DREAM

Пять часов утра. Бар наконец-то погрузился в долгожданную тишину, о которой я мечтала с той самой минуты, как первый посетитель перешагнул порог. Сегодня смена проходила максимально неприятно, хотя все вроде как шло точно так же, как и всегда: толпа наполовину пьяных наполовину обкуренных, девицы легкого поведения и литры льющегося рекой алкоголя. Я устало протирала барную стойку и лелеяла мысль о том, как приеду домой, приму душ, чтобы смыть с себя запах сегодняшней ночи, прижмусь грудью к широкой спине своего мужчины и закрою глаза, позволяя Морфею забрать меня в свое царство, но все мои мечты были бессовестно нарушены, когда я краем глаза заметила, что кто-то вошел в помещение. — Мы уже закрыты, — крикнула я, отбрасывая тряпку в сторону. Свет уже давно выключили, и бар освещали лишь несколько светильников над барной стойкой, так что я не могла разглядеть вошедшего, хотя мозг лихорадочно соображал, где я могла видеть эту фигуру. Было сразу понятно, что это мужчина, — его выдавали широкие сильные плечи и спортивное телосложение, но его лицо по-прежнему скрывалось полумраком заведения, и мне понемногу становилось как-то не по себе. Мужчина медленно шагал ко мне через весь бар, засунув руки в карманы куртки и будто бы специально громко топая по деревянному покрытию пола. Для подстраховки я положила палец на тревожную кнопку, находящуюся под стойкой. — Барнс, твою мать, — выдохнула я, когда незнакомец наконец показался из темноты. — А кого ты еще ожидала увидеть? — фыркнул Джеймс, подходя ближе. — Маньяка, желающего выпотрошить меня, — попыталась скрыть панику за сарказмом я. Я вышла из-за барной стойки и через мгновение с огромным удовольствием оказалась в нежных объятиях Баки. Мы встречались чуть больше трех месяцев, хотя оба признались друг другу в чувствах уже очень давно. Терзаемый призраками прошлого Барнс очень боялся сближаться с людьми, чтобы не навредить кому-либо еще, поэтому мне потребовалось очень много времени, налаживая с ним контакт. После смерти Стива, а затем и стычки с Разрушителями флагов Баки наконец понял, что ему нужен человек, которому он сможет довериться. И этим человеком стала я. — Я не дам никакому маньяку выпотрошить тебя, куколка, — поцеловал меня в макушку Джеймс. — Только если в постели. — Джеймс! — возмутилась я, отстраняясь, чтобы посмотреть в его голубые глаза, которые сейчас ехидно мне улыбались. Барнс лишь пожал плечами и состроил невинное выражение лица, хотя я прекрасно видела, как в его взгляде сквозило что-то еле уловимое, от чего ноги у меня становились ватными. Конечно, я понимала, что когда-нибудь между нами проскочит та самая искра, от которой разгорится настоящий пожар, но почему-то немного страшилась этого. Хотя, если честно, по ночам, когда Джеймс кольцом обвивал мое тело, зарываясь носом в мои волосы, представляла нашу первую совместную ночь. Мы никогда прежде не говорили об этом, потому что ни меня, ни Баки секс как-то особо не волновал, но сейчас я действительно задумалась об этом. — Что ты здесь делаешь? — нахмурилась я, отходя назад. Я всеми силами желала выкинуть из головы мысли о полуобнаженном Джеймсе, каким он представал передо мной после душа, и уперлась спиной в барную стойку. Баки тут же оказался рядом. Я тяжело сглотнула. — Ты время видела? — посерьезнел мужчина. — Думаешь, я мог бы спокойно спать, пока ты шла бы домой одна по ночному городу? Мне хватает того, что ты работаешь в этом ужасном месте. Я улыбнулась. Забота Баки была немного раздутой, но я прекрасно понимала его желание обезопасить меня — чуть ли не единственного человека, который остался рядом с ним, — поэтому не жаловалась. К тому же мне было приятно. — Ты беспокоился, малыш Баки? — положила руки на его боковые мышцы я, отчего Барнс вздрогнул, но через секунду собрался и вжал меня в барную стойку. — Что за вопросы, куколка? Конечно, беспокоился. — Почему я вдруг ужасно захотела тебя? Брови Джеймса медленно поползли вверх. Я прикусила губу и стыдливо опустила глаза, когда осознание сказанного дошло до меня. Что это со мной? — Ты серьезно? — взял меня за подбородок своей рукой из вибраниума Барнс. Я неуверенно кивнула. Джеймс вопросительно поднял бровь, давая понять, что он мне не поверил. Я снова кивнула. Уже более уверенно. Я совершенно точно хотела его. Так легко, словно я ничего не вешу, Барнс подхватил меня под бедра и усадил на барную стойку. Позади меня раздался звон разбившегося стекла, но мне было уже плевать, потому что я ощутила на своих губах горячие губы Джеймса, что сейчас утягивали меня куда-то в неизвестность. Дыхание сбилось, пульс подскочил. Я провела руками по черной коже, что сейчас ужасно мешала, и помогла Барнсу избавиться от ненавистного элемента одежды. Теперь под моими ладонями перекатывались плотные мышцы, обтянутые слегка влажным хлопком. — Здесь никого? — прошептал мне в губы Джеймс. — Думаешь, я бы тогда позволила тебе… Договорить мне не удалось. Одним резким движением Баки разорвал рубашку на моей груди, заставляя небольшие полупрозрачные пуговицы разлететься по полу. Мне все было в новинку — сидеть на барной стойке, бесстыдно подставлять грудь покрывающему ее обжигающими поцелуями Барнсу, запускать пальцы в темные волосы и слушать, как сердце бухает где-то под горлом. Хотя на самом деле мне было плевать на все это. Все мое сознание сконцентрировалось на сильных мужских руках, что теперь легли на мою талию, и чувственных губах, которые терзали, покусывая и посасывая, мои собственные. — Баки, — только и смогла простонать я. До слуха донесся звон бляшки ремня. Сердце забилось еще сильнее. Я опустила глаза и увидела широкую резинку боксеров, показавшуюся в расстегнутых джинсах. Сил отвести взгляд, когда Баки избавился от них, у меня не оказалось. Все было как-то дико и странно, но мне нравилось. Нравилось, когда Барнс помогал мне избавиться от моих джинс, немного ругаясь, когда они застряли на щиколотках, нравилось, когда он с неприличным шлепком усадил меня оголенной кожей обратно на стойку, нравилось, когда его руки касались моих обнаженных бедер. Нравился его полный жажды и страсти взгляд. Почему-то мне казалось, что лишь первого соприкосновения наших разгоряченных тел хватит, чтобы рассыпаться в удовольствии, но когда это наконец произошло, я поняла, как сильно ошибалась. — Ты сводишь меня с ума, — рыкнул Джеймс, когда наконец сделал первый толчок. Жадный. Резкий. Глубокий. Как раз такой, какой нужен был. И я отдалась своим ощущениям, позволила себе обнимать Баки за шею, держать его сцепленными ногами за поясом, откидывать голову и скулить что-то нечленораздельное. Я позволила себе отдаться Джеймсу Барнсу и нисколько не жалела об этом.