Dark Paradise

      Ночь беспристрастно накрывает город своим тёмным полотном. Во многих домах царит кромешный мрак, но только не в одной квартире, где сквозь пластиковые окна выглядывали тусклые мерцающие огни. В квартире почти нет света, но блеклые лучи исходящие от навесной гирлянды плавно разливаются по всем горизонтальным поверхностям. Они переливаются фиолетовыми и розовыми, переплетаясь, образуя новые краски.       На большой двуспальной постели, где струится чёрный атласный шёлк расслабленно лежали два парня, нежно оглаживая кожу друг друга. Покрывало путается в длинных ногах, а после летит на холодный паркет. Вова проворно забирается на колени к брату, укладывая руки на горячую шею. Всё тело мелко подрагивает, а на лице выступает мягкая улыбка. Кончики пальцев плавно скользят по чужой длинной шее, очерчивая выступающую венку. Ведёт медленно, наслаждаясь мраморной кожей на которой играют разноцветные огни. Лёша — синоним слова искусства. Его тонкая талия; длинные стройные ноги; красивые и аккуратные черты лица приводят в самый настоящий экстаз.       Слышится сиплый вздох, когда малиновый кончик языка соприкасается с бледной кожей Губанова. Несдержанно комкает в руках пуховое одеяло, откидывая голову назад, ощущая, как мягкие губы Семенюка оставляют лёгкие поцелуи. Омега хитро улыбается, перемещаясь губами на скулы брата, доводя до грани. Алексей скулит, точно по собачьи, словно умоляет младшего брата хоть что-нибудь уже сделать. Их обоих кроит нехилое возбуждение, но они растягивают приятное удовольствие.       Омега с омегой — это против общественных устоев. Брат с братом — грех. Но они плевали на глупые рамки общества, отдаваясь друг другу с полна. Пальцы на ногах поджимаются, когда горячие губы Вовы накрывают лёшины, утягивая в самую бездну. Младший очерчивает ладонями изящные изгибы родного тела, проводит кончиком языка по припухшим губам брата. Между ними летают слепящие искры, а комнату наполняют сладкие ароматы цветов и белого шоколада, которые сплетаются воедино. В уголках глаз собираются крупицы кристальных слёз, когда Вова углубляет поцелуй, жарко сплетаясь с чужим языком. Губанов притягивает омегу ближе, зарываясь длинными пальцами в тёмную шевелюру. Они целуются до помутнения в рассудке, взрываясь от неописуемой палитры чувств и эмоций.       Семенюк ведёт рукой по впалому животу омеги, останавливаясь около паха, а Губанов откровенно стонет. Его стон теряется в горячих губах. Вова отстраняется от брата с лукавой улыбкой, соскальзывая с чужих ног. По телу Лёши бегут крупные мурашки, когда омега замирает около раздвинутых ног, на пробу проводя пальцем по розовой головке из которой сочится белёсая смазка. Изо рта вырывается судорожное шипение, на которое Вова реагирует с насмешкой. Ладонь скользит по всей длине члена, нежно очерчивая каждую выступающую венку. Чуть сжимает, получая в ответ глухой всхлип, а после проводит по всему члену рукой несколько раз. Глаза Вовы мутнеют от животного желания, а рот наполняется вязкой слюной. Бёдра Губанова содрогаются от незатейливых фрикций, неосознанно подаваясь вперёд.       Младший опаляет член горячим дыханием, нежно проводя шершавым языком по блестящей головке. Губанов чуть ли не воет волком, но успевает прикусить ребро ладони, прежде чем похабный звук оглушит их спальню. По венам струится адреналин, вперемешку с чистым наслаждением. В нос ударяет сладостный аромат, кружа голову. Семенюк встаёт на локти, выпячивая упругую задницу, дырочка которой уже сочится прозрачной естественной смазкой. От жара меж ягодиц сводит колени, насаживаясь ртом на член брата, не забывая работать языком. Тонкие пальцы Лёши скрываются в густых волосах омеги, не натягивают, а поощрительно поглаживают, слегка спутывая. С каждым движением, Семенюк опускается ниже, чувствуя, как головка упирается в глотку. Смаргивает непрошенную влагу, продолжая увлечённо вылизывать член. Ему нравится наблюдать за тем, как старший брат пытается заглушить свои стоны и вздохи, прекрасно понимая, что через стену спят родители, которые думают, что их мальчики давно в своих постелях. Да, в постелях, но вместо сна занимаются более увлекательными вещами.       Губанов мягко поглаживает большим пальцем молочную кожу младшего брата, закатывая глаза, когда тот ускоряет движения, а по подбородку стекает слюна вперемешку со смазкой. Он не отстраняется, даже, когда чувствует, что Лёша близок к концу. Пару глубоких толчков вперёд приносят блаженное удовольствие, которые, словно иглы вонзается под самую кожу. Тяжёлым толком кончает в глотку омеге, который помогает руками, точно выдавливая всё до последнего. В глазах вновь темнеет, когда Губанов видит, как Вова кончиками пальцев собирает капли спермы со своего лица, с упоением отправляя их в рот.       — Поласкаешь меня внутри, если я буду тихо себя вести? — Семенюк смотрит блядским взглядом на старшего брата, а тот в свою очередь ухмыляется, притягивая чертёнка к себе.       — Конечно, детка, — утягивает у сладостный поцелуй, спускаясь руками на упругие ягодицы, массируя кончиками пальцев влажный вход.