***
Перкинс был истощен, расходуя слишком много энергии, и при этом он ел и спал недостаточно, чтобы её восполнять. Кофе и энергетики зашли слишком далеко. Ричард стоял кухне, глядя на гору немытой посуды, ситуация с которой давно вышла из-под контроля. Он сглотнул подступивший к горлу комок и желудок тут же скрутило от боли. Ему совсем не хотелось есть, несмотря на то, что он осознавал, что уже слишком долго обходится без еды, и что запасы еды быстрого приготовления, которые у него были — иссякли, а заказывать доставку снова было слишком унизительно. А ещё он ощущал себя глубоко подавленным. Даже сама мысль о том, что нужно что-нибудь сделать, чтобы организовать себе ужин, казалась чем-то непосильно тяжелым. Шаткой походкой он подошел к раковине и уставился на посуду. Выглядело отвратительно: становилось дурно даже смотреть на неё, не то, что прикоснуться. Перкинс сжал и разжал кулак, чувствуя, как в нем закипает смесь эмоций. Отвращение, гнев, вина. Он выхватил из раковины нож и замахнулся. Лезвие вошло примерно на полсантиметра в столешницу, едва не задев кожу между большим и указательными пальцами. Ричард вздрогнул, глядя на нож и представляя боль, пронзившую бы его, сдвинь он руку лишь немного левее. В глазах защипало и он, плотно зажмурившись, крепко стиснул зубы, а лицо исказила болезненная гримаса. И когда он снова открыл глаза, то не смог остановить поток слез, скатывающихся по щекам. Он ненавидел плакать: ненавидел то, насколько это больно и то, насколько слабым он себя при этом ощущал. Глубоко вздохнув, он отошел от стойки и прошел в гостиную.***
Андроид, Бенджамин, по-прежнему стоял там, где он велел ему оставаться несколько недель назад. Ричард подошел к нему и окинул взглядом. Тот стоял с закрытыми глазами и Ричард стукнул по нему пальцами. Тогда андроид открыл глаза и сразу посмотрел на него: -Здравствуйте, я могу вам чем-то помочь, агент Перкинс? Поймав на себе взгляд это штуки, он покраснел от смущения, но почти сразу взял себя в руки, напомнив себе, что это всего лишь машина и ничего больше. Машина не могла осудить его ни за то, что он сделал, ни за то, что он плакал — она была создана не для этого. -Помой посуду, — твердо сказал Ричард. Он научился контролировать свой голос даже со слезами на лице. Андроид улыбнулся и кивнул. -Конечно, сэр, — сказал он перед тем, как отправиться на кухню. Перкинс последовал за ним, и наблюдал, как тот принялся выполнять приказ. Он испустил тяжелый вздох, который сдерживал раньше, и внезапно почувствовал себя в десять раз более усталым, чем минуту назад. Можно было поспать, пока Бенджамин занимается уборкой. Потом Перкинс велел ему продолжать выполнять работу по дому, чтобы все снова не вышло из-под контроля.