Guardian

      Редко когда в истории, недавней или далёкой, город Кантерлот был так переполнен. Со всей страны в столицу Эквестрии съехались десятки тысяч гостей. Их было так много, что в городе едва хватало места для всех. Дороги и переулки были до отказа заполнены ликующими толпами. Парки, улицы и даже королевские сады пришлось переоборудовать во временные отели, используя комбинацию палаток и магии, чтобы вместить, казалось, бесконечный поток гостей, стекающихся в город. От Мейнхэттена до Драконьих земель, от Филлидельфии до Грифонстоуна и от Эплузы до Якякистана прибыло бесчисленное множество высокопоставленных лиц и просто празднующих граждан, и все они стремились отдать дань уважения королю Эквестрии, чья коронация должна была вскоре произойти.       Звуки празднования раздавались в каждом уголке города. Сегодня благородные и простолюдины собрались вместе, в надежде хоть мельком увидеть давно потерянного суженого принцесс. Сокрушитель зверей, Покоритель Урсы, Защитник Королевства, Герой из героев... Подобные титулы и слухи без конца витали в воздухе, как пыльца на ветру, облепляя всё новых и новых слушателей. В одном из популярных слухов утверждалось, что давно потерянный король способен разрушить гору всего одним движением пальца. В другом рассказчик клялся, что тот остановил извержение вулкана, просто взглянув на него. Третьи нагло заявляли, как он однажды достал звёзды с небес, превратив их в простыни на кровати принцессы Луны, а для Селестии сделал подушку сотканную из солнечного света, дабы она могла преклонить усталую голову. Временами казалось, что пони Кантерлота пытаются перещеголять друг друга в том, кто расскажет самую дикую историю о своём новом правителе.       Впрочем, не только пони. Драконы утверждали, что Эмбер намеревалась просить позволить ей присоединиться к табуну Деррана и принцесс в надежде вывести потомство драконьих полубогов. Грифоны на это отвечали, что Дерран — живая реинкарнация Идола Бореаса, вернувшегося, чтобы привести мир к славе. А яки с гордостью заявили, что он — аватара одного из их богов войны древних времён, и что принц Резерфорд пришёл смиренно просить чести быть его конюхом. Чейнджлинги объявили, что король Торакс предложил Деррану в награду всё свое королевство, поскольку именно человек положил конец террору Кризалис. Эти и многие другие небылицы распространялись как лесной пожар, каждая была нелепее предыдущей, и все они рассказывались с такой твёрдой уверенностью, что становилось понятно — рассказчикам было всё равно, правы они или нет.       От сверкающих белизной мраморных шпилей дворца до алебастровых стен и пурпурных черепичных крыш благородных поместий развевались на ветру знамёна и вымпелы. На каждом из них красовалась рунная эмблема Палача Рока, а также эмблемы принцесс. А в небе рядом с возвышающейся на склоне горы столицей парил величественный пегасский город Клаудсдейл. Летающий мегаполис был спешно переброшен в столицу, дабы его жители могли должным образом почтить нового лидера Эквестрии. Небо над головами пони озарялось радугами, а Вондерболты выписывали по бескрайней синеве сигил Палача Рока. Инверсионные следы из тёмных облаков, оставленные прославленными летунами искрились молниями, создавая неподражаемую атмосферу всеобщего восторга. Всё это и многое другое создавалось лишь с одной целью — в рамках подготовки к прибытию почетного гостя.       Атмосферу за облаками пронзило сияние невиданного величия — это постаралось Кристальное Сердце Кристальной Империи. Радость и счастье пони, которые уже больше недели после победы Деррана поддерживали пламя магического сокровища своего королевства не утихали ни на секунду.       На главной площади, куда скоро должен был прибыть король, царила атмосфера лихорадочного возбуждения, поскольку к торжественной обстановке наносились последние штрихи. Главная дорога, ведущая к дворцу с площади, была полностью расчищена, за исключением широких тротуаров, заполненных пони, драконами, чейнджлингами, грифонами и яками. Улицу из белого кварцевого булыжника, ведущую от площади к мраморным ступеням замка устилал блестящий красный ковёр. Ступени вели на вторую, верхнюю площадь перед воротами замка, где, возвышаясь над всем городом стояла платформа, на которой располагались пять великолепных тронов. Все троны, четыре из чистого белого мрамора и один из оникса, были украшены гравировкой одной из принцесс, инкрустированы золотом, лунным камнем и хрусталём. Все, кроме стоящего по центру ониксового трона, на котором был начертан знак Палача — символ, сияющий рубиновым огнём. Уже собрались принцессы, Совет дружбы и лидеры различных иных земель и видов, одетые в свои лучшие официальные наряды. И на абсолютно всех лицах собравшихся сияли улыбки, когда принцессы, наконец, заняли свои места, готовясь к началу праздника.       Немного в стороне, на возвышающемся подиуме стоял Шайнинг Армор. Достав свадебный подарок родителей — свои золотые карманные часы с гравировкой, он снова проверил время. Взглянув на несколько мгновений на циферблат, единорог вернул их в карман своей военной формы и в десятый раз просмотрел по бумажке текст песни, которая должна была сопровождать выход Деррана. Шайнинг специально попросил, чтобы ему поручили обязанности герольда. Вероятно, это было вызвано тем, что он всё ещё чувствовал вину за то, что сказал Деррану в ночь перед встречей с Кризалис. И хотя Дерран настаивал, что всё прощено, жеребец не мог отделаться от чувства, что должен сделать хоть что-то, чтобы отблагодарить своего дорогого друга и будущего короля.       Дерран Грандель... В момент, когда Кризалис почти отняла у них всё, человек бросился навстречу опасности, чтобы вернуть их дочь назад. Так что песня была для Шайнинга наименьшим из того, чем он был обязан столь потрясающему защитнику.       Оглянувшись к тронам, Шайнинг увидел, как Каденс улыбается ему, придерживая лапками хихикающую и корчащую рожицы Фларри. Грива принцессы была уложена по традиционной моде Кристальной Империи, что в совокупности с косами и локонами, переливающимися вплетёнными в них драгоценными камнями, Каденс, казалось, светилась от радости. Ещё больше эффект усиливало сверкающее голубое платье, подол, воротник и рукава которого украшали бесчисленные разноцветные кристаллы. Улыбнувшись в ответ, Шайнинг глубоко вздохнул и посмотрел в сторону площади, где вскоре должен был появиться Дерран.       За то короткое время, что единорог переглянулся с супругой, толпа увеличилась ещё больше. Пони даже заняли позиции на крышах и балконах вдоль улицы, которую в городе называли «Королевская миля». Не помогли даже трибуны, сделанные пегасами из облаков и установленные над крышами. Чейнджлинги, драконы и грифоны быстро заполнили зачарованные места до отказа. Ещё ниже, по бокам блестящего красного ковра, устилающего улицы, заняли позиции Королевские гвардейцы Кантерлота. Высоко подняв копья, они с самым мрачным и серьёзным выражением заняли свои посты, но Шайнинг, который когда-то был их командиром, видел, как они нервничают, и не винил их за это.       Действия Деррана до боли очевидно показали, что Королевская гвардия была в лучшем случае устаревшей, а в худшем — прославленной показухой. Осознание того, что один жеребец полностью сокрушил армию, которую они не смогли бы даже замедлить, не лучшим образом сказалось на моральном состоянии стражников. Конечно, если бы они, да и вся Эквестрия, знали о том, что под их копытами спит армия суперсолдат, всё было бы гораздо хуже. Однако было решено, что эта часть истории Деррана еще не готова к общественному употреблению. Впрочем, в ряде королевских пресс-релизов гражданам было рассказано практически всё остальное. Тем не менее, несмотря на личные опасения стражники всё же выполняли свой долг, и Шайнинг сомневался, что им есть о чём беспокоиться. Дерран был не из тех, кто увольняет пони по прихоти.       Когда улицы и небо заполнились зрителями, единорог обратил свой взор на различных иностранных сановников, стоявших рядом с тронами принцесс. Из Драконьих земель прибыла Эмбер, которая на самом деле находилась здесь уже пару дней после победы Деррана. Она прибыла в сопровождении сотен драконов и вместе с ними преклонила перед человеком и принцессами колени, попросив у них прощения. Однако те быстро установили, что Эмбер не за что извиняться.       Немногие оставшиеся в живых чейнджлинги из армии Кризалис, которым некуда было бежать и которые до смерти боялись Хранителя Эквестрии, безоговорочно сдались принцессам. После этого они с радостью и в жутких подробностях объяснили, какой союз заключил Стормфанг со своими последователями. Что касается самого дракона, то его тело нашли на вершине скалы, откуда они с Кризалис наблюдали за боем: голова была оторвана по самые плечи, а морду навеки перекосил безумный спазм, вызванный страхом. Сама же Эмбер всё ещё нервничала, стоя вместе со Спайком и Тораксом рядом с троном Твайлайт, но, тем не менее, робко улыбалась.       Среди прочих лидеров выделялся принц Резерфорд, прибывший во главе отряда из почти тысячи церемониально вооружённых и бронированных воинов-яков, а также многочисленные представители якской знати, художники, музыканты, повара, ремесленники и большая когорта других гражданских лиц, пожелавших лично выразить почтение Деррану и принцессам. Грифоны же, не имея официального правительства или лидера быстро избрали своей новой королевой взволнованную и напуганную этой идеей Гильду. Как объяснили пернатой кошке её сородичи, она дружила с двумя членами Совета Дружбы, объявившими её ответственной за распространение дружбы среди грифонов. Так что, как постановил общий совет — теперь это была исключительно её проблема. Поэтому немудрено, что большую часть своего первого пребывания в Кантерлоте Гильда провела в состоянии шока, после чего вцепилась в Рейнбоу Дэш и Пинки Пай, умоляя помочь ей найти способ уволиться с поста. После чего она была не слишком рада узнать, что королевских особ нельзя просто уволить. В отчаянии, пернатая кошечка высказала идею начать войну с Эквестрией, чтобы Дерран мог просто положить конец её страданиям. Её настроение не улучшилось, когда Дэш и Пинки начали обращаться к ней как к «Её Королевскому Верховному Величеству Великой Пух-бах Гильде Первой». В итоге её нервы не выдержали и Гильда, выкрикивая клятвы мести, погналась за хихикающими подружками по всему Кантерлоту, пока дедушка Груфф не оттащил её готовиться к церемонии.       Затем пришёл Торакс, лидер королевства Новых Чейнджлингов. Честно говоря, из всех остальных Торакс казался самым радостным. Вместе с ним собрался весь улей и каждый из чейнджлингов пел, иногда буквально, дифирамбы тому, кто навсегда расправился с Кризалис. Конечно, бывшая королева была ещё жива, но запертая в Тартаре, с полностью подавленной магией и разрушенным разумом она вряд ли представляла угрозу. Для осмотра её состояния даже были вызваны несколько лучших врачей со всей Эквестрии. Осмотрев Кризалис, они заявили, что, хотя она и может поправиться, шансы на это крайне малы. Её разум был едва способен функционировать на самом базовом уровне. Самостоятельно Кризалис была способна лишь питаться, и для ухода за ней в Тартар пришлось направить группу медсестёр и стражников.       Всегда сострадательная Флаттершай предложила, что, эм, возможно, она могла бы позаботиться о Кризалис, извините, но Дерран был категорически против. Инвалид она или нет, но бывшая королева оборотней была существом, для которого обман был такой же естественной вещью, как дыхание, так что Флаттершай вряд ли смогла бы справиться с ней, если та вдруг придёт в себя. Даже если шансы на это были микроскопическими, возможность выздоровления всё же оставалась. Дерран заявил, что не позволит бывшей королеве чейнджлингов даже малейшего шанса на побег, заявив, что если Кризалис и очнётся, то только в цепях. Узнав о состоянии своей бывшей повелительницы, Торакс с удивительным для него хладнокровием поддержал Деррана, как и все принцессы, кроме Твайлайт. Фиолетовая кобылка одобрила идею Флаттершай скорее из преданности подруге, чем из веры в то, что это сработает, ссылаясь на успех пегаски с перевоспитанием Дискорда. Однако Дерран и собравшиеся королевские особы не дрогнули. Кризалис, несмотря на все предлагаемые ей возможности ни разу не раскаялась в своих действиях, и не было причин думать, что ситуация вдруг изменится. К тому же, в отличие от Дискорда, она напала с намерением убить. Дерран объяснил юной принцессе, что есть разница между милосердием и глупостью и Твайлайт, пусть и с неохотой, согласились с человеком.       Подумав о сестре, Шайнинг Армор нашёл её взглядом. Одетая в простое, но стильное жёлтое платьице, отделанное белым кружевом, кобылка сияла от счастья. Твайлайт утверждала, что всё ещё намерена встречаться с Дерраном хотя бы пару лет, прежде чем решить, присоединится ли она к нему, Луне и Селестии у алтаря. Но сейчас Шайнинг начал задаваться вопросом, почему она вообще беспокоится о чём-то подобном. Хотя братские инстинкты восставали против этой идеи, единорог и вправду не мог придумать для сестры лучшей партии, чем Дерран. К тому же Шайнинг был на девяносто пять процентов уверен, что Твайлайт была влюблена в Селестию, когда была моложе. Если же добавить к этому тот факт, что его сестра неплохо ладила и с Луной, то жеребец не понимал, почему бы ей не сказать «да» прямо сейчас. Тем не менее, в этом была вся Твайлайт. Она никогда не бралась за что-то без плана и тщательного изучения, если это могло хоть как-то помочь. Кроме того, Шайнинг солгал бы, если бы сказал, что не испытал некоторое облегчение от того, что сестра не торопит свои отношения с человеком. Неизбежный это исход или нет, но целый год на то, чтобы убедиться в этом, вряд ли был плохой идеей.       В этот момент внимание единорога переключилось на окружающих: городской колокол пробил час, а возбуждённый шёпот и цоканье копыт привлекли всеобщее внимание к небу. Наконец-то настал тот самый миг и собравшиеся не могли не признать, что он не разочаровал. Когда началась церемония, в толпе воцарилась благоговейная тишина. Среди облаков в сопровождении фаланги пегасов в золотых и ониксовых доспехах, отполированных до зеркального блеска, появилась массивная летающая карета. Карету тянул десяток пегасов — пять столь редко появляющихся на публике бэтпони, любимых Луной, и пять более распространённых пернатых. Сделанная из лакированного и полированного чёрного дерева, карета плавно двигалась по небу. Зачарованные дубовые колёса, древесина которых была окрашена в глянцево-чёрный цвет сверкали спицами из блестящего золота, обмотанными серебряными нитями в виде лоз и листьев. По бокам повозки шёл инкрустированный золотом узор, напоминающий ветви дуба и оливы, искусно обведённые багровой руной Палача Рока. На задней части повозки виднелся великолепный контур двух пони, вздымающихся на дыбы и поддерживающих корону на вытянутых лапках; сама же корона выглядела так, словно была соткана из алого, золотого и обсидианового пламени. Перед повозкой, сразу за тянущими её пони, стояли статуи жеребцов из чистого золота и серебра, балансирующих на задних копытах, в знак праздника широко воздев передние лапки к небу. Их металлические гривы сияли огнём, а выражения, которые неизвестный скульптор изобразил на мордочках, можно было назвать восторженным. Верх кареты был украшен ещё большим количеством золота и серебра в форме мерцающих языков пламени, в которых крыша кареты полыхала словно от огня, а в самом её центре возвышалось украшение в форме сияющей золотой короны с четырьмя массивными рубинами, которые вспыхивали всякий раз, когда в них отражались солнечные лучи.       Пони, грифоны, драконы, яки и чейнджлинги благоговейно затрепетали, когда карета наконец спустилась с небес. Первыми приземлились стражники, быстро оцепив территорию и взяв площадь в кольцо. Словно падающее перо, карета столь же плавно опустилась на землю. Селестия кивнула, подав сигнал Шайнинг Армору и оркестру начинать. Мгновенно по городу разнеслись звуки барабанов и труб, за которыми быстро последовали синтезатор и электрогитара. Звуки слились в мелодию Д'нурской песни, лично выбранной старшими принцессами для этого случая. Когда дверь кареты открылась, принц Кристальной империи глубоко вздохнул и его магически усиленный голос раздался над площадью...       С непринуждённым изяществом он вышел из кареты, плавно выпрямился и окинул взглядом толпу, потрясённую одним только его появлением. Сейчас на человеке была военная форма, состоящая из безупречно отглаженного двубортного чёрного пиджака. Застёгнутый на золотые пуговицы и отделанный золотой нитью, костюм был украшен эполетами с пряжками чёрного, золотого и малинового цветов. Большие складчатые манжеты рукавов были закреплены золотыми запонками с рубинами. Широкие лацканы мундира откидывались наружу, демонстрируя алую рубашку и высокий чёрный воротник, расшитый золотой нитью.       На талии плащ застёгивался угольно-серым кожаным поясом, украшенным по центру золотыми вставками и большой декоративной пряжкой в форме бриллианта на боку. При ближайшем рассмотрении оказалось, что пряжка инкрустирована ониксом и окантована золотом, а в центре неё находится отполированный и безупречно огранённый рубин формы «Маркиз». Из одной петельки пояса свисали несколько декоративных косичек из алых нитей, вьющихся по левой стороне и соединяющихся с другой петелькой на поясе сзади. Под плащом, доходящим до бёдер были видны брюки того же глубокого чёрного цвета, что и остальная одежда, заканчивающиеся такими же чёрными кожаными сапогами из полированной кожи, отделанными алой тканью. Прикреплённый к погонам пальто, на плечах человека был накинут большой чёрный плащ подбитый алым шёлком с символом Палача Рока, вышитым на спине пурпурной нитью. Когда Дерран выпрямился во весь рост, небрежно наброшенный на плечо плащ полностью скрыл правую руку, придавая человеку некую драматическую таинственность. Волосы струились по его плечам как угольный водопад, а глаза, мерцающие словно ледяные осколки, оглядывали уставившуюся на него толпу. Дерран Грандель, будущий король, замер с каменным лицом и высоко поднятой головой. Его появление мгновенно привело толпу в неистовое ликование.       Из кареты позади него вышли пятеро из его эскорта, которых Дерран лично отобрал для сопровождения. Одетые в синие, отделанные золотом накидки с древним Д'нурианским символом храбрости — двуглавым орлом с широко распахнутыми крыльями, выполненными из золотого шёлка — перед толпой показались Динки Хувс, Меткоискатели и, с гипсом на передней лапке, Дерпи Хувс. Дерран подождал, пока четыре кобылки собрались рядом с ним и встали по бокам, а Дерпи заняла позицию впереди. Поначалу он беспокоился, что травма Дерпи не позволит ей пройти с ним всю церемонию, но с помощью магии левитации и с разрешения врача она всё же смогла занять место в почётном карауле. Отсалютовав и поклонившись толпе, они направились к площади по красной ковровой дорожке.       Каждый, находящийся сейчас в толпе чувствовал неимоверную силу присутствия Деррана. Мощь буквально струилась из него, спина была прямой, выражение лица суровым, а глаза горели целеустремлённостью. Когда он проходил мимо, стражники, призванные сдерживать толпу, вставали чуть ровнее, а некоторые покрылись холодным потом, когда его аура охватила их. Стоящая позади стражников толпа улыбнулась и склонила головы в знак уважения, когда сверху, словно разноцветный снег, начали кружиться лепестки цветов, разбрасываемые многочисленными пегасами, парящими над их головами. В какой-то момент пара кобылок спикировала вниз, чтобы возложить на голову Деррана венок из сплетённых цветов. Остановившись на мгновение, человек осторожно прикоснулся рукой к живому обручу, затем мягко улыбнулся и кивнул в знак благодарности, когда две улыбающихся пегаски снова поднялись в воздух.       Шагая вперёд, Дерран словно стал настоящей природной стихией, а громогласная песня Шайнинг Армора сопровождала каждый его шаг. Четверо кобылок рядом с ним на мгновение улыбнулись и начали восхищённо крутить головами, оглядываясь вокруг, но потом всё же вспомнили, что они официальный эскорт, и заставили себя принять серьёзный вид. Впрочем, надолго их не хватило и вскоре они вновь начали заинтересованно оглядываться по сторонам. Дерпи же продолжала улыбаться, просто радуясь тому, что так много других существ чествуют её героического друга.       Когда он пришёл к ней в больницу, почтовая кобылка весьма удивилась, почему человек попросил именно её сопровождать его в день коронации и ответила, что есть много других пони, которые заслуживают приглашения гораздо больше. На что Дерран горячо заявил, что это не так, сославшись на то, что несмотря на мизерные шансы на успех, Дерпи сделала всё, чтобы попытаться спасти Фларри Харт. А уж если же к этому прибавить, что ей при этом управляли и она смогла буквально выгрызть себе победу, не имея никакой боевой подготовки или опыта... В общем, человек заявил, что за пять минут она проявила больше мужества и чести, чем большинство людей за всю свою жизнь, чем немало озадачил Дерпи. Кобылка никак не могла себе представить, чтобы кто-то из пони сделал меньшее для жерёбенка, находящегося в опасности, и так и сказала Деррану. После чего человек обнял до крайности удивлённую этим кобылку и в его голосе ей почудились едва сдерживаемые слёзы.       «Ты говоришь о заслугах, но это я недостоин такого мужественного и благородного друга, как ты. Будет правильно, если в этой церемонии ты пройдёшь передо мной, ибо в тебе есть воля и сила настоящего героя».       Когда они продолжили свой путь, Дерпи обернулась на Деррана и радостно улыбнулась ему. На мгновение суровый облик лорда-завоевателя растаял, и улыбнувшийся человек подмигнул своей заветной подруге, после чего выражение его лица вновь стало совершенно непроницаемым. Кобылка зашагала дальше и с её мордочки никак не сходила счастливая улыбка.       Припев Шайнинг Армора продолжал сотрясать весь Кантерлот, а группа всё ближе приближалась к принцессам и новому трону Деррана. Пока процессия поднималась выше, собравшиеся пони, чейнджлинги, грифоны, яки и драконы радостно кланялись королю, когда он проходил мимо. Зрительский мир в этот момент превратился в настоящую бурю звуков, цветов и эмоций. Наконец, когда Дерран достиг подножия лестницы, ведущей на площадь перед дворцом, толпа, не в силах больше сдерживать свой восторг, присоединилась к припеву песни, дошедшей до финала...

In a mayhem of demons and fire In the rage of the howling storm One and all to the final trial In the hope of a brand new dawn For the heart, for the pride and for vengeance In a nightmare of dark and screams Holding on to the promise and their quest Unified through the last ordeal Unified in the fortune's wheel Unified for a golden dream With a heart of steel!

      Под самый конец рёв толпы стал настолько громким, что сотряс гору, на которой стоял Кантерлот, до основания. Завершилась песня взрывом фейерверков, настолько сильным, что даже дневной свет не смог их приглушить, и такими громкими аплодисментами, что в стёклах окон по всему городу пошли трещины, а в ушах собравшихся зазвенело. Наконец, король и его процессия прибыли на площадь и остановились перед тронами. Быстро поклонившись, Дерпи, Динки и Меткоискатели расстались с Дерраном и он опустился на одно колено перед принцессами. В развевавшемся на ветру плаще, человек прислонил сжатый кулак к груди над сердцем и, склонив голову, принёс присягу на верность.       Принцессы буквально сияли, и никто не сиял больше, чем Селестия и Луна. Наконец-то, после двенадцати сотен лет ожидания, надежд, страха, печали, вины, гнева и кошмаров, их король будет коронован! Правда, до их женитьбы он не станет «официальным» королём, но важен был сам жест. Пони, да и все остальные жители Эквестрии наконец-то смогут должным образом почтить жеребца, который так много сделал для их защиты. Что же касается Селестии и Луны... Наконец-то их возлюбленный будет рядом с ними, и на этот раз он никуда не денется. Единственное, о чём сожалели принцессы, так это о том, что остальные члены Легиона не смогли отпраздновать этот момент вместе с ними. Однажды они поклялись, что найдут способ освободить самых верных защитников Эквестрии из их добровольного изгнания, не разрушая их чести. К несчастью, этот день наступит не сегодня. Тем не менее, принцессы улыбнулись, когда Дерран встал и занял место на своём ониксовом троне.       Вот он, момент, которого все так долго ждали. Когда человек сел, Рейнбоу Дэш и Флаттершай взлетели над его головой. Между ними, идеально ровно, парила корона короля. Сделанная из магически изменённого оникса и перламутра, корона была одновременно простой и великолепной. Одна её половина была как ночное небо, красивого насыщенно чёрного цвета, который сверкал изнутри, словно в нём были заключены сотни мельчайших звёзд и галактик. Другая половина, казалось, была соткана из приглушённого солнечного света. Окружённая белоснежной аурой, по её поверхности переливались все цвета радуги. Две половины короны соединялись спереди в единое целое, складываясь в двойной каплевидный символ древней Эквестрии. А в самом его центре красовалась огненно-красная руна Палача Рока, выточенная из магического рубина. Зависнув в воздухе по обе стороны от Деррана, Рейнбоу и Флаттершай спускались медленно и осторожно и, дюйм за дюймом, корона столь же медленно опускалась вниз. Время тянулось мучительно медленно и толпа затаила дыхание, ожидая, пока корона опустится до конца. А затем, к всеобщей неожиданности, Дерран поднял руку... и остановил корону буквально в сантиметре от своей головы. Другой рукой человек решительно остановил лапку Флаттершай, которая хотела снять простую корону из цветов, которую он уже носил. Толпа ошеломлённо вздохнула и подалась вперёд. Такого не ожидал никто.       Прежде чем кто-либо успел заговорить, Дерран поднялся со своего трона, держа корону в руке, и с усталой улыбкой оглядел толпу. Сняв с головы кольцо из цветов, он пристально посмотрел на него. Сплетённое из простых маргариток и лютиков, оно казалось плохой заменой великолепной короне из звёзд и солнечного света. И всё же Дерран поднял его, представив толпе, словно это было истинное украшение короля.       — Корона... — начал он, подняв перед собравшимися венок из маргариток. — Не из золота, серебра или драгоценных камней, но от того, что она символизирует не менее значимая, — по толпе прокатилась волна ропота, а кое-где на мордочках пони появилось замешательство. — Корона олицетворяет не власть, богатство или статус... она символизирует ответственность, — толпа пристально внимала речи, желая понять, к чему клонит человек. — Одна из частей ответственности — это понимание того, что ты не справляешься с задачей. Когда смотришь сквозь своё эго, гордость и желания, видишь себя насквозь и принимаешь правду. И именно поэтому... я должен отказаться от чести быть королём.       По толпе прокатился потрясённый вздох, спустя мгновение превратившийся в многочисленные шепотки. Дерран поднял руку и мгновенно воцарилась тишина.       — Вождь народов должен быть выше гордости и мелкого самолюбия. Взвешивать каждое решение с осторожностью и предусмотрительностью, не допуская даже мысли о личной выгоде. Действовать на благо большинства... а не определённой группы. Иными словами это та задача, которой, к своему стыду, я ещё не овладел, — заметив среди толпы печальные и разочарованные взгляды, Дерран продолжил. — Я могу быть вашим Хранителем, могу быть мужем моей дорогой леди, могу быть другом и союзником для всех детей Серафимов, но... я всё же не могу быть вашим королём.       Толпа буквально взорвалась, в тысячу голосов выкрикивая протесты или просьбы пересмотреть решение. В возникшем хаосе большинство из них разобрать так и не удалось, но один привлёк внимание Деррана.       — Пожалуйста, лорд Дерран! Нам нужен наш король!       Человек вновь поднял руку, и этот простой жест снова заставил толпу мгновенно затихнуть. Внезапно выражение его лица внезапно посуровело и он окинул всех собравшихся расчётливым взглядом.       — А зачем? — просто спросил он. Не ожидавшие такого пони растерянно посмотрели друг на друга, а Дерран продолжил, словно и не ожидал ответа. — Какая нужда вам, любому из вас, в короле? — растерянная толпа молчала, неуверенно перетаптываясь на месте. — Более пятисот лет леди Селестия и Луна вели эту землю к миру и процветанию, проявляя мудрость и доброту. После изгнания леди Луны, леди Селестия мирно правила вами ещё тысячу лет, несмотря на бесконечные страдания от потери любимой сестры и самого близкого приближённого. Ещё до того, как Леди Твайлайт получила свою корону, она вместе с Советом Дружбы предотвратила бесчисленные угрозы безопасности этого королевства. А леди Каденс и лорд Шайнинг Армор разгромили первое вторжение чейнджлингов и помогли окончательно уничтожить мерзкого тирана Сомбру, — тут Дерран жестом указал на всё ещё занятые троны позади себя. — Вы говорите, что вам нужен король, но вы живёте в стране, которую уже возглавляют богини и герои! А посему я объявляю: вам не нужен король сейчас, и никогда не будет нужен впредь!       Ещё раз окинув взглядом собравшихся пони, человек буквально впитывал в себя выражения печали, разочарования, а в некоторых случаях и вины. И вдруг из толпы вышла пара элегантно одетых улыбающихся дворян. Взгляд Деррана сузился, когда он увидел, как Фэнси Пэнтс и Флёр де Лис двинулись вперёд, привлекая внимание остальных собравшихся. Со странным блеском в глазах пара вдруг начала скандировать...       — Славься! Славься! Некоронованный король! Славься! Славься! Некоронованный король!       Толпа позади дворян быстро подхватила этот распев и взгляды разочарования мгновенно сменились зарождающимися улыбками.       — Славься! Славься! Некоронованный король!       Открыв рот, Дерран попытался придумать, как остановить скандирование, но было уже поздно: слова распространялись, как лесной пожар. Собравшиеся пони радостно кричали и начали аплодировать, а громкость скандирования неуклонно возрастала.       — СЛАВЬСЯ! СЛАВЬСЯ! НЕКОРОНОВАННЫЙ КОРОЛЬ!       Оглянувшись, человек увидел, как скандирование подхватили иностранные сановники, члены Совета Дружбы и даже ехидно улыбающиеся при этом принцессы. Слова народной поддержки продолжали распространяться по городу, пока из конца в конец столицы не зазвучало:       — СЛАВЬСЯ! СЛАВЬСЯ! НЕКОРОНОВАННЫЙ КОРОЛЬ!!!       — Дико озираясь по сторонам Дерран почувствовал, как от хорового скандирования буквально сотрясается весь город целиком. Прежде чем толпа угомонилась, прошёл не один десяток минут, а Дерран всё продолжал сердито буравить взглядом Флёр де Лис. Он чувствовал, что эта маленькая затея была её идеей, поскольку под конец она нахально подмигнула ему.       — Ты можешь отказаться от короны, мой друг, — заявил Фэнси Пэнтс. — Можешь даже назвать все причины в мире, почему ты недостоин или не нужен нам. Но в конце концов, думаю, мы все согласны с тем, что ты наш король.       Дерран напустил на себя самое суровое выражение лица, глядя на кантерлотского аристократа.       — При всём уважении, лорд Фэнси Пэнтс, вопрос решён. Я отказываюсь от короны.       В этот момент Флёр де Лис тихонько хихикнула, и человек впервые услышал её голос, звучавший с небольшим акцентом.       — Тогда всем нам просто придётся преследовать вас до тех пор, пока вы не согласитесь, — мягко заявила она. Дерран открыл было рот, чтобы ответить, но чуть запоздал.       — Хорошо сказано, моя маленькая пони, — прозвучал позади него голос Селестии, когда та отлевитировала корону прочь, и вернув корону из цветов на голову человека. — В конце концов... у нас есть целая вечность, чтобы убедить тебя.       Обернувшись, Дерран взглянул прямо в глаза ухмыляющейся Селестии. Сейчас ему безумно хотелось разозлиться, но в этот раз человек, которого некоторые называли «слишком злым, чтобы умереть», просто не смог этого сделать. Коротко рассмеявшись, он покачал головой.       — Вне всяких сомнений, благословенный дух моего отца скончается теперь уже от смеха, наблюдая за мной, — пробормотал Дерран под нос, усмехнувшись про себя.       — Итак, любовь моя, если ты уже закончил свои попытки самобичевания, может, ты всё же захочешь начать празднование? — спросила ухмыляющаяся Луна. Испустив долгий страдальческий, но теперь уже явно неискренний вздох, Дерран отзеркалил ухмылку принцессы.       — Могу ли я поинтересоваться, миледи — как бы вы хотели, чтобы я это сделал? — спросил он, словно забыв об этом. Луна игриво приподняла бровку.       — Так, как это всегда делали эквестрийцы...с песней.       Дерран ухмыльнулся ещё сильнее.       — Как пожелает моя возлюбленная.       Обернувшись к толпе, он снял с головы цветочный венец. Покрутив его несколько раз вокруг пальца, он водрузил венок на голову Рейнбоу Дэш, проигнорировав её фальшиво-возмущённый возглас протеста. Оглянувшись через плечо, человек бросил на Селестию и Луну взгляд, от которого те мгновенно покраснели.       — Знаете, дамы... — начал он и в его голосе проскользнул странный намёк на озорство, — прошло ужасно много времени с тех пор, как я исполнял ту нашу песню.       Мордочки Селестии и Луны буквально осветились радостью и принцессы радостно улыбнулись, а Дерран обратил своё внимание на Твайлайт.       — Может быть, после сегодняшнего дня эта песня будет принадлежать ещё одной леди, если конечно... она сочтет её достойной, — заявил он с ухмылкой, от которой кобылка вспыхнула как маков цвет. — Леди Пинкамина, не будете ли вы столь любезны? — посмотрев на розовую тусовочную пони, попросил Дерран.       — Будет сделано, ДГ! — радостно заявила она, подмигнув и буквально растворяясь в воздухе, чтобы через мгновение появиться вновь. — Готова, как ваза фруктова! — гордо заявила поняша. Дэш кивнула и, не в силах сдержать свой энтузиазм, воскликнула:       — О да-а-а! Давай взорвём эту толпу!!!       Дерран кивнул, когда вступила электрогитара....       Все были мгновенно очарованы начавшейся песней, а зазвучавшие слова в голосе человека вызвали румянец и ухмылки на мордочках всех, кто его слышал. Затем, когда начался припев, Дерран повернулся к принцессам, призывая Селестию, Луну и Твайлайт сойти со своих тронов. Двигаясь столь плавно, словно их влекло к нему, безумно счастливые принцессы вышли вперёд и закружились в танце вокруг Деррана. Двигаясь вокруг друг друга в лёгких па, Некоронованному королю и принцессам не потребовалось много времени, чтобы вдохновить на то же самое других.       Топая копытами и клацая когтями, все существа в Кантерлоте включились в танец. Схватив первого подвернувшегося под лапку, они позволили себе погрузиться в чары песни, двигаясь в такт словам. Со сверкающими от радости улыбками, множество видов двигались под крики гитары, грохот барабанов и голоса Деррана. Эмбер ухватилась за копыто Торакса, притянув его ближе к себе, Пинки подхватила принца Резерфорда, и парочка завертелась в некоем подобии рукотворного землетрясения, а Дэш и Гильда просто кружились в воздухе. Флаттершай мило отнекивалась, пока Дискорд, нацепивший свой лучший костюм, не взял её за лапку. Эпплджек каким-то образом оказалась в паре со смеющейся Флёр де Лис, а Рарити заставила яростно краснеющего Спайка кружиться так, словно была королевой танцпола. Искрящаяся энергией Каденс почти стащила Шайнинг Армора с его подиума, почувствовав, как её захлёстывает настоящий шторм любви и радости. Фларри же вырвалась из лапок матери и в данный момент с помощью магии вела Меткоискателей и Динки в некоем подобии «неуклюжего танго в воздухе».       Однако в центре внимания, разумеется, по прежнему оставался Дерран с тремя своими возлюбленными. Словно единое целое, принцессы кружились и с плавной грацией скользили мимо него. Во время исполнения песни человек подходил к каждой принцессе по очереди, смотрел им в глаза и ласкал рукой мордочку каждой из них. На лице Деррана сияла улыбка чистейшей любви и преданности, и голос его возвышался над ними. Танец Селестии, Луны и Твайлайт, с их точными и дразнящими движениями, завораживали не меньше, чем сама песня. Сочетание этих элементов было настолько захватывающим, что любой, кто смотрел на них, был поражён благоговением. Счастливые и в какой-то степени безумные улыбки этих четверых, излучающих силу и грацию, казалось, сливались воедино, приковывая к себе внимание всех присутствующих существ.       Никто потом точно не мог сказать, чья именно это была магия, но принцессы, взмахнув крыльями и притопнув копытцами, вдруг воспарили в воздух вместе с Дерраном. Они двигались так, словно всё ещё стояли на твёрдой земле и казались настолько поглощёнными друг другом, что вряд ли вообще понимали, что происходит. Наконец, под завершающие аккорды песни, четыре фигуры начали медленно опускаться на землю под изумлённые, но радостные взгляды всех присутствующих. И когда песня наконец завершилась, раздался такой гром аплодисментов, что казалось, будто город вот-вот рухнет со склона горы...

* * *

      Дерран, Селестия и Луна рассмеялись так, как никто из них не смеялся уже почти двенадцать сотен лет. Пожелав полностью вымотанной, но безумно счастливой Твайлайт спокойной ночи и подарив её яростно покрасневшим щёчкам разом три поцелуя на ночь, троица продолжила свою неспешную беседу. Несмотря на бесконечные танцы, игры и обильно набитые вкуснятиной желудки, энергия кутежа и пиршеств, всё ещё продолжавшихся за стенами замка, всё никак не отпускала их. Было уже далеко за полночь, когда они наконец направились к покоям Селестии и Луны, но никто из троицы не чувствовал ни малейшей усталости. Прислонившиеся к человеку принцессы счастливо вздыхали, а тот, в свою очередь, крепко прижимал их к себе.       — Всё это по-прежнему кажется мне сном... — выдохнул вдруг Дерран. — Я до сих пор боюсь, что в какой-то момент просто проснусь и обнаружу, что всё ещё нахожусь в Аду или на Марсе.       Луна перекинула крыло через плечо своего возлюбленного, прижимая его к себе.       — Не бойся, любовь моя. Я лично могу заверить тебя, что это не сон.       Селестия рассеянно кивнула.       — Согласна, хотя должна признаться, что испытываю похожие чувства. Вернуть тебя обратно после стольких лет — это мечта, ставшая явью, — заявила она, погладив Деррана крылом по щеке и нежно приобняв человека. Глубоко вдохнув, тот вдруг сказал:       — Я... Я не должен был оставлять вас одних. Возможно, мой уход и был оправдан, но я мог хотя бы оставить Майкла...       Человек не успел договорить — Луна так ловко и быстро прижала одно из своих крупных маховых перьев к губам Деррана, словно это был палец.       — Ш-ш-ш, хватит об этом. Теперь ты наконец-то дома и больше не нужно себя осуждать или винить за то, чего ты не мог предвидеть.       Прислонившись к утешительной мягкости крыла Луны, Дерран почувствовал, как из его глаз потекли слёзы, а голос задрожал от эмоций.       — Я так скучал по вам обеим. Даже когда я похоронил воспоминания о нашей любви и сосредоточился на своей миссии, мне никак не покидала боль от того, что я вас потерял. В моём сердце словно появилась пустота, которую я не мог ни понять, ни заполнить. Какая-то часть меня даже начала бояться тишины, потому что именно тогда эта безумная пустота причиняла мне наибольшую боль. Если когда-нибудь я снова вас потеряю, то боюсь, что не переживу этого, — заявил он, задыхаясь, в попытке сохранить остатки самообладания.       Селестия улыбнулась и сгибом лапки вытерла слёзы с лица человека.       — Хорошо, потому что больше мы тебя никуда не отпустим, — заявила она. Дерран усмехнулся, когда ему наконец удалось взять себя в руки.       — Даже сам Свет не смог бы убедить меня покинуть вас, мои возлюбленные. До скончания времён я принадлежу лишь вам и леди Твайлайт.       Луна счастливо вздохнула, а Селестия снова прижалась к Деррану. Несколько минут они молча шли по коридорам, наслаждаясь прекрасным моментом, прежде чем солнечная принцесса вновь нарушила тишину.       — Кстати, нам нравится твой новый образ, — положив голову на плечо человеку, тихонько усмехнулась она. Тот лишь рассмеялся.       — Ах да, мои волосы, — иронично улыбнулся Дерран. — Такое бывает, когда двенадцать сотен лет обходишься без парикмахера.       — А мне вот безумно нравится. Это делает тебя таким диким и необузданным... словно свирепый, но благородный зверь, о котором слагают легенды, — мурлыкнула с другой стороны Луна, в чьём голосе прозвучал намёк на что-то менее невинное. — Или, возможно, сильный и красивый странник, который врывается в жизнь ничего не подозревающей кобылы с нежными копытами, золотым сердцем и медовыми речами.       Селестия кивнула.       — Полагаю, что так. Хотя, признаться, я и сама никогда не жаловалась на ту твою стрижку. Мне казалось, что с ней ты выглядишь жёстким и авторитетным, а я всегда питала некоторую слабость к властным созданиям, — тут Селестия понизила голос и придвинулась ближе. — Принцесса иногда устаёт от того, что с ней обращаются как с цветком в оранжерее, и жаждет чего-то более... грубого, — чувственно прошептали ему в ухо нежные губы принцессы.       Неосознанно сглотнув, человек постарался не обращать внимания на лёгкий румянец, появившийся на щеках, не отпускавший его до самых покоев принцесс. Перед входом в комнату возникла небольшая заминка, после чего Дерран, наконец, произнёс:       — Миледи, разве вы не собираетесь войти? — после чего внезапно осознал, что находящиеся по обе стороны от него кобылки прижимаются к нему всем телом, касаясь своими божественно мягкими крыльями его шеи, спины и рук. На его вопрос солнечная принцесса лишь невинно улыбнулась.       — Я бы с радостью, но я немного... волнуюсь, — Дерран замер и его пульс участился, когда он почувствовал на своей шее тёплое дыхание Селестии. — Учитывая то, что случилось с Кризалис, мы с Луной решили, что лучше устроить небольшие... ночные посиделки.       Дерран неловко кашлянул.       — И... почему это вас так волнует? — спросил он.       — Мы всего лишь две беспомощные принцессы, — медовым голосом отозвалась Луна. — Даже вместе мы не сравнимся с чудовищами, которые могут скрываться во тьме будуара моей сестры, — шёпотом закончила она. — Нам нужен сильный рыцарь, который сможет защитить нас.       Дерран с трудом удержался от смеха. Если и было какое-то прилагательное, которое совершенно не подходило к описанию существ, способных превратить планету в аккуратную кучку пепла одним взмахом своих рогов, так это «беспомощные». Однако весь юмор быстро покинул человека, поскольку он задал очень уместный вопрос.       — А что думает леди Твайлайт? — с лёгкой ноткой стали в голосе спросил он. Селестия тепло улыбнулась, временно прервав их маленькую псевдо-ролевую игру.       — Не волнуйся, несколько дней назад у нас с ней об этом был долгий разговор. Твайлайт пока несколько... неудобно присоединяться к нам в спальне, но не возражает, если мы захотим... так сказать, выпустить пар. Мы предложили подождать, пока она не почувствует себя готовой, но она сказала, что после двенадцати сотен лет добровольного целибата не хочет заставлять нас ждать дольше.       Дерран удивлённо вскинул бровь, а Луна кивнула.       — Мы спросили, не хочет ли она присоединиться к нам этим вечером, но она сказала, что для неё это слишком рано. Между нами говоря, мне кажется она немного боится, что не справится.       Дерран кивнул, слушая лишь наполовину.       — Неужели ни одна из вас не пробовала встречаться с кем-то с тех пор, как мы общались в последний раз? — слегка недоверчиво спросил он. Селестия пожала плечами.       — Пару раз мне приходили такие мысли, но если честно, мне казалось, что это было бы равносильно признанию того, что ты не вернёшься, и в итоге я так и не смогла заставить себя пойти на это. Так что я просто привыкла заботиться о своих желаниях сама.       — Со мной было то же самое, — заявила Луна, слегка помрачнев. — Даже после того, как я освободилась от Найтмер Мун, я так и не смогла заставить себя поверить, что ты можешь быть мёртв. Даже когда на меня разом обрушилась та тысяча лет подавляемых желаний, я просто не смогла заставить себя... заменить тебя.       Эти слова словно кинжалом ударили Деррана в сердце. Его собственное жестокое заявление, сделанное двенадцать сотен лет назад, вернулось к нему, словно бумерангом. С некоторым усилием избавившись от этих мыслей, человек вздохнул.       — Знаешь, я бы не возражал... Даже если бы ты знала, что я всё ещё жив, я не стал бы любить тебя меньше, если бы ты побаловала себя. У тебя было полное право наслаждаться близостью в моё отсутствие, право... двигаться дальше. Я забочусь о вас обеих больше, чем могу описать, и я никогда бы не сделал даже попытки лишить вас этого.       Селестия улыбнулась и поцеловала Деррана в щёку.       — Ты и не отказывал нам, мы сами сделали выбор, — успокаивающе заявила она. — Никто из нас не жалеет о своём решении.       Луна кивнула.       — Мы знали, что ты хотел бы, чтобы наша жизнь продолжалась, и это не твоя вина, что мы отказались от неё, — уверенно заявила она. Дерран медленно кивнул.       — Пока вы счастливы, это всё, что имеет для меня значение, — заявил он потяжелевшим от эмоций голосом. Селестия и Луна с любовью улыбнулись Деррану.       — Мы знаем, — тепло ответила Селестия и вдруг игриво добавила. — Теперь, когда мы разобрались со всем этим, мой верный рыцарь... — тут солнечная принцесса соблазнительно улыбнулась, открывая дверь в свою спальню и соблазнительно покачала бёдрами, прежде чем с довольной ухмылкой оглянуться через плечико. — Готов ли ты... служить своим принцессам?       Дерран ухмыльнулся, когда Луна встала рядом с сестрой, вызывающе облизывая губки. Внезапно остро осознав, как долго он сам обходился без плотских удовольствий, человек почувствовал, как по всему телу разливается пылающий жар и вошёл следом за принцессами в комнату.       — Что ж... Я живу, чтобы служить, — после чего, усмехнувшись, тихо закрыл и запер дверь...

* * *

      Сержант Джон Клайн вытер капающий на глаза пот под шлемом, изо всех сил пытаясь удержать нервы в узде. Несмотря на его почти десять лет службы в морской пехоте и три года службы в оперативной группе ООН «Браво», он не был готов к чему-то подобному. Клайн участвовал в боях по всему миру, от стычек с повстанцами в истерзанных войной районах Северной Кореи и Китая до охоты на наркокартели в Объединённой Республике Индия. Однажды он даже сражался в Южной Америке против скрытого лагеря вооруженных до зубов неонацистов. Джон видел, как людей разрывало на куски минами, как их уничтожали выстрелами и даже испаряло плазмой. Он помнил, как отчаянно пытался удержать кишки одного из своих лучших друзей внутри его разрубленного торса, а тот в последние минуты своей жизни отчаянно кричал и плача звал мать. Он видел тела детей, сваленных в кучу и сожжённых террористами и изуродованные трупы секс-рабынь, замученных до смерти больными ублюдками, помешанными на убийствах. Но ничто из этого не подготовило его к тому, что он видел сейчас. Марсианский объект ОАК... был настоящим адом.       Кровь и тела были повсюду. Те немногие, в которых ещё можно было опознать человеческие, находились в различных состояниях расчленения, в то время как остальные... Джон даже не мог описать их. Больше всего здесь подходило слово «монстры». Потому что в нормальном мире таким существам явно не место. Маленькие жилистые твари с острыми клыками и ещё более острыми когтями, похожие на динозавров чудовища с розовой кожей и зубами, длинными как кинжалы. Отвратительно тучные циклопы, чьи трупы окружали лужи едкого гноя. Чудовища с рогатыми головами и огненно-красной кожей, высотой с двухэтажный дом, и бесконечное множество других мерзких существ, о которых даже не хочется рассказывать буквально наводнили металлические коридоры и камеры огромного комплекса ОАК. В некоторых местах крови было столько, что она доходила до щиколоток, а иногда коридоры были почти завалены грудами оторванных конечностей и вырванных органов. Вонь гниющего мяса и серы была настолько сильной, что смогла проникнуть даже в герметичные тактические костюмы Джона и его команды, пока они пробирались сквозь самодостаточный живой кошмар.       — Что, во имя всего святого, здесь произошло? — спросил капрал Стайнер, безуспешно пытаясь сохранить бесстрастный тон, поправив рукоятку тяжёлой штурмовой винтовки.       — Хрен его знает, — ответил рядовой Рамирес. — Похоже на настоящий кошмар на улице Вязов, — закончил он, глядя на изуродованное тело того, кто когда-то мог быть членом частной охраны ОАК.       — Сканирование показало, что на всей базе нет никаких признаков жизни. По крайней мере, в тех частях, куда я могу получить доступ. Похоже, ОАК не хотела, чтобы кто-то несанкционированно подключался к их сети. Не работает ни один способ, а местные брандмауэры словно с ума сошли, — доложила специалист Инь. Её голос был чётким и деловитым, однако остальная команда знала её достаточно хорошо, чтобы распознать лёгкий страх в её голосе.       — Не могу поверить, что начальство на Земле ни о чём не догадывалось! Какого хрена! Что это вообще за твари?! Пришельцы?! — зло процедил рядовой второго класса Аксель, наверное уже в пятый раз проверяя свою плазменную винтовку.       — Кончайте базар, — приказал Джон, добавив в голос достаточно резкости, чтобы было ясно, что это не просьба. — Нас послали сюда, чтобы выполнить работу, и именно это мы и собираемся сделать, — от его команды раздалось утвердительное бормотание, хотя лица за стёклами шлемов всё ещё выражали беспокойство. — Стайнер, вы с Рамиресом отправляетесь вглубь комплекса и обеспечиваете проход к командному центру объекта. Держитесь вместе, не теряйте головы, не будьте дураками и не геройствуйте, — Стайнер и Рамирес кивнули, сразу же направившись выполнять приказ. — Инь, ты можешь получить доступ к камерам наблюдения? Может быть, к коммуникациям объекта?       Девушка покачала головой.       — Извините, сэр, всё заблокировано вручную. Чтобы обойти систему, мне нужно найти кого-то с допуском. Всё, что я смогла нарыть, это местную карту и несколько файлов с изображениями, которые я всё ещё пытаюсь расшифровать.       Джон вздохнул.       — Тогда, полагаю, мы идем вслепую, — заявил он, поднимая штурмовую винтовку. — Всем приготовиться выдвигаться, как только Стайнер и Рамирес доложат о готовности.       — Эм, сэр, вы заметили, что многие из этих... кем бы они ни были, умерли от огнестрельных ранений? — заметил Аксель, указывая на ближайший труп какого-то трёхметрового зверя с чёрной шкурой, которому, похоже, оторвало голову и одну руку. Глядя на это существо, Джон постарался не обращать внимания на судороги в животе.       — Скорее всего, это сделали группы безопасности ОАК. В случае чрезвычайной ситуации они бы попытались удержать эту территорию, — заявил он, отводя взгляд от монстра и ауры затяжного ужаса, которая, казалось, исходила от него, как невидимый туман. Однако Аксель только хмыкнул и указал на что-то ещё.       — Тогда как вы объясните это? — спросил он. Неохотно проследив за направлением пальца своего подчинённого, Джон почувствовал, как его глаза расширились, когда он увидел то, на что тот указывал. Это была открытая дверь, стандартно выдвигающаяся из потолка. Однако судя по искрам, периодически вылетающим из механических частей, её открыли силой. К удивлению Джона, в нижней части двери было два набора по пять углублений.       — Это... — начал Джон. Аксель кивнул.       — Расстояние и размер идеально подходят для человеческих пальцев. А теперь посмотрите на руку этого монстра.       Джон во второй раз взглянул на труп чёрного великана. Рядом лежали остатки руки, которую, как думал Джон, оторвало выстрелом из дробовика или гранатой. Теперь же, присмотревшись, он почувствовал, как его глаза снова расширились, когда он заметил на трупе ряд странных следов.       — Я видел как душат людей и знаю, как выглядят синяки от пальцев. И видел достаточно отрубленных конечностей, чтобы понять разницу между оторванной и выдернутой. Кто-то или что-то убил эту тварь, оторвал ей руку, а затем выломал замок взрывозащитной двери безопасности с такой силой, что её хватило бы разрезать человеческое тело пополам. Мне всё равно, насколько круты наёмники ОАК, но ни один человек не способен на такое.       Джон покачал головой. Ему не нравилось то, что он услышал. К счастью, от необходимости отвечать его спас треск коммуникатора.       — Сэр, мы только что достигли входа в командный центр. Боже милостивый... это место — просто бойня, здесь повсюду трупы. Я не знаю, с чем сражались эти твари, но их просто разорвало в клочья, — голос Стайнера слегка задрожал. — Вход заблокирован, большая дверь, тройное усиление из сплава титана и закалённой стали, и углеродные нанонити. Единственный способ пройти через нечто подобное — ключ или ядерная бомба.       Джон старался не думать о том, каким потрясённым звучал голос Стайнера. Капрал был ветераном и видел почти столько же, сколько и сам Джон. Если он был напуган, это означало, что впереди всё очень и очень херово. Впрочем, дело могло быть не только в трупах. С тех пор, как Джон вошёл в здание, он чувствовал себя... неправильно. Словно всё это место было каким-то нечистым, как то чувство, которое возникает, когда в замкнутом пространстве чувствуешь слабый запах химического вещества, и осознаёшь, что оно весьма токсично. Ощущение прилипло к телу, как масляная плёнка и не ослабевало, как бы Джон ни старался его игнорировать.       Джон старался не думать о том, как много его начальство знает об этой ситуации. Миссия была заявлена как спасение и восстановление, и быстро была собрана до того, как ОАК смог официально возразить. Формально находясь под юрисдикцией ООН, Джон не был настолько глуп, чтобы хоть на мгновение подумать, что это миссия доброй воли. Его начальство ясно дало понять, что он должен получить копии всех данных, хранящихся на марсианской базе ОАК, а спасение персонала базы, если это вообще возможно, будет просто бонусом. Джон прекрасно знал, что на самом деле нужно его начальству — ответ на величайшую в мире загадку, источник и процесс сбора аргент-энергии, единственного в мире источника электроэнергии.       — Инь! Аксель! Собирайтесь! Мы уходим! Инь, доставай свои хакерские инструменты. Мне нужно открыть дверь и я бы предпочёл, чтобы для этого не пришлось взрывать половину здания.       Аксель поспешил прикрыть коридор, ведущий к Стайнеру и Рамиресу, однако Инь осталась на месте, уставившись на планшет в своей руке и что-то яростно печатая. Через пару минут Джон подошёл к девушке.       — Земля специалисту Инь. Я полагаю, что ваш непосредственный командир только что отдал вам приказ, — спокойно произнёс он. У Инь была привычка отключаться от окружающего мира, сосредотачиваясь на чём-то интересном. Но на каждый случай, когда девушка залипала в пространство, Джон мог насчитать два, когда её внимание к деталям спасало им жизнь. В результате он был готов не замечать её эксцентричное поведение, даже когда оно иногда граничило с неподчинением.       — Одну минуту, сэр, я думаю... вот! Мне удалось расшифровать эти фотографии и... кто... кто это?! — спросила Инь и по её тону было неясно, обращается ли она к своему сержанту или же это был риторический вопрос. Глядя через плечо девушки, Джон уставился на планшет и почувствовал слабый холодок, пробежавший по телу. Изображение было слегка размытым, но нельзя было ошибиться в том, что было на нём изображено. Отображавшийся на экране человек обладал внушительным, почти под два метра ростом и с ног до головы был покрыт герметичной бронёй. Самое же примечательное в нём было то, что он безо всяких инструментов, одними голыми руками отрывал голову кибернетически усиленному монстру, похожему на гигантский скелет. Джон сглотнул, почувствовав, как внезапно пересохло во рту и ответил:       — Понятия не имею... — Инь выглядела такой же встревоженной, пытаясь подсчитать, какая мускульная сила необходима, чтобы обезглавить подобное существо таким жестоким способом.       — На его броне нет ни идентификационных меток или нашивок, ни сигналов СРО, а дизайн не похож ни на один из известных или принадлежащих какой-либо стране. По крайней мере, согласно тем небольшим данным сканирования, которые я смогла извлечь из изображения, — заметила Инь, явно обеспокоенная отсутствием в записи чего-либо конкретного.       — Может быть, чёрный оперативник? — предположил Джон. Девушка покачала головой.       — Нет, к фотографии прикреплена метка с его обозначением. Это означает, что он в системе. Я не могу расшифровать метку, но ОАК однозначно знает этого парня.       Джон медленно кивнул, глядя на изображение.       — Сделай призрачную копию всего, что найдёшь и отправь на мой личный планшет с обычным ключом дешифровки.       Инь встревоженно взглянула на сержанта.       — Сэр... разве это не противоречит протоколу? Вас могут арестовать, если информацию найдут.       Джон кивнул. «Призрачной копией» на жаргоне обозначалась секретная копия данных, скрытая в коде других программ или изображений, и требующая специальной одноразовой программы декодирования или «ключа» для чтения.       — Я в курсе, но мне хочется иметь запасной вариант на случай, если что-то пойдёт не так. Называй это паранойей старого пса.       Инь кивнула, пока её пальцы порхали над экраном планшета.       — Готово, сэр, — объявила она. — Призрачная копия записывается в реальном времени. Теперь всё что мы найдём будет скопировано и вам тоже.       Джон благодарно кивнул, улыбаясь под шлемом.       — Спасибо, Инь. А теперь давай двигаться.       Кивнув, девушка поднялась на ноги, закрыв пугающее изображение и положив планшет обратно в сумку. Джон последовал за ней, стараясь не думать о том, что за солдат был достаточно силён и безумен, чтобы нападать на монстров, используя одни только кулаки.       Вход в командный центр оказался ещё хуже, чем описывал Стайнер. Земля была усеяна таким количеством трупов, что под ними едва можно было разглядеть выщербленный плиточный пол. Большое открытое помещение перед входом было по меньшей мере размером с два небольших дома, сложенных рядом друг с другом. Три стены разделили проёмы, ведущие в большие коридоры, заваленные обломками и трупами. Единственный свободный от них был тот, по которому спустились Джон и его команда. У четвёртой же стены находилась круглая бронированная дверь, достаточно большая, чтобы три человека могли пройти бок о бок, выглядящая как вход в огромное банковское хранилище. По обе стороны от неё располагались две сломанные крупнокалиберные автоматические турели. Перед дверью среди руин неподвижно стояли Стайнер и Рамирес, разглядывая что-то под потолком. Хотя выражения их лиц были скрыты за стёклами шлемов, Джон мог почувствовать страх, исходящий от его парней. Рамирес бессознательно крестился, схватившись за распятие, которое, как знали члены его команды, обычно было спрятано под бронированным нагрудником.       — Что, чёрт побери, с вами происходит? — взвился Аксель. — Вы выглядите так, будто видели... a... — взглянув вверх, Аксель резко умолк. — Какого хера?! — прошептал он, когда Джон и Инь посмотрели на потолок, причём девушка невольно ахнула. Над их головами, капая кровью на пол, висел замысловатый символ, сделанный из полурасплавленных человеческих конечностей и тел, прибитых к потолку кусками сломанных металлических балок. Дрожащим голосом, Инь рефлекторно начала описывать увиденный символ.       — Пентаграмма... используемая различными языческими религиями как символ защиты, или, если она перевернута, как эта, то как знак, обозначающий...       — Дьявола, — прошептал Рамирес. По-видимому, не особо обрадованная тем, что её прервали, Инь коротко кивнула.       — Да, — выдохнула она. Джон ничего не сказал, осматривая тела, составляющие символ. Включив функцию увеличения на тактическом дисплее шлема, он рассмотрел трупы. Похожие на воск, они казались неестественным образом слитыми воедино. Несколько видимых голов были вытянуты и искажены, но невозможно было ошибиться в выражении их лиц — чистейшей агонии и ужаса. Кроме того, кто-то похоже потратил огромное количество времени и усилий, чтобы вырезать на плоти трупов ряд странных извилистых рун.       — Что означают эти символы? — приглушённо спросил Джон, изо всех сил пытаясь скрыть подступающий страх. Инь сглотнула, запустив сканирование.       — Ни на одном земном языке известных совпадений нет. Так что я знаю не больше вашего, — ответила она.       — Мы... мы не должны быть здесь, — прошептал Рамирес, в чьём голосе послышались истерические нотки. — Это нечестивое место.       Аксель беззлобно рассмеялся.       — Большинство солдат обычно называют это вторником.       Рамирес недобро посмотрел на Акселя, но Джон прервал его прежде, чем тот успел что-либо сказать.       — Ладно, кончайте оба! Как я и говорил, у нас есть работа! Инь, открой дверь, мне всё равно как! Остальные — прикрывайте коридоры. Сканы говорят, что мы одни, но я хочу, чтобы мы были готовы на случай, если они всё же ошибаются!       Пока его команда спешила выполнить приказ, Джон демонстративно сосредоточился на том, чтобы не смотреть ни на символ над головой, ни на тела, окружавшие его. Когда он вернётся домой, то его ждёт долгий разговор с братом. Даже если его младший лишь недавно попал в высшее командование, он был в хороших отношениях с некоторыми высшими чинами дома, в штатах. Так что — что бы здесь ни произошло, пускай это даже было намного выше его уровня, ОАК придётся за многое ответить. Не обращая внимания на неприятный хлюпающий звук, когда он наступил на внутренности какой-то тучной мерзости, на которую ему не хотелось смотреть, Джон двинулся к Инь, чтобы самому прикрыть спину девушке. Пока она раскладывала своё снаряжение и подключалась к запорному механизму двери, Джон старался не обращать внимания на постоянно растущую тревогу где-то глубоко внутри самого себя.       Здесь на волю было выпущено что-то ужасное, что-то такое, чего он не мог ни понять, ни оценить. Конечно, он легко мог бы принять окружавших его монстров за пришельцев или генетически сконструированных тварей, однако Джон каким-то инстинктивным образом знал, что это была бы лишь утешительная ложь. Что бы здесь ни произошло, это явно выходило за рамки простого несчастного случая в лаборатории или неэтичного эксперимента. На этой базе произошло нечто действительно противоестественное, что-то такое, что вызвало инстинктивный ужас в душе Джона. Размышляя об этом, он не мог не задуматься над словами Рамиреса. В глубине души сержант не мог избавиться от ощущения, что ему и его команде действительно не следовало быть здесь.       — Хм, странно... — пробормотала себе под нос Инь. Джон мгновенно вырвался из своих мрачных размышлений.       — Что такое? — спросил он, надеясь, что это не задержка. Ему всё больше и больше хотелось просто сбежать обратно на корабль, взорвать это место с орбиты и к чёрту приказы. В голосе Инь прозвучало подозрение.       — Кто-то отменил шифрование этой двери и фактически переписал её код. Она по-прежнему заперта, но теперь любой хакер, знающий хотя бы основы, может её открыть. Как будто тот, кто это сделал, хотел убедиться, что её можно открыть.       Сержант мгновенно ощутил вспышку паранойи.       — Ловушка?— спросил он. Инь покачала головой.       — Не думаю, для этого всё слишком очевидно. Скорее, кто-то хотел, чтобы дверь была заперта для всех, кто не был... — девушка запнулась.       — Не был кем? — спросил Джон, стараясь не чувствовать нарастающее беспокойство.       — Человеком, — выдохнула Инь, явно не в восторге от подобной мысли. — Кроме того, есть ещё кое-что. В нашем брифинге говорилось, что на объекте должен был быть продвинутый ИИ, но я не могу найти никаких его следов. Предположительно, он управлял почти всем объектом, но насколько я могу судить, все системы были переведены в режим администратора.       — Дай угадаю, через админку?       Инь кивнула.       — Да. И это подразумевает, что либо ИИ вышел из себя, либо был уничтожен. Честно говоря, в системах такой беспорядок, что на выяснение причин может уйти несколько дней.       Джон покачал головой.       — Просто проведи нас внутрь, Инь, — заявил он, поднимая оружие и открыв связь с остальными членами команды. — Стайнер, ты и Рамирес охраняете наш выход! Аксель! За мной!       Заняв позиции по обе стороны от массивной двери из армированного металла, Джон и Аксель проверили оружие, а Стайнер и Рамирес заняли позиции, присев позади Инь, осматривая комнату.       — Как только Инь откроет дверь, мы с Акселем проведём зачистку. Инь, как только дадим добро, я хочу чтобы ты зашла и подключилась к главной командной системе, загрузи всё. Если найдём гражданских, мы с Акселем будем охранять Инь, а Рамирес и Стайнер проводят их к эвакуатору. Всё ясно? — спросил Джон.       — СЭР! — объявила его команда. Сержант кивнул.       — Инь, скажи как будет готово.       Девушка кивнула, набирая команду.       — Дверь откроется через три... два... один... сейчас!       Где-то внутри конструкции послышалось шипение металла, скользящего об металл и со звуком активированной пневматики дверь слегка сдвинулась назад, после чего раскрылась на две половинки, быстро скрывшиеся в стенных нишах. Джон и Аксель терпеливо ждали, пока многосоставная дверь толщиной почти в три метра полностью уберётся с дороги, а затем быстро вошли внутрь. Направив оружие в пол, но готовые к его немедленному применению, оперативники двинулись вверх по похожему на трубу широкому металлическому коридору, освещённому поверху белыми светодиодными лентами. На забрызганном кровью полу лежали без движения несколько изуродованных человеческих тел и Джон изо всех сил старался не обращать на них внимания, пока они с Акселем продвигались вперёд. В конце их путь преградила вторая, но не менее грозно выглядящая бронированная дверь. Встав по бокам от неё, Джон открыл коммуникатор, чтобы вызвать Инь, но внезапно дверь открылась сама по себе.       — Я этого не делала, — звенящим от беспокойства голосом немедленно заявила девушка. — Кто-то открыл дверь изнутри.       Джон быстро сообщил, что услышал её и кивнул Акселю.       — ОПЕРАТИВНАЯ ГРУППА ОБЪЕДИНЁННЫХ НАЦИЙ БРАВО!!! — крикнул он в пространство. — МЫ ЗДЕСЬ, ЧТОБЫ ЭВАКУИРОВАТЬ ВАС!!!       Ответом была лишь мёртвая тишина. Оперативник ткнул двумя пальцами в сторону двери, и Аксель кивнул, проходя в проем. Через секунду сержант услышал ошеломлённый голос своего подчиненного.       — Вот дерьмо! Сэр, вам лучше взглянуть на это!       Пройдя через дверь, Джон осмотрел комнату и замер, наткнувшись взглядом на её единственного обитателя. Слишком ошарашенный, чтобы думать, сержант сумел активировать связь.       — Инь, соедини меня с Землёй. Приоритет связи Альфа, — прорычал он. Девушка знала, что когда командир говорит таким тоном, его лучше не спрашивать ни о чём. Пока она устанавливала связь, Джон разглядывал находящееся перед ним существо.       Оно было сильно повреждено, у него отсутствовали рука и нога, которые, по-видимому, были вырваны из суставов с корнем. Передняя часть того, что теперь считалось его двухметровым телом почернела и была изрезана осколками взрывчатки. Сквозь отверстия в груди виднелись оголённые провода и повреждённые схемы. Его металлическая голова неуверенно покачивалась на фоне едва функционирующих компьютеров, к которым оно было подключено. Светящаяся полоска света, заменявшая ему лицо, слабо запульсировала, когда ожила рация Джона.       — Говорит станция ООН «Омега Один». Вы на связи, Браво.       Джон сглотнул, почти не в силах говорить от потрясения.       В недалёком будущем наступит время, когда Джон Клайн проклянёт слова, которые он произнёс в тот раз. Если бы он только знал, чего они будут стоить не только ему и его команде лично, но и всему мирозданию, если бы он хоть немного представлял себе, какие ужасы существо, стоящее перед ним, уже натворило и натворит во Вселенной, если бы он хоть на мгновение заподозрил, какое зло ему предстоит выпустить на волю... Джон Клайн, верный защитник своей страны... любимый брат, сын, командир группы... и любящий отец и муж... с радостью убил бы себя и свою команду, не задумываясь. К несчастью, Джон Клайн не был ни прорицателем, ни гадалкой, ни предсказателем непостижимой природы судьбы. В тот момент Джон Клайн был лишь человеком с добрыми намерениями. Именно эти намерения и вдохновлённые ими слова проложили путь в ад, подобного которому ещё не было...       — Это оперативная группа ООН «Браво», сержант Джон Клайн! Мы нашли его... Мы нашли Сэмюэля Хайдена!

Продолжение следует...