Ирма
Гномы не любили коней. Может, те смущали их своим размером? Взобраться и управлять такой махиной было сложно, когда ты ниже ее вполовину. Ирма порадовалась, встретив в загонах пони. Бараны и архары, реже - дикие кабаны, которыми чаще управляли здесь, были неласковыми и дикими ей созданиями. Соблазнив жеребца парой яблок, она медленно разглаживала его мягкую гриву, пока он дожевывал сладкую мякоть и благодарно подставлял голову под ее легкие движения рук. Солнце было в зените, и такая жара совсем не была ей по душе. Под землей было прохладнее, но духота находила ее и там, отравляя воздух. Выхватив у подручного конюха корзины с объедками, дева напросилась к нему в помощники и проводила здесь столько времени, сколько могла себе позволить прежде, чем ее бы хватились. Разложив богатый улов из обрезков и огрызков брюквы, картофеля, молодой ботвы и корнеплодов по кормильницам, она присела на стог сена, давая ветру обдувать ее лицо и теплые руки. Молодой белый пони привлек ее внимание, едва появился тут впервые. Он был задирист и ловок для своих коротких ножек, но они отыскали - не без помощи ее угощений - общий язык. Сегодня девушка упасла ему яблоки и сладкую жимолость. Вот бы прокатиться на нем однажды... Дверь позади скрипнула, и в амбар ввалился грузный гном. Но совсем не толстым оказался он - высокий, плечистый, но вовсе не толстый. Ей не было видно цвета его глаз, но она уже знала, что светлая рубаха оттеняла их, делая лицо более красивым и глубоким. За прошедшие недели прислужница не видела его ни разу и не искала встреч. Торин Дубощит огляделся по сторонам, убеждаясь, что никого здесь более нет. Чтобы избежать последующей неловкости, когда ее застанут, Ирма дернула поводья, и конь заржал. Обернувшись, король приметил скрытую деревянным столбом фигуру, и приглядевшись, узнал в ней женщину. Он смотрел выжидательно и не отводя взора, пока та не показалась на свету. Сначала его взгляд выражал раздражение ее медлительностью с оттенком любопытства, при виде же ее - разочарование, но внезапно - и он словно узнал ее - брови гнома взлетели вверх в понимании, что за дева стоит перед ним. - Я думал, ваше место на кухне. Или вы пренебрегаете своими обязанностями? - то ли недовольно, то ли с укрытой усмешкой спросил он слугу. Не меняясь в выражении и удерживая голову так высоко, как это было возможно в присутствии короля, она шагнула за ограду стойла. Коротко поклонилась ему, подхватила корзину и готова была удалиться, когда он заговорил вновь: - Я жду своего ответа. «Будто он может ходить тут и командовать всеми как...а он в общем-то и есть король. Да, точно, это многое объясняет», - ее раздражало подчинение. Она словно снова была у матушки на кухне, и ее в третий раз отправляли в сад, потому что она не могла отличить лист смородины от крыжовника. За последний месяц Кили (а называть его «принц Кили» у нее уже не поворачивался язык от всей его безалаберности и шутливости в любой ненужной ситуации) извел ее намеками на ее влюбленность в короля, которой он якобы стал свидетелем. Эти шутки и смешки не были жестокими и снисходительными. Казалось, он действительно верит, что помогает ей советами. Это утомляло, к тому же другие девушки, бывшие свидетелями его потугам в сведении сердец, находили гнома оттого лишь более очаровательным, а ее - и впрямь безнадежно влюбленной. Она и сама начинала подумывать, что король запал ей в душу, раз она так часто о нем думает, пока Кили не исчез на пару дней, и в ее мозгу не прояснилось, какой дурман он в ней навел своими речами, и какими бессмысленными они были для нее и ее сердца. И вот он стоит. И это не Кили с его широкой улыбкой и размытыми границами в обращении к королям и обычным людям (и тем, и другим он заговаривал зубы как старым знакомым) и даже не добродушный Фили с собранным и порой укоризненным взглядом в сторону брата, когда тот вновь начинал дразнить ее. Это сам владыка и король, при виде которого она, правда, испытывала неясное желание свернуть кому-то шею. В последнее время она - не по своей воле! - думала о нем так много, что у нее создался совсем иной, отстраненный от реального образ в ее голове. Царственный. Сильный. Благодетельный. Недоступный. Пустой. Пред ней же сейчас стоял мужчина из плоти и крови. Надменный, раздраженный, раздающий указания, не терпящий отлагательств и... кажется, ожидающий ее ответа. - Меня послали кормить лошадей, - как бы его уколоть? - Ваше Высочество. Его лицо застыло маской, но секундой позже он уже едва заметно ухмылялся. Она неловко склонила голову и поспешила уйти, невероятно гордая собой. Служит она сейчас в его доме или нет, никто не будет бросать ей в лицо команды или требовать ответов. Маленькая шпилька в его сторону, словно на мгновение поменявшая их местами, словно поставившая ее на место той самой царственной, надменной, раздраженной и не терпящей отлагательств, а его - на место маленькой языкастой служанки в белом одеянии... хм-м-м. Возможно, стоило просто ограничиться представлением его в белом платье без прочих атрибутов - такая фантазия сама по себе была смехотворна, и она шла, не сдерживаясь: хохоча и дорисовывая ему крупные серьги, туфли с тонким мысом и косы с цветами. Наблюдавший ее счастливый уход Торин не мог определиться : встретил ли он безумную, либо чрезмерно самоуверенную служанку, которая в общем и служанкой-то не была, как он успел понять!Торин
Гном восседал во главе круглого стола. Мысли его были далеко от этой трапезы, всех на ней присутствующих и их разговоров; они простирались за буйные воды и горные хребты, они обитали там, где залы были полны золота, и каждый день был подобен празднику. - Дядя, разве я не прав? - Торин, дай слово, и покажу балбесу как надо выигрывать в таких делах! - Или хотя бы проигрывать с достоинством, - хохотнул Фили. Раскрасневшийся Кили в ожидании смотрел на короля, пока тот не обратил свой взгляд на племянника. - Ничего я не облажался - сами же видели! Или ослепли от оглохли от собственного остроумия? - Все было честно! Да все поделом тебе, дурень - меньше будешь с девками якшаться... - Двалин! - резко одернула его Дис, и тот не смел продолжить, коли сестра короля так пронзительно к нему обращалась. Торин, доселе не заинтересованный беседой, вскинул взгляд на спорщиков, прислушиваясь. Личная жизнь его наследников волновала его не сильно, в отличие от последствий их возможных любовных дрязг. «Уж им ли не знать, чем это чревато!» - взвился про себя Дубощит, нахмурив брови в сторону Кили, но тот и усом не повел. - Твои намеки неуместны, дорогой друг, - холодно продолжила Дис, глядя на Двалина, чей вид стал почти пристыженным, и сказала то, что крутилось на языке у Торина, - Кили знает, что доброе обращение с прислугой и взаимное уважение не то же самое, что связи, не соответствующие его положению и вызывающие лишь толки вокруг, - ее предупредительный взгляд коснулся сына, - верно, сын? - Разумеется, - буркнул тот, подперев голову кулаком, - хотя если кому и стоит опасаться толков, так не мне, - вдруг с улыбкой закончил он, беря в руки кубок. - О ком ты говоришь? - с подозрением, но уже гораздо мягче спросила Дис. Женщиной она была строгой, но матерью - душевно любящей. - О дяде, конечно, - не заминул с ответом гном. Руки Дис так и осталась висеть в воздухе с зажатой в ней вилкой. Фили едва закатил глаза, словно услышал сплетню, которую слыхал сотню раз до этого. Остальные гномы таращили глаза и прятали в бородах ухмылки. И лишь Торин с непроницаемым выражением лица продолжал есть. - Объясни, - коротко потребовала сестра Торина. - Есть одна служанка...как приехала, так с Торина глаз не сводит. Хорошенькая, - сказал он, поигрывая бровями в сторону короля гномов, - слышал я, что она помогала тебе, когда ты словил орочью стрелу на охоте, а сейчас ходит день ото дня в конюшнях, надеясь тебя встретить, - мечтательно и с ухмылкой продолжил принц, - и даже однажды встретила. «Да он издевается» - решил было Дубощит, но Кили не был злым или насмешливым по природе, и если он говорил, значит, сам в это верил. Пожав плечами, гном продолжил есть, будто не заставил всех за столом разинуть рты от удивления.