Здравствуйте, я Темный лорд

Февраль 1944 год. Москва. Бункер Сталина       Молодые люди в летной форме Северного флота шагали уверенно, словно уже бывали тут.       Дежурный проводил их в кабинет к вождю Советского союза. - Как дела на Северном фронте?       Том ровным голосом ответил. - Работаем, товарищ Сталин. Выловили засланца одного, сейчас с ним ваши особисты беседуют. Обнаружили и устранили группу диверсантов в порту. Серьезный ущерб причинить они не успели. Безвозвратно потерян один танк.       Сталин хмыкнул. - Какое интересное слово ты придумал, товарищ Темнов, засланец. Кто заслал-то?       Том скривился. - Наши общие «друзья» с того берега.       Сталин выпустил струю дыма изо рта и прикрыл глаза.       Парни молча ждали.       Иосиф Виссарионович внимательно посмотрел на ребят. - Вот что… Товарищ Темнов, у меня к тебе просьба. Нужно слетать в Свердловск.       Том внимательно смотрел в глаза вождю советского народа.       Сталин печально вздохнул. - Мне многие говорят про тебя гадости. А вот шахиншах сказал правду. Ты завод в Иране организовал? Организовал. Рабочих нашел? Нашел. Специалистов привез? Привез. Вот я и подумал, кто ещё лучше товарища Темнова справится? Только товарищ Темнов, у которого будет соответствующая бумага. Так ведь?       Том молча слушал мужчину. - Вот поэтому и прошу тебя, слетай в Свердловск. Там был небольшой спиртзавод ещё при царской власти. А после Великой октябрьской революции контрреволюционные элементы всячески мешают наладить производство стратегически важного сырья. Я уже особый отдел туда послал. Так вернулись и несут чушь всякую. Тридцать лет на месте топчутся. Разберись там. Кто контра, а кто готов честно работать на светлое будущее советского народа.       Том осторожно спросил. - Товарищ Сталин, я, конечно, слетаю. Только бумагу нужно серьезную, чтоб даже чекисты не придрались. Но, раз прошло уже столько времени, может там и искать уже нечего?       Сталин нахмурился, вышел из-за стола и зашагал вдоль массивного письменного стола. - Если б нечего было искать, то ничего и не прятали бы. А прячут. И сдается мне, что кто-то из конторы в доле. Уж больно притихшими приехали особисты. А ведь не первый год работают, разного повидали. У себя-то я «крота» вычислил. А тебе придется на месте поработать, людей поспрашивать. Присмотреться к тамошнему контингенту. И к местному особому отделу тоже.       Том держал каменное лицо и сухо кивнул. - Разрешите приступать к выполнению задания?       Сталин усмехнулся. - Никуда не полетишь, пока не поужинаешь. Долохов, тебя тоже касается.       Антон скупо кивнул и посмотрел на Тома.       Физиономия Темнова выглядела обескураженной.       Товарищ Сталин поднял трубку телефонного аппарата. - Васильев. Ужин на четверых ко мне.       Положив трубку телефона и отставив курительную трубку, Иосиф Виссарионович тепло улыбнулся парням. - Лаврентий присоединится к нам, как только сможет. Пока можете ознакомиться с документами. Долохов – ты в подчинении товарища Темнова. Одно лишнее слово – и я забуду, что ты русский.       Антон возмущенно поднял голову.       Сталин достал из стола картонную папку с завязками. - Вот, посмотри незашоренным глазом. Может я чего-то не вижу, может врут все кругом. Но я больше склонен верить в контрреволюционную диверсию. Особенно посмотри тридцать восьмой год.       Том вздохнул и открыл папку. Долохов подвинул стул и стал просматривать документы вместе с Томом. Парни без слов переглядывались, местами тыкали пальцем в текст. Где-то перечитывали и снова тыкали.       Дверь бесшумно отворилась. Дежурный вкатил столик на колесиках с чайником, стаканами, глубокими мисками и тарелками. Венчала композицию трехлитровая кастрюля, из-под крышки у которой тонкими струйками утекал ароматный пар.       Папки в руках у Тома уже не было. Долохов встал, закрывая собой товарища, отодвинул стул, позволяя дежурному подкатить столик к письменному столу.       Дежурный постелил скатерть, разложил полотняные салфетки, расставил тарелки и миски. Открыл крышку. Носы присутствующих тут же втянули в себя аромат мясной похлебки. Дежурный разложил варево по мискам, нарезал кусок холодного мяса и разложил на тарелки. Выложил в сухарницу хлеб. Поставил на стол заварочный чайник, кипяток и, пожелав приятного аппетита, удалился.       Долохов сглотнул.       Сталин усмехнулся.       Том достал папку и передал ее товарищу Сталину. - Я прочитал.       Иосиф Виссарионович жестом пригласил парней отужинать.       Через полчаса в кабинет протиснулся Лаврентий Павлович. - Здравствуйте, товарищи. Торопился, как мог.       Народный комиссар внутренних дел положил перед Сталиным красную книжицу, а сам принялся накладывать себе похлебку в свободную миску.       Сталин молча полистал красную книжицу. Поставил свою подпись. Чему-то кивнул. Передал книжку Тому.       Парень быстро открыл её, прочитал и убрал во внутренний карман. - Спасибо. Почему лейтенант?       Сталин переглянулся с Берией. Ответил нарком. - Потому что, товарищ Темнов, в вашем возрасте в другое не поверят. Карьера в нашем ведомстве делается очень тяжело. А уж повышение в звании…       Сталин жестко посмотрел в глаза Тому. - Не считай остальных глупей себя, Фома. Это я здесь тебя знаю. Лаврентий, Смирнов и Васильев. А там ты никто и на документ будут смотреть в последнюю очередь.       Товарищ Сталин помолчал, отпил чай из стакана. - Я даже готов разрешить тебе использовать эти… паранормальные ваши способности. Если никто не увидит. И помни, в конторе есть «крот», значит, убивать тебя будут по-настоящему.       Том улыбнулся Сталину, кивнул Берии и спокойно налил себе и Долохову чай. Выложил на стол плитку темного твердого шоколада. - Угощайтесь. Это наш лётный паёк. Он сладкий.       Ближе к полуночи железная дверь бункера выпустила из себя обоих парней.       Том вместе с Антоном попрощались с Васильевым, шустро убрали тент с «Буревестника» и запрыгнули на борт гидроплана.       Фоули взволнованно посмотрел на Тома. - Том, тут взлетать негде. Впереди полоса метров пятьдесят.       Том кивнул, повесил летную куртку на вешалку и спокойно прошел в рубку. Команда вытягивала якоря. Фоули прошел следом за Риддлом, заняв место второго пилота. На месте первого уже сидел Том. - Первый раз что ли… От винта! Люки задраить! Команде пристегнуться!       Машина взвыла двигателями, посылая холодную пургу в сторону моста. Том сосредоточенно слушал диспетчера в наушниках. В какой-то момент юноша мощно подал вперед ручки тяги и опустил закрылки.       Роберт Фоули открыл было рот, чтоб указать Тому на ошибку. Закрылки опускали вниз при полетах, а на воде они были бесполезны. Однако, вскоре Том резко перевел штурвал в верхнее положение. Машина скачком оторвалась от воды и довольно круто набирала высоту. Впереди светлел пролет моста. Снизу белой пеленой дышала заснеженная поверхность Москвы-реки. Том убрал тягу и сделал легкое почти небрежное движение штурвалом.       «Буревестник» чуть клюнул носом, уходя от столкновения с мостом, затем лёг на крыло, входя в планирование. Том снова выжал ручки тяги, разворачивая машину на юг. Поднявшись на эшелон сто, Том сделал крутой разворот на восток. - Держи курс сорок три, через час меняй на сто двадцать. Если по нам откроют огонь, зови.       Роберт едва успел принять штурвал, как Том встал и пошел в кают-кампанию. - Народ, у нас особое задание. Февраль 1944 год. Три часа спустя. Свердловск       «Буревестник» зашел на посадку к северу от Свердловска, вдали от посадочных полос аэродрома. Диспетчер ещё кричал что-то по связи, но Том снял гарнитуру и высматривал что-то в сереющей мгле.       Роберт Фоули сдал вахту Абраксасу Малфою и ушел спать. Абраксас периодически хмыкал и показывал Тому слабо различимые ориентиры. - Вот ещё один поворот. Судя по карте, скоро небольшие порожки и перекат. К нему вплотную стоит тот самый спиртзавод.       Том кивнул собеседнику. - Вот тут мы и сядем.       Парень тут же убрал тягу, выключил двигатели и плавно повел машину вдоль речки. Ширина этой речушки составляла метров шесть. Берега состояли из крупных валунов, покрытым льдом. Зато сама речка не замерзала, что было на руку экипажу гидроплана. Небольшой аппарат бесшумно приземлился и подплыл к угловому выступу бетонного ограждения.       Члены экипажа корабля выбросили якоря, спустили трап, принайтовали гидроплан к забору и встали на боевое дежурство. Том и Антон устало поглощали завтрак, приготовленный Вальбургой. Яксли с Малфоем оставались дежурной сменой пилотов. Фоули, Сигнус Блэк и Друэлла Розье отсыпались после утренней вахты. МакНейр заступал на дежурство по огневым точкам, тем более, что Вальбурга выгнала его из камбуза.       Том выпил крепчайший кофе. - Валь, приготовь завтрак с запасом и обед. Тут люди в бараках живут, кто знает, чем питаются.       Вальбурга молча кивнула. Долохов спрятал кабур под курткой. Том, наоборот, расстегнул и оставил кабур на виду. Красную книжицу, полученную от товарища Сталина, Том положил в верхний клапан кителя. Хотя сам юноша надеялся никогда её не показывать.       Том и Антон посмотрели друг на друга, вздохнули и шагнули наружу. Утро над Свердловском встретило их безветренной погодой и пасмурным небом. Парни обошли забор, насчитав штук пять «непредусмотренных конструкцией отверстий», и уперлись в проходную.       Дверца проходной была закрыта, зато ворота рядом были распахнуты настежь. Возле них лузгал семечки немолодой мужчина.       Том переглянулся с Антоном и шагнул к мужчине. - Здравствуйте. Где я могу поговорить с директором завода?       Мужчина покосился на парней, но лузгать семечки не перестал. Махнул рукой в сторону кирпичного здания за воротами. - Отдел кадров там.       Том хмыкнул, оглянулся на Долохова, и парни спокойно пошли к указанному зданию. На входе им преградил путь достаточно молодой старший лейтенант НКВД. - Старший лейтенант НКВД Смирнов. Предъявите ваши документы.       Том вздохнул, но подчинился. Из внутреннего кармана вынул сложенную вчетверо бумагу и протянул Смирнову. Старлей внимательно изучил документ, подписи и печати, вернул ее Тому. - А кто второй?       Том указал на Долохова. - Я командир экипажа, это мой старпом.       Старлей кивнул чему-то, потом внимательно ощупал взглядом летчиков. - А форма для легенды?       Том удивленно раскрыл глаза. - Для какой легенды?! У меня самолет здесь за забором стоит. Могу проводить, посмотришь.       Старший лейтенант только шапку на затылок сдвинул. - А здесь-то вы на кой?       Том бросил быстрый взгляд в обе стороны коридора. - Старлей, у вас здесь кабинет найдется?       Через час Долохов проверял бухгалтерию, Том технологические карты производства. В углу кабинета сидел седой и худой еврей и периодически промакивал пот на лице. Старший лейтенант сидел рядом со столом и вертел дореволюционную карту завода.       Том откинулся на спинку стула и посмотрел на еврея. - Давно ли вы здесь работаете, уважаемый?       Бухгалтер вздрогнул и робко поднял глаза на Тома. - Четырнадцать лет. У меня «билет» не за сто первый километр, а на Урал. Вот и работаю.       Том нахмурился, чуть заметно кивнул Антону. Отложил документы, и попросил старлея организовать чай.       Пока старлей выходил, Том задал мужчине вопрос. - А до революции кто здесь работал?       Бухгалтер вздохнул и опустил глаза в пол. - Здесь долго революции не было. Когда официально уже стала страна Советов, тогда местные дельцы собрались эмигрировать. Заодно оборудование с собой за границу забрать. Только оборудование потеряли, а дельцов расстреляли. Остальное я узнал от рабочих.       Антон подсел рядом с бухгалтером. - И что поведали рабочие?       В кабинет вернулся старлей, но Том знаком велел еврею продолжить, а старлею записывать. Бухгалтер вздохнул. - По словам рабочих, это не моё мнение, если что, с завода вывезли оборудование, содержащее драгметаллы. На дельцов напали местные бандиты. На бандитов чекисты. В результате оборудование потеряли, свидетели погибли, а производство не может работать в полную мощность.       Долохов переглянулся с Томом. - Что за оборудование с драгметаллами?       Еврей пожал плечами. - Какие-то то ли фильтра, то ли колонны, я в этом не разбираюсь, мое дело – бухгалтерия.       Том задумчиво кивнул, посмотрел на Антона и обратился к старлею. - Товарищ Смирнов, а кто здесь с царских времен работает? Ну или на пенсии? Есть такие?       Старлей почесал макушку и кивнул. - Есть, как не быть. Завтра будут.       Том кивнул. - Сегодня. Мне нужен телефон. А вы нам пока экскурсию по заводу устроите!       Если НКВДшник удивился, то виду не подал. Хотят столичные смрад бражных цехов нюхать, пусть нюхают.       Телефонный звонок Смирнов не хотел подслушивать, просто рядом стоял. - Товарищ полковник? Темнов говорит. Мне бойцов в Свердловск на спиртзавод. Да. Императорский первый. Да. Нет. И кто ранее на заводе работал. Всех отставных и пенсионеров сюда же. Да. Следственную группу завтра сможете? Хорошо, буду ждать. И полевую кухню. Нет. Пока не дождусь, не улечу. Так точно. Всего хорошего. Отбой связи.       И Смирнов повел летчиков по цехам.       Через три часа старший лейтенант взмок и уже переходил местами на традиционный русский язык, так его достали эти столичные щеглы. Парни залезли во все дыры, проверили на прочность имеющееся оборудование, поморщились от бражных чанов и спросили, когда плановая замена. Тот, который Темнов, допёк всех начальников участков подробными расспросами. Про оборудование, про чаны, про фильтры, про усадку, присадку, доводку и автоматизацию.       На последнем слове старлей уже не выдержал. - Ну какая автоматизация? Всё по старинке, вручную!       Товарищ Темнов нахмурился, снова черкнул что-то в блокнотике и пошел на склады. Вот здесь старлей выдохнул. Матерился товарищ Темнов знатно.       Высказав по матушке всё о завсклада, товарищ Темнов что-то шепнул своему старпому. Старпом, названный товарищем Долоховым, тут же скрылся за бочками с готовой продукцией. А старший лейтенант вдруг понял, что остался с проверяющим один на один.       Том чуть наклонив вбок голову прищурил глаза. - А скажите, товарищ Смирнов, у вас родственника в северной столице нет?       Старлей сглотнул.       Темнов усмехнулся. - Понятно. Ну а теперь везите меня в ваш областной музей ужасов.       Смирнов округлил глаза. - Куда?! - В управление, говорю, вези. В главное управление НКВД. Машину возьмем у директора, ей всё равно нельзя территорию покидать.       Смирнов чуть дернул лицом. - Там чины повыше нас сидят. На порог не пустят.       На это уже усмехнулся Том. - Вот и посмотрим. Поехали.       После трясущегося целый час грузовика Смирнов хотел жрать и спать, но товарищ Темнов не дал. - Звание и имя-отчество главного?       Смирнов вытаращил глаза на лейтенанта. - Ханыгин Михаил Афанасьевич. Майор госбезопасности.       Том кивнул. - Жди здесь.       И оставив старлея у подъезда, легко взбежал по ступенькам. Смирнов попросил водителя не глушить мотор, в надежде, что столичного летёху выпрут. Однако, ждать пришлось полчаса. Из здания раздалась пара выстрелов, и всё смолкло. Провожать товарища Темнова вышел сам майор, потеющий и вытирающий толстую шею платком. Следом из управления выбежал взвод солдат, резво начиная грузиться в машину.       Столичный юноша смерил взглядом тарахтящую «Эмку». В полоборота сказал майору. - К вечеру жду всех бойцов, кто не болен, не в отпуске и не убит.       Майор Ханыгин несмотря на холодную погоду вышел в одном кителе. - Как скажете, товарищ Темнов. Будут в течение часа!       Том холодно кивнул и ловко запрыгнул в машину. - Поехали.       Водитель с радостью воткнул передачу и лихо развернулся, унося с собой Смирнова и Темнова обратно на завод.       На заводе уже должна была закончиться смена, через проходную должны были проходить кучки рабочих, но почему-то стояла тишина.       На воротах стоял незнакомый человек с автоматом. На крыше дирекции виднелся пулеметный ствол. У вахтера в руках была побитая ржой берданка.       Смирнов занервничал и полез за пистолетом.       Поверх его руки легла рука Темнова. - Спокойно, старлей. Это мои люди.       Люди Темнова ввергли старшего лейтенанта Андрея Никодимовича Смирнова в легкую панику. Все достаточно молодые, лет по семнадцать-девятнадцать. В кожаных штанах и куртках с меховым подбоем. В меховых шапках, как у полярников. В унтах. В расстегнутых воротниках нет-нет да и мелькнет полосатая тельняшка. И автоматы в руках. Для расстрела. И глаза холодные и спокойные. Ждущие.       Темнов выпрыгнул из машины и скомандовал бойцам оцепить территорию завода. Красноармейцы шустро побежали исполнять. Летчики даже не шелохнулись.       Начальник караула козырнул Темнову и собрался тоже удрать, как вслед ему очень жестко донеслась команда. - Никого не впускать и не выпускать! По одному бойцу на каждую дыру в заборе! Через полчаса прибудет рота охранения, поставить во вторую линию оцепления!       Начкар кивнул и побежал расставлять бойцов.       Товарищ Темнов же вернулся в машину и кивнул водителю. - В столовую.       Водитель услышал команду и кивнул, втопив педаль акселератора. Потрепаная «Эмочка» взрыкнула и попрыгала вглубь завода.       В столовой старлей услышал тихий голос директора. Женщина вытирала покрасневшие от слез глаза и вымученно улыбалась. - Спасибо, товарищи. Спасибо огромное. Вы не представляете, как нас выручили!       Товарищ Темнов чеканным шагом вошел в столовую. Смирнов остался в дверях. В помещении было несколько незнакомых молодых лиц. Смирнов профессионально запоминал и холодел – все эти люди были в летной морской форме и с автоматическим оружием. Даже девушки. Значит, живыми брать не будут. Комиссары. Нет! Чекисты.       Товарищ Темнов обвел людей строгим взглядом. Остановился на лице директора. Женщина это была тоже молодая, лет двадцати двух, продвинутая по линии комсомола. С людьми общалась здраво, без перегибов, но к ней относились снисходительно. Звали директора Татьяна Сергеевна Лужина. За глаза прозывали «Лужей», на что женщина нисколько не обижалась.       И вот глаза чекиста в форме морского летчика остановились на Татьяне Сергеевне. - Товарищ директор, организуйте спальные места трудящимся. С горячим питанием поможем. Ветераны и пенсионеры прибыли?       Директор кивнула и показала на кучку крестьян.       Старлей подобрался. Здесь были и скандалисты, и ушлые мужички, и оправданные, и под следствием, и на условно-досрочном.       Товарищ Темнов подошел и поздоровался. - Здравы будьте, товарищи.       Дед Макар хитро прищурился. - А ты мне не товарищ! Ты ж сапог!       Товарищ Темнов как-то посмотрел на провокатора и заговорил так, что старлей и вся дирекция открыла рот. - А ты мне пальцы тут не гни! Будешь быковать, я тя в параше сгною. Мне тут ещё всякая шушера будет указывать! Ша на нары, гнида тыловая! Я кровь за народ проливаю, а вы тут затихарились, как клопы в перине и лыбу давите!? А ежели я мужикам шепну, думаешь, тебя на перо не подымут? Зерно народное украли! В голодный год последнее отжал? Где состав?!       Мужики побледнели, попятились подальше от деда Макара. Дед же скривился и под грохот слов опускал голову.       Директор попыталась что-то сказать, но Темнов только зыркнул на нее, и она тут же подавилась заготовленными словами.       Глаза столичного лейтенанта пристально смотрели в лицо деду Макару. - Ну? Сам скажешь, или ногу продырявить?       В руке у летчика уже матово чернел пистолет. Дед Макар оглянулся на своих товарищей и вздохнул. - Куда ж я без ноги… Сам. Только давай не здесь. А то подумают на нас, как обычно.       Товарищ Темнов кивнул старпому и кудрявой девушке.       Долохов тут же жестом показал на выход из столовой.       Дед Макар сотоварищи потянулись на выход. Товарищ Темнов пошел следом. - Смирнов, за мной.       Кудрявая девушка скомандовала раздать людям горячее питание. Остальные морячки внимательно несли охранение и посматривали в окна. А Смирнов рысью кинулся за Темновым.       Мужики зашли в пустую подсобку бражного цеха.       Сняли кепки и мялись, не зная с чего начать.       Товарищ Темнов уселся на какой-то ящик, достал папку и передал Смирнову. - Протокол дознания пиши.       Смирнов чуть поморщился, но взялся за ручку.       Товарищ Темнов обратился к дедам. - Ладно. На вшивость вы нас проверили. Где состав? И оборудование?       Дед Макар покосился на Смирнова, но ответил. - Так недалеко. Спрятали мы его. А то вон чины некоторые хотели перепродать барыгам. Мои парни не дали. А оборудование – лежит, чего ему будет-то. Серебро же не ржавеет.       Том переглянулся с Долоховым. Антон кивнул и достал из-за пазухи карту местности. - Показывай.       Дед Макар подслеповато прищурился. Антон поднес к карте керосинку.       Старик поводил рукой по карте и уверенно ткнул пальцем. - Здесь вот. Севернее Околотка. Там ветка есть. Тупиковая. Вёрст двадцать всего. Ну а мы рельсы-то разобрали, кто ж их чинить-то будет. И маненько спрятали. Взяли оттуда немного. Кило двести всего. За это не суди, большой. Людям жрать надо было. Ну и ребятки присматривают. Вдруг хапуги опять понаедут. Вот.       Темнов кивнул и отметил место на карте. - Оборудование?       Дед Макар весь поник. - Тута вот. Там камень есть за порогами, под ним пенá непрозрачная, там и лежит. Пока батюшку не увезли, никто не воровал. А потом… Нэпманы продать хотели, аль заграницу вывести, мы не дали.       Том хмыкнул, вытащил из верхнего клапана куртки какой-то приборчик. - «Второй», прием. «Первый» говорит. Абрашу разбудить, машину подготовить к вылету.       Из приборчика раздалось «есть» и лейтенант убрал прибор обратно в куртку.       Темнов посмотрел на деда. - В чем подвох?       Дед Макар помялся. - Дык зима же! Пороги-то ледяные. Там ширина всего метров шесть. На лодке обдерешься весь, а с берега не подойдешь. Надежно прятали.       Том вздохнул и снова посмотрел на Антона.       Долохов убрал карту и спросил деда. - А у вас тут волки не водятся?       Мужики загомонили, но дед Макар поднял кулак, и все затихли. - Лютуют. Особливо на северо-востоке. Вёрст шестьдесят будет. И на машине не подъедешь…       Том усмехнулся. - Ладно, пока остаетесь с рабочими. До утра завод не покидать. Мешки в соседнем цеху возьмете. Соломы тоже. Предупреждаю! Особисты в оцеплении. Стрелять будут.       Мужики поморщились. - Домашних бы предупредить…       Том жестко перебил. - Денёк потерпят.       Товарищ Темнов посмотрел в лицо Смирнову. - Здесь останешься, проконтролируешь, чтоб эти не бузили. Если что, стрелять на поражение.       Смирнов подтянулся. - Есть.       Темнов улыбнулся всем вокруг. - Ну вот и славно. Скоро вернемся. Дед Макар со мной.       Смирнов проводил взглядом спину Темнова, его старпома и деда Макара.       Мужики шепотом спросили. - А кто это?       Смирнов хмыкнул. - Темнов Фома Фомич. Чекист.       Мужики переглянулись и чему-то покивали.       Смирнов вздохнул и повел дедов-рецидивистов в столовую.       Через пару минут раздался звук моторов. Очень глухой и басовито-ворчливый. Старлей кинулся к окну. За забором предприятия красиво взлетал самолет с поплавками под крыльями и абрисом в виде птицы. Белоснежная птица круто поднималась над руслом реки и плавно входила в поворот. С киля корпуса сбегала влага, в полете превращаясь в двойное белое облачко. Как крылья бабочки под самолетом. На корпусе были видны торчащие паутины антенн и башенки пулеметов, бомбы на подвесках под крыльями и красная звезда на хвосте.       Старлей внезапно сел. Смирнов не сразу осознал, что именно он увидел. Старший лейтенант НКВД похолодел от мысли, что спиртзавод могут и разбомбить в случае чего… Расстрел его уже не так пугал. - Спокойно, товарищ Смирнов.       На плечо тяжело опустилась рука одного из бойцов Темнова.       Старлей вскинул глаза наверх. Пшеничные волосы, худое молодое лицо и усталые глаза. - Протоколы допросов в сейф. Ключ на шею.       Смирнов кивнул и быстро выполнил все меры безопасности. В голове у старшего лейтенанта крутилась единственная мысль. Не только Темнов чекист. Вся его команда – чекисты. Умеющие быстро и чётко убивать.       Мужчина подошел к столу и сел рядом с директором.       Кудрявая девушка была не единственной здесь летчицей. Вторая была шатенкой с ямочками на щеках. - Кушайте, товарищ старший лейтенант! Пока горячее. И вы, товарищ директор.       Смирнов никогда не жаловался на аппетит, но увидев, как наворачивают летчики, даже приоткрыл рот. Девушки ели наравне с парнями, перебрасываясь шутками. Парни молотили горячую кашу с тушенкой, словно в последний раз.       При этом за столом всегда оказывалось только двое. Остальные несли вахту, обменивались какими-то кодовыми фразами. Входили и выходили. Сопровождали бухгалтера и директора.       Старлей чуть не подавился от очередной мысли. Заговор! Лужина похлопала его по спине и участливо посмотрела в глаза. Смирнов благодарно кивнул. Его миска тоже показала дно.       Быстро выпив горячий сладкий чай, Смирнов хотел позвонить в управление. Он зашел в кабинет заведующего столовой. Гудка не было.       Зато раздался голос из-за спины. Всё тот же худой молодой человек. - Все телефоны обрезаны. Выход с завода запрещен. Ночуете здесь.       Старший лейтенант вздохнул и пошел в угол устраиваться. Свою зимнюю куртку он отдал директору. Женщина все-таки. Час спустя. Свердловская область. - Малфой, рентген ты хренов! Долго ещё?       Блондин закатил глаза. - Да нет здесь ничего. Хотя… Нашел!!!       Абраксас внезапно наклонился к своему иллюминатору, потом подключил радар и выматерился.       Сигнус протиснулся в штурманскую рубку. Хмыкнул. - Фома, а мы мимо летали. А тут прямо на поле. Под чарами отвращения.       Товарищ Темнов кивнул и обратился к деду Макару. - Макар Степаныч, что ж ты не сказал, что ваш батюшка слово волшебное молвил? Что оборудование вовсе не в ручье лежит?       Дед Макар искренне удивился. - Как не в ручье, когда я его вот этими руками туда прятал?! И на батюшку нашего поклеп не возводи! Как есть святой человек!       Том прищурился. - А где сейчас батюшка?       Дед Макар отвел глаза. - На Соловках где-то. Ежели жив ещё.       Том кивнул. Повернулся к Сигнусу. - Сядем на поле.       Блэк опасливо взглянул на Тома. - А поплавки выдержат?       Том нахмурился. - Сами ставили, сами и проверим. Дед Макар, поле паханое?       Сигнус кивнул и нырнул куда-то вниз по трапу.       Дед Макар вместо ответа открыл рот и перекрестился.       Том скосил глаза на причину удивления старика.       Малфой стоял, простерши руку, и подсвечивал Долохову залежи драгметаллов, спрятанных в заснеженном поле. Блондинистые отросшие волосы метались от незримого ветра. Глаза блондина светились блеском стали и молний. Вокруг самолета взвивалась лютая вьюга. В быстро вечеревшем сумраке с такой вьюгой не видно было ни зги. С земли донесся волчий вой. - Свят, свят, свят. Товарищ Темнов, что это?       Том устало посмотрел на Малфоя. - Абраша, перестань.       Малфой чуть обиженно кивнул и убрал руки в карманы комбинезона. Последняя молния расчертила небо перед самолетом, и вокруг установилась густая мгла.       Дед Макар тихонько завыл, увидев, что самолет садится на поле. - Сожрут! Господи и Пресвятая дева Мария! За что? Фома Фомич, нас там сожрут!       Молодые люди сноровисто приземлились на поле.       Долохов первым спрыгнул в глубокий снег.       Том выглянул в открытый проем двери. - Ну как?       Антон повел носом. - Нормально. Сейчас найдем. Сигнус, давай!       Том устало махнул рукой и ушел успокаивать деда.       Старик шепотом молился.       Том сел напротив и требовательно уставился на деда.       Старик через некоторое время замолк и уставился на юношу. - Чегось?       Том криво ухмыльнулся. - Да вот жду, когда правду скажешь.       Старик заёрзал. - А чего там неправды-то? Нельзя это золото из земли доставать, проклятое оно. Стерегут его. Нелюди.       Том хмыкнул. - Чьё, говоришь, золото?       Дед Макар ещё сильнее заёрзал и отвел глаза. Через пару минут молчания раздался жуткий вой со стороны леса. Дед Макар подскочил на сиденье. - Я ж говорю, сожрут! Тама оборотни! Царское золото охраняют! Нельзя его копать! Никак нельзя!       Том хмуро кивнул и удержал старика на сиденье. - Ты, дед Макар, пока здесь посиди. А с оборотнями мы сами потолкуем.       В это время из мёрзлой земли Сигнус с Антоном вытаскивали тяжеленные сундуки. Абраксас стоял на опускном трапе и вглядывался в кромешную тьму леса, крепко сжимая в руках пулемет. Из глубины леса донесся ужасающий вой.       Долохов крякнул, поднатужился и потащил сундуки в самолет. Сигнус бессильно плелся следом. Абраксас попытался махнуть палочкой, чтоб облегчить вес сундуков, и чуть не навернулся с трапа.       Долохов крикнул. - Не помогать! Сам дотащу! Сигнуса забирай.       Малфой кивнул и протянул руку другу.       Том уже спрыгнул на поле, перекинул пулемет за спину и перехватывал сундуки у Долохова. Вой доносился всё ближе.       Тяжело, с хрипами и натугой, Антон и Том закинули последний сундук в самолет. Абраксас и Сигнус не могли их даже поднять. Антон же скинул меховой бушлат, чтоб не мешал, и развернулся в сторону опасности. Самолет с трех сторон медленно брали в кольцо. Крупные лобастые бурые волки, превосходящие в холке среднего медведя или крупного волкодава.       Долохов ощерился. Том отбросил в сторону свой бушлат, перевесил пулемет на грудь и потер нос кулаком. Парни готовились к драке.       Что опасного в атаке диких волков? Бесшумность. Никаких больше воев и хруста снега под лапами.       Что опасного в атаке урожденных оборотней? Скорость и сила, превышающая человеческую. Бесшумное перемещение и слаженная работа в группе.       Первая пара оборотней напала сбоку. Взвилась снежная дымка, и перед самолетом уже крутится огромный медведь, лениво отмахивающийся от здоровенных волков.       Остальные волки пытались встать, придавленные взглядом Тома. Кто-то из молодых оборотней заскулил.       Первая пара волков отпрыгнули от медведя и переглянулись, меняя противника. Прыжком обошли с двух сторон медведя и бросились на человека. Перед мордами прогрохотала очередь из пулемета. Волки упали к ногам молодого парня с жалобным воем. За задние лапы их держал Антон. - Куда собрались? А вроде взрослые люди…       Том повел стволом в сторону оставшихся вокруг волков. Те не двигались. Юноша перевел взгляд на поверженных волков и вздохнул. - Жду старшего, как обернетесь. Разговор есть.       Антон усмехнулся и с поворотом развернулся к остальным волкам. - Бу!       Волки повалились на снег и с визгами улепетывали в лес.       Через полчаса двое осторожных мужиков на лыжах окликали молодого человека, курившего у трапа самолета.       Антон усмехнулся, увидев, как эти двое опасливо принюхивались.       Старшему на вид было за пятьдесят. Второму около сорока. Оба мужика были крепкие, высокие и бородатые. Хмурые лица и добротные меховые куртки, меховые же штаны и сапоги.       Антон затушил окурок, открыл дверь в самолет и крикнул внутрь. - Фома, тут местные пришли.       Еще через полчаса Том и Антон шагнули в дом к старосте поселка. Староста вежливо пригласил внутрь летчиков. Вместе с ними просочилась и давешняя парочка мужиков.       В сенях парням подали веник и показали, где раздеться. Зайдя в избу, парни попали на кухню, где хозяйка тут же указала на умывальник и выдала чистое полотенце. И только вымыв руки и лицо, парней пропустили в саму избу.       Долохов вскинул глаза на красный угол и перекрестился. Том чуть приподнял брови, но повторил за товарищем. Следом оба парня сделали поклон на образа. - Исполать вам, добрые люди.       Местные сменили настороженность на сдержанность. - И вам подобру, гости дорогие.       Хозяйка уже метала на стол еду. - Поздорову, Старший.       Староста хмыкнул и указал на лавки вокруг стола. Молодые люди спешно расселись. Сопровождающие их мужики тоже, поставив карабины рядом с порогом. Староста на них цыкнул и повернулся к парням. - Зовите меня Бурый. Это моя стая.       Том кивнул, вопросительно поглядывая на Долохова. Антон же дождался, когда подадут ложки и принесут хлеб. Хозяин отрезал кус от каравая и положил рядом с мисками Антона и Тома. Хозяйка налила ароматной похлёбки. Долохов отломил кусок хлеба, отправил его в рот, прихлебнув из ложки ароматного варева. Том повторил за другом. Следом ту же процедуру сделал и хозяин дома. За ним повторили мужики.       Антон только взглядом показал Тому, что теперь можно просто есть.       Сирота может покинуть приют, но приют никогда не покинет сироту. Так что Тома не надо было уговаривать, парень работал ложкой, довольно хмыкая.       Оборотни даже развеселились, глядя на парнишку. - Ишь, гляди, в этой вашей Красной армии не кормят, поди? Вон как лопает.       Долохов усмехнулся, но промолчал. А Том жмурил глаза от удовольствия и горячей еды.       Наконец, миски опустели, на столе появился ягодный взвар. И староста поинтересовался, что это летчики за воровство устроили.       Том посерьезнел. - При чем тут воровство? На них печати владения не было. Только кровный доступ.       Бурый усмехнулся. - Ты парень не понимаешь. Там не абы какая кровь. Там императорская кровь нужна. А вы их достали, подняли и перенесли. Может, ещё и открыть сумеете?       Том посмотрел на Антона и кивнул. - Сумеем. Если у меня не получится, то вот у Антона получится.       Староста откинулся на лавке. - А право-то имеет товарищ Антон?       Долохов хмуро кивнул. Оборотень вскиинул брови в удивлении.       Том же нахмурился. - Ну ежели про право речь зашла… Какого рожна твои люди кинулись за царские сундуки биться? Что за дела?       Бурый повел ухом, словно все ещё был зверем. - Служба у нас такая. Когда императорскую семью в Екатеринбург везли, то мы охранители были. Сам сказал эти сундуки потерять, чтоб голытьба не нашла. И заклинал нас, чтоб его семью уберегли.       Староста печально вздохнул и пригубил остывший взвар.       Том вопросительно смотрел на Антона.       Долохов сидел, насупив брови, но молчал.       Том решил не тянуть время. - А как по-твоему, Бурый, мы смогли сундуки поднять? Там же кровная защита стоит.       Оборотень пожал плечами. - Вот и не понимаю я. Вы ж чужие. От вас за версту машинным духом бьёт. И сивухой. И…       Том жестом остановил старосту. - А ты вот его проверь.       Старший чуть показал клыки. Антон хмуро посмотрел на друга и вздохнул. - А спросить не судьба? Я – князь Антон Алексеевич Долохов, веду род свой от Великого князя Святослава Великого рода Рюрика по матери и Великого князя Алексея Михайловича «Тишайшего» рода Романовых по отцу.       Бурый оторопело смотрел на Долохова. Мужики притихли. - Эт выходит, ты постарше родом, чем последний царь? И кем ты нынешнему покойному приходишься?       Долохов закатил глаза. - Седьмая вода на киселе. То ли шести- то ли семиюродный племянник. Или дядя.       Оборотень почесал макушку и посмотрел на своих. - А от службы освободить сможешь? А то война кругом, нам уже статью шьют, а мы уйти не можем. И батюшку в церковь вернуть бы...       Том переглянулся с Долоховым и неторопливо рассудил. - За грехи ваши вас сюда сослали. Вы кровному родичу наследство сохранили. Значит, службу выполнили. А грехи лучше всего смываются кровью в защите Родины. Антон, говори.       Антон кивнул и встал из-за стола. - Службу вашу принимаю и считаю справленной. А за то, что цесаревичей не уберегли виру налагаю – Родину от немца защитить.       Оборотни переглянулись и чуть улыбнулись. Долохов сел обратно за стол. - Я свои грехи тоже кровью искупаю. Хороших бойцов на фронте не хватает.       Том хмыкнул. - А ежели есть, кто по возрасту на фронт не подходит, то тому тоже работа найдется. В Свердловске есть императорский спиртовой завод. Охрана нужна. Чуйка ваша. Сам приказал. Люди нужны на производство. Батюшку вашего найдем, ежели жив ещё и вернём.       Оборотни задумчиво кивнули. Оборотень справа заворчал. - На краснопузых работать…       Том резко перебил мужика. - А грабили завод разве красные? Так что не на кого-то, а на Родину работать будем!       Оборотни дружно посмотрели на старосту. Бурый неторопливо отпил чаю и посмотрел на Долохова. - Ежели батюшку вернут – это хорошо. Его народ уважал. Батюшка не давал никому грабить. А как его не стало, так завод и разграбили! Сейчас палёнку гонят! Том посмотрел на часы. - Моё дело предложить… Завтра надо собрать производственную линию. Ваша помощь нужна будет. Родине нужен высококачественный спирт. С вашим нюхом отличить подделку от хорошего спирта не проблема.       Мужики переглянулись. - А денег-то платить будут?       Том поднял глаза на оборотней. - Зарплата государственная. Рабочие руки нужны везде. Плюс спецпаек. Плюс документы на вас оформят, паспорт получите.       Мужики переглянулись, просительно посмотрели на Долохова. - А вы, цесаревич, куда подадитесь? Мож, мы к вам под руку пойдем?       Долохов рассмеялся. - А я и выполняю княжьи обязанности. Немца бью, как и положено в нашей семье. С собой взять не могу – у нас команда на заводе. А так у нас старший – Фома Фомич.       Антон и Том вернулись к самолету глубокой ночью. Оборотни заверили, что к шести на заводе будут.       Шли молча, сберегая дыхание.       Перед трапом Том окатил друга жестким взглядом. Антон ответил таким же. Внезапно Том улыбнулся. - Я в тебе не сомневался, князь.       Долохов криво улыбнулся. - Да иди ты, мой лорд.       Том кивнул и открыл дверь. Долохов запрыгнул на борт, отогнал деда Макара от сундуков, пригрозив пистолетом. Скомандовал Малфою разогревать мотор.       Том поднялся на борт, снял бушлат, велел Сигнусу заваривать чай и пошел на место первого пилота. По связи вызвал Москву.       Все, присутствующие на борту прислушались.       Диспетчер запросил добавочный код. Том назвал, после чего ответил голос с акцентом. - Кто говорит? - Товарищ Берия? Темнов говорит. - Хорошие новости? - Да. - На объекте разобрались? - Да. - Ну, хорошо, жду развернутого рапорта по возвращении. - Один момент – надо батюшку вернуть будет. - Батюшку? - Да. Ещё вчера. Отец Сергий. В миру – Трофимов Сергей Афанасьевич, 1886 года рождения. - На кой тебе поп? Все равно мгновенно не найду. Пока архив, пока лагерь, пока доставка. Зачем? - Дак получше комиссара будет. Христианские ценности нести: не убий, не укради. - Ты ещё скажи, и заповедь «не пить» будет? - Эти вопросы весьма актуальны. Я про потери думаю. - И как батюшка предотвратит потери? Совестить будет? - Там серебра тонны две и золота полтонны в оборудовании. Медь, бронза, латунь. Пусть совестит, народ лучше работать будет. - Ну, допустим, вернем мы этого батюшку, так он в старый приход пойдет. - Не-не-не, в приход его не надо, а прямо на завод. - И кем ты его на заводе оформишь? Производственным комиссаром? - Как оформим? Контролером отдела технического контроля. - Все уже решил, да? - Так точно. Товарищ Первый сказал применить ВСЕ меры для запуска завода. Я это и делаю. - А ты, товарищ Темнов, часом не оборзел? - Никак нет. - Я посмотрю, что можно сделать. - Спасибо, Лаврентий Павлович. Тогда до связи.       Рано утром следующих суток дед Макар и остальные пенсионеры бодро подсказывали оборотням, куда нырять. После часа матюков и споров багром все-таки зацепили первый мешок. Ещё через час с трудом подняли все мешки. Дед Макар достал опись имущества и сверял выловленное.       Том подошел к старшему по званию среди красноармейцев. - Фамилия?! - Морозов! - Так, срочно доставить два паровоза с машинистами вот в эту точку.       Капитан красноармейцев нахмурился. - Там же нет ничего.       Том холодным взглядом пришпилил капитана на месте. - Я говорю, доставить туда. Вместе со шпалоукладочной машиной, рельсами, отвалом, бригадой рабочих. Возьмите взвод своих бойцов, и я людей дам.       Капитан выдержал взгляд Тома. - А что там? Том подозвал Бурого и смену Фоули с Яксли. - Там состав с зерном. Пути восстановить. Состав сюда, на завод доставить. А мои присмотрят, чтоб не спиз… по дороге вагоны с имуществом не растеряли.       Капитан удивился, но вызвал бойцов. С начальником станции «Свердловск-грузовая» Том разговаривал сам. Точнее ругался.       К обеду старики-разбойники закончили варить и клепать карусель револьверного типа для новой системы по чертежам Тома. А Абраксас, Сигнус, Антон и сам Том собирали производственную линию, попутно восстанавливая коррозированные части труб и чанов, элеватор, зернохранилище...       Последним решительным шагом стало изятие у пивного цеха дубовых бочек для пищевой продукции. К вечеру от усталости валились все.       В цех вбежал красноармеец. - Там товарища Темнова!       Том выскочил вслед за бойцом.       У ворот завода стояла легковая машина. Из нее вышел майор МГБ НКВД Ханыгин. С другой стороны автомобиля красноармейцы вывели человека в фуфайке, ватных штанах и шапке-ушанке.       Майор обратился к Тому. - Вот, товарищ Темнов, зэ-ка номер триста шесть восемьдесят восемь прибыл по вашему распоряжению.       Том серьезно кивнул. - Сопровождающая записка есть? Ханыгин кивнул бойцам, и заключенного подвели к Тому и отпустили.       Сам же майор передал Тому картонную папку. - Меня проинструктировали, что мера пресечения заменена исправительно-трудовыми работами с отбыванием на производстве. Под вашу ответственность. Получите и распишитесь.       Том кивнул, расписался в акте приема-передачи и забрал папку. Жестко посмотрел в глаза майору. - Так точно. Спасибо. Дальше я сам.       Майор пожал плечами, погрузился в автомобиль и уехал.       Том повернулся к заключенному. - Пойдемте, святой отец. Вас уже ждут.       Оборотни и старожилы встречали батюшку с поклонами и улыбками, украдкой утирая слезы.       Батюшка шел за Томом, не вполне осознавая обстановку.       Том вызвал начальника хозяйственной части, директора и старшего лейтенанта Смирнова. Как только они пришли, Том распорядился. - Смирнов прими зэ-ка и распишись тут и тут.       И добавил, обращаясь к директору. - Отца Сергия отмыть, накормить, привести в порядок. Выделить комнату в заводе, как сотруднику. Принять на должность контролера ОТК, по совместительству коммисара производственной линии. С завода не выпускать до конца войны. Вот Приказ и личное дело.       Отец Сергий повернулся к Тому. - Спасибо, добрый человек. Господь да благословит твою душу.       Том устало посмотрел на батюшку. - А у вас, товарищ комиссар, до хрена работы! Рабочих настроить, да еще и добровольцев благословить! И службу справить! К выполнению обязанностей, приступить!       Вздрогнули даже завхоз с директором.       Утром раздался колокольный звон.       Как выяснил Том, оборотни не только царские сундуки охраняли. Поэтому Том на службу махнул рукой и пошел проверять рельсы, зерно, дрожжевую закваску и отопление. Работы было через край. Начальник пивного цеха даже повозмущался немного. Но Том нашел для него волшебные слова. И прострелил ногу. - Второй выстрел будет в голову. За дружную работу!       Том зашел в кабинет директора завода. Следом за ним семенила директор Лужина и докладывала, что всё готово, вторую партию некуда отгружать. - Заберите у пивнюков бочки под квас и пиво. Не отдаст, возьмите это.       Том протянул директору наган.       Женщина побледнела и замотала головой. - Нет, что вы!       Том отмахнулся от дальнейших причитаний.       Под глазами у товарища Темнова залегли черные тени от недосыпа. Кожа слегка отсвечивала зеленцой от недоедания. Но первая партия спирта высокой очистки была получена уже через два дня. Оказывается, в русском языке фразы «пошел на ху..тор и пожалуйста» были вполне сочетаемы.       В связи с особым положением старший лейтенант Смирнов находился неотлучно в одном помещении с единственным на заводе телефоном и бухгалтерией завода. Смирнов устало покосился на чекиста, заполняя очередной рапорт. Пять томов расследования, что провел Темнов за эту неполную неделю выросли до размеров солидной тумбочки. С фамилиями, именами, адресами и степенью участия в деле.       Товарищ Темнов поднял трубку аппарата и набрал короткий номер. Смирнов нехотя прислушался. - Седьмой пороховой? Темнов говорит. ГУ МГБ НКВД. Директора к аппарату. Срочно! Первый императорский спиртзавод готов поставить спирт высокой очистки. Присылайте состав.       Смирнов расширил глаза от удивления.       Фома Фомич повернулся и внимательно посмотрел на старлея. - А ты думал, мы водку гнать будем?       Смирнов кивнул.       Фома Фомич чуть прикрыл глаза и уселся напротив. - Темный ты человек, товарищ Смирнов! Дело не в наркомовских ста граммах. Стране нужны пороха, тротил, аммонал, этиленгликоль, ацетальдегид. Ибо без детонаторов снаряды, мины и гранаты не взорвутся. А производные это резина, синтетический каучук, эфир. Эфир - для медицины, резина и каучук – для автомобилей и самолетов.       Смирнов сглотнул и облегченно выдохнул. Бомбить завод не будут. Всё встало на свои места. Страна готовится к наступлению.