А вас, мисс Блэк, я попрошу остаться

      «Милая Беллатрикс,       Ты говорила что-то вроде «Сердцу не прикажешь». И кажется, это действительно так.       Я не о чем не жалею и время, проведённое с тобой буду вспоминать с улыбкой, но я не был до конца честен с тобой и с Ним тоже. Я ошибся когда примкнул к Нему, а ошибки нужно исправлять.       Я не хочу становится живым оружием. И я не так глуп как вы думаете, мистер Гриндевальд. Вы не добродетель. Вы манипулятор и лжец. А я был слаб тогда, но не сейчас.       Мне жаль, что ты на его стороне, Белла.       Прощай»       Меня резко передернуло так, что я едва сдержал выброс неконтролируемой магии. Белла это почувствовала и на всякий случай, сжала палочку в руке. Письмо адресовано нам обоим. Криденс знал, что Беллатрикс отдаст его мне, а от вступления осталось ощущение будто она сама подтолкнула его к побегу. Парень не умеет трансгрессировать, но как иначе он сбежал отсюда. Нурменгард не был тюрьмой и силой его здесь не удерживали. Дело не в этом. Он презирал меня все это время. Наверное только Белла не позволяла ему решиться на отчаянный поступок, но сама она ничего не знала. Так или иначе, девушка способствовала этому. Черт знает о чем она говорила с Криденсом, но её слова сильно действовали на него. Он предал меня. А предательство я не прощаю никогда.       — Ты солгал ему? — осторожно спрашивает Белла и поглаживает мою руку, не то пытаясь успокоить, не то ещё сильнее разозлить.       — Видимо ты не достаточно умна, раз не поняла этого сразу, — я одергиваю руку, а девушка устремляет на меня серьёзный, тяжёлый взгляд, какой мне ещё не приходилось видеть.       Раньше мне показалось бы, что я зря сорвался на неё, но это было лишь тогда, когда я возложил на плечи Беллатрикс её первую миссию. Самой большой ошибкой было принять Блэк в свои ряды, но уже поздно об этом думать, она слишком много знает. Я поставил под угрозу свою репутацию просто тем, что действительно не устоял перед молодой хорошенькой девушкой. Эта мысль тревожит меня постоянно. Не будь здесь Беллы, Криденс бы не решился на побег.       — О чем ты говорила с ним? — отбросив письмо куда подальше, я останавливаюсь прямо перед ней, заставляя девушку поднять голову. — Сердцу не прикажешь, да?       Молчит. Белла постоянно молчит когда я хочу призвать её к ответственности. Словно я сам должен прочитать её мысли или догадаться, что она хочет донести стойким молчанием. Девушка чувствует себя победителем и прекрасно знает, что я ничего ей не сделаю. Но разве я не непредсказуемый, не безжалостный, жестокий, бесчувственный? Что я могу сделать, если сам зарекнулся не поднимать на нее руку?       — Я не говорила с ним о тебе, не волнуйся, — Беллатрикс делает шаг назад, выстраивая дистанцию между нами.       Она не выйдет из ситуации победителем. Сейчас я не поддамся её очарованию. Никогда больше не поддамся.       — Я спросил тебя об этом, Белла? О чем ты говорила с Криденсом? Как твои слова подтолкнули его к побегу?       — Чтобы обвинять меня в чем то, должен быть прямой текст, — уверенно отвечает она, самоуверенно глядя на меня.       Беллатрикс знает, что её не в чем обвинить и пользуется этим, но сама отлично осознает, что я прав. Только она ответственна за свои слова, а то, что Криденс прислушивался к ней, вне сомнений. Я потерял былую чуткость. Эта мысль посетила меня после того как Белла рассказала о клятве, а теперь и Бэрбоун сбежал прямо у меня из-под носа. Что-то сильно изменилось во мне. Неудачи ходят по пятам, планы срываются, мыслей нет, а я лишь делаю вид, что вечно чем то занят.       — Это недостаточно прямой текст? — произношу я и двигаюсь в её сторону, отчего Белла пятится назад пока не сталкивается со столом.       — Он влюблен. Вот и всё, — её голос ровный и тихий, а дыхание на удивление спокойное, несмотря на то, что девушка вовсе не хотела оказываться между мной и столом без возможности отойти в сторону.       Так я был прав когда подумал, что между ним и Нагайной что-то есть. Но сбежал он не поэтому, тут уж точно прямым текстом написано, что никогда я не был для Криденса авторитетом и добродетелем. Только лжецом и манипулятором. Он прав, но какая разница как я добиваюсь результата, если важен сам результат, а не процесс. Его обожаемая Белла тоже не кристально честная и что-то мне подсказывает, что она всегда была такой. Терпеть не могу когда меня пытаются уличить в чем-либо, будто от этого мне непременно станет стыдно и я добровольно раскаюсь, сдавшись в руки ненавистных мракоборцев.       — Ты слишком много знаешь, милая. Не поделишься? — я спрашиваю, но это никакая не просьба, она ответит в любом случае.       — Это все что я знаю.       — Ложь.       Беллатрикс едва не задыхается от возмущения, но мигом натягивает излюбленную маску невозмутимости и устремляет на меня испепеляющий взгляд. Забавно то, как она пытается противостоять, надеясь, что я сдамся. Она всерьёз верит в себя. Это даже хорошо, но не в том случае, когда касается меня. Белла не понимает, что я не тот кому следует бросать вызов и намеренно провоцировать. Если я физически ничего не сделаю, нет гарантии, что она не пострадает психологически, а это куда более весомо обычной пытки Круциатусом. В моей руке появляется палочка и я не долго размышляя, прикладываю её к щеке девушки, заставляя вздрогнуть. Кожа вмиг покрывается мурашками, а взгляд уже совсем не такой самоуверенный и гордый. Белла до ужаса прекрасна когда теряет контроль над ситуацией и становится уязвимой.       — Тебе давно пора запомнить, — со спокойствием говорю я, медленно ведя палочку к ее шее. — За каждое свое действие ты ответишь, Белла и как бы ты не пыталась сглаживать углы, я не тот, кто позволит тебе остаться безнаказанной.       — Так сделай то, что хочешь. Разве я препятствую?       Все на свете бы отдал, чтобы вернуть себе безразличие и перестать жалеть Беллу, но каждый раз вспоминаю какой она была той ночью. Мерлин, за что мне это все. Я лгу не только ей, но и самому себе, прекрасно зная, что снова пожалею её. Меня уже не так сильно волнует Криденс, как желание разрушить её триумф, несмотря на то, что я потерял свое единственное оружие против Дамблдора.       — Хочешь чтобы я сломал тебя также как твой чертов отец? Думаешь ты неприкосновенна? Ты всего лишь мой сторонник и к тебе всегда будет такое же отношение как к другим.       — Ты сам то в это веришь? — Белла хотела воспользоваться промедлением и отойти, но я вжимаю её в стол, заставляя поднять на меня взгляд.       Нет, не верю, но она этого не услышит. Я должен доказать всеми возможными способами свое безразличие, иначе так и буду бороться с её своенравной натурой. Я крепко сжимаю её шею одной рукой, а второй перехватываю запястье, когда девушка пытается остановить меня. Страх в глазах, дрожь по телу, мне все же удалось поставить Беллатрикс на место, но я не испытываю удовольствие от этого. Мне жаль её. Снова. Может быть именно так вёл себя её отец. Так по её лицу струились слезы, лицо краснело, а рука непроизвольно сжималась в кулак. Я расслабляю руку и теперь просто придерживаю её за шею. Девушка не смотрит на меня, лишь кусает без того истерзанные губы и пытается совладать с очередным потоком слез. Ничего не меняется когда я опускаю руку. Белла не сдвигается с места, хотя я больше не препятствую.       На попытку прикоснуться к ее щеке, девушка вздрагивает и заглядывает в мои глаза, глубоко и пронзительно, будто хочет увидеть насквозь. Я приготовил речь из которой Беллатрикс должна была понять, как ей стоит себя вести, а как нет, но сейчас и слово сказать не могу. Давно пора было понять, что насилием вопросы не решаются, тем более с ней. Белла не была готова к этому, а значит она серьёзно убеждена в том, что я и пальцем её не трону. Похоже, это так и есть.       — Иди, — коротко бросаю я и отхожу в сторону, упираясь руками в стол.       Меня не покидает чувство дежавю. Я постоянно проворачиваю одно и тоже: сначала делаю, потом думаю. Особенно когда это касается наших с Беллой взаимоотношений. Я способен противостоять сильнейшим волшебникам, но совершенно бессилен перед Беллатрикс Блэк. С каких пор моим главным стремлением стала забота о её чувствах? Чувства. В своих я едва ли могу разобраться, потому что никогда в моем сердце не было ни привязанности, ни уж тем более любви. Я вообще не знаком с этими понятиями, но лучше быть привязанным, чем влюблённым, тем более учитывая её статус невесты Лестрейнджа.       Я не могу выбросить это из головы. Мне хотелось увидеть её, но учитывая то, сколько новостей появилось вместе с ней, я бы предпочёл больше с ней не встречаться. Девушка сама по всей видимости не может разобраться со своими чувствами и выработать единую модель поведения, а не множество и сразу.       «Ты даришь мне ощущение спокойствия. Неужели ты правда не понимаешь, почему моё поведение с тобой меняется в другую сторону и вовсе не в худшую» — вдруг всплывает в моей голове.       Меня будто окатили холодной водой, чтобы привести в чувство. Белла уже говорила мне об этом, но я не придал значения, даже не показал, что услышал её. Может я просто не хотел слышать или я настолько глуп, что не понял сразу. Может вожделение сбивало мне с толку и я думал только о том, как вновь почувствую вкус её поцелуя. А может разум просто отвергал эти слова. Бессмысленно сбрасывать ответственность на то, что и так принадлежит мне. Представляю, что она почувствовала когда не увидела ответной реакции.       Где-то глубоко внутри меня словно сидит человек, который дергает за нужные верёвочки, чтобы до меня снизошло озарение. И этот незримый дух вероятно думает: «Мерлин, сколько ты ещё будешь игнорировать это» или «Ты вправду глупец, раз ничего не понимаешь». Мне бы не пришлось догадываться, если бы Белла не говорила настолько завуалированно и это уже не первый случай, когда мне стоило углубиться в контекст её слов, но я этого не сделал.       Я совершаю колоссальное усилие над собой, чтобы закрыть кабинет снаружи и остановиться напротив чёрной дубовой двери, в её комнату. Мне бы хотелось по-хозяйски зайти в неё, без стука, но я и так достаточно сегодня сделал. Может она и не откроет. Я пойму если Беллатрикс не захочет видеть человека, который довёл её до слез и едва не задушил. После негромкого стука в дверь, моё сердце замирает и на секунду я задумываюсь о том, что если увижу её прямо сейчас, слова будут не нужны.       Через пару секунд, которые тянулись до ужаса долго, ключ медленно поворачивается в замке. Я могу войти сам, но девушка как будто не решается открыть дверь. Должно быть думает насколько правильное это решение, взвешивает все за и против. Это тот момент, когда я готов дать ей время. Весь эгоизм рассеивается в мгновение ока, стоит мне вспомнить ее взгляд и блестящие на свету слезы.       Протяжный дверной скрип разбивает тишину и мне хватает секунды на то, чтобы понять, как нужно поступить сейчас. Обрывки слов теряются в страстном поцелуе, больше похожем на укус. Девушка не вешается мне на шею, не отдается целиком и полностью. Это было очевидно. Не знаю, почему я подумал, что поцелуй решит все проблемы, как в маггловских сказках. Белла крепко жмурится и я начинаю терять надежду на примирение, пока она не кладет руку мне на скулу. Все ещё не отвечает, но и не пытается оттолкнуть.       Мерлин, Белла сделай хоть что-нибудь, я окончательно запутался.       — Скажи мне это ещё раз, — шепчу я, покрывая поцелуями её шею.       — Что? Что ты от меня хочешь? — девушка отвечает также тихо, вздыхая на каждом слове, стараясь сдержать стон.       Её голос. Придыхание. Я готов слушать это вечность. Голова идёт кругом когда до слуха доносятся учащенные вздохи, а рука касается моего затылка. Ведь из этого я понимаю, что девушка просит не отстраняться, а слова даются с трудом.       — Ты даришь мне ощущение спокойствия… — начинаю я, лишь на мгновение отстранившись от неё.       — Повторить это также сложно как для тебя, признать, что ты тоже что-то чувствуешь.       Она слишком хорошо это знает. Слишком уверенна в том, что не ошибается. Но знает ли она, что я понятия не имею каково это — что-то чувствовать.       — Я должен был услышать тебя.       — Ты уже услышал, — мягко отвечает она.       И буду слышать всегда.