Жизнь Собачья

      Темный мрачный коридор, газовые рожки на стенах горят тусклым светом.       Портреты предков с осуждением глядят во все глаза. — КАК ТЫ ПОСМЕЛ ОСЛУШАТЬСЯ МЕНЯ?! КАК ТЫ ПОСМЕЛ ПОДОЙТИ К ЭТОМУ ОПЛОТУ ПОРОКА И ГРЯЗИ?! ТЫыы!!! НАСЛЕДНИК БЛАГОРОДНЕЙШЕГО РОДА! КАК ТЫ МОГ ПРИКОСНУТЬСЯ К ЭТОЙ МАГЛЕ?! ОНА НЕ СТОИТ И ПЫЛИ НА ТВОЕМ БОТИНКЕ!!!       Маленький мальчик, лет пяти, в бархатном камзольчике, пытался спрятаться за подставкой для зонтов в виде ноги тролля. — ТЫ СЛЫШИШЬ МЕНЯ?       Мальчик вздрогнул всем телом, блестящая прядь черных волос скользнула на лоб, пряча серые заплаканные глаза. — Да, мам… — чуть слышно пролепетал он. — Я не слышу тебя, Сириус! — Да, мадам! — уже громче ответил мальчик.       Старая-старая домовиха, одетая в кухонное полотенце с вышитым серебряным гербом Блэков, повязанном на манер тоги, давилась рыданиями. — О, моя госпожа! Я не уследила за Мастером Сириусом! Он так просил посмотреть на карусель! Я даже не заметила, откуда там взялась эта девчонка!       Она подошла к стене и стала неистово биться об нее головой.       Мальчик в ужасе наблюдал за этим, из его глаз катились слёзы. — А я давно уже говорила, что твое место над лестницей!       Домовиха с улыбкой облегчения прервала свои самоистязания.       Мальчик переводил испуганный взгляд со своей старой няни на парадную лестницу… и, венчающие ее, отрубленные головы домовых эльфов. — Тетушка, можно я? Можно я это сделаю? — раздался звонкий девичий голос. — Ну, конечно, дорогая Беллатриса! — голос Вальбурги уже звучал не так холодно, но по прежнему величественно.       Красивая, черноволосая девочка, лет тринадцати, ураганом пронеслась по лестнице, ухватила домовиху за руку и потянула её в гостиную.       Следом прошествовала другая, лет восьми, светленькая, бледная, с холодным надменным взглядом, она вела с собой трехлетнего Регулуса. А он с любопытством смотрел на зарёванного старшего брата. — Не стой здесь! — холодно и громогласно бросила ему мать, спускаясь с лестницы, направляясь вслед за остальными.       Он резко вздрогнул. — Мастер Сириус, Вам следует пройти в гостиную, — скрипучим голосом обратился к нему Кикимер.       Он так и не мог двинуться с места, он стоял за подставкой для зонтов в виде ноги тролля, ломал пальцы, и не понимал — что страшного в том, что он заговорил с девочкой на детской площадке, и чем она так сильно от них отличается? — Кикимер, спасибо, я сама его отведу! — единственный ласковый голос в этом доме принадлежал Андромеде, его кузине. Девочка, так похожая на свою старшую сестру, но с каштановыми волосами, подошла к нему и положила ладонь на плечо.       Он поднял на нее покрасневшие от слёз глаза и потянулся, чтобы обнять. — Сириус. — Сириус! Сириус! Проснись!       Полутемная комната, длинные шторы колышутся над балконной дверью, запах моря… и взволнованное лицо Эстер. — Тебе приснился кошмар? Я отошла не на долго на кухню, попить воды… Вернулась, а ты…       Сириус вытер выступивший на лбу пот… — Да… Это был кошмар… — хриплым голосом прошептал он. Одиннадцать кошмарных лет, пока я не пошел в школу…       Эстер протянула ему стакан воды. Он залпом его осушил. — Может, что покрепче? — с горькой усмешкой спросил он.       Эстер обеспокоенно вглядывалась в его лицо. — Может, лучше чай с ромашкой? Сириус мотнул головой.       Он притянул её к себе, сгребая в охапку, прижимаясь к её спине, зарываясь носом в волосы, сплетаясь ногами. — Похоже, я могу нормально спать, только когда ты рядом, — грустно заключил он.       Эстер послушно лежала в его объятьях, слушала его дыхание и гладила пальчиком его ладонь, выводя завитки и узоры, скользя по его длинным пальцам, снова возвращаясь в центр ладони. — Что тебе приснилось? Сириус сглотнул. — Детство. — Холодно произнес он.       Эстер поняла, что подробнее он не расскажет.

***

      Спать больше не хотелось.       Они сидели на пороге балкона, пили чай с ромашкой. — Почему тебя так назвали? — неожиданно спросила Эстер. — Как? — раздражённо спросил Сириус. — Как звезду.       Сириус скривил лицо, он двумя руками держал перед собой кружку с ароматным настоем ромашки. — Твоё имя тоже переводится, как «звезда», — пробурчал он. — Пфф, это просто «звезда», не какая-то конкретная, и уж точно не самая яркая, как «Сириус». — Зато, можно посмотреть на небо, увидеть совершенно любую звезду и сразу вспомнить тебя.       Эстер повернулась к Сириусу и пару мгновений внимательно всматривалась в его лицо. — Ты всё-таки прочитал «Маленького принца»?       Сириус нахмурился, он не сразу поняла о чем она. — А, ты про ту книгу, которую вспоминаешь, когда пьешь на подоконнике? — Эстер легонько пихнула его локтем в бок. — Нет, её я не читал. — Так почему же тебя так назвали? — не унималась Эстер.       Сириус посмотрел на кружку в своих руках. — Напиток не достаточно крепок для этой темы. — Мрачно произнес он. — Зато, ромашковый чай успокаивает, — примирительно промурлыкала Эстер, гладя Сириуса по коленке. — Как он может успокаивать, если меня раздражает и его вкус, и его запах?!       Эстер звучно выдохнула, забрала из рук Сириуса кружку, посмотрела в глаза. Он продолжал хмуриться. Она мягко его поцеловала, он безучастно смотрел сквозь неё, не отвечая на поцелуй. — Ну, ты чего? — она обхватила его лицо ладонями, заглянула в глаза. Он посмотрел на неё грустно-грустно, глазами человека, уставшего от жизни. — Эй! Ты чего? — она гладила большими пальцами его щеки, целовала нос, лоб и губы, пока он наконец-то не вышел из оцепенения, не обнял её и не ответил на поцелуй. — Традиция у нас такая, — вдруг сказал он.       Эстер, сидящая рядом и склонившая голову на его плечо, вздрогнула. — Мм? — У Блэков такая традиция, называть детей в честь астраномических объектов. — Я — Сириус, самая яркая звезда в созвездии Большого пса… Мой брат — Регулус — самая яркая звезда в созвездии Льва, дядюшка Альфард — соответственно, но уже в созвездие Гидры… Отец — Орион, кузина — Андромеда… И так далее…       Он продолжал называть астрономические имена родственников, указывать рукой на небо, пытаясь объяснить их расположение…       А Эстер внимательно его слушала. — Вот и получается, что когда я смотрю на небо, то сразу всё семейное древо вспоминаю. — Мрачно заключил он. — Я выучил свою родословную и расположение звёзд ещё до того, как научился читать… — он тяжело выдохнул, — В материной комнате, она в самом верхнем этаже, было что-то вроде обсерватории… и вот я, вместо того, чтобы играть, занимался…       Эстер громко вздохнула, он взял её за руку. — И они глядят на меня сверху… и осуждают. — За что? — голос Эстер звучал так наивно. — Да, хоть, за это! — Сириус притянул её к себе и страстно поцеловал в губы.