***
Он никому не сказал о первом дне, когда он вышел из комнаты. Была поздняя ночь, луна ярко сияла среди звёзд, подсвечивая всё вокруг. Минхо выскользнул из комнаты с тяжёлым свёртком под мышкой. Он шёл тихо, стараясь никого не разбудить. Наконец он добрался до места своего назначения: скамьи, где они с Джисоном впервые поцеловались. Он опустился на землю, оставил ношу рядом с собой и начал копать под ней. Решив, что ямка достаточно глубока, он взял свёрток и положил себе на колени. Он вынул его из связки и посмотрел на острое лезвие, залитое лунным светом. Меч Джисона. Единственное, что оставил рыцарь в память о себе. Минхо нежно поцеловал рукоять и прошептал несколько ласковых слов, которые навсегда останутся тайной между ним, мечом и луной. Затем он приступил к захоронению. Завершив, он встал и, не оглядываясь, ушёл в свою комнату.***
Тэ стал его связью с внешним миром. Мальчик любил своего крёстного всем сердцем. Он был чрезвычайно чутким ребёнком и знал, что Минхо грустит. Он вроде как понимал концепцию смерти, и потому тоже чувствовал печаль, что он никогда больше не увидит дядю Джи-Джи. Минхо нравилось проводить время с Тэ, потому что он не осуждал его и не жалел. Он был рядом, и этого было достаточно. Однажды летним вечером Сынмин пошёл к Минхо, чтобы уложить Тэ в постель. Обычно, когда наступало время ужина, именно Минхо отсылал мальчика с охраной, но на этот раз он этого не сделал, поэтому Сынмин пошёл искать своего сына. А также проверить, как там Минхо, но старшему это знать не обязательно, иначе он вышвырнет Сынмина из своей комнаты. Когда Сынмин вошёл в комнату, его сердце растаяло от увиденного. Его сын сидел на коленях у Минхо, вцепившись крошечным кулачком в его блузку. В правой руке библиотекарь держал книгу. Они спали, свернувшись калачиком на диване перед камином. Впервые за несколько месяцев Минхо держал в руках книгу. Исцеление. Он, наконец, начал исцеляться. Сынмин взял сына с колен Минхо и попросил охранника отнести его в их с Хёнджином комнату. Затем он сел рядом с Минхо и стал ждать. Примерно час спустя Минхо пошевелился, чувствуя себя неуютно из-за положения, в котором заснул. Он лениво встал и потянулся на своём месте. — Наконец-то ты проснулся, — Минхо вскочил с дивана, явно напуганный Сынмином. — Боже, Сынмин! Тебе надо прекратить делать это, — Минхо снова устроился рядом со своим другом. Они сидели молча, глядя на огонь. — Как у тебя дела? — Минхо пожал плечами и закутался в одеяло — в те дни оно было его безопасным местом. — Я… Я держусь. Некоторые дни труднее, чем другие. Иногда я скучаю по нему, иногда ненавижу его, иногда фантазирую, как он входит в нашу комнату… Боже, это худшие дни. Иногда я просто хочу сдаться, — тихо вздохнул Минхо. Он продолжал смотреть на камин. — Знаю, что прошло всего несколько месяцев, но… Я знаю, что никогда по-настоящему не приму этого. Никогда по-настоящему не смогу принять, что он… ушёл, — Минхо посмотрел на Сынмина и улыбнулся. — В любом случае, я был дерьмовым другом, да? Он был и твоим другом. Как твои дела? Вопрос удивил Сынмина. Он никогда ни с кем не говорил о войне, даже с Хёнджином. Он ненавидел все воспоминания о войне. Он судорожно выдохнул. — Иногда… — его голос дрожал, как и руки. — Иногда мне хочется, чтобы тогда умер я, а не он, — Минхо посмотрел на него с искренним беспокойством. В его глазах не было осуждения, только чистая тревога. — Боже, я чувствую себя виноватым за то, что выжил. Я чувствую себя виноватым за то, что не говорил ему, как сильно люблю его, так часто, как следовало бы, — Минхо заметил, как из глаз Сынмина упала слеза. — Я чувствую себя таким виноватым, потому что мы сражались в ту ночь, и он, вероятно, умер, думая, что я ненавидел его, что я… что я не прикрыл его спину, — Сынмин начал всхлипывать, все те чувства, которые он сдерживал последние несколько месяцев, наконец-то дали о себе знать. Минхо обнял друга и дал ему поплакать у себя на плече, пока тот не успокоится. Сынмин перестал плакать, но дрожь осталась. Минхо стёр слёзы с лица младшего и мягко улыбнулся. — Никогда, я повторюсь, никогда, не чувствуй себя виноватым за то, что выжил, хорошо? — Сынмин кивнул, удивлённый словами своего друга. — И я точно знаю, что он не умер, думая, что ты его ненавидишь. Ты же знаешь, что это неправда. Самый вероятный сценарий — это то, что мой глупый муж думал над очередным дурацким стихотворением, чтобы извиниться перед тобой. Сынмин усмехнулся. Да, это было больше похоже на Джисона. Некоторое время они оставались в объятиях друг друга. — Думаю, я могу вернуться к своим обязанностям. — Ты хочешь сказать… — Только в библиотеке. Я не думаю, что у меня пока хватит сил быть советником. Для этого мне ещё нужно некоторое время, — Сынмин лишь понимающе прогудел в ответ, счастливый, потому что его друг, наконец, мог двигаться дальше. — Ты знал, что когда Тэ злится на нас или когда мы наказываем его, потому что он сделал что-то не так, он тайком пробирается в твою комнату? — Минхо фыркнул. Этот ребёнок то ещё отродье сатаны. — Знаешь? — Сынмин вопросительно хмыкнул. — Через пару лет от этого парня будет столько неприятностей. — Через пару лет он станет и твоей проблемой, — Минхо склонил голову набок, не совсем понимая, на что намекает Сынмин. Его друг мягко улыбнулся и взял его за руки. — Мы хотим, чтобы ты стал его наставником, если ты не против, — глаза Минхо сверкнули. — Ты… ты доверяешь мне образование Тэ? — Сынмин кивнул. — А… ты уверен в этом? Джинни знает? — Конечно, знает. Это была его идея, и, возможно, это лучшая идея всей его жизни. Ты самый мудрый человек из всех, кого мы знаем. Минхо улыбнулся и прильнул к другу, позволив усталости овладеть собой и погрузить его в сон.***
Минхо вернулся к своим обязанностям библиотекаря. Это занимало его, но память о Джисоне всегда присутствовала. Его друзья были счастливы видеть, как он шаг за шагом возвращается к своей прежней жизни, если это вообще возможно. Отсутствие Джисона было постоянной частью жизни Минхо. Каждый закуток замка был наполнен воспоминаниями о рыцаре. В каждом уголке каждой комнаты, куда входил Минхо, отражалось их прошлое. Это было тяжело, но такова жизнь. Поэтому в те дни, когда Минхо чувствовал себя особенно подавленным, он отправлялся в город развеяться и, может быть, купить выпечку и пару книг.***
Это был холодный день ранней осени, и Минхо провёл последние несколько дней, чувствуя себя немного более подавленным, чем обычно; скоро день рождения Джисона. Это означало, что день рождения Феликса тоже близок, и поэтому замок был взбудоражен, слуги суетились по коридорам, чтобы украсить то или поправить это. Для Минхо это было слишком, и он отправился в город. Он уже купил своё любимое печенье и новую книгу. То был сборник старинных сказок севера — его любимых. Он сел рядом с фонтаном, позволяя солнцу согревать его кожу. Он прочёл всего десять страниц, когда почувствовал, что рядом кто-то есть. Он повернул голову и его взгляд остановился на маленькой девочке, которая смотрела на него большими глазами. Некоторое время они удерживали зрительный контакт, как будто это было состязание в гляделках. А потом девочка улыбнулась. — Не хотите ли купить цветочную корону, сэр? — Минхо посмотрел на руку девочки и заметил корзину, полную венков всех цветов и размеров. — Нет, спасибо, — и он продолжил чтение. Он понял, что девочка не отходит от него, и снова посмотрел на неё. — Я дам вам венок из цветов, если вы прочитаете мне историю, — Минхо с любопытством посмотрел на девочку. Ей было не больше семи, быть может восьми. Её одежда была грязной, а волосы неумело заплетены в косу. — Почему ты хочешь, чтобы я прочитал тебе историю? — девочка болтала маленькими ножками. — Потому что я не умею читать и хочу послушать историю, — Минхо нахмурился. Она не умела читать? Это было почти невозможно. Он лично запустил целую программу, чтобы каждый ребёнок в королевстве мог читать в совершенстве к десяти годам. — Ты не умеешь читать? Девчушка покачала головой. — Ты хотя бы знаешь буквы, верно? — она снова покачала головой. — Твои родители не водят тебя в школу? — У меня нет родителей, сэр, — ох, но… — Разве в приюте тебя не учат читать? — малышка снова покачала головой. — Мне там не нравится. Дети плохо ко мне относятся, вот я и сбежала. — Что ты сделала? — Минхо был потрясён. Эта девочка нечто. — Я сбежала, — Минхо нахмурился и ущипнул себя за нос. — Сколько тебе лет? Когда ты вообще успела сбежать, а? — теперь девочка играла с мантией Минхо, очарованная мягкой тканью. — Мне восемь. Я сбежала, когда луна была большой и в небе были разноцветные огни, — Минхо дал девочке одно из печений, купленных ранее, и увидел, как сверкнули её глаза. Полная луна и яркие огни? Может быть, она сбежала во время летнего фестиваля? Но это было несколько недель назад. — Ты была одна с тех пор, как сбежала? — девчушка кивнула, продолжая жевать печенье. У Минхо сжалось сердце от новой информации. Эта маленькая девочка была одна несколько недель, спала бог знает где и ела бог знает что. — Как тебя зовут, малышка? — Джиху, сэр. Собирается ли Минхо сделать какую-то глупость? Возможно. Было ли Минхо всё равно? Абсолютно. Там была маленькая девочка, живущая на улице без родителей, без крова, без всего. — Не хочешь ли зайти ко мне домой и что-нибудь съесть? — А тогда почитаешь мне? — Джиху посмотрела на Минхо большими глазами, почти надув губки, и сердце Минхо растаяло. Он встал и взял девочку на руки. — Я прочту тебе тысячу историй, Джиху, — малышка широко улыбнулась и надела на голову Минхо цветочную корону. Да, в конце концов, он мог бы привнести в этот мир что-то хорошее.***
— Ты сделал что?! — Хёнджин кипел от злости. Минхо привёл девочку в замок и сразу же отправился поговорить с Хёнджином. Джиху и Тэ играли сейчас, и хотя Джиху была старше, чем ребёнок Хёнджина, она была ласкова с ним, помогая сделать несколько цветочных венков. — Я забрал эту девочку. С улицы, — Хёнджин смотрел на него широко раскрытыми глазами. — Послушай, у неё нет семьи, о ней некому позаботиться. Она сбежала из приюта и жила на улице. Что я должен был сделать? — Эм, вернуть её обратно в приют? — заявил Хёнджин, как будто это было очевиднейшим решением. — Зачем? Она бы снова сбежала и через пару дней снова оказалась бы на улице. Здесь она в большей безопасности, — оба мужчины смотрели на детей, играющих в своём собственном мире. — Ты собираешься оставить её? — Я… думаю об этом. Ей нужен кто-то, кто позаботится о ней. — А тебе нужно позаботиться о ком-то? — Минхо покачал головой. — Я думал не о себе, когда поднял её на руки. Я думал лишь о том, что я чувствовал, когда умер мой отец, и как сильно эта девочка страдает, если она потеряла обоих родителей. Это несправедливо, Джинни. Она заслуживает лучшего. Она заслуживает будущего. Я не могу вернуть её родителей, но я могу дать ей надежду на будущее, — Хёнджин мягко посмотрел на Минхо и взял его за руку. — Тогда давай поговорим с Чаном и Феликсом. Они должны знать, что у тебя теперь есть ребёнок. Минхо взял Джиху на руки и направился в тронный зал.***
Джиху была очень умной и общительной девушкой. Несколько беспокойной, но это было невероятно мило. Минхо проводил большую часть своих дней, заботясь о ней, уча её читать и писать. Он учил её математике, астрономии и истории. Девочка была как губка, и ей всегда хотелось узнать больше. А ещё она была немного неуклюжей и почти всегда не слушала Минхо, когда он говорил ей, что пришло время для принятия ванны, или когда Минхо забирал свои книги, потому что ей нужно было спать. Но она никогда, ни разу не повышала голоса на Минхо. Через год после того, как Минхо взял её к себе, она уже была способна читать книги, на которые половина его друзей даже не осмеливалась взглянуть, и решать математические задачи, с которыми боролись многие подростки. Она была гением. Однажды днём Минхо работал в библиотеке, когда на его рабочий стол налетел ураган в миниатюре. Джиху забралась на ногу Минхо и села к нему на колени. — Привет, дорогая, — Минхо поцеловал её в висок. — Тебе было весело с Джинни? — Да! Папа, он такой удивительный! Он так хорошо играет на лауде и даже показал мне как играть несколько аккордов! — Рад это слышать, я уверен, что ты быстро обставишь его, — Джиху широко улыбнулась, и сердце Минхо снова растаяло. Эта маленькая девочка, с её скромным поведением, яркой улыбкой, странными мыслями смогла всего за один год излечить большую часть сердца Минхо и завоевать его. После ужина они отправились в комнату Джиху. У них вошло в привычку читать сказки перед сном. Поначалу, как и обещал Минхо, он читал на ночь. Теперь же именно Джиху читала Минхо. Каждый раз, когда Джиху читала новую главу, Минхо приходилось усмирять подымающуюся в груди гордость. Минхо сидел у камина, ожидая, когда Джиху выберет книгу, но она тут же приземлилась на ковёр. — Что случилось, милая? — Джиху выглядела задумчивой, словно размышляла, спросить ли у Минхо что-то. — Папа… — Минхо вопросительно мурлыкнул, обеспокоенный тем, что собирался сказать этот маленький демон; для неё было нормально задавать вопросы, на которые даже у Минхо не было ответов. — Кто такой Джисон? — у Минхо кровь застыла в жилах, а сердце болезненно сжалось. — Где ты услышала это имя? — Джиху только пожала плечами и посмотрела на него. — Когда Джинни играл мне несколько песен, была одна очень красивая. Я сказала ему, что это самая красивая песня, которую я когда-либо слышала, и он сказал, что это любимая песня Джисона. Затем он сделал странное лицо, как будто его вот-вот стошнит. Я спросила его о Джисоне, но он ничего не сказал. Только то, что это не важно, но он лгал, — ну конечно, блять, его дочь была проницательным человеком. — Джисон… — боже, произнесение его имени спустя столько времени было действительно чем-то. Множество разных мыслей и чувств бушевало в нём, как шторм в море. — Джисон был моим мужем, — глаза Джиху сверкнули. — У меня есть другой папа? Где он? — Минхо почувствовал, как к глазам подступают слёзы, вспоминая тот день, когда пришло то проклятое письмо. Они говорили о том, чтобы стать родителями. Они говорили о том, каким хорошим отцом будет Джисон. Всё это теперь не более чем отдалённое воспоминание. — Папа, не плачь. Он был груб с тобой? — Минхо усмехнулся и взял дочь на руки. — Нет, детка. Он был самым невероятным мужем на свете. Он просто… — Минхо судорожно выдохнул. — Он умер. Задолго до того, как я встретил тебя, куда раньше, — Джиху обняла Минхо и поцеловала отца в лоб. — Не мог бы ты рассказать мне историю о нём? Минхо мягко кивнул. Он накрыл Джиху одеялом и начал рассказывать ей каждую историю, которую ему доводилось когда-либо пережить с Джисоном; их первую встречу, как они влюбились, как Джисон однажды упал с лошади, пытаясь произвести впечатление на Минхо, ещё когда тот ухаживал за ним. Минхо продекламировал ей несколько стихотворений, которые написал ему Джисон и которые он запомнил наизусть. Минхо всю ночь говорил о любви всей своей жизни, а дочь внимательно вслушивалась в каждое слово, не смея даже закрыть глаза, боясь что-нибудь пропустить. И если Минхо проплакал полночи, рассказывая дочери эти истории, это никого не касалось, кроме них.***
— Тэ, подожди! — Джиху бежала за Тэ. Мальчику нужно было посещать занятия с Минхо, но он отказался. Ему было уже десять лет, и он переживал свою первую фазу мятежа. Он сводил с ума всех, особенно своего крёстного и учителя в одном лице. Джиху было почти тринадцать, и она стала для мальчика как старшая сестра. — Я. Не. Хочу. Учиться! — Тэ продолжал бежать по коридорам. — Я хочу сделать печенье! А потом съесть его! И взорваться! — Тэ обернулся на ходу и показал Джиху язык. — Тэ, осторожнее! — слишком поздно. Секунда, и малыш наткнулся на кого-то и упал на землю. Джиху мгновенно оказалась рядом с Тэ и помогла ему подняться с земли. — Ай. Я говорила тебе тысячу раз: если ты бежишь, то должен смотреть вперёд, — она посмотрела на стоящего перед ней мужчину и обвела взглядом его фигуру. Он выглядел благородно, почти по-королевски. У него были длинные волосы, почти такие же длинные, как у Хёнджина, и доброе лицо. — Простите, сэр, но Тэ иногда не знает, как себя вести, — мужчина усмехнулся. — О, Тэ, ты так вырос с тех пор, как мы виделись в последний раз. Ты всё тот же маленький нарушитель спокойствия, как я погляжу, — Тэ спрятался за Джиху, не проникнувшись доверием к незнакомцу. Он вздохнул. Справедливо. — Ты его горничная? — Джиху покачала головой. — Нет, сэр. Я Ли Джиху, дочь библиотекаря, — лицо мужчины побледнело. — Библиотекаря? Библиотекаря Ли Минхо? — его голос дрожал, и Джиху сделала шаг назад, пряча Тэ за своей спиной. — Да, его, сэр, — мужчина что-то пробормотал, но Джиху не разобрала ни слова. — О-он снова замужем? — А зачем вам это знать? — теперь она приняла дерзкую позу. — Вы его поклонник? — она выпрямилась, чтобы казаться выше и крепче перед незнакомцем. — Он… он принимает поклонников? — Джиху покачала головой. Она уже собиралась сказать мужчине, чтобы он пошёл и нашёл другого человека, когда услышала, как кто-то выкрикивает её имя. Она оглянулась и увидела, что к ней бежит отец. — Боже, Джиху, ты слишком быстро бегаешь. Я слишком стар для этого. Простите, сэр, эти дети докучают вам? — мужчина повернулся, и Минхо мог поклясться, что в этот момент его сердце остановилось. Человек, стоявший перед ним, широко улыбнулся своей сердцевидной улыбкой, а на его больших глазах выступили слёзы и потекли по круглым щекам. — Звёздочка… — ничто не казалось Минхо реальным. Время остановилось, и весь остальной мир растворился. Джисон попытался приблизиться к Минхо, но библиотекарь отступил на шаг. — Ты… Тебя не может быть здесь. Тебя здесь нет, — Минхо не мог нормально дышать, его трясло, и он не знал, как ноги всё ещё держат его. Джиху заметила это и шепнула Тэ, чтобы тот побежал за одним из своих родителей. Затем она переместилась и встала между Минхо и человеком, который заставил её отца плакать, закрывая будто щит. Джисон посмотрел на девушку перед собой, её оборонительную позицию и счастливо усмехнулся. — У тебя теперь есть дочь, — Минхо просто кивнул и взял дочь за руку, пытаясь хоть как-то удержаться. Он всё ещё был парализован, не веря тому, что видел. Джисон попытался снять напряжение между ними, присев на корточки, чтобы быть на одном уровне с девушкой, и протянул руку с широкой улыбкой на лице. — Приятно познакомиться, я Хан Джисон, — девушка широко раскрыла глаза и крепче сжала руку отца. — Нет, это не так. Сэр Хан мёртв. Он так любил моего отца, что, когда умер, забрал его душу с собой, чтобы он не был один, и он никогда не сможет вернуться, — слова дочери застали Минхо врасплох, и это придало ему немного здравого смысла, вернув к реальности. — Джиху, милая, иди и поищи Феликса. — Но, папа, я не хочу оставлять тебя наедине с этим человеком, — Минхо нежно поцеловал дочь в висок. — Всё в порядке, детка. Иди поищи его, ладно? Со мной всё будет в порядке, — она ушла, не сказав больше ни слова, но послав напоследок убийственный взгляд неизвестному мужчине. Джисон снова попытался приблизиться к Минхо. Ему хотелось прикоснуться к мужу после стольких лет разлуки. Он хотел снова почувствовать его в своих объятиях, поцеловать, шепнуть на ухо сладкие пустяки, лёжа в постели. Но Минхо сделал ещё один шаг назад, разбивая сердце младшего. — Это нечестно… — голос Минхо звучал так тихо, что Джисон почти не слышал. — Это нечестно! — Минхо в панике дернул себя за волосы. — Ты был мёртв. Я оплакивал тебя. Я оплакиваю тебя! — Джисон прикрыл рот рукой, не в силах ничего сказать, теперь он всхлипывал и дрожал. — Я думал, что если ты умрёшь, то, по крайней мере, не уйдёшь снова, вновь разбив мне сердце, — Минхо начал дёргать себя за волосы, — но вот ты здесь, живой, — Минхо усмехнулся. — Минхо… — Джисон попытался дотронуться до него, но Минхо оттолкнул его руку. Он плакал, но ему было уже всё равно. И снова его мир болезненно перестраивался. — Не смей, — Минхо смерил его убийственным взглядом. — Пять лет. Пять лет я думал, что ты мёртв. Смирился с тем, что мой муж мёртв. Что он нарушил своё обещание. Но ты был жив. Всё это время ты был жив, — Минхо подошёл ближе и схватил Джисона за воротник. — Всё, что угодно. Письмо. Одно слово. Всё, что угодно, лишь бы знать, что ты жив. — Звёздочка, я… я ничего не мог сделать, я был пленником и… — ТЫ БЫЛ МЁРТВ, ДЖИСОН. А Я БЫЛ ОДИН, — последняя нить здравого смысла, удерживающая Минхо, оборвалась, и молодой библиотекарь запаниковал. — Почему я не могу тебя ненавидеть? — Минхо казался побеждённым. Он почувствовал, как все силы покидают его тело, а ноги наконец-то подкосились. Звёзды заплясали у него перед глазами, и всё вокруг закружилось. Он упал в объятия Джисона, а младший сидел на земле, осторожно держа Минхо и пытаясь оставить его в сознании. Теперь он был в панике. — Эй, Минхо, звёздочка. Останься со мной. Минхо, не смей уходить теперь, когда я вернулся к тебе, детка, — всхлипывал Джисон. Он не знал, что делать. — Посмотри на меня, Минхо. Малыш? Звёздочка? Минхо! А потом всё погрузилось во тьму.***
Минхо лениво открыл глаза. Он чувствовал головокружение и холод. Он медленно сел в кровати, и в его разуме всплыли воспоминания о вчерашнем дне. Джисон. Джисон был жив. И Минхо накричал на него. Блять. Он попытался встать с кровати, но ноги подкосились, и он с громким характерным звуком упал на пол. Он пытался подняться, когда кто-то вошёл в комнату и подбежал к нему, помогая встать и сесть на кровать. — Ты в порядке? Тебе больно? — Минхо поднял голову и посмотрел на Джисона. Их глаза встретились, и Минхо почувствовал, как тепло разливается по его груди. Джисон был жив. Джисон вернулся. Джисон был здесь, рядом с ним. Защищал его. Минхо поднял руку, чтобы обнять щеку младшего, и мягко провёл пальцами по лицу рыцаря. Джисон прильнул в ответ на прикосновение. Минхо наконец-то разглядел его как следует: он выглядел значительно старше и казался уставшим. Очень уставшим. У него было несколько шрамов на лице и шее, и он был намного более худым, чем до того, как ушёл. Он также выглядел бледнее и слабее, будто был болен. Но его глаза… Джисон смотрел на Минхо с той же преданностью, что и тогда, когда он был рядом. — Ты действительно вернулся… Джисон кивнул и заморгал в попытке сдержать слёзы. Он взял руки Минхо в свои и преданно поцеловал каждую выпирающую косточку. — Я вернулся. И я больше никогда отсюда не уйду. Минхо напрягся. Он не хотел ничего, кроме возвращения Джисона. Чёрт побери, всё, о чём он молился последние пять лет, — это о возвращении Сонни. Он хотел вернуться к тому, на чём они остановились. Но он знал, что не сможет, они оба были другими. Джисон провёл пять лет в качестве пленного, страдая неизвестно от каких пыток. А Минхо был вдовцом с ребёнком. Джисон прочитал сомнение на лице Минхо и немедленно отпустил его руки. — Я… если ты этого хочешь. Я знаю, что прошло столько лет, и… и я стал другим. Мы другие, — Джисон нервно усмехнулся. — Теперь у тебя есть дочь. У тебя новая семья, — Минхо посмотрел на младшего. Почему было так больно видеть его таким, как будто он смирился с поражением? — Скажи мне, чего ты хочешь, и я дам тебе это. Всё, что захочешь, Минхо. Всё, что угодно. — Дело не в том, чего я хочу, Сонни, — Минхо снова взял его за руки. — Джисон, ты должен понять: я думал, что ты умер. Мир перестал существовать для меня в тот день, когда мне сказали, что ты мёртв, — Джисон просто кивнул, глядя на свои колени, пытаясь сдержать слёзы. — Я люблю тебя, Сонни. И никогда не перестану любить тебя. Никогда. И я хочу снова быть с тобой. Господи, как же я по тебе скучал! — Минхо поцеловал младшего в лоб. — Но мне нужно время. Джисон поднял голову. Это не означало «нет». Минхо хотел, чтобы он вернулся. Минхо всё ещё любил его. Минхо всё ещё был здесь. Джисон широко улыбнулся и кивнул. — Ох, точно, — Джисон полез во внутренний карман плаща в поисках чего-то. — Ты сохранил его… — Конечно. Я ведь обещал, что верну его, верно? Это было единственное, что удерживало меня в здравом уме. Каждый день моей единственной мыслью было вернуться к тебе. Это ожерелье когда-то было доказательством моей вечной любви к тебе. И оно всё ещё продолжает им быть, — он придвинулся к Минхо, давая ему достаточно времени, чтобы отвергнуть его, но библиотекарь остался на месте, мягко улыбаясь. Джисон повязал ожерелье на шее мужа, как и почти десять лет назад. — Да… На тебе он всегда выглядел лучше, чем на мне. Минхо обхватил Джисона за шею и соединил их лбы, не произнося ни слова. Обещание.