●○●○●
Небольшой двухэтажный домик из кирпича, находящийся где-то в далёкой деревне, где даже связи толком нет, стал для Волкова и Разумовского новым пристанищем. Серёжа, как только оказался на твёрдой земле, стремительно взбежал по лестнице и забился в дальнюю комнату. Олег тут же рванул следом, но лишь впечатался в уже закрытую и даже запертую дверь. Он устало прислонился к двери спиной и съехал по ней вниз, опускаясь на пол. — Серёж, прости меня… — Олег не знал, что делать. Первоначальный план закончился на этапе «вытащить из психушки», потому что даже в это слабо верилось. За дверью послышалось тихое шуршание. Кажется, Серёжа что-то пытался передвинуть. А потом наступила тишина. Ни шороха, ни скрипа, ничего, как будто дом пустует с незапамятных времён. — Ладно, если что я неподалёку. Будет что-то нужно зови или приходи, — Волкову хотелось выбить к чертям эту дверь, обнять Разумовского крепко, как никогда и больше не отпускать, но что-то подсказывало, что сейчас не время. А единственное, что мог делать Олег, — это полагаться на это незримое «что-то».●○●○●
Прошло пару дней, Серёжа так и не вышел из комнаты. Олег исправно приносил к запертой двери подносы с завтраком, обедом и ужином, но они почти всегда оставались нетронутыми. Хотелось выть от отчаяния. Как помочь, если ты даже не знаешь, как он там вообще? Волкова преследовали кошмары: каждую ночь он возвращался в Сирию, к взрывам, искалеченным и окровавленным телам, выстрелам и вскрикам, полных боли и отчаяния. Просыпаясь каждый раз в холодном поту, Олег подскакивал на постели, но упрямо сдерживал крик. Ещё больше напугать Серёжу он себе позволить не мог. В одну из таких ночей он услышал крик и звуки бьющегося стекла. Выскочив из-под одеяла, Олег рванул в сторону комнаты, где заперся Серёжа. Звуки шли оттуда и не прекращались. Здесь уже было не до раздумий. Волков хотел было выбить дверь, но она поддалась малейшему толчку, отворяясь, и Олег встал на пороге. В комнате повсюду валялись разномастные осколки от двух зеркал, до этого висевших на стенах. Серёжа же, забившись в угол и сжимая руки в кулаки до побелевших костяшек, что-то шептал, но разобрать слова было невозможно. В несколько спешных шагов преодолел комнату. Осколки впивались в ноги, оставляя кровавые порезы. Плевать. В него они впивались так же. Опустившись рядом, Волков берёт Серёжу за руки, ощущая на них тёплую, вязкую кровь. Из тонких, неосознанно разжавшихся пальцев на пол упало несколько осколков. Серёжа всё это время сжимал их, надеясь, что боль отрезвит мозг, прогонит миражи. Олегу хочется сказать многое, но в воздухе как будто натянута тонкая плёнка. Скажешь слово — прорвётся, погребая под кучей обломков. Он притягивает Серёжу к себе, прижимая так крепко, как будто он сейчас испарится, утечёт сквозь пальцы. Олегу плевать на испачканную в крови белую футболку, которую уже не отстирать, плевать на саднящие от порезов ноги. Сейчас они рядом, так близко, как, кажется, никогда. Через некоторое время Серёжа перестаёт биться в руках, начинает ровно дышать и успокаивается, прикрывая глаза. Через пару минут он уже сладко сопит, а Олег наконец может рассмотреть его лицо. Измождённое, с чёрными синяками под глазами — интересно, сколько он не спал — худое, с ярко выделяющимися скулами. Сердце сжималось от боли, а в уголках глаз накапливались слёзы. Олег бережно уложил Разумовского на кровать, закутав одеялом, а сам отправился вниз за аптечкой. Ему предстояло обработать все Серёжины раны и убрать кавардак. Да и всё бьющееся надо спрятать подальше. Когда ватка, смоченная в перекиси касается ранки, Серёжа во сне смешно морщится, а Олег, поддаваясь детской привычке, дует, чтобы было не так больно. Закончив все дела, Волков уже подошёл к двери, собираясь уходить, и в последний раз обернулся на Серёжу. Он выглядел таким безмятежным и спокойным. Олег уже схватился за ручку, когда из-за спины донеслась жалостливая просьба: — Останься, пожалуйста… Серёжа спал, сжимая пальцами одеяло, в которое был закутан, но Олег был уверен, что это сказал он. С трудом подавив желание лечь рядом, Волков придвинул кресло поближе и опустился в него. Серёжа впервые за это время впустил его в комнату, так что торопиться точно не стоило. Уже проваливаясь в полудрёму, он почувствовал, как холодные пальцы накрыли и легко сжали раскрытую ладонь.●○●○●
Утро встретило ярким светом в лицо, от которого слезились глаза. Вчера вечером никто даже не подумал задёрнуть шторы. Кровать рядом пустовала, а простынь уже успела даже остыть. Первое чувство — паника — сразу сбило всю сонливость. Олег сбежал вниз по лестнице, уже готовый искать Разумовского по всему посёлку, но вовремя заметил силуэт у окна в кухне. Серёжа стоял с чашкой в руках и что-то увлечённо разглядывал. — Привет… — осторожно протянул Олег. А единственное, о чём он думал: «Не спугнуть» Серёжа вздрогнул и, кажется, растерялся. Он поставил чашку на подоконник и развернулся, смотря голубыми глазами так загнанно, как будто бежал от кого-то. Кажется, Разумовский боялся всего: лишнего, звука, движения, слова. — Подожди немного, я приготовлю завтрак, — Олег выдавил улыбку, хотя душа, истерзанная в клочья одним видом друга, ныла и постоянно давала о себе знать. Волков с трудом заставил себя сдвинуться с места и пройти на кухню, открыть холодильник и начать хоть что-то соображать. Больше всего Олег боялся, что Серёжа опять сбежит, закроется в комнате и не подпустит к себе. Но он не ушёл, постоял несколько минут в нерешительности и всё-таки забрался на подоконник, чуть не уронив с него чашку. Серёжа наблюдал внимательно, ловил каждое движение, искал ответ на главный вопрос: «Это всё реально или снова игры сознания?» — Всё готово, садись за стол, — Олег мягко улыбался, ставя тарелки с ароматной яичницей на стол. Серёжа сполз с подоконника и приблизился, но так аккуратно, как будто шёл по минному полю и каждый шаг мог оказаться фатальным. Он сел за стол, и Олег заметил, как подрагивают его руки. — Серёж, я не хочу на тебя давить, — Волков опустился на стул напротив. Слова давались тяжело и с огромным страхом потерять ниточку, которая только начала оформляться. — Просто знай, что если захочешь поговорить или просто будет что-то нужно, я рядом. Ладно? Олег наконец-то поймал блуждающий взгляд голубых глаз и теперь лишь старался его не упустить. Казалось, в Серёже что-то боролось, он взвешивал все за и против, но в конечном итоге хоть и нерешительно, но согласно кивнул. — Спасибо. Было вкусно, — чуть улыбаясь уголками губ, произносит Серёжа, когда чуть успокоившийся Олег забирал у него тарелку. Волков поставил тарелки в раковину и хотел было продолжить поддерживать разговор, но, когда обернулся, в комнате уже никого не обнаружил.●○●○●
Ночью Олег проснулся от тихого скрежета двери и поскрипывания половиц, почувствовал, как проминается постель рядом, а потом ощутил, как к нему прижимаются, обнимая за пояс. Всё это время Волков упрямо строил из себя спящего, не мешая Серёже устраиваться, но теперь, когда он сладко сопел в ключицу, мог позволить себе обнять друга в ответ. Неужели всё наладится?