Здравствуйте, я Темный лорд

6 сентября 1938 год. Первое письмо пастора «Здравствуй, мать твою, если б была жива, Том.       Нас достали проверками. Магду уже трясет от разных комиссий. Приехал попечительский совет. Нарисовалась какая-то группа по делам несовершеннолетних, приехала санитарно-эпидемическая станция. И все допытываются до мелочей. Фрэнк, который сторож, тоже дерганый стал. Дети, что на его попечении, хуже приютских стали, того гляди завшивеют. В приюте искали все, что могли, комиссия наложила штраф, попечители обвинили Магду. Ко мне тоже приходили, из епископата, из канцелярии, еще какая-то дама в долгополом платье…       Но обо всем по-порядку. Сперва написали, что приедут с проверкой. Приехали. Зафиксировали кучу нарушений. Выписали штраф. Магда заявила, что приют содержится на средства попечителей, а их не хватает. Вызвали попечителей. Уважаемые люди удивились, что вроде они отчисляют средства, а их не хватает. Приехала инспекция от налоговой. Стали считать. Насчитали недосдачу около трех тысяч фунтов. Магда принесла бухгалтерскую книгу. Проверяли. Попечителям выставили неустойку за подачу ложных сведений о расходах. Сверили. Попечители заверили, что все оплатят. Инспекция уехала. А потом, помнишь Билли Стабса, которого «усыновили»? Девчонку худенькую, которую ты всю дорогу подкармливал, также «удочерили» в бордель. Свихнулась, бедняжка. Сбежала, вся в кровоподтеках, изорваная, избитая, говорить отказывается, только мычит. И странности с ней начались. Надо бы ей специалиста пригласить, но где ж его взять… Да и денег нет.       Второе. Ко мне приходили из епископата, пытали по поводу принцессы. Чем я ее обольстил, что она не в собор приехала, а в нашу церковь? Каково, а? Потом пришли странные люди. Сперва рыжий патлатый небритый пришел. Коренастый такой, здоровый. Странную монету положил. Записку написал. Я не брал. Потом другие приходили. Саутгемптонские, тауэрские, наши, бермундские. Даже камденские приходили. И каледонские, с барахолки. На твою полочку положили мешочки, сказали для тебя. В смысле «для Тома». Их никто из местных не трогает. Чего с ними делать, я не знаю. Впору тебе свой алтарь открывать.       Третье. Появился странный тип. Тощий, рыжий, конопатый, в обносках каких-то с указкой в руках. Облазил полцеркви в поисках каких-то знаков. Ну я его маленько побил. Чтоб не похабил Дом Божий. Он кричал, что ищет темные следы… Ну, мужики-то меня остановили, сами наваляли. Сознался, что его фамилия Визли. Обзывался как-то по-грязному. В общем, убежал он. Чего искал, не знаю, резьбу и лепнину похабить не дал.       Последнее. Приехал чиновник из госконторы по поводу твоего происхождения. Ищут тебя, Том. Чую я, что опять банду сколотил. А ведь я тебя просил, не связывайся с плохой компанией. Предчувствие у меня нехорошее.       В общем, поспрошай там насчет медика для Мэри. Ей совсем плохо. Твой, слава Богу не отец, пастор Джозеф Томсон» 10 - 20 сентября 1938 год. Объявления в Дэйли Телеграф на странице 6 «Опытный бухгалтер поможет проверить приходно-расходные книги у мистера Т., мистера П. и мисс К. По взаимозачету остались дорогие часы, запонки и одиночная сережка. Обращаться на абонентский ящик №…» «Бухгалтерская комиссия проверила приходно-расходные книги мистера Т., мистера П. и мисс К., требуется подтверждение аудитора. Запонки вернуть не удалось. Часы битые, но ходят. Сережка оказалась серебряной. Нашлась брошка» «Аудит завершен. С претензиями обращаться на абонентский ящик №… Часы на прилавке, запонки ушли в бюджет, брошь оказалась импортная, редкая. К сережке прилагается саквояж. Требуется подтверждение на вскрытие» «Опытный искусствовед оценит предметы искусства в виде запонок, броши, часов и сережек. Опыт работы имеется, чему примером может стать инкрустированная трость из Италии» «Взаимозачет завершен. Абонентский ящик №… закрывается» 23 сентября 1938 год. Первый разворот Таймс       «Вопиющие нарушения в налоговой и социальной сфере! За пренебрежение взятыми на себя обязательствами, сокрытие доходов и связи с криминальным миром под судебное расследование попали достопочтенный судья Чезаре Траттони, уважаемый мистер Джошуа Паркер и благородная мисс Савойя Калливан.       Чудовищное преступление, вменяемое этим господам, не могло остаться незамеченным. Рабство! Работорговля! Именно с этой уголовной статьи начнется заседание суда. Хотелось бы верить, что расследование будет честным и непредвзятым, а судебное заседание открытым.       У обвиняемых много общих дел и многолетняя история. Суд учтет их положительные качества, например, меценатство, ведь все названные – попечители сиротского приюта в Бермундси…» 11 сентября 1938 год. Хогвартс. Гостиная декана Слизерина. - Проходите, мои дорогие, проходите. Дамы, присаживайтесь. Господа, что будете пить? Коньяк, виски, Огденское?       Жизнерадостный Слагхорн с улыбкой встречал гостей. Широким жестом радушно указывая на диванчики и кресла. После обязательного визита к директору Диппету весь попечительский совет собрался у декана Слизерина. Места хватило всем. Слагхорн разливал горячительные напитки по бокалам. Первой к декану обратилась Мелания Блэк. - Гораций, ответь нам на самый животрепещущий вопрос. Кто такой ТОМ?       Слагхорн обвел глазами взволнованных родителей. Пригубил напиток, зажмурил от удовольствия глаза. Голос декана Слизерина потек мягкой обволакивающей волной еще до открывания им глаз. - Том… Я подозреваю, что все, здесь присутствующие, имеют в виду мистера Тома Риддла.       Декан распахнул глаза, увидел согласные кивки родителей своих студентов. - Ну что ж… Мальчик прибыл в Хогвартс из маггловского приюта. С первого же дня софакультетники взяли «магглорожденного» под опеку. И сразу стало понятно, что мистер Риддл незаурядная личность.       Миссис Блэк перебила декана. - Ну это-то понятно, но нормальные дети пишут письма домой раз в неделю. А тут каждый день, и в каждом письме упоминается некий Том! Гораций, наших детей вовлекают в какую-то сомнительную группировку?       Слагхорн задумчиво посмотрел на женщину, мать Кассиопеи и Вальбурги Блэк, учениц Хогвартса. - Понимаете, миссис Блэк, не могу сказать, что , так сказать, творческую группу по интересам можно назвать группировкой.       Ошарашенные лица благородных семейств в тишине взирали на декана. Слагхорн продолжил. - Дело в том, что данный мальчик уникален. За первую учебную неделю он организовал пять проектов. В некоторых из них участвуют ваши дети. Международная Гильдия зельеваров выделила грант в десять тысяч галеонов, а также специалиста. Алонсо Медичи.       В гостиной снова поднялся гул голосов. - Магистр Медичи? - Сам Медичи? - Председатель Гильдии?       Слагхорн кивнул в ответ на все вопросы. - Но это не главное. Том об этом знал уже в среду. Я узнал только сегодня утром от мистера Лестрейнджа. Гильдия не только дает грант, но и заключит сразу прямой производственный патент, если проект мистера Риддла будет удачным. А я обещаю, что он будет удачным - мальчик прирожденный зельевар.       Родители тут же возмущенно зашумели, но Слагхорн жестом остановил поток слов. - Данный проект является стратегическим и курируется Его Величеством.       Перешептывания в гостиной прокатились волной, и все родительские взгляды снова уперлись в декана. - Гораций, а правдивы ли слухи, что мистер Риддл является наследником Слизерина? Мой сын утверждает, что это бесспорно.       Финеас Малфой всегда осторожно задавал вопросы. Однако, Гораций просто кивнул. - Да, господа, и я бы попросил, чтобы эти слухи не расходились дальше моей гостиной.       Уважаемые родители сделали понимающие лица, покивали. Декан вздохнул и продолжил. - Всем известно, что Слизерин – это придуманная фамилия. Настоящая фамилия Салазара была Мракс. Так вот, ныне живущих Мраксов всего двое – Марволо и Морфин. Мистер Риддл действительно имеет родство с Марволо Мраксом, так как его среднее имя, данное матерью, тоже Марволо. Том Марволо Риддл. Между прочим, портрет основателя его признал. - Но почему не Мракс?       Гораций печально улыбнулся. Люди в гостиной притихли. - Дело о происхождении мистера Риддла и его опекунах курируется лично Его Величеством. У Тома есть маггловские родственники, но они от мальчика отказались, хотя ребенок рожден в браке. Со стороны матери тоже есть родственники. Как уже говорилось, Марволо и Морфин Мраксы. Но они в Азкабане. Поэтому его Величество назначил мальчику двух представителей в школе и за ее пределами.       Флимонт Поттер не выдержал и прервал декана. - Ну говорите уже!       Слагхорн обвел печальным взглядом гостиную, посмотрев на взрослых людей, как на подростков. - В школе интересы мистера Риддла буду представлять я, а вне школы мистер Лестрейндж. Он прислал мне сову нынче утром. Мистер Риддл будет считаться до признания родственников по какой-либо ветке личным воспитанником Его Величества.       Финеас Малфой прищурил глаза и спросил. - А Его Величество знает, что его воспитанник хулиган?       Слагхорн засиял внутренним светом. - Конечно! Мальчик же рос в приюте, где за каждую корку хлеба надо бороться. Том не плохой мальчик. И очень ответственный. Его Величество, зная эти моменты биографии Тома, предложил нашей школе поучаствовать в конкурсе элитных школ.       Мелания с опаской посмотрела на Поллукса, но обратилась к декану. - Гораций, скажите, а при чем тут девочки? Неужели им для мальчуковых игр нужно задействовать девочек? Вальбурга второй день в школе, но уже пишет, что ей нужен парадно-выходной костюм, костюм для верховой езды и бальное платье…       Слагхорн жизнерадостно расхохотался. - Ах это. Дорогие мои родители. Вальбурга и Кассиопея сами составили учебную программу для наследника Слизерина. А в ней у них фигурирует этикет, выездка, фехтование, языки, экономика. В общем, весь факультет решил приложить руку к восполнению пробелов в образовании нашего наследника.       Малфой хмыкнул. Поллукс Блэк перенял эстафету. - Ну ладно, его родословная, сам разберется. А при чем тут мой сын и сын Поттеров?       Слагхорн мягко улыбнулся. - А-а-а, это… Мистер Риддл всего лишь предложил принимать ставки по почте, радио и через газету. - Какие ставки?! - На квиддич, плюй-камни, сквош, взрыв-прыгучку… На всё. Азартные игры не сами по себе, а их массовость.       Миссис Ранкорн взволнованно спросила. - Значит, еще и азартные игры. Скажите, а это правда, что этот мальчик взламывает рунные замки?       Декан Слизерина обрадовался. - Да, Том увлекся рунами. С этими рунами такая история вышла…       Декан увидел заинтересованные лица и продолжил. - Приходит профессор Флитвик после первого урока чар с первокурсниками Слизерина и возмущенно мне высказывает, мол, авторитет подрываю, всяких бессовестных и невоспитанных слизеринцев ему дал. А я и спрашиваю, что случилось. Так вот. Том поспорил с Флитвиком, что заменит чары рунной вязью. - И как, заменил?       Вопрос Флимонта Поттера прозвучал со скрытым интересом. Декан кивнул. - Да. Том смастерил круглый щит, как у викингов, нанес вязь рун, специальное зелье сварил, руны запитал, щит и полетел. Флитвик второй день летает, остановиться не может. А замки взламывал вовсе не Том. Мальчик их починил. - Ну насчет уникальности вашего мальчика все равно… Как-то ничего необычного.       Реплика от мадам Фарли заставила притихнуть всех родителей. Гораций вздохнул. - Мадам, в Томе необычно всё. На уроке трансфигурации мальчик создал в нарушение законов Гампа двести фарфоровых тарелок из одного куска глины. Преподаватели делают ставки, долго ли еще продержится. Профессор Биннс сразу поставил двести галеонов на «вечно». Антонин Долохов показал мальчику, как сделать самолетик для сообщений. Так вы знаете, куда он его отправил? В Азкабан! Деду письмо написал и теплые вещи приложил!       Флимонт Поттер и Поллукс Блэк с живым интересом поинтересовались. - И как? Долетел? - Долетел! От коменданта Азкабана пришло письмо с просьбой больше самолетиков не слать. Дементоры пугаются.       Хрюканье по углам все более отчетливо походило на смех. - Так и это еще не всё! Том затеял переписку с главой государства. Чужого! Рецепт у него украли, понимаешь! Написал открытое письмо товарищу Сталину через французскую прессу. Его Величество гневался, но недолго. - Гораций, а что за странное собрание юристов у вас тут было вчера? Это тоже связано с Томом?       Декан посмотрел на собравшихся очень строго и в очередной раз вздохнул. - А вот об этом я, к сожалению, вам поведать не могу. Это не моя тайна.       Дама в этнических одеждах северной Шотландии вдумчиво обратилась к декану. - По-моему, вы нам всего не договариваете. У страны сложная ситуация, продовольственный кризис, из которого страна еще не вышла. Заигрывание с политикой потенциальных врагов - это не шутки. Что за байки про сухарики?       Слагхорн покивал. - Да, миссис Лонгботтом. Сухарики. Голодное приютское детство. Том копит сухарики. И угощает приятелей на переменах. К политике сухари не имеют отношения. Мистер Монтегю, наш капитан по квиддичу, оценил легкую и простую закуску. - А почему дети пишут мне о каких-то политтехнологиях в школе? -Ах, вы об этом. А это не Том. Студенты заметили, что некоторые учителя высказывают свою политическую точку зрения прямо в классе. А мистер Риддл в такое сложное время обеспечил факультет санитарно-гигиеническими принадлежностями, ручками, вспомогательным инвентарем для уроков защиты. Организовал внутрифакультетское расписание хозяйственных работ, договорился с завхозом и мадам Спраут, помог с починкой одежды и обуви. Успел побывать в гостиной Когтеврана и даже привлек к выполнению проекта воронов и барсуков. Вчера вечером запускали модель. Испытания нового метода распределения удобрений прошло успешно.       В этот момент в дверь постучали. Гораций открыл дверь. На пороге стояла знакомая троица Риддл-Блэк-Малфой. Слово от имени факультета держал Малфой-младший. - Простите, декан. Наш факультет хотел бы преподнести вам скромный сувенир.       Гораций принял из рук студента изящную коробочку и посмотрел на детей. - Что-то еще?       Вперед вышел бритоголовый худощавый мальчик. - Да, сэр. После родительского собрания мы хотели бы пригласить в нашу гостиную мистера Финеаса Малфоя и вас.       Мальчишки убежали. Гораций закрыл дверь. Открыл коробочку. В ней лежала дорогая перьевая ручка фирмы "Паркер" с золотым пером. Повернулся к еле сдерживающимся от смеха родителям. - Как он сказал… родительское собрание?       Гостиная Слагхорна взорвалась хохотом. 12 сентября 1938 года. Лестрейндж-холл. (От лица Лестрейнджа)       Вот уже второй раз моя супруга возвращается домой из Хогвартса, брызгая ядом. Зная ее умение держать лицо, никогда не подумаешь, чем можно вывести ее из себя. В раздражении она показывает свое истинное лицо без масок и этикета. - Да как он может?! Наглый мальчишка! Хам!       Мне даже становится завидно. Зажечь в моей холодной леди столько эмоций! Я вежливо интересуюсь, кто именно ее вывел из себя. В ответ доносится: - Том!!! Этот наглый щенок сказал, что Его Величество мной недоволен! Именно поэтому опекунство отдали мне! Как будто мне это было очень нужно?!       Я соглашаюсь: - Да, дорогая.       В ответ она взрывается еще кучей эпитетов, обвиняя меня в том, что и не понимаю, и не слушаю. - Конечно, дорогая.       Швыряет папку с документами на столик, срывает с себя дорожную мантию. Грудь вздымается, глаза горят, на щеках румянец. Я молча любуюсь, стараясь ничем не показать своего отношения. Она презрительно кривит губы в мою сторону. Ядовито спрашивает: - А знаете ли вы, супруг мой, что не только я являюсь опекуном Тома?       Молча поднимаю бровь, показывая заинтересованность. - ВЫ, сэр, тоже являетесь представителем этого мальчишки!       О, как она дрожит от негодования, ярости и бессилия. Наклонилась так, что обдала меня запахом духов и невольно продемонстрировала свое декольте. Держу лицо. - Нет, вы не понимаете! Ему весь факультет в рот заглядывает, а декан в задницу дует! Это невозможный ребенок! Я, видите ли, должна сперва себя проявить! А Его Величество выбрал меня, чтобы проверить, как я отношусь к детям! Потому что у меня нет своих детей! А то Его Величество не доверит мне охрану его девочек! А Том утверждает, что он сирота, и тренироваться на нем не жалко! - Конечно, вы правы, дорогая.       Она снова заходится руганью в мой адрес и адрес Тома. Оу, меня повысили до мальчишки-первокурсника. - Дорогая, а чем интересуется этот мальчик? - Самолетами! Авиамоделированием! Но это же вам неинтересно. А еще всё спрашивает про радио. Это такая коробка, из которой поет Марлен Дитрих.       Я еле сдерживаю улыбку от такого объяснения. Ну да, где уж мне знать про радио, Попова, Маркони и Морзе. Поднимаю трубку телефонного аппарата. Супруга неверяще смотрит на меня. Она всегда полагала, что аппарат у меня для законченности стиля. С серьезным лицом прошу соединить меня с главным инженером моего завода. Телефонист соединяет. - Робертсон, добрый день. Да. Мне нужно срочно достать большой набор радиодела. Да. Самый большой. Два. Сегодня. Плачу дорого. Не можете. Жаль, жаль. А завтра? К шести вечера? Нет, устраивает. Жду.       Я кладу трубку, краем глаза отмечая реакцию супруги. Судя по ее лицу, она решила, что я ее разыгрываю. Что ж, не буду заранее расстраивать. За дюжину лет совместной жизни Лидди ни разу не поинтересовалась моей работой. - Скажите, дорогая, а откуда этот мальчик мог узнать, что Его Величество вам не доверяет? - Я ни разу не давала повода усомниться во мне!!!       Ее голос звенит от возмущения. Венка на шее пульсирует. Из прически выбилась прядка и сползает на ушко. - Скажите, когда мальчик говорит с кем-то, он смотрит собеседнику в глаза? - Да при чем тут… Ой. Смотрит. Так пристально, будто… - Мысли читает, - заканчиваю я фразу жены. У нее глаза, как у раненой лани, большие и выразительные. Заканчиваю просвещать супругу. – Мальчик менталист. И очень сильный. Мне кажется, вы слишком громко думаете.       Супруга задыхается от бессильной злобы, пыхтит, складывает ручки на груди, точнее под грудью, приподнимая ее выше, рельефнее. Выпрямляется и усаживается с гордо поднятой головой. Демонстративно отворачивается, показывая мне тонкую талию, упругие бедра, обтянутые платьем, длинную шею с неброскими бусами.       А я вызываю эльфа. - Гимли, приготовьте на завтра мой саквояж, камзол, регалии и инструменты. Да еще приготовьте стейк и коньяк, возьму с собой. Можно еще сырную нарезку, Гораций оценит. И приготовьте миссис Лестрейндж платье. Алое с золотой вышивкой.       Супруга опешила, обернулась, расширила глаза. Сейчас она напоминает наивную девчонку. Хотя она и так девчонка, все-таки шестьдесят лет разницы. Вызываю по камину Слизнорта. Декан Слизерина выглядит вполне хорошо, здороваемся. - Гораций, я завтра буду в Хогвартсе, могу я надеяться, что вы меня встретите? С утра. - О, конечно, завтрак в восемь, потом уроки…       Я перебил Горация. - Нет-нет, до завтрака. - Ну, у детей подъем в шесть, потом до половины восьмого зарядка. - Чудесно, тогда я прибуду в полвосьмого. - Да, да, конечно, сэр. Долго ли вы у нас пробудете? Подготовить гостевую комнату? Вы знаете, у нас столько талантливых детей. Особенно в этом наборе. Вам стоит познакомиться. - Всенепременно, Гораций, всенепременно. А сколько пробуду… пока не могу сказать, но гостевую комнату подготовь, пригодится. Увидимся завтра.       Камин потухает, супруга сверлит меня взглядом. - Куда это вы собрались, дорогой? - В Хогвартс. Вы же настаивали на моем знакомстве с этим мальчиком. Как там его?.. - Том!!!       О, сколько страсти в голосе. Подлинная ярость. Эльф уточнил насчет костяного набора. Киваю, снимаю халат, подхожу к супруге. Она удивлена, ошарашена. - Что вы собираетесь делать? - Вы всегда говорите, что я вас не слушаю. Так вот, я вас услышал. Завтра я поеду в Хогвартс, пообщаюсь с мальчиком и не только. А сейчас я выполню свой супружеский долг.       И пока она открывает свой чувственный ротик, притягиваю супругу к себе. По дороге к спальне лишние элементы гардероба просто скидываю, не обращая внимания на ее причитания. Уже на кровати, бросив ее на подушки, холодно интересуюсь: - Так вы говорите, что Его Величество в сомнении?       Моя маленькая страстная девочка шипит ругательства, невольно открывая мне то шейку, то грудь, то чувствительное ушко. Пользуюсь этим, шепчу: - Действительно, надо проверить, может этот Том прав?       От ярости она напрягается. Внутри у нее все сжимается, самому уже трудно сдерживаться. Но я не привык сдаваться. - Так вы говорите, я тоже по документам опекун?       Ее наманикюренные коготочки врезаются в спину, она заходится от конвульсий, я вслед за ней. Впервые после постельных утех супруга не шипит на меня и не плюется ядом. Кладу ее голову к себе на грудь. Улыбается. Я тоже. Засыпаем оба.       Утром моя супруга удивляется, что я еще что-то могу, повторяем эксперимент. Раскрасневшаяся, пропитанная запахом любви, со следами моих ласк, она стеснительно прикрывается покрывалом и по привычке ворчит. Ворчит, что ей нужно к девяти на работу. - Так это же замечательно, дорогая! Мы как раз успеем поздороваться с Горацием, позавтракать, а потом вы вполне успеете на работу. Водителя я вам дам.       С помощью подаренного когда-то портключа до Хогсмида вместе с супругой, багажом, водителем и четверкой эльфов перемещаюсь в Хогсмид. К Хогвартсу уже подъезжаем на бронированном автомобиле. В дверях стоит завхоз Апполион Прингл, привычно ворча на весь мир вокруг. Выхожу из автомобиля, открываю дверь супруге. Что-то она непривычно долго молчит. Ах да, она же на работе, где-то здесь наш опекаемый. Мимо пробегает команда слизеринских квиддичистов, на бегу здороваются. Я киваю в ответ. За ними бегут малыши, которые настороженно смотрят на машину и успевают ее на словах разобрать, собрать, улучшить, оптимизировать, а также обсудить мою орденскую цепь и крест на ней. Опираюсь на трость и провожу супругу к крыльцу. Эльфы сзади несут багаж. - Здравствуйте, мистер Прингл! Как я рад вас видеть в добром здравии!       Завхоз еще не старый мужчина, сквиб, но он искренне радуется моему появлению. Делаю жест эльфам, открываю саквояж. Достаю жестяную коробку с чаем. - Это вам, мистер Прингл. Как вы любите.       Завхоз делает вид, что прослезился, но коробку резво забирает. - Благодарю вас, мистер Лестрейндж, сэр. Вас проводить? - Да, думаю, что Гораций уже ждет нас.       Пока мы спускаемся на минус второй этаж в кабинет декана Слизерина, завхоз успевает рассказать кучу сплетен. Большинство из них о Томе. И что он клуб авионики создал, и что портрет Слизерина разговорил, и что тот его наследником признал, и про проект по зерну, и про письма вождю Советов, и про секретную лабораторию с еропланами. У моей супруги только бровки ползут все выше, а я улыбаюсь, киваю и соглашаюсь. - Да, я слышал, что мальчик одаренный.       Тут же на меня вываливается информация про провидцев, что зачастили к Тому, про Поттера, который студент, про Поттера и Блэка, которые невыразимцы, про запрещенное зелье от тараканов и самое главное – мыло! Мальчик смог достать мыло в эти непростые времена. А еще он все факультеты подбил на генеральную уборку, починку, помывку и чуть не взорвал Дамблдора.       Тут уже и мои брови поползли наверх. - Как? - Да он мыло в динамит трансфигурировал, а форму оставил. А старшекурсники фитиль вставили и форму свечки сделали. Дамблдор хотел запалить в учительской, его профессор Шеппард остановил. - Шеппард? Джон Шеппард?       Завхоз даже приотстал от удивления. - Так вы его знаете? Серьезный мужчина. С опытом. И подготовка у него… своеобразная.       Я только хмыкнул. Супруга уже не замечала, что шла рядом со мной с открытым ртом. А завхоз довел нас до двери Слагхорна. - Так вы заходите, если что, сэр. - Спасибо, мистер Прингл. Но я попрошу зайти вас вместе с нами.       Дверь оказалась не заперта, Гораций действительно нас ждал. После приветствия я снова достал из саквояжа подарок. - Первый подарок можно не считать, мистер Прингл. А вот, собственно, настоящий подарок.       Я развернул меховую безрукавку. Вот теперь завхоз растрогался по-настоящему. Что-то лепетал, но я проводил его со словами: - От чистого сердца, зная этот коварный замок и его сквозняки. Чтоб ни радикулит, ни бронхит не прокрались!       Завхоз ушел, а я принял свой обычный строгий вид. Супруга опомнилась, захлопнула рот, села. Гораций тоже начал разливаться соловьем, но я его прервал. - У нас мало времени. Миссис Лестрейндж должна успеть на работу. А раз Его Величество поручил нам заботу о мальчике вне школы, а вам в школе, то надо кое-что решить.       Слагхорн тут же закивал, предложил присесть и достал виски. - Нет, Гораций, сегодня я угощаю.       Я достал из саквояжа бутылку «Курвуазье» и нарезку. Гораций подал бокалы. Пять минут тишины мы посвятили благородному напитку. Лидди начала ерзать на стуле. Я посмотрел на нее, стараясь не расхохотаться, она как была маленькой девочкой, так и осталась ею, никакой выдержки. - Ну что ж, сразу к делам. Расскажи мне о мальчике.       Гораций кивнул и коротко поведал практически то же, что и завхоз. Что мальчика опознал портрет, а потом прислали письмо из министерства, где сообщалось, что Марволо Мракс и его сын Морфин в Азкабане. Марволо должны выпустить весной. А Морфина только в следующем году. Сквайр Томас Риддл, дед мальчика, жив, но знать его не хочет. Отец Риддл тоже жив, но твердит, что брак был заключен обманом. Выписка из канцелярии приюта и соборной церкви Святой Марии Магдалины пришла, но мутная, мол, посторонним не сообщаем. Мать мальчика Меропа София Риддл, в девичестве Мракс. - Ага, значит, не бастард! - Не бастард. Но и это еще не все. Мальчик тесно общается со святым отцом этой самой церкви Марии Магдалины. Пастор Джозеф Томсон. Именно его епархия обратила на мальчика внимание и рекомендовала взять на льготное обучение. Но оригинал письма я, разумеется, достать не могу.       Я кивнул. Письма у директора. Значит наш Том обладает каким-то редким даром, раз им заинтересовалась Церковь. В продолжение характеристики мальчишки я узнал, что он и змееуст, и менталист, и требует (!) объяснять ему лично, если на уроке что-то не понятно. А поскольку Том маггловоспитанный, то непонятно должно быть все. Я так и спросил у Горация. Тот отмахнулся. - Если бы все так учились, как Том. Он посадил вокруг себя наших чистокровных, которые нос воротят и заставил, да-да, заставил их объяснять понятия, традиции и энергетические выкладки давать. Старшекурсники за голову схватились, побежали в библиотеку ответы на его вопросы искать. Так он еще и остальные факультеты на это подбил. Сходил в гостиную воронов, починил рунический замок, нашел книгу по руническим жидкостям. Организовал подпольную торговлю ты не поверишь чем! - Мылом?       Я не знал, смеяться или плакать. Моя супруга пошла пятнами. Она похоже и не знала этого мальчика. Грамотно пацан ее отшивает, надо будет самому посмотреть. А Гораций и тут смог меня удивить. - Нет. Не мылом. Хотя мылом тоже, но! Ручки! Обычные перьевые ручки. И носки. Мужские носки. Они за два дня заработали порядка двухсот галеонов. Талант! - Они? - Ну да. Обычно за ним весь факультет ходит, но в друзьях у него Блэк с Малфоем. - Который? - Блэк-то? Сигнус. Малфой Абраксас. И Долохов.       Я вопросительно вскинул бровь. Фамилия не английская. - Антонин Долохов. Русский из эмигрантов. Аристократ в третьем поколении, но за душой ни гроша. Все производства на континенте. Были. Неплохой мальчишка. Знаком со всей школой.       Я перевел взгляд на жену. Она сидела в какой-то прострации. А вроде бы собирала информацию по мальчику. Правильно ее король всерьез не воспринимает. - Ну ладно. Спасибо за характеристику. Но надо самому посмотреть.       Гораций помялся, что даже странно, а потом тихонько спросил: - Ты сделаешь, как в прошлый раз?       Я кивнул. Супруга непонимающе переводила взгляд с меня на него. Декан снова вздохнул. - Ну ладно. А я только в Гильдию зельеваров заказ отправил. - На что? - На современную промышленную лабораторию. По зерну-то. Должны прислать недели через две.       Я задумался. А ведь это нам на руку. - Ну и отлично. Пойдемте на завтрак, потом я пойду к директору, к попечительскому совету и по учителям. - Но сэр, мне на работу… - Робко пискнула супруга. Странно как-то, даже покладистой стала. Может это временно? Я ей подал руку. - Конечно, дорогая. Вот позавтракаем и на работу. Вы на свою, а я на свою.       Гораций хмыкнул, увидев мои воспитательные потуги. Спрятал усмешку в усы и повел нас завтракать.       На завтраке присутствовали все учителя, что меня порадовало. Я им об этом и сообщил. Реакция была разной, но я заметил, что профессор Шеппард избегал моего взгляда. Ладно, дружок, с тобой будем по-плохому. Сам напросился. Многие преподаватели были моложе меня, а некоторые, например, Флитвик и Бэгшот, застали мой прошлый визит. Я улыбнулся. Поиграем. Молодежь еще не знает, чем грозит мое появление в школе. Директор только кисло улыбнулся. Он-то застал и мою учебу, и мои проверки. Мне выделили место между деканом Слизерина и директором.       После завтрака, состоящего из овсянки на воде и куска булки с маргарином, я нахмурился. Директор уже начал лепетать про задержки финансирования, но я отмахнулся от него. Тыквенный сок. И это в стране, где есть яблоневые и персиковые сады. - А скажите, директор Диппет, в школе всегда такой скудный завтрак? - Ну пока меню не до конца составлено…       Мне пришлось бросить салфетку. - Значит, требования Устава учебного заведения для талантливых детей не выполняются?       Директор пошел пятнами, его заместитель очень внимательно прислушивался к нашему разговору. Однако, Диппету нужно было что-то ответить. - Понимаете, сэр, финансирование скудное. Пожертвования от попечительского совета еще не поступили, так что берем из прошлогодних запасов.       Я посмотрел на столы детей. На гриффиндорском овсянку ели и что-то обсуждали, за столом Хаффлпафф ели через силу или вообще свое собственное. Стол Ровены радовал отсутствием аппетита. А слизеринцы ели манерно, словно на великосветском приеме. Хоть это радовало. Но у директора я спросил другое. - А почему не все столы содержат полный комплект столовых приборов и расходников? Почему не соблюдаются нормы застольного этикета? У вас по штату положены воспитатели или их функции выполняют деканы?       Диппет закивал, видимо, подтверждая второе утверждение из последнего. - А приборами они все равно не пользуются. Так что просто убрали лишнее, сэр.       Я поморщился и снова принялся разглядывать студентов. Ученики Ровены позволяли себе читать за столом. Ученики Хельги могли достать опытные растения или плоды из карманов. Ученики Годрика позволяли себе говорить за едой и даже швыряться ею. Слизерин сидел спокойно, кушал, и если переговаривался, то шепотом. Дети пользовались салфетками, ножами, чашами для споласкивания рук, полотенцами. Громко могли позволить говорить только двое – темноволосый юноша лет пятнадцати и девушка с длинной косой, из которой выбивались кудряшки. Я склонился к Горацию. - Декан Слагхорн, я так понимаю, это старосты?       Я глазами указал на этих двоих студентов. Гораций кивнул. - Мистер Гектор Бирли и мисс Кассиопея Блэк. Пятый курс. - Интересно. Что ж, благодарю за завтрак.       Я поднялся из-за стола, кивнул супруге, что сидела с другой стороны от Слагхорна, и мы вместе покинули большой зал.       Я проводил супругу к броневику, усадил ее в машину, сказал водителю, куда ехать, после чего активировал портключ. Дождавшись их исчезновения, я не спеша поднялся в кабинет директора. Горгулья, закрывавшая вход, при касании ее моим рыцарским крестом отскочила, как ошпаренная. В кабинете был только Диппет.       После короткого разговора о средствах я пообещал выяснить этот момент. Через камин связался с Ярвудом Малфоем и пригласил попечительский совет в Хогвартс. Сегодня же. До трех. После чего я покинул директора и пошел проверять уроки, решив следовать сверху вниз.       Первым уроком оказался английский язык. Третий курс. Сложные обороты и их применение в разговоре и на письме. Тихонько кивнув преподавательнице, я недолго послушал ее материал, посмотрел на заинтересованность (или ее отсутствие) у детей, послушал примеры учеников и ушел. Это не тот предмет, в который надо вмешиваться.       Дальше по пути был кабинет естествознания. Я также зашел и примостился в уголке. Преподаватель был вежлив, но давал материал академически сухо. Я спросил у ближайшего ребенка, понятна ли ему новая тема. Четверокурсник покачал головой. А я попросил преподавателя объяснять попроще, не для ВУЗа. - Мистер Брикс, вот я школу давно закончил, но можно и мне объяснить, как для неспециалиста, что вы пытаетесь рассказать – молекулярно-кинетическую теорию или теорию электричества? - Молекулярно-кинетическую. - Ага. А не могли бы вы простыми словами про молекулы рассказать, а то не совсем понятно выходит. Вы пытаетесь объяснить, что молекулы не разваливаются, но само понятие… какого цвета, формы и массы эти молекулы? Можно ли их пощупать? А можно ли принудительно их разделить? Ну всем же интересно.       Дети, естествено, меня поддержали. Профессор снова начал объяснять сложно для детей. Я увидел угасание интереса в их глазах. - Смотрите. Профессор не сказал самого главного. И это самый большой секрет в естествознании. Молекула – это модель. А самая идеальная фигура это что?       Дети вразнобой начали отвечать. - Круг! - Точка! - Окружность!       Я кивал на каждый правильный ответ. - А теперь представьте идеальное вещество, про которое мы ничего не знаем. Как можно обозначить его частицы?       Дети думали недолго. - Шариками! - Кубиками! - Колечками!       Пришлось перебить. - Да, мисс, я тоже знаю несколько способов нарезки ингредиентов.       Дети заулыбались. А я продолжил. - Так вот, когда мы не знаем заранее, какая форма у этих частиц, мы рассматриваем модель. Идеальной моделью твердого неделимого кусочка материи будет шарик. А чтоб его размер нам не мешал, мы считаем шарик точкой. - Я же говорил, точка! - Верно, мистер… - Крессвел, сэр. - Мистер Крессвел. Я начисляю вам сто баллов.       Дети удивленно переглянулись. Преподаватель выглядел недовольным, но молчал. Я обратился к нему. - Мистер Брикс, как вы думаете, почему сейчас дети всё поняли, а при вашем изложении не всё?       Тот пожал плечами. - Я думаю, что вы говорили о моделировании.       Профессор кивнул. - А давно? - В начале прошлого курса. - Вот вам и ответ на вопрос. За каникулы из этих озорных голов выветрилось знание о моделях. Скорректируйте занятия, и после третьей пары я жду вас в кабинете директора.       Следующим занятием стал урок защиты у пятого курса. Виды повязок и способы переноски раненых. Я кивнул Джону и сел в уголке. Шеппард занервничал, но урок провел нормально. Ребята волновались за свои тушки, поэтому способы их сберечь, перенести и помочь учили всерьез. За пару минут до окончания урока я покинул кабинет.       Направился я к директору, что любезно предоставил мне доступ к камину. Связавшись с определенным человеком, я получил в руки похожий на мой крест. С началом следующего занятия я стал спускаться ниже. Попал в кабинет трансфигурации.       Господин Дамблдор покосился на меня, но ничего не сказал. У него работал четвертый курс Гриффиндор-Пуффендуй. Студенты мучали превращение живого в живое. Получалось плохо. Теория была нудной, но наглядная часть хорошая. Дети взялись за палочки. Один юноша порадовал тем, что вообще не слушал. Пришлось подойти и прервать расчеты. - Простите, мистер? - Поттер, сэр. - Разве вы не должны выполнить учебное задание?       Юноша махнул палочкой, превратив мышь в ежика, положил палочку и снова вернулся к своим расчетам. Пришлось вмешаться. - Вы находитесь на уроке.       Парень задрал голову, поправил очки на носу. - Сэр, я справляюсь с программой, дисциплину не нарушаю. Простите, но у меня проект. - Какой?       Парень насмешливо посмотрел на меня. - По радиосвязи, сэр. В условиях Хогвартса и других магических помех. - Вы позволите?       Я сел рядом, дождавшись кивка юноши. Взглянул на его расчеты. Потери мощности сигнала при наличии магических полей. - Интересный проект. Действительно, намного важнее уроков. Это же нумерология? - Да сэр. И арифмантика. И чары. И материаловедение.       Я улыбнулся. - Вы артефактор.       Юноша почесал лохматую макушку, подумал и кивнул. - Будущий. Если я рассчитаю этот проект, то отец отдаст мне в управление активы в СМИ, а мистер Блэк слабенькую радиостанцию. - На каких частотах? - Би-Би-Си, сэр.       Стараюсь скрыть ухмылку от юноши и профессора, киваю. - Достойная цель. Сто баллов мистеру Поттеру.       Следующий урок был хулиганским, но там был первый курс Слизерина. Я отправил иллюзию в класс, задав ей определенный алгоритм, выждал некоторое время. Громкий хлопок и погасший артефакт свидетельствовали о том, что пора заходить самому. - Здравствуйте, профессор Флитвик.       Полугоблин хихикал и довольно улыбался. Дети в полном остолбенении смотрели на представление. - Вот так можно не рисковать самому, а отправить иллюзию в нужное место с нужным посланием. Вопросы?       Бритоголовый мальчик сидел насупившись. Рядом сидели блондин и брюнет. С задних парт взвилась рука. Я кивнул. - Значит, вас вообще здесь не было? Или вы аппарировали? - Увы, аппарация в Хогвартсе доступна только директору. Это была иллюзия.       Девочка с выразительными глазами тоже подняла руку. - А как же заклинания? Иллюзия же не может колдовать?!       Улыбаюсь в ответ. - Смотря на чем держится иллюзия, и сколько энергии в нее вложено.       Поразвлекавшись с детьми, я спустился на первый этаж в кабинет рун. Батшеда Бабблинг сухо поприветствовала меня. Я также одарил ее поклоном головы. Прошел вдоль парт. Покачал головой. - Скажите, мистер? - Нотт, сэр. - Мистер Нотт, а почему вы работаете с одиночными рунами? Ведь по программе у вас уже руноставы. Вы же шестой курс?       Профессор покивала. Мальчишка почесал макушку. - Ну, я никак не могу запомнить все эти толкования, сэр. Да и предмет чисто для… души.       Я посмотрел на шестикурсников. Судя по лицам, у большинства этот предмет "для души". Я вопросительно взглянул на преподавательницу. Женщина сделала приглашающий жест.       Я снял с левого рукава запонку, положил ее перед парнем. - Прочитайте, мистер Нотт, что за руны здесь заложены?       Парень осторожно взял в руки запонку, стал читать, неосознанно подавая свою магию. Я невербально поставил щит. Запонка выстрелила черным дымом и погасла.       Парень закашлялся. Я убрал щит, проветрил помещение, выдал парню пузырек с зельем. - Пейте, это антидот.       Парнишка побледнел, схватил флакон, резко выпил. Всмотрелся в мое лицо. Я улыбнулся. - Мистер Нотт, постарайтесь выучить руны, как видите их применение иногда бывает полезным.       Парень покивал головой, перевел большие глаза на однокурсников. Те сглотнули. Девушка в синей мантии подняла руку. - Сэр, а антидот к чему? - К сыворотке правды. - Но она же жидкая!       Я прищурился. - И это говорит мне ученица Ровены? Жидкость можно испарить, растворить, заморозить, желировать, раскатать в пастилки. М-да, признаться, я был лучшего мнения о школе.       Поблагодарив Батшеду, я направился в кабинет директора, благо скоро конец третьей пары.       В кабинете директора пришлось устроить разнос. Возмущались только Дамблдор и Ларуж. Расписание согласились переделать к понедельнику. С Ларуж попрощались, передав женщину в особый отдел.       После обеда разнос уже был для попечительского совета, а к пяти часам отправились в гостиную Слизерина. Будем знакомы, Том. 13 сентября 1938 год. Второе письмо пастора «Здравствуй, был бы рядом, уши бы надрал, Том.       Мы тут с твоим деканом познакомились, приняли слегка для понимания ситуации… Я сейчас подробно изложу.       Так. На твой «алтарь» были положены мешочки, передал декану, чтоб ты получил. А то в твою школу посылки не берут. Записку и монету тоже вложил, хрен знает, что за деньги, сам разберешься.       Следующее. Декана народ не хотел пускать, так как служба шла. А они тут порывались… В общем, декан оказался понимающий человек, подождал. Поговорили мы с ним. Показал письмо от Самого. Верю. Такого, как ты без присмотра оставлять никак нельзя. Ну мы с ним слегка причастились.       Вьюнош тот, что с деканом пришел, всех баб местных очаровал. Потешный такой, дурачок еще. Они ему и рассказали, что ты и с каледонскими дела ведешь, и с камденскими, и с саутгемптноскими… Мда, ну бабы же. Малой тоже причастился, глаза с тарелку были, все переспрашивал, а точно ли это «наш Том». Наш. Еще какой наш. Ну мужики ему рассказали кое-что. Ты на них не обижайся. Они это от уважения.       Да еще. Мужики не просто так в церковь ходят. Они твой алтарь охраняют. Дама тут какая-то нарисовалась, руки-то сунула, ну вот ей и прилетело. Подумали, что воровка. Карету медицинскую вызвали, а те и разглядели, что она из органов. Извинились. Расстроились. Причастились.       Давеча клановцы приходили. Чуть с местными не подрались. Да и между собой тоже. Одни ирландцы, другие шотландцы. По мне так один хрен, в юбках. Но волшебное слово «Том» примирило всех. Кровный договор обсказали. Меня в свидетели привлекли. Я их и так, и эдак матом уговаривал, все едино – договорились. Декана увидели, осклабились, говорят, ждем. Декан покивал, сказал, что уже. Такого воодушевления я давно не видел. И, главное, вместе так усвистали. Причастились.       Еще военные приходили. Меня совестили, что таланты скрываю. Что, дескать, для Самого живота не жалко, а они завсегда... Короче, нужные люди с малым вашим договорились. Даром, что его дядька пришел. Всё морду морщил, грязью называл. Так я ему прямо и сказал, если мы – грязь, то иди отсюда. Декан твой помешал ему морду набить. Уважаю. Причастились.       Так что, если завтра твой декан будет мрачен, не сердись, переживали много. А коньяк к ночи закончился. Прихожане тоже возрадовались и помянули твое здоровье. Так что, не хворай, шпана подзаборная, целую, тьфу-ты, пастор Джозеф Томсон».