Помиловать нельзя простить

      Гермиона устало открыла взмахом палочки входную дверь своего небольшого коттеджа в тихом не многолюдном районе, где были объединены в поселение несколько поместий в Южной Австралии на берегу большого австралийского залива, неподалеку от Аделаиды. В основном здесь проживали французы и это было также весомой причиной, почему Гермиона забралась в такую глушь — чтобы на ее дочь не смотрели косо. Ведь маги-переселенцы из Британии следили за новостями своей родины. Французам же не было дело до политических и экономических дрязг. Из дополнительных плюсов — с родителями она жила в одной стране и в нескольких десятков километров, поэтому могла перемещаться к ним по каминной сети. Ну и живописный берег океана ее умиротворял, зализывая волнами побитое сердце. Они с Касси жили в районе, который называли поселение. Участки имели от одного до трех гектар площадью и разделялись небольшими лесополосами. На самые важные торжества соседи, которые были давно знакомы, конечно, собирались. Нельзя было сказать, что жили здесь обособленно и закрыто. Большинство знали что-то друг о друге. И все же, взрослые пересекались не часто, предпочитая наслаждаться природой и тишиной. Это, правда, не касалось детей — маленький народ требовал общества себе подобных. И здесь выручали эльфы. Район был не из бедных — поэтому Гермиона смогла купить довольно простой дом, насколько хватило ее денег. Брать деньги Малфоев она не стала принципиально. Но богатый округ предполагал повышенную безопасность и это было главное. Каждая семья имела домовика-няньку, как и Гермиона с Касси — единственное от чего она не смогла отказаться, когда покидала Малфой-мэнор. Тем более щуплая и писклявая Инука чуть не валялся в ногах ведьмы, чтобы та не разлучала элифиху с маленькой миледи. Так что армия эльфов помогала сверстникам вместе проводить время, не тревожа родителей и не вынуждая вести их ненужные беседы о погоде или о чем там обычно разговаривают из вежливости малознакомые люди. Обычно деток поиграть приводили к самой многодетной семье, Мартены имели семь погодок. Многие к ним относились как к местным чудикам, но не Грейнджер — у нее был пример такой огромной семьи и это были наидостойнейшие люди. Общение же самой Грейнджер с кем бы то ни было приводило ее в натянутый нерв. За исключением, конечно, друзей. Рон и Кристианна были частыми гостями в доме Грейнджер. Молодая миссис Уизли готовилась выйти на работу - момент который Рональд оттягивал как мог, но как обычно уступил жене. Гарри тоже навещал свою любимую подругу и крестницу. Да, Гермиона единолично решила, кто будет названным отцом своей Касси. Астория же мучилась чувством стыда и не могла спокойно находиться в компании Грейнджер, поэтому чаще Гермиона ее видела у Поттеров дома, и это случалось крайне редко. К слову, пышной свадьбы у Гринграсс и Поттера так и не было. Они обвенчались как маглы в тихий солнечный день в одной из старых часовен. А после расписались в Отделе регистрации браков в Министерстве Магии и в узком семейном кругу в своем доме в Годриковой впадине отпраздновали день бракосочетания. Хотя экс-Гринграсс была уверена, что Гарри и вовсе не захочет ее больше видеть. А Поттер же всеми фибрами души и данной ему властью пытался найти Крама-старшего, который снова провалился как сквозь землю, и не уставал повторять своей Асти — он любит ее больше всего на свете. В бедах Гермионы, а уж тем более в истории с Малфоем ее вины нет. Джинни наведывалась к Гермионе чаще других, однако, без супруга. Она была крестной Касси, что едва ли нравилось Теодору — ведь тогда они выходили названными родителями Кассиопеи с Поттером, но Грейнджер уж точно не волновало мнение змееныша. Также Нотту не было позволено являться в дом Грейнджер. Возможно, Тео видел малышку у Нарциссы, которая после того, как девочке исполнилось полгода, раз в неделю (не жалея денег на перелеты и не чураясь магловского способа), забирала и привозила Касси. Использовать аппарацию на такие дальние расстояния было небезопасно. Но Нарцисса обожала внучку до тряски в руках. Гермиона, конечно, была не в восторге, но таков был уговор. В дни, когда дом пустел, ведьма особенно остро чувствовала одиночество и тоску. Она не позволяла мыслям, о ком именно она тоскует, прорываться наружу. Гермиона подобно магле начинала заниматься домашними делами вручную до изнеможения оттирая окна, полы, посуду, чтобы без ног просто уснуть. Бывали дни, когда она впадала в страшную апатию и просто сутки пялилась в потолок. Родители девушки хоть и жили от нее в паре часов езды, но не доставали дочь. Они безусловно видели, в каком она состоянии, но такова была ее натура — переживать тяжелое времена в жизни молчком. О том, что она когда-либо вернётся к Малфою не было и речи. Даже ненавязчивые и аккуратные намеки матери пресекались Гермионой на корню. В один из таких дней Гермиона прогуливалась по огромному участку, в надежде нарвать полевых цветов и вдохнуть хвойный запах в ее небольшом лесу. Когда она приблизилась к кромке, дружное пение птиц и насекомых прервал страшный скрежет и треск. По привычке Гермиона резко вытащила древко, однако, осознала, что такие звуки напоминают ей… шум большой стройки? Как если бы огромные бревна или же бетонные плиты водружали друг на друга, чтобы возвести многоэтажное здание. Как городской житель не магического Лондона девушка знала, как выглядит и сколько шума создает стройка жилых кварталов. Но! Они в магической части Австралии, и здесь не может быть строительного крана и прочей техники, как и оравы рабочих, которых Гермиона живо себе представила. Однако, против всех мысленных доводов, она услышала стук молотков и громкие голоса. Это были домовики. Писклявые, но громкие слова наперебой звучали создавая зуд в ушах Грейнджер. Любопытство отвлекло девушку от гнетущего настроения и она естественно отправилась в глубь леса и уже через несколько минут вышла на границе соседнего участка. Насколько знала Гермиона, здесь жила пожилая пара Ламберов. Мистер Ламбер был затворником. Его Грейнджер видела лишь однажды. Чудаковатая старушка, его жена, которая обожала своих вельш-корги, днями напролет находилась на улице гуляя с ними. Эти мини-овчарки забегали даже пару раз к Гермионе, от чего Касси была просто в страшном восторге и у нее случился первый незначительный выброс магии — игрушки, которые лежали рядом на пледе начали парить вокруг. Сейчас же к Гермионе подбежала невероятной красоты аусси*. Голубыми глазами она уставилась на девушку попутно облизывая руку. — Привет, — улыбнулась Грейнджер — По всей видимости, ты мой новый сосед. Гермиона сомневалась несколько секунд, стоит ли навязывать свое общество вновь заселившимся, однако, хотелось посмотреть из-за чего такой шум-гам. Вероятно, эльфы строили что-то гораздо внушительнее ее коттеджа. Она шла по высокой траве щурясь от солнца. Недостроенное здание принимало свое очертание: это было нечто каменное, серое и обещало быть этажа в три не меньше. При том что стены одного этажа, судя по расположению проемов под окна, будут много выше стандартных. Ей это сразу напомнило Малфой-мэнор, его, так скажем, уменьшенную копию, но Грейнджер зло отогнала эту мысль. Она пошагала дальше. — Да быть не может … — приглушенно проговорила Грейнджер себе и возможно серо-голубой собаке, которая продолжала идти рядом. Девушка сжала руки в кулаки, призывая палочку жалобно заскрипеть и стремительно начала приближаться к высокому широкоплечему мужчине, который стоял к ней спиной, важно наблюдая за ходом строительства. От его платиновых волос (можно было поклясться) бликовали зайчики, слепя Гермиону. Хотя, скорее, слепила ярость.  — Малфой!!! — заорала на весь огромный надел Гермиона, и эльфы в мгновение перестали орудовать инструментами и махать руками, чертя невербально руны.  — О, Грейнджер, какая неожиданность. — он удосужился лишь повернуть в ее сторону слегка голову, а затем вновь перевел взгляд. — Какого драккла ты тут делаешь? — это был вопрос ради вопроса. И так понятно, что он здесь делает. — Собираюсь здесь жить. — спокойно, а что более раздражающе даже холодно, ответил он. — Ты! Ты не будешь здесь жить! — Гермиона не могла взять себя в руки. Ну каков нахал? — Кто мне запретит? Я теперь честный гражданин, который за все грехи получил положенное и волен жить где захочет. — он сложил руки на груди, все также не поворачиваясь к ней полностью. Несколько секунд ведьма переваривала и готовила ответ. Из ее рта готовы были рваться одни ругательства. Малфой же украдкой рассматривал ее. Что ж, погода Австралии была чудесной. Гермиона стояла в хлопковом сарафане ярко-желтого цвета в пол, но ее плечи были открыты, а на груди незамысловатое платье было присобрано, чтобы бретельки, которые чисто номинально находились на плечах, не оттягивали лиф ниже положенного. — Прекрасно! Тогда значит, мне… нам здесь не место! Всего хорошего! — выплюнула Грейнджер и лихо мотнула подолом сарафана, удаляясь в сторону своего дома. Теперь она понимала, зачем профессору Снейпу нужна была такой длины мантия. Она неслась подобно фурии размахивая руками и проклиная этого самовлюбленного сноба. Нет, ну каков? Всего лишь две недели назад он вернулся в Англию, а теперь… За звуками крови, которая бухала в ушах, она не слышала, как Малфой от души рассмеялся и пошел за ней. Он даже не пытался ее остановить. Наблюдать за Грейнджер и ее усилиями нестись со скоростью кометы, было забавно. Гермиона влетела в дом и первым делом бросилась собирать вещи. Это было глупо, и она это осознавала где-то на краю чертогов разума. Следующим ее порывом было написать Нарциссе гневное письмо, и она уже схватилась за перо… А что она хотела ей сказать? Чему было удивляться? Змеиная семейка. Можно было отправиться к Поттерам. Но скорее всего Гарри на работе. К Джинни она не пойдет из-за Нотта. Бежать к родителям? — она не будет их расстраивать. Обессиленно рухнув на диван она закрыла глаза, но спустя мгновение поняла, что какая-то тень закрыла солнце, которое попадало ей на лицо через дверь. — Убирайся. — оставаясь в таком же положении произнесла Гермиона. — Нет. — спокойно ответил Малфой прислонившись плечом к косяку. Он лениво осматривал ее жилье. — Что ты хочешь? — Гермиона открыла глаза и повернула к нему голову. Такой домашней он не видел ее, кажется, вечность. На секунду у него сжалось сердце от осознания, как она была прекрасна, как желанна.  — Я хочу видеть свою дочь не только на выходных. На этом все. — холодно отозвался Драко. — Ясно... — сдавленно проговорила Гермиона. Откуда-то изнутри поднималось противное ощущение похожее на изжогу и это была… обида. Гермиона даже шире распахнула глаза — ей стало обидно, что кроме как видеться с дочерью, он больше ничего не хочет?! Она резко встала. — Отлично. Касси у Нарциссы. Ты и так это знаешь. — Знаю. — он прожигал ее ледяными глазами, но понять, что он хотел высмотреть, было невозможно. Убивать друг друга взглядом снова стало их любимой игрой. Лед и пламень плавили и замораживали воздух вокруг. Даже горшок с цветком нервно затрясся на окне от едва контролируемой магии, пока эти двое выясняли молчаливо отношения. — Что ж, не буду тебя больше отвлекать. — высокомерно произнес Малфой. Не дожидаясь ответа, он развернулся и прогулочным шагом отправился восвояси. Гермиона пару минут смотрела ему вслед, а потом ее подбородок предательски задрожал. Видеть его и не сметь касаться, прижаться… Это было куда труднее, чем она себе представляла. Огромная пропасть из всего, что между ними произошло так и манила, так и хотелось туда прыгнуть. Эта черная дыра должна была помочь ей отдалиться от сволочного Малфоя. Но все опять шло не по плану. Хорошая и справедливая девочка Грейнджер не могла унять своих бабочек в животе, которым она запретила порхать и выщипала для верности крылья, а они все равно ползали как тараканы под ребрами, когда она видела Малфоя. Что же касается причины всех несчастий Грейнджер, то он с обычным видом победителя шел по тропинке от ее дома и пытался вспомнить какой-нибудь стих наизусть или песню, чтобы отвлечь мозги от вида этой вспыльчивой дуры. Как ему хотелось посадить ее на стол в этом слишком желтом платье, задрать его до пояса и оттрахать до потери пульса. Он безумно скучал по ней. Она будоражила его сейчас также, как и несколько лет назад, когда их бурный роман приводил и его и ее в недоумение. Ее высокомерно задранный нос должен был утыкаться ему в ключицу, а упрямо надутые губы шептать его имя. Что ж, скандалы с Грейнджер, препирательства и ее ослиная упертость будили в нем злость обязательно перемешанную с возбуждением. Но Малфой сгрёб в руки все свое самообладание и продолжал следовать своему плану. Конечно, у него был план. И Драко знал Грейнджер как никто — никакие бы подарки, мольбы, щенячий взгляд и печальные вздохи в ее сторону не довели бы Грейнджер до нужной кондиции. Она просто напросто должна заново полюбить слизеринца, либо разбудить хорошо спрятанные чувства. А что может больше всего трогать уязвленную обиженную женщину? Игнор. Это был довольно рискованный путь, ведь Гермиона могла поверить в его равнодушие и начать искать любовь в другом месте. Но это же Грейнджер. У нее были стопроцентные шансы начать все с чистого листа и не один раз. Но по каким-то причинам, она все еще одна. И Малфой знал эту причину. Спустя два дня Гермиона гуляла с Касси по поместью. Ее любимым местом, конечно же, был бор, который отделял участок Малфоя от их территории. Грейнджер и сама любила лес, но злость на очередной фокус Малфоя не прошла, и она старалась держаться как можно дальше от соблазна найти его и выцарапать эти наглые глазёнки. Он же, как назло, а скорее всего по докладу эльфов, всегда знал, когда они с дочкой гуляют в лесу, и приходил. Как и в этот раз. Дальше границ он не выходил принципиально, чем бесил Гермиону страшно.  — Привет, малышка!— Драко поднял на руки лепечащую девочку, у которой снова стояли волосы дыбом, а красивое голубое платьице было похоже на тряпку для уборки, потому что Касси любила нюхать цветочки лежа. Гермиона даже не здоровалась с ним. Она молча наблюдала, как ее милая девочка спокойно сидит у, по-сути, чужого мужчины на руках и тычет ему в нос шишкой. Затем ребенок указал ручкой по направлению к дому отца, и он елейным голосом спросил — Ты хочешь ко мне в гости? Как будто ребенок мог внятно ответить! Не спрашивая разрешения у Гермионы, он просто развернулся и пошел с Касси в сторону своей каменной пещеры, как ее называла ведьма, хотя по факту это был помпезный мини-дворец. — Ты тоже можешь пойти. — бросил ей через плечо Драко. Гермиону остановило от скандала и крика банши только присутствие дочери. Она зло развернулась на сто восемьдесят и рванула в сторону своего дома. Однако, через час ей стало жутко тоскливо и обидно. Ей вообще не нравилось, что этот, с позволения сказать, молодой отец лишает ее времени, которое она проводит с дочерью. Но Грейнджер лукавила. Кассиопея естественно ночевала дома и основное время находилась с Гермионой. Ей просто было обидно, что ее вроде как… не берут с собой играть. Мерлин, вот глупость! Но ощущение были похожие и неприятные. Все же ведьма не вытерпела и пошла сама за девочкой. Подойдя к замку, она без стука вошла в просторную, богато обставленную гостиную, которая размером была, как весь первый этаж дома Гермионы. Она шла на звуки, раздающиеся где-то слева. Это была малая кухня. Кассиопея сидела на столе, вся обмазанная мукой и руками месила тесто. Благо она не тащила липкую массу в рот, и это было крайне странно. — Касси нельзя есть тесто. Вообще никому нельзя есть сырое тесто! — сквозь зубы высказалась Гермиона. Драко не поворачивая головы разглядывал ее в отражении черного мрамора с золотыми разводами, который выполнял функцию кухонного фартука. — Я насыпал туда немеренно соли. Она уже попробовала и ей не понравилось. Больше она не будет его есть. Что не исключает возможности играть тестом. – снисходительно ответил мужчина. Гермионе нечего было на это ответить. Отругать за испорченную одежду тоже — в мире магии очистить вещь было плевым делом. А малышка и правда была жутко увлечена тестом и забавно смеялась. — Касси, пора домой — строго произнесла Гермиона. — Серьезно? — Малфой наконец повернулся к ней, и она увидела его рубашку, которая была расстегнута сверху на несколько пуговиц, а рукава подвернуты до локтей. Он, по всей видимости, что-то мыл руками в раковине — Ты хочешь забрать ее прямо сейчас? — он смотрел на Грейнджер, как на непроходимую тупицу — Вперед. Драко нагло сложил руки на груди, при этом белая рубаха обтянула бицепс, что заставило Гермиону подозревать Малфоя в неприкрытом соблазнении ее. Она сощурила глаза, проигрывая в который раз — довести дочь до истерики, отобрав увлекательное занятие, было бы уже слишком. Ведь, по правде говоря, им никуда было не нужно торопиться. — Ладно, — ответила Гермиона — Я зайду позже. — Грейнджер, — Малфой глубоким спокойным голосом окликнул ее — Останься. Попьем чай с кексами. Ты давно ела кексы? Либо она идиотка, у которой не было кекса с тех самых пор, как этот хорек ушел утром из Малфой-мэнора, а после сел в тюрьму, и все это игра воображения и ее излишняя подозрительность… Либо он напрочь потерял чувство самосохранения и видимость, что соблюдает рамки приличия. — Спасибо за приглашение, пожалуй, откажусь — мило улыбнулась Гермиона, копируя Амбридж — И я люблю слоеное тесто — зачем-то добавила ведьма и гордо ушла. Она уже подходила к двери, когда ее схватила горячая рука. — Прекрати себе сопротивляться, — прошипел Драко — Я же прямо чувствую, как тебе хочется побыть с нами. — А ты прекрати вести себя так, как будто вы с Касси единое и неразлучное целое и берете меня иногда к себе, а не наоборот! — вскипела девушка. Но руку не выдернула. Это было первое прикосновение после его возвращения. Ей пришлось сжать зубы, чтобы не думать о том, насколько это непередаваемое ощущение. — Я никогда не стану ей ближе, чем ты. Но я сделаю все, чтобы стать лучшим отцом в мире. И снова он говорит только о дочери. Он не собирается делать ни-че-го, чтобы получить расположение Грейнджер, или хотя бы ее прощение. Хотя бы для приятельских отношений. — Мне пора — она резко дернула рукой и унеслась. Игра в недомолвки и манипуляции ребенком, что с одной, что с другой стороны велись еще пару месяцев. Пока однажды Кассиопея не на шутку разболелась. Это случилось, как и обычно с детьми, ночью. Малышка проснулась с плачем от сильного жара. Гермиона так перепугалась, что первое что она сделала – отправила патронуса Малфою. Через несколько минут он стоял у кроватки дочери. — Успокойся, Грейнджер. – держа бутылочку с водой дрожащей рукой сказал Малфой — Сейчас я вызову целителя, все будет нормально. Это просто жар. Гермиона абсолютно его не слушала. Она тупо пялилась на красное лицо Касси и находилась в состоянии транса. Быть родителем, а тем более таким ответственным, какой была Грейнджер, невероятно сложно. Она была на грани, готовая разрыдаться в любую секунду, ведь ее малютка нуждается в помощи, а она не знает, что делать! Выдающаяся ведьма своего столетия не знает, что делать. Гермиона не помнила, в какой момент в доме появилась Нарцисса в красивейшем халате из шелка накинутом на ночную сорочку в цвет. Видимо, первое, что сделал Малфой в новом доме, заказал дорогостоящую международную каминную связь для общения с мамочкой. Об этом язвительно подумала сквозь переживания Гермиона. То, что у нее есть такое же сообщение с Поттерами, поместьем Ноттов, с Норой, Гермиона подзабыла. Рядом с миссис Малфой пыхтел Авигдор Гитис, открывая чемоданчик. В его арсенале были сотни колб, баночек с зельем и на удивление несколько палочек — они отличались от палочек волшебников размером и материалом. Как поймет Гермиона позже — это были инструменты для диагностики. — Это дайте нашей мамочке, — серьезно проговорил колдомедик — Ее эмоциональный фон… забивает эфир, так скажем. Она на грани нервного срыва, и мешает мне, а главное ребенку. Малфой протянул зелье девушке и зыркнул так, чтобы она без лишних разговоров проглотила его. Разум Гермионы стал чище, а тревожность мгновенно спала. Она почувствовала себя роботом. Это было странное чувство и даже пугающее. — Что касается девочки, — поправив очки произнес Авигдор — К слову, мистер Малфой, у вас растет настоящая красотка, — улыбнулся по-доброму старик — То у нее лезут три зуба разом. Видимо, поэтому такие сложности. Три капли этой настойки в течении трех дней. И все будет отлично. Гермиона покраснела. Значит, притупились не все чувства. Ей стало стыдно. Дочь дантистов развела целую драму из-за температуры у ребенка от прорезывания зубов! Однако, в свое оправдание Грейнджер могла сказать, что первые четыре зуба у Касси появились совершенно безболезненно. А узнала она о том, что первый зубик проклюнулся совершенно случайно. Девочка обожала пить из фарфоровой кружки — никакой детской пластмассовой ерунды. И когда Касси причмокивала любимый сок из манго и персика, Гермиона услышала странное позвякивание. Она прислушалась и была уверена, что звук получается, как только малышка подносит чашку ко рту. Как раз в это время приехали ее родители, и появление небольшого острого бугорка на верхней десне стало грандиозным праздником. Пригласили даже Нарциссу, хотя это был не выходной день. Ну и конечно всех остальных членов семьи Грейнджер — Поттеров, Уизли и Джинни. В тот день не хватало только самого важного человека. Когда ночные гости разошлись, Гермиона села на диван боясь идти спать. — Спасибо. — выдавила она не глядя на Малфоя. — Не за что — ответил Малфой — Ты все правильно сделала. Хотя, удивлен, что ты не понеслась к Поттеру — не мог не поиздеваться Малфой. — Его нет дома, он в командировке, не обольщайся — плюнула ядом в ответ Грейнджер. Поттер был дома, но хорек об этом не узнает. — Ммм, — улыбнулся Малфой, ясно — Ну, может чаю? — Чаю... — медленно произнесла Гермиона, явно ведя какой-то диалог внутри себя — Ну, может и чаю. Они пили чай в тишине до рассвета. Это было необычно и жутко приятно. Гермиона украдкой смотрела на отстраненное лицо Малфоя, втайне мечтая, что он поцелует ее. Потом Гермиона спишет это все на бессонную ночь и ослабление контроля своих дебильных чувств, но ей так хотелось в эту минуту тишины дать волю абсурдным мечтам. — Спасибо за чай. И знаешь, я так и не сказал тебе тогда… — Малфой немного помолчал, собираясь с духом и подыскивая подходящие слова — Спасибо за дочь. Она просто чудо. Только ты могла родить мне, – он неловко усмехнулся – Да и в принципе, настолько славного человека. У меня не хватает слов, чтобы описать, что я чувствую к Касси. Спасибо. И я прекрасно знаю, что ты пережила за время, пока меня не было. И то, что не выливаешь злость за мои грехи на ребенка, тоже спасибо. Ты святая, Грейнджер. Я действительно так считаю. С этими словами он поднялся и ушел. Гермиона еще долго смотрела ему в спину, пока он неторопливо удалялся по тропинке. Он, кажется, впервые говорил так искренне. Ведьма смахнула слезу со щеки, украдкой улыбнувшись.

***

После этого случая отношения Драко и Гермионы стали немного теплее. Не было косых взглядов ведьмы, если девочка оставалась ночевать у отца, или несколько раз на дню меняла свое желание — играла с мамой, капризничала, Гермиона выходила с ней на прогулку и чудесным образом они оказывались на соседнем участке. Такая история длилась ещё пару месяцев. Гермиона держала себя всеми силами в руках, потому что вид Драко с их малышкой постепенно притуплял воспоминания о тех гадостях, которые он сделал всем окружающим людям и особенно близким. Все друзья Гермионы на дух не переносили Драко и не желали видеть его даже ради Касси. Что касается стороны слизеринцев, то они были частыми гостями в поместье Драко, однако, если бы Грейнджер высказала неудовольствие от их созерцания, то они непременно бы испарились. Но Грейнджер лишь сухо кивала головой в знак приветствия и больше ничего. Так хрупкий мир и даже дружеское соседство продолжалось до середины октября. Днем было как ранним июнем в Англии, ночами холодало. В остальном погода была на загляденье. В один из таких погожих дней Грейнджер вышла на утренний кофе в беседку. Виноград красиво обвивал легкое уличное строение, не пропуская щедрый солнечный свет. Она вдохнула ароматный запах и чуть прищурившись посмотрела на горизонт. Если бы не зудящие мысли, которые водили хоровод в ее голове вокруг распрекрасного Малфоя, с которым Гермиона занималась непотребствами каждый свой сон, то ее состояние можно было назвать умиротворенно-счастливым. Вдруг ее взгляд зацепился за приближающихся фестралов, которые тянули карету. Атласно-голубая ткань с серебряной окантовкой даже с такого расстояния выглядела великолепно. Гермиона захрустела зубами — конечно же волшебный транспорт приземлялся в соседнем поместье. У Малфоя гости. Какая радость. Было более чем понятно, что карета принадлежит богатой, скорее всего чистокровной, а главное молодой и чудесной ведьме. Гермиона резко встала и первым ее порывом было отправиться и убедиться в своей невероятно мощной интуиции или в дедуктивных способностях. Но слава Мерлину, гордость усадила Грейнджер со шлепком обратно. Какого ляда она побежала разглядывать с кем встречается Малфой? Это давно перестало ее волновать. Ну, в смысле, она должна была чувствовать себя именно так. Непоколебимо. Терпения хватило ненадолго, но тут пришла на помощь Инука и Касси. — Миледи — запищала эльфиха — Касси сказала, что хочет повидать Лорда Малфоя. Гермиона лишь фыркнула. Девочка еще не умела внятно разговаривать и лишь лепетала нечто отдаленно напоминающее мама и попо. Почему попо загадка, но это значило «папа». Но Инука считала, что ребенок разговаривать умеет, а окружающие понимать — нет. «А еще, лорду Малфою сейчас не до дочери» — со злой обидой рассуждала Гермиона. Но тут ей пришла в голову мысль — пусть будущая мачеха увидит, с кем ей придется связаться, если она надумает встречаться с Малфоем, а соответственно и его дочерью. Рассуждения умнейшей ведьмы были смешны, но она не могла унять разыгравшееся воображение и женское самолюбие. Ведь Малфой кроме того ночного разговора больше не делал и намека на сближение. Противный хорек. Гермиона помедлила некоторое время, затем нарочито медленно поправила длинный кардиган поверх короткого домашнего платья и важно шагнула в сторону дома Малфоя с Касси на руках. Инука семенила рядом. Зрелище, которое предстало перед Гермионой пробудило в ней потребность убивать. Длинноногая черноволосая девушка сидела на плетеном кресле на террасе перед зданием. На столе стояла фарфоровая чашка с чаем, множество сладостей, фруктов и прочая снедь. На ней было строгое темно-синее платье без намека на пошлость. Ее прекрасную стройную фигуру можно было разглядеть даже в положении сидя. В ней все было в меру. Черты лица заостренные, но спокойные и уверенные. Это был бы Малфой, если бы родился девочкой. Точеный нос, аккуратные брови, яркие голубые глаза, а губы были реально один в один как у Драко. Когда она подняла чашку, Гермиона конечно же обратила внимание на ее руки. Прекрасные руки. Эта сука не разочаровала даже когда открыла рот. — Мисс Грейнджер — она смело встала и протянула руку Гермионе, которая одной рукой держала весело шагающую Касси — Рада такой встрече, большая честь познакомиться с героиней войны — она улыбнулась и Гермиона хотела послать небеса к черту — улыбка достойна тысячи похвал. — Добрый день — кивнула Гермиона, сказав себе мысленно спасибо за то, что голос был ровный — А вы, простите, кто? — Амелия Коуко — ответила девушка — Я приехала сюда доучиваться в институте, последний курс. Мой университет в Америке предложил мне поучаствовать в программе по обмену, я с удовольствием согласилась. — Ясно — нихера не ясно — А где Малфой? Касси хочет его видеть, я передам ему нашу дочь и побегу — беззаботно произнесла Гермиона. — Он сейчас спустится, пошел переодеться — как ни в чем не бывало ответила Амелия, но ее щеки немного покраснели. Свинец ей в лоб — Наши семьи давно дружат. Я виделась с Драко, когда была возрастом примерно как ваша дочь — улыбнулась девушка, а Грейнджер стало неприятно, что у этой девицы и Касси вообще было что-то общее, даже если это просто возраст — А когда Нарцисса узнала, что я поеду в Австралию, предложила мне на первое время остановиться у Драко. Я ведь все верно поняла, вы не живете вместе? — Нет — громко и резко ответила Грейнджер — Прости, но я поднимусь, потороплю его. У меня дела — и не дожидаясь ответа, она пулей влетела в дом пытаясь вспомнить, где у Малфоя комната. Или гардеробная. Или где он там пудрит нос, примеряет наряды, чтобы угодить Амелии. Гермиона никогда долго не задерживалась в доме Драко — ни к чему было себя испытывать. Этот холеный господин стоял в идеально выглаженных синих брюках, совершенно случайно подобранный цвет платья гостьи. Как же. Грёбаные снобы, они даже чай должны пить в одинаковых нарядах. Рубаха была расстегнута, а он задумчиво ковырялся в запонках. Именно ковырялся. Потому что Гермиона была зла. Зла от того, какой он распрекрасный и что снова рушит ее кое-как выстроенный мир. — Я привела Касси, не знала, что у тебя гости, — да ага, как же — Надеюсь, что это не расстроило ваши планы. — Привет, вообще-то — он улыбнулся. Замечательно, хорошее настроение, хорек? — Нет конечно, что за глупость, она никогда не мешает мне — строго произнес Драко — Амелия это… Гермиона резко подняла ладонь вверх. — Мне не интересно, кто она. Надеюсь, она не бывшая пожирательница смерти, не садистка и не ест на обед детей. И не навредит моему ребенку. Хотя на этот случай здесь есть Инука. В остальном мне абсолютно плевать, кто такая Амелия! — последние несколько слов девушка прошипела. Она развернулась и ушла, не забыв драматично хлопнуть дверью.  — Прекрасно — проговорил Малфой. Впервые от дома Малфоя до своего Гермиона долетела за восемь минут. Хотя расстояние было приличное. Она даже не успела запыхаться. Ведьма быстро переоделась в удобный полуделовой костюм, собрала волосы хвост, надела свои любимые туфли и переместилась через камин к родителям. Она знала, что они на работе. И это было к лучшему. Мама бы не отстала от нее с расспросами увидя в таком бешеном состоянии, и уж точно ни за что бы не пустила за руль. Иногда Грейнджер брала у нее автомобиль. Удобный и чисто женский красный мини-купер всегда был к ее услугам. Она нажала на газ и бесцельно рванула кататься по окрестностям, ей нужно было выпустить пар. Отвлечься. «— А что, может и в бар заглянуть?  — Ты за рулем, ау!  — Точно.» Остановившись у милого кафе на вершине горы, куда Гермиона добиралась по серпантину, она выбрала столик на террасе и что-то заказала. Вряд ли она вспомнит и сейчас, что она тогда ела и ела ли вообще. Карусель из нервных необдуманных действий выводила Гермиону из себя. Она взрослый, рассудительный человек, который не мало пережил, но последнее время неизвестная внутренняя истеричка в Гермионе ломала железный контроль, под которым она себя держала. Но уехать подальше от дома ей, надо сказать, помогло. Голос гордыни наконец смог достучаться до обиженной Грейнджер. Она собралась, выдохнула, кое-как уговорила себя хотя бы сделать вид, что личная жизнь Малфоя это не ее дело, но потом заскучала по Касси. В любое другое время бы она, конечно, могла пойти к Малфою, побыть с ними вместе. Но не теперь. Ужасно осознавать, но теперь все изменится, снова. Больно, обидно, несправедливо. В который раз. В это время в поместье Малфоя Кассиопея тихонько сопела в своей детской, душа в объятиях любимого единорога, после того как вдоволь наигралась с отцом. Драко и Амелия прогуливались по хозяйскому саду. — Драко, можно не скромный вопрос? — девушка заглядывала в глаза мужчиные, который находился мысленно где угодно, но только не с ней. — Мг — ответил он. — Мое присутствие может рассорить тебя и твою бывшую жену? Драко резко повернул голову в ее сторону. Хруст позвонков, пожалуй, услышала даже девушка. Бывшую?! Он хотел отрезать ей язык. — Нет — холодно ответил он. Чу́дной наивной девочке не обязательно знать, что никто еще ни с кем не развелся и не собирается. Не обязательно знать и то, что распрекрасная, милая, умная, красивая, успешная, честолюбивая и молоденькая Амелия была лишь последним катализатором для взрывного характера Грейнджер. Волны ее ревности он почувствовал еще когда завидел их с Касси и Инукой идущих по тропинке из леса. Главное не переусердствовать, и тогда Гермиона Грейнджер снова окажется в цепких лапах Драко Малфоя. — Мне кажется, она так быстро ушла именно из-за того, что я здесь — якобы невинно улыбнулась Амелия. «Наивная дурочка. Думаешь, ее красоту и ум может кто-то затмить? Это невозможно. Никогда. Будь ты семи пядей во лбу и дочерью Афродиты — Грейнджер мое единственное и постоянное желание» — думал Малфой. Но в ответ лишь обаятельно улыбнулся и продолжил неспешную экскурсию по поместью для Амелии. После того дня Малфой не видел Гермиону и Касси пару дней. На утро третьего он отправился к Грейнджер, потому что в тот день, когда приехала Амелия, она так и не пришла, а Кассиопею домой унесла Инука. Он хотел было проведать вечером сумасшедшую гриффиндорку, но решил, что тогда это будет откровенный провал — нельзя же показать, что ему до фонаря присутствие гостьи в его доме. Но дом оказался пуст. На столе записка: «Гостим у родителей». Какое развернутое послание. Что ж, уколоть его удалось, но это означало, что его план действует. Она злится. Однако, не появились они с дочерью и на следующий день. Драко разнервничался. Он даже отправил ей сову. В письме, естественно, только переживания по поводу Кассиопеи. Грейнджер ничего не ответила. Но к вечеру, когда Малфой пятый раз за день шел к ее коттеджу, в окнах горел свет. Слава Мерлину. По спине разлилось уютное тепло. Было ощущение, что он возвращается домой после тяжелого дня. Было бы хорошо, если бы его там ждали…  — Привет — Драко застал Гермиону и Касси в ворохе игрушек на ковре в гостиной. — Привет — не поднимая глаз от дочери ответила Гермиона — Чай? Кофе? Или ты не голоден? — голос гостеприимной хозяйки был мастерски подделан. — Спасибо, не откажусь. Чай — с ухмылкой ответил Драко — Как прошли выходные у родителей? — Прекрасно. Как твои выходные? Я подумала это хорошая идея — забрать Касси и не мешать тебе с твоей гостьей. Так или иначе, ты бы отвлекался на нас — с милой улыбкой ответила ведьма. Игра началась. — Ты прекрасно знаешь — дочь никогда не будет для меня помехой. И ты тоже — нехотя добавил Малфой. — Ох, какое счастье не быть помехой Драко Малфою. Всю жизнь об этом только и мечтала — сострила Гермиона, приложив ладонь к солнечному сплетению в благодарственном жесте. — Ну, я вижу вы в порядке — Драко поднялся — Касси уже зевает, я уложу ее, если ты не против — он взял девочку на руки и поднялся в детскую. Гермиона складывала левитацией игрушки в короб и мечтала, чтобы ее чувства и мысли можно было также собрать в кучу. Она устало опустилась на диван, откинулась на подушки и планировала отправиться в душ, но странным образом ее сморил сон. Единственное, что она почувствовала – это как ее укрыли пледом. «Наверное Инука» — подумала Грейнджер. А потом она почувствовала дуновение у своего лица и что-то похожее на прикосновение губ. «Ну еще не хватало, чтобы няня целовала и меня, как Касси перед сном» — улыбнулась ведьма и провалилась в объятия Морфея. Утро ее было довольно будоражащее, благодаря все тому же Малфою. Он как белый человек голубых кровей спал в кровати Гермионы. Обнаружила она это ранним утром, когда прекрасно отдохнувшая направилась в душ. Он лежал звездой на ее двуспальной кровати, прикрытый легким одеялом чуть выше пояса. Его одежда беспорядочно валялась по полу, что было на него не похоже. Или, вероятно, он надеялся что Инука приберет, однако, в доме у Грейнджер незабалуешь — эльфихе не разрешалось убираться чаще трех раз в неделю и тем более по ночам. Наблюдая за этим безобразием, Гермиона совершенно случайно наткнулась взглядом на выпирающий бугорок на поверхности одеяла. Ее мгновенно бросило в жар, руки вспотели. Похотливые картинки не заставили себя ждать и она рванула в душ. Когда она вышла, Малфоя уже не было. Неудовлетворенное и взбешенное эго гриффиндорки бунтовало и требовало расправы. Убедившись, что Касси спит, она направилась к Малфою. И это было роковой ошибкой. Малфой несколькими минутами ранее шел по утренней росе вспоминая красное лицо Гермионы. Он подглядывал за ней, пока она разглядывала его голодным взглядом. Ему нелегко удалось задушить порыв наброситься на нее прямо там. Но нужно было еще немного выждать. Он зашел на кухню, выпил кофе, закинул в рот какое-то печенье, полюбовался несколько минут видом из окна и с веселыми мыслями поднялся в свою комнату. Прошел в ванную, на ходу раздеваясь. Он так увлекся фантазиями о Грейнджер, что не заметил, как в прозрачной стеклянной кабинке стоит Амелия напевая песню. Все произошло в мгновения. Он уже открыл дверцу чтобы зайти и тут опомнился. Буквально пару секунд он размышлял, как выйти из ситуации достойно, но девушка была не из пугливых. Она смущенно улыбнулась ему и брызнула в лицо из насадки. Малфой зажмурил глаза, а она успела в это время схватить его за руки и потянуть к себе. Драко слишком давно не был с девушкой. С такой прекрасной девушкой. Желание ударило в голову и еще в одно место. Амелия почувствовав эрекцию Драко была собой крайне довольна. Она приподняла подбородок и потянулась к слизеринцу чтобы поцеловать, но он отпрянул. И в этот момент в ванную, как если бы это был проходной двор, вломилась Грейнджер. Великолепно. То, что на увидела было логичным, это было то, к чему она готовилась. И все же было чуточку больно. Совсем немного. Как если бы по тебе прошёлся эсминец, но ты остался жив. Шокированный мозг, однако, заметил также одну интересную вещь — Малфой держал на расстоянии вытянутой руки от себя Амелию, явно не разрешая ей приблизиться. Это что, новая эротическая игра? Грейнджер не намерена была разбираться в этом дерьме. Все вернулось на круги своя. Малфой живет в свое удовольствие. Она живет мечтами о нем. Он — подлый человек, который вертел благополучие других на одном месте. Она — та, кто ищет в нем человека. И по каким-то абсолютно непонятным причинам его любит. Пожалуй, на этом уже можно было бы закончить этот бесконечный бег по кругу. Если бы не упертость Малфоя. Инцидент в душе был вообще за рамками всего, что планировал Драко. Но раз уж так случилось, ситуацию требовалось срочно приближать к завершению. Наступила ночь. Гермиона еле доползла до своей кровати, с таким же успехом размыкая веки. От слез, бессилия и внимательного взгляда дочери она казалась высушенной. Спасли зелья для успокоения и бодрости. Да, такой странный коктейль. Ее могло разорвать, но не случилось. Она провалилась в тяжелый сон, реально задолбавшись переживать. Это было уже невыносимо. Стук в окно выдернул ее из тревожного сна. Это не сова. Совы частят. Тук. Тук. Если бы Гермиона была подростком и сейчас находилась в магловском районе в доме своих родителей, то можно было предположить, что кто-то кидает камешки в окно, пытаясь позвать ее. Например, мальчик, живущий через два дома от нее. Его кажется, звали Ник. Тук. Тук. Она устало поднялась, едва не прохныкав вслух, чтобы все катились к черту. Удивилась ли она когда увидела Малфоя? Нет. Этот идиот был намерен свести ее в могилу, оформить опекунство над дочерью и дело с концом. Именно в этом была уверена Грейнджер. — Иди к драккловой матери — Гермиона хотела бы уйти резко и с пафосом, но не могла, просто физически устала. — Ты выслушаешь меня — стоя под балконом самоуверенно вещал Малфой. Ромео блин. — Нет. Ты мне противен — правдиво ответила Гермиона. — Плевать. Я хочу поговорить. Последний раз. Впусти? — Нет — Гермиона сказала как отрезала. Она развернулась и пошла к своей кровати, как к самому священному месту в этом мире: там тепло, покой, одеяло и... запах этого засранца. Она встала как вкопанная. Ведьма не заметила этого несколько минут назад, потому что была абсолютно потеряна. Придется опять идти спать в гостиную. Но она не успела сделать шаг, потому что Малфой через окно забрался в ее комнату. Как романтично. Несите тазик. — Грейнджер — он нагло улыбнулся обходя ее — Я люблю тебя. «Вот так просто? Ты что, больной???» – кулак Гермионы зачесался, требуя повторить третий курс Хогвартса. — И я себя люблю. Здесь мы солидарны, проваливай — Мерлин храни зельеваров. Гермиона чувствовала, как сквозняк гулял внутри нее, не позволяя нервничать. — Нет. — Ты не должен оставлять Амелию одну. Это не прилично — едко улыбнулась Гермиона. — Я с ней не был. — Плевать. — Мне нет. У меня не было никого, кроме тебя, после нашей свадьбы. Мне никто не нужен. — Плевать. — Да неужели? — он медленно приближался к ней. Гермиона же продала свое достоинство, гордыню и чувство самосохранения за зелья Инуке. Так что она стояла истуканом. «Он что, целует меня?! — орал мозг. — Он целует меня» — ответила сама себе Гермиона. Струйка кипятка полилась на сердце, стекая все ниже, почти болезненно возбуждая ее тело. Проснувшись утром Грейнджер первым делом потрогала губы, боль которых, собственно, ее и разбудила. Казалось, она ими терлась о наждачную бумагу. Болела и спина, ноги, промежность, затекла шея. «Что, черт побери, я делала ночью… ходила на кроссфит?!» О да, то, что ты делала этой ночью, было довольно энергозатратным мероприятием. С персональным тренером. Она медленно присела на постели осматривая себя голую. И не только себя. Чертов Драко Малфой лежал рядом раскинувшись звездочкой.