Жизнь Собачья

      Тонкс пришла на Гриммо сразу после окончания ужина, но радушная Молли вручила девушке порцию отбивной с картошкой и остатки пудинга, не принимая никаких возражений. За столом продолжали сидеть Сириус и Артур, пока дети помогали убирать со стола.       Сириус ухмыльнулся, приподнимая свой кубок со сливочным пивом и желая ей приятного аппетита.       Тонкс поглощала еду, когда заметила ещё одного человека в широком кресле у камина. — Он спит? — Ага, — Сириус бросил на Римуса быстрый взгляд и кивнул. — А почему не в своей комнате? — удивилась Тонкс. — Ждёт Кингсли, важный разговор. — Когда мы ехали в одном купе на третьем курсе, он тоже спал, — заметил Рон скучающим голосом. — Да, он всегда такой после полнолуния. У него дар засыпать даже в самой шумной компании, — подтвердил Сириус. — Когда в вагон вошёл дементор, он сразу проснулся и прогнал его, — продолжил Рон рассказ о первой встрече. — Ещё один ценный талант — быстро соображать, как только проснётся! — усмехнулся Сириус.       Рон наклонился над Люпином и замер, рассматривая бледное лицо, исполосованное морщинами, и руки в тонких розовых полосках — свежих заживших ранах. — Он должен быть весь покрыт шрамами, если он запирается каждое полнолуние, разве нет? — с сомнением спросил Рон. — Оборотни могут хорошо заживлять раны, по крайней мере, лучше, чем мы. Их тела приспособлены рвать мускулы и кожу, ломать кости, чтобы переродиться в тело волка и обратно… Так что после полнолуния все полученые травмы регенерируют довольно быстро (по нашим меркам), хоть и не менее болезненно, — со вздохом пояснил Сириус. — Почему это не используется в целительстве? Способности оборотней к быстрой регенерации тканей должны исследоваться… — О чем ты, Гермиона?! — Сириус закатил глаза. — Большинство волшебников против, чтобы оборотней вообще пускали в больницы… И уж тем более против таких исследований.       Римус заерзал во сне, сжимая пальцами подушку, лежащую на его коленях, и повернул голову, уткнувшись лбом в боковину высокой спинки кресла.       Рон и Гермиона дождались Джинни и покинули кухню. В помещении остались только взрослые, ожидавшие других членов Ордена. — Он выглядит таким уютным… — заметила Тонкс, задумчиво разглядывая его джемпер, потертые вельветовые брюки, войлочные тапочки и мягкие отсветы камина на светло-каштановых волосах. — Как плюшевый мишка, — ухмыльнулся Сириус, следя за её взглядом. — Как плюшевый волчок, — улыбнулась Тонкс и сладко зевнула.       Она окинула кухню взглядом в поисках такого же удобного кресла. — Бессонная ночь? — с сочувствие спросил Сириус. — Да, вчера как раз Римуса заменяла, а потом вышла в смену в министерстве. Сейчас дождусь собрания, а потом всё — выходной! — Тоже вздремни, пока ждём, — с невинным видом предложил Сириус, скрывая ухмылку за своим кубком.       Тонкс опустила голову на сложенные на столе руки и вздохнула, устало моргая. — Кресло достаточно широкое для вас двоих… — Сириус с большим трудом контролировал уголки своих губ, готовые взлететь вверх в хитрой ухмылке.       Тонкс уставилась на мягкое удобное кресло, Римус сладко спал, навалившись на правый подлокотник, и слева осталось достаточно места для такой миниатюрной девушки, как она.       Самое уютное место, какое только можно придумать… Тонкс не заставила себя долго уговаривать. С удовольствием устраиваясь в кресле, вплотную прижимаясь к плечу Люпина. Она задремала буквально через пару минут. А довольный Сириус вполголоса начал расспрашивать Артура о его дежурствах в министерстве.       Римус пошевелился во сне и склонил голову влево, коснувшись щекой макушки Тонкс, а она уткнулась носом в его рукав. Сириус довольно потирал ладони, глядя на это зрелище.       Так они спали добрые полчаса, пока Тонкс сквозь сон не притянула ноги, пытаясь свернуться клубочком.       Римус проснулся от движения у его коленей и открыл глаза. Не смея пошевелиться, он в ужасе рассматривал спящую на его плече девушку.       Сириус прыснул, прикрыв рот рукой. — Что она здесь делает? — почти беззвучно спросил Римус, он всё ещё не шевелился, чтобы не разбудить Тонкс, поэтому все эмоции он изобразил глазами.       Сириус открыто веселился. — Ну надо же! До чего дожил Лунатик! Просыпается с девушкой, не помня, как она попала к нему под бок!       Римус злобно вытаращил глаза. — Не смешно! — прошипел он. — Наслаждайся! — отмахнулся Сириус.       А он что, разве он не хотел этим наслаждаться? Её запах был так близко и теперь останется на его одежде… Она смешно посапывала, прильнув к его плечу… Она поджала ноги и казалась теперь такой маленькой… Он хотел её защищать… Посадить на свои колени, крепко обнять и не отпускать…       Но он совсем не то, что ей нужно. Совсем…       Тонкс зашевелилась, и Римус, чтобы избежать неловкого момента, притворился, что всё ещё спит.       Сириус усмехнулся, качая головой.       Римус чувствовал, как она отстранилась, видел сквозь опущенные ресницы, как она сладко потянулась, зевая. Как она бросила на него взгляд, улыбнулась и заправила прядь его волос. От этого прикосновения по его спине пробежали мурашки, и он всё-таки открыл глаза. — Привет, — сказал он, сглотнув. Она всё ещё сидела в его кресле и рассматривала его лицо. — Привет, — улыбнулась она. — Я тут вздремнула немного, ты не против? Твоё кресло — самое уютное место в этом доме. — Эм… — растерялся Римус, он облизал высохшие губы, прежде чем ответить, — ты всегда можешь отдыхать в нём между заданиями, — его голос был хриплым после сна… И она подумала, что хотела бы закутаться в него, как в шерстяной плед.       Сириус кашлянул, обозначая, что в кухню стали прибывать другие орденцы… и Тонкс поспешила занять своё место за столом рядом с Грюмом. Римус сел рядом с Сириусом. — А я думал, что Римус Люпин ни с кем не делится своим креслом, — от горячего шепота в его ухе снова пошли мурашки, он поднял глаза и увидел улыбку Тонкс по другую сторону стола. — Завали, Бродяга, — шикнул он в ухо ухмыляющемуся другу.