах было мало. В основном Учихе встречались только часовые, да и те, зачастую, спали на своих постах. Изуна хмыкнул про себя, вспомнив слова Кагами о том, что нужен кто-то с более высоким уровнем техник, чтобы проникнуть сюда. «Тобирама, конечно, всегда бдителен, да и своих учит тому же, но по-моему, это уже перебор» — недовольно подумал Учиха, понимая, что эта миссия может оказаться ещё более бессмысленной, чем предыдущая. Младший Учиха медленно проходил мимо палаток, прислушиваясь к незадачливым разговорам и надеясь получить хоть какие-то новые данные. Но во многих палатках была тишина. Это удручало его, давя на его внутреннюю гордость. Подойдя к ещё одной палатке, Изуна подумал, что обнюхает ещё парочку, и после этого стоит уже возвращаться. Итак потратили кучу времени, вместо того, чтобы уже действовать. «Наипростейшая и бесполезная миссия, — хмыкнул про себя отото Мадары. — И чего ани-чан так переживал? Да и барьер, защищающий их лагерь, сможет разрушить даже ребёнок. Двухфакторные печати, значит? Пф, легче лёгкого. Узумаки бы только посмеялись.» Задумавшись о своём, Изуна не сразу услышал громкие голоса, доносившиеся из палатки слева от него. Учиха опасливо оглянулся. Убедившись, что поблизости никого нет, он незаметно подкрался к палатке, обогнув её, и стал прислушиваться: — Ты всё ещё веришь, что сможешь получить хоть какую-то информацию от меня? Я молчала всю свою жизнь. Не стану говорить и сейчас! — Изуна был уверен, что это голос младшей Сенджу. «Значит, она жива, — с каким-то облегчением выдохнул Учиха, вспоминая нервного, почти отчаявшегося Тобираму, который даже поступился своей гордостью ради сестры. — Одной проблемой меньше. Хотя, это может и преждевременное заявление…» Он лёг на землю и приподнял край ткани так, чтобы можно было видеть то, что происходит внутри, и активировал шаринган. Всё же он ожидал увидеть что угодно, но внутри себя надеялся, что этого он точно не увидит. Открывшаяся картина повергла его в шок: распятая девушка стояла на коленях. Всё её тело было усеяно ссадинами, ранами, порезами и старыми шрамами. Белые волосы спутались и окрасились в грязно-коричневый цвет от засохшей крови, напоминая бурьян. Сенджу подняла голову: в её глазах горела яростная решимость. — Я бы не был в этом так уверен, — с этими словами парень достал раскалённый нож из костра и всадил его девушке под рёбра. Тело Амари затряслось в судорогах от боли. Ногтями она царапала себе ладони, искусывала губы до крови, не издавая ни звука, кроме тяжёлых рваных выдохов. — Ну как? Тебе нравится? — девушка ничего не ответила. Тетсуо воткнул ещё пару-тройку ножей в рёбра Амари. Она лишь запрокинула голову, судорожно глотая воздух и начиная хрипеть от скапливающейся вязкой жидкостью в глотке. Кровь от ран медленно стекала по телу беловолосой, капая на коричневый пол. Изуна пригляделся: это был не деревянный пол, и не земля. Это был бетон, который был залит коричневой, почти засохшей субстанцией. По-видимому, кровью. Учиха вздохнул, зажмурившись на секунду. «Ками-сама, какого чёрта? И что мне теперь делать?» — он пытался прикинуть в голове каковы шансы ворваться и просто унести отсюда девушку. Быстро всё обдумав, он пришёл к выводу, что это придётся сделать только в самом крайнем случае. Всё же, каким бы шиноби он не был, да ещё и Учихой, выступить в одиночку против практически целой армии врага — это верная смерть. — Мне… плевать… — еле выдавила из себя пленница, спустя недолгое молчание. — Это ничем не отличается от «традиций» моего клана. Мне ли не привыкать? — Амари продолжала язвить, несмотря на своё незавидное положение. «Вот дура!» — скребя сердцем, буркнул про себя Изуна. — Клан… клан… Клан! Снова клан! Снова грёбанный род Сенджу! Горите все в аду! Ты принадлежишь только к Куросаки!!! Так же как и твоя мать!!! — парень заорал, брызжа слюной. Глаза затянулись пеленой ненависти, отключая разум. — Пошёл к чёрту! Не буду я никогда частью этого гадюшника! — брезгливо плюнула в его сторону Сенджу. — Да как ты смеешь… — яростно прошипел тот. — Я всегда была и буду верна клану Сенджу и Скрытому Листу! — решительно крикнула Амари. Из-за этого она почувствовала, как клинки под рёбрами отдались тянущей болью. Девушка скривилась. Эти слова оказались фатальными. Зрачки Куросаки потемнели. Руки стали подрагивать от предвкушения. Тонкие, потрескавшиеся губы растянулись в безумном оскале. В потёмках костра он стал выглядеть как демон во плоти, только не хватает клыков и кручёных рогов. Курок спущен… Беловолосая напряглась всем телом. Её чутьё подсказывало бежать, вот только это было невозможно. — Ну тогда… — зловеще протянул Тетсуо, подходя к костру и доставая ещё один раскалённый клинок, — раз ты так любишь свой клан… я его увековечу на твоей груди! — его глаза нездорово блестнули. Куноичи вздрогнула и распахнула глаза. «Он… что? — Изуна пригляделся к телу Сенджу и с ужасом осознал, что оно полностью усеяно рваными ветвистыми узорами из лозы и листьев, вперемешку с линованными шрамами от оружия. И всё это явно было нарисовано не кистью. - Да он не в себе… больной ублюдок!» Тетсуо подошёл к пленнице, нездорово улыбаясь. Амари заёрзала на месте, зазвенев цепями. На её лице читался плохо скрываемый страх. Сначала он невесомо провёл горячим лезвием по шее, заставляя девушку дёрнуться. Он стал спускаться к груди, оставляя красные распухшие полосы от разогретого оружия. Куноичи морщилась, вздрагивала, но продолжала молчать. Не доходя до бинтов, опоясывающих грудь девушки, он остановился и с силой провёл клинком по бледной коже, оставляя ровный разрез, сочащийся алой жидкостью. Младшая Сенджу рвано и глухо вскрикнула. Эта линия на груди словно горела, распространяя жар по всему остальному телу. — Другое дело… — с предвкушением протянул тот. — Ты же потерпишь ещё немного, дорогая Ри? — он взял девушку за подборок, заставляя смотреть на себя. Амари резко мотнула головой, с отвращением поморщившись. Тетсуо усмехнулся на такую её реакцию и продолжил вырезать знак клана Сенджу на теле девушки. Куноичи запрокинула голову к потолку. Рот открылся в немом крике. Глаза девушки уставились в пустоту. В уголках скопилась солёная влага. Нет, она не плакала — это лишь рефлексы организма, побороть которые она не в силах. Мышцы напряглись от боли. Голубые, почти синие паутины вен вздулись, ярко проглядываясь сквозь тонкую кожу. Всё её тело тряслось. Каждое малейшее движение напоминало ей о ножах под рёбрами, которые до сих пор не остыли, обжигая организм изнутри. — Идеально… — с восхищением протянул Куросаки, отойдя на шаг и с садистким удовольствием разглядывая свою «работу». На груди Амари красовалась уродливая кровавая рана с обугленными рваными краями в виде знака клана Сенджу. Повреждённая кожа покраснела и опухла от соприкосновения с раскалённым железом. Девушка тяжело задышала. — А когда ты станешь моей женой, то я вырежу знак клана Куросаки, а от этого избавлюсь! — Я ни за что не стану твоей женой! Только через мой труп! — беловолосая поморщилась от тянущей боли. — Ещё посмотрим, — усмехнулся Тетсуо, чувствуя невидимое превосходство. — Сама, как миленькая, прибежишь. — Чёрта с два! — девушка с омерзением посмотрела парню в глаза. — Ты подчинишься мне! — сверкнув глазищами, он оказался прямо перед ней и, схватив за глотку, начал душить. Он чувствовал под своими пальцами каждое сухожилие, каждую вену, каждую косточку. — Я сломаю тебя, твои надежды и мечты! От тебя прошлой останется лишь тень! И никакой клан тебе не поможет… Отныне только я буду с тобой, и ты будешь служить мне… — наконец, он отцепил свои тонкие пальцы от шеи девушки. Младшая Сенджу закашлялась и захрипела, сплёвывая скопившуюся кровь. На коже проявились красные следы от рук Куросаки. Воздух медленно начал поступать в сжавшиеся альвеолы. — Уже разбитое однажды, второй раз не сломается, — ухмыльнулась Амари, всё ещё чувствуя недостаток кислорода. — Даже так… — самодовольно ухмыльнулся Тетсуо, надменно смотря на пленницу. — Тогда я с удовольствием проверю это… Всё равно ты уже бесполезна. — Не недооценивай существо перед тобой… — куноичи безумно посмотрела на него, оскалив длинные острые клыки. — Только пугать и можешь. Чакры-то у тебя нет. Сбежать, как тогда, у тебя не выйдет, дорогая Ри… — он перекатывал хлыст из одной руки в другую, прикидывая, как можно было бы ещё «украсить» тело заложницы. — А когда ты окончательно ослабнешь, я с лёгкостью лишу тебя нэкоматы. — Как будто я позволю тебе заполучить Мичико, — съязвила Амари, напрягшись всем телом, подумав о том, что тот мог даже тут сделать ловушку. — Минами, твоя мать, была сильнейшей в нашем клане. Она в идеале овладела силой ёкая, её даже можно назвать ниндзя, в каком-то смысле. Но она допустила единственную ошибку в своей жизни: передала двухвостого демона тебе, — Тетсуо с отвращением взглянул в сторону беловолосой. «Я ненавижу тебя… Если бы не ты… мои отец и старший брат были бы живы. Месть стала смыслом моей жизни… Я сломлю тебя… Сделаю твою жизнь отвратительной, что смерть тебе будет только в радость… Ты поплатишься за это…» — чувства Куросаки рвались наружу, но, с другой стороны, в чём-то эта белобрысая, худая, невысокая девчонка была красива. Тетсуо понимал, что как нынешний глава клана, он не имеет права поддаться и потакать собственным эгоистичным желаниям, которые ставят под угрозу успешность его клана. Об этом кричал ему разум. Особенно он в этом убедился, когда стоял над могилами отца и брата. Но вот сердце шептало ему совершенно другое… Из раздумий его вырывает злобный крик девушки. Он мотнул головой, смотря в сторону пленницы. — Заткнись! Ты вообще не имеешь права говорить о матери! Даже произносить её имя! — Амари пришла в ярость. Её глаза стали алого, вишнёвого цвета; черный обсидиановый зрачок вытянулся; показались острые звериные клыки и длинные когти. Грязные, спутанные волосы поднялись в воздухе и начали испускать тонкие, острейшие иглы. От Сенджу исходил мощный поток сероватой чакры, отталкивая Тетсуо назад, к выходу. — Ах ты… — зашипел от злости глава Куросаки. — Акеши! Тэкеши! Из тени появились двое шиноби с дубинками в руках. В основание оружия были натыканы гвозди, чтобы наносить больший урон. Амари хотела было развернуться, чтобы нанести хоть какую-то атаку, но ошейник помешал ей сделать это. Двое мужчин замахнулись и ударили куноичи по спине. Девушка вскрикнула, морщась от боли. Они начали наносить многочисленные удары, превращая спину пленницы в кроваво месиво. Беловолосая сорвалась на сиплый крик. Дыхание сбилось и стало рваным, судорожным, вперемешку со стонами. Гвозди на дубинках с каждым разом всё глубже входили в плоть девушки, вырывая всё большие куски мяса и кожи. Со временем беловолосая перестала издавать какие-либо звуки и подавать признаки жизни. Её тело обмякло, безвольно повиснув на цепях. — Эй, хватит! Остановитесь! — крикнул Тетсуо, с ужасом глядя на Амари. Всё же личные желания взяли верх над клановым долгом. — Вы что натворили?! — Но… босс… вы же сами… — начал было оправдываться один из мужчин. — Молчать! — взревел тот. — Вон! Вон отсюда! Чтобы глаза мои вас не видели! — мужчины в замешательстве быстро покинули палатку, с недоумением оглядываясь. — Ри… моя милая Ри… Прости… Я… — он подполз к беловолосой, невесомо обняв её. Сердце сжалось. Врать себе становилось всё сложнее… — Гори в аду… — из последних сил прохрипела младшая Сенджу. Тетсуо отпрянул, со страхом глядя в звериные глаза девушки. — Проваливай… — Ри, я… — парня словно подменили. Это был другой человек, который может чувствовать, может сострадать, может любить… — Проваливай, я сказала! — закричала Амари, вновь испуская поток уже более тёмной чакры. Тетсуо с ужасом посмотрел на девушку и выскочил из палатки, боязливо оглядываясь. Беловолосая приняла прежний облик. Теперь она стала выглядеть ещё хуже. Куноичи долго хрипела, кашляя кровью, и судорожно вздрагивала от боли. Спина онемела, с неё свисали отодранные куски кожи. Изуна, наблюдавший за всем этим, оцепенел. «Какого… чёрта, твою мать?! — к горлу подкатил мерзкий ком. Недавний ужин порывался вырваться наружу. — Этот Тетсуо… Он псих! Настоящий садист! А потом его словно подменили… Какого биджу?! И что мне теперь делать?! Тц. Я не смогу её сейчас вытащить отсюда… — сощурив глаза он оглядел цепи, — но и так бросить её я не могу… Долго, похоже, она не протянет… И вообще, о чём они тут? Я ничего не понимаю…» От мыслей его отвлекло шевеление в палатке. Определив на слух место происхождения звука, он увидел, что через вход, по самому полу, проползла какая-то тёмная субстанция из чакры. «Что за?..» — поморщился наследник Учиха. Это бесформенное скопление энергии остановилось перед беловолосой. Та, вздрогнув, подняла голову. — Можешь не прятаться: они ушли, — прохрипела девушка, немного щурясь. В один миг чакра стала материальной и видимой обычному глазу, и приобрела форму большой дикой кошки. Она вздыбила шерсть, принюхалась и, удостоверившись, что поблизости никого нет, подала голос. — Амари-сама, вы как? — ёкай с отчаянием в глазах смотрел на свою хозяйку. — Бывало и похуже, — попыталась отшутиться та, но вышло явно плохо. — Что-то случилось? Почему ты натянула нашу связь так внезапно? «Что тут происходит? Это же, вроде, Мичико?.. Ну да, это она, — про себя рассуждал Учиха. — Получается, что ёкай способен преодолеть эти цепи… Тогда в чём проблема освободить Амари?..» Изуна недоумевал в своих мыслях, продолжая записывать всё шаринганом. Мичико достала откуда-то из-под шерсти свиток и кинула его перед Сенджу. — Это… он? — не веря своим глазам и проморгавшись пару раз, прошептала пленница. — Да, — кивнул кот-демон. — Помимо всей истории обоих кланов, тут содержатся секретные данные об экспериментах и сведения о запретных техниках Куросаки. — Благодаря этому мы сможем одолеть их… — Амари рвано выдохнула, а в её глазах блестнула надежда. — И ещё, — Мичи кинула второй свиток к ногам куноичи, — тут содержится вся информация о возможных формах защиты. Мы легко сможем пробиться через их оборону — их печати и барьеры не сильнее, чем у Узумаки. — Наконец-то… — девушка подняла голову к потолку, нервно улыбаясь. — Неужели… нам удастся завершить это безумие? — Да, но… Амари-сама, не забывайте о вашем отце, — ёкай серьёзно посмотрел на беловолосую. — Он с лёгкостью может уничтожить все наши доказательства. — Знаю, — на выдохе сказала пленница, резко закашливаясь и отхаркивая кровь. — Амари-сама! — перепугался кот-демон, в один прыжок оказавшись рядом с девушкой. — Тише ты, — хрипя упрекнула её младшая Сенджу. — Нормально всё. — Что-то мне не верится, Амари-сама, — морально надавил на неё кот. — Давайте я залечу ваши раны своей природной энергией, иначе вы… — Нет! Не смей! — воскликнула беловолосая, поморщившись от стукнувшей боли в висках. — Не трать свои силы на это. У нас и так мало времени. Слушай меня внимательно и запоминай: сейчас я отдам тебе свои свитки памяти… — Но… — начал было ёкай. — Не прерывай меня, — Сенджу строго посмотрела на мифическое существо. — Бери их и те два свитка, что ты смогла добыть, и направляйся к моим братьям. Мы в барьере, поэтому Хаширама не сможет тебя призвать на расстоянии… Сперва, вы должны разобраться с отцом. Скорее всего это будет самым сложным: убить он себя точно не даст, да и это поднимет волнения в деревне. Вам нужно хотя бы лишить его полномочий, а дальше уже будет легче. Все его приближённые люди, в том числе и старейшины, и сами знают, что делал мой отец. Да и они замешаны в этом не меньше нашего. Там, наверное, всё делалось с их лёгкой руки. Главное — убеди в этом Хашираму, Тобираму и всех остальных. В особенности Учих. Отец воспользуется любой возможностью, чтобы разрушить союз и развязать новую войну. Желательно, конечно, в параллель с этим, разобраться и с Куросаки. Они знают слишком много и воспользуются этим против всех, — чем дольше говорила девушка, тем более тихим и сиплым становился её голос. Она всё чаще делала паузы, чтобы вдохнуть воздуха. Грудная клетка ходила ходуном, а раны всё ещё кровоточили. — А как же вы, Амари-сама? — напрягся ёкай и посмотрел в глаза хозяйки, ведь она ничего не упоминала о себе. — Сейчас это не так важно, — ушла та от ответа. Вышло плоховато. — Амари-сама, скажите честно, как ваше состояние? — кот-демон прожигающим взглядом уставился на беловолосую, вместе с этим применив какую-то ментальную технику. Её действие Изуна почувствовал затылком, неосознанно дёрнувшись. Сенджу отвела взгляд и поддала губы. Нэкомата ждала ответа. — Мичи, ты же знаешь, что я не люблю, когда ты применяешь это на мне, — она недовольно буркнула, но так и не осмелилась вернуть взгляд на ёкая. — Амари-сама, — строго сказало мифическое существо своей хозяйке. — Честно… — тихо и нерешительно сказала куноичи под давлением, — мне больно… очень… больно… Я даже не могу использовать врождённую регенерацию: он заблокировал все мои чакроканалы. Я не понимаю, как я до сих пор ещё жива… — Тогда я выдвигаюсь прямо сейчас, — Мичико уже было направилась к выходу. — И… ещё кое-что… — ёкай остановился. — Постарайся сработаться с Тобирамой. Я знаю, что характер у него не сказка, но мы похожи. Он даже поумнее меня будет. Поэтому, я надеюсь, что сложностей не возникнет, — Сенджу издала какой-то надрывный горький смешок. — Амари-сама, к чему всё это? — нэкомата, прищурившись посмотрела на свою хозяйку. Девушка резко замолчала и опустила голову. Краем глаза, двухвостый демон заметил, что та сжала кулаки. — Мичи… — она сделала паузу и, подняв голову, потемневшими серебряными глазами посмотрела на мифическое существо. — Разрывай печати связи. Ёкая словно обухом топора огрели по голове. Свитки выпали из пасти животного на пол. Мичико ошарашенно посмотрела на младшую Сенджу. Мысли в голове животного отказывались складываться воедино, чтобы произнести хотя бы слово. — Но, Амари-сама… — прошептала та. — Я… я не понимаю… — Твоим новым хозяином будет Тобирама, — её голос звучал, как раскалённая сталь, словно она долго готовилась, чтобы сказать эти слова. — Я надеялась, что мне всё же не придётся делать этого. — Но… почему? Я не понимаю, Амари-сама! — ёкай отказывался принимать сказанное. — Всё ты понимаешь… — грустно усмехнулась беловолосая. — Мне больше не продержаться… Я… не смогла выполнить то, что должна была… Я просто не справилась… — Нет, Амари-сама, всё не так! — Мичико пыталась переубедить свою хозяйку. — Только благодаря вам мы зашли так далеко! Мы смогли достать эти свитки. Мы всё ещё можем исправить прошлые ошибки! Не вздумайте умирать! Сейчас я… — Мичи, нет! — прервала её Сенджу. — Вы должны закончить начатое моей матерью любой ценой. Иначе грядёт новая, ещё более ожесточённая война. Ты этого хочешь? Я надеюсь, что ты сделаешь так, как я сказала. Скорее, разрывай печать… времени мало. — Нет, — твёрдо стоял на своём ёкай, с дерзостью взглянув в глаза хозяйке. — Я не верю, что иного выхода нет. Сейчас я быстро доберусь до Хаширамы-сама и Тобирамы-сама, а потом вернусь за вами. — Мичи, не вздумай, — Амари со злостью в голосе остановила нэкомату. — Это бессмысленно. Он приходил уже десять раз за сутки. Это был одиннадцатый… Я не могу вспомнить более жестоких пыток, чем эти. За все эти годы мне пришлось многое пережить, но сейчас… сейчас даже раны не успевают покрываться коркой: кровь перестаёт свёртываться. Даже если каким-то чудом мне удастся выжить, я не смогу восстановиться… — Сенджу издала надрывный смешок. Кривая ухмылка медленно перетекала в отчаяние. — Амари-сама… — ужаснулась Мичико. — Чёрт! — нервы были уже на пределе. Эмоции переполняли её, вырываясь наружу сиплыми полукриками. — Я просто бесполезна! Я ничего не смогла сделать! Все эти годы я билась как рыба об лёд! И всё без толку! Шиноби… Миссии… Семья… Чёрт, да я даже не смогла избавиться от эмоций, за что мне пришлось поплатиться сполна! Я не смогла защитить свой клан, своих близких, своих братьев, в конце концов! Всю жизнь я только и делала, что ошибалась… Мама, прости меня… Я должна была прервать этот порочный круг, должна была избавиться от ненависти… Мир… Так много… Мне так много нужно было сделать! Но я провалилась… Снова оступилась и упала в этот чёрный омут… — Сенджу словно забыла о присутствии Мичико. — Может Тетсуо был прав? Я стала единственной ошибкой моей матери?.. — Тц, — ёкай зажмурился и, раздумывая пару секунд, бросил свитки на пол. — Давайте я вас вытащу и мы вместе сбежим отсюда, — двухвостый демон пытался разорвать цепи зубами. Но ей не удалось: цепи заискрились и, забрав часть энергии мифического существа, откинули его назад. — Мичи, — голос куноичи был жёстче стали, — я же сказала: уходи! Быстрее! — Нет, Амари-сама, я… — вновь начала было кошка. — Мичи, — беловолосая прервала её и подняла голову. На её лице засияла слабая улыбка. — Это… мой последний приказ. Ёкай замер на месте. Его лицо наполнилось болью и печалью. Но приказ — есть приказ, и Мичико не может ему не повиноваться. — Есть, — прошептала она, опустив голову. — Спасибо и… прости, — пленница грустно улыбнулась. — Прости за всё… Будучи моим наследованным мифическим существом, ты не видела ничего кроме смертей, крови и жестокости. Со мной ты не видела счастья… Наверное, с Тобирамой тебе будет лучше… — Амари-сама, вам не за что извиняться, — кот-демон поклонился хозяйке. — Мне нравилось быть с вами, ведь вы очень похожи на Минами-сама… Даже ваши идеалы, цели и мечты… Моим долгом было исполнить их, но… получается, что и я не справилась… — Ты жестока, Мичико, — Сенджу надрывно усмехнулась: все её мышцы напряглись, а боль растеклась по всему телу. — Говорить о мечтах и целях в моём положении… — Амари-сама, прекратите! Я спасу вас, чего бы мне это не стоило! — двухвостый демон решительно смотрел на куноичи. — Мичи, хватит, — вымученно улыбнулась та, прикрыв глаза. — Я не боюсь смерти. Я готова. Только… выполни мою последнюю просьбу… спаси их… — Хорошо… я вас поняла, Амари-сама, — ёкай тихо проскулил, развернулся и выскочил из палатки. «Что всё это значит? — Изуна недоумевал. — О чём они? И что это за свитки? О какой угрозе она говорила? Как с этим связан наш клан? Что-то тут нечисто…» Младший Учиха уже собирался последовать за нэкоматой, чтобы нагнать её, но отчего-то замешкался. Амари шумно выдохнула, простонав. Девушка вновь заговорила, думая, что её никто не слышит. В каком-то смысле это была исповедь. — Ками-сама… я знаю, что таким, как я, нет прощения… знаю, что не имею права просить… Но… если ты это слышишь… Знай, это не ради меня… это ради них… ради мира, в котором они будут жить…. Молю… защити их… Я готова отправиться к самому Дьяволу, если ты выполнишь мою последнюю просьбу… Я прошу лишь одного: пожалуйста… защити их… — солёные слёзы потекли по щекам беловолосой, падая на пол и смешиваясь с засохшей кровью. — Мама… прости меня… Я настолько слаба, что всё, на что я сейчас способна — это молить прощения… Я действительно оказалась твоей единственной ошибкой, — она нервно и рвано засмеялась. Это больше было похоже на то, что она задыхается. — Ты была сильнейшей… а я… я даже не смогла спасти своих братьев… Я просто никчёмна… Но знаешь, мама… Я… всегда хотела спросить у тебя… Почему?.. Почему именно я?.. Я не понимаю… Ты сделала из меня оружие… Обрекла на полное одиночество… Почему?.. Мне было проще умереть, чем принять то, кем я являюсь… — Амари подняла заплаканные и распухшие от слёз глаза. Её зрачки резко сузились, а губы предательски задрожали. Изуна оцепенел. Он несколько раз моргнул, остановил поток чакры и вновь активировал шаринган: нет, это было не генджитсу. Перед пленницей образовалась прозрачная дымка. Обычным, невооружённым глазом заметить это было невозможно. Лишь шарингану был подвластен мир духов, в котором обитали юрэи*, ёкаи и другие мифические существа. Хотя, обычно, они редко вот так выходили к людям. Дымка приобрела вытянутую форму человеческого тела. Юрэй опустилась на колени и невесомо окутала собой младшую Сенджу. — Ма… ма… — прошептала беловолосая, внезапно скорчившись от боли. — Забери меня с собой… прошу… Я… всегда хотела тебя увидеть… хотя бы раз… Девушка откровенно начала рыдать, продолжая молить всех богов защитить её братьев и всю деревню. Изуна тихо выдохнул и зажмурил глаза: такое ему видеть ещё не приходилось. Конечно, Учихи тоже пытали пленённых врагов, но всё же предпочитали не такие радикальные меры, да и благодаря шарингану можно было без проблем заполучить любую информацию. Он опустил край палатки и поспешил вслед за животным, покидая территорию врага. Долго искать Мичико младшему Учихе не пришлось: он довольно быстро нашёл её следы шаринганом и нагнал в лесу. Почуяв неладное, ёкай совершил атаку, изменяя своё направление. — Кто ты?! — рыкнул дикий кот, воинственно вздыбив шерсть и сверкнув глазами. — Спокойно, я не враг, — преследователь вышел из-за кустов и поднял руки в знак примирения. — Я Изуна. Изуна Учиха. — Младший брат лидера Учих? Что ты здесь делаешь? Что тебе от меня нужно? — нэкомата лишь сильнее напряглась, понимая, что против шарингана сражаться будет сложно. — Я был на разведывательной миссии. Мы собираемся добить Куросаки, иначе в будущем будет только больше проблем, — объяснил Изуна. — И? А я тут причём? — Мичико с подозрением смотрит на шиноби перед ней и скалит зубы. — Тебе нужно быстрее закончить задание? Ну так вперёд. Или вам нужна моя сила? Учиха громко вздохнул, обдумывая, что же делать дальше. Двухвостого демона нужно привести в лагерь, и как можно скорее. Но если не поторопиться, то потом может быть уже поздно. После непродолжительного и напряжённого молчания Изуна всё же решился рассказать про то, что слышал весь их разговор от и до, но ёкай его опередил: — Если больше нечего сказать, то не задерживай меня. У меня тоже полно дел, — огрызнулась Мичико, уже развернувшись и намереваясь уйти. — Я слышал весь ваш разговор, — дикий кот замер на месте. — И про отца, и про заговор, и про свитки, и про всё остальное. — Тебя подослал Буцума? — нэкомата зарычала, показав острые клыки. — Ты хочешь помешать мне и заполучить свитки? — Я же просил быть спокойнее, — Изуна устало потёр переносицу. — Не нужны мне твои свитки. Я всё равно не знаю для чего они, и что у вас там за разборки в клане. Меня это никак не касается. А послали меня Хаширама-сан и Тобирама, и заодно просили узнать, что с Амари, и где она. — С чего я должна тебе верить? — Мичико с подозрением прищурилась. — Ками-сама… Я могу поделиться с тобой чакрой, чтобы мы могли быстрее добраться до лагеря. Тем более, тебе для начала стоит найти наше место стоянки, а если мы не поторопимся, то твоя любимая хозяйка станет красивым трофеем в клане Куросаки, — Учиха медленно подошёл к коту, чтобы передать немного своей энергии. — Хорошо… — не было похоже, что ёкай полностью доверял носителю шарингана, но всё же согласился. — Веди меня. Мелькая среди тёмных деревьев, они поспешили к временному лагерю шиноби Конохи. Из-за туч выкатился бледный круг, немного освещая путь для ниндзя и мифического существа. «Полнолуние… Хозяйка любит такое время… Амари-сама, доверьте всё мне. Обещаю, я не подведу вас, — ёкай прощупал свитки под шерстью. — А вас я прошу лишь об одном: продержитесь ещё немного…»***
Хаширама и Мадара склонились над картой, обсуждая наилучшее место для внезапной атаки. Тобирама ходил взад и вперёд, часто оглядываясь на окно: он ждал Изуну с новостями. Младший Сенджу изо всех сил старался держать себя в руках. Мысли разбегались в разные стороны, обжигая холодный разум беловолосого и крича лишь о том, что это их вина — они должны были защитить сестру. Рядом с палаткой послышались шаги. Оба Сенджу взглянули на дверь, в ожидании того, что там окажется Изуна. Мадара же, даже не обратил никакого внимания на это. В помещение вошёл Буцума. Атмосфера тут же накалилась почти до предела. Тобирама кинул на отца долгий презренный взгляд и отвернулся к окну, не желая в ступать в разговор. Бывший глава клана настороженно взглянул на Учиху: ему не нравилось, что тот маячил возле его старшего сына целые сутки, оказывая «плохое» влияние. Буцуме было неудобно то, что Учиха поддерживал идею о мире. «Нужно как можно скорее избавиться от Учих. Хотя бы от этого ублюдка и его мелкого противного отпрыска. Тогда их клан станет более уязвимым. Пока всё относительно в норме. Лишь бы эта зараза не помешала. Чёрт, надо было уже давно её прикончить, а эти недоумки… Тц, ни на кого нельзя рассчитывать» — Буцума поглядывал на карту, понимая, что, если их сейчас не остановить, то все его «старания» пойдут биджу под хвост. — Надо выдвигаться обратно в деревню, — голос бывшего лидера Сенджу Ичизоку неприятно разрезал тишину, заставив всех немного напрячься. — Хватит, — резко ответил Хаширама. — Мне это надоело. Я не собираюсь менять своего решения. — Ты лишь беспечно тратишь время и человеческий ресурс, — спокойно, но с нотками раздражения сказал Буцума. Его терпение постепенно заканчивалось, как и идеи для реализации плана. — К тому же, ты оставил Таджиму присматривать за деревней. Не боишься предательства? — Замолчи, — прошипел хокаге. — Я не намерен выслушивать этот бред, и мы понесём большие потери, если не избавимся от Куросаки сейчас. Уж ты-то должен это понимать, отец, — на эти слова бывший глава клана тактично промолчал, только сильнее нахмурившись. Всё же, его сын был прав, но в его планы не входило полное уничтожение Куросаки. — А ещё, — подал голос Тобирама, отвернувшись от окна и метнув на отца тяжёлый взгляд, — нам нужно вытащить Амари. Мы не можем оставить её там. — Ты всё ещё печёшься о своей любимой младшей сестрёнке? Не надоело? Ты, вроде, уже не пятнадцатилетний юнец, который не может совладать со своими эмоциями, — процедил Буцума. — Да, — твёрдо сказал альбинос прожигая отца глазами, в которых плясала сильнейшая ненависть и отвращение. — Амари дорога мне. Я не ты, и не отвернусь от неё, в отличие от тебя. — Собаке — собачья смерть,— ледяным голосом сказал бывший лидер Сенджу, как бы невзначай положив руку на катану. — Предателям не место в нашем клане и в деревне. Она должна умереть. — Молчи! — гаркнул Хаширама. Тобирама перевёл взгляд на аники. — У тебя нет никаких доказательств, только пустые слова. За собой бы лучше следил. Меня интересуют многие твои неоднозначные действия. Я с удовольствием выслушаю объяснения, у меня как раз накопилось достаточно вопросов. — Да как ты смеешь… — прошипел тот в ярости. Его план медленно расходился по швам, как старая льняная рубаха. Рано или поздно всё всплывёт на поверхность. Нельзя было этого допустить. — Она покушалась на мою жизнь! Она убивала наших людей! Это именно она убила вашего дядю и всю его семью, включая новорождённого младенца. И, спешу напомнить, что это именно из-за вашей нерадивой сестры у нас проблемы с кланом Куросаки! — Наглая ложь! — вскипел Тобирама. — Хватит вешать всю вину на Амари! — И вообще, если уж мы говорим о делах нашего клана, то Учихе быть тут ни к чему, — Буцума зло выплюнул это, посмотрев на Мадару, но тот даже бровью не повёл. — Мне повторить то, что я сказал на поле боя? — Хаширама сложил руки на груди. — А раз на то пошло дело, то такие вещи следует обсуждать на совете клана, а не посреди миссии. Уверенность бывшего лидера таяла на глазах. На её месте оставалось только раздражение и злость. Самообладание медленно покидало его. Вздохнув, он всё же решил отступить и направился на выход из палатки. — Ты стал лидером клана, но так до сих пор ничего не понял? — Буцума остановился и оглянулся на старшего сына. — Не стоило доверять тебе целую деревню. «Стоит отступить сейчас, иначе я наговорю лишнего. Ладно, пускай спасают её. У меня всё равно есть туз в рукаве. Ей никто не поверит, а, значит, они сами от неё избавятся, — мужчина злорадно улыбнулся, идя по улице. — Тогда-то я и исполню задуманное…» Хаширама тяжело вздохнул, когда отец покинул палатку. Тобирама раздражённо цыкнул, закатил глаза и отвернулся к окну, глядя, как плёнка, заменяющая хрупкое стекло, покрывалась мелкими каплями. Альбинос посмотрел на небо: тёмные тучи затянули весь простор. — Мне отправить его в цукуёми или, может, сразу сжечь аматерасу? — спокойно, но без нотки сарказма сказал Мадара, не отрывая глаз от карты. Мелкие значки начинали расплываться и стали почти неразличимы — Учиха проморгался пару раз. — Не стоит, побереги глаза, — недовольно буркнул Тобирама. — Надо же, какая забота, — усмехнулся Мадара. — Не ожидал от тебя такого. — Заткнись, — беловолосый закатил глаза на едкую шутку. — Я и сам с радостью его придушу. Не нужно мне делать одолжение. — Прекратите, — без особого энтузиазма вмешался Хаширама. — И без вас проблем достаточно. Тем более, похоже на то, что вернулся Изуна. — Наконец, — еле слышно выдохнул старший Учиха. — К тому же, он не один, — сказал альбинос, активируя сенсорские способности. Лидеры кланов насторожились, обернувшись на младшего Сенджу. — Всё нормально, это свои, — после недолгой паузы продолжил тот. — Мичико? А она тут что делает? Старший брат, у тебя же не получилось призвать её, так? — Ну да, — кивнул тот. Понятней не стало. Появилось только больше вопросов. Хаширама и Мадара в недоумении переглянулись. «Что же могло её заставить отправить нэкомату так далеко? — Тобирама покачал головой. — Она же не может далеко отходить от сестры. Связь не позволяет. Тогда как?» Дверь из ткани, намокшая от дождя, тяжело колыхнулась. В помещение вошли не менее мокрые и уставшие Изуна и Мичико. Наследник Учиха стянул с головы отяжелевший капюшон и скинул на пол сумки с оружием. Двухвостый демон вздыбил шерсть и отряхнулся — капли воды разлетелись во все стороны, попадая на всех в помещении. Мадара поморщился, но решил всё же не начинать перепалку. — Изу, почему так долго? — недовольно и с нотками обеспокоенности спросил лидер Учих. — Всё пошло немного не по плану, — как-то надрывно усмехнулся отото Мадары, неоднозначно покосившись в сторону ёкая. — Что это значит? — напрягся тот. — Что с Амари? — всё же втиснул свой вопрос Тобирама, сложив руки на груди и нервно постукивая пальцами. Сенджу не хотел ждать. Тем более ожидание могло обойтись им очень дорого. Альбинос больше не собирался расплачиваться с судьбой такими способами за все свои грехи. Его сестра тут ни причём. Он обязан спасти её, а потом сам Ками, если захочет, то отправит его прямиком в ад. Так будет честно. — Мы можем ликвидировать Куросаки? Или с нашими силами стоит переждать? — Хаширама оторва глаза от карты и посмотрел на Изуну. Сейчас нельзя терять самообладание. Конечно, ему не было плевать на Амари, но он глава клана и деревни. Он обязан выполнить свой долг. На сердце заскребли кошки. — Хаширама-сама, я не знаю, кому можно доверять, а кому — нет, но у меня есть… — начала было Мичико, доставая свитки. — Сейчас нам не до этого, — прервал её Изуна. — Я не знаю, что за разборки в клане Сенджу, но лезть туда я не намерен. Хотя… — он прищурился, вспоминая разговор, — если это касается Учих, то я надеюсь на добросовестность Сенджу. Но это потом. Значит так, — он прикрыл глаза, выстраивая план своего доклада. — Куросаки разбить легче лёгкого. Их защита словно детская игрушка. Но всё же лучше не рисковать и напасть ночью. Дозорных мало, да и эффект неожиданности никто не отменял. Подло? Да. Ну а как вы хотели? — пожал плечами Учиха, видя неодобрительные взгляды остальных. — Далее сложнее. Амари, — после этих слов он тяжело вздохнул и на мгновение прикрыл глаза. — Я нашёл её. Она жива, — для Тобирамы эти слова были как гора с плеч. — Пока что. Но долго она не протянет. Шансы спасти её живой катастрофически малы. Повисло тяжёлое молчание. Надежда, которая вспыхнула так неожиданно, также внезапно и погасла. Хаширама зажмурился. Внутри неприятно растекалось чувство обречённости. Но ничего поделать он не мог. Оставалось лишь, сжав зубы, продолжать выполнять свои обязанности как лидера деревни. Он взглянул на своего отото: тот стоял, опустив голову. Значит, его тоже одолевали сомнения. — Нет! — опомнившись, воскликнула Мичико. — Да как ты смеешь, Учиха?! Она не умрёт! Хозяйка сильна! — Я в курсе, сам видел, — закатил глаза Изуна. — Однако после таких пыток… — он поморщился и тряхнул головой, чтобы отогнать всплывшую в памяти картинку. Всё же к пыткам он относился скорее негативно, нежели нейтрально. — В общем, скажу прямо: вряд ли вы ещё хоть раз увидите свою сестру живой. В помещении вновь воцарилась гробовая давящая тишина. Даже самому Изуне эти слова дались с трудом. Он и сам прекрасно помнит те ощущения, когда приносят такие вот «новости». В голове Учихи тут же всплыли воспоминания о смерти его трёх братьев. Ему не хотелось бы пережить это вновь. Разум заполнялся неприятными, острыми, как шипы, отголосками совести. Где-то далеко внутри него зашептал прежний Изуна, что так яро оспаривал мирный договор, ссылаясь на то, сколько же Учих погибло от рук Сенджу. Мерзко… Младший Учиха давно избавился от чувства вины перед своими предшественниками за то, что они теперь живут бок о бок с врагами. Но порой это чувство всплывает на поверхность. Тогда спасает лишь прогулка по улицам Конохи. Всё же их старания были не напрасны… Изуна резко выныривает из лабиринта разума, возвращаясь к реальности. Он окидывает взглядом окружающих и несколько удивляется: всё же не часто можно видеть, как что-то или кто-то вывел из равновесия сильнейших шиноби. Тобирама сжал кулаки и зажмурился. На него накатило вязкое, отвратительное чувство беспомощности вперемешку с ярким навязчивым желанием мести. Одновременно с этим он наполнился злостью. Злостью на Куросаки. Злостью на отца. Злостью на мир, который они тщетно выстраивали все эти годы. Злостью на самого себя. Он услышал, как внутреннее Я злобно посмеялось над его никчёмностью, не забыв упомянуть обещание самого Тобирамы о том, что он не позволит своим близким умереть. Он возненавидел… возненавидел себя. Хаширама, лишь только взглянув на своего отото, почувствовал все его страдания. Он и сам находился в таком же состоянии. Перед глазами тут же всплыла могила Каварамы и слова отца: «Шиноби не плачут. Ребёнок, взявший оружие в руки, больше не ребёнок. Сделать из своих детей ниндзя — вот истинная любовь родителя. Так мы отдаём дань нашим врагам» Он вспомнил и то, как сестра смотрела почти мёртвыми глазами на вырытую могилу и гроб, стоящий рядом. Тогда Хаширама впервые заговорил с отцом о том, что стоит сложить оружие и прекратить войну. И именно тогда отец сильно избил его, а Тобирама и Амари вступились за него. После этого сестру они больше не видели… Зубы рефлекторно сжались, вместе с кулаками. На мгновение он ощутил себя тем самым маленьким мальчиком: войны, ненависть, смерти… Система деревень оказалась неидеальной. Нужно заключить мир и создать альянс. Глаза Хаширамы сверкнули решимостью. Но это потом. Сначала нужно разобраться с Куросаки. На Мадару тоже нахлынули ностальгические воспоминания. Но предаваться им сейчас — такая себе затея. Всё же за эти годы он научился контролировать все эти приступы и даже сон перестал быть таким тревожным. Легче, конечно, не стало, но и с этим можно справиться: побольше миссий и бумажной волокиты и хандры как не бывало. Где-то внутри зашевелилась уснувшая совесть. «Да и плевать» — подумал он. И на девчонку эту ему тоже как-то плевать. С другой стороны, если бы на её месте был бы Изуна или кто-то другой из клана, то он бы размышлял совсем иначе. Всё же, какая-то жалость появилась к ней. Она ж ещё, по сути, ребёнок. Да и про своё желание поиздеваться над ней он тоже не забыл. Хотя, Учиха как-то охладел к этой идее. Интересно, почему же?.. Внутри что-то неприятно зашевелилось. — Нет… я не верю… — прошептала Мичико, уставившись в одну точку. — Не верю! Амари-сама не может умереть! Она же обещала… — Смерть не подвластна никаким желаниям или обещаниям, — холодно произнёс Мадара. Жестоко? Да. Но лучше заранее подготовиться к этому, а не тешить себя ложными надеждами. — Ах ты… — зарычал ёкай, клацнув пастью и оскалив клыки. — Ты желаешь смерти Амари-сама?! — Хватит уже! — со злостью воскликнул Хаширама. Ему уже надоело разнимать их склоки. Будто не верхушка шиноби, а дети. — Мичико, как ты вообще здесь оказалась? Мой призыв ведь не сработал. Мичико опустила взгляд и уставилась в пол. Говорить о том, что её хозяйка уже всё решила, ей не хотелось. И не хотелось верить в то, что куноичи действительно умрёт. Старший Сенджу выжидающе смотрел на нэкомату. — Ну? У нас нет времени вытягивать из тебя информацию, — мужчина сложил руки на груди. — Я знаю, что ты нам не доверяешь. У тебя есть на это причины. Но в твоих интересах спасти Амари, а без твоей информации это будет сложно. — Ну… — неохотно начал ёкай. — Амари-сама связана цепями, полностью подавляющими чакру, поэтому вам не удалось призвать меня. А сейчас я поддерживаю существование в этой материи благодаря своей природной энергии. — Почему ты используешь свои силы? Чакра Амари ещё не иссякла полностью, так как она жива, тогда зачем так рисковать? — Хаширама чувствовал, что она что-то недоговаривает. — Но хозяйка была слишком слаба, поэтому я не стала… — Почему ты ничего не говоришь о каких-то печатях связи? — Изуна смерил нэкомату недовольным взглядом. — Там, в лагере Куросаки, ты очень упорно отговаривала Амари не разрывать эти печати. Что это? Мичико зло покосилась на Учиху, предупреждающе зарычав и оскалив клыки. Но она быстро прекратила это, шкурой почувствовав то, как Мадара активировал мангёко. Двухвостый демон понял: Изуну не заткнуть, если он начнёт говорить что-то лишнее. Мадара просто не позволит этого сделать. — Не понимаю о чём ты, — Мичи сделала вид, что впервые слышит об этом. Получилось плохо. — Да неужели, — передразнил её наследник Учиха. — Я же говорил тебе, что видел и слышал весь разговор. Даже то, что было до твоего прихода. И всё это записано на мой шаринган. — Мичико, — хокаге подошёл и сел на корточки перед ёкаем. — Я прошу твоей помощи. Расскажи всё, что знаешь. И о разборках, про которые упоминал Изуна. Нам нужно знать всё. — Хорошо, — нэкомата виновато опустила голову, почувствовав себя неуютно. -И кстати, мы выдвигаемся завтра вечером, а пока есть время, мы должны разработать план. Изуна, покажи, что ты видел своими глазами, — он встал и подошёл к Учихе. — Ладно, но есть одна небольшая «проблемка», - нервно и с натяжкой хмыкнул отото Мадары. — Какая? — встал в ступор хокаге. — Я… не могу разделить и показать вам отдельные части, только целиком… Да и вас же придётся погрузить в генджитсу, — немного неуверенно протянул тот. — Ну и что? — вмешался Тобирама, не до конца вникнув в слова Учихи. — Сенджу, ты свои мозги сегодня где оставил? — съязвил Мадара. — Ты увидишь всё то, что видел мой отото, в том числе и пытки твоей любимой сестрёнки. Хаширама метнул недовольный взгляд на Мадару. Не самое удачное время для иронии и шуток. Младший Сенджу широко распахнул глаза, когда до него дошёл смысл сказанных слов. Он отрешённо и с отчаянием взглянул на аники. Беловолосый хотел что-то сказать, но не мог: слова застряли противным комом в глотке. Хаширама встретился глазами с отото и оцепенел. Ему и самому было тяжело принять то, что сейчас придётся увидеть это. — Может, не стоит ему показывать? — шепнул Изуна, подойдя к Мадаре и Хашираме. — А как он хотел? Это можно назвать войной. Да и к тому же, он что, никогда пыток не видел? — закатил глаза Учиха, не выражая ни капельки сочувствия. — Мадара, хватит. Я всё понимаю, но тебе не кажется, что это уже перебор? — старший Сенджу с укором посмотрел на друга. — Ты жесток, ани-чан, — младший Учиха хотел сказать это в более шутливой форме, чтобы разбавить напряжённую атмосферу, но не смог. Перед глазами вновь всплыла та картинка. Она теперь ещё долго будет преследовать его. Тяжело вздохнув, Хаширама хотел было обнять своего младшего брата, чтобы хоть как-то показать, что он не один, и что не стоит всё взваливать на себя одного, но тот извернулся. Подойдя к Изуне с серьёзным лицом и пустым взглядом, он сказал: — Показывай…***
Ночь была пасмурная. Тёмное небо затянуло серыми облаками. Бледной луны не было видно совсем. Отряд шиноби мелькал в ночном лесу. Поднявшийся ветер мешал обнаружению врага. Высокие деревья ещё больше затемняли тропинку. Приходилось передвигаться почти вслепую. Благо, шаринган облегчал эту проблему. «Плохое у меня предчувствие… — оглянувшись по сторонам, подумала Мичико. — И вообще, почему меня отправили с Учихами? Было б лучше будь я в отряде Тобирамы-сама или Хаширамы-сама» — Что-то не так? — спросил подбежавший Изуна, увидев замешательство ёкая. — Мы можем бежать быстрее? Времени и так мало, — недовольно буркнула та. — Это приказ Хаширамы-сан, мы не можем своевольничать, — закатив глаза ответил тот. Понятно, что нэкомата не особо-то и доверяла им. Как бы это не обернулось против них самих. — Подожди ещё немного. Мы почти на месте. Ёкай вздохнул и, набрав скорость, поравнялся с Мадарой. Тот окинул её скучающим взглядом и ускорил темп. Теперь было сложнее ориентироваться в темноте и замечать препятствия. Изуна раздражённо поморщился, но всё же последовал за старшим братом. Спустя некоторое время сенсоры смогли ощутить границы барьера. Значит, они почти на месте, и временная стоянка Куросаки совсем скоро будет видна. Стоило притормозить и связаться с другими отрядами. «Всё чисто» — услышал Кагами от Тобирамы через технику переноса разума, которой любезно с ними поделился клан Яманака. Паренёк махнул рукой в знак того, что нужно начинать. Остальные Учихи молча кивнули и сорвались с места. Они выбрали удачное место и время для атаки. Куросаки даже не успели понять, что происходит. Часовые не смогли никого предупредить, так как их заблаговременно прирезали шиноби из разведки. Армия Конохи напала с трёх сторон, прижимая их к утёсу. В лагере царила паника. Многие пытались сбежать, но диверсионные отряды, поджидавшие их в округе, не позволяли сделать этого. «Отлично, пока всё идёт по плану, — подумал Тобирама, пронзив мечом ещё пару врагов. — Теперь нужно найти Изуну. Он знает, где именно держат Амари». Мужчина оглянулся в поисках Учихи и, не обнаружив его в поле своего зрения, активировал сенсорские способности. Просканировав всю территорию, он понял, что Изуна на другом конце лагеря, и отправился за ним. В это время лидер Учих и его младший брат как раз искали ту самую палатку, в которой была Амари. Изуну настораживало то, что они ещё не нашли их лидера — Тетсуо Куросаки. Это не было хорошим знаком. «Если он смог каким-то образом выйти сухим из воды, то всю эту операцию можно считать бессмысленной. Он или сбежал ещё до нашего прихода, или умудрился проскочить мимо диверсионных отрядов. В любом случае, если он сбежал, то вряд ли оставил Амари тут. Скорее всего, он забрал её с собой. У Тетсуо слишком много секретов, как и техник, которые действительно опасны. Надо как можно скорее найти его и, желательно, взять живым. Всё же из него можно вытащить какую-никакую информацию» — Учиха тряхнул головой и, активировав мангёко, прошерстил глазами ближайшую округу. Особо ничего не приметив, он вернулся к трём томоэ: всё же ощущение пустыни под веками после использования мангёко было не самым приятным. Свои глаза Изуна предпочитал беречь. — Та палатка… — прошептал младший Учиха себе под нос. Мадара кинул на него мимолётный взгляд и проследил, куда смотрел его отото. Глаза наткнулись на ничем не примечательную серую палатку. Одна из множества таких же. — Они могли изменить её местоположение, — хмыкнул Мадара. — Я так не думаю… — задумавшись, протянул Изуна. — Там слишком сложная система цепей. Тем более они блокируют чакру. Это было бы довольно глупо. Учихи спиной ощутили знакомую чакру. С ними поравнялся Тобирама. Младший Учиха зацепился взглядом за оружие беловолосого. Оно было довольно чистое, учитывая то, сколько вражеских шиноби он ликвидировал. Его чистоплотность порой подбешивала Изуну. Но сейчас меньше всего его волновал клинок союзника. В голове вновь и вновь всплывала та картинка. Черноволосый тряхнул головой, немного отшатнувшись. Тобирама даже не обратил на это внимания. В ушах неприятно зазвенело, обволакивая всё, что находилось у него в голове. В глазах немного помутнело. Разум отказывался принимать то, что он увидит в следующие мгновения. Они остановились перед палаткой. Сенджу ощущал, что там находятся, по крайней мере, два человека. Один из них — Амари, второй, скорее всего, Тетсуо. Хотя, не исключено, что там может быть и охрана, которая тщательно скрывает свою чакру. Это могла быть ловушка. Стоит быть более бдительными. — Я возьму на себя вражеских шиноби, а вы разрушите цепи и вытащите девчонку. Понятно? — апатично проговорил Мадара. Он хотел как можно скорее покончить со всем этим. Мужчины кивнули в ответ. Изуну внезапно одолели сомнения: сможет ли Тобирама совладать со своими эмоциями? Его состояние и так колебалось от значения «не совсем в порядке» до значения «всё плохо». Он взглянул на Сенджу: тот яростно сжимал рукоять катаны и смотрел куда-то в пустоту. Учиха вздохнул и прикрыл глаза: похоже, что беловолосый вообще не слышал, что сказал Мадара. Это могло кончиться плохо. — Пошли, — Учиха-старший махнул рукой и отодвинул ткань палатки, чтобы хотя бы видеть, что там происходит. Первое, что сразу же бросилось в глаза — девушка, которая распятая висела на цепях. В палатке было темно, так что остальное было разглядеть сложно. Мадара забрал из рук Изуны факел и решительно вошёл в помещение. Так стало гораздо лучше. Учиха поморщился, видя повсюду засохшие лужи крови. Амари не шевелилась и практически не дышала, казалось, что она и вовсе не подаёт никаких признаков жизни. Рядом тлел остывший костёр, из которого торчало различное обуглившееся оружие. Глаз Мадары зацепился за тёмный комок, который находился в дальнем углу палатки. Этот комок не двигался и казался обычной тумбочкой или ящиком, но что-то было не так… Учиха приблизился к пленнице и за волосы поднял её опущенную голову: глаза были закрыты, а всё лицо было в крови. Мадара тяжело вздохнул и отпустил её. Позади послышались тихие шаги — Изуна и Тобирама вошли за ним. Тобирама, не обращая внимания ни на что вокруг, нетвёрдой походкой подошёл к сестре и упал перед ней на колени. Внутри была пугающая пустота, которая начинала заполняться вязким ощущением страха. Он смотрел на израненное, ослабшее тело девушки. Тобирама ужаснулся. Да, он и в генджитсу видел всё это, но часть его наотрез отказывалась верить этому. Он надеялся, что это Куросаки устроили такой «спектакль», зная, что Изуна пробрался в их лагерь. До последнего внутри не утихала надежда, что он придёт и просто заберёт Амари из какого-нибудь запертого помещения, где она сидела, живая и невредимая. Эти размышления и надежды были обыкновенной детской наивностью. Пора вернуться на землю, в жестокую реальность. Руки подрагивали: он боялся. Боялся, что они опоздали. Нужно было всего лишь прощупать пульс. Сенджу дотянулся до запястья и аккуратно сжал его. Ожидание превратилось в бесконечность. Тобирама невольно задержал дыхание. Его сердце пропустило несколько ударов, прежде чем ему удалось ощутить слабое, почти неслышимое сердцебиение. Беловолосый с облегчением выдохнул. В этот момент он точно наполнился жизнью, и она приобрела хоть какие-то краски. Словно огромный валун свалился с и без того каменной и чёрствой души. «Ещё бы чуть-чуть и… — мужчина зажмурил глаза, представив, что могло бы быть приди они немного позже. Некстати вспомнились слова Изуны о том, что вряд ли они увидят Амари живой. — Нет… Всё хорошо. Ани-чан вылечит её…» Он соприкоснулся с ней лбом, шепча что-то бессвязное о том, что всё будет хорошо и что она обязательно поправится. Изуна оглянулся на Тобираму, проворчав, что Амари нужно освободить. Тот огрызнулся, но всё же решил осмотреть цепи, которые опутывали девушку. Младший Учиха приблизился к девушке и тоже стал думать, чем их можно распилить. Из тьмы внезапно кто-то выскочил, отталкивая двух шиноби назад. — Проваливайте! Шинджимаэ! * Вон отсюда! — неизвестный мужчина загородил собой пленницу. — Не смейте трогать мою Ри! Шинджимаэ! Тобирама с Изуной на мгновение впали в ступор, не ожидая такого. Младший Учиха пригляделся к нападавшему — что-то знакомое проглядывалось в этих резких чертах лица. Шиноби схватились за оружие. Но нападать в лоб было довольно-таки опрометчиво: позади него всё ещё находилась Амари. Они не знали, нёс ли этот неизвестный хоть какую-то угрозу. Рисковать было слишком опасно. — Кто ты, чёрт возьми, такой? — недовольно поморщился лидер Учиха Ичизоку, оглядывая парня с ног до головы. Тот выглядел, мягко говоря, плохо. Спутанные грязные волосы, местами полностью выдранные из головы. Худое костлявое тело, которое было усыпано синяками и ранами на руках. Он был истощён и тяжело, надрывно дышал. Его грудная клетка ходила ходуном. Руки были сжаты в кулаки. Готовится к нападению?.. — Это Тетсуо Куросаки, — холодно ответил Изуна, узнав в ободранном парне главу вражеского клана. Тобирама опешил, услышав эти слова. Внутри всё закипело. Самообладание медленно покидало его. Ненависть и желание мести затмило холодный и расчётливый разум шиноби. Его тело затрясло от ярости. Он был готов перерезать ему глотку в это же мгновение. И плевать, что брать его нужно живым. — Шутишь? — Мадара прожигал своего отото взглядом, ждущим объяснение. — Не сильно-то он и похож на него. — Он единственный, кто называл её «Ри», — Учиха посмотрел на пленницу. — Но ты прав. Я видел его всего дня два назад. Что с ним произошло? Тетсуо вновь заорал нечеловеческим голосом, брызжа слюной. Парень был в каком-то припадке, как будто одичавшее и озверевшее животное. Да и выглядел примерно также. Зрачки сузились до такой степени, что их просто не было видно. Куросаки оскалил зубы и зарычал. Изуну рефлекторно передёрнуло. «Да что с ним не так?» — подумал младший Учиха, отскакивая на безопасное расстояние — всё же убивать его не стоит. — Я сказал: проваливайте! Вон отсюда! Это моя Ри! Вы не получите её! Шинджимаэ! — он обезумел. Его глаза метались между тремя шиноби перед ним, пока он думал, с кого начать. Для себя, негласно, он выбрал Изуну: на фоне тех двоих он выглядел как-то хиленько. И, уже предвкушая то, как он сомкнёт пальцы на его шее, и как захрустят хрупкие косточки парня, Тетсуо хотел было кинуться на черноволосого, но опоздал. Сенджу опередил его и одним движением прижал парня к полу, приставив к горлу катану. Вишнёвые глаза альбиноса потемнели и стали похожи на кровь. В них читалось отчётливое желание сделать с Куросаки то же самое, что он сделал с его сестрой. Рука Тобирамы дрожала: сдерживать себя становилось всё сложнее. Но всё же остатки здравого смысла не до конца покинули его. — Не убивай его. От трупа нашим дознавателям толку ноль, — недовольно пробурчал Мадара на столь резкие и необдуманные действия. — Да знаю я, — огрызнулся беловолосый, пытаясь перехватить руки врага и связать их. — Ты… — сипло прошипел Тетсуо, уставившись на Сенджу широко распахнутыми глазами. — Это же ты… Это ты бросил мою Ри совсем одну! Что, хочешь вернуть её обратно?! Коноховский выродок! Проваливай! Ты не получишь её… Он только моя! МОЯ! Тобирама изо всех сил старался контролировать и сложившуюся ситуацию и себя. Выходило из рук вон плохо. — Что тебе из моих слов непонятно?! Проваливайте! Вы не получите мою Ри! Она навечно будет со мной! — Куросаки смог освободить одну руку из захвата и теперь пытался ударить в рёбра Сенджу. Это была последняя капля. Альбинос мгновенно принял решение даже не задумываясь о последствиях. Его охватила неудержимая ярость. Эмоции всё же взяли верх над ним. Он выхватил катану из ножен. Схватив парня за шею и подняв в воздухе, он замахнулся и ударил. Лезвие прошло где-то в районе живота, рассекая мягкую плоть. На грязный пол начала стекать и капать вязкая алая кровь. Учихи опешили, не ожидая такого. Изуна всё же надеялся, что Тобирама справится со своим гневом и не станет ставить под сомнение успех операции. Видимо, он ошибся. Тетсуо перестал столь активно пытаться выбраться. Его конечности ослабели. Всё, на что он был сейчас способен — это не прекращать попытки убрать руку, которая так сильно сдавливала его глотку, мешая кислороду поступать в лёгкие. Куросаки закатил глаза и начал биться в судорогах. Тобирама тяжело дышал, всё ещё держа катану наготове. Неудержимый гнев медленно отступал, остужая разум и пыл шиноби. Осознание сделанного пришло резко и неожиданно, словно его окатили ведром ледяной воды. Глаза вернулись к прежнему состоянию и теперь в них читался ужас содеянного. Дураком он не был и понимал, что это принесёт большие проблемы. Отойдя от ступора, он отпустил задыхающегося парня, и тот плашмя свалился на пол. Сенджу отступил на шаг назад, судорожно размышляя, что теперь делать. Перед ним сейчас хрипел и кашлял кровью глава вражеского клана, которого они должны были при удобном случае взять живьём. — Сенджу, ты придурок, — первым огрызнулся Изуна, раздражённо потерев переносицу. — Зачем ты это сделал? — Что, отомстить решил? — насмешливо спросил Мадара, глядя. — Ты ведёшь себя, как ребёнок. Такой же неосторожный и нетерпеливый, — последние слова он сказал с отвращением, глядя в сторону альбиноса. Его не особо-то и расстроил поступок союзника. Зато меньше придётся возиться со всем этим. — Ани-чан, сейчас не самое подходящее время. Что нам теперь делать? — младший Учиха прожигал его взглядом. Тобирама оглянулся и безразлично посмотрел на него. — Что-что, — закатил глаза глава Учих. — Иди Хашираму ищи, а я прослежу, чтоб он чего ещё не натворил, — Тобирама смерил Мадару недовольным взглядом, но ничего не сказал. Изуна тяжело вздохнул, буркнул «Ладно» и выскочил из палатки. Мадара оглянулся, чтобы посмотреть на удаляющегося от них отото. Некстати вспомнилась Мичико, которой с ними не было. «Где это она? Больше всех ведь ворчала, что нужно торопиться, а сама так и не пришла вызволять свою дорогую хозяйку из плена, — старший Учиха недовольно хмыкнул в своих мыслях. — Только нервы все вытрепала» Альбинос подошёл к Тетсуо. Тот ещё подавал какие-никакие признаки жизни. Он склонился над парнем и, положив руки ему на грудь, начал что-то прощупывать, скорчив такое сосредоточенное лицо, что Мадара заподозрил неладное. — Ты что там удумал? — он неслышно встал за спиной у беловолосого. — Лечу его. Я вполне способен оказать первую помощь. А что, не видно? — съязвил Сенджу. Учиха закатил глаза. — Ах, да, забыл: вы ж только оружием размахивать умеете, — продолжил он с насмешкой. — Придержи язык за зубами, щенок, — прошипел Мадара. — Не ты ли пару мгновений назад чуть не отправил его к праотцам? — Ты… — начал было Тобирама, но, почувствовав приближающуюся чакру старшего брата, решил тактично промолчать. Хаширама влетает в палатку, словно ураган, чуть не снося с ног Мадару. Тот недовольно морщится и отправляет пару колких замечаний в сторону своего друга, которые Сенджу благополучно пропускает мимо ушей. Вместе с ним примчалась и Мичико, которая, оказывается, всё это время помогала откапывать все важные документы и свитки. Что ж, ладно… Старший Сенджу встряхивает там всех, в том числе и Мадару с Изуной, которые-то и не виноваты ни в чём. Но взбучку все получили знатную. Особенно за то, что за всё это время они так до сих пор и не освободили Амари. Дело сдвинулось с мёртвой точки. Но по итогу, с цепями пришлось повозиться дольше всего: они были очень прочные, что даже мокутон* не мог разрушить их. Некоторые техники Куросаки действительно поражали. Но девушка так и не очнулась… — Значит так, несите её к медикам, и этого тоже прихватите, — Хаширама махнул рукой в сторону Тетсуо. — Мы выдвигаемся обратно. Хотя на какое-то время придётся быть на стоянке: слишком многие ранены. Тобирама, — он серьёзно посмотрел на отото, — есть разговор… Когда все задачи были выполнены, отряды выдвинулись обратно в лагерь. Тобирама с Изуной шли в группе, которая охраняла Амари. Альбинос с сожалением смотрел на свою сестру. Даже сейчас он не мог ничего сделать. Его лечебные техники не были настолько сильны. Хотя, судя по разговорам Хаширамы с остальными медиками, ранения действительно очень серьёзные… «Если даже старший брат не сможет ничего сделать, то всё потеряно…» — Тобирама тряхнул головой, стараясь отогнать невесёлые мысли. Изуна взглянул на Сенджу. Учихе и врачом не нужно быть, чтобы понять, что у Тобирамы серьёзные проблемы. Не совсем в физическом плане, скорее в душевном. Черноволосый ощущает это даже своей чакрой — всё же не первый год знают друг друга… Хотя для Изуны это было до сих пор странным: «Вот так спокойно жить бок о бок со своим врагом, помогать друг другу, уживаться с чужими тараканами в голове… Даже ходить на совместные миссии. Вот как сейчас: что бы они не говорили, но основной задачей было спасение Амари. И ведь ни один Учиха не пикнул, что, мол, какая разница: одним Сенджу больше, одним меньше. Но нет. Все согласились. Всё же деревня очень сблизила разных людей из совершенно разных уголков страны Огня и кланов. Следующие поколения будут жить много лучше нас…» Эти размышления очень грели душу Учихе. Он взглянул на мрачного Тобираму: тот даже не спорил ни с кем. Это было так не похоже на вечно придирчивого и заносчивого беловолосого злюку, с которым можно было до хрипа спорить по каждому пустяку, а потом повыбивать дурь друг из друга на хорошем спарринге. Изуна вздохнул и перевёл взгляд на раненую девушку. «Эх… Лучше бы ты поправилась как можно скорее… Этого даже все Учихи хотят. Всё же ты первая после Хаширамы-сан, кто отнёсся к нам не как к демонам, а как к обычным людям. А если вспомнить тот момент, как ты дерзила аники… Всё же это было весело. С тобой мы уж точно не соскучимся. Так что давай, борись! — Изуна хихикнул про себя на такие мысли. — А то мы не выдержим грустную морду Хаширамы-сан, ещё и Тобирама такими темпами в депрессию впадёт» Учиха поднял голову. Уже светало. Яркое солнце выплывало из-за гор, оповещая всем о том, что наступил новый день. Изуна на мгновение остановился и потянулся, разминая уставшие мышцы. Он взглянул на Тобираму: тот тоже немного приободрился, подставляя лицо первым лучам. Новый день давал новую надежду. Альбинос вдохнул ещё холодный утренний воздух. Вместе с ночной тьмой постепенно отступали сомнения — всё наладится. Нужно только немного подождать.***
*Хэнге - техника превращения. Изменяет внешний вид человека, применившего её. *Юрэй - призрак умершего человека в японской мифологии *Шинджимаэ - убирайся к чёрту! *Мокутон - стихия дерева