***
Три месяца назад — Какого… — Гермиона со стоном рухнула на подушки, держась за голову. Такого провала в ее жизнь не было, пожалуй, никогда. Нет, она не сможет все свалить на зелья. По крайней мере, врать себе она точно не собиралась. — Грейнджер, ты слишком громко нервничаешь, успокойся. Сейчас я проснусь и помогу тебе полностью расслабиться — Малфой нагло закинул руку на нее, прижимая сильнее к себе. Гермиона же лежала не шевелясь, проворачивая события прошедшей ночи, и от этих воспоминаний местами приходилось стыдливо прикрывать глаза, а то и вовсе заставлять себя не возбуждаться — слишком откровенно было то, чем и сколько раз они занимались пару часов назад. Найти выход из ситуации к тому же мешала рука Малфоя, которая бессовестно скользила все ниже. — Малфой! — прикрикнула Гермиона — Прекрати. — Ну нет, мне нравились другие звуки которые ты произносила. Пусть мне кто-нибудь даст маховик, я хочу чуть-чуть отмотать назад – бубнил в подушку мужчина. Их перепалка, которая закончилась бы либо дракой, либо жарким сексом была прервана Инукой. — Мисс Грейнджер —эльфиха появилась неожиданно в комнате хозяйки, но увидев голого мужчину, который светил своими ягодицами посередине кровати, навалившись на хозяйку, она стыдливо прикрыла руками глаза, но продолжила говорить — Там пришла девушка. Та, что гостит у милорда. — Спасибо, Инука, мистер Малфой сейчас спустится — тяжело дыша то ли от возбуждения, то ли от злости ответила Гермиона, сгребая в кулак одеяло, надеясь, что попадутся и волосы Малфоя. — Эй — шепотом позвал ее Драко — Я не жалею — искренне проговорил Малфой. Гермиона неверяще уставилась на него. Он…что, простите?! Не жалеет??? Это он не жалеет? Мерлин милостивый, есть ли на свете темный артефакт, способный поглотить хотя бы часть самоуверенности этого субъекта? Грейнджер открывала и закрывала рот не в силах даже выразить, что она думает по поводу этого засранца, и по поводу себя тоже. Дура и слабачка. Тряпка и подстилка. Бесхребетная нюня. — Я не жалею, о том, что делал в прошлом — серьезно продолжал Малфой — Если бы я сказал, что раскаиваюсь о создании Аргентависа, и о том, чем я и мои друзья занимались, то обманул бы тебя. Мне не жаль. Я знаю, что это абсолютно противоестественно для твоих представлений о жизни в обществе, человеколюбии, морали, ну и всей этой прочей чепухе. Но я такой — ведьма с трудом понимала смысл его слов. Он пытается извиниться? это то, что он должен был сделать в первый день их встречи? — Я подлый, хитрый, циничный, мои интересы превыше всего. Но знаешь, что самое дорогое в моей жизни? — ты. Ты дороже всех богатств мира, привилегий, власти, даже моей собственной жизни. Самая большая ошибка, которую я совершил — это обидел… предал тебя — с каждым словом говорить Малфою было труднее, а Грейнджер сдерживать слезы — Я должен был тысячу раз подумать о том, как отразятся на тебе мои планы. Я был настолько самоуверен, что не подумал о будущем ребенке, что будет в случае того, что собственно потом и случилось. Вседозволенность, которая с рождения не покидает меня, ослепила. Поверь, пока я находился в заключении, я сбил руки в кровь от безысходности, от тоски по тебе. От того, что не рядом, когда тебе так нужен. Когда тебе хотелось черничного йогурта или требовался массаж, или тебе просто нужно было накричать, потому что быть беременной нелегкий труд, наверное. Я не держал малышку, когда она появилась на свет. Не видел ее первых шагов. Этому вообще нет прощения. И во всем виноват лишь я. Но если ты однажды допустишь мысль, что когда-нибудь сможешь простить меня, я положу все свое существование, чтобы вернуть тебя. Если ты попросишь, я дам Непреложный обет, что стану самым честным волшебником на этом свете. Я займусь благотворительностью, я пойду с тобой к министерству с транспарантами за освобождение эльфов — Малфой легонько улыбнулся, а Гермиона всхлипнула, вытирая слезы — Прости меня, прости, за все. Ты и Касси самое большое достижение в моей никчемной жизни. Если я завтра умру, то мне есть, чем гордиться — я женат на самой умной, красивой и неземной ведьме и у меня самый чудесный ребенок из всех, когда-либо приходящих в этот мир. Грейнджер? Она улыбнулась, обтерла лицо руками, шмыгнула носом и ответила — Пойдем, у нас гости. Не вежливо заставлять их ждать.***
Амелия уехала в этот же день. Она действительно не была глупой и имела собственное достоинство. Скорее всего, девушка поняла, что была лишь разменной монетой, и гордость аристократки взбунтовалась. Однако, Малфой был настолько очарован прошедшей ночью, что даже не поинтересовался, куда она отправляется. А также Драко приготовился выслушать нотации от Нарциссы за недостойный прием такой чудесной девушки. Которые она бы высказала ему чисто номинально. Ведь миссис Малфой абсолютно с теми же намерениями отправила Амелию в дом своего сына, с которыми и принял ее Драко. Все Малфои одной крови. Грейнджер так и не ответила Драко однозначно. Однако, лед тронулся, и это отрицал бы только идиот. Даже прошедшее рождество Гермиона, Касси и Драко встречали вместе. Родители Гермионы отправились в турне по Европе: Чехия-Бавария-Австрия. Ощутить зимнее великолепие ярмарочных улиц увешанных гирляндами, пить литрами глинтвейн и предаваться стихийному духу праздника — это было давней мечтой Елены. А Роджерс сделал ей сюрприз — ведь в этом декабре исполнилось тридцать пять лет со дня их знакомства. Поттер же наотрез отказался праздновать с хорьком, и как бы не уговаривала Гермиона, что Касси нужен в такой праздник отец, они едва не поссорились. Договорились на том, что к вечеру после дня самого рождества Гермиона доставит малышку к Поттерам домой, иначе ей не жить. Тео и Джинни должны были переместиться к Малфою в сочельник, однако, охотница Гарпий видимо решила, что родить ребенка в рождество будет очень символично. Так что супруги Нотт праздновали в Мунго и ожидали свое рождественское чудо. Разумеется, основная часть семейства Уизли сотрясала стены больницы в радостном предвкушении. Забини и Дафна обосновались где-то в Париже, и вряд ли бы мулат согласился променять вечеринки тамошнего бомонда на тихие посиделки у камина. Пэнси и Невилл вообще не появлялись в поле зрения друзей. Лишь небольшие посылки с подарками и открытки из Дании напомнили о них. А Нарцисса забежала к сыну и внучке лишь на пару часов, слишком правдоподобно удивляясь, что семейный ужин в главный зимний праздник Гермиона, Драко и Кассиопея проведут в узком семейном кругу. Удивительно, как счастливые моменты способны затмевать годы тоски и обид. Самые неправильные и даже преступные вещи теряют свое ужасное величие. Это всего лишь елка, всего лишь гирлянды, вкусная выпечка, куча подарков, восторженный вид дочери, которая на памяти Гермионы никогда так много не смеялась, а ведь Касси была очень задорным ребенком. А Малфой… он был как Санта-Клаус, только из сказки для взрослых. С шелковистыми серебряными волосами, серыми колючими глазами, невероятно красивый и притягательный. И только в этих стенах, только с ними — со своими девочками — он позволял себе не быть ледяным изваянием, бездушной скотиной, провоцирующей людей либо бояться его, либо ненавидеть. Их перебежки к друг другу с той самой примирительной ночи из дома в дом и правда были глупыми, но довольно романтичными. Они как будто снова в школе, им снова нужно скрывать свои отношения, однако, в этот раз Грейнджер было тяжело довериться Малфою. Ее все устраивало — он рядом с ней и дочерью, она снова его главная цель, которую он добьётся чего бы это не стоило. Для взрослых людей это ненормальные отношения, но так было с самого начала. И все же, Грейнджер пугала реальность, где ей придется положиться на Малфоя как когда-то, полностью впустить в их маленькую семью. А еще она абсолютно не представляла, как всем рассказать, что она крутит роман со своим неофициально бывшим мужем. На те же грабли, в ту же реку и тому подобное. Умница Гермиона, безупречно. Да она его проучила. Как смогла. Она не пошевелила пальцем, чтобы слизеринец избежал наказания, она даже была готова, к тому, что он исчезнет на десятилетия за стенами Азкабана. Он понял, что значит, когда от тебя отворачиваются все. Но сложилось, как сложилось. Помиловать Малфоя было нельзя. Но вот простить ... ей так хотелось выкинуть эту обиду из сердца, поверить ему последний раз, наплевать на то, как должно быть. Ни сколько от жалости к нему, сколько к себе. Глупое сердце не желало забывать слизеринца, оно трепетало с неистовой силой только стоило взглянуть на него. У Грейнджер был выбор – остаться одной до конца дней или... И все что Малфой сделал за последние месяцы, какой заботой окружил ее и Касси, незаметно стерли боль, которую он же и причинил. — Завтра мама привезет Касси — играя с пальцами Гермионы, лежа в ее кровати, проговорил Драко. — Мг — почти промурлыкала ведьма — Я уже соскучилась по ней. — Я заставил скучать свою даму? — Малфой притворно удивился, приподнимаясь на локтях. Но он уже и сам тосковал по пухлой девочке с очаровательныии зелёными глазами и одуванчиком на голове. — Да нет, что ты — она нежно чмокнула его в подбородок — Но я все равно не могу до конца расслабиться, пока ее нет рядом. Малфой погладил ее по волосам, откидываясь на подушки. — Где сегодня будем ночевать? — завел свою любимую песню Малфой. — Дома — ответила Грейнджер, испытывая его терпение. — Умно. У кого? — ухмыльнулся он. — У нас. У нас с Касси — произнесла она, под вздох горечи Драко. С другой стороны, Малфой был готов терпеть сколько потребуется. У него и так было куда больше, чем он заслуживал. Однако, все решил теплый день в конце января. Малфой возвращался с прогулки по берегу океана с дочкой, когда увидел разъяренную Грейнджер, которая неслась к ним навстречу. За ней семенила Инука. — Солнышко — едва натянув улыбку проговорила ведьма — Иди к няне, она перенесет тебя домой, я там пирог от бабушки принесла. В этот день Гермиона навещала родителей. Отец после продолжительных и слишком увеселительных зимних выходных простудился и отлеживался дома, поэтому Касси решено было в гости к бабушке с дедушкой не брать. Гермиона же слишком быстро нагостилась, по мнению Драко. И весь ее внешний вид наводил ужас и сбивал Драко с толку. Сейчас однозначно будет ссора. Но Малфой не понимал где провалился, что сделал не так? Или может, что-нибудь случилось в Англии? Он давно не читал «Пророк». Поттер и Уизли что-то снова наплели про него через почту? Пока он прокручивал возможные варианты, Гермиона сверлила его взглядом, подбирая более-менее приличные слова. — Я — она закашлялась запыхаясь — Я. Тебя ненавижу. – она не шутила. Вот это да. Вот это неожиданно. Неожиданно больно. Что, мать его, случилось за пару часов пока его не было рядом с этой чертовой бабой? Ее что, нужно приковать к себе цепями? Они и так живут за тридевять земель от Магической Британии, где каждый волшебник имел свое сраное мнение о Малфое и Грейнджер, которое могло бы настолько раздраконить ее. Кто-то узнал о них? Или же... Все ясно. Нарцисса. Только она, после Малфоя, могла так злить Грейнджер. — Поподробнее, пожалуйста — отозвался Драко, складывая руки на груди. Вокруг ветер скручивал небольшие воронки из песка, унося их ближе к океану. Редкие колючки резво носились по песчаному полю, цепляясь за низкорослые кусты. — Ты вот таким образом решил поселить меня в свой дом? Никак не мог потерпеть? Ты, чертов эгоист?! Ты берешь то, что хочешь и никак иначе, да, избалованный ребенок? Почему ты все делаешь по-своему! Почему тебя не заботит мое мнение и состояние? Ты же не так давно клялся, что будешь во всем советоваться со мной, что моя жизнь, мое существование важно как отдельного человека, а не только как услада для Лорда Малфоя!!! — Слишком много слов — Драко резко поднял руку, приказывая ей замолчать — Что. Блять. Случилось? Ты можешь просто сказать, а не орать как резаная? — он даже не повысил голос. Но его тон привел Грейнджер в чувство. Он не разговаривал с ней подобным образом со времен Хогвартса. — Ты … — она старательно выдохнула — Я беременна! Ты все подстроил! Чудовище — Грейнджер расплакалась и рванула по направлению к дому, а Малфой молча смотрел ей вслед. А потом громко рассмеялся. Он даже сложился пополам, потому что был на грани нервного срыва от привалившего счастья. Несмотря на сильный ветер, его смех разносился по округе и донесся до убегающей девушки. Она совершенно сбитая с толку резко остановилась, а потом медленно развернулась. — Ах ты… хорек — сдавленно прошипела она, но он услышал — Я убью тебя — в этот миг она не шутила. Она подлетела к Малфою, который даже не защищался, а смотрел на нее сияющими глазами идиота. Гермиона не придумала ничего лучше как… схватить песок и кинуть ему в лицо, а потом ещё и еще. Так смешно, по-детски выразив свою обиду, свою беспомощность и… бестолковость. Взрослая женщина, которая не сумела нормально произнести противозачаточное заклинание? Не удосужилась на всякий случай при этом выпить подобное зелье? Идиотка, в этом некого было винить, кроме себя самой. Но она нашла «козла отпущения» и этому козлу сейчас доставалось, потому что так по-дурацки не могло получиться. Ну только не с ней! Пока она пыхтела набирая побольше песка в руки и одновременно раздумывая: придушить его голыми руками, а потом возможно утащить в морские воды? или же закопать тело, а голову оставить на поверхности и подождать, пока он умрет от жажды? – Малфой тоже набрал полную горсть песка, а потом медленно насыпал ей прямо на макушку, при этом сохраняя серьезное выражение лица, собрав всю силу воли, чтобы снова не рассмеяться. Всё, как требует магловская пожарная инспекция – тушить огонь лучше всего песком. — Мерлин, как же я тебя люблю — прошептал Малфой, не моргая смотря в любимые карие глаза. Помиловать нельзя. Простить