I.
Прошло три месяца с возвращения Джисона. Минхо и Джисон мгновенно вернулись к старым привычкам, и уже через месяц они снова спали в одной постели. Это было всё ещё трудно, как для рыцаря, так и для библиотекаря. Минхо просыпался среди ночи из-за страшных кошмаров, в которых ему снилось, что Джисон на самом деле не жив, или сны, в которых они были вместе, но Джисон в конечном итоге умирал у него на руках. Это было ужасно, но рядом был Джисон, готовый обнять его и убаюкать. А Джисон… У Джисона была своя изрядная доля травм. Ему потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя, но он, наконец, открылся. Он избегал некоторых деталей, особенно грубых и жестоких, по предположению Минхо, и всё же история Джисона была ужасна. Четыре года в плену в горах, где скрывались остатки другого королевства. Четыре года пыток, крови и боли. Четыре года мучений без причины, потому что они не хотели информации, не хотели мести. Они просто хотели, чтобы кто-то страдал. И Джисон страдал. Четыре года, в течение которых он мог думать только о Минхо и о том, как он сломлен. Любовь всей его жизни думала, что он мёртв. Минхо, вероятно, решил, что он нарушил своё обещание. Каждую ночь Джисон брал кулон, который был хорошо спрятан между парой слоёв одежды, которая у него ещё осталась, и сжимал его, как будто это был какой-то волшебный амулет, молясь кому бы то ни было там, наверху, позволить ему увидеть Минхо ещё раз. Чтобы снова поцеловать его и обнять. Ещё один разок, и тогда они могут делать с ним всё, что хотят. Четыре года спустя он сбежал. Он в ярости убил своих похитителей и побежал через горы, прежде чем кто-либо ещё в лагере заметил. Добравшись до первого города, он понял, как далеко находится от дома. Никто не хотел помогать тому, кто больше походил на мёртвое тело, чем на человека, никто не хотел иметь с ним ничего общего, потому что считал его дурным предзнаменованием. Он целый год пытался вернуться домой. Мало кто помогал ему на обратном пути, но кое-кто всё же помог. Он шёл, шёл и шёл, день за днём, сжимая кулон Минхо так, словно от этого зависела его жизнь. Некоторые дни были тяжелее других. В одни он мог думать только о том, что Минхо забыл о нём, об их любви и снова вышел замуж. В другие он думал, что старший так сильно ненавидит его за то, что не смог сдержать своё обещание, что даже если он вернётся, то не захочет видеть его снова. Иногда он думал, что, может быть, его Минхо не выдержал и покончил с собой. Боже, это были худшие дни; дни, когда он представлял, как возвращается домой за тем, чтобы узнать, что любовь всей его жизни умерла. Наконец он добрался до границы Левантер. Ему ещё предстояло идти пару дней, прежде чем он доберётся до замка, но у него были друзья, которые могли помочь ему на этом пути, друзья на всю жизнь и союзники. В первый маленький дворец он попал от одного из своих друзей. Объяснив всё, дворянин предложил отправить письмо в замок и позволить Джисону переночевать у него дома, но тот отказался. Он попросил ванну, одежду и лошадь, потому что хотел как можно скорее добраться до замка. Его друг дал ему всё это и даже больше, потому как он также накормил его и дал ему старый меч, ржавый, но всё ещё достаточно хороший, чтобы защитить себя. Он ехал несколько часов, останавливаясь лишь раз или два по пути, чтобы дать бедной лошади немного отдохнуть. Когда он наконец увидел замок на горизонте, то почувствовал, что сердце вот-вот выскочит из груди. Стражники сразу же узнали его, и он попросил их предупредить Чана и Феликса о его прибытии, а также спросил, где может найти Минхо. В следующую секунду он уже мчался так, словно дьявол следовал за ним, по направлению к библиотеке, пытаясь сдержать слёзы, думая о Минхо. Чёрт, как же он по нему скучал. Он почти дошёл, но остановился. Вдруг ноги перестали его слушаться. Нервы брали верх, и он не мог пошевелиться. Затем он услышал чей-то крик. — Тэ, осторожнее! — мгновение спустя в него врезался какой-то мальчишка. Джисон посмотрел на мальчика и чуть не заплакал. Дом. Он был дома. Через секунду рядом с ним оказалась девочка, помогавшая Тэ подняться с земли. — Ай. Я говорила тебе тысячу раз: если ты бежишь, то должен смотреть вперёд, — может быть, она была его горничной. Джисон никогда не думал, что Сынмин и Хёнджин были теми, кто нанял бы горничную для своего сына, но, возможно, теперь они были больше заняты, чем раньше. — Простите, сэр, но Тэ иногда не знает, как себя вести, — Джисон усмехнулся. — О, Тэ, ты так вырос с тех пор, как мы виделись в последний раз. Ты всё тот же маленький нарушитель спокойствия, как я погляжу, — когда мальчик спрятался за девочкой, у Джисона защемило сердце. Он вздохнул. Очевидно, он не помнил его, его не было целых пять лет, и Тэ был так мал, когда он ушёл… Он посмотрел на девушку. — Ты его горничная? — девочка покачала головой. — Нет, сэр. Я Ли Джиху, дочь библиотекаря. Сердце Джисона остановилось. Ли? Невозможно. В королевстве были сотни Ли. Но… дочь библиотекаря… — Библиотекаря? Библиотекаря Ли Минхо? — он не осознавал, что его голос так сильно дрожит, пока не заметил, как это подействовало на девушку, которая взяла Тэ и спрятала его за собой, защищая. — Да, сэр. Его голова была переполнена мыслями о том, что между ними всё было кончено, что Минхо снова женился, что не хочет, чтобы он возвращался. У него новая семья, зачем он Минхо снова после того, как нарушил своё обещание? — Звёздочка… о-он снова замужем? — Зачем вам это знать? Вы его поклонник? — Джисон чуть не подавился слюной. Поклонник? Принимает ли Минхо ухажёров? Собирается ли он снова жениться? Джисону хотелось плакать, как будто весь его мир рушился перед ним. Он никогда не думал, что предпочтёт пытки, которые перенёс за последние четыре года, его разбитому сердцу… Но вот сейчас он стоял здесь, желая вернуться в те ужасные пещеры в горах, вместо того, чтобы принять боль, которая пришла с осознанием того, что Минхо больше не любит его. — Он… он принимает поклонников? — девушка покачала головой. А потом он услышал. Он услышал его. Его сердце забилось быстрее и быстрее в груди, больше не заботясь о слезах в глазах. Это был его голос. Его Минхо. Его звёздочка. Он был прямо здесь. — Боже, Джиху, ты слишком быстро бегаешь. Я слишком стар для этого. Простите, сэр, эти дети докучают вам? Джисон повернулся, пытаясь сдержать слёзы, но безуспешно. Вот он, любовь всей его жизни. Его Минхо. Его ангел. Его звёздочка. И он был так же красив, как и в последний раз, когда он видел его. Он не мог сдержать широкой улыбки, появившейся на его лице. — Звёздочка…II.
Минхо услышал шаги между стеллажами своей дорогой библиотеки. Мгновение спустя его дочь стояла перед столом, нервно поигрывая пуговицами жилета. Минхо отложил перо и положил ладонь на щеку дочери, заставляя её посмотреть на него. — Родная, что случилось? — обычно его дочь во всём была прямолинейна. Из года в год их связь как отца и дочери становилась всё крепче и крепче; возможно, это было связано с обстоятельствами, при которых они встретились, но между ними было негласное обещание, основанное на взаимном доверии, всегда рассказывать друг другу о своих проблемах и пытаться решить их вместе. Джиху очень любила Минхо. С ним она чувствовала себя в безопасности, чувствовала себя любимой. Ей нравилось, что Минхо — её отец, всегда заботящийся о ней, помогающий ей стать лучше. А Минхо… Боже, Минхо умрёт за свою дочь. Когда он только принял Джиху, он никогда не думал, что их связь станет такой сильной, он никогда не думал, что сможет любить кого-то так сильно, как любит её. Он никогда не думал, что кто-то станет для него таким важным. Самым близким, что он когда-либо испытывал, была его любовь к Джисону, но как бы сильно он ни любил его, любовь, которую он чувствовал к своей дочери, не могла быть превзойдена. Даже Джисоном. — Папа, могу я попросить тебя кое о чём? — наконец она села на стул рядом с отцом. — Да, конечно. — Могу я… Могу я взять с собой книгу сказок северного королевства, когда буду переезжать? — Минхо широко раскрыл глаза. О чём говорила Джиху? Он не мог понять. — Переезжать? Куда ты переезжаешь? Почему ты уезжаешь, родная? — Джиху посмотрела на руки, лежащие на её коленях, и пожала плечами. — Знаешь, с тех пор как сэр Хан вернулся, я подумала, что ты захочешь, чтобы я, ну, знаешь, убралась из твоей жизни, — сердце Минхо просто разрывалось. Его собственная дочь считала, что он не хочет её. Он почувствовал, как все силы покинули его тело, а во рту мгновенно пересохло. — Но мне интересно, смогу ли я забрать ту книгу. Ты же знаешь, она моя любимая, и я… Минхо взял свою дочь и посадил её к себе на колени, обнимая так крепко, как только мог, но стараясь не причинить ей боли. — Не говори глупостей, Джиху. Ты останешься со мной. Господи, с чего ты взяла, что я когда-нибудь захочу, чтобы ты ушла из моей жизни? — Минхо посмотрел на неё, стараясь сдержать слёзы. — Ты — моя жизнь, Джиху. С Джисоном или без Джисона в моей жизни, ты всё ещё моя дочь. Ты моё солнце, моя луна и мои звёзды. Джиху, ты — вся моя вселенная, — Минхо поцеловал её в лоб, пытаясь вложить в этот поцелуй все свои чувства. — Дорогая, ты — самое важное в моей жизни. Так было с тех пор, как я впервые обнял тебя, и так будет до самой моей смерти. Джиху тоже обняла отца. Она ещё не взрослая, но уже и не ребёнок. Она понимала сложные чувства, понимала ситуацию, в которой встретились они с Минхо. Но самое главное — она понимала своего отца. — Прости, что сомневалась в тебе, папа. Просто… Я знаю, как ты любишь сэра Хана. Это видно по тому, как ты всегда говорил о нём в своих рассказах. Наверное, я была, ну, не знаю, не уверена в себе? Он — любовь всей твоей жизни, а я… ну, я, — Минхо нежно провёл пальцами по волосам Джиху. — Джисон — любовь всей моей жизни, и ничто не может изменить этого. Но, как я уже сказал, ты — вся моя вселенная. И это тоже нельзя изменить. Что бы ни случилось, ты всегда будешь моей дочерью. Всегда. Навсегда, — Джиху улыбнулась и крепко обняла отца. — Ты застряла со мной, родная, — Джиху лишь радостно хмыкнула. Она снова заколебалась. — В чём дело, родная? — Мне... Мне теперь называть сэра Хана «папой»? — Это полностью зависит от тебя, детка. Ты не должна называть его так, как того не хочешь. Если тебе достаточно комфортно, и ты чувствуешь, что он этого заслуживает, конечно, ты можешь. Ему это точно понравится, и он всеми силами будет защищать тебя, — Джиху начала играть с мантией Минхо. — Но если тебе не хочется, тогда не делай этого. Он не будет разочарован, не будет ненавидеть тебя, если ты не будешь называть его «папа». Он всё равно будет тебя любить. Как он может не любить такого удивительного, необыкновенного человека, а? — Минхо ткнул Джиху в нос, и она улыбнулась. — Ты всегда на первом месте, хорошо? Никогда не забывай об этом. Она слезла с колен Минхо и крепко обняла его. — Не буду, папа. Люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, родная.III.
Джисон готовился к новому дню. Он больше не был рыцарем, теперь он был советником. Больше никакой войны, никакой боли. Больше не вдали от Минхо. Он уже надевал обувь, когда услышал тихий стук в дверь. — Открыто! — застенчивая Джиху вошла в комнату, заложив руки за спину. Джисон любил этого ребёнка. Она была умной, доброй, забавной… Но, прежде всего, она была дочерью Минхо, и библиотекарь любил её больше всего на свете, и Джисон мог понять почему, ведь эта маленькая девочка тоже украла его сердце. — Привет, малышка. Что привело тебя сюда? Минхо уже в библиотеке, — она смотрела в пол и переминалась с одной ноги на другую. — Вообще-то я пришла к вам, сэр Хан, — малышка всё ещё чувствовала себя несколько неловко рядом с Джисоном, и он всё прекрасно понимал; в конце концов, он был просто странным человеком, о котором она только слышала от отца. Он разбил отцу сердце, довёл его до слёз, вполне логично, что она ему не доверяет. — Да, конечно, заходи, — она села на стул рядом с Джисоном. — Чем я могу помочь тебе сегодня, Джиху? — Я хочу извиниться, — ох. Это было… уже что-то. Она была так же упряма, как и её отец, и, тем не менее, Джисон не знал, почему она хотела извиниться. Она была самой милой девушкой на свете, ни разу не сказала ему и плохого слова. — Я хочу извиниться за то, как вела себя, когда впервые встретила вас. Воспоминания о том дне проносятся в голове Джисона. Он помнил тот день, как будто это было вчера. Он прекрасно помнил, как Джиху встала между ним и Минхо, будто щит для отца. Он ясно, как день, помнил убийственные взгляды, которые она бросала на него и в тот день, и в течение всего следующего месяца. Джисон нежно улыбнулся. — Всё в порядке, не волнуйся. Я понимаю, почему ты это делала, и я так благодарен, что именно ты защищала Минхо всё то время, — Джиху только кивнула и закинула ноги на стул. — Вы любите моего отца, сэр Хан? — вопрос застал Джисона врасплох. Вопросы Джиху всегда были самыми чистыми, всегда прямыми по существу, она не ходила вокруг да около. — Да. Я люблю его. Люблю больше всего на свете, — Джиху встала и выпрямилась, глядя Джисону прямо в глаза. Она подошла ближе и остановилась на секунду. — Вы снова уйдёте? — Больше никогда. Я останусь с ним на всю оставшуюся жизнь, — Джисон был серьёзен. Он умрёт тысячью мучительных смертей, прежде чем снова покинет Минхо. Она, казалось, была довольна его ответом и обняла его. — Тогда мы будем хорошими друзьями, Джисон, — бывший рыцарь был парализован, удивлённый словами ребенка. В конце концов он пришёл в себя и крепко обнял Джиху, навсегда благодарный за её одобрение.IV.
V.
На следующей неделе Джиху исполнится восемнадцать. Почти десять лет прошло с тех пор, как Минхо впервые обнял её. Он никогда не думал, что может так сильно любить человека. Джиху читала в библиотеке, когда Минхо кое-что понял. — Где ты взяла эту книгу, милая? — Джиху посмотрела на отца поверх книги невинными глазами, как бы прячась за ней. — Папа купил её для меня, — она говорила тихим голосом, почти виноватым. Минхо закатил глаза. — Ну конечно, блять, он, — он глубоко вздохнул и крикнул: — ХАН ДЖИСОН! — слегка испуганный Джисон появился из-за стеллажа с виноватым видом. — Что я натворил? Ты называешь меня полным именем только тогда, когда я сделал что-то не так, — приподняв брови, Минхо указал на книгу Джиху. — Да ладно тебе! Это всего лишь книга. — У неё буквально тысячи книг, которые она ещё не читала, как в библиотеке, так и в своей комнате! — Джисон осторожно приблизился к Минхо, проверяя лёд на прочность. — У неё скоро день рождения, — Джисон говорил самым тихим голосом, стараясь выбраться из сложившийся ситуации любым возможным способом. — Мы уже купили ей подарок! А что насчёт прошлого месяца? А? А пять недель назад? — Джисон выглядел виноватым. — Перестань её баловать! — Я не балую! — Джисон попытался защититься, хотя знал, что не сможет выиграть этот спор. — Ещё как! Если бы она хотела лошадь, ты бы и её купил бы ей, ради всего святого, — Джисон с усмешкой посмотрел на дочь. — Ты хочешь лошадь? — Джиху ответила игривой ухмылкой. — Нет, не хочет! — Джисон посмотрел на Минхо, который раздражённо пощипывал переносицу. Минхо угрожающе указал на Джисона — Перестань. Баловать. Нашу. Дочь. Ты услышал меня, Хан? — Джисон энергично закивал. — Хорошо. Я из-за вас скоро с ума сойду, ей богу, — Минхо пошёл прочь, чтобы вернуться к своим обязанностям. Затем Джисон подошёл к Джиху и взял книгу в руки, высоко держа её. — Милая, пожалей меня немного. Не показывай папе такие вещи, а то он меня убьёт, — Джиху ухмыльнулась и кивнула отцу. — По крайней мере, не читай при нём и две другие книги, которые я купил, — Джиху поднялась со стула и взяла книгу из рук отца. Затем она обняла его и поцеловала в щеку. — Обещаю, — она лучезарно улыбнулась, и сердце Джисона снова растаяло. Господи, как же ему не хватало своей дочери. Она направилась к своей комнате. — Люблю тебя, пап! — Я тоже люблю тебя, родная. Минхо подслушал весь разговор; он знал их достаточно хорошо, чтобы знать, что есть не одна книга, и он убедился в этом. Также он в который раз убедился в том, что определённо очень любит свою семью. Да. Он не променял бы её ни на что другое на свете.