***
— Папа! — Хёнвон несётся с открытой тетрадкой в зал, подбегая к расположившимся на диване Юнги и Чимину. — Я совсем забыл сказать, у меня высшая отметка в классе по английскому! Юнги, отрываясь от ноутбука с улыбкой, хочет сказать сыну, что тот молодец, вот только Хёнвон ещё будучи в школе написал ему сообщение, даже тетрадь с оценкой сфотографировал. Юнги, конечно, не планирует этого упоминать, но так выходит, что он вообще ничего не говорит. Просто замирает. Замирает вместе с Чимином. Потому что подбежал Хёнвон вовсе не к Юнги. Чимин нервно поднимает уголки губ, теряясь. Хёнвон буквально только что назвал его… Папой. Его. Не Юнги. Не Юнги, который сидит рядом. Чимин вздрагивает. Он поразмышлять потом успеет обязательно, перед ним сейчас мальчик ждёт его внимания. — Т-ты молодец. — Улыбается Чимин, заглядывая в тетрадь. Там не самыми аккуратными буквами написано несколько предложений, ниже — столбик простых иностранных слов. — Просто умница, Хёнвон-и, — всё ещё стараясь скрыть растерянность за счастливым лицом, Чимин хвалит Хёнвона, который только что назвал его папой.***
Юнги заходит в спальню, тихо в шутку постучавшись перед этим, а Чимин поднимает взгляд на старшего сразу же, стоит тому переступить порог. — Совсем не слышал, как ты зашёл. — Чимин встаёт, а Юнги кладёт руки на талию, как обычно здоровается, когда они остаются наедине. — Странно, мне казалось, я довольно громко хлопнул дверью, — усмехается Мин. — Я всё же не понимаю, почему ты захотел поговорить только со мной. Мы могли поговорить с Хёнвоном вчера. Сразу же. Ты сам говорил, что не против обсуждать с ним все серьёзные темы. — Я просто растерялся… — вздыхает Чимин. — Не нашёл, что сказать тогда. — А надо было. Разобрались бы на месте. Я тоже растерялся, мы ведь никогда не обсуждали это, а Хёнвон… — Я всегда был для него просто Чимином, а сейчас так резко стал папой. — Чимин поджимает губы и отводит взгляд. — Мне казалось, что такое нужно сначала… Обсудить? Со мной. — Ты против? — интересуется Юнги, глядя немного расстроенно и вместе с тем понимающе. — Нет, но… Я не знаю. Чимин вновь присаживается на край кровати. Он Хёнвона любит безумно сильно. Чимин и думать никогда не смел, что сын его мужчины как-то им мешает. Они одна семья. Чимина не напрягает, но очень пугает факт того, что теперь он в самом деле Хёнвону второй… Папа. Об этом и думать страшновато. Может, будь Чимин чуть постарше, он бы смело смог сказать, что считает себя родителем, но сейчас он теряется от этой мысли. Он мысленно не вешал на себя никаких ярлыков, не думал, а сейчас, стоило Хёнвону назвать его папой… Совсем теряется. Будто новая ответственность. — Чимин? — Юнги, не пойми неправильно. — Чимин боится поднять взгляд, он смотрит на свои руки, крутит кольца на пальцах. — Я очень люблю Хёнвона. Он прекрасный ребёнок, я правда считаю нас… Одной семьёй, — Чимин озвучивает свои мысли медленно. Слышит тихий вздох Юнги и напрягается сильнее. — Но? — произносит Юнги тихо. — Возможно, я боюсь? Я… Даже не знаю, как тебе объяснить то, что чувствую. Хёнвон может неправильно меня понять. Я боюсь его расстроить. И его, и тебя. — Чимин заламывает пальцы, всё ещё не поднимая головы. — Ты сердишься, да? — Нет, Чимин… — Сердишься. Я ведь чувствую. — Нет. — Юнги садится рядом и обнимает младшего за плечи. — Я не сержусь. — Помнишь, я говорил, что хочу серьёзных отношений? — Юнги кивает. — Я до сих пор хочу. И я знал, что рано или поздно, услышу из уст Хёнвона что-то подобное, что стану ему вторым родителем… Может, уже стал, если учитывать, сколько времени я провожу с ним, с тобой. Но… Я вдруг понял, что, чем дальше, тем всё серьёзнее. И я не против. Но он меня назвал папой. Он относится ко мне… Как к тебе? Что, если я его разочарую? Что, если не смогу стать настоящим папой? Если я не смогу стать таким, как ты? Кошмар. — Чимин закрывает лицо руками, а Юнги крепче обнимает за плечи. — Он просто назвал меня папой, а я уже почувствовал, словно на меня взвалили много ответственности — гораздо больше, чем было. Из-за одного слова. — Чимин, детка… — Юнги осторожно отстраняет руки Чимина от его лица и целует маленькие пальцы. — Посмотри мне в глаза. Ну же, давай… — Чимин поднимает голову, повернув в сторону Юнги. — Я ещё раз скажу тебе, что не сержусь. Я понял, о чём ты говоришь. Но тебе не нужно становиться таким, как я. Ты просто должен остаться собой. Рядом со мной, рядом с ним. Будь собой, Чимин-и. Юнги целует чужую горячую щёку нежно, задерживаясь ненадолго. Чимин в его руках прямо сейчас выглядит очень маленьким. Взволнованным. Хочется обнять и подарить сладкие поцелуи, чтобы успокоить и заставить поверить, что ничего страшного не происходит. Всё идёт так, как надо. И Юнги обязательно это сделает после того, как скажет всё, что хочет. — Послушай, я рядом с Хёнвоном с его рождения. Я его биологический отец. Ты в нашу жизнь пришёл совсем недавно, если так подумать. И мы тебя любим. Хёнвон тебя любит. Но тебе не нужно быть таким, как я, чтобы он тебя любил и дальше. Как видишь, он уже считает тебя папой, Чимин. И ты не должен менять своё поведение только из-за того, что он назвал тебя так. Потому что мы оба тебя любим таким, какой ты есть. Сейчас. Ты его не разочаровал за всё это время, знаешь, как часто он мне говорит, что любит тебя? — Чимин низко опускает голову и тихо шмыгает, не сдержавшись. Юнги проводит большими пальцами под глазами Чимина, чтобы проверить, не плачет ли его возлюбленный. Тихо говорит, что не нужно сдерживать эмоции, и продолжает. — Ты просто не слышишь, как часто мне Хёнвон говорит, какой ты классный. — Так и говорит? — Чимин последний раз шмыгает и поднимает взгляд, начиная улыбаться. — Именно так. Значит, не разочаруешь его и в дальнейшем. Оставайся собой. Будь ему другом, Чимин, таким другом, которым являешься прямо сейчас. Ведь нет ничего лучше чувства, что твой родитель — твой лучший друг. Но, если ты боишься ответственности, если ты не хочешь, чтобы Хёнвон называл тебя папой… Тебе нужно сказать ему об этом. Он не расстроится, поймёт. Покажи, что ты любишь его, что между вами ничего не изменится никогда. Если пока что ты не готов называть его нашим сыном, говорить это вслух, то в этом нет ничего страшного, Чимин. Главное то, что ты чувствуешь. Я не злюсь и не сержусь, нам некуда торопиться. Если у нас серьёзные отношения, то впереди — вся жизнь. Кто знает, может, мы оба захотим второго ребёнка, а Хёнвон — братика или сестрёнку? — Юнги шепчет добрым голосом последние фразы, улыбаясь. И Чимин тоже улыбается искренне, утыкается лбом в плечо старшего. Юнги переплетает пальцы. Чимин, хоть и является преподавателем, который несёт ответственность за многих студентов, так теряется, когда речь идёт о совсем маленьком и уже почти родном ребёнке. Чимин на самом деле страшно испугался ответственности, испугался того, что срочно должен что-то изменить в себе или в отношении к Хёнвону, раз уж тот стал называть его папой. Потому что совсем не знает в какую сторону должен меняться. Но, если Юнги говорит, что в этом нет необходимости, и целует в губы после слов поддержки, значит, так и должно быть? Чимину не нужно меняться. Юнги помогает Чимину лечь на кровать и садится сверху. Он убирает очки младшего на тумбу и наклоняется к лицу. Чимин, наконец, перестаёт нервничать, спокойно отвечает на поцелуи. Юнги — его опора и поддержка. Его любовь. Его семья. Его дом. Юнги целует губы и щёки, после — шею. — Ты самый лучший, Чимин. Для меня, для Хёнвона. Не сомневайся в этом ни на секунду. Чимин стонет тихо, когда Юнги забирается руками под одежду, оглаживая талию младшего своими холодными ладонями. — Замечательный мой. Не хочешь заняться любовью? — Хочу… Хочу тебя. — Чимин крепко обнимает за шею, прижимая к себе так сильно, как только может. Юнги целует в губы и не сдерживает улыбки. Чимин очарователен.***
Юнги сидит на кухне, посматривая в окно. Уже вечер. Фонари на улице горят яркими огнями, а Юнги сидит в полной темноте. На душе и пусто, и беспокойно. Он специально закрыл дверь, чтобы не вмешиваться в разговор Чимина и Хёнвона. Чимин должен сам сказать всё, что думает, всё, что чувствует. А Хёнвон должен сам ответить и понять. Так будет лучше. Юнги откидывается на спинку стула и запрокидывает голову, закрыв глаза. Он, хоть и является в их маленькой семье самым взрослым, не является главным или же тем, кто должен решать абсолютно всё. Чимин и Хёнвон должны поговорить вдвоём. Сидя в зале, Чимин смотрит на Хёнвона, нервно потирая ладонями колени. — Ты хотел со мной поговорить, да? Папа не придёт к нам? — Хёнвон на секунду отворачивается к выходу из зала. — Что-то случилось? — Он двигается ближе к Чимину. — Нет-нет, солнце, ничего не случилось. — Чимину хочется обнять ребёнка, но пока что он не делает этого — не знает, как пойдёт разговор, беспокоится. — И папа, то есть, Юнги придёт попозже. Я хотел поговорить только с тобой. Хёнвон кивает, ожидая, что Чимин начнёт первым. Чимин вздыхает. — Ты… Ты назвал меня папой, Хёнвон-и, — Чимин старается говорить это с улыбкой. Хёнвон снова кивает. Чимин не знает, как реагировать. Кажется, что для Хёнвона эти слова значат не так много. А Чимин переживал очень сильно. — Ты против? — всё же спрашивает Хёнвон. — Нет, что ты… Просто… — Чимин опускает голову. — Это было очень неожиданно. Хёнвон укладывает голову на плечо взрослого, закрыв глаза. — Наверное, мне нужно было спросить тебя. Я просто подумал… Что когда-нибудь вы всё равно поженитесь. Но ты уже сейчас стал для меня папой. Я подумал, что могу тебя так называть. Мы ведь одна семья. Чимин, услышав в детском голосе грусть, обнимает Хёнвона. — Да, мы одна семья. Я очень люблю тебя и твоего папу. Просто… Я просто не ожидал от тебя. Ты можешь называть меня так, если ты хочешь. Но мне нужно привыкнуть, понимаешь? Я не хочу тебя разочаровать, но я очень постараюсь стать хорошим папой для тебя в б-будущем… — тараторит Чимин. — Тогда что насчёт папа Чимин? — перебивает Хёнвон, уходя от объятий, как только слышит, что Чимин начинает заикаться от волнения. — Или всё же просто хён? Чимин, опустив голову, пожимает плечами. Понимает, что всё же облажался. — Как тебе захочется. — Хён, я не обижусь. — А ты не обидишься, если я не буду таким же папой, как Юнги? — Чимин поднимает голову. Хёнвон смотрит, снова оборачивается на выход из зала, а потом смотрит на Чимина. Мотает головой. — Нет, как он — точно не надо. Чимин секунду смотрит непонимающе, а потом тихо смеётся, прикрыв рот ладонью. Он снова крепко обнимает Хёнвона, будто он только что сказал ему всё, что нужно было. В какой-то степени, так и есть. Ему, чтобы быть папой, не нужно менять себя и быть похожим на Юнги. Тем более, Хёнвон сам только что сказал это. Чимин просто будет собой. Хёнвон в самом деле может называть его как угодно. — Папы должны быть разными, — вдруг выдаёт мальчик. А Чимин, подумав, кивает. — Я люблю вас обоих. — И мы тебя любим, зайчик, — Чимин тихо выдыхает. — Папа мне обещал что-нибудь вкусное, — шепчет Хёнвон на ухо. — Но я даже не поужинал ещё. Чимин встаёт и берёт Хёнвона за руку. — Думаю, твой папа сделает нам исключение сегодня. Он не устоит и разрешит нам какао с маршмеллоу. Перед ужином. — Чимин подмигивает. Хёнвон активно кивает. Он идёт быстрым шагом на кухню, тянет за собой Чимина. Громко зовёт Юнги, и понимает, что именно такой папа, как Чимин был ему очень нужен. Чимин смущается, думая, что баловать ребёнка не стоит, но сегодняшний вечер является исключением. Они поговорили. Поняли друг друга. Чимин всё ещё не уверен в том, что может сам себя считать вторым родителем. Знает, что будет ещё переживать, и не один раз. Но главное, чтобы рядом был Юнги. И, конечно, Хëнвон. Вместе с этим Чимин ловит себя на одной простой мысли. Папа Чимин — звучит очень даже неплохо.