Я займу твоё место

      Олег по утрам всегда просыпался раньше, но теперь не уходил по своему обычаю, а лежал рядом с Серёжей, рассматривая и впитывая каждую его родинку и веснушку. А ещё Серёжа никогда не любил просыпаться в одиночестве, поэтому Волков оставался рядом. На всякий случай.       — Доброе утро, — улыбнулся Олег, когда на него воззрились два голубых, ещё заспанных глаза.       — Доброе, — солнечная улыбка заиграла на губах. Шло время и Серёжа восстанавливался. Он вновь научился верить, возродил чувства, похороненные под обломками привычного мира. Он сильнее, чем кажется, когда у него есть кто-то для кого жить и бороться.       Через несколько минут Олег уже ловко переворачивал блины, подкидывая их в воздух, а Серёжа занимал облюбованный им подоконник. Теперь не было неловкого молчания, Разумовский начал говорить, рассказывать, делиться эмоциями и переживаниями, а Волков ловил каждое слово, надеясь не пропустить ничего важного.

●○●○●

      Только вот однажды выйдя из душа, Олег услышал звенящую тишину. Дом был абсолютно пуст. Волков обошёл каждую комнату, отчаянно надеясь найти опровержение этому факту. Но нашёл только конверт на кровати в спальне. Трясущимися руками он распечатал его, больше всего боясь увидеть слова прощания. Но их не было. Была только сиреневая лента и ни одного словечка. Натянув первые попавшееся под руку джинсы и футболку и накинув на плечи кожаную куртку, Олег впрыгнул в кроссовки и выбежал из дома. Глаз сразу же зацепился за сиреневую ленточку, привязанную к ветке растущей неподалёку от крыльца вишни. Подойдя ближе, Волков заметил в нескольких метрах ещё одну, а потом ещё. Ленточки, привязанные к чему только можно: к деревьям, к заборам, к столбам —, явно куда-то вели, а Олег не мог не поддаться искушению пойти вслед за ними.       Через полчаса пути, большая часть которого шла вовсе не по деревенской дороге, а по ухабам и полям, Олег почувствовал дуновение прохлады, веящей от водоёма. И правда, несколько ив скрывали за собой небольшой, но чистый прудик. Вокруг уже сгущались сумерки, поэтому Волков сразу заметил пробивающийся сквозь листву свет, и направился в его сторону.       За ветвями ив, которые образовывали подобие купола, скрывалась потрясающая картина. На всех горизонтальных поверхностях стояли зажжённые свечи, создававшие такую уютную и домашнюю атмосферу, что сердце заходилось от ощущения счастья. Чуть дальше были уже старые, но довольно крепкие на вид помостки. На них то Олег и заметил Серёжу. Он сидел на самом краю, свесив ноги и окунув их в воду. Подойдя ближе, Волков сел рядом, не заботясь о том, что кроссовки тут же промокнут насквозь.       — Ты знал, что я приду?       — Надеялся, — в темноте голубые глаза горят особой искоркой, которую Олег последний раз видел только в детстве.       — Ты меня напугал, — Волков старается говорить как можно спокойнее, хотя в душе бушует ураган чувств. С одной стороны, хочется отругать Серёжу за такой побег, а с другой, созданная им атмосфера рождала совершенно другие эмоции.       — Прости… Я думал тебе понравится, — искорки мгновенно потухли, а Серёжа отвёл взгляд.       — Нет, ты не думай, мне очень нравится, — быстро спохватился Олег, позволяя себе всё-таки немного расслабиться. — Тут очень мило и уютно.       — Олег, я поговорить хотел… — Разумовский не смотрел в глаза, мялся и сжимал кулаки, чтобы хоть как-то унять расходящуюся дрожь.       — Что случилось? — Волков уже проклинал себя за свою слабость и желание покоя. Что-то произошло, а он снова не заметил.       — За то время, пока тебя не было… Я… Я кое-что понял… — Серёжа запинался, пытался подобрать слова, а потом и вовсе замолчал, думая насколько поздно уже поворачивать назад, но всё-таки взял себя в руки и обернулся к Олегу уже всем телом. — Не могу представить человека, который был бы для меня дороже чем ты. Олеж, я люблю тебя…       Выпалив всё на одном дыхании, Серёжа вновь отвернулся, пряча взгляд и разгорающийся на щеках румянец. Ему было безумно страшно, что сейчас и так тонкая, натянутая до предела нить разорвётся, и больше её уже будет не связать. А Олег потерялся. Он ожидал услышать всё, что угодно, но точно не те слова, которые так долго формировались внутри него самого.       — Я тоже, Серёж, я тоже, — Олег притянул Разумовского в свои объятия.       Тёплая рука сжимает вечно холодные пальцы. Одни губы находят другие, смешивания дыхания. Теперь всё правильно. Теперь они вместе по-настоящему. Навсегда.