Ирма
Он въехал за ворота с гордо вздернутой головой. Это не было жеманством на усладу публике, не было ничего скованного или неуверенного в его походке или твердом бархатном голосе. «Воистину королевская стать», - думал народ. И они уважали его, и клонились ему. Едва спина короля скрылась из виду, показался воз с добычей, а следом еще и еще, и гномы возликовали. Они благодарили правителя, богов, Дурина да даже двух неуемных царских племянников, что неслись галопом, крича и обгоняя две дюжины гномов и телеги со свежей провизией. Зима была близко, а осень была сухой, и урожай ее - черствым. Добытое мясо - а обозы скрипели под его тяжестью - согревали сердца тех, кто готовился к голодной зиме. Ирма смотрела издалека, и хотя во дворце ее и других слуг кормили хорошо, ее улыбка была даже шире, чем у многих. Уж она знала, видела сама, что королевские кладовые полны да забиты. Зачем еще самому королю Торину ехать на охоту, как не для того, чтобы прокормить простой люд? Идея осенила ее внезапно : «Тому они и радуются, что о них заботятся, и не придется им самим зимой покидать Цитадель ради сомнительной удачи поймать двух зайцев». Внезапно рогатое существо прокатилось близ нее, и девушка вздрогнула и подняла голову, чтобы увидеть...да, это был он. Мать с дитем, стоявшие совсем рядом, улыбались и протягивали ему в руки кубок с элем, предлагая испить, хотя малыш смеялся и гораздо больше был заинтересован бараном и витиеватым узором на его рогах. Король улыбнулся и принял в руки дар, поднимая выше и сотрясая в воздухе под громкое улюлюканье толпы. Впервые она видела его так близко и не могла упустить возможность посмотреть внимательнее. Он был высок для гнома и силен. Темные длинные пряди, кое-где заплетенные в косы, обрамляли стойкое, упрямое выражение лица. Руки его были сильными, ладони широкими, и на одном из больших пальцев сиял золотой перстень. Волчья шерсть плавно ложилась плечи, закрывая собой синюю тунику и серебристую кольчугу. На поясе висел топор и за спиной торчала рукоять меча. На рукоятке меча внезапно виднелась засохшая кровь. Разве на охоте не удобнее стрелять из лука или бросать топор, нежели рубить оленей пополам? Зацепившись за эту мысль, она упустила момент, когда царь, испив, поехал дальше, жалуя подданных. Едва приоткрыв уста, она медленно выдохнула и повернулась, глядя ему вслед, не сумев решить для себя : «Красив ли он?».Торин
Медленно потягивая трубку, он вполуха слушал речи Балина. Нога нещадно ныла, но закрываться в покоях ради отдыха после очередного нападения было в высшей степени неразумно. - ...и он успел прорычать, что они только наступают, - говорил Фили. - А потом я снес ему башку! - вклинился Кили, рукой в воздухе показывая, как он лишил орка жизни. Его порыв не был оценен другими гномами по достоинству, и он, пожав плечами, глотнул еще вина. - Значит, только наступают,- нахмурился Балин, - три десятка орков соизмеримы с нашими силами, но если их будет становиться больше.. - То и нам следует готовиться лучше, - закончил за брата Двалин. - Еще никогда они не подходили так близко.. - Да мы и наткнулись-то на них случайно! - О чем ты? - Они шли в обход. Это все из-за того орка, которого мы упустили в прошлый раз, я уверен, - пылко проговорил Фили, - он их предупредил о дороге, которой мы ходим обычно. Но не сегодня! - То есть, мой мальчик, ты думаешь, то были разведчики? - Если бы кто-то не «снес ему башку» раньше, чем я успел бы заставить его говорить, мы бы знали наверняка, - цедя слова сквозь зубы, ворчал Двалин. Его взгляд недвусмысленно упирался в сторону Кили. Тот лишь вскинул брови и развел руками. - Довольно, - все обернулись в сторону говорившего, - их было слишком много для такой вылазки, и наш приход совсем не напугал их, потому как они нисколько не скрывались, - гном выпустил дым из трубки и продолжил, - я не сомневаюсь: они держали путь в другое место. - Но, Торин... - беспомощно начал Фили. - Это же безумие! Нужно прикончить их всех, пока они здесь, - вторили ему недовольные. - Разве эти гадкие твари имеют право ступать на нашу землю? - вскипел Дори, потирая усы и секиру. - А разве мы готовимся отдать им ее? - перекрывая голоса других, громогласно ответил Дубощит. В комнате повисло молчание, прерываемое треском полен в камине и скрипом пера Балина, уже отдающего поручения. Едва встреча подошла к концу, никого не ожидая, Торин уверенно направился к выходу. Там, за стенами, скрывающими от зорких глаз друзей, он облокотился о стену, давая себе краткую передышку от стремительного шествия до двери - даже пара метров далась с трудом. - Дядя...Все в порядке? Ты какой-то бледный. - Утомился от пустой болтовни, - отрезал Торин и добавил, - распорядись : пусть в покои принесут теплой воды и поесть. - Неужто ты так зол, что и не отужинаешь с нами? - шутливо подначивал удаляющегося мужчину Кили.***
Пару минут спустя юный гном настиг кухни. Скопление слуг мельтешило, сходясь и расходясь по всей зале в живые горстки как круги на воде. Все вокруг журчало и кипело, пахло и шипело. Разносились тарелки, озвучивали меню на ужин. Посильнее втянув аромат, гном шагнул в комнату и тут же едва не получил оплеуху. - Даже не думайте и не смотрите, Величество! - гаркнула на него кухарка, - не дам на своей кухне хозяйничать и жевать куски, когда ужин на подходе, - толстые брови сошлись на переносице, выдавая серьезный настрой маленькой пухлой женщины, уперевшей руки в бока. - Иззи, да ну всего-то пару раз... - Ничего не собираюсь слушать! Зачем пожаловал? Медовуха закончилась! - Я по приказу....Что значит «закончилась медовуха»? Как она посмела закончиться? Мы же с братом только вчера пили... - почти кричал Кили, выдавая всем своим видом горестное отчаяние. - Для тебя потому и нет, мой дорогой! Такими вылазками вы опустошите весь погреб еще до зимы, - уже более веселым тоном отвечала женщина. Отвернувшись, она уже бежала глазами по списку, выдавая новые команды стряпчим. - Так дело же у меня! Торину нездоровится, сегодня и завтра отужинает в покоях, пусть отнесут... - Э-эт не ко мне, сынок! Вон сидят две, безделицами занимаются, - проворчала она в сторону слуг, - поднапряги. Остальные мне еще нужны.Ирма
Ирма не успела рассказать историю и до середины, как не столько увидела, сколько почувствовала взгляд, вперившийся ей в спину. В тени стоял и внимал ей молодой гном. Не просто гном! Один из тех лихих принцев. Воображение подбросило картины типичного молодого ловеласа с именем и титулом, цепляющим служанок. Губа непроизвольно дернулась вверх от такой мысли. Что он себе позволяет? Смотрит в упор, подслушивает и не говорит ни слова. Едва она сердито открыла рот, он выбил ее из колеи широкой узнавающей улыбкой: - Да это ведь ты! Я видел тебя - стояла, разевала рот при виде Торина на площади сегодня утром, - смеясь собственной шутке, парень продолжил, - простите, леди, придется потесниться, вы не одна в этом списке желающих, - доверительным громким шепотом «подсказал» он во всеуслышанье. «Вот же болтливый червяк», - единственная мысль, что крутилась в голове девушки. Спустя менее получаса, даже не поняв как так вышло, она уже на еле гнущихся ногах несла на самую высокую башню корзину с яствами королю, проклиная этого же короля и весь его род по пути. Она стучала, но ей не ответили. «Охота тяжела и утомительна в такие заморозки...возможно, он спит?» думалось ей, и уповая на удачу, зашла, тихо прикрыв за собой дверь. Торин Дубощит сидел в к ней спиной, раскинувшись в широком кресле. Она знала - Он почувствовал ее присутствие, но знака не подал, только его косы немного качнулись в направлении двери, выдавая его. - Меня прислали с кухни. Вы посылали за ужином? - подала голос дева, и не услышав ответа, чуть погодя, добавила, - Ваше Высочество. Едва слова слетели с уст, ее глаза расширились - и она не знала от смеха, от ужаса ли. Никогда ей не приходилось слышать, чтобы к королю гномов обращались «Высочество». Нет, рост не был для него чем-то прискорбным или стыдным, но очевидно, что указывать на него, обращаясь к владыке гномов, было неуместно. Мужчина словно бы и не услышал ее слов. Прижав к себе корзину, Ирма медленно приблизилась к каменному столу у бархатного сиденья короля и начала выкладывать блюда, сервируя стол гному, когда он продолжал сидеть к ней в пол оборота. Мельком девушка бросила взгляд на его точеный профиль, который царственно заливал золотой луч заката. «Красивый все-таки». - «Высочество», значит, - усмехнулся в бороду мужчина, продолжая смотреть на ему одному известную точку за окном. Извиняться было бы глупо, не так ли? Делая вид, что так и должно быть, и никакой шутки в ее обращении нет, она с деланно спокойным лицом разливала в кубки вино и воду. - Что это? - резко выхватив кубок с водой, спросил гном. - Вы просили принести воду, и... - договорить она не успела. От былой усмешки не осталось и следа. «Приволокла ему один кубок воды!» - злился гном. Готовый возмутиться глупостью не то прислужницы, не то племянника, Торин наконец вскинул голову, взглянув на незнакомку в упор. У нее был низкий, хотя и не грубый голос, и он ожидал видеть кого-то старше. У девушки были глубокие карие глаза и волосы не то цвета шоколада, не то вороньего крыла - уходящее солнце в последний раз осветило комнату и слугу теплым заревом, и волны ее волос стали похожи на сияющий нимб. Впрочем, Торин не вглядывался сильно. Совершенно не присматривался. - Я просил... - он тяжело вздохнул, - к Балрогу все это, - пробормотал гном и уже громче произнес, - мне нужна вода, чтобы промыть рану. Много воды. Принесите, - раздавать проклятья не было сил, поэтому Дубощит махнул рукой, как бы говоря, чтобы дева скорее покинула его покои, - и побыстрее. Ее глаза за мгновение сузились, ноздри расширились и кончики ушей покраснели от злости. Но когда Торин обернулся, то видел только взмах ее коротких прядей и летящий шлейф льняного платья до щиколоток. «Не гномка, это точно. Хотя, может, просто высоковата для своих?». Нога продолжала пульсировать острой режущей болью. Спустя непозволительно долгое время ожидания для короля, когда Торин уже успел отужинать, пересмотреть доставленные утром письма и вытащить на свет пыльный фолиант, раздобытый для него Балином, дверь вновь распахнулась. Петли протяжно скрипнули от такой наглости, и не было в этот раз никакого стука. Служанка, краснея от непосильной ноши принесла несколько кувшинов с водой. С самым злобным видом, который невероятно позабавил короля, она громыхнула о каменный пол тазом, вылила в него воду и собиралась уже удалиться, как одернула себя. Повернувшись к господину, она смотрела на него в ожидании, что он отпустит ее. Он долго молчал, сам не зная - радует его эта картина или очень радует. От долгого немигающего взора незнакомка сначала смутилась, а затем разозлилась будто сильнее и - немыслимо! - глядя на владыку, не мигая, вздернула бровь, разве что не спрашивая вслух «И долго мне тут еще расстилаться?». - Ты не гномка, - сказал он ей. Дернувшийся уголок ее губ от очевидной догадки мужчины выдал ее, и король улыбнулся себе в бороду, - и не служанка. Тут ее взгляд вновь стал спокойным, даже слишком спокойным. А руки сжались за спиной. «Не решит ведь он, в самом деле, что она разведчица?» - И что Энгебору нужно на моих землях? «Ах нет, решит». Девушка лишь моргнула, выдавая свое полное непонимание. И к счастью или нет, она действительно не понимала, за кого именно он ее принимает. Имя «Энгебор» звучало смутно знакомым, но знать, кем он правил и что не поделил с королем гномов, она не могла. - Передай своему господину, что в следующий раз ему стоит найти среди кандидатов в лазутчики настоящих гномов, - уже без тени улыбки сказал мужчина, окидывая ее взглядом. Она была человеком, без сомнений. Лишь одного роста с ним, но людей он не перепутает. В комнате повисла тишина, которую не прерывало ни шипение камина, ни скрип пера. - Мой единственный господин живет в Залах Торина, что в Синих Горах. Дубощит даже не взглянул на нее. - И мне стоило больших трудов выполнить его просьбу и поднять сюда чан, полный горячей воды. Поэтому я была бы благодарна, если бы он воспользовался ей сейчас, а не посылал меня вновь, когда вода остынет, - опешив от собственной дерзости, она замолчала на секунду и добавила, - Вам нужна моя помощь с перевязью, Ваше Величество? Будь это гном, он бы уже катился кубарем вниз по лестнице. У Торина был взрывной характер. Но то, какого упорства стоило ей произнести это все на одном духу, не дав голосу дрогнуть и не отведя взгляд - если не удивило, то хотя бы не сильно разозлило короля. Он глубоко вздохнул, раздраженно подумал: «Вот дура, и кто просил тебя нести это самой?». Он отпустил служанку, снял тунику, кольчугу и смог наконец взглянуть на изувеченную орочьей стрелой ногу.