Реминисценция

Быстро натягивая одежду, точно в доме пожар, Криденс ожидал, что Грейвз аппарирует без него. Возможно, даже наложит на апартаменты какое-нибудь заклинание, чтобы он точно не смог выйти за дверь… Но нет. Грейвз ждал его. Недовольный, даже раздраженный, но ждал. Считался с его решением, пусть и считал его неправильным. — Я послал Тине патронус, чтобы она встретила нас на крыше Башни Шоу. Криденсу ни разу не доводилось видеть патронус Грейвза. Интересно, вид кого он принимал? — Это туда ты каждый раз… — Нет. Это Боулинг-Грин-билдинг, — объяснил Грейвз. Хоть Криденс и жил всю сознательную жизнь в Нью-Йорке, название мало о чем ему говорило. — На твоем месте я бы оставил плащ и шляпу. Они слишком приметные и сразу выдают в тебе аврора. Послушно сняв кожаный тренч и оставшись в пиджаке, Криденс наложил на него согревающее заклинание. Все же на улице как-никак начало декабря. — Готов? Криденс уверенно взял Грейвза за руку, и тот аппарировал их на одну из террас на вершине Башни Шоу. Черные штандарты Гриндевальда скользили у подножия небоскребов. Их пугающий танец не был линейным, они словно закручивались по спирали в сторону Лонг-Айленда, то взмывая вверх, то стелясь у самой дороги. Буквально в восьми футах от них послышались два хлопка аппарации, и из белого вихря материализовались Тина, Куини, Ньют, сжимающий в ладони ручку чемодана, и невысокий и полноватый усатый мужчина. Глянув вниз и оценив, где они находятся, он тихо присвистнул и сделал шаг назад подальше от края, врезавшись плечом в Ньюта. — Тина, во имя Салема… — раздраженно проговорил Грейвз, окинув взглядом прибывшую компанию. — Я не могла оставить мистера Скамандера, сэр. Он бы в очередной раз сбежал! — она развела руками с легким негодованием в глазах. — Чем нажил бы себе еще больше проблем, — переведя немного виноватый взгляд с Тины на Грейвза, признался Ньют. — Якоб. Ковальски, — рассеянно улыбаясь, представился незнакомец и протянул Грейвзу руку. Криденс заметил на его шее с правой стороны красные пятнышки-проколы от мелких зубов. Очевидно, сюда его и укусила горегубка. Грейвз руку не принял. — А вы тоже?.. — ничуть не смутившись, проговорил Якоб и поводил рукой, точно изображал движение руки с палочкой во время заклинания. — Ну, вы знаете. Волшебники. — Все верно. Криденс Бэрбоун, — представился он, решив взять инициативу в свои руки, раз от того ответной реакции было не дождаться, и скосил глаза на Персиваля. — А этот недовольный джентльмен — мистер Грейвз. Грейвз удрученно покачал головой, но его недовольство явно не касалось вежливых манер Криденса. — Вы сами сказали, мистер Грейвз, что Ньют — это моя ответственность, — решительно напомнила Тина. — Могла бы просто запереть его в чемодане. А Куини? Зачем ты притащила ее? — Потому что мистер Ковальски находится под моей ответственностью, — с достоинством ответила Куини и с вызовом взглянула на Грейвза, будто провоцировала его отважиться отправить ее обратно. Кажется, Грейвз и сам понял, что эта идея заведомо обречена на провал. Он закатил глаза, махнув рукой. Мол «делайте, что хотите, а я снимаю с себя ответственность, раз вам так хочется». В глубине души Криденс понимал его, как и хотел объяснить присутствующим, что дело не в сварливом характере Грейвза и желании во всем быть начальником. На самом деле он умеет быть добрым, заботливым и нежным. Любящим. Но, как директор Департамента магического правопорядка, он обязан любой ценой контролировать ситуацию и не допустить, чтобы кто-то подвергся опасности и пострадал. Положение вещей усугубляли последние двое суток, которые выдались для него не самыми простыми: нервы начинали сдавать. — Ладно! Пусть будет так. — Грейвз воздел руки, сдаваясь. — Мистер Скамандер, вы уже видели нечто подобное? — Не своими глазами, мне рассказывал Тесей. В своих путешествиях я обычно держусь подальше от крупных городов. Как и существа, которых я изучаю, — объяснил Ньют, крепче сжимая ручку чемодана и поглядывая вниз, оцепенело и даже завороженно наблюдая за происходящим над улицами Нью-Йорка. — Это черный саван. Во всяком случае так его называют британские авроры. Это сигнал Гриндевальда. Он созывает своих единомышленников. — Владеете боевой магией? — На уровне школьной программы. — Очаровательно, — резюмировал Грейвз. По его интонации было ясно, что ничего очаровательного в этом на самом деле он не находит. — Мы должны отследить этот саван до пункта назначения. — Минутку! — Что-то еще, мисс Голдштейн? — Вы же не хотите взять с нами Криденса в таком виде? — широко распахнув глаза, вежливо уточнила Куини, доставая волшебную палочку. В каком это «таком»? Криденс с недоумением уставился на нее и на всякий случай оглядел себя. — Его же узнают. Направив палочку в лицо сбитого с толку Криденса, она произнесла пару волшебных формул, которые не были ему известны. Он почувствовал, как кожа горит, и тут же ему резко сделалось холодно, будто в лицо дохнуло морозом, а потом в одну секунду все пришло в норму и стало так, как было. Якоб пораженно воскликнул, уставившись на него. — Как я выгляжу? — ощупывая лицо, спросил Криденс, пытаясь уловить изменения в своей внешности. Якоб зачем-то тоже на всякий случай пощупал себя. Грейвз смерил Криденса оценивающим взглядом. — Прежняя версия мне нравилась куда больше. — Чары развеются ближе к вечеру, — обнадежила Куини, довольная от проделанной работы. Криденс улыбнулся уголком рта, уловив завуалированный комплимент, когда Грейвз схватил его за руку и, прежде чем аппарировать, распорядился: — Встречаемся на башне Бруклинского моста. Вновь металлические обручи привычно сдавили грудную клетку, мешая дышать. Но Криденс был рад этому ощущению. Он снова оказался на свободе вместо того, чтобы сидеть в четырех стенах, как принцесса в башне. Следом за ними аппарировали Тина с Ньютом и Куини с Якобом. Рядом с мостом не было небоскребов, так что черный саван стелился под их ногами вдоль проезжей части, как вторая кожа незримо обволакивая собой движущиеся автомобили и плывя над рекой. — Вы сообщили в МАКУСА, мистер Грейвз? — с надеждой спросила Тина, смущенно отпустив руку Ньюта, которого ей приходилось тащить за собой, как провинившегося школьника. Кажется, никто, кроме внимательной Куини, не придал этому значения. — Нам может понадобиться подкрепление. — Нью-Йорк и так кишит аврорами, сообразят и без нас. У них есть глаза. — Мне кажется, они движутся в том направлении, — прищурившись и приложив указательный палец к губам, заметил Ньют, указывая рукой туда, где предположительно закручивалась спираль. — Разве Гриндевальд станет афишировать конечное место сбора заранее? Ведь там его уже будут ждать авроры, — предположила Куини. — Вероятнее всего, — согласилась Тина. — Думаю, мы угадаем лишь приблизительный пункт назначения. — Вспомните новости из Европы, — посоветовал Грейвз. — Гриндевальд явно не считает дюжину авроров для себя каким-то препятствием. Тогда им не помешали бы две дюжины. А лучше три. Криденс оглянулся назад на Манхэттен и заметил на крышах людей. Они тоже следили за тем, в каком направлении движется черный саван. Сторонники Гриндевальда в Нью-Йорке. Времена и правда отчаянные, если они решились открыто продемонстрировать свою позицию на происходящее в городе. Конечно же их никто не будет арестовывать, но могут узнать знакомые, близкие. И кто знает, какие опасности могут подстерегать обычных волшебников на собрании Гриндевальда? В одну аппарацию они пересекли Ист-Ривер, оказавшись на точно такой же башне по другую сторону реки, чтобы было проще сориентироваться. — Вышло ли утром в прессе что-нибудь новое? — с беспокойством спросил Ньют, смотря в сторону и ни на кого конктретно. — Например? — насторожился Криденс. — Зоопарк в Центральном парке, ограбление ювелирного магазина… — невзначай обронил Якоб. Ньют едва заметно замотал головой, округлив глаза. Грейвз неверяще уставился на него, оторвав от неба пристальный взгляд. — Признавайтесь, что вы делали ночью? — Всего лишь ловили ниффлера, окками, камуфлори и взрывопотама, — невинно признался Ньют. Вместо него Грейвз покосился на оцепеневшую Тину, будто выпустить существ было ее личной идеей. — Немаги пишут о мэрии, — поспешно вмешалась Куини, пока ситуация не накалилась. — Впрочем, как и маги. Я успела утром… прочитать об этом в МАКУСА. — Как Абернети вообще отпустил тебя? — с искренним удивлением спросила Тина. — Сказала, что больна, — призналась она и неубедительно кашлянула в кулак. — Они движутся на юг! — указал Ньют, смотря вдаль. — Что там? — Бруклин, а южнее Кингс, — объяснила Тина, проследив за заданным им направлением. — В основном там живут немаги, которые не могут себе позволить апартаменты на Манхэттене. — Как и на всем Лонг Айленде, — подтвердил Якоб и сник. — Там похоронена моя бабушка. Не в Кингсе, конечно. Севернее, в Куинсе. Куини сжала руки на его плече, говоря без слов, что сочувствует его утрате. Якоб обнадеживающе улыбнулся ей в ответ и похлопал ладонью поверх ее пальцев. Они аппарировали еще пару раз, подбираясь ближе, иногда совершая несколько хаотичных маневров и встречаясь после в условленном месте, чтобы их перемещения было сложнее отследить, если за ними велась слежка. Неважно, аврорами или сторонниками Гриндевальда. В конечном итоге клубящийся черный саван, прежде чем окончательно раствориться в воздухе, привел их к парку. Не такому огромному, как Центральный, и все же с крыш ближайших высоких домов голые кроны деревьев простирались сколько хватало глаз, полностью скрывая соседний район города. — Это кладбище Гринвуд, — поделилась наблюдениями Тина и указала вдаль, где среди чернеющих стволов можно было разглядеть белоснежный купол часовни. — Почему кладбище? — нахмурилась Куини, взглянув на сестру. — Потому что будет казнь, — похолодев, объяснил Криденс прежде, чем успел подумать. — Казнь? — Криденс имеет в виду Мэри Лу Бэрбоун, — объяснил Грейвз, с сожалением посмотрев на него. — Бэрбоун? Что, твоя… — сконфуженно проговорил Якоб. — Приемная мать, — подтвердил почти верную догадку Криденс. — Господи Боже! — выдохнул Якоб, прикрыв рот рукой. — Меня забрали у нее десять лет назад. — Криденс, я могу вернуть тебя домой, — предупредил Грейвз, подавшись к нему всем телом и сжав плечо. — Пока еще есть время. — Нет, — упрямо возразил Криденс, качая головой и поджав губы. — Я должен быть там. Аппарировав на двадцать пятую улицу, ведущую к главному входу на кладбище Гринвуд, они пересекли авеню, направляясь к парадным воротам из коричневого камня, тянущим три узкие высокие башни в небо и навевающим ассоциации с готическим европейским собором. Криденс никогда раньше не был здесь. Через две арки между башнями на кладбище проходили люди, их было в разы больше покидавших Гринвуд. Кто-то оглядывался по сторонам. Вероятнее всего маги, напуганные и отчаявшиеся, но рискнувшие прийти на собрание Гриндевальда. Другие же явно не подозревали, что затевается на территории Гринвуда в ближайшее время — немаги или хорошо притворяющиеся волшебники. Среди посетителей кладбища были как одиночки, так и пары, некоторые приходили семьями или просто в компании друзей. Впрочем, в этом не было ничего нового — Гринвуд, как и другие кладбища Нью-Йорка, часто посещали местные жители, устраивая долгие неспешные прогулки по дорожкам и тропинкам, блуждая среди прудов, склепов, возведенных у подножия холмов, надгробных камней, обелисков и статуй, сбежав подальше от шумного города и наслаждаясь меланхоличной атмосферой. Прежде, чем пройти через ворота, Грейвз все же предпринял очередную попытку образумить Куини. — Мисс Голдштейн, вы же понимаете, что немагу нечего делать на собрании Гриндевальда? — Якоб рискует не больше, чем все мирные гуляющие, — возразила она. — Мы с Тиной сумеем защитить его. — Надеюсь, вы отдаете себе отчет, что когда все закончится, мы будем вынуждены стереть ему память? — строго напомнил он. Куини не ответила, демонстративно не смотря на Грейвза. Криденс никогда не видел ее такой. Такой растроенной, будто она переживала утрату. Возможно, за эти два дня она слишком успела привязаться к Якобу, если не больше… Ему никогда не доводилось видеть ее по-настоящему влюбленной, но он готов был поклясться, что это именно тот момент. Увы, но сейчас у них совершенно не было времени, чтобы поговорить… даже утешить. Криденс с тревогой посмотрел на Куини, и она, почувствовав внимательный взгляд, грустно улыбнулась и едва заметно кивнула ему. Чем ближе они подходили к часовне кладбища Гринвуд, тем больше людей окружало их. Криденс украдкой оглядывался по сторонам, точно так же, как Тина и Грейвз. Они высматривали авроров, однако, ни кожаных тренчей, ни шляп видно не было, как и знакомых лиц, переодевшихся для секретности в штатское. Возможно, они скрываются под дезиллюминационными заклинаниями, чтобы их нельзя было опознать? Зачаровать обычную одежду от обнаружения было в разы проще, чем пользоваться мешающей, летающей на ветру, как стяг на флагштоке, мантией-невидимкой, чары на которой все равно не продержатся догло. К сожалению, легенды о мантиях, чары невидимости на которых не выветриваются со временем, а прозрачная поверхность не мутнеет, оставались легендами. Оказавшись рядом с часовней, Криденс оторопел от накатившего возмущения, увидев распахнутые двери вросших в холмы склепов, которые кольцом окружали расположившуюся в низине площадь. Поразительное неуважение к мертвым. Он сглотнул ком — в склепы по одному входили волшебники, не испытывая каких-либо угрызений совести. Хоть склепы и казались довольно внушительными, но сложно поверить, что в них бы поместилось столько людей. Вероятно, там был секретный проход под землю, как в катакомбах на западе Гринвуда, где располагался колумбарий? — Не привлекайте к себе внимания и по возможности не используйте магию, — смерив внимательным взглядом своих спутников, сказал последнее напутствие Грейвз. Как директор и негласный лидер, он первым направился к ближайшему открытому склепу по припорошенной снегом пожухлой траве, и остальные последовали за ним, держа небольшую дистанцию. Криденс испытывал негодование, входя внутрь, но не страх. Он уже давно уяснил, что бояться надо не мертвых, а живых. Задняя стена склепа отсутствовала, как он и ожидал. Обойдя высокий постамент с крышкой из серого камня, на котором лежал истлевший от времени букет цветов, он последовал за Грейвзом через проход и оказался на винтовой лестнице, уводящей вниз. — Не уверен, что это было здесь прежде, — шепотом поделился Криденс, оглядываясь назад. Сестры, Ньют и Якоб не отставали от них. Тина шла последней, замыкая процессию и следя за порядком. Кто-то из протестных волшебников уже спускался вместе с ними, так что Криденс надеялся, что к их тихим разговорам не будут прислушиваться. — У него было должно быть не более суток, чтобы воздвигнуть все это. — Ньют на секунду остановился, прикоснувшись к кладке, поскреб ногтем камень и погладил подушечкой пальца шов между блоками. — Чувствуете? Стены пропитаны магией. Могущественной и пугающей. — Либо он, либо кто-то, кто прибыл в Нью-Йорк раньше, чтобы подготовить место для выступления, — прошептала Тина. — Такие чары под силу не каждому волшебнику, — заметил Грейвз. — Сэр, не хочу показаться излишне критичной, но какой у нас план? — Не позволить свершиться казни, Куини. И стереть воспоминания у половины города. — Я много думал, с тех пор как попал в переделку у банка. Не знаю, слышали ли вы о яде пикирующего злыдня… — Не сейчас, мистер Скамандер, — оборвал его Грейвз, проигнорировав замешательство Ньюта, и остановился. Лестница закончилась. Они шагнули под каменную арку и оказались во внушительных размеров амфитеатре, располагавшемся должно быть как раз под часовней. Как символично. На ступенях собралось уже довольно большое количество волшебников, но новые все прибывали и прибывали, появляясь через арки по кругу всего зала. Многие были напуганы, другие воодушевлены, лица остальных казались непроницаемой маской. У подножия лестниц в центре находилась большая арена, точно тут как в Древнем Риме собирались проводить гладиаторские бои. Не смешиваясь с толпой, они остались наверху одного из ярусов в ожидании Гриндевальда. — Пригнись. И не стой так близко ко мне, тебя могут заметить, — едва шевеля губами, попросил Грейвз. — Я вижу Маурисио и Ахиллеса. Уверен, остальные тоже здесь. Криденс отступил на шаг в сторону ближе к Куини. Должно быть, авроры среагировали быстрее них, прибыв на место к самому началу сбора. Вот, почему они не увидели их наверху. — Слишком много людей и мыслей. Не могу разобрать кто что думает, — наклонившись к его уху, пожаловалась Куини. Для легилимента такие мероприятия должно быть подобны Аду… Но Куини всегда справлялась, что в МАКУСА, что в Ильверморни. Он верил в нее, она стойкая, хоть возможно и производила на первый взгляд обратное впечатление. Криденс попытался прикинуть, сколько же магов тут собралось, но скоро сбился, пересчитывая противоположный ярус. Тысяча как минимум, а может и больше… Нью-Йорк негласно считался столицей волшебных США, в то время как у немагов это был Вашингтон. Криденс не представлял, сколько волшебников проживало в Нью-Йорке, но готов был поклясться, что собрались не только местные жители, но и маги из соседних штатов, которых знакомые ньюйоркцы поставили в известность. Спустя должно быть минут пять или десять без каких-либо представлений на арену выступил человек и приветственно развел руки. Его волосы и усы были белыми, как сахар, но это определенно не седина. Он был примерно возраста Грейвза, в темном красивом пальто. Волшебники и так не спешили обмениваться комментариями, но после появления Геллерта Гриндевальда, которого Криденс моментально узнал по плакатам о розыске, наступила и вовсе гробовая тишина под стать месту скорби, где они собрались. — Приветствую вас, друзья мои, — с легким акцентом проговорил он, даже не используя Сонорус, чтобы голос звучал громче. — Спасибо за вашу отвагу и мужество. Что нашли в своей душе храбрость посетить наше собрание в столь неспокойное время. В гнетущей тишине послышались чьи-то слабые и несвоевременные аплодисменты. Гриндевальд благосклонно улыбнулся себе в бесцветные усы и кивнул своему нетерпеливому слушателю. — Мне было видение, друзья, что магическое сообщество Америки постигнет хаос, и потому я прибыл сюда. Видение? До Криденса доходили слухи о способностях Гриндевальда к прорицанию, но ему всегда казалось, что они беспочвенны. К одноименному предмету в Ильверморни он всегда относился со скепсисом, считая движение планет, туманную белую муть в хрустальном шаре и линии на ладони пустыми разговорами. Он никогда не верил в судьбу. Лишь в то, что жизнь, ошибки и успех каждого человека в их руках. Неужели, Гриндевальд правда видел вчерашние события? А Ньюта? Или только митинг у мэрии? И видел ли он самого Криденса? — Мир волшебников на грани разоблачения, и немаги настроены воинственно, — продолжил он. — Они не будут щадить ни вас, ни ваших детей, преследуя, сжигая на кострах, как это было в Средние Века. Устраивать судебные процессы, казнить, как в Салеме. И во главе всего этого, как и века назад, стоит Бэрбоун, — тут он выдержал многозначительную паузу и указал рукой под свод амфитеатра. У Криденса все перевернулось внутри. Он поднял голову вместе с сотнями людей вокруг него. Многие, как Куини, испуганно охнули, единицы злорадно издали довольные возгласы. Над ареной, медленно покачиваясь в воздухе, плыло, точно по поверхности водной глади, бесчувственное тело его приемной матери. — Мэри Лу Бэрбоун! Вчера на митинге рядом с городской мэрией она и ее сторонники предприняли отчаянную попытку схватить одного из волшебников, чтобы публично предать казни. Мы были вынуждены взять ее в плен, чтобы не случилось еще больших бед. На этот раз аплодисменты послышались более уверенные, когда Гриндевальд, продемонстрировав пленницу, сделал еще одну паузу в своем монологе. Криденс неосознанно взял Куини за руку, ища поддержку. Он вновь проживал тот ужасный момент, когда его окружила толпа. Сейчас он тоже стоял посреди толпы. И хоть это волшебники, настроены они были не менее радикально немагов, иначе не пришли бы сюда. Криденс украдкой оглянулся: Тина, Якоб и Ньют стояли поблизости. Их присутствие вызывало слабое, но спокойствие. На Мэри Лу он старался не смотреть, прилагая титанические усилия, но взгляд так или иначе все равно возвращался к ней. — Тому волшебнику пришлось аппарировать, и теперь авроры охотятся за ним. Будь вы на его месте — что бы вы сделали? Разве вы не испугались бы? Пожертвовали бы собой, став агнцем на заклание? Или же попытались спасти жизнь? Пусть ценой и было бы нарушение Международного Статута Секретности. Неужели Гриндевальд оправдывал его поступок перед собравшимися? Догадывался ли он, могущественный легилимент, что Криденс сегодня тоже здесь? Ему ли он также адресовал эти слова или всем без разбору? — Жизнь! — наконец некоторые все же подали голос. — Во имя Салема, спасти жизнь! — Я не хочу ставить кого-либо перед выбором, друзья. Я хочу дать вам безопасность. Вам и вашим семьям. Подумайте хорошенько, какая защита есть у вас сейчас? МАКУСА? Аврорат? Закон Раппапорт, принятый на территории США, который гарантирует вам неприкосновенность и помогает поддерживать Статут Секретности. Гарантирует ли он ее на самом деле? Задумайтесь, кого он защищает. Вас? — Гриндевальд поднял руку, указывая пальцем на свод амфитеатра. — Или их? Толпа одобрительно загудела, соглашаясь с ним. Куини крепко-крепко сжала ладонь Криденса. Он понимал, что так тронуло ее. Возможность больше не скрываться от немагов. Дружить с ними. Любить. Но какова цена свободы, которую сулит Гриндевальд? Криденс знал, что по законам волшебного сообщества авроры не имеют права никого трогать, пока не совершены противоправные действия, и в ход не пошли палочки. Никто не может запретить волшебникам слушать. — Я вижу, что среди нас сегодня присутствуют и охранители порядка. Присоединяйтесь к нам, авроры! Станьте нашими братьями и сестрами в строительстве нового мира. Никто не шелохнулся, ни авроры, ни мирные протестующие. — Что вы намерены делать с Бэрбоун? — крикнул кто-то из толпы. — Казните ее за все, что охотники за ведьмами делали с нашими предками! — Нет, она нужна нам живой! Снисходительно склонив голову, Гриндевальд величественно поднял руки, и все вновь замолчали, точно он наложил Силенцио. — Подумайте, так ли много значит имя Мэри Лу Бэрбоун в мире немагов, не считая тех, кто поддерживает Вторых Салемцев? И каков его вес среди магического сообщества Америки, — он вновь указал на нее рукой. — Все это время она устраивала митинги против вас на улицах Нью-Йорка. И чем же занимались в это время в МАКУСА? — Ничем! — Да! — От Пиквери нет толку! — Просто наблюдали, — кивнув, подтвердил Гриндевальд. — Бездействовали. Он удрученно покачал головой и достал волшебную палочку. Криденс инстинктивно потянулся к своей. — И я намерен прекратить это сегодня. Авада… — Экспеллиармус! — прогремело сразу с нескольких сторон. Палочка не вылетала из ладони Гриндевальда, но рука дрогнула, сместив прицел и не позволив наложить Непростительное заклинание. Криденс с ужасом и мрачным удовлетворением осознал, что интуитивно тоже выкрикнул Экспеллиармус вместе с остальными. Теперь авроров было легко опознать по поднятым палочкам. Грейвз и Тина тоже держали палочки наизготовку. Перепуганные волшебники аппарировали прочь из амфитеатра. Ярусы начали резко редеть. Взмахнув палочкой, Грейвз, Лимус и Мирафора, не сговариваясь, наложили на амфитеатр антиаппарационный барьер, действуя по протоколу Аврората при проведении серьезных операций, пока Гриндевальд не скрылся с места едва не случившегося преступления вместе с остальными. Теперь у авроров были все основания задержать его. Поняв, что аппарация больше не работает, волшебники рванули к лестницам, чтобы выбраться наружу, образуя давку. К счастью большинство успело среагировать моментально, и замешкавшихся магов оставалась лишь пятая часть. Криденс с замиранием наблюдал, как амфитеатр пустеет. Авроры обязаны изолировать место, но что, если бой начнется раньше, заклинание отрикошетит, и кто-то из невинных пострадает?.. — Какая жалость. Впрочем, довольно предсказуемо, — с искренним сожалением заключил Гриндевальд. — Геллерт Гриндевальд, вы арестованы согласно обвинениям, выдвинутым вам конвенцией Международной Конфедерации Магов, — громко объявил Грейвз и спустился к арене на несколько ступеней. Его голос эхом пронесся по опустевшему амфитеатру, отражаясь от каменных стен. — О, я так не думаю, мистер Грейвз, — улыбнулся Гриндевальд и кивнул, указывая на него. В Грейвза полетело заклинание, но он моментально среагировал, отразив атаку. — Карнейрус? — неверяще выдохнул Грейвз, заметив нацеленную на него палочку. — Маурисио! — с осуждением и непонимаем выкрикнул ничего не понимающий Эдуардо Лимус. С другой стороны тоже мелькнула вспышка, но на этот раз блок выставила Тина, защищая Грейвза от заклинания обливиатора Сэма. Неужели, они на стороне Гриндевальда?.. Криденс сглотнул образовавшийся в горле ком. Он доверял Маурисио, тот был его руководителем… и все это время?.. Криденс не мог и не хотел верить в это. В Гриндевальда, точно сноп фейерверков, полетели заклинания от Ахиллеса, Мирафоры, Эдуардо и других авроров. С нечеловеческой ловкостью он отбивал все атаки, палочка мелькала в его руке, словно у дирижера в момент кульминации произведения. Маурисио и Сэм не сдавались, упрямо пытаясь пробить защиту своих оппонентов. Первый атаковал Грейвза и Криденса. И хотя казалось бы, двое против одного должны были давно предрешить исход боя, особенно с таким сильным волшебником, как Персиваль, но в Маурисио будто вселилась дьявольская сила. Сэм же осыпал заклинаниями Тину, которую прикрывал Ньют. Куини и Якоба видно не было. Вероятно, они решили убраться подальше от линии огня. И правильно сделали. Любое заклинание могло отрикошетить в их направлении. И даже если Куини вовремя выставит Протего, чтобы защитить себя, то прикрывать щитовыми чарами двоих не так-то просто. Слава Мерлину, что пока в ход не шли новые Непростительные, но кто знает, какая из сторон решится первой переступить черту? У кого из авроров могут сдать нервы? Наконец, Грейвз улучил момент, чтобы наложить на Маурисио Инкарцеро. Вырвавшиеся из палочки веревки прочно опутали его, не позволяя двигаться. Потеряв равновесие, он упал на ступени. Ньют молниеносно последовал примеру Грейвза, связав Сэма, который до этого мгновения старался всеми силами нейтрализовать Тину. Маурисио взбрыкнул, надеясь вырваться из пут, но веревки держали крепко, обхватив торс и связав ноги. Он попытался прицелиться, чтобы послать заклинание из такого положения, но у него ничего не вышло — палочка вылетела из его прижатых к телу рук от Экспеллиармуса Криденса. — Акцио! — выкрикнула Тина, и палочка перелетела ей в руку. Она, как и Грейвз с Криденсом подключились к почти двум дюжинам авроров, атаковавших Гриндевальда. Слишком занятый невербальным отражением заклинаний, у него больше не было времени, чтобы говорить и хоть как-то реагировать на происходящее. Хотя его перекошенное от негодования и возмущения лицо говорило само за себя. Добром это точно не кончится и кто-то наверняка пострадает — Гриндевальду не впервой было противостоять сразу целой группе авроров. Амфитеатр озаряли снопы искр и яркие бирюзовые, красные, белые и золотые вспышки от Протего, Импедименты, Ступефаев и других боевых заклинаний. Краем глаза Криденс заметил, как Ньют сунул руку в карман и вытащил оттуда что-то. А потом это что-то резко увеличилось в размерах из небольшого шара в существо, похожее на летающего ската. Быстрое и стремительное, оно метнулось сине-зеленым пятном к Гриндевальду, схватило его со спины и обездвижило руки. Усталый и злой, Гриндевальд дернул руками, пытаясь освободиться, но существо вцепилось крепко, не желая упускать свою добычу. Авроры опустили палочки по команде Эдуардо, который приманил к себе с помощью Акцио палочку Гриндевальда. Перепрыгивая через две ступеньки, он направился к связанному Грейвзом Маурисио. — Фините, — Криденс указал палочкой на до сих пор парящую над ареной Мэри Лу, в которую разве что чудом не отрикошетило ни одно из заклинаний. Тело стало медленно левитировать, опускаясь вниз. Ему хотелось подскочить к ней, проверить, как она, жива ли, но это бы вызвало слишком много вопросов. Кто он вообще такой? Ведь Куини изменила его внешность, и авроры не узнали его. Почему какой-то неизвестный волшебник не сбежал вместе с остальными, а решил остаться и помочь аврорам, рискуя собственной жизнью? — Что это за… существо? — ошарашенно спросила Мирафора, и Криденс, сделав неуверенный шаг, застыл на месте. — О, это мой пикирующий злыдень, — с готовностью объяснил Ньют и застенчиво улыбнулся. Подумать только, величайший темный маг современности, которого не могла одолеть дюжина квалифицированных авроров, был нейтрализован и обездвижен одним существом. — А вы говорили, чтобы я заперла Ньюта в чемодане и не брала с собой, мистер Грейвз, — с гордостью подчеркнула Тина. — Что же… признаю, вы полны сюрпризов, мистер Скамандер, — проговорил Грейвз, медленно спускаясь по каменным ступеням к Гриндевальду. — Нам бы не помешала парочка таких, сэр! — с энтузиазмом заметил Ахиллес. — С удовольствием. Меняю мистера Толливера на пикирующего злыдня. Что скажете, мистер Скамандер? — усмехнулся Грейвз, становясь перед стоящим на коленях поверженным Гриндевальдом. — Геллерт Гриндевальд, согласно конвенции… А впрочем, вы и так знаете. — Он кивнул аврорам. — Уведите его. Гриндевальд величественно поднял голову, прожигая его насмешливым взглядом. — Не думайте, что мы закончили, мистер Грейвз, — он неприятно улыбнулся и с толикой удивления покосился на Ньюта. Подошедшие авроры ухватили его за плечи и вздернули на ноги. — Это только начало, вот увидите. Обещаю вам.

***

— Видишь тот фонарь? — Криденс указал на столб позади Патрика. Патрик кивнул. — Смотри. Криденс навел на него ладонь, пытаясь сконцентрироваться, несмотря на тревогу и страх в груди. «Люмос», — сказал он невербально. Фонарь озарился светом посреди бела дня. Патрик отшатнулся и испуганно взглянул на Криденса. — Так мама права? — тихо спросил он. — Вы волшебник. У Криденса к горлу подступил ком. Разум шептал, что он совершил непоправимую глупость. Хуже. Нечто ужасное. Выпустил джина из бутылки. Что он пытался этим доказать?.. — Я думал, что она спятила… — Просто этот фонарь неисправен, — улыбнулся Криденс, попытавшись все свести к шутке и неустанно повторяя про себя «Нокс». Фонарь заморгал и погас. — Я это заметил пару минут назад. — Ага… — настороженно проговорил Патрик и шагнул назад. Кажется, Криденс сделал ситуацию еще хуже. Хотя, казалось бы, куда больше? — Я… пожалуй пойду, мистер Грейвз. Мистер Грейвз! Мерлин! Зачем он назвал себя так? Зачем? Если в МАКУСА станет известно… если станет известно Грейвзу… Но ему он обязан рассказать. Пусть даже тот отстранит его от работы. «Пожалуйста, Патрик, не вынуждай меня…» Криденс незаметно вытащил волшебную палочку, наложил на себя дезиллюминационное заклинание, чтобы остаться незамеченным для случайных прохожих, а потом со скорбью направил ее на Патрика. — Прости меня, — прошептал он. — Обливиэйт. — Криденс? Его мягко потрепали по плечу. Криденс вздрогнул и, испугавшись, едва не задел Грейвза, спросонья чуть не ударив ладонью ему по лицу. — Прости, — протянув руку, проговорил Криденс, потому что Грейвз, защищаясь, в шутку выставил перед собой ладони. Прости меня. Обливиэйт. Криденс замотал головой, прогоняя наваждение. Ему стало не по себе. Он так и не сказал Грейвзу, что назвался его именем, хотя стоило бы. Не мог же он использовать свое собственное… Но он чувствовал, что пока не готов к этому. Хотя, если правда все же откроется раньше его признания… Криденсу будет несдобровать. — Тебе снился кошмар, — объяснил Грейвз, погладив его по обнаженному плечу. Криденс со стоном упал обратно на подушку. Кошмар, это всего лишь кошмар… Патрик, вероятно, и не вспомнит его больше после того, как Ньют помог с помощью яда пикирующего злыдня стереть нежелательные воспоминания у всего немагического населения Нью-Йорка. А может, и у части магического тоже. — К тому же тебе действительно пора вставать. На десять часов назначено твое слушание. Криденс поднялся на локтях, тряхнул головой, прогоняя сон. Слушание, конечно… После допроса Маурисио и Сэма у Аврората отпали вопросы, которые их беспокоили, и все же они не могли не провести заседание о его несанкционированной аппарации в присутствии немагов. Пусть те теперь и не помнили ничего о случившемся, а процедура, как уверял его Грейвз, носила скорее формальный характер, хоть и грозила реальными штрафными санкциями. Скорее всего ему на некоторое время урежут зарплату. С МАКУСА и Конфедерацией Гриндевальд ожидаемо отказался сотрудничать и что-либо рассказывать, и на первое время был помещен в изолированную камеру, куда допускались только стойкие к ментальной внушаемости волшебники. О даре убеждения Гриндевальда ходили легенды, так что Серафина Пиквери не могла допустить, чтобы история с Маурисио и Сэмом повторилась. Само собой, ни тот, ни другой не имели права приближаться к Гриндевальду, хоть Маурисио и вернулся к своим прежним обязанностям после того, как комиссия МАКУСА убедилась с помощью Омута Памяти, что Гриндевальд наложил на них с Сэмом Империус и контролировал последние пару дней. Впрочем, как и Мэри Лу, которой он заложил в голову идею собрать срочный митинг у мэрии во время благотворительного вечера сенатора Шоу, чтобы привлечь больше внимания, а затем снял наложенный десять лет назад Обливиэйт. Насколько Криденсу было известно, она, не помня ничего о последних событиях, вернулась к своей прежней жизни. Яд пикирующего злыдня в ее случае оказался недостаточной мерой. Еще на кладбище Гринвуд, когда их накрыл дождь, Грейвз лично поработал с ее воспоминаниями, чтобы она вновь забыла все, что знала о Криденсе. Сэму, как обливиатору с доступом к архиву, повезло меньше, чем Маурисио, и директор Федерального бюро не спешил восстанавливать его в должности. С помощью Легилименции узнав, что в Аврорате работает Бэрбоун, Гриндевальд отправил Сэма в архив, и там он нашел и скопировал те же документы о Криденсе и Мэри Лу, что Грейвз смотрел на прошлой неделе. И пусть Гриндевальд хотел «помочь» своему видению, сделав его самоисполняющимся пророчеством, он не учел одну существенную деталь. Ньют с его чемоданом полным фантастических тварей, из-за которого в городе возникло еще больше шумихи, повлекших за собой цепную реакцию. — А ты будешь на слушании? — поднимаясь с постели, спросил Криденс. — Конечно, я же директор Департамента магического правопорядка. Это касается меня напрямую, — с обнадеживающей улыбкой заверил его Грейвз. Криденс согласно кивнул и улыбнулся в ответ, но тут же сник и нахмурился. — Тебе что-нибудь грозит за то, что ты укрывал у себя беглого аврора, за которого была назначена награда? Грейвз пытливо на него посмотрел. — Думаю, мы уладим с Серафиной этот вопрос, — уклончиво ответил он и подмигнул. — Поспеши. Завтрак стынет. Выходя из спальни, Грейвз резко обернулся, ухватившись за дверной косяк. — Кстати, Тина просила передать, что ждет тебя сегодня вечером по этому адресу. — Он сунул руку в карман брюк и вручил подошедшему Криденсу сложенную вчетверо бумажку. — Что это? — спросил тот, разворачивая записку. — Ресторан надо полагать. Она сказала, что Ньют завтра отправляется обратно в Британию, и они вместе с Куини хотели бы позвать тебя. Что-то вроде прощальной вечеринки. — А ты? — нахмурился Криденс. — Меня не приглашали, — улыбнулся Грейвз. — Не могу в это поверить. Что, если я приглашу тебя? Уверен, они не станут возражать. — Возможно, они посчитали, что ужинать с начальником будет неловко. Криденс демонстративно фыркнул, надевая рубашку. — Как насчет нашего с тобой ужина две недели назад? — О, ну… — с озорной улыбкой подмигнул Грейвз, подойдя к нему, и коснулся губами шеи. — Мы с тобой — совершенно другое дело. — Прекрати, — вздрогнув от щекочущего ощущения, попросил Криденс. — Сам ведь велел поспешить. — Точно, — с показным сожалением вздохнул Грейвз и отвесил Криденсу легкий шлепок по бедру. — Поспеши. — А Якоб будет? — Криденс, ты же знаешь, что Куини попрощалась с Якобом. Сразу после того, как авроры увели с собой скованного Гриндевальда, и вернулся острый вопрос о том, как же теперь стереть память у всего Нью-Йорка, Ньют с воодушевлением поведал им, что на поимке опасных темных волшебников способности его поразительного существа не заканчиваются. — Это яд пикирующего злыдня, — Ньют продемонстрировал склянку со светящейся жидкостью. — Он позволяет стереть все нежелательные воспоминания. В проеме одного из проходов появились Куини и Якоб. Вид у них был скорее растерянный, чем напуганный. Но самое главное — они были живыми и судя по всему невредимыми. — Может сработать? — со скепсисом спросила Мирафора, покосившись на Грейвза. — Он опасен? Это же… яд. — В разбавленном виде он совершенно не опасен, — замотал головой Ньют. — И как же мы дадим его всему городу? Добавим в городской водопровод? — нахмурился Грейвз. — У меня есть идея получше, — заверил Ньют. Покинув амфитеатр, который Грейвз собирался позже поручить Федеральному бюро, чтобы обливиаторы вернули склепы в прежнее состояние, и вновь оказавшись на площади у часовни, Ньют выпустил из чемодана свою птицу-гром. — Я хотел доставить Фрэнка до Аризоны, — с грустью поглаживая острый крючковатый клюв существа, объяснил он присутствующим. — Но, видимо, нам придется попрощаться здесь, приятель. Ты знаешь, что делать, Фрэнк. Тина схватила стоящего рядом Криденса за руку, когда Фрэнк расправил крылья и оттолкнулся от мерзлой земли с пронзительным кличем. Учась в Ильверморни на факультете Птица-гром, она впервые наконец-то видела символ своего факультета во плоти. Гордый и величественный зверь с огромным размахом трех пар блестящих золотистых крыльев — зрелище поистине незабываемое и явно произвело впечатление на всех. Авроры притихли, наблюдая за тем, что будет дальше. Как только Фрэнк взмыл в воздух, Ньют кинул ему склянку с ядом пикирующего злыдня, и тот ловко поймал его клювом. Где-то вдалеке послышался гром. Тучи стали сгущаться, небо резко потемнело, на горизонте отчетливо виднелись нити дождя, а на севере сверкнула молния. Гроза. Совершенно несвойственная для Нью-Йорка декабрьская погода… На щеку Криденса упала капля. И еще одна. И еще. Подняв палочку, он наколдовал прозрачный зачарованный зонтик, и все последовали его примеру. Куини затащила Якоба под свой зонт. Стирающий воспоминания дождь. Ей всеми силами хотелось отсрочить момент, когда Якобу придется забыть все, что с ним случилось за последние два дня. Почти сразу, пока авроры не опомнились, она вместе с Тиной и Ньютом покинула Грейвза и Криденса, чтобы проститься с Якобом. Как Куини печально объяснила Криденсу на следующий день, они оставили Якоба одного стоять под дождем рядом со входом на станцию метро Сити-Холл. — Думаешь, для Якоба эти воспоминания были нежелательными? — спросил за завтраком Криденс после того, как оделся и привел себя в порядок. У них снова были панкейки по фирменному рецепту матери Персиваля. — Надеюсь на это, — нехотя обронил Грейвз. — Мне показалось, что он получал удовольствие от происходящего. — Тем хуже для него. К тому же ты знаешь, что Куини не имеет права встречаться с ним больше. Закон Раппапорт… — Дурацкий закон, — насупился Криденс, ковыряясь вилкой в панкейке, политом сиропом. — Осторожнее, — Грейвз с ухмылкой предупредительно выставил палец. — Не говори этого на слушании, Серафина не поймет. — Разумеется, я же не Доркас… — Криденс хмыкнул себе под нос, оценив игру слов. — Ведь его и приняли из-за Бартоломью Бэрбоуна и Доркас Твелвтрис. А я тоже Бэрбоун и чуть не уничтожил Статут… Это будет выглядеть, как анекдот. — Эй, это не так, — нахмурился Грейвз. Он протянул руку, чтобы взять ладонь Криденса, и тот сам протянул руку в ответ. Моральная поддержка Персиваля очень много значила для него. — Ты знаешь, почему Обливиэйт Мэри Лу перестал блокировать воспоминания о тебе. А раз Ньюта полностью оправдали, так как он оказал содействие МАКУСА, чтобы переписать события начала прошлой недели, то и тебя ждет послабление. — Я ничего полезного не сделал, чтобы делать мне послабление. — Ты сражался с Гриндевальдом вместе с остальными и выжил. Это уже дает тебе сто очков вперед. После поимки Гриндевальда прошла неделя, и Криденс действительно ничего не делал. Когда на следующий день Грейвз убедил его пойти вместе с ним в МАКУСА, Криденса не стали арестовывать, конечно. Но как только он дал показания, Мирафора и Эдуардо приняли единогласное решение пока что отстранить его до окончания расследования. Маурисио, хоть и вернулся к своим обязанностям, в силу объективных причин права голоса был временно лишен. Криденс уже предвкушал заточение в своей маленькой квартире, но Грейвз попросил его остаться у него. И если все закончится благополучно… а Криденс надеялся, что будет именно так, то может статься, что ему больше и не придется туда возвращаться. Если Персиваль попросит Криденса остаться с ним навсегда.