Акварель

В номере стоял полумрак, верхний свет был отключен, горел только ночник на прикроватной тумбочке. Тяжелые темно-серые шторы распахнуты. Диана устало вздохнула и в очередной раз подошла к широкому окну, нервно отбила дробь пальцами по массивному мраморному подоконнику — по ту сторону стекла в безумном танце кружился вихрь снежинок. Бледное солнце на выцветшем белесом небе с трудом пробивалось сквозь этот белоснежный хаос. Дальневосточный тур закончился этим городом, в котором Арбенина родилась и выросла, но он почему-то не вызывал никаких эмоций. Для нее навсегда родным стал Петербург, любимый город её Светки, потерянной и вновь обретенной. Мысли о жене тут же нагнали такую тоску, что захотелось выть. Сейчас Арбенина должна была уже быть дома с любимой женщиной, а не торчать здесь. Диана еще раз тяжело вздохнула — проклятая непогода. Мысленно сделала себе пометку сказать Ларисе освободить пару недель в начале лета, уговорить Свету взять на эти дни отпуск и рвануть в Питер, побродить по любимым улицам, съездить на Финский, побыть с Мартемками. Дети уже два года как свалили от них в город на Неве. Сестра уехала еще раньше, да и матери все чаще говорили о том, что тоже хотят перебраться назад. И тогда Арбенина останется один на один с тремя альфами... Светкин лечащий врач до сих пор не могла понять, как у стерильной альфы, перенесшей онкологию, бывшей не раз на грани жизни и смерти, могло появиться столь многочисленное потомство, даже называла их союз «истинной парой». И только они двое понимали, что где-то там, в глубинах Вселенной, что едва не уничтожила население Земли, есть кто-то, для кого нет ничего невозможного. Середина апреля на берегу Нагаевской бухты сначала ознаменовалась внезапным потеплением с затяжными дождями, затем залакировалась заморозками. И, видимо, чтобы окончательно доказать торжество природы, началась самая настоящая пурга. Такая, что город и его ближайшие окрестности, и без того основательно подмерзшие, утонули в снегу, который и не планировал заканчиваться. Власти ввели режим ЧС, авиасообщение было полностью остановлено, все рейсы отменены и аэропорт закрыт. Так же перекрыли и автомобильные дороги после того, как машины стали застревать на заметенных трассах, временно прекратилось и железнодорожное сообщение из-за того, что железнодорожники не справлялись. Так что Магадан действительно оказался почти полностью отрезан от цивилизации. Конечно, на помощь утопающему в снегу городу были брошены все спасательные службы региона и соседей, подтянулись и военные, но пока ситуация оставалась сложной. Поговаривали о тестах нового метеорологического оружия... Арбенина еще немного повздыхала, глядя в окно, потом отвернулась, окинула взглядом свой люкс и скривилась. За эти несколько дней он осточертел ей хуже горькой редьки. Гостиница была небольшой, но уютной и симпатичной, только вот особых развлечений здесь не водилось. Парни зависали в баре внизу да рубились в бильярд, Лариса пользовалась случаем и просто отдыхала, валялась в кровати с книгой в руках и время от времени слушала нытье своей подопечной. А ныла та эти несколько последних дней, когда стало ясно, что они застряли в Магадане — много. Арбенина не могла думать ни о чем, кроме жены... Ей до одури хотелось домой, к семье... Обнять, поцеловать мелких, Светку. Хотя нет, жену хотелось уже не обнять, а сразу же потащить в кровать, запереть спальню, отгородиться от всего мира! Тем более сейчас, когда эта проклятая течка разыгралась во всей красе... Возможно, из-за безумного графика гастролей — в паре городов их подвели с площадками и в итоге четко выверенный план пошел к черту, — постоянного стресса на этом фоне, и как результат, общего переутомления, но течка в этом месяце началась раньше на несколько дней. Таблетки, естественно, заглушали зуд желания во всем теле, нейтрализовали запах, способный привлечь внимание альф. Конечно, большинство умели держать себя в руках, да и домогательства до течных омег жестко пресекались законом, но ситуации случались разные. Так что Арбенина сходила с ума в четырех стенах, не зная, чем себя занять: играть нельзя из-за слишком хорошей слышимости, попытки писать стихи разбивались о предательское воображение, которое подкидывала невероятно пошлые картинки с участием ее самой и жены! Диане безумно не хватало близости альфы! Все десять лет их брака она старалась так подгадывать свои гастроли и выступления, чтобы во время течки быть дома. Да и сама Сурганова пыталась проводить с ней эти дни, при необходимости отменяя встречи и перенося командировки, тем более что в постели альфа была просто ненасытна... Заведенные за голову руки, почти болезненно сильный захват. Расцветающие алыми маками прикосновения любимых губ — медленно, от скул по судорожно вытянутой шее, ниже по ключицам, по груди. Захваченный в обжигающе влажный плен сосок, затем другой. Пальцы наконец разжимаются и медленно стекают, лаская. Поцелуи спускаются ниже, к напряженно втянутому животу. Сурганова приподнимается, опираясь на локти, перехватывает отрешенный взгляд любимой, облизывает губы, хрипло шепчет: — Динечка, девочка моя, ты такая вкусная. Я хочу съесть тебя... — и вновь опускает голову, целует низ живота, руки скользят по бокам, поглаживают подрагивающие бедра, влажные по внутренней поверхности, разводят их сильнее. — Света... — умоляет Диана, — Света, пожалуйста... — но губы задерживаются на самом низу живота, словно оттягивая момент. Когда желание становится болезненным, и изо рта Дианы вырываются уже не стоны, а нечленораздельные звуки, альфа самым кончиком языка касается возбужденного клитора. Омега не выдерживает — запускает пальцы в волосы жены и вжимает в себя ее лицо. Пылающей от неудовлетворенного желания плотью елозит по губам. Ей недостаточно языка, что только дразнит, слегка ныряя в нее. Наконец-то сжалившись, Света добавляет к нему и пальцы, что одним движением проникают настолько глубоко, что, кажется, достают до самого дна, и Диана двигается им навстречу. Хриплые стоны заполняют спальню, а когда губы вновь обхватывают клитор, втягивая в себя, трогая то зубами, то языком — кажется, что она просто взрывается, не в силах справиться с тем ураганом, что сейчас уносит ее. Когда судорожно сжатые пальцы разжимаются, и зрение, и разум возвращаются, есть только пара минут на то, чтобы выдохнуть, потому что любимая альфа накрывает ее своим телом и хрипло шепчет в шею о том, какая Диана сладкая, какая невозможная. Какая она ее... И как она ее хочет... Всегда... Только ее! От этого шепота уставшее тело снова мгновенно наливается желанием и двигается навстречу, ноги взлетают, обхватывая бедра жены. И хочется только одного — чтобы это продолжалось бесконечно... Она принимает альфу снова и снова, сжимает ее плечи до синяков, царапает спину короткими ногтями и умоляет: еще, еще... И Света с радостью исполняет — еще и еще, глубоко, сильно. Но больше всего в сложившейся ситуации Арбенину бесило то, что она уже точно не попадает на завтрашнее мероприятие, организованное «Нафтой», корпорацией, в которой работала Света. «Нафта» известна своей благотворительностью, на ее попечении и дома престарелых, и детские дома по всей стране, она поддерживает различные молодежные организации, выдает гранты на научные исследования в разных областях науки и техники, особенно в медицине, так как у них имеются и собственные фармацевтические лаборатории. В этом году совет директоров, в который уже несколько лет входила Сурганова, решил расширить свою благотворительную деятельность и заняться меценатством. Арбенина подозревала, что за этим во многом стоит жена: с ее вхождением в совет вначале была организована студия звукозаписи для молодых исполнителей и музыкантов, с профессиональным оборудованием и не менее профессиональными сотрудниками, музыкальная школа и различные курсы при ней. Теперь открывалась картинная галерея для начинающих художников. Было приобретено просторное помещение недалеко от центра, все работы в нем закончились незадолго до начала гастролей Арбениной. Открытие же как раз планировалось на завтра: вначале официальное, с пафосными речами, а вечером они с Сургановой должны были присутствовать на закрытом, только для своих, афтепати. А теперь, в связи с погодными условиями, Диана явно не успевает. Но ее недовольство усиливалось еще и тем, что жена будет на этом мероприятии одна, без нее, и вокруг явно будет крутиться много симпатичных омег, как среди приглашенных сотрудников, так и среди выставляющихся художников... и конечно, найдется такая, что проворонит свою течку или целенаправленно проигнорирует таблетки, чтобы заполучить вожделенную альфу. Не то, чтобы Арбенина была не уверена в жене — что-что, а в руках себя Сурганова держать умела, но при этом Диана помнила, что в молодости Света была тем еще охотником до симпатичных омежек... И проклятая ревность, которую обычно удавалось держать в узде, сейчас, обостренная течкой, буквально выводила ее из себя... И естественно, там будет эта выскочка! Омега, помощница жены, Машенька, которая по ее поручению и занималась организацией этого вернисажа. И которая, по мнению Дианы, совершенно точно покушалась на ее жену. Арбенина недовольно пробормотала себе под нос проклятия и с разбега плюхнулась на огромную кровать, тут же протягивая руку к лежащему на тумбочке мобильному... Света сама звонила постоянно, как только выдавалась свободная минута, а вечерами, дома — и по видеосвязи. Но Арбениной этого хронически не хватало, до одури хотелось реального прикосновения рук и губ. Словно чувствуя ее, телефон завибрировал и заорал забористой скрипичной мелодией. На картинке отобразилась Сурганова — она прижималась подбородком к скрипке, в полуприкрытых глазах многообещающе плескалось расплавленное серебро. — Родная... — Света переключилась на видеосвязь. Слегка уставший вид, взъерошенные короткие волосы, покрытые легким налетом седины, беспокойный взгляд. За спиной из окон ее офиса на верхнем этаже небоскреба, принадлежащего «Нафте», словно на ладони сверкала залитая солнцем Москва. — Свет... — Диана неожиданно для себя самой всхлипнула, любуясь женой — даже спустя двадцать лет с момента их знакомства та все так же невозможно красива. — ...я так соскучилась... Эта ебучая погода... И конца и края не видно этому проклятому снегопаду... И я однозначно не успеваю к завтрашнему мероприятию. Я хотела с тобой... — Динечка, не переживай, — Света успокаивающе улыбнулась, словно понимая все ее самотерзания, и почему-то Арбениной сразу стало легче. — Я тут воспользовалась служебным положением, так сказать, так что через пару часов тебя заберут. Только ничему не удивляйся и никаких вещей с собой не бери... — перед носом жены возникли чьи-то мужские руки и бухнули на стол целую гору документов, Света неуловимо поморщилась. — А теперь извини, родная — дела. Я тебя люблю, целую и жду... Диана чмокнула экран, получила в ответ такой же виртуальный поцелуй и с глупой улыбкой на лице застыла, глядя на заставку абонента. Затем отмерла — необходимо предупредить Ларису, свою группу и сдать номер. Развив бурную деятельности, Арбенина торопливо покидала все вещи в чемоданы, выставила их к порогу вместе с любимой гитарой, натянула на себя все самое теплое, сунула в карман пуховика телефон, портмоне, блистер с таблетками, прикинув, что одного должно более чем хватить, и ломанулась в номер своего директора. Взъерошенная Пальцева в махровом отельном белом халате удивленно вытаращила на нее глаза, когда Диана с ходу заявила: — Короче, Лар, я сейчас уезжаю. — Дин, ты рехнулась? — директор бухнулась на диван. — Куда? На улице все еще пурга! — конечно, она уже сталкивалась с тем, что во время течки поведение Арбениной становилось еще более нелогичным, но сейчас... Должно быть, от этой течки вдали от жены у ее подопечной слегка поехала крыша. — Все закрыто! Сказали же, сидеть, не рыпаться и ждать у моря погоды! — Не знаю, Лар, но Светка что-то придумала! Сказала, меня заберут! Короче, вот ключи... — она шмякнула на журнальный столик ключ-карту, — ...увидимся в Москве! — Арбенина уже от двери послала воздушный поцелуй и выскочила в коридор, оставив своего директора недоуменно хлопать глазами. Сделав пару десятков кругов по холлу под внимательным и обеспокоенным взглядом беты-администратора, она засела в лобби-баре, в нетерпении вливая в себя одну чашку кофе за другой. Когда от избытка кофеина хотелось одновременно бегать по потолку, и в то же время накатывала сонливость, входные двери отеля раздвинулись, впуская вместе со снегом человека в военной форме. Гость стянул с себя запорошенную снегом шапку и оказался симпатичной девушкой-альфой с коротко стриженными черными волосами. Она метнула взгляд в сторону Арбениной, дернула ноздрями — омега тут же поспешно захлопала по карманам в поисках таблеток: в этом проклятом ожидании она едва не пропустила нужный момент — и направилась к ней. — Диана, я за вами, — коротко, по военному отрапортовала альфа, слегка прищурив глаза. — Вещей не брать. Следуйте за мной, — и тут же развернулась обратно к выходу — Да-да, я знаю... — пробормотала Диана ей в спину и спрыгнула с высокого табурета, закинула в рот таблетки, рассчиталась с барменом и помчалась следом. Выскочив на улицу, она тут же попала в объятия метели: уже на расстоянии метра ничего не было видно, а сильный ветер пытался сбить с ног. От неожиданного перехода Арбенина частично потеряла ориентацию в пространстве, но сильная рука ухватила ее за локоть и потащила за собой. Остановились они возле некоего транспортного средства, низко гудящего, и не давая Арбениной даже оглядеться, ее впихнули в тесный, явно багажный отсек, отделенный от водительской кабины перегородкой. Диана слегка покачнулась на ногах и с трудом пристроилась на маленькое узкое сиденье, что виднелось среди многочисленных мешков и коробок, судя по всему, с провизией и медикаментами. — Что это? — но вопрос остался без ответа — до водительской кабины было явно не докричаться сквозь низкое басовитое гудение, словно вокруг роились сотни шмелей. Арбенина оперлась спиной понадежнее и начала судорожно шарить вокруг в поисках ремней безопасности или чего-то похожего, на мгновение звук вокруг смолк, а потом гудение возобновилось, но уже не на столь низких частотах, а других, выше, более приятных уху, и Диана почувствовала, что транспорт мягко пришел в движение. Перегородка между ее отсеком и водительским отодвинулась, и в просвете появилось улыбающееся лицо все той же альфы. — Извините, что пришлось так быстро, но время... Мы доставляем продукты и медицинские препараты в маленькие населенные пункты, полностью отрезанные непогодой от цивилизации, а оттуда людей, которым нужна экстренная медицинская помощь, вывозим ближе к цивилизации. Диане стало стыдно: из-за ее хотелок, возможно, кто-то не получит своевременно медицинскую помощь. Будто прочитав ее мысли, альфа тут же постаралась успокоить пассажирку: — Не переживайте, места всем хватит! — А что это? — любопытная Диана обвела рукой помещение. — Аэросани «Арктика»! — и девушка с любовью начала было перечислять ходовые и навигационные качества транспорта, но тут же осеклась, увидев округлившиеся глаза певицы. — В двух словах — могут ехать даже при нулевой видимости и по любой пересеченной местности. Новая экспериментальная модель! — гордо добавила она. — Решили проверить, так сказать, на практике? — хмыкнула Арбенина. — Уже проверено, поэтому можете не беспокоиться... — Диана ничего не успела сказать в ответ, как в раздвинутую перегородку выглянула мужская голова. — Извините... — девушка развела руками и исчезла в водительском отсеке. Женщина повозилась, поудобнее устраиваясь, и под тихое гудение и мерное движение задремала. Просыпалась периодически от остановок аэросаней — какие-то люди выносили ящики и мешки, и багажное отделение постепенно пустело. В замкнутом пространстве без окон Арбенина потерялась, и если бы не часы, то ей бы казалась, что прошла целая вечность, прежде чем транспорт остановился, в последний раз взвыл и наконец затих. Отодвинувшаяся в сторону дверь выпустила Диану на свежий воздух. Та тут же зажмурилась от яркого солнечного света, буквально резавшего глаза, не давая разглядеть место их остановки. — Слишком ярко? — раздался рядом голос все той же альфы. Арбенина кивнула, все еще жмурясь, и на нос ей тут же нацепили массивные солнцезащитные очки. Поправив их, она первым делом огляделась: вдалеке виднелся ангар и рядом с ним вышка, ВПП была влажной после дождя и блестела в солнечных лучах, вокруг уже пробивалась молоденькая травка. Переведя взгляд на девушку, Арбенина тут же обратила внимание, насколько уставшей она была. В открытом окне кабины виднелась взлохмаченная голова второго водителя — судя по всему, он спал, уткнувшись виском в стойку. — Где мы? — Диана снова повертела головой, пытаясь понять место своей дислокации. Судя по всему, этот небольшой аэродром всего с одной посадочной полосой не был предназначен для пассажирских самолетов — на административном здании не было даже названия. — Сеймчан, — коротко сказала альфа. Увидев как в непонимании нахмурила брови пассажирка, она рассмеялась. — Даже не пытайтесь вспомнить, этот аэропорт только для спецавиации, до Магадана отсюда почти пятьсот километров. — Она вдохнула всей грудью весенний воздух. — Даже не верится, что совсем рядом происходит настоящий апокалипсис! — Простите, я даже не спросила, как Вас зовут,— пробормотала Диана, чувствуя себя неловко перед этими военными, которым, судя по всему, сейчас снова нырять в круговерть циклона. А совать деньги казалось еще более неудобным. — Елена... — Лен, я не знаю, ходите ли вы на мои концерты, но вот... — она порылась в портмоне, доставая вложенные туда несколько контрамарок. Порылась по карманам в поисках чего-нибудь пишущего. Альфа тут же достала из нагрудного кармана авторучку. Высунув от напряжения кончик языка, Арбенина как можно тщательнее вывела "VIP-зона" на каждом листке и поставила размашистый росчерк. — Спасибо! Просто огромное! — и всунула всю пачку в руки альфы. — А Вы не знаете, куда мне сейчас идти? — Туда... — девушка махнула в сторону стоящего на ВПП небольшого двухмоторного Cessna Citation с логотипом «Нафты» на хвосте, и Диана со всех ног кинулась к нему, на бегу обернувшись: — Приходите обязательно! И если доставка на «Арктике» достаточно удивила Арбенину, но не до состояния шока — «Нафта» активно сотрудничала с оборонкой, то ожидающий ее самолет компании стал абсолютной неожиданностью. Будучи финансовым директором и входя в совет, Света, конечно, могла себе позволить многое, в том числе и его, но до настоящего времени никогда не пользовалась в личных целях. Жена вообще всегда предпочитала на людях выглядеть и вести себя весьма скромно, не выпячивая свой статус. Пальцева частенько после разных мероприятий, на которых Сурганова присутствовала как ее «плюс один», передавала Диане самые разные сплетни, в основном сводившиеся к тому, что такая известная певица, как Арбенина, нашла в этой непонятной альфе? Встретившая ее у трапа улыбчивая стюардесса-бета провела в салон к одному из сидений в первом ряду, сразу за кабиной пилотов. — Предполетная подготовка не займет много времени. Я могу принести вам воды, кофе или свежевыжатого сока сейчас. Завтрак подам после взлета. Хорошо? — Кофе, черный, — попросила Диана, удобнее устраиваясь в широком кожаном кресле и с любопытством разглядывая интерьер. Бета кивнула и исчезла за шторой в хвосте. Пока ей готовили кофе, Арбенина достала телефон — несколько сообщений от детей, матерей и длинное голосовое от жены. Закусив нижнюю губу, омега заткнулась наушниками и почти нажала на воспроизвести, когда в поле зрения появилась бортпроводница с чашкой кофе. Очаровательно улыбнувшись девушке в знак благодарности, омега с вожделением сделала первый глоток и прикрыла глаза от удовольствия - черный крепкий, терпкий кофе, как она всегда любила. Осушив чашку вторым глотком, она наконец-то включила воспроизведение. И снова прикрыла глаза, слушая хрипловатый, любимый голос жены. Света рассказывала про готовящуюся выставку, вернисаж, про то, что в Москве Диану встретит водитель и отвезет на городскую квартиру, где ее будет ждать сюрприз. Любопытство и предвкушение тут же накрыли с головой. Сообщение закончилось низким Светиным: «Я так тебя люблю, жду и скучаю...», что Диана, не выдержав, тихо всхлипнула. «Цесна» вздрогнула, низко загудели двигатели, и самолет начал руление. Взлет был почти неощутимым. Когда самолет достиг крейсерской высоты, стюардесса принесла завтрак, состоящий из омлета с помидорами, болгарским перцем и зеленью, поджаренного хлеба, свежего апельсинового сока, еще кофе и шоколадных кексов с вишневым джемом. — В общей сложности полет займет около одиннадцати часов. Будет одна остановка в Красноярске на дозаправку. Если Вам что-то понадобится, позовите. — Конечно, спасибо! — снова улыбнулась Арбенина. После плотного и очень вкусного завтрака навалилась усталость. Нервное напряжение предыдущего дня и ночи наконец-то начало отступать. Диана откинула спинку кресла и закрыла глаза. Проснулась от легкого прикосновения беты, попросившей пристегнуть ремень безопасности — они снижаются. В Красноярске шел дождь, Диана долго всматривалась в иллюминатор на промокшую ВПП, блестевшую в свете огней. До дрожи хотелось позвонить жене, услышать еще более хриплый со сна голос — и в то же время будить любимую только потому, что она тоже безумно соскучилась, было неправильным. В итоге Арбенина выудила из кармана телефон и сказала об этом в сообщении. И вздрогнула, когда заиграла скрипка. — Свет... — расплылась в счастливой улыбке, глядя на экран, на котором возникла взъерошенная, действительно немного заспанная Сурганова. — Я тебя разбудила, да?! — расстроено уточнила она. — Нет... — альфа постаралась сдержаться, но не получилось, и душераздирающе зевнула. — Меня разбудил Тарко-Сале... У них там проблема возникла с... Не важно, вы в Красноярске? — Да, — улыбнулась Диана, не в силах оторвать взгляд от любимой альфы. — Они без тебя там совсем ничего решить не могут, что ли? - проворчала омега, ей совершенно не нравилась бледность жены и круги под глазами. — Они просто забыли про разницу во времени, — отмахнулась женщина и тут же нахмурилась: — Прости, любимая, вторая линия. Целую, родная, до вечера, — и экран погас. — Забыли они про разницу во времени... Идиоты... — недовольно проворчала омега, снова откидываясь на спинку кресла и заворачиваясь в плед, которым ее накрыла стюардесса. Второй раз она проснулась уже на подлете к столице. В аэропорту ее действительно ждала машина «Нафты», высокий, подтянутый мужчина-бета вручил ей стакан кофе и распахнул дверь. Плюхнувшись на кожаное сидение «Мерседеса», Диана многозначительно ухмыльнулась: Сурганова определенно расстаралась, чтобы организовать доставку Арбениной в столицу. Москва встретила солнцем и привычными для нее пробками — такими, что поездка от Домодедово до городской квартиры на Кутузовском показалась Арбениной вечностью. Зайдя домой, она тут же скинула с себя ботинки и куртку, и оставив все посреди коридора, отправилась в душ: хотелось наконец-то смыть с себя эту длинную дорогу. Только вернувшись в спальню, кутаясь в одеяло, Диана заметила лежащие на кровати чехлы для одежды и стоящие рядом коробки разного размера без каких-либо логотипов. Мгновенно захлестнуло любопытство. Забыв обо всем, Диана вначале взяла ближайший чехол и открыла его — платье, нежно-кремовое, на тонких лямочках, с сильно заниженной талией и длиной где-то до середины бедра. Во втором оказалось вязанное пальто в цвет. В самой большой коробке были туфли на шпильках, такие же кремовые. В средней коробке лежали чулки и кружевное нижнее белье, при виде которого щеки Дианы вспыхнули легким румянцем: на мгновение она представила себе, как ее альфа выбирала нижнее белье, касалась воздушного кружева своими изящными пальчиками. А в самой маленькой — драгоценности: несколько длинных нитей жемчуга, кольца и серьги. Света определенно все продумала... И почти тут же раздался звук входящего сообщения. Схватив телефон, Арбенина удивленно крякнула, обнаружив сообщение от жены, в котором та как раз и говорила, что весь вечер будет оформлен в определенном стиле из далекого прошлого. И что она уже безумно хочет увидеть свою любимую омегу в этом платье, а еще больше — без него, в одном белье. Сурганова будто знала, чувствовала. И еще сообщала, что через час придет визажист, которая поможет Диане с макияжем и волосами. Арбенина хмыкнула — да, ее жена определенно позаботилась обо всем. От этого стало невозможно тепло, и в тоже время с новой силой накатила тоска по любимой альфе. - Я увижу ее вечером... - прошептала омега, инстинктивно облизнувшись, кожа покрылась мурашками, прошла волна жара. Найдя свои джинсы, она похлопала по карманам в поисках блокаторов, но обнаружила только пустой блистер. Решив, что пока справится и так, а очередную дозу выпьет перед выходом, она отправилась варить кофе в ожидании визажиста. Ею оказалась совсем юная омега со сложным цветом волос. На девушке были рваные черные джинсы и худи с каким-то абстрактным рисунком. Она объявилась ровно через час. — Приступим? — почти с порога поинтересовалась визажист, и Диана лишь кивнула в знак согласия. Про таблетки она, разумеется, забыла.