Год

Прошел месяц. Январь быстро сменился следующим по очереди месяцем. На улице утром капризно выглядывало солнышко, но тепло не приносила, лишь игривый свет от лучиков. Теперь в школе они были вынуждены ходить на улицу и мерзнуть, потому что начались лыжи. Антон на это тяжело вздыхал, но на улицу ходил, хоть и нехотя катался. Но парень всегда был рад холоду, после которого он возвращался в теплое помещение. В кабинете его уже ждал Арсений с горячим чаем. За прошедший месяц ничего не изменилось. Дима продолжал игнорировать Оксану — Оксана продолжала ему писать. Она писала, что ей очень стыдно, и она все хочет вернуть, но парень на это даже внимания не обращал. Оксана просила прощения, говорила, что ей стыдно, клялась, что такого больше не будет. Каждый день, как мантру читала она извинения перед парнем. Оксана устраивала тусовки в квартире, куда приходили все, кому не лень. Казалось, что приходили все, кроме Димы. Пьяные тела двигались в такт бешеной музыки, кто-то лежал на диване, целуясь, кто-то был на коленях перед туалетом. Но Окси это не волновало. Она была одна на холодном балконе, где никому не было до неё дела. Лишь тонкая струйка холода просачивалась через слегка открытое окно, в которое она курила. Она сожалела, хотела все исправить, но не могла найти собственные чувства, кроме вины за все сделанное. Она любила Иру, но ей нравился Диму. Она хотела спать с одной и находиться в постели под другим. Она хотела целовать нежные губы, а потом чувствовать грубые руки на своей шеи. Хотела чтобы одной ночью её жестко брали на краю кровати, а в другую ночь она наслаждалась женскими ласками. Хотела чувствовать все это. Хотела чувствовать обоих. В момент таких раздумий, она оставила чувство вины и её тело пробила легкая дрожь. На балкон кто-то зашел. Молодой, высокий парень, который лучезарно улыбнулся. Он протянул стакан с выпивкой, невольно приглашая выпить. Оксана, докурив сигарету, выпила содержимое залпом и поставила стакан на край балконной рамы. Парень посмеялся с этого зрелища. Дальше Оксана помнит все отрывками. Её возбудили собственные мысли, и ей хотелось почувствовать сейчас хоть что-то. Она притянула парня к себе и увлекла в тягучий поцелуй. Глубокий поцелуй сменился кадром на глубокий минет. Она помнит, как её руки расстегивали ширинку в момент поцелуя, как чужие руки трогали её тело. Стоя на коленях на балконе, где любой мог их застукать, она отдавала глубокую дань почтения. Ночь, их освещала лишь луна. Оксана встала с колен и прислонилась к окну, она видела, что на улице уже давно наступила ночь, а в доме стихла музыка. Она помнит лишь жесткие толчки в её тело, и эхом блуждающие руки по её телу. В мыслях не было ничего, абсолютная пустота и частички удовольствия, которые она успевала ловить телом. Её ночь так и закончилась. Она не помнит, как они оказались на кровати, но и там дело до сна не дошло. Всю ночь она провела с незнакомцем, который брал её в любых позах и местах. Ира была на грани нервного срыва. Она все время находилась дома, и делала вид, что болеет. Иногда ела холодный, грязный снег в надежде заболеть. Ну, или пыталась запихнуть в себя несъедобный грифель от карандаша. Она готова была на все — лишь бы не в школу. Лишь бы не в класс, где ее ждет мнимое осуждение и, сверлящие ее тело, взгляды. Она думала о том, что бы искалечить себя. Родители, которые постоянно ссорились, из-за чего вся квартира наполнялась руганью и матом. Девочка, в слезах, каждый раз хваталась за нож, до боли сжимая его в руках, отпускала. Она думала, что один раз будет больно, но зато больше не будет больно. Всего один раз… Ира была на грани нервного срыва. Она просто выкинула лезвие и нашла в себе силы выйти на улицу. Дима с Антоном сели за парту как прозвенел звонок. Ребята как всегда не опаздывали, а приходили вовремя. Сегодня первый урок, после длительных январских каникул, которые оказались вовсе не так ожидаемы, как хотелось. Диме было совершенно не радостно, хотя Окси он и любил посредственно. Все равно от предательство было очень болезненно, он надеялся, что у них со временем все будет серьезно. Но правда жизни ударила Позова глубоко под дых. Антон не так сильно грустил, но и вслух сильно не радовался. Во-первых, нельзя, все-таки тайна, о которой никто не должен знать. Ну, а во-вторых, Дима пока не полностью отошел от измены и ему грустно. А когда другу грустно — тогда и тебе грустно, ведь ты должен его поддержать эмоционально. Короче, всю радость своих тайных любовных похождений Антон оставлял себе. И правильно! Счастье любит тишину. Тяжелый урок литературы дался фантастически сложно. В первый же день Попов завалил их тестом. Весь класс был недоволен и возмущен таким поступком со стороны преподавателя. Но проглотив обиду от несправедливой скорой оценки, они стали писать тест. Антон помог Диме списать, тот пообещал купить булочку с мясом на перекус. Для Антона тест не был особо сложным, однако он не думал, что его уверенность в этом тесте так же поможет ему на экзамене. Одно дело тест, другое — экзамен. Он переживал, хоть и был в себе уверен. До экзаменов оставалось три месяца от силы. Но чем ближе подходило время экзаменов, тем усерднее Антон старался. Временами парень давал себе отдохнуть и ничего не делать, чтобы не выгореть и не перестать заниматься любимым делом. Больше всего Антон боялся, что его дело, то что он любит, то куда он вкладывает столько сил и энергии не окупится. И все, абсолютно, все станет ненужым. Антон приходит в себя, когда его по имени зовет учитель и собирает с класса все листки с тестами. На перемене Антон остался в кабинете и они с учителем договорились на ужин. После он забрал учительский журнал и ушел на другой урок. На обеденной перемене, когда ребята не ели, они сбежали на улицу, чтобы быстренько перекурить. За школой не собиралось никого, кроме курящих. Февраль ощущался: за минуту уши мерзли, нос сразу начинал краснеть, щеки неприятно щипать, а руки неметь. Однако ребятам, которые хотели курить это не мешало. Они бодренько достали по сигаретки и скурили, не растягивая. На обратном пути им попался Сережа, который тоже шел на перекур и позвал их с собой. Ребята переглянулись, замершие полностью, но согласились. Сережа пригласил ребят к себе на выходных, Дима тактично промолчал, а Антон сказал, что надо подумать. Одноклассник понимающе кивнул и тема закрылась. Ребята потом еще наедине обсудили эту тему и Диме она не понравилась. — Антон, мне кажется, что идти к Сереже так себе идея. — Почему? Хороший способ отдохнуть, разве нет? — Как знаешь. *** Дома юноша начал собирать вещи: рюкзак, в котором пару тетрадей, ни одного учебника и альбомы для рисования. Вещи парень с собой не брал, тк у Попова уже было достаточно вещей. На часах еще не было даже четырех, а договорились они на шесть. Антон просто с ума сойдет, пока дождется. Он вышел на кухню, где сидела мама. Она налажила сыну жареной картошки, тот не смог отказаться — слишком вкусно выглядит, да и уезжать нескоро. — Мам, я сегодня у Димы переночую, ты не против? — Спросил Антон, поедая картошку с огурцами. — Ой! — Воскликнула мама и сын сразу поднял на нее глаза. — Да ладно тебе. Может хватит врать? Знаю я, что ты не у Димы ночуешь. Пади к девчушке сбегаешь своей, да? — Мам! — Возмутился парень. — Что мам? Главное… — Я знаю, мам! Не надо мне об этом говорить, я в курсе, — перебил юноша мать резким криком. — Ладно. Хорошо, как скажешь. В шесть, словно по таймеру, к подъезду подъехала машина и остановилась, ожидая появления пассажира. И Антон, опоздав на шесть минут, уселся в машину. — Ты опоздал, — Строгим голосом прокомандовал мужчина за рулем. — Извини, я просто не хотел к тебе ехать, — Саркастично пошутил юноша. — Хочу услышать другие извинения. — И что же ты хочешь услышать? М? Может быть мои стоны под тобой? — Может быть. — Может. Быть.