***
— Тэхён предложил провести выходные у его родителей, — сообщает Чонгук родителям за ужином, отправляя в рот кусочек запечённой красной рыбы. — Я согласился. — Прекрасно! — поддерживает отец. — Тебе иногда нужно проводить время с друзьями, сынок, а то так ты совсем разучишься общаться с людьми. — Согласна, — подаёт голос мама. — Раньше Тэхён часто гостил у нас, а в последнее время футбольный мяч заменил тебе всех на свете. — Неправда, — возражает Чонгук. — Вас ведь не заменил, значит, всё в порядке. Мама недовольно щёлкает языком, на что они все смеются. — Сейчас как раз таки рыболовный сезон! — глаза отца загораются тёплым блеском. Он откладывает приборы в сторону и промокает губы салфеткой. — Помню, как ходил на рыбалку с твоим дедом и однажды поймал вот такую рыбину! — мужчина разводит руки в стороны, очевидно преувеличивая размеры улова. — Неделю ели. — Прям уж неделю, — фыркает Чонгук. Отец кивает несколько раз. — Не веришь мне, спроси у мамы, — он поворачивается к жене, всем видом требуя у неё поддержки. — Расскажи ему, дорогая. Вместо ответа мама громко смеётся, отчего в уголках её глаз появляются неглубокие лучики морщинок. — Врёшь ведь, — подначивает Чонгук. — Не обитает таких рыбин в наших озёрах, если только ты не поймал Лохнесское чудовище! — Ах, как смешно! Сейчас умру от смеха! — с сарказмом тянет отец. — И давно ты так шутить научился? — Это генетическое, — отвечает он, получая по лицу в отместку салфеткой. — Капитан мама, на ваши земли нападают, сделайте что-нибудь! — Ничем не могу помочь, — смеётся та. — Сегодня твоя очередь убирать со стола, Чонгук. — Ха-ха, — дразнится отец. — Карма, мой хороший. — А твоя — мыть посуду, дорогой, — прибавляет она. Теперь наступает черёд Чонгука дразниться. — Ха-ха! — Но мы же команда, сынок, — отец обводит глазами количество грязной посуды и обращает к нему свой жалобный взгляд. — Мы ведь своих не бросаем?.. Чонгук искренне улыбается, обнажив ряд зубов. Родители — единственные люди, с которыми он всегда чувствовал себя по-настоящему счастливым. Благодаря таким вечерам, как эти, он понимал, насколько они близки друг с другом. — Не бросаем. Они с отцом действительно работают как самая настоящая команда, между делом обсуждая последние футбольные новости. Ну, как «обсуждая»… — Месси разнесёт твоего Рональду на куски, вот увидишь, — прогнозирует отец итоги матча, который должен состояться в понедельник. Он до мозга костей болеет за аргентинского футболиста, не признавая никого ему равным. — Это мы ещё посмотрим, — опровергает Чонгук, принимая очередную тарелку, которую вытирает полотенцем от влаги и складывает в шкафчик над столешницей. — Мадрид разорвёт твою Барселону, как Тузик грелку. Управившись со всей посудой и приведя кухню в порядок, Чонгук желает отцу спокойной ночи и уже собирается идти в свою комнату, когда тот окликает его: — Хёнджин приходил. Чонгук словно прирастает к месту. — Хёнджин? — переспрашивает он. Отец коротко кивает, будто бы ожидая продолжения, но Чонгуку нечего ответить. С Хёнджином он не общался и с того случая на вечеринке больше не беседовал. Его родители знали об их отношениях, но отец никогда их не одобрял. Не потому что выбор Чонгука пал на парня, а потому что этим парнем был именно Хёнджин: он довольно часто встречал того в отделении полиции, куда тот попадал по причине учинённой драки или хулиганства. Отец считал, что такой ухажёр недостоин его сына, и он оказался прав. — Я думал, что ваши отношения давно закончились? — отец хмурится и складывает руки на груди, не дождавшись от Чонгука никаких разъяснений. —Верно, они закончились ещё год назад. Как минимум, я бы не стал скрывать этого от тебя, — Чонгук пребывал в растерянности. — Зачем он приходил? — Просто поинтересовался дома ли ты, — отец смолкает, обдумывая свои слова, и через мгновение прибавляет, не скрывая своего волнения: — Я не собираюсь лезть в твою личную жизнь, Чонгук, но будь осторожен с этим парнем. А ещё лучше — держись от него подальше. — Да, пап, конечно. Снисходительная улыбка трогает уголки его губ: — Спокойной ночи, сын. — Спокойной ночи, папа. Поднявшись в свою комнату, Чонгук включает свет и достаёт походный рюкзак из шкафа, в который начинает складывать вещи для поездки. Он решает сильно не заморачиваться и ограничивается шортами, парой футболок и кофтой с капюшоном. Его взгляд падает на своё отражение в зеркале: стройный, подтянутый силуэт, чёткий рельеф мышц — всё это результат упорного труда и бесконечной работы над собой. Немного подумав, Чонгук выдвигает нижний ящик комода и всё же докладывает в рюкзак кроссовки для бега, уже сейчас предвкушая гневную реакцию Тэхёна на эдакое проявление строптивости. Вжикнув молнией, Чонгук отставляет рюкзак на пол и со вздохом заваливается на кровать. Голова гудит так, будто в ней шли переговоры целого роя пчёл о введении санкций для человечества на липовый мёд. Решив немного отвлечься, Чонгук тянется за телефоном и, разблокировав тот, заходит в «инстаграм», дабы взглянуть на счастливых людей, беспечно растрачивающих свою жизнь на развлечения и отдых. В ленте первым же делом появляется новая фотография Тэхёна, на которой он позирует со своей собакой: чёрный шпиц, весело высунув язык, жмурится от счастья, целованный в носик не менее счастливым хозяином. — Ну что за милашки! — Чонгук кликает на сердечко под публикацией и оставляет под ней же слащавый комментарий «два дорогих мне засранца!» Время близится к десяти часам вечера, когда он уже собирается убрать телефон, чтобы не нарушать режим сна, как вдруг раздаётся звук уведомления о новом сообщении. Будучи уверенный, что оно от Тэхёна, Чонгук со вздохом открывает директ, но всё внутри замирает, стоит ему увидеть одно непрочитанное от Хёнджина. Вот дерьмо! «Привет, малыш Чон» Пальцы начинают нервно постукивать по металлическому корпусу — Хёнджина вдруг стало слишком много в его буднях: сначала закон подлости сталкивает их двоих на вечеринке, потом — на парковке, затем Хёнджин заявляется прямо к нему домой, а теперь ещё и это. Чонгук решает не тянуть кота за неприличное место и уверенно набирает текст короткого сообщения, но нажимает на «отправить» переполненный сомнениями. «Привет» Ответ приходит тут же. «Чем занят?» Глаза закатываются как-то сами по себе и не от переполняющей эйфории. Чонгук переворачивается на живот и, приподнявшись на локтях, смотрит несколько долгих секунд в экран, брезгливо скривившись. Обыденная беседа? Серьёзно? «Ничем, отдыхаю после тренировки» Хёнджин читает сообщение, но никак не реагирует. Оно и к лучшему! Шумно выдохнув, Чонгук закрывает окно диалога и, заблокировав телефон, встаёт, чтобы выключить в комнате свет. Он забирается под одеяло, обдумывая то, что всё происходящее выглядит достаточно странным и дико раздражает, однако Чонгук подумает над этим завтра, а сейчас — спать! Загоревшийся экран из-за поступившего нового уведомления полупрозрачным белым светом освещает кусочек потолка. Чонгук отворачивается к стене, натягивает одеяло до самого подбородка и закрывает глаза. Завтра. Он вспомнит об этом завтра.***
Темнота опустилась на город без опозданий. Уличные фонари освещали желтоватым светом парковку около дворца культуры «Маяк», в котором из «культурного» было лишь название. Местные хулиганы предпочитали это место для того, чтобы спокойно толкать наркоту или назначать стрелки, чтобы толпой броситься на одного, словно шакалы на беззащитного оленёнка. Групповые изнасилования в их городе не были в новинку, однако по сей день в полицию об этом не поступило ни единого заявления. А всё потому, что жертвы изнасилования боялись быть опозоренными, в случае если любительское видео эротического содержания с их участием в главной роли самым нелепейшим образом будет слито в интернет. Опёршись на бампер своего «БМВ», Хёнджин выпускает сигаретный дым в воздух. Лёгкий ветерок пробирается под льняную ткань чёрной рубашки, остужает вспотевшую кожу. В его голове неустанно крутятся шестерёнки — он вовсю раздумывает над новым развлечением, и ему уже не терпится к нему приступить. Телефон в кармане вибрирует, и парень довольно ухмыляется, читая ответ от того, на кого делает ставки не на жизнь, а на смерть. Чонгук всё такой же, каким был раньше — всё тот же милый малыш Чон, который верил в его лучшую сторону, которой вовсе не существовало. Услышав звук мотора приближающегося мотоцикла, Хёнджин набирает ответ «я бы так хотел расслабить тебя сейчас» и, отправив тот, убирает телефон обратно в карман: за происходящим будет интересно наблюдать, да и выигрыш у него в кармане сто пудов! Чёрный байк появляется в зоне видимости через пару минут, с рёвом пролетает мимо него и паркуется по соседству. Чимин мягко глушит мотор и снимает с головы шлем, пригладив растрёпанные волосы рукой; в темноте светлые пряди выглядят почти платиновыми. — Зачем звал? — с присущим ему изяществом Чимин слезает с мотоцикла и медленно подходит к своему «другу». — Избавь меня от любезностей, приступи сразу к сути. — Привет, братишка, — Хёнджин улыбается одной из своих самых мерзких улыбок, при виде которой внутри Чимина всё тут же закипает. — Ближе к делу, — кривится он. — Не тяни, у меня планы на вечер. Хёнджин делает последнюю затяжку и бросает тлеющий окурок на асфальт, придавив тот носком туфли. — Как тебе уже известно, у нас с тобой возникла одна проблемка, — начинает он. — Я придумал для нас решение. Чимин смеётся, но его глаза сверкают ненавистью. — У нас? У нас с тобой нет никаких проблем, брат, — он намеренно делает акцент на последнем слове с таким лицом, будто его сейчас вырвет. — Проблема есть только у тебя. — Это только ты так считаешь, — Хёнджина это будто совсем не трогает; он продолжает нагло улыбаться и смотрит Чимину прямо в глаза, но вдруг вполне серьёзно добавляет: — Я сделаю то, что ты хочешь. — Что ты сказал? — Чимин недоверчиво поднимает бровь и поворачивается к нему ухом, словно действительно не расслышал сказанное. — Будь добр, повтори. — Я сделаю то, что ты хочешь, — повторяет он громче. Чимин нервно усмехается. — С какой это стати? Хёнджин пожимает плечами. — Ты же этого хотел. Разве нет? — Да, но с какой стати ты вдруг решился? После стольких лет? — Ну, мы же всё-таки семья. Чимин делает ещё один шаг навстречу, и его лицо кривится от злости. — Закрой свой рот, чёртов ублюдок! — цедит он сквозь стиснутые зубы. — Прошлое не сотрёшь, Чимин-ни, — понизив голос почти до рокота, напоминает Хёнджин. — Плевать, — Чимин стискивает кулаки и чувствует, как горлу подкатывает знакомое чувство ненависти; ему становится тошно даже находиться рядом с этим человеком, не то, что разговаривать с ним. — Ты никогда не будешь моей семьёй. — Ты так думаешь? — Иного не дано. — Я бы поспорил. Глядя в его холодные карие глаза, Чимином вдруг овладевает любопытство: что Хёнджин задумал на этот раз, и в какую цену это ему, Чимину, обойдётся? Поборов себя и свою агрессию, он отходит от него на два шага и делает глубокий вдох. Воздух просачивается в лёгкие с чувством блаженства, словно всё это время он вовсе не дышал. — Что ты предлагаешь? Губы Хёнджина расплываются в улыбке — приманка сработала, и зверь готов схватить её. Время действовать, но действовать осторожно, дабы не спугнуть жертву, возомнившую себя непобедимым хищником. — Спор. Чимин не сразу понимает, что он не ослышался. — Что за детские игры?! — возмущается он. — Ты шутишь? — Нет, я серьёзен как никогда, — уверяет Хёнджин. — Давай поспорим. Если выиграешь ты — я сделаю то, что ты хочешь. — А если выиграешь ты? Теперь настаёт черёд Хёнджина сократить расстояние между ними; он не временит воспользоваться этой возможностью и приближается к Чимину почти вплотную. — А если выиграю я, — он наклоняется к его уху и прибавляет почти шёпотом: — ты свалишь из этого чёртового города и никогда больше сюда не вернёшься. Их взгляды встречаются, сжигают друг друга дотла. Обоняние Чимина улавливает тонкие нотки изысканного парфюма на не менее изысканной ткани, и его голову посещает неутешительная мысль о том, что его собственная кофта, наверное, пропахла пылью дорог и переменчивыми запахами улиц. Не то, о чём стоило думать прямо сейчас, но размышлять о том, чтобы играть на равных со своим врагом — уму непостижимо. Особенно по его правилам. Словно прочитав на его лице его же мысли, Хёнджин мгновенно отстраняется и, не разрывая зрительного контакта, возвращает свою пятую точку на пригретый капот тачки. — Что думаешь? — интересуется он. На лице Чимина ноль эмоций; он точно уверен, что Хёнджин не из тех, кто готов так просто отступить от своих принципов, тогда какого чёрта он вдруг решил пойти ему навстречу? — И в чём же заключается спор? Хёнджин ехидно улыбается, но его улыбка больше походит на волчий оскал. — Я предлагаю тебе игру. Как в старые добрые времена. Ну, всё — это последняя капля! — Ты, блять, серьёзно? Не наигрался ещё? «Охмури, унизь, уничтожь» — игра, которой они не брезговали на первом курсе. Правила игры достаточно просты: первым делом команда выбирает жертву, иным словом «объект», затем двух участников, которым предстоит соблазнить «объект» и затащить его в койку. Тот, кому удаётся опередить конкурента, представляет команде соответствующие доказательства — фото или видео материалы, например, снятый на камеру сам процесс совокупления. Таким образом, выявляется победитель. Однако Чимин не первокурсник, чтобы заниматься подобного рода фигнёй. Нет, для него никогда не было проблематичным затащить кого-то в постель, но эта почти безобидная шалость порой подразумевала под собой наличие разбитых сердец, а Чимин разбивать сердца никогда не любил. — Ты как ребёнок, в самом деле, — он закатывает глаза и складывает руки на груди. — Это самая фиговая вещь, которая могла прийти тебе в голову, но оттого и менее удивительная. Если тебе так сильно приспичило поиграться, то я не против. Глаза Хёнджина распахиваются в предвкушении. — Ты согласен? — спрашивает он. Чимин утвердительно кивает. — Согласен. И кто объект? Капкан с громким щелчком захлопывается, сдавив хищнику горло. Улыбка Хёнджина становится шире и ядовитее; он словно видит, как острые зубцы впиваются в тонкую кожу, распарывают её, проткнув насквозь. — Чон Чонгук, — с наслаждением объявляет он, мысленно заранее отпраздновав победу. — Объектом будет Чон Чонгук.