А вас, мисс Блэк, я попрошу остаться

      Очередное собрание завершилось наставлениями о том, как стоит себя вести теперь, когда благодаря мисс Блэк появилась опасность раскрытия личностей моих сторонников. Эта новость вызвала у всех совершенно разные эмоции. Абернети театрально прикрыл глаза рукой. Макдафф просто перевёл взгляд на Розье, которая в свою очередь не скрыла язвительную ухмылку, вызывающе глядя на Беллатрикс. Краффт состроил самоуверенное выражение лица, как бы говоря «Я тебя предупреждал, надо было слушать»       Белла даже не смотрела в мою сторону, показывая полное безразличие. С начала наших своего рода отношений прошло две с половиной недели и мы решили не оказывать друг другу какие-либо знаки внимания при других людях. Есть в этом что-то, что ещё больше разогревает интерес к ней. Когда мы здесь одни, девушка не отходит от меня не на секунду. Если мне нужно ответить на многочисленные письма и я засиживаюсь в кабинете допоздна, Белла засыпает рядом в кресле, но не уходит. Её присутствие успокаивает, а вид беззащитной спящей девушки, заставляет улыбнуться такой искренней улыбкой, на какую я только способен.       Привычка. Вот что по настоящему пугает меня. Я забыл о главном правиле — не привязываться. Каждое утро я спускаюсь на кухню, где Беллатрикс готовит изумительный кофе и не всегда сдерживаюсь перед соблазном заключить её в объятья. Моё восхищение этой расслабленностью и смущенной улыбкой, когда девушка замечает, что я никак не могу отвести взгляд, безгранично. В ней больше нет надменности, укрепленной строгими нарядами и манерами. Она ещё непричесанная с утра, в атласной сорочке чуть выше колен, с невероятно нежной улыбкой и доверчивым взглядом. В этой Белле я вижу её истинную сущность, а она сама не понимает насколько притягательна в эти минуты.       Беллатрикс тает когда я называю её золотцем. Это вырвалось случайно, но увидев реакцию девушки, я словно забыл её имя. Иногда Белла просила прочитать вслух «Теорию магии». Её забавляла моя реакция на неверную трактовку некоторых аспектов, но сосредоточенное лицо говорило о том, что девушка запоминала каждое слово. Белла ещё сама не понимает, как ей повезло быть настолько близкой со мной. Если бы мной не овладевала безумная страсть и сильное увлечение, я бы отточил её боевые навыки до совершенства и вложил в неё все, что только сам знаю.       Вечера с книгой в руках мне нравились больше всего. Потрескивающий огонь в камине, игриво сверкал искорками, освещая комнату. Беллатрикс укутывалась в плед и сворачивалась клубком, удобно примостив голову на моем плече. Я никогда не дочитывал до конца. Произнося привычное «К черту!», я отбрасывал книгу на стол, попутно опрокидывая Беллу на диван, а она обворожительно улыбалась и вовлекала в страстный поцелуй. Беллатрикс всегда знала чем это кончится.       Казалось, весь мир переставал существовать, когда Белла целовала меня с утра, чтобы разбудить. Я злился, упорно не хотел открывать глаза и также упорно не хотел признавать, что каждую ночь засыпаю ради этого. Ради того чтобы провести с ней очередной день, полный доверия и нежности. Чтобы вновь услышать отклик на золотце и увидеть чарующую улыбку.       Зависимость. Из всех слов, способных описать чувства, я предпочитаю именно этот вариант. Мне так и не удалось понять истинный смысл любви, но как не странно, я перестал отрицать её существование. Беллатрикс не разу не заговорила со мной об этом. Единственное, что я слышал — свадьба, свадьба и ещё раз свадьба. Она в любом случае выйдет замуж, не при каких обстоятельствах не придаст чистоту крови и исполнит желание родителей. По словам девушки, задолго до её рождения Блэк и Лестрейндж пообещали друг другу создать сильнейший союз, поженив своих детей. И если Рудольфусу нравилась перспектива получить в жены поразительно красивую аристократку, то Белла бунтовала по этому поводу очень долго.       Мне нравились эти отношения без обязательств, пока я не стал задумываться о том, что отсутствие обязательств на самом деле ложное. Я оберегал её, старался не делать резких движений, чтобы не напугать. Привык к тому, что Белла всегда засыпает у меня груди, даже если было неудобно, я не слова не говорил. Кошмары мучили её постоянно и девушка каждую ночь искала в моих объятьях защиту, которую всегда получала. Я всё думал о том, насколько далеко это могло зайти, если бы не существовало никакого Рудольфуса Лестрейнджа. Она бы вышла замуж за кого-нибудь другого или посвятила себя более важным вещам. Например, шпионажу, созданию разного рода прикрытий. Белла была бы поистине хороша в этом, не учитывая разве что чрезмерную вспыльчивость и экспрессивность.       Дверной скрип отвлекает меня от чтения газеты, но я не спешу поднимать взгляд, зная, что Беллатрикс просто вернулась из библиотеки. Кажется девушка так и стоит в проходе, даже дверь не закрыла, судя по сквозняку.       — Золотце, прикрой дверь, — произношу я, удерживая газету, которая так и норовит согнуться под порывами ветра.       Девушка без слов выполняет просьбу и все же сдвигается с места, опускаясь на пушистый ковёр около меня. Последнее время она не вела себя так противоречиво. Мысль о том, что Белла терпеливо ждёт когда я отвлекусь, заставляет нервно смять угол газеты и отбросить её куда подальше. Она неестественно бледна, губы подрагивают в попытках сдержать слезы, а руки настолько холодные, как будто девушка только что вернулась с улицы. Беллатрикс сильно встревожена. Мне и самому не удаётся удержать спокойствие на лице, когда я вижу её такой.       — Свадьба назначена на завтра, — безцветно проговаривает она, крепко сжимая мои руки в своих.       — Ты же знала, что это произойдет, — голос приобретает успокаивающие нотки, а рука невольно тянется к ней, чтобы погладить по щеке.       — Я не хочу, — всхлипывая шепчет девушка. — Не хочу каждый день вспоминать, что моя жизнь давно сломана, как и я сама. Ты помог мне на время забыть об этом, а сейчас, — её голос срывается, но на секунду заглянув мне в глаза, Белла продолжает. — Побудь со мной в последний раз.       Слезы солёными дорожками стекают по её щекам и Белла прячет лицо в моих руках. Мне больно. От того, что она страдает из-за этого. От того, что я бессилен, ведь девушка сама упирается, говоря, что ничего не может сделать. Я не выдерживаю и поднимаю её с пола, заключая в крепкие объятья. Видеть её слезы, как оказалось бьют сильнее самых опасных заклинаний. Беллатрикс так долго была рядом, я был без ума и единственное, что изменилось сейчас: я обнимаю её, чтобы утешить, не до конца понимая, что это последняя ночь когда она заснёт на моей груди. Белла дрожит, всхлипывает и крепко сжимает мое плечо, боится, что я отпущу. Она не понимает, что отпускает сама. Все накопившиеся переживания, разом вышли наружу, ломая её ещё сильнее чем прежде.       Я словно чувствую все то, что прямо сейчас чувствует она. Наконец понимаю почему Белла всегда была рядом. Она знала на какой день назначена свадьба, держала это в себе и не слова не сказала. Только сейчас за день до церемонии, Беллатрикс открыла мне свое сердце. А я готов отдать ей свое, но разве я знаю, что это значит?       Мы пообещали не привязываться друг к другу, но оба солгали сами себе. С каждым днем наша незримая связь лишь крепчала, а скорое расставание забывалось. Искреннее счастье, бравшее верх над нашими душами, уничтожало любой повод вспомнить что-то плохое. Единственный раз мы говорили об этом и тогда же зареклись впредь не поднимать эту тему.       Я аккуратно поглаживаю ее по спине, всем телом ощущая чужую дрожь. Плечо становится влажным от слез, но меня не что так не волнует сейчас, как моё безупречное золотце, содрогающиеся под градом безвучных рыданий. Удивительно, как в ней умещается столько всего одновременно. При всем этом она не повредилась рассудком и не сошла с ума, но признаки нестабильности невооружённым взглядом видно. Она сломается. Рано или поздно. Разобьется вдребезги, как фарфоровая кукла, разбитая самым близким человеком. Отцом.       — Прошу тебя, — я упираюсь подбородком в её макушку, чтобы обнять покрепче. — Перестань. Скоро это станет лишь пройденным этапом. Ты ещё молода, жизнь только начинается.       — Она уже давно закончена, — полушепотом отвечает девушка, отстранившись от меня чтобы посмотреть в глаза.       Наши отношения превратятся в воспоминания, которые мы будем трепетно хранить в памяти. Эта новость не неожиданность, но я и подумать не мог, что Белла так отнесется к этому. Я испытываю странное чувство, напоминающее тревожность, когда представляю как Беллатрикс будет себя чувствовать потом. Когда-нибудь она поймёт, какую ошибку совершает, ставя на кон собственную жизнь. Я подхватываю Беллу на руки и замечаю, что она даже не шелохнулась. Хватает пары шагов, чтобы донести её до кровати и посадить на мягкую постель.       Теперь я стою на коленях и крепко сжимаю её холодные дрожащие руки в своих. Ее глаза распухли и покраснели, лицо покрылось пятнами, а губы… Беллатрикс искусала их до крови, не заботясь о том, что завтра они будут болеть.       — Расскажи мне о нем, — осторожно прошу я.       — О ком? — девушка вытирает слезы и пытается выровнять дыхание.       — Об отце.       Я знаю, это сделает ей больно, но я хочу услышать, хочу почувствовать её доверие, дать возможность выговориться. Даже если Белла снова заплачет, после ей обязательно станет легче. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ей стало легче.       — Это самый жестокий человек, из всех кого мне доводилось знать, — Беллатрикс отворачивает голову и крепко закрывает глаза, сдерживая слезы.       — Ты говоришь это человеку, который держит в страхе весь волшебный мир.       — Ты не сделаешь мне больно так, как делал это он. Ему не нужен повод чтобы ударить или оскорбить. На приемах он говорит, что безмерно гордиться мной, но это сплошная ложь. Я не могу точно сказать, что руководило мной когда я рьяно пыталась вступить в твои ряды: собственное желание или мысли о том, что он наконец будет гордиться мной. Но я снова ошиблась. Только ты предпринимал попытку защитить меня, но его это не остановило. В тот день отец впервые применил ко мне Круциатус.       Кажется весь мир вокруг остановился, когда с её губ сорвались последние слова. Я жесток. В куда большей степени, чем Блэк, но даже моя рука дрогнула бы перед ней. Наверное это и есть слабость. Я боготворю её, стремясь защитить от всего, что может навредить. Единственное о чем я жалею, что тогда, в особняке Блэков, не защитил её по настоящему. Ведь меня волновала лишь злость из-за сорванного собрания и желание разобраться с ней лично, а не факт того, что Сигнус ударил дочь при мне. Безразличие. Вот что было во мне тогда. Треклятый эгоизм. Злость. Грубость. Резкость. Холодность.       Вспоминать нашу вторую встречу теперь особенно больно. Даже если бы я узнал об этом, не стал бы ей помогать. Где-то в глубине души подумал, что мне жаль, но мне было бы также все равно, как на рукоприкладство Блэка в моем присутствии. Я был так близко, но ничего не сделал и не хотел делать, я сам хотел сделать ей как можно больнее.       — Пойдем со мной, — мягко говорю я и поднимаюсь, протягивая ей руку.       Белла переводит взгляд то на меня, та на руку, будто я предлагаю ей что-то очень серьёзное. Раньше я бы начал злиться, но сейчас готов снова броситься к Беллатрикс и стереть слезы с лица, наговорить сентиментальных глупостей, лишь бы ей стало легче. Лишь бы хоть на секунду заставить её забыть о завтрашнем дне. Где-то в глубине души я понимаю, что слезы — не показатель чувств, девушка просто не хочет прощаться со свободой. Несмотря на всё, что было, дело вовсе не во мне.       Я трансгрессирую, не дожидаясь когда девушка возьмёт меня за руку, я делаю это сам. Белла медленно опускается на стул, а вызванный мной домовик, появляется посреди кухни, с клубами зелёного дыма, как всегда.       — Сделай что-нибудь успокаивающие, — проговариваю я, поглаживая Беллатрикс по плечу. — Живее.       Кажется ей уже ничего не поможет. Грань между отчаянием и истерикой настолько тонкая, что резко становится не по себе. С каждой слезинкой мне кажется, что Белла вот-вот лишится чувств или пронзительно закричит, срывая голос. Завтра все увидят её с каменной маской на лице и именно с этой маской Беллатрикс будет жить все последующие годы. Она не покажет грусть, скроет её в глубине своей души, чтобы все присутствующие восхищались невозмутимостью и спокойствием, не зная сколько слез она пролила за сегодняшнюю ночь.       Домовик вежливо кланяется и исчезает, оставив готовый напиток на столе. Облегченно вздохнув, Белла встаёт с места и крепко обнимает меня. Она не позволила себе это сделать даже при ничтожном эльфе, который и слова никому об этом не скажет. Девушка оберегает наши отношения, следит за тем, чтобы никто не о чем не догадался, ведь хотя бы одна живая душа, знающая об этом — серьёзная угроза. Она думает, что самое страшное произойдёт если Блэки узнают об этом, но что если это будет кто-то другой? Кто-то кто может воспользоваться этим в своих целях, в корыстных целях. Кто-то кто пойдёт на шантаж, кто поставит под угрозу мое положение. Даже думать не хочу.       Беллатрикс не пьёт горячее. В кофе она льёт абсурдное количество молока, а в чай воды. Поэтому заставлять её выпить отвар бесполезно. Нужно подождать. Что со мной стало? Я запоминаю, что она пьёт, а что нет, как именно она это делает и сколько молока нужно добавить в кофе. Белла поистине невероятна. Никогда я не проявлял такого внимания к другому человеку и все ещё не понимаю, когда именно это произошло. Ей удалось укротить мой характер, заставить сильно переживать и волноваться не за себя, а за неё.       Я слышу тяжёлое, сбивчивое дыхание у своего уха и понимаю, что Беллатрикс все ещё плачет. Сила, с которой девушка обхватывает мою шею, становится крепче с каждой секундой, на что я лишь успокаивающе поглаживаю по спине и крепче удерживаю у себя на коленях, чтобы она не съезжала. Доносящийся до слуха всхлипы, окончательно выбивают меня из состояния мнимого спокойствия. По щеке катится одинокая слеза и именно в этот момент Белла слегка отстраняется. Прежде чем я успеваю возненавидеть самого себя за это, девушка стирает слезу со скулы и гладит по щеке, прося поднять взгляд. Она беззвучно плачет и с таким отчаянием смотрит на меня. Неужели это действительно конец. Беллатрикс понимает это лучше меня и так сильно убивается, причиняя неописуемую боль нам обоим. Слабость, которую я только что показал, уже не так сильно волнует. Волнует лишь то, что я и сам не смогу забыть её.       Я поднимаю со стола стакан и отмечаю, что он уже не горячий. Белла принимает сосуд из моих рук, но не спешит пить. Как будто сомневается.       — Выпей, — мягко проговариваю я и накрываю её руки своими.       Снова медлит. Замечаю это вновь и вновь сегодня. Каждая просьба выполняется с изрядным промедлением и сомнением. Она делает это неосознанно, а я даже не а состоянии злиться. Белла наконец подносит стакан к губам и сделав глоток, вздрагивает. Должно быть отвар до ужаса горький или наоборот слишком сладкий, но девушка выпивает все без остатка и отставляет сосуд на стол. Беллатрикс мгновенно меняется в лице. Напиток действует моментально, успокаивая расстроенные нервы и выравнивая дыхание. Девушка словно забыла обо всем, что тревожило её, напоминают лишь её глаза, в которых читается безысходность и отчаяние.       Белла так и сидит у меня на коленях, но уже не обхватывает шею, а лежит головой на плече. Уже не обнимает. Обнимаю я. Трепетно и одновременно крепко, чтобы девушка чувствовала себя в безопасности, хотя бы сегодня. В последний раз со мной. Последнее чувство спокойствия. Последняя боль в области сердца. Последняя встреча. Последний раз я вдыхаю цветочный запах её волос.       Последний раз задумываюсь о том, что такое любовь.       Последний раз.