***
Вскоре назначили дату суда. На заседании со стороны убиенного было много людей: родственники, друзья и приятели. Самые близкие сидели в первом ряду. Энди с Алексом и Маркусом злобно смотрели на Уокер и о чем-то говорили. Судебные прения были напряженными. Сторона обвинения настаивала на тюремном заключении сроком не менее, чем двадцать лет. Адвокат девушки предоставлял веские аргументы, почему танцовщицу следует оправдать. Когда прения закончились, судья обратилась к подзащитной. — Лили Хелен Уокер. Вы признаете вину в причинении тяжкого вреда здоровью Теодора Джозефа Аткинсона, повлекшего смерть? — спросила судья. — Да, Ваша честь. — Вам есть, что добавить, прежде чем я удалюсь для вынесения приговора? — Нет, Ваша честь. — В таком случае, я объявляю перерыв для вынесения приговора, — стукнув молотком, судья Харрис удалилась. Томительное ожидание выматывало всех. Сторона обвинения напоминала собой низкосортный скандальный спектакль. С их рядов доносился несмолкающий ропот. Энди уже был на взводе и на повышенных тонах говорил с атторнеем¹. Со стороны Лили собрались одни военные. Они сидели в гробовой тишине, со строгими лицами и абсолютно не реагируя на нападки. Вышколенные офицеры в форме расположились позади самых близких. В первом ряду сидели родители Уокер, Триша и Дэвид. Танцовщица так же была предельно собрана и всем видом излучала непоколебимость, но внутри ее уже будто перекрутили в мясорубке. Судья вернулась в зал и начала зачитывать приговор. Большую его часть Лили пропускала мимо ушей, но, когда дело подошло к самому главному, девушка напряглась. — В крови Теодора Джозефа Аткинсона были найдены наркотические вещества, а именно «Красный лед». Ранее молодой человек несколько раз проходил лечение в наркологическом диспансере, но многочисленно срывался. О чем сторона обвинения умолчала, не предоставив суду полной информации о погибшем. Законно хранить и пользоваться оружием, исходя из этого факта, мистер Аткинсон не имел права и фигурирующее в деле огнестрельное оружие он удерживал нелегально. Приход мистера Аткинсона в жилище пострадавшей мисс Триши Мари Мартинес расценивается судом, как вторжение в личную собственность с угрозой для жизни владельца недвижимости. Также активное сопротивление убиенного, в ответ на правомочное задержание со стороны сотрудников S.W.A.T., повлекло за собой ситуацию опасную для жизни и здоровья полицейских. Офицер Майкл Лиам Уоллес получил пулевое ранение в плечо средней тяжести. Капитан Дэвид Джеймс Аллен получил запреградную травму грудного отдела средней степени тяжести. Мисс Уокер, находясь в условиях небезопасных для жизни и всесторонне зная ситуацию, разумно предположила, что дальнейшие действия мистера Аткинсона ведут к неминуемой опасности, вплоть до смертельных исходов или серьезных телесных повреждений невиновных. Действия подсудимой несли защитный характер, во избежание значительных жертв. В совокупности всех доказательств убийство считается обоснованным. Подсудимая Лили Хелен Уокер признается невиновной в убийстве Теодора Джозефа Аткинсона и освобождается от следствия в зале суда. Приговор вступает в силу с момента прочтения. Судья дочитывала приговор под возмущенные крики стороны обвинения. — Да вы рехнулись?! Как это не виновна?! Она же почти в упор застрелила его! — кричал Энди, тыча пальцем в сторону танцовщицы. Мать Теодора плакала, и Алекс утешал ее. Энди разошелся настолько, что несколько полицейских подошли, чтобы вывести дебошира из зала суда. Проходя мимо Лили, парень рванул к девушке, но его удержали стражи порядка. Дэвид закрыл танцовщицу собой, меря Энди злобным взглядом. — Ты ответишь за это, Уокер! Ответишь! И никакой капитан тебе не поможет! — брызжа слюной от ярости проорал парень. Затем к девушке подошла мать Аткинсона. — Всевышний накажет тебя. Он все видит, — тыча трясущейся рукой в сторону танцовщицы, сказала она. Мать Лили, подойдя к дочери и взяв ее за руку ответила: — Где был твой Всевышний, Агнес, когда Теодор в школе до полусмерти избил мальчика арматурой и не понес наказания? А когда стащил у покойного папаши пистолет и чуть не подстрелил кассира в магазине за бутылку пива? Твой сын получил то, что заслужил, — недобро глядя на женщину ответила миссис Элеонор Уокер. Семья танцовщицы вышла на улицу самой последней. За ними потянулся и Аллен со своим отрядом. Лили суд дался тяжело, она была настолько глубоко в себе, что ни с кем не разговаривала и реагировала на происходящее заторможено. Родители приняли решение остаться на некоторое время рядом с девушкой, пока она не придет в себя. Дэвид подошел чтобы попрощаться. Он знал, почему Лили так подавлена и не рада оправдательному приговору. Время, проведенное в камере в период следствия, дарит «потрясающие» ощущения от самобичевания. Аллен протянул руки для объятий, и она тут же прижалась. — С-с-с… Ауч… — зашипел капитан. Девушка ослабила хватку. — Прости, — буркнула она ему в грудь. — Ничего, порядок, — погладив ее по голове ответил мужчина. — Сильно болит? — Терпимо, милая. Но сейчас не обо мне, хорошо? — шепнул Дэвид. — Прекрати себя терзать. Да, это все морально очень тяжело… решать, кто достоин жить, а у кого жизнь можно отнять. И кому позволено отнимать чьи-то жизни… Очень тонкая грань и люди будут спорить на этот счет до скончания веков. Но судья разложила все четко и по полочкам. В кои-то веки судебная система сработала так, как должна была. Ты не виновна, — сказал коп. Девушка в ответ тяжело вздохнула. — Помнишь, ты спрашивала у меня, чья жизнь на задании важнее — моя или чужая? Уокер кивнула. — Я сказал, что чужая. На самом деле, я выразился не совсем точно. Нас готовят пожертвовать собой на благо других людей, если ситуация будет патовой. Но в армии, в академиях каждому солдату вбивают в голову, что он обязан вернуться с задания живым к своей семье и близким. И он должен приложить все усилия, чтобы не погибнуть. Вопрос, от чьей пули умер бы Теодор, решали мы впятером. Ты взяла этот груз на себя. И лишь благодаря тебе четверо солдат, включая твою подругу, остались живы, здоровы и вернулись к своим семьям, — сказал Аллен. — Я постараюсь найти аргументы для своей совести. Спасибо, Дэвид, — прошептала Уокер. — И ребятам спасибо, что пришли поддержать. Это много для меня значит, — добавила она. — Не за что, родная. Это меньшее, что мы могли сделать. — Сколько я должна тебе за адвоката? — вдруг спросила девушка. — Нисколько. И больше этот вопрос не поднимай. — Но… — попыталась возразить Лили. — Ш-ш… Не-а. Молчи. Ничего не говори, — улыбнулся коп, чуть крепче прижимая танцовщицу к себе. Они молча обнимались, и Дэвид всеми силами хотел забрать ту тяжесть, что до краев переполняла Лили. — Ладно, беги. Родители ждут тебя. Не пропадай, хорошо? — попросил капитан. Лили кивнула и мягко разорвав объятья скрылась в машине.***
Уокер оправилась от суда примерно за месяц. И лишь ночные кошмары, до сих пор терзавшие девушку, доводили ее до слез. В эти моменты объятья Дэвида были настоящим спасательным кругом, благодаря которым она могла уснуть повторно и мирно проспать до утра. Танцовщица почти переехала жить к Аллену, и теперь в квартире капитана появилось множество женских вещей. А в ванной шампунь и другие немногочисленные мужские средства по уходу, нашли себе не только пару, но и любовниц. Сам мужчина теперь старался не задерживаться на работе допоздна, и забегал по пути в магазин. Дэвид расцвел буквально на глазах и скрывать, что у него появилась возлюбленная стало невозможно. Его ребята уже давно свыклись и теперь Лили была неотъемлемой частью команды. А вот слухи за пределами его отдела только разрастались, особенно после суда. По какой-то не ясной для капитана причине, сплетни возымели ошеломительный успех у сотрудников и некоторых начальников, от чего каждый норовил сунуть свой нос, чтобы удостовериться, действительно ли кровать холодного и неприступного капитана теперь не пустует. Столь неуместная активность вокруг личной жизни Аллена раздражала его. И Дэвид всеми силами старался отвести всех сплетников куда подальше. Где-то молчал или недоговаривал, где-то откровенно лгал во благо себе и Лили. Незаметно подкралось начало августа и Аллен помнил, что у Уокер скоро день рождения. Он хотел сделать ей сюрприз, но сначала выставить все так, будто он забыл или вовсе не знал о дате. И сама девушка молчала, как партизан, не выдавая ни одного намека на столь близкое событие. Она не хотела праздновать и искренне надеялась, что феноменальная память Дэвида выкинула этот набор цифр из головы. Он видел дату всего раз в жизни и на тот момент запоминать ее не было никакого практического смысла. В день Х, Лили и Дэвид позавтракали вместе и девушка, проводив на работу непризнанного актера, подрабатывающего копом, уехала в танцевальную студию. Занятия кончились к трем часам, а на обратном пути Уокер все-таки решила заявиться в участок с тортом, чтобы угостить отряд и поблагодарить их за то, что она все еще может праздновать дни рождения. Купив все необходимое, Лили поехала в департамент. В кабинете Аллена сидел Джеффри Фаулер. Они не были закадычными друзьями, но приятелями вполне. Да и по долгу службы часто пересекались. Мужчины пили кофе и разговаривали. Внезапно Фаулер сказал: — Департамент полиции Детройта на ушах стоит, — на лице капитана играла хитрая улыбка, а Дэвид уже подозревал, к чему клонится разговор. — Из-за чего? — без особого интереса спросил Аллен. — Из-за тебя. Ну, мол, ты девчонку спас в том году. Говорят, красавица — глаз не оторвать. А теперь она к тебе частенько сюда приходит. Ты, наконец, влюбился что ли? Может, женишься даже, — интересовался Фаулер, но не с умыслом как-то задеть или пошутить, а с желанием, чтобы слухи оказались правдой. — Да ты шутишь, Джефри? Я не подросток, чтобы влюбляться и жениться не собираюсь. Я уже женат на работе, — улыбнулся Аллен и постучал пальцем по нашивке «S.W.A.T.» Если бы только Дэвид знал, что влюбленная в него и отвергнутая Ханна, как и Брэндон, всем сердцем желающий быть рядом с Уокер, из ревностных чувств скооперировались и задумали поссорить их, то молчал бы изо всех сил. Маккензи сумел взломать передатчик в кабинете, по которому Дэвид делал объявления для отряда и на протяжении долгого времени подслушивал за Алленом. Сегодня же передатчик включился, чтобы все, наконец, узнали, что на самом деле думает капитан об Уокер. А, может быть, не для всех? А лишь для одной. Но прилюдно, во всеуслышание, чтобы унизить. Первую часть его ответа на вопрос сотрудники уже услышали. Лили замерла над тортом, в диком раздражении, не понимая, что происходит и почему личный разговор, касающийся ее, просочился в массы. — Ну, знаешь ли, Дэвид, работа тебя дома не встречает и в постели не греет, — усмехнулся Фаулер. — Эта Уокер прилипла, как жвачка к подошве, хрен отцепишь. Девчонка совсем, ветер в голове. Я спас ее не столько из заложников, сколько от идиота Дугласа, который чуть ее не застрелил и теперь она сотворила из меня героя, — ответил Аллен. Но тут же замолк, потому что в кабинет ворвался Том и вид у него был крайне взволнованный. Парень немного отвел плечо и Аллен увидел стоящую в нескольких метрах прямо по курсу Лили. Дэвид оцепенел на долю секунды, а после выскочил из-за стола и вышел в офис. — Что здесь творится? — спросил капитан, пристально смотря, то на Томаса, то на растерянные лица остальных ребят. Повисло гнетущее молчание и Уокер его вскоре прервала. — Дэвид, что за хрень ты только что сказал? Как это, черт побери, вообще понимать? — с горечью спросила Лили. — К чему эта ложь, если и так все ясно? — девушка положила нож на стол. Выяснять отношения на людях было не в их характерах, а уйти, не получив хоть пары слов разъяснений было еще хуже. Они молча смотрели друг на друга, пытаясь объясниться лишь глазами. Но люди не телепаты, а ситуация для разговора случилась в крайне неподходящем месте. — Знаешь, это все же закономерный исход. Я втянула тебя в эту глупую игру и наивно понадеялась на что-то существенное. Прости, Дэвид, мы заигрались, — сказала Уокер и направилась к выходу. Аллен, не проронив ни слова, пошел следом. Но танцовщица, услышав стук его обуви по полу, резко обернулась и крикнула: — Не ходи за мной! Иначе, в этот раз я совершу убийство со злым умыслом. Мужчина наблюдал за ее стремительно удаляющимся силуэтом, хмурясь и почти скрипя зубами от досады. А в мозгу, словно в колокол, била мысль, что он собственными руками все испортил. — Твою мать… — прошипел капитан. Он вернулся в кабинет и стал лихорадочно осматривать рабочее место. Фаулер до сих стоял там, пребывая в таком же смятении, как и остальные. Приборная панель передатчика издавала свечение и была включена. — Здесь кто-то шарился! Я не включал громкую связь уже больше месяца! А Лили ни хрена бы не услышала с такого расстояния, даже с открытой дверью! — прорычал Аллен и со всей силы стукнул передатчик, выключая его. Мужчину вновь услышали юниты перед тем, как связь оборвалась и Брэндон сидя за своим столом напрягся. Ханна же, напротив, выглядела торжествующей. — Значит, все правда? — аккуратно уточнил Фаулер. — Какая разница теперь, Джефри?! Все уже… — упершись руками в стол и опустив голову, ответил капитан. — Теперь я, черт побери, никогда… никогда больше! Аллен был вне себя от ярости и со всей силы швырнул кресло. Внезапно кабинет оглушил звонок, и Дэвид, дернувшись от испуга, спустя несколько секунд принял его. — Понял, выезжаем, — коротко ответил он диспетчеру и вышел к отряду. — Собираемся на вызов! Вечером Аллен вернулся домой мрачнее тучи. Вставив ключи в замочную скважину явственно ощутил, что там снова пустота. Мужчина толкнул дверь и замер. В гостиной было тихо, но Дэвид все еще надеялся, что Лили просто спит. Стараясь не шуметь, он вошел в квартиру, быстро разувшись пошел в спальню. Пусто… Зачем-то обшарил и ванную… Никого. И только сейчас он заметил, что ее вещей в квартире нет. Аллен выхватил мобильник и набрал номер Уокер. Его перекинуло на автоответчик. — Лили, где ты? Позвони мне, пожалуйста, — оставил он сообщение. Через полчаса позвонил еще раз, но она снова не ответила. — Мы должны поговорить. Ты злишься на меня обоснованно, но все не так, как кажется. Позвони мне… Позволь объясниться! — еще через час Дэвид схватил ключи от машины и поехал к танцовщице. Он снова тарабанил в дверь, пока не получил смс на мобильник: — «Прекрати выламывать мне дверь и проваливай. Я не хочу с тобой разговаривать. По крайней мере сейчас». — Лили, открой. Я буду молчать, просто позволь мне остаться! — проговорил он, будто точно знал, что Уокер его услышит. И она слышала. Едва сдерживая слезы, девушка сидела возле двери с телефоном в руках. — «Уходи». Получил сообщение Аллен и постояв еще несколько минут все же ушел. Прошла неделя, а от Уокер не было никаких вестей. На звонки по-прежнему не отвечала и Аллен уже забил ей всю почту. Мужчина даже явился в студию, в надежде застать Лили там. Но помощницы сказали, что девушка не появлялась со дня рождения. Аллен не глядя пролистнул еще неделю своей жизни. Мужчина был хмур каждый день, лишний раз его старались не трогать и не перечить. Дошло до того, что однажды к нему в кабинет явился комиссар. — Комиссар О’Коннелл? — удивленно сказал Аллен, приветствуя мужчину. — Здравствуй, Дэвид. Как дела? — по-дружески начал он. — Все хорошо, сэр. — Действительно? Садись. Махнув рукой на кресло, сказал комиссар и сел сам. Аллен медленно опустился на место и был готов слушать. — Дэвид, где эта девушка, что приходила к тебе последние несколько месяцев? — сразу спросил О’Коннелл. — Простите, сэр? — пребывая в недоумении, сказал мужчина. — Где твоя Уокер? Почему она больше не приходит? — Сэр, мисс Уокер не моя. И о ее местоположении мне ничего не известно. К чему интерес? — все еще не понимая сути вопроса, ответил капитан. — Я заметил, что после ее внезапного исчезновения из твоего офиса, и ты, и ребята сами не свои. Ты показатели своего отряда видел? Они упали в двое! Тебя Дуглас перескакал и сейчас ходит по всему отделу — грудь колесом, хвастается, что надрал тебе зад, — сказал комиссар. Аллен опустошенно смотрел в стол и медленно крутился в кресле. — Пусть радуется. Мне плевать. — Ох, Дэвид, не дури мне мозги. Ты никогда своим бойцам спуска не давал, а сейчас они бродят, как куклы тряпичные. Я имею в виду парней, конечно же. Девчонки-то летают бодро… как мухи над говном, — сделал небольшую паузу мужчина. — Тоскуете по ней. Всем своим мужским отрядом. И особенно ты, — комиссар по-отечески смотрел на капитана. — Ну и чего вы добиваетесь? Она по волшебству не появится здесь! — всплеснув руками сказал Аллен. — Конечно, нет! Тем более, если ты будешь сидеть на жопе ровно. — Я не сижу! Она не хочет меня видеть! — рыкнул мужчина. — Это же женщина! Чего ты ждал? Если у вас с ней было серьезно, сумеешь найти подход. Либо возвращаешь ее себе, а вместе с тем поднимаешь боевой дух в солдатах. Либо переступаешь через это дерьмо и из парней всю дурь выбиваешь. Чтобы к середине следующего месяца твой отряд в табеле был первый, а Дуглас захлопнул свою пасть. Приказ ясен? — спросил комиссар. Аллен вздохнул. — Приказ ясен? — повторил он. — Так точно, сэр, — мрачно ответил капитан. О’Коннелл собирался выходить, но вдруг Дэвид спросил: — Все это время вы знали? — О чем? — не понял начальник. — О том, что Лили появлялась здесь. — Конечно. Ответственный хозяин о своем доме знает все. — Сержант Дуглас рассказал? — предположил Аллен. — Я знал это намного раньше. Но Дуглас уж очень хочет спихнуть тебя с заслуженного пьедестала и делает все возможное. Он приходил ко мне чуть не каждый день и жаловался, — ответил комиссар. — И почему же я ни разу не получал взысканий или выговоров за то, что гражданское лицо находится в участке в неположенных местах? — спросил Аллен. Комиссар отошел от двери. — Знаешь, на службе иметь фаворитов не положено. Карьеру в полиции строить весьма сложно. Ни о каких связях с высокими шишками и проталкиваниях по знакомству и речи не идет. Но я знаю тебя давно и мое уважение к тебе безгранично, Дэвид. Если я и мог чем-то помочь тебе, то попросту не мешать происходящим событиям. Девочка никогда тебя не подставляла, даже предпосылок для проблем не создавала. Везде ходила за тобой хвостиком и беспрекословно слушалась. За что я должен был тебя наказывать? За то, что ты, наконец, нашел человека с которым тебе хорошо? И несмотря на службу, ты умудрялся поддерживать ее интерес к тебе? — сказал мужчина. — Я был рад появлению Уокер в твоей жизни. Если ее даже отряд полюбил, это что-то да значит, Дэвид, — добавил О’Коннелл и покинул кабинет. Аллен подпер подбородок рукой и сказал сам себе: — Не все полюбили. Я так отчаянно ждал подлость от Дугласа, но крыса завелась под боком. Боже… зачем я вообще соврал? Ну, болтали бы дальше. Рано или поздно надоело бы. Вот уж где ума нет, так в любви, — тяжело вздохнул капитан и потер глаза.