need you

Хëнвон не хочет идти к бабушке и дедушке, потому что те идут в гости к родственникам. Скучно. Юнги должен пойти на экзамен, и не думает, что ребëнку будет интересно ждать его в коридоре, а пропускать не вариант. Надо. А Чонгук, кажется, в своём магазинчике сидит и отдыхает, он буквально единственный, кто может посидеть с ребëнком, который не хочет оставаться один в субботний день. Отлично. — Тебя не затруднит? — Юнги сидит напротив друга за небольшим столиком в, так называемом, «служебном помещении», куда Чонгук складывает личные вещи, где пьëт чай и играет на гитаре. А ещё там есть полочки с товаром, который не стоит в самом магазине. — Нет, я всё понимаю, — Чонгук краем глаза наблюдает за Хëнвоном, который рассматривает новые струны для гитары. Те ещё в упаковке. Люди не могут измениться слишком быстро. Чонгук не изменился, но меняется. Не ворчит, потому что не на кого, с семьëй не контактирует, как и обещал, в первую очередь, самому себе. А ещё подыскивает психолога, в чём недавно признался Юнги. Ему нужно ещё очень много времени, чтобы разобраться в самом себе. — Тем более, это же экзамен с Чимином. Но я, конечно, уверен, что ты сдашь… — Я буду сдавать без поблажек, — усмехается Юнги. — Я не то имел в виду. Юнги хмурится, а Чонгук продолжает: — Не говори мне, что ты будешь сдавать, как все. Юнги? Ты серьёзно? С Чимином. В пустой аудитории. Просто сдавать экзамен? Юнги молча смотрит на кружки чая. Не понимает. Или понимает, но хочет убедиться. Его друг буквально намекает на секс в аудитории вместо экзамена? Чон делает глоток горячего напитка. — Юнги, ты извини, конечно, но я не могу не спросить, — Чонгук ставит кружку чая на стол и заинтересованно смотрит. — У вас не самая стандартная ситуация… Мин медленно поднимает глаза: — Продолжай. — Чисто внешне. Обычно преподаватель доминирует. У вас наоборот. И я хотел спросить… — Ну? — Юнги, честно, не знает, что именно хочет спросить друг. Даже волнуется немного. Слышит, как Хëнвон отходит подальше, кажется, к полочке со старыми музыкальными плеерами. Юнги делает глоток чая. — Каково это — видеть преподавателя на коленях? Или в какой позе вы это делаете? Что значит доминировать над ним… А после вопросов Чонгука — давится. — Чонгук! — шëпотом вскрикивает Юнги. — Не при ребëнке же! Чонгук тихо смеëтся и опускает голову, чтобы за чëлкой спрятать взгляд. Он искренне старается не расхохотаться в голос. Только Хëнвону, кажется, не до разговоров взрослых, он просто рассматривает, на этот раз, магнитофоны: — А можно мне музыку потом послушать? — Можно… — смеëтся Чонгук, не зная, куда сейчас залез этот ребëнок, но ему это не особо интересно — интереснее смотреть на своего растерянного хëна, который так и застыл с кружкой чая в руках. Юнги не воспринимает их отношения только… Так. Разделяет рабочие отношения и любовь. По крайней мере, думает, что разделяет. А потому и не понимал слов Чонгука. Да и о близости с Чимином он думал только иногда, не выставляя это на первое место. Да, Чимина хотелось. Он чертовски привлекателен, но, помимо этого, с ним хочется быть близким именно… Духовно. Это чувство невероятное. Этого молодого преподавателя всегда не хватало в семейной жизни. Хëнвон несколько раз нажимает на кнопку магнитофона, хмурится, а потом идёт к взрослым, становясь рядом с ними. Юнги решает, что лучшим решением будет не продолжать тему и уйти сейчас. — Ладно, иди на свой экзамен. Юнги закатывает глаза. — А папа говорил, что экзамен — это нестрашно. Просто контрольная. Нам на контрольных в школе нужно вставлять правильные ответы. Папа справится, — Хëнвон садится возле Чонгука, который снова старается сдержать свой смех. Юнги вздыхает и двигает Хëнвону свою кружку с чаем, который так и не допил. — Да, вставить Юнги точно сможет, — смеëтся Чонгук. Юнги даже не знает, жалеет ли, что оставляет своего ребëнка с ним. Но, в любом случае, идти уже пора. — Я пойду. До встречи. Пока, сынок, — Юнги гладит сына по волосам и встаёт, покидая помещение. А ещё всё-таки думает над словами Чонгука.

***

Юнги стоит возле нужной ему аудитории, терпеливо ждëт, поглядывая в свою зачëтку. Но, как только из аудитории выходит счастливый студент, расправляет плечи, выдыхая. Этот студент, кажется, с параллельной группы. Выглядит подозрительно весëлым, наверняка, Чимин не мучает студентов и спокойно спрашивает их. Без давления. И Юнги считает это идеальным. Он пару раз стучит в дверь, а после заглядывает и тут же ловит влюблëнный взгляд Чимина. Тот всегда на него смотрит так. — Проходи. Юнги идëт ближе, кивая. Он немного небрежно кидает зачëтку перед Чимином. Мин встаёт напротив преподавательского стола и опирается о него ладонями, наклоняясь. — Спрашивай. Чимин краснеет и чуть откидывается на спинку стула. — Юнги… Я же не смогу действительно спрашивать… — Хочешь так мне поставить? Чимин в ответ спокойно кивает. Он думает, что Юнги сам того хочет. А ещё он — последний студент сейчас. Они поскорее смогут вернуться домой и провести время друг с другом. Юнги усмехается: — Закрой дверь. Рука Чимина сама тянется за ключом и он вновь молча кивает. Встаёт и идëт до двери, закрывая ту на ключ и оставляя тот там. Юнги наблюдает за ним, запуская пальцы в волосы и поправляя чëлку. Он сам не знает толком, что делает сейчас. Почему нет? Он обязательно сдаст этот экзамен, но… Одно другому не мешает, верно? Чимин приближается к нему довольно быстро и тянется за поцелуем, кажется, тоже забывая, зачем они здесь. Юнги старательно от себя отгоняет все мысли, надеясь отдаться моменту, хочет забыть про разговор с Чонгуком и ведёт преподавателя к партам, усаживая того на вторую и, наконец, отрываясь от его губ. Чимин чуть ëрзает на парте, куда только что усадил его студент, разводит ноги широко, отчего-то смущаясь того, как сильно между ними натягивается ткань брюк. Юнги удобно устраивается напротив, кладëт ладони на чужие бедра, сжимая, и тут же ловит губами тихое «ой», начиная целовать преподавателя. А руки в итоге расслабляет, понимая, что, вероятно, переборщил и сделал немного больно. — Хочу взять тебя на этом чëртовом столе, — горячо шепчет Юнги. Чимин напрягается, едва заметно кивает. Юнги чувствует это и отстраняется, он не сможет продолжить, если и дальше будет ощущать чужое напряжение. Чимин застывает, не зная, должен ли он уже сейчас менять позу. В итоге просто нерешительно произносит: — Только давай осторожнее, ладно? — Чимин наблюдает внимательно за студентом, но, замечая, что тот отходит, сводит ноги вместе. Юнги, сделав пару шагов назад, садится на край первой парты. Чимин позы не меняет, замирая и ожидая дальнейших указаний. — Чимин, у тебя уже был кто-то? Юнги всё прекрасно видит. Преподаватель так влюблён, так смущëн. Готов отдаться студенту, оказавшись во власти чувств. Но… такой неловкий. Младший болтает ногами, подбирая правильные слова. — Мне уже двадцать четыре. Как ты думаешь? Уголки губ Юнги медленно опускаются. Чимин, что… Ждëт какого-то одобрения? Чимин в волнении кусает губы, готовится соврать, но при этом так хочет сказать правду, услышать от Юнги, что всё хорошо. Это не поздно, нет такого понятия. То, что у него никого не было в двадцать четыре года — нормально. Будто Юнги действительно должен как-то одобрить подобное. Сказать, что это естественно. Если соврать не получится, Юнги должен такое сказать, не должен смеяться или удивляться. Иначе Чимин сбежит отсюда с горящими щеками, ругая себя за неопытность. — Ну, я так понимаю… Раз тебе уже двадцать четыре, то у тебя был секс, наверняка? — нарочно несëт бред старший. Чимин хочет кивнуть, но в итоге просто опускает голову. Нет, не может он так нагло врать своему возлюбленному. Юнги на секунду мягко улыбается. Как всё же волнуется преподаватель. Чимин дрожит. Не потому, что боится в первый раз переспать с кем-то, совсем нет — это как раз не наводит страха, да и к своей девственности Чимин не относится так, словно это какое-то сокровище. Он боится, что над ним посмеются. Все смеются над таким, навязывают своё, даже лучшему другу приходилось врать. Хотелось соврать и сейчас, чтобы над ним не посмеялся любимый человек, но ситуация из-под контроля уже ушла. — Чимин. Скажи мне, — Юнги приближается, нависает, заставляя младшего сжаться. — У тебя был кто-то? — Мин повторяет вопрос. Чимин отрицательно мотает головой. — Ты думаешь, это нормально, что у меня никого не было? — Чимин прикрывает рот ладонью. — В мои годы… — произносит он едва слышно. Юнги смеëтся и кладёт ладонь на светлую макушку: — В какие твои годы, маленький? Чимин глубоко вдыхает. Уйти от не самой приятной темы у него не получится, но Юнги не считает это чем-то ужасным. Уже хорошо. Слишком уж много людей в обществе удивляются подобным вещам, что неимоверно раздражает. И это ещё раз доказывает, что его Юнги отличается от всех. Такой любящий. Такой понимающий… — Когда у тебя был первый секс? — Пак сглатывает. — Чимин… — Когда? Юнги прекрасно помнит это. Свою первую и единственную девушку, мать Хëнвона. Их отношения можно было назвать серьëзными. Но с ней не сложилось. Тогда всё было в первый раз: все чувства, все поцелуи, все касания — всё. Юнги ничего к ней давно не чувствует, но помнит. А потому, не задумываясь, отвечает Чимину честно: — В семнадцать. Чимин прикрывает своë лицо маленькой ладонью. — Вот видишь. — Чимин, — Юнги берëт младшего за руку. — Но у всех по-разному и всё одинаково нормально. Нет таких понятий, как рано или поздно. Я говорю о том, что… — Юнги вздыхает и целует маленькие пальцы. — Каждый сам для себя решает. Совсем рано, конечно, я считаю диким, но нет ничего постыдного в том, чтобы быть девственником в двадцать четыре года. Юнги снова разводит ноги преподавателя, но только для того, чтобы встать ближе. Чимин жмëтся и крепко обнимает любимого, который так хочет поделиться теплом. — Вот глупенький, ты из-за этого так сильно переживал? Боялся, что я начну осуждать? — Юнги заботливо поглаживает спину младшего. — Все осуждают, — отвечает Чимин совсем тихо. — Если не осуждают — смеются. Если не смеются — торопят. У меня были отношения во времена студенчества, разные, но… Мне это мешало… Я не мог найти какого-то смысла в этом, по большей части. Сказал своему другу, что это мешает учëбе. А ещё соврал, что у меня уже был секс. И наслушался о том, что с моей внешностью… Это должно было произойти раньше. Я пожалел о своей лжи, когда он начал ходить со мной по клубам, я подобные места не люблю, но он брал меня с собой. Себе искал девушек, мне — парней. Я не отношусь к своей невинности как-то… Особенно. Но никогда ничего не складывалось. — И хорошо, — выдыхает Юнги, сдерживая свою злость. — Ты действительно невероятно красив, Чимин. Мне кажется, у тебя было действительно много поклонников. А ты достался только мне, — Юнги слышит тихий смешок младшего. — Чимин, я ещё раз скажу, что в этом нет чего-то странного или неправильного. И хорошо, что у тебя никого не было. Раз уж на то пошло, я рад этому. Со мной лучше, чем с кем-то. И я обещаю хорошо позаботиться о тебе. Ты ведь хочешь быть снизу? Чимин активно кивает головой. Он уверен, в будущем они будут пробовать разное, но сейчас ему действительно хочется отдать всё Юнги. Слишком уж Чимин неопытен сейчас. — Что ж, — Юнги перестает обнимать и снова делает пару шагов назад, усевшись на парту напротив. — Если тебя это успокоит, то у меня это тоже первый опыт с мужчиной. Да и спустя столько времени… — Юнги не может не улыбаться. Младший тихо смеëтся. — Спасибо тебе, Юнги. Я думаю… Я теперь точно готов… Чуть засомневавшись, Чимин всё же слезает с парты, отвернувшись от любимого. Водит ладонями по поверхности и оборачивается через плечо. — Мне нужно… Лечь? Юнги качает головой и встаёт, разворачивая к себе младшего и обнимая. — Ляжешь в моей кровати. Я же сказал, что хочу хорошо о тебе позаботиться. Может, ты ранее и был готов провести ночь с незнакомцем в клубе, лишь бы что-то кому-то доказать, но я хочу, чтобы твой первый раз прошëл в мягкой постели. — Я и сейчас готов. Есть разница? — Чимин целует студента в шею и трëтся носиком о место поцелуя. — Есть, — улыбается Юнги, ладонью похлопывая Чимина по ягодице. — Собирайся потихоньку. Я пойду и буду ждать тебя за территорией университета, где жду обычно. Пойдём домой. Домой. Звучит это всегда тепло и нежно. И это никогда не воспринимается, как «мы, чёрт возьми, живём в одном доме». Юнги уходит первым, чтобы ни у кого точно не было вопросов. А про зачëтку действительно забывает. Чонгук бы явно посмеялся над своим хëном. Уже за территорией университета, Чимин, оглядываясь с небольшой опаской, подходит к любимому и идëт рядом, жалея, что не может взять его за руку прямо сейчас. Боится, что кто-нибудь всё-таки увидит, они ушли не так далеко. — А Хëнвон-и? — на всякий случай спрашивает Чимин, хоть и подозревает, что тот, наверняка, у родителей Юнги. — Чонгук сидит с ним. Или наоборот, — смеëтся Мин. — Они оба не против, так что… Проведëм время вдвоём? — Юнги, не стесняясь, берëт преподавателя за руку. Чимин кивает. — Как поживает Чонгук? — Так, как и планировал. Счастливо, — Юнги улыбается, думая об этом. Наверное, потому что чувствует то же самое. — А ты? Ты… Счастлив? — младший останавливается. Юнги уверенно кивает ему. Он целует Чимина в щеку, произнося на выдохе тихое «безумно». И безумство это сливается с романтикой, со страстью, когда он, наконец, максимально близок к Чимину физически, когда может находиться с ним в одной постели, когда Чимин весь открыт перед ним. Когда сильно дрожит и просит взять за руку. В итоге сам хватается своими небольшими пальцами за руку Юнги, переплетая пальцы. Но Юнги знает — Чимин дрожит под ним не от страха. Только от большой любви, от яркого желания и от того самого безумного счастья.