Миробеспорядок

Глава 7. Роад Шоу       Эпиграф.       С влюбленными душами полагается работать с особой внимательностью и осторожностью. Влюбленные не рациональны, эгоистичны и несут опасность для себя и окружающих.       Выдержка из должностной инструкции бога первого уровня. Алекс. Алекс в очередной раз тоскливо посмотрел в окно. Солнце перевалило за полдень и скрылось за набежавшими тучами. Цветущие деревья у железной дороги сменились мало живописными картофельными полями. Он все еще находился в привычном женском теле. Разница заключалась в том, что теперь Аннабель отказывалась с ним разговаривать. Девушка занимала кресло в противоположном от него конце пассажирского вагона. Поджав под себя ноги, Аннабель то крутила в руках знакомый золотистый шарик, то наматывала на палец седую прядь. После неудавшейся попытки взывания к богине, она заговорила с ним всего один раз. Уточнила как его зовут и больше не проронила ни слова. Когда возвращались в пассажирский вагон, Алекс, помня о прошлом травматичном опыте перехода между вагонами, предложил ей руку. Аннабель тогда вырвала ладонь зыркнув на него как на прокаженного. «Ну и ладно», — подумал Алекс, отрывая взгляд от девушки и снова концентрируясь на картофельных полях. В немом раздражении он бессознательно затряс правой ногой. Привычка, от которой он избавился в пятом классе, но которая всегда возвращалась в особо нервные моменты. Фуми, вместивший на коленях Алекса столько туши, сколько влезло раздраженно открыл один глаз. — Не нравится — слезай, — рявкнул на кота Алекс. — Не только ему не нравится. Ты трясешь весь вагон! — возмутилась сидящая неподалеку Кира. — Это поезд, если ты не заметила, он сам трясется, — едко ответил Алекс, но ногу все-таки успокоил. Краем глаза он снова посмотрел на Аннабель. Девушка осталась безучастной к перепалке и продолжала смотреть в стену. Честно говоря, Аннабель была не единственной, кто на него дулся. Едва Алекс пришел в себя Арлина услышала все, что он думал о ее способностях к взыванию, выборе трав и культе Деи в целом. С тех пор Арлина тоже с ним не разговаривала и все время старалась проводить рядом с Мартой, меняя ей перевязки и обтирая лоб влажной тряпочкой. За окном все чаще стали мелькать жилые дома. Одноэтажные, из деревянного сруба, они практически ничем не отличались от тех деревенских строений, к которым Алекс привык. В огородах и на сельских улицах деревенские жители прекращали свои дела и провожали взглядами локомотив с ярким вагоном. Поезд начал сбрасывать скорость. Кира резко встала и вытащила из-за стола коробку с заготовленными листовкам. Из будки машиниста вернулась в пассажирский вагон улыбающаяся Наоми. — Ну что? — спросила ее Кира, — начинаем? Алекс вжался в кресло, предчувствуя недоброе. Девушки вдвоем распахнули настежь окна, впустив в вагон свежий майский воздух. Схватив каждая по пачке листовок, они высунулись по пояс из окон. Девушки со смехом подкидывали бумаги, позволяя потоку воздуха разносить их по округе. — За чистый воздух и белые розы! За окончание войны с Урсой! — кричали они из окон. — За выборный парламент! — слабо вторила им с дивана Мария, белое лицо которой в первый раз за все утро озарила счастливая улыбка. Жрица арлина тоже улыбнулась и погладила свою пациентку по руке. — За выборный парламент! — охотно подхватила Кира. Аннабель проводила взглядом летящие за окном листовки и снова уставилась в стену. Поезд со скрипом затормозил и остановился. — Ну, что пора размяться! — сказала Кира, закрывая окно, — эй, Аннабель, пойдешь с нами? К удивлению Алекса, Аннабель засунула золотой шар в карман своей песочной юбки и растерянно кивнула. — На случай если ты захочешь выкинуть какую-то глупость, предупреждаю — без документов тебе никто не поверит, тем более что у нас есть свой комплект, — предупредила Кира. Аннабель рассеяно кивнула еще раз. Судя по всему, ее мысли были далеки от реальности. Все кроме Марии и опекавшей ее Арлины выгрузились из поезда перед скромным одноэтажным деревянным вокзалом. Флаг Каттуса на крыше вокзала был приспущен. Лукас тоже вышел из паровоза и начал простукивать колеса. Завидев девушек, он крикнул: — У вас не больше часа! — Мы знаем! — хором ответили Наоми и Кира. Алекс следовал за Аннабель, держась на почтительном расстоянии. Он мог бы остаться в вагоне, извиниться перед Арлиной и попросить воззвать еще один раз, но любопытство победило. Аннабель решительно отправилась к сотруднику вокзала. Кира проводила ее напряжённым взглядом, но вместо того, чтобы учинять скандал, девушка просто попросила газету. Получив в руки издание, Аннабель села на стул в зале ожидания и принялась читать. Алекс тоже сел через три стула от нее. Не слишком близко, чтобы не раздражать, не слишком далеко, чтобы услышать, если позовет. От нечего делать он уставился в окно, где вокруг Киры и Наоми уже начинала собираться толпа. Аннабель громко вдохнула. — Что? — не выдержал Алекс. — Король мертв. Алекс вскочил, сел на соседнее кресло и попытался вырвать газету из рук Аннабель. Девушка не сдавалась. — Порвешь! — крикнула она и пнула его в ногу. — Читай вслух тогда! Аннабель вздохнула и подчинилась. — В Каттусе объявлен траур. Вчера, во время прогремевших в столице беспорядков, неизвестными лицами было совершено нападение на короля Каттуса Эдуарда Первого. Получивший ножевое ранение в живот, король скончался до прибытия врачей в собственной спальне. Личность нападавших не установлена. До коронации наследного принца Генри исполнять обязанности главы государства будет Королева Элизабет. Революционно настроенная террористическая организация «Орден Розы», взявшая на себя ответственность за беспорядки в столице, отрицает свою причастность к нападению на короля. Представители движения задержаны и находятся под стражей. Местоположение лидера Ордена так называемой «Мисс Панкхерст» установить не удалось. Аннабель подняла глаза на Алекса, затем они вместе посмотрели в окно на привокзальную площадь. Там, на постаменте памятника паровозу, ничего не подозревающая Кира толкала революционные речи. Наоми раздавала листовки. Сквозь окружающую их толпу к ним пробирался сельский констебель. Блюститель порядка останавливался около самых крупных мужиков, показывал на девушек, тряс газетой в руках и активно жестикулировал. — Вот дерьмо, — резюмировал картину Алекс, — скажем им или пусть повяжут? Аннабель поколебалась. — Если их задержат, то вместе с поездом, у Киры все документы на него. Поезд мне пока нужен. Лукас не поедет без Наоми, а Наоми без Киры. Кольцо широкоплечих мужиков вокруг революционерок начало сжиматься. Констебль пробирался все ближе. Алекс вздохнул. — И что будем делать? Наверняка у них с собой оружие. Отстреляются как-нибудь или отмашутся ногами. — Они не будут стрелять, опасаясь попасть по мирным, — Аннабель покачала головой, – беги к Лукасу, попроси подать звук, я постараюсь их отвлечь. Алекс не совсем понял, что имела ввиду девушка, но спорить не стал. Они с Аннабель снова вернулись хоть к немного враждебному, но диалогу. Спасибо мертвому королю за этот прощальный подарок. Алекс, путаясь в длинной темно-коричневой юбке, припустил к паровозу. Лукас продолжал обстукивать колеса. Услышав новости, он не стал упираться и быстро побежал обратно в будку. Паровозный гудок практически оглушил Алекса, и когда он снова посмотрел на вокзал, над крышей здания поднимался еле заметный дымок. До него донеслись крики: — Пожар! Алекс готов был поспорить на оставшуюся в прошлой жизни приставку, что самым громким был крик Аннабель. Кира и Наоми быстро поняли намек и, преодолев дымящийся вокзал, со всех ног мчали к поезду по перрону. Завидев девушек Лукас, тронулся и поезд потихоньку поехал. Алекс помог Кире и Наоми забраться в вагон. Аннабель видно не было. — Стой! Стой! Скажите Лукасу, чтобы стоял! Мы оставили Аннабель! — крикнул он в панике. По лицу Киры пробежала странная тень. Что-то в мозгу Алекса щелкнуло, и он на секунду забыл, что находится в теле упитанной, но все еще хрупкой девушки. Он сгреб Киру двумя руками за ворот и со всех имеющихся сил приложил о стену, вышибая воздух из легких. — Аннабель — единственная причина, по которой вы со своими вонючими листовками находитесь тут, а не в деревенском участке. Уж там бы из вас выбили все дерьмо! Кира прищурилась и схватилась руками за руки Алекса, отрывая их от себя. — Я не узнаю тебя, Марта. — Ах, да? Угадай почему, потому что я.. — Бежит! Вон она! — крикнула Наоми. Алекс отпустил Киру и резко обернулся. Платформа осталась позади. За поездом, невыносимо медленно переставляя ноги по гравию, бежала Аннабель. Она прижимала к груди газету и постоянно огладывалась. Алекс проследил направление ее взгляда и выругался. За ней бежал констебль и пять здоровенных мужиков. — Давай, девочка моя, шевели булками, — взмолился он и, внезапно сообразив, побежал к межвагонной двери. В состоянии аффекта он в один прыжок преодолел расстояние между вагонами и продолжил бежать навстречу к Аннабель. Один вагон. Второй. Третий. Наконец они поравнялись. Алекс, распахнув дверь и протянул ей руку. — Хватайся! У Аннабель был такой вид, будто у нее сейчас сердце из горла выпрыгнет. Красная как томат, с прилипшей на лоб седой прядью, она из последних сил сунула потную ладошку. Алекс дернул ее наверх и резко отклонился назад, намереваясь использовать собственное (а точнее чужое) тело как рычаг. Аннабель впрыгнула в вагон, повалившись на Алекса. Тот ожидаемо, даже с облегчением упал на спину. Что-то продолговатое воткнулось ему в бок, затем хрустнуло. Под спиной стало влажно. Аннабель со стоном перекатилась на спину. — Я. Ненавижу. Бегать, — сказала она, делая десятисекундные перерывы между словами. — Оно заметно. Как насчет не попадать в ситуации, где тебе придется догонять поезд? — Как насчет не разбивать тетин товар, почем зря? Алекс поднялся, обнаружив под собой аккуратно треснувшую бутылку вина. Повезло, что не порезался. Если бы не второе по счету падение, отравление психоделическими травками, известие о скорой гибели и сумасшедшая гонка по вагону — день можно считать просто восхитительно удачным! Полчаса спустя они снова сидели в пассажирском вагоне. Воздух между собравшимися был таким напряженным, что топор можно было повесить. Мария, отпоенная какой-то субстанцией из убойного набора жрицы, чувствовала себя намного лучше и принимала активное участие в скандале. — Орден Розы — это не сборище наемников. Никто из наших никогда не пошел бы на бы на убийство короля. Аннабель выразительно фыркнула, потрясая газетой перед носом Марии. — Откуда тебе знать, что сделал, а чего не сделал бы Орден Розы? Ты сама хоть раз видела эту вашу мисс Панкхерст? Мария надулась. — Мне не обязательно ее видеть, чтобы признавать правоту ее слов. Она в курсе происходящих событий, а мы, в Ордене, в курсе новостей с ее стороны. — Вообще то нет, — внезапно вклинилась Кира, — я слышала, что уже месяц от нее не было никаких вестей. Руководство Ордена было всерьез обеспокоено этим фактом, когда я в последний раз общалась с ними. — Ага! Что и требовалось доказать! Не можете между собой общение наладить, а все туда же революцию устраивать, — безапелляционно высказалась Аннабель. Не желая, по всей видимости, дальше продолжать разговор Мария забрала у Аннабель газету и принялась читать. Ее щеки пылали румянцем настолько красным, что Алекс подозревал у нее жар. Арлина видимо подумала о том же самом, взяла влажную тряпку и начала обтирать девушке лоб. Мария нежно оттолкнула жрицу и продолжила читать. Отношение жрицы к Ордену розы в целом и к Марии в частности оставалось для Алекса загадкой. Вроде это они разнесли ее храм, а он спас жрицу из горящего города. В итоге с ним Арлина не разговаривала, а вокруг Марии носилась как привязанная. — Если серьезно, — спокойно начала говорить Кира, — Ордену было намного выгоднее, чтобы во главе страны оставался Эдуард. При всех своих недостатках, он оставался осторожным правителем. Неизвестно, что учинят королева Элизабет с Вистерией. — Что они успеют, если принц Генри будет коронован буквально на днях. — Принц, известный своим разгульным образом жизни и ходящий по указке матушки, — не слишком повлияет на ситуацию. Аннабель открыла рот, чтобы ответить, но ее перебила вскрикнувшая Мария. Все обернулись на девушку. Еще недавно румяное лицо девушки было белым как простыня. Руки тряслись. — Всеобщая мобилизация. По указу королевы призывной возраст понижен до 16 лет. Всем жителям Каттуса старше 16 циклов предписывается явится в призывные пункты, откуда новые солдаты будут отправлены на учебные полигоны, а затем на границу… — С Урсой, — закончила за нее Кира, роняя голову в руки. — Нет, — пересохшим голосом ответила Мария, — В Буз. На морскую границу с Ифиром. До заката продолжили ехать в тишине, которую нарушали только катающиеся по коврам коты. Животные только недавно полностью отошли от ритуала Арлины и теперь отличались особенной игривостью. Алексу хотелось поговорить с Аннабель наедине, чтобы узнать ее мысли насчет произошедшего с ее отцом. Однако, девушка, когда не спорила с Орденом Розы, сидела в кресле уставившись в стену. Алексу оставалось надеется, что это было признаком бурной умственной деятельности по нахождению выхода из безвыходной ситуации. У него самого, надо признать, идеи закончились. Кроме того, как доехать до ближайшего храма богини и попробовать призвать еще раз, больше ничего не придумывалось. С наступлением темноты поезд остановился еще на одной станции. В этот раз революционерки вели себя умнее. Скрыв лица под капюшонами плащей, Кира и Наоми подкидывали листовки под пороги, оставляли на лавочках и за монеты просили деревенских мальчишек раздать по деревне. В этот раз к ним присоединились Лукас и Мария, тяжело опирающаяся на руку жрицы. На предложение подождать в поезде она ответила отказом. Новости о снижении призывного возраста пробудили в ней мрачную решимость. Краем уха Алекс слышал, что в семье Марты еще оставалось два младших брата. Близнецы по 16 лет. Алекс и Аннабель шли поодаль, присматривая за ситуацией. Деревня была тревожно пустынной. За двадцать минут им попалось от силы три человека. Свет в деревянных домах тоже не горел. В какой-то момент Кира приняла решение разделиться и через час встретится в деревенском трактире, там заодно и поужинать. Желудок Алекса на предложение о горячей еде возбужденно заурчал. Кира всучила им с Аннабель стопку листовок и махнула рукой на узкую улицу. Дождавшись, когда Кира скроется из виду, Алекс с облегчением сгрузил листовки на ближайший пень, отряхнул руки и задал волнующий его вопрос: — Что теперь будем делать? У тебя есть план? Пожалуйста, скажи, что ты пялилась в стену не просто так. В тусклом лунном свете Алексу показалось, что Аннабель кивнула и улыбнулась. — Может все-таки словами, будешь отвечать? В темноте сложно угадывать твои выражения лица. Аннабель продолжала молчать и за секунду до того, как Алекс окончательно взорвался, она открыла рот: — Я думаю, что раз отец перенесся в другой мир вместе со своим телом, а ты, — глаза Аннабель блеснули в лунном свете, — только душой, значит процесс был разным. Про тебя мы знаем, что ты был перенесен богиней, про него, что при нем была гравитационная технология. — Ммм, — протянул Алекс из вежливости, совершенно не выкупая, о чем она говорит. — Есть большой шанс, что отец попал в ваш мир именно в ходе экспериментов с технологией, и это значит, — Аннабель выжидательно уставилась на него. Алекс промолчав засмотревшись на белую, контрастно выделяющуюся прядь, выпавшую из прически на лицо Аннабель. До того, как девушка успела привычным жестом смахнуть ее с лица, он протянул руку и аккуратно убрал прядь ей за ухо. Алекс тут же смутился. — Значит, что гравитационная технология делает возможным путешествия между мирами? — рискнул он. Аннабель повторила его движение затолкав прядку еще глубже за ухо. — Да, и я могу отправиться за отцом в твой мир, — прочистив горло продолжила она, — При условии, что я разберусь как ей пользоваться. Пока у меня это не получилось. Но тетя Элеанор как-то обмолвилась, что в Ифире живет ученый, который работал с отцом. Он наверняка сможет мне помочь! — И как ты его планируешь найти? Хотя подожди, — сказал Алекс, воскрешая в памяти карту этого мира, — как ты вообще собираешься попасть в Ифир? Там же пролив? Аннабель пожала плечами. — Посмотрим. Пока мы едем на юг с Орденом Розы и меня вполне это устраивает. Доберусь до Буза, а там решу. — А я? — тупо спросил Алекс, выругался про себя за свою несамостоятельность и продолжил более уверенно, — а я доеду с Арлиной до ближайшего храма и попрошу воззвать еще раз. Заодно спрошу у богини про твоего отца. Вдруг у нее будут какие-нибудь идеи. Аннабель кивнула, рассеянно пиная перед собой камень. — Ближайший храм будет в Бузе. — Выходит, нам пока по пути, — преувеличено бодро сказал Алекс, стараясь не думать о времени, когда он останется один на один с этим странным, сумасшедшим миром. — Выходит, — рассеянно подтвердила погрузившаяся в свои мысли Аннабель. За разговором они обошли весь переулок и вернулись обратно, оказавшись у порога трактира. Желудок Алекса восторженно заурчал, и Аннабель, слегка приподняв уголки губ, толкнула дверь в заведение. На них обернулось около сотни голов и две сотни глаз осуждающе посмотрели на вошедших. Сразу стало понятно, куда делись все деревенские с улиц. В таверне проходил концерт. Группа из четырех девушек стояла лицом к залу топая ногами в такт своей же музыке. Артисток от невзрачной толпы отличали полосатые, плотно сидящие корсеты с оголенными плечами. Солистка с ворохом белых тугих кудрей на голове, была одета в бордовые штаны, остальные красовались в черно-белых юбках по колено, с пышными, выглядывающими на добрую ладонь подъюбниками. Одна из них умудрялась одновременно играть на аккордеоне и губной гармошке. Еще одна держала в руках дудку, и последняя орудовала чем-то похожим на гиганскую балалайку. Задорная игра на инструментах и бодрый вокал против воли приподнимали настроение. Девушки закончили композицию и зал взорвался свистом и апплодисментами. — Извините, простите, — Аннабель по стеночке поползла к чудом оставшемуся свободным столику в углу. Алекс, подбирая юбку и пригибаясь, крался за ней. — Спасибо за теплый прием! – крикнула артистка в штанах, успокаивая толпу, — Мы были в Урсе, мы были в Суине, мы … доехали бы до Ифира, если бы оголенные плечи не шокировали Ифирцев до потери сознания! Зал взорвался смехом. Девушка с аккордеоном упала в притворный обморок на руки к ближайшему парню. Крестьянин зарделся и попытался поскорее избавиться от свалившегося на него счастья. — И тогда мы подумали, может нам прикрыть наши плечи, — солистка сделала драматическую паузу, — нашими юбками! Стоящая рядом с ней девушка с балалайкой повернулась к зрителям задом, поднимая весь ворох юбок наверх. Узрев отделанные кружевом панталоны, толпа заулюлюкала и девушки сразу начали играть следующую композицию. — Кто это? — спросил Алекс у Аннабель, пытающейся привлечь внимания хозяина трактира. — Бродячие артистки. Не являются поддаными ни одного из существующих государств. Хотя, пожалуй, в одних местах им более рады, чем в других. Хозяин заведения наконец смилостивился и вынес им по кружке пива и паре жирных колбасок с картошкой. Оголодавший Алекс сразу же приступил к еде. В поезде, разумеется, были собранные дворецким Чарли сыр, хлеб, орехи и сухофрукты. Однако Алекс в отчие от девушек существование на перекусах переносил сложнее. Входная дверь распахнулась, и на пороге показались их попутчики. Получив свою порцию неодобрительных взглядов, Кира, Наоми, Лукас и Мария с Арлиной проползли к ним. Когда все наконец расселись, Алекс оказался намертво зажат между Аннабель и Кирой. Последняя без раздумий сразу приложилась к его кружке и потянулась за колбаской. — Эй! Алекс пихнул Киру локтем, но с таким же успехом мог ткнуть мраморный столб. Кира неожиданно оказалась очень твердой и жилистой. Эти женщины решили у королевской семьи отжать страну, не удивительно, что Алексовы колбаски постигла та же участь. Поняв, что единственный способ отвоевать свою еду — это быстрее ее съесть, Алекс в несколько жевков проглотил все с тарелки и залил сверху пинтой пива. — Плохо не станет? — язвительно уточнила наблюдавшая за ним Кира. Алекс покачал головой и икнул. Скоро хозяин вынес еще колбасок с картошкой на общем блюде и по кружке на каждого. Лукас выбирал самые большие куски, и к удивлению Алекса, складировал их на тарелке Наоми. Арлина осталась верна себе и подкармливала Марию, уговаривая съесть побольше, чтобы быстрее восстановиться. С чувством первого насыщения атмосфера за столом заметно потеплела. Раздались первые смешки. Лукас прокашлялся и поднял кружку пива. — За отважных девушек, которые положат конец мужской войне. Причастные пьяно захихикали и отмахнулись. — Я не закончил, — уточнил Лукас и продолжил, — за Наоми, прекрасную как Ифирский закат над песками, нежную и добрую как весеннее солнце. Упомянутая Наоми опустила глаза и смущенно улыбнулась. — За отважную Киру, которая говорит, то, что другие боятся думать. — Хочешь кое-что скажу про твое умение говорить тосты, — пообещала Кира, но почему-то так ничего и не сказала. — За бесстрашную Марию, которая в бою стоит двух мужчин и одного бешенного кота. Мария в первый раз за вечер выдавила из себя подобие улыбки. — За Арлину, благодаря которой, с нами на юг путешествует божье благословление и солидный набор изменяющих сознание растений. Жрица не осталась в долгу и показала машинисту язык. — И наконец, — Лукас посмотрел на Алекса. «Ну давай,» — подумал Алекс, – «удиви меня, викинг недоделанный» — За Марту и Аннабель, двух подруг, которые ради друг друга пойдут могут преодолеть любые препятствия, даже идеологические! — Мы не, — машинально начал Алекс и прикусил язык. Аннабель пнула его под столом. — За Лукаса, — в наступившей тишине спохватилась Наоми, — за человека, который благодаря своему очарованию и языку, может найти выход из любой ситуации. — О, это мы еще посмотрим, — то ли пригрозил, то ли пообещал Лукас и подмигнул. — Наконец-то можно пить? — проворчала разрумянившаяся Кира. Алекс оглядел собравшихся за столом. Если не знать истории этих людей, можно подумать, что это группа друзей выбралась в таверну послушать концерт бродячих артисток. Последние, кстати, только что ушли на перерыв, и Алекс счел момент идеальным для того, чтобы облегчиться. Он уже успел понять, что в женский мочевой влезает меньше, чем в мужской, и при оказии каждый раз расстраивался по этому поводу. Не говоря уже о том, что сам процесс он все еще находил достаточно специфичным и малоэффективным. С кряхтением он разогнулся над дыркой в полу и одернул юбки. Голову сразу обнесло. Небывалое дело — запьянеть от одной пинты пива. Либо предыдущая хозяйка тела вообще не пила, либо он пожинал последствия перенесенных за последние дни травм. В зале снова заиграла музыка. Алекс, пошатываясь, вышел из уборной. Развеселившаяся деревенщина организовалась в хаотичные хороводы и рассекала по трактиру между деревянными столами, рискуя разнести заведение на щепки. Алекс по стеночке попытался добраться до собственного стола, но был перехвачен женщиной в полосатом — солисткой группы музыкантов. Под бренчание балалайки и переливы аккордеона, она затащила его в хоровод. — Не стой у стены. Танцуй, сестра! «Тамбовский волк тебе…сестра», — подумал Алекс и кинул взгляд на своих, надеясь найти поддержки хоть у кого-нибудь. До того, как хоровод развернул его спиной к столу, он успел заметить, как раскрасневшаяся Кира за руку вытаскивала Аннабель к танцующим. Наоми и Лукаса уже не было видно. «Какая изощренная пытка», — подумал Алекс и, проносясь между столов вслед за полосатой женщиной, просто надеялся, что музыканты рано или поздно просто издохнут от переутомления. Внезапно он осознал, что хоровод уже не один. Два кольца из сцепленных за руки людей, неслись на встречу друг другу. Лица незнакомых людей проносились перед ним на скорости 30 человек в секунду, но все, что Алекс успевал выхватить из потока — это ореховые глаза Аннабель, песочная юбка и развивающаяся седая прядь. Снова и снова, пока, наконец, полосатая не отпустила его руку. Хоровод распался. Почувствовав свободу, Алекс дернулся было к столу, но мелодия, преодолев ложный финал, снова заиграла. Люди объединились в пары, кружась на месте. Проход по залу до стола был равносилен преодолению полосы препятствий. Отчаявшись найти выход, он оглянулся вокруг. Абсолютно счастливые Лукас и Наоми кружились неподалеку. Машинист крепко держал девушку за талию, маневрируя между столами и другими танцующими. На периферии зрения мелькнула седая прядь, и Алекс обернулся. Как раз вовремя, чтобы заметить лопоухого рыжего парня, тянущего руки к Аннабель. Алекс дернулся и подхватил девушку за талию. По лицу Аннабель будто даже проскользнуло облегчение. Он не стал кружиться. Они оба были пьяны, устали от танца, событий последних дней и жизни в целом. Алекс так и стоял, утонув в ореховых глазах Аннабель. Он привычно протянул руку, чтобы заправить за ухо выбившуюся седую прядь. Возможно, он наклонился, чуть ближе, чем следует. Возможно… — Фу, срам какой! Мужиков в деревне не осталось, так они баба с бабой. Алекс резко выпрямился. Седой как лунь старик сплюнул себе под ноги. Вот только смотрел он не на Алекса и Аннабель. Его взгляд был направлен к столам. В полумраке таверны Арлина и Мария, нежно обняв друг друга, обменивались легкими поцелуями. — Кхм, пойдем вернемся в поезд? — предложил Алекс и Аннабель согласна кивнула. Возвращаться за стол и портить девочкам вечер не хотелось. Прохладный ветерок быстро выдул из головы оставшийся алкоголь. Аннабель зябко обнимала себя руками, а Алекс посетовал, что ему нечего ей предложить из одежды. — Ты очень беспокоишься о своем отце, — зачем-то сказал очевидное он. Аннабель кивнула. — А мама? Она? Девушка резко остановилась и обернулась. — Извини, я не должен.. — Мама погибла, когда мне было пять лет. Что-то произошло в лаборатории, отец так и не рассказал мне до конца. Помню вспышку, крик мамы и все. Вот это, — она покрутила на пальце седую прядь, — как раз оттуда. Алекс чертыхнулся про себя. Зачем спросил, мог бы и догадаться. — Ты, точнее Марта, много раз мне предлагала закрасить, но иногда мне кажется, что прядь — все что у меня осталось на память от матери. — Мне жаль, — просто сказал он, помогая Аннабель подняться в вагон. Он огляделся в поисках лампы и похолодел внутри. Посреди вагона, едва различимый в лунном свете, стоял человек. Алекс сделал медленный осторожный шаг вперед, незнакомец сделал шаг назад. Под ногой у Алекса что-то жалобно звякнуло. Лампа! Не давая себе времени на размышления, Алекс схватил лампу и обрушил ее на голову ворвавшегося. Человек мягко упал на устилающий вагон ковер. Аннабель наконец справилась со спичками и зажгла свечи. Вместе они аккуратно наклонились над незнакомцем и одновременно выругались. — Дерьмо! — сказал Алекс. — Пятикратно переваренный кошачий калл, — уточнила Аннабель. На полу салона, растянувшись на красном ковре, лежал наследный принц Генри.