***
Когда Криденс вернулся в Аврорат после обеда с Куини, то застал в главном офисе Тину. С хмурым выражением лица она надиктовывала печатной машинке текст отчета. Схватив бумажную записку-крыску, прыгнувшую на ее стол — та тут же стала неподвижной и приняла вид гладкого листа, — Тина пробежалась глазами по тексту и подскочила с места. — Ты даже не пообедала, — напомнил Криденс, пока она надевала пальто. — Перехвачу в городе хот-дог, — отмахнулась она, сунув записку в карман. — А можно с тобой? Тина с грустью взглянула на него и с сожалением покачала головой. — Я бы с радостью, но не могу тебя взять. Грейвз запретил подключать тебя к этому делу. Глаза Криденса тут же расширились от изумления. Запретил? Сам Грейвз? Ему казалось, что тот уже и забыл про него. — Что за дело? — Вторые Cалемцы, — вздохнув, призналась Тина. — Сам понимаешь… Криденс понуро опустил голову. Он понимал. Как и понимал то, что Грейвз не мог отстранить Тину от дела, которым она занималась вот уже несколько месяцев — наблюдала за собраниями на улицах Нью-Йорка, устраиваемые Вторыми Салемцами, рассказывающих немагам о существовании волшебников. Следила за приемной матерью Криденса Мэри Лу Бэрбоун. По правде говоря она уже давно не была его матерью. Когда Криденс узнал, что зачислен в Ильверморни, Мэри Лу пришла в ярость и запретила ему даже мечтать о том, чтобы учиться волшебству, а потом сурово выпорола. У Криденса до сих пор осталось несколько застаревших шрамов. Она вошла в такое исступление, что Управлению магических отношений и образования МАКУСА пришлось вмешаться. Приемный сын лидера движения Вторых Салемцев волшебник. Это ставило под угрозу обнаружения все магическое сообщество Соединенных Штатов. Удивительно, что отправляя Криденсу приглашение на учебу, они не предвидели заранее подобный исход. Обливиаторы наложили на Мэри Лу мощное заклятие забвения, и Управление образования забрало Криденса из дома. Остальные семь лет учебы ему пришлось провести в Ильверморни, оставаясь там даже на каникулах. Первое время он ненавидел школу. Ее старинные, наполненные магией стены, зеленый пейзаж горы Грейлок вызывали отвращение. Ильверморни уничтожила его прежнюю жизнь до основания. Криденс никогда не знал своих настоящих родителей, а теперь лишился даже приемной матери, хотя та и обходилась с ним довольно жестко, пытаясь по своему разумению воспитать в нем достойного человека. Через год он смирился, а еще через пару лет вдалеке от дома Криденс стал понимать, что магия — неотделимая часть него. Его суть, которую Мэри Лу так люто презирала. Кто знает, что бы сталось, если бы его не пригласили в Ильверморни… Так или иначе магия нашла бы свой выход, и это в любом случае привело бы к новым наказаниям. Вот только тогда за него бы некому было заступиться. Первые годы Криденс чувствовал себя одиноко. Друзей у него практически не было, точно все боялись, что он может совершить нечто ужасное. Например привести охотников за головами к стенам Ильверморни. Но со временем ситуация стала лучше. Не без помощи Куини, с которой он вместе учился на одном курсе, и которая стала его хорошим другом. — Она не видела меня уже десять лет. Думаешь, что узнает? — Криденс даже не пытался переубедить Тину, прекрасно зная, что она ему ответит, но ему хотелось понять причину опасений Грейвза. — Я не знаю, Криденс. Но если ты пойдешь со мной, то мы ослушаемся прямого приказа Грейвза, и мне влетит. — Я понимаю. — Будь на месте него кто-то другой, я бы посоветовала тебе поговорить с ним самому. Но не уверена, что этот номер пройдет с Грейвзом. Без Тины, Маурисио и тем более мистера Лимуса у Криденса точно нет шансов. Но с другой стороны распоряжение касалось его напрямую, как и его приемной матери, которая после визита обливиаторов должна совершенно ничего не помнить о нем. Погрузившись в мысли, Криденс не заметил, как ноги сами принесли его к кабинету Персиваля Грейвза. — Может, лучше не стоит? — сказал он себе под нос, но все-таки постучал, надеясь, что его не окажется в кабинете… — Войдите, — послышался приглушенный голос. Фортуна ожидаемо повернулась к нему не лицом, а другой частью тела. Криденс толкнул дверь и переступил порог. — Мистер Бэрбоун? — Грейвз оторвался от чтения документа. Он явно был удивлен его внезапным визитом. — У вас что-то срочное или просто зашли в гости? Криденс почувствовал, как к щекам прилила кровь, и с его бледной кожей это наверняка будет видно даже от самого порога. — У меня к вам есть разговор, сэр, — объяснил он, проходя в кабинет и не дожидаясь приглашения, опустился на стул, на котором сидел в свой прошлый визит. — Вот как? Интересно, — поощрил Грейвз, отложив документ в сторону. Он откинулся на спинку стула, приготовившись слушать. — Тина отправилась на задание следить за Вторыми Салемцами, сэр. Она сказала, что вы отдали распоряжение не привлекать меня к этому делу, — на одном дыхании проговорил Криденс. — Почему? — Мне кажется, что это очевидно. — Вы думаете, что она меня все же узнает? Мэри Лу Бэрбоун. Грейвз выглядел озадаченным. Он задумчиво приподнял брови. — С ней поработали обливиаторы, когда тебя забрало Управление магических отношений и образования, это исключено, — Грейвз подался вперед, сложив локти на стол. — Я хочу оградить тебя от тревог и переживаний, если ты увидишь ее. — Оградить меня… — повторил за ним следом Криденс, пытаясь осознать смысл сказанного. Грейвз не хотел, чтобы он ходил с Тиной, потому что беспокоился о его чувствах? Грейвз, которым его пугали все авроры? Расскажи он кому-нибудь — никто ведь не поверит. Ну, разве что Куини. — Сэр, откуда вы знаете, как на нее наложили Обливиэйт? — нахмурился Криденс, ухватившись за мысль, когда волнение от того, что Грейвз заботился о нем, немного отпустило. Грейвз поджал губы, не спеша отвечать, и потом поднял взгляд и посмотрел прямо в глаза Криденса. — Я лично проследил за этим. Тогда я был первым помощником главного аврора, и ситуация оказалась слишком щекотливая. Она требовала пристального внимания и ответственного исполнения. У Криденса перехватило дыхание от услышанного. Он уже давно пережил горечь тех событий, нашел себя в новом мире, волшебном мире. Но десять лет назад, будучи маленьким мальчиком, он был напуган до ужаса, когда к ним в церковь Общества противодействия магии Нового Салема пришли волшебники. Он не представлял масштаба угрозы Международному Статуту Секретности, лишь догадывался об этом со слов министерских служащих, пытавшихся успокоить его и объяснить ситуацию доступным языком. Он никогда не надеялся узнать полную версию тех событий, но теперь перед ним сидел человек, который был свидетелем всего произошедшего. — Вы думали мне когда-нибудь об этом рассказать? — совладав с собой, спросил Криденс. — Например, после моего собеседования? — Криденс, — тяжело вздохнув, проговорил Грейвз. — Я ведь могу тебя так называть? Криденс мелко покивал, чувствуя в груди ноющую пустоту. — Пойми, Криденс, не я отдавал приказ. Но с высоты своих лет и опыта ты, надо полагать, понимаешь, что у нас не было иного выбора. — Я понимаю, — признал Криденс. МАКУСА поступило так, как считало нужным, преследуя интересы всего магического сообщества и Криденса в том числе. Его не обманули, не обижали, он не чувствовал нужду, у него была крыша над головой, он мог брать еды столько, сколько хотел. Ему подарили новую счастливую жизнь. Он закончил Ильверморни и Академию, получил уважаемую должность. Но понимание не могло унять фантомную боль. — Поэтому вы так легко согласились принять меня на работу? Вы чувствуете свою вину за это? Криденсу казалось, что он переходит все границы и не имеет права устраивать допрос правой руке Серафины Пиквери, но Грейвз не возражал, не прогонял его, не пытался уйти от темы. — Я принял тебя на работу, потому что у тебя большие задатки на будущее. Ты преданный своему делу, честный, искренний, — Грейвз впервые позволил себе при нем по-настоящему улыбнуться, — а еще можешь быть напористым. Это хорошие качества, и я ценю их. Криденс выдавил улыбку в ответ и, крепко сжав подлокотники стула, поднялся. Сейчас было самое время ретироваться, достигнув некоторого итога на довольно позитивной ноте. — Я пойду, сэр, — прочистив горло, сказал Криденс. — Спасибо вам за разговор. Уже у самого порога Грейвз окликнул его. — Мне жаль, что ты столкнулся с трудностями в таком юном возрасте. Я не следил за твоей судьбой со времен той операции, Криденс, но я горд тем, кем ты стал. Криденс выслушал его, ухватившись за дверную ручку, но не нашелся что сказать в ответ. Он не поделился с Тиной об их разговоре с Грейвзом, когда встретил ее на следующий день, и не рассказал ничего Куини за обедом, хотя та наверняка что-то прочитала в его голове, потому что хоть он и пытался не думать при ней о Грейвзе, все равно неизменно в мыслях возвращался к их беседе, прокручивая малейшие детали. Они вновь не пересекались неделями, лишь Тина говорила Криденсу делать отчеты о проведенных вылазках для Лимуса и Грейвза — она наконец-то начала брать его с собой на задания. Миссии были простыми, но, как заверяла его Тина, иногда именно из незначительных мелочей складывается полная картина, потому что внезапно они могут пригодиться в каком-нибудь совершенно неожиданном и важном деле. — Что это? — удивился Криденс, когда в кафетерии МАКУСА догнавшая его Куини положила перед ним на стол бумажный пакет. — Домашний яблочный штрудель, милый, — с улыбкой объяснила она, пока Криденс заглядывал в пакет. — Я бы с радостью пригласила тебя к нам домой на ужин, но наша домовладелица миссис Эспозито не разрешает приводить в дом мужчин. — Запах восхитительный. — Он жадно втянул носом аромат свежей выпечки. — Спасибо. — Пустяки, — польщенная Куини легкомысленно пожала плечами. — Я бы и сам хотел вас с Тиной пригласить к себе, но боюсь, что не очень хорошо готовлю. — Я могу научить тебя парочке кулинарных заклинаний. — Куини сложила ладони перед собой, ее глаза загорелись энтузиазмом и предвкушением. — Они несложные, а результаты порадуют даже приверед. Вряд ли ему когда-либо придется для кого-то готовить, кроме себя… Сознание попыталось подкинуть картинку завтрака в постель, и Криденс затряс головой, точно из нее можно было вытряхнуть нежелательные мысли. — Проблема скорее в размере, — сказал он и тут же разъяснил: — В своей съемной квартире я и один с трудом помещаюсь. Это больше похоже на чулан, чем комнату. Лучше сходить куда-нибудь после работы. Куини, подперев подбородок рукой, задумчиво покивала. — Может, стоит с кем-то объединиться, чтобы снимать жилье побольше? — Не знаю, не думал об этом… — Добрый день, мистер Грейвз, — объявила Куини, тут же подобравшись, садясь прямо и сложив руки перед собой. Криденс резко повернул голову и смущенно улыбнулся. — Здравствуйте, сэр. — Добрый день, мисс Голдштейн. Криденс. — Грейвз дежурно кивнул головой и направился к витрине и кассе, не задерживаясь у их стола. Против обыкновения он был только в белоснежной рубашке, галстуке и жилете с двойным черно-белым воротником, оставив пиджак и пальто в кабинете. «Сегодня он выглядит…», — мечтательно подумал Криденс и тут же осекся, взглянув на Куини, наградившую его неловкой улыбкой. — Это не то, что ты подумала. Я просто… констатировал факт. — Конечно, — подбодрила она его, но Криденс знал, что Куини все поняла правильно. Он не просто констатировал. Он действительно находил Персиваля Грейвза привлекательным мужчиной. И что же тут такого? Любой, у кого есть глаза, понял бы это. В конце концов, он не подумал ничего предосудительного, просто оценил его внешность и чувство стиля. «О, Мерлин, мне следует прекратить так громко думать в присутствии легилимента», — спохватился он, видя, как улыбка Куини ставится шире. — Ничего не говори, — предостерег Криденс, угрожающе наведя на нее палец. — Твой секрет не покинет этой головы, — заверила она, лукаво подмигнув. Криденс ни минуты не сомневался в этом. Его больше беспокоило, что секрет покинул именно его голову. Он приподнялся на стуле и вытянул шею, чтобы посмотреть, что заказал Грейвз. Тот сидел вдалеке ото всех, держа в руках свежий выпуск Нью-Йоркского Призрака. На столе перед ним стояла только чашка кофе. Неужели он ничего не ест? Или все же питается провинившимися подчиненными, как пошутил Маурисио. — Попробуй угостить его штруделем, — подсказала Куини, и Криденс почувствовал, как к лицу прилила краска. — Прекрати читать мои мысли, — взмолился он, отведя взгляд от сосредоточенно читающего Грейвза. Он и хотел бы, чтобы Куини действительно прекратила подсматривать в его голову, но в то же время с ужасом осознавал, что испытывает какую-то неправильную радость от того, что его схватили за руку на месте мыслепреступления. Кажется, терять было уже нечего, поэтому Криденс решился на вопрос. — Его мысли ты тоже читаешь? — Не могу, он постоянно использует окклюменцию, — вздохнув, объяснила Куини, которая наверняка услышала сформулированный в его голове вопрос раньше, чем он успел его задать. — Для него это уже как дышать. Слава Мерлину, что сам Грейвз не легилимент. Хотя наверняка в совершенстве владеет легилименцией, но для этого уже необходимо использовать палочку, беспалочковой магией тут не отделаешься. Или ему и это под силу? Сам Криденс неплохо изучил окклюменцию во время учебы в Академии, чтобы суметь вовремя закрыть сознание. Но с таким легилиментом от рождения, как Куини, тягаться сложно. Для этого нужны поистине мощные магические способности.***
Криденс никогда не влюблялся по-настоящему. Он испытывал не более чем симпатии. Иногда ему казалось, что это влюбленность, но все в его душе затухало, даже не успев начаться. К тому же он совершенно не представлял, как намекнуть о собственных чувствах, хотя при этом умудрился все же пару раз состоять в непродолжительных и оттого несерьезных отношениях во время учебы в Академии. День ото дня он все чаще ловил себя на мысли, что с Грейвзом все совершенно иначе. От одних лишь мыслей о нем, о том, как тот произносил его имя с особенным придыханием, на губах расцветала предательская улыбка, которую не представлял как скрыть, потому что для этого пришлось бы остановить сердце. — Опять витаешь в облаках? — каждый раз спрашивала его Тина, когда он зависал над каким-нибудь отчетом о вылазке для Лимуса. А что ему еще оставалось делать? На какую-либо взаимность Криденс даже не рассчитывал, даже если забыть, что Грейвз его начальник. Стыд-то какой — увлечься директором магбезопасности. Криденс предпочел бы сбежать на край земли, чтобы избежать позора, если кто-то даже на секунду допустит, что у него есть к Грейвзу чувства. Не говоря уже о том, что об этом станет известно самому Грейвзу. Но и отпустить эту мысль Криденс не мог, как бы не пытался себя убедить, что и это увлечение он просто надумал, проникнувшись симпатией к Грейвзу. Ситуация не становилась проще от того, что Криденс узнал — Грейвз был в церкви, когда туда пожаловали обливиаторы из Федерального бюро тайного наблюдения и стирания памяти немагов. Грейвз был нитью, связавшую прошлую жизнь Криденса, когда он верил в магию только со слов приемной матери, и настоящую, наполненную волшебством. Если уж ему ничего не светит (а ему не светит), то хотелось убедиться наверняка, чтобы доказать своему глупому сердцу, что его надежды беспочвенны.***
Измотанный Криденс возвращался обратно в МАКУСА, расположенный в Вулворт-билдинг, после совершенно глупейшего задания — один умник догадался заключить с магазином немагов нелегальную поставку вопящих носков, которые начинают издавать истошные крики, если их долго не стирать. Теперь ему предстояло отловить всех клиентов, которым «посчастливилось» совершить покупку, чтобы потом передать список обливиаторам в Федеральное бюро. Совершенно бестолковое нарушение Статута Секретности, зато возни с ним слишком много. Криденса пока что не хотели подпускать к действительно серьезным заданиям, вроде тех, которыми занимались Маурисио и Ахиллес Толливер, не говоря уже об опасных, как работа европейских авроров по поимке разыскиваемого по всему миру Геллерта Гриндевальда. Ему оставалось пройти всего квартал, чтобы добраться до Бродвея, где располагался парадный вход в Вулворт-билдинг, когда он заметил оживление рядом со зданием мэрии немагов. Криденс старался иметь с ними дело только по долгу службы, но мелькнувший над головами собравшихся штандарт привлек его внимание. Красно-желтое полотнище с языками пламени и двумя руками, переламывающими надвое волшебную палочку. Вторые Салемцы. Криденс пытался убедить себя пройти мимо, проигнорировать их. Наверняка там уже Тина и кто-нибудь еще из их Департамента… но искушение подойти и посмотреть было слишком велико. — Раскройте глаза, оглядитесь по сторонам! — донеслись до него слова спикера. — Ведьмы среди нас. Они могут жить с вами по соседству, вы можете каждый день встречать их на улице и не подозревать об их хитрости и вероломстве! Проверив, что палочка надежно спрятана во внутренний карман кожаного аврорского плаща, Криденс сделал несколько шагов в сторону толпы. Темноволосая женщина со стрижкой, в глухом платье, пальто и узкополой шляпе вещала зрителям с небольшой трибуны, пока среди зевак сновали две девочки разного возраста и один мальчик, раздавая листовки. Криденс подступил ближе, но не стал сливаться с толпой, чтобы иметь возможность быстро уйти. В другой жизни он мог бы оказаться на месте этого мальчика. — Мы должны быть бдительны! Должны защитить наших детей от пагубного влияния колдовства, — со страстью проговорила Мэри Лу Бэрбоун. Ее слова не произвели на Криденса впечатления, не тронули за душу. Как же он боялся ее в детстве… Она запрещала ему играть с соседскими мальчишками, наказывала, запрещала сладкое, потому что чревоугодие и потакание слабостям — это грех. Криденс мстительно подумал о сладком ореховом пироге, которым его угостила Куини. Мэри Лу совершенно не изменилась, как и ее убеждения. Только внешне. А вот старшую девочку Криденс узнал не сразу. За десять лет Частити из ребенка превратилась в молодую женщину. Вот только вместо того, чтобы покинуть дом и начать самостоятельную жизнь, она была вынуждена поддерживать начинания приемной матери. Хотя возможно, что за эти годы она прониклась ее речами. Криденсу было интересно, стерли ли обливиаторы и ей полностью воспоминания о нем или что-то осталось? Хотя вряд ли она сумела бы признать в нем, рослом и уверенно держащемся молодом человеке того одиннадцатилетнего Криденса со стрижкой под горшок, похожего на мальчика из церковно-приходского хора. Криденс посчитал, что сейчас самое время уйти, но как только развернулся, то чуть поодаль увидел хорошо знакомое черное пальто с белой подкладкой. Персиваль Грейвз смотрел прямо на него. Сделать вид, что Криденс не заметил его, было невозможно — их взгляды встретились… Сейчас он точно получит выговор. Но в то же время Криденс ликовал, вновь испытывая свою неправильную радость — они встретились вне стен МАКУСА. Хотя и будут сейчас, скорее всего, говорить о работе. Вздохнув, Криденс направился прямиком к Грейвзу, задумчиво хмурившему брови. Он не был сердит, но наверняка недоволен. — Добрый день, сэр, — буднично поприветствовал Криденс, приблизившись к нему. — Он был бы добрее, не обнаруж я тебя здесь, — заметил Грейвз, поджав губы. — Вы следите за ними? — проигнорировав колкость, спросил Криденс. — Вышел потешить любопытство. Все же от Вулворт-билдинг до мэрии рукой подать, — признался Грейвз и с легким укором взглянул на Криденса. — А вот что ты тут делаешь, позволь спросить? Мне казалось, я ясно дал распоряжение относительно тебя и Вторых Салемцев. — Вы сказали, что запретили подключать меня к этому делу, потому что беспокоитесь о моих чувствах, — сдерживая улыбку, объяснил Криденс. — Но это мои чувства, и мне решать, как с ними поступать. Тина к моему визиту сюда не имеет ни малейшего отношения. — А тебе не приходило в голову, что Обливиэйт может дать сбой, если твоя приемная мать увидит тебя? — уточнил Грейвз, продолжая сверлить его мрачным взглядом. — Вы же сами сказали в прошлый раз, что это исключено. К тому же я доверяю квалификации обливиаторов МАКУСА и тех, кто проверяет их работу, — самонадеянно заявил Криденс. Грейвз хмыкнул, оценив, как его слова использовали против него самого. — Не возражаешь, если мы пройдемся? Пока мы не привлекли чье-нибудь нежелательное внимание, — предложил он. Криденс и мечтать не мог о подобном. — С удовольствием, сэр, — с улыбкой согласился он, и Грейвз удрученно вздохнул. Криденс ожидал, что они вернутся обратно к Вулворт-билдинг, только вдвоем, а не по отдельности, но Грейвз пошел в противоположном направлении. Криденс покорно последовал за ним. Перейдя Чемберс-стрит, Грейвз завернул за угол в узкий переулок между домами, заканчивающийся тупиком. — Вы хотите показать мне подворотню? — с сомнением уточнил Криденс, бросив взгляд на кирпичную стену и наклеенную на стену листовку. «Нет колдовству в Америке! Нам нужен Второй Салем» гласил текст. — Посреди улицы аппарировать довольно рискованно, — объяснил Грейвз и протянул руку. Криденс зашел в подворотню, постаравшись незаметно вытереть вспотевшие от волнения ладони, взял Грейвза за руку и задержал дыхание. А потом они аппарировали. Когда после перемещения Криденс вновь обрел способность дышать, он тут же пораженно огляделся по сторонам. Рука выскользнула из ладони Грейвза. Они перенеслись на крышу одного из небоскребов, откуда открывался удивительный вид на смыкающиеся Ист-Ривер и реку Гудзон в залив Аппер. Статуя Свободы казалась отсюда совсем крохотной, сливаясь в размытую белую точку, а прямо под ними Нью-Йорк как нарл ощетинился иглами небоскребов. У Криденса захватило дух. — Вы часто бываете здесь? — Когда хочу остаться один и подумать, — признался Грейвз, равнодушно рассматривая пейзаж. Ветер слегка трепал полы его пальто. Криденсу прежде никогда не хватало фантазии в такие моменты аппарировать в подобное место — мимо него все равно сновали люди, если он не переносился в какое-нибудь заброшенное здание. Но окружавшие их сейчас свобода и величие будто сами собой раздвигали границы сознания, шепча, что в этом мире возможно разрешить любую проблему, а тревоги не стоят того, чтобы лишний раз страдать из-за них. Он чувствовал себя польщенным. Грейвз перенес их туда, куда сбегает ото всех. Он доверил ему свое секретное место. — Здесь очень красиво, — поделился наблюдениями Криденс, не решаясь отходить далеко. Хоть ветер сейчас и был довольно слабым даже на такой верхотуре, подходить к краю становилось откровенно страшно. — Ночью вид еще прекраснее, — коротко кивнул Грейвз, и у Криденса вновь перехватило дыхание, но на этот раз уже не от аппарации или панорамы Нью-Йорка. Грейвз намекал на что-то? Что ему еще предстоит увидеть это воочию своими глазами? Или просто делился наблюдениями? Разумеется, Криденс мог как-нибудь аппарировать на соседний небоскреб, чтобы убедиться самостоятельно. Потому что этот теперь негласно принадлежал Грейвзу. — Зачем вы привели меня сюда? — Как ты оказался у здания мэрии? — наморщив лоб, спросил Грейвз. Он наконец смотрел на Криденса, а не на городской пейзаж. — Я возвращался в МАКУСА с задания, — объяснил Криденс, убирая лезущие в глаза волосы, и постарался встать лицом к ветру, чтоб их сдувало назад, а не вперед. — Кто-то сделал в магазин немагов поставку вопящих носков. Грейвз выразительно закатил глаза. — Я просто шел мимо и увидел собрание, сэр. И решил посмотреть. Понимающе кивнув, Грейвз серьезно взглянул на него. — Знаю, ты понял мои слова как пожелание, а не приказ. Но нет никаких гарантий, что пылкая страсть Мэри Лу Бэрбоун к поиску ведьм для их линчевания не сможет сломить даже профессионально наложенный Обливиэйт. И тогда нам придется разбираться с последствиями и вновь стирать ей память. Значит, Грейвз все же больше переживал за Статут, чем за него? Хотя ничто не мешало беспокоиться о нескольких вещах разом. Сам Криденс был мастером спорта по подобного рода волнению. — Она единственный человек, который мог бы мне помочь понять, кто были мои настоящие родители, — тихо объяснил Криденс, сделав шаг навстречу Грейвзу. — Она забрала тебя напрямую от родителей? — Нет, меня взяли из приюта, но… у нее могли сохраниться мои документы на усыновление. И там может быть указан адрес приюта. Если бы я нашел его, пришел туда и узнал, кто отдал меня… — Документы на усыновление? — уточнил Грейвз. — Федеральное бюро тайного наблюдения наверняка изъяло их, чтобы ничто не смогло напомнить Мэри Лу о тебе. — И уничтожило? — Скорее всего. Либо прикрепили к материалам дела. Но так просто в их архив не попасть. Криденс понуро опустил голову. Грейвз прав, он зря надеялся. — Значит, я никогда не узнаю, кто на самом деле мои родители, — четко проговорил он больше для самого себя, чем для Грейвза, чтобы понимание наконец-то отложилось в голове. Грейвз подступил ближе, он был на расстоянии вытянутой руки, хотя вокруг них сотни квадратных футов крыши. — Важно, кем ты стал, а не кем родился, — деликатно попытался объяснить ему Грейвз, протянул руку и положил на его плечо. Криденс еще никогда не видел, чтобы тот касался кого бы то ни было. Особенно вот так — учтиво, осторожно, желая успокоить, объяснить, что все будет хорошо. — И мои глаза говорят мне, что ты стал достойным молодым человеком, у которого большое будущее. Ты можешь выбрать себе новое имя, основать свой магический род, если тебя тяготит родство с Мэри Лу. А можешь, вопреки всему, с честью носить эту фамилию, добавить в историю новую страницу о том, что Бэрбоун может не только угрожать магическому сообществу, но и стоять на его защите. Никто прежде не говорил Криденсу таких слов. Более того, видя не только искренность в глазах Грейвза, но и легкое недоумение — тот и сам удивлен, что сказал все это. Должно быть Грейвз не часто награждал кого-либо проникновенными речами. — Сэр, могу я… обнять вас? — набравшись смелости, прямо спросил Криденс, на минуту забыв, что они находятся в разных социальных положениях. — Что? — чуть хрипловатым голосом ошеломленно переспросил Грейвз. Криденс подступил к нему, не дожидаясь осмысленного утвердительного ответа, потому что все равно не получил бы его, и крепко обнял, просунув ладони ему под руки, и склонил голову на его плечо. После некоторого промедления Грейвз устроил руки на его спине и обнял в ответ. Криденс мог только гадать о выражении его лица прямо сейчас. Пусть он в тот же день вылетит из Аврората за свою фамильярность, как пробка из бутылки с веселящей водой, но это того стоило. Криденс погладил ткань пальто кончиками пальцев и жадно вдохнул аромат его туалетной воды. Ему не хотелось отпускать его, и Грейвз тоже не спешил размыкать объятия, но рано или поздно это все равно придется сделать, так пусть уж лучше первым отстранится сам Криденс. Вдохнув приятно щекочущий ноздри аромат еще раз, он наконец-то отпустил Грейвза и сделал шаг назад, когда тот тут же убрал руки. — Простите, сэр, — смущенно проговорил Криденс, хоть и совершенно не чувствовал раскаяния. — Мне не следовало… — Ничего, мне понравилось, — улыбнулся Грейвз. Криденс еще пуще смутился. — Тебе стало легче? — Да, — робко улыбнулся тот в ответ. — Спасибо. — Хорошо. Грейвз отвел взгляд, стараясь не смотреть на него. — Нам, наверное, следует вернуться… — Да, точно. Работа, — кивнул Грейвз. — Если хочешь… я могу замолвить за тебя словечко перед Тиной. Все же у тебя был тяжелый день. Вопящие носки и все такое… — он возвел глаза к небу и неопределенно махнул рукой, пытаясь в воздухе изобразить трудности, с которыми Криденсу пришлось столкнуться. Криденс не удержался и прыснул от смеха, качая головой. Ему совершенно не хотелось возвращаться в свою крохотную съемную квартиру. Разве что пойти болтаться по городу… или найти себе небоскреб, чтобы смотреть оттуда на город. — Если вы настаиваете, — лукаво ответил Криденс. — Кто? Я? — встрепенулся Грейвз. — Я не настаиваю… Просто подумал, что тебе это сейчас нужно. Кто бы мог подумать, что Криденс Бэрбоун всего одними объятиями смог заставить респектабельного и уверенного в себе волшебника Персиваля Грейвза испытывать неловкость и смущение.***
— Обливиатор Сэм сказал, что Грейвз ходил в архив Федерального бюро, — шепотом поведала Куини, подсев к Криденсу в кафетерии. В последние дни он все реже появлялся в МАКУСА в полуденные часы, пропадая в городе, так что спокойно поговорить за обедом у них с Куини теперь получалось довольно редко. — Сказал? — нахмурился Криденс. Для него было открытием, что Куини общается с Сэмом. — Хорошо, я услышала, — без возражений сдалась она. — В любом случае… Грейвза интересовали документы, которые могли остаться от… ну, ты понимаешь. От визита Бюро в церковь Вторых Салемцев в день, когда они наложили Обливиэйт на Мэри Лу. — И как? Он что-нибудь нашел? — взволнованно спросил Криденс. — Грейвз им не отчитывался. Но я хотела, чтобы ты знал. Как думаешь, зачем ему это понадобилось? Криденс не хотел говорить этого вслух, но он знал ответ. «Грейвз видел, как я случайно проходил мимо встречи Вторых Салемцев. Я сказал ему, что еще тешу себя надеждой узнать, из какого приюта меня забрали и кто мои настоящие родители. Думаю, он хотел узнать, осталось ли у Бюро что-нибудь об этом.» Услышав его мысли, Куини приложила ладони ко рту. — Я не просил его об этом. Видимо, он сам решил посмотреть. — Это очень… неожиданно. И заботливо с его стороны, — заметила Куини. — Полагаю, он сам скажет тебе, если что-то нашел. — Полагаю, что так, — согласился он. — Даже если он ничего не найдет. Куини чуть подалась вперед, чтобы ее не было слышно за соседними столиками. — Тина сказала, что вот уже пару дней он будто сам не свой. Будто его подменили, — шепотом поделилась она. — Что ты имеешь в виду? — с недоверием спросил Криденс. — Лучше спросить у Тины, — она пожала плечами. — Но она сказала, что он закрывает глаза на ошибки, за которые обычно отчитывает. Мне показалось, что тебе следует знать. — Может, у него хорошее настроение? — предположил Криденс. Он не хотел списывать это хорошее настроение на свой счет, но возможно что-то действительно изменилось в его отношении без веских на то причин? В конце концов, он мог просто устать, не находя сил на то, чтобы срываться на подчиненных. — У Грейвза? — хмыкнула Куини. — Оно обычно варьируется от саркастичного до раздраженного. Ни в этот день, ни на следующий Грейвз не искал Криденса, чтобы поделиться с ним информацией о своих поисках. Может быть и не о чем рассказывать? Но для Криденса бы много значило, даже если бы тот сказал, что предпринял безуспешную попытку. Конечно, он мог заблуждаться, но ему казалось, что между ними все же возникла некая связь, которой не мог похвастаться ни один сотрудник МАКУСА. Неужели он это тоже надумал себе, и все было лишь плодом его воображения? Но, скорее всего, ответ был прост, как упасть с гиппогрифа — неделю назад в Нью-Йоркском Призраке писали, что Геллерта Гриндевальда видели в Братиславе. Ему удалось скрыться, и теперь магическое сообщество по всему миру пришло в состояние повышенной боевой готовности, в том числе и американские отделы Аврората по всей стране. Грейвзу было просто не до того, чтобы заниматься второстепенными делами, когда в страну могут проникнуть сторонники Гриндевальда, чтобы сеять смуту и продвигать свою философию о господстве волшебников над немагами. Хоть Криденс и был теперь занят полевой работой, он все же старался вернуться в МАКУСА и подловить привычное время, в которое Грейвз приходил обедать, но каждый раз не мог его застать. Когда он поделился об этом с Куини, она ответила ему, что тот безвылазно пропадает в Главном отделе расследований или на совещаниях с Серафиной Пиквери. Так что на нее возложена ответственная миссия — не дать умереть от истощения правой руке госпожи-президента. В следующий раз, улучив момент, когда Куини появится в кафетерии, Криденс попытался перехватить у нее поднос для Грейвза. — Отдохни и спокойно выпей кофе, я сам отнесу его, — вызвался он, стойко оказав сопротивление ее проницательному взгляду. Всю дорогу Криденс боялся опрокинуть поднос. Никогда еще путь до кабинета Грейвза не казался ему таким бесконечным. Он пару раз едва не столкнулся с проходившими мимо волшебниками и в лифте чуть не уронил все под ноги себе и Рыжему. Но если бы он попытался левитировать поднос, то не покинул бы даже стен кафетерия. Стучать в дверь Криденсу пришлось носком ботинка. — Войдите, — послышался усталый голос, и Криденс, повернувшись боком, плечом толкнул дверь. — Куини, я… — машинально проговорил Грейвз, в первую очередь заметив поднос с металлическим клошем, но тут же осекся. — Криденс? Что ты тут делаешь? — Принес вам обед, — с улыбкой объяснил Криденс очевидную вещь, выбирая свободное пространство среди документов, и водрузил свою ношу на стол. — Весьма неожиданно, но… спасибо, — рассеянно поблагодарил Грейвз, откинувшись на спинку стула, и устало потер переносицу, а потом все же обратил внимание на поднос. — Две чашки? — Одна для меня, — беспечно заявил Криденс и, без приглашения сев на стул напротив, забрал свою чашку кофе. Грейвз хмыкнул и покачал головой. Убрав в сторону документы, он подтянул к себе поднос и снял с тарелки клош, под которым оказался исходящий паром стейк с тушеными овощами. Грейвз взял столовые приборы, но, прежде чем приступить, взглянул на Криденса. — А ты разве не составишь мне компанию? — с хитрым прищуром спросил он. — Я уже пообедал, сэр, — заверил его Криденс. — А теперь должен убедиться, что и вы пообедаете, прежде чем вас с головой поглотят очередные дела. Он прекрасно понимал, что слишком много на себя берет. Но Грейвз не противился его настырности и дерзости, и Криденс неожиданно для себя осознал, что ему нравится о нем заботиться. — Но это несправедливо — обедать одному в твоем присутствии, не находишь? — притворно вздохнул Грейвз, нарезая стейк на куски. — Теперь я просто обязан пригласить тебя на ланч. Криденсу показалось, что он ослышался. — Ланч? — вмиг севшим голосом переспросил он. К горлу подступил ком. — Если ты не против, — тут же оговорился Грейвз. — С удовольствием. — Криденс из последних сил старался сохранить каменное выражение лица. — Я был бы рад сходить с вами на ланч. — Разумеется, когда в Департаменте не будет так оживленно, — добавил тот. — Мы можем сходить на ланч на выходных, — осмелев, с надеждой предложил Криденс. Кажется, Грейвз не ожидал такого поворота событий. — Если вы не заняты, — добавил Криденс, чтобы продавить его сомнения. Грейвз специально выбрал именно этот момент, чтобы набить рот стейком и овощами. — Или ужин, если днем у вас дела. Грейвз едва не закашлялся, чуть не подавившись. — Ужин? — задумчиво повторил он, проглотив еду, и сделал глоток кофе. — Пусть будет ужин. Суббота тебя устроит? Криденса бы устроил любой день.