Глава 4. Обнимашки для Бродяги
31 мая 2021 г. в 07:01
Они все ещё сидели на заднем дворе, только плед вынесли и пару старых велюровых подушек.
Эстер расчесывала собаку.
— Как всё-таки хорошо, что в моей мастерской есть что угодно, даже щётка для собак! — она рассмеялась.
Бен разлёгся рядом и смотрел на облака. А Бродяга наоборот, зажмурился и вывалил язык от удовольствия. Он любил, когда его чешут. Хотя друзей об этом просить было неловко, впрочем, иногда это было необходимостью. У Бродяги был особый дар собирать репейники на ночных прогулках в запретном лесу.
— Ты знаешь, у него даже блох нет. — Эстер была искренне удивлена этим фактом.
А нечего удивляться, в Азкабане даже блохи дохнут, хотя сейчас и я от них не застрахован.
— Он так прыгал за шлангом! Мне кажется, что ему уже лучше, вчера он вообще еле-ходил! — Бен тоже поделился своими радостными наблюдениями.
— Ну всё, готово! — с удовлетворением произнесла Эстер и оглядела свою работу.
Пару колтунов пришлось отрезать, плюс у него были проплешины на тощих боках, будто ободрался, выбираясь из узкого пространства.
Но в целом пёс был довольно симпатичным, шерсть стала мягкой и приятной на ощупь.
— А ты — красавчик! — Она погладила его по голове. Весь его вид выражал довольство. Как же приятно наконец-то помыться!
— Ну и морда у тебя довольная! — расплываясь в улыбке, сказала она и заключила его в объятья.
Бродяга немного смутился, он чувствовал выпирающими позвонками на спине, как его обхватили руки девушки. Ему было неловко. А она зарылась пальцами в его мягкую шерсть и прислонилась своей щекой к его макушке.
В объятиях было так спокойно и приятно.
— Всем нужны обнимашки! — торжественно заключила Эстер, а потом засмеялась и попробовала завалиться с Бродягой в объятьях прямо на лежащего рядом Бена. Получилась куча-мала. Из которой слышался смех и довольное собачье фырканье.
Тут уж смущение совсем покинуло Бродягу, и он бросился облизывать лица и руки Эстер и Бена.
Больше всего Сириус Блэк любил в своей анимагической форме (хотя не признавался в этом даже самому себе) именно вот эту возможность близости.
Ему категорически не хватало «обнимашек». Холодная мать воспитывала наследника как первопрестольного принца, среди жёстких правил этикета. Без возможности выражать свои чувства. Без возможности получить ни утешительные объятья, ни ободряющее похлопывание по плечу, ни поцелуй на ночь. Всегда надменное, бесстрастное лицо. Блэкам чужды людские слабости.
Поэтому Сириус устраивал потасовки и возню с друзьями, с шуточными драками, с примирительными объятиями после.
Но по мере взросления эти его выходки стали отходить.
Но тут как раз открылись новые возможности. Они стали анимагами! А перед обаянием черного пса никто не мог устоять, каждый норовил его почесать или погладить. Сириус потом смеялся и подавал это всё под видом очередной шалости. И не признавался себе, что ему просто не хватает человеческого тепла. Отсюда и репутация школьного ловеласа на старших курсах. Девушки сами вешались на него, а он иногда не мог отказать себе в этой возможности ещё раз попытаться заполнить пустоту внутри, оставленную матерью (безуспешно).
Джеймс… У него были идеальные родители, внимательные, заботливые. Миссис Поттер по сотому разу обнимала сына на вокзале, пока Сириус с непроницаемым лицом, своей лучшей улыбкой и зияющей пустотой внутри смотрел на них из окна Хогвартс-экспресса. Позже миссис Поттер и Сириуса приняла в семью и обнимала его как родного сына, а мистер Поттер одобрительно хлопал его по плечу.
У Лунатика тоже были любящие родители, и хотя его детство до школы омрачалось ежемесячными трансформациями, отсутствием друзей, вечным страхом причинить кому-то боль и невозможностью рассказать о своей проблеме. Но Сириус точно знал, что изможденного, бледного как полотно, исцарапанного собственными же когтями Римуса утром обнимала и утешала мама…
Так, стоп!
Я что, завидую Лунатику?
Нет, только не ему! Уж кто-кто, а он заслуживает любви, и много…
Стало стыдно.
— Кхе-кхе, — к ним, всё ещё валяющимся на траве, подошёл мужчина и тактично намекнул на свое присутствие.