***
ПОРОК, напоминая лабиринт, раскрывал перед глазами бескрайние серые коридоры, абсолютно идентичные друг другу. Стальные двери, выросшие по обеим сторонам коридора, излучали холод. Отсутствие различий создавало ощущение бесконечности, а каждый поворот открывал перед глазами приевшиеся виды. Можно было бросить взгляд внутрь лабораторий через окна, где таились тайны исследований. Сияние люминесцентных ламп, висящих под потолком, создавало еще более унылую атмосферу. Этот холодный свет словно вытеснял человеческое тепло, делая все вокруг безжизненным. Интерьер был выдержан в едином стиле, лишенном какого-либо разнообразия, словно ПОРОК пытался вытравить любую индивидуальность. Даже мимо проходящие сотрудники, мелькая в серости, не могли разбавить атмосферу безжизненности в этих скучных коридорах ПОРОКа. Заблудиться в данном месте не составляло труда, но несколько недель пребывания в комплексе не остались бесследно, хоть Стефани еще не совсем хорошо ориентировалась, но ее знаний вполне хватало на уверенное перемещение по ПОРОКу. Ее ноги автоматически вели ее сквозь коридоры, а взгляд осматривал каждый поворот, в надежде обнаружить следы сбежавшего субъекта. Девушка оббегала практически всю организацию, однако все усилия пока оставались тщетными. Шаг за шагом, она преодолевала коридоры, залы и лаборатории, полные научного оборудования и странных устройств. Яркие лампы мерцали на потолке, отбрасывая странные тени. Сильная боль в голове мешала нормально воспринимать окружающую обстановку. Стефани старалась сосредоточиться, но болевые всплески делали это крайне трудным. Временами ей приходилось держаться за стены, чтобы не потерять равновесие и контроль над собой. И все же, несмотря на бесполезность своих усилий, Стефани продолжала двигаться вперед. "Чем я только думала, когда отправлялась на поиски субъекта?" — пронеслась очередная обнадеживающая мысль. Ощущение безысходности нарастало с каждым шагом, и Стефани понимала, что отыскать субъекта в таком огромном комплексе было практически невозможно. Она начала сомневаться в целесообразности своих действий. Возможно, субъекта уже поймали, а, может быть, поймают позже. Потому что был приказ - усыпить всех до единого. Эти мысли подтолкнули Стефани вернуться в медицинское крыло, хотя, она уже там бывала. Но в ее мыслях витала тень сомнения, сможет ли она действительно помочь ребенку, ведь ее силы были ограничены. Стеф продумывала свои дальнейшие действия, когда встретит иммунную, однако все варианты сводились лишь к одному - ей придется рассказать Дженсону или Аве о субъекте. Все это казалось странным, но она не могла отделаться от мысли: зачем ей так сильно хотелось найти этого субъекта? Прошло всего несколько минут в ожидании у двери лаборатории, и вот, за поворотом коридора раздались шаги и крики. Все предположения Стефани подтвердились, когда в ее поле зрения появились два охранника, ведущих сбежавшую. Субъект, скорее всего, была направлена на процедуры, но она яростно сопротивлялась, словно пытаясь избежать своей страшной участи. В этот момент взгляды Стефани и иммунной пересеклись, и в испуганных глазах девочки она уловила не только жгучую ненависть, переплетенную со страхом, но и надежду - надежду на призрачное спасение. Это мгновение напомнило Стефани их первую встречу, когда страх и недоверие были так же прочны в глазах девочки. Стефани была осведомлена о судьбе субъектов, и она знала, что для них не было спасения. Для иммунов ПОРОК являлся дорогой в один конец - шансов на спасение не оставалось, и все шло к единому исходу. В этот момент, когда она стояла в коридоре, освещенном холодным светом, она размышляла о том, насколько высока цена для тех, кто живет в организации. Ей приходилось смотреть на это, как на часть своей повседневной рутины. Дети, рожденные с иммунитетом к Вспышке, буквально выиграли лотерею, получив путевку в рай. Ведь их не достигнет та страшная участь, что достигает обыкновенных смертных, не обладающих иммунитетом к вирусу. Но цена этого "райского" билета была высока, и Стефани это знала. Субъекты расплачивались своей свободой и детством, внося свой вклад в создание лекарства. А для некоторых цена возрастала - они платили собственными жизнями. Времена изменились, и теперь нельзя было мечтать о чем-то ином, кроме защищенности от смертельного вируса. Ведь заразиться стало страшнее, чем просто умереть. Все выжившие хотели жить и поэтому хватались за иммунных обеими руками, как утопающие, в надежде выкарабкаться из глубин дна и наконец отбросить все страхи, вдохнув полной грудью, и начав новую, иную жизнь, где ты будешь уверен в завтрашнем дне. И разве их можно было за это винить? Стефани погрязла в собственных размышлениях, и когда она оглянулась, то осознала, что осталась совершенно одна. Внутренний голос напомнил ей, что теперь нельзя упустить момент, и, не раздумывая, она метнулась вслед за охраной, которая уже практически доставила иммунную в лабораторию. Даже боль в затылке, оставшаяся после удара об железку, отступила на задний план, уступив место стремлению помочь этой девочке. Добежав до лаборатории, Стефани встала на пути охраны, перекрывая им вход. Чем вызвала недоумение у работников. — Отпустите ее, — когда она заговорила, ее голос прозвучал уверенно и строго, и она сама удивилась, откуда взялась такая решимость. — У нас приказ, — ответил охранник, игнорируя ее слова. — Отойдите. По хорошему, — его гневный голос требовал подчинения. Но девушка продолжала настаивать на своем, не сводя требовательного взгляда. В момент, когда дуло пистолета бесцеремонно соприкоснулось со лбом Стефани, челка, прикрывавшая ее лоб, не помешала ощутить исходящий холод от контакта с оружием. — Повторяю последний раз, — под суровым взглядом охранника, по ее телу пробежали мурашки и почувствовался холодок. Даже иммунная застыла на месте, наблюдая за всей ситуацией с неким интересом. Стефани сглотнула, не ожидая такого развития событий, но быстро взяла себя в руки. Внутри вспыхнул огонек интереса, порождая любопытство к тому, насколько далеко они готовы зайти. Оружие, направленное на нее, больше не внушало страха. Это была опасная игра, но Стефани знала, что ее лишь пытаются запугать, и вероятность выстрела была минимальна. Она являлась далеко не бесполезной сотрудницей, на которую можно было бы просто плевать, и этот факт стал ее последней картой в этой рискованной партии. Именно такую картину застал Дженсон, приближаясь к лаборатории, чтобы убедиться в поимке сбежавшей. — Живо опустил оружие! — раздался грозный крик главы отдела безопасности, прорезая воздух и требуя немедленного повиновения охранника. Тот, замешкавшись, подчинился, словно школьник под угрозой наказания. — Чтобы я больше не видел подобного! — добавил мужчина, строго подчеркивая недопустимость такого поведения. Внутри Дженсона кипело неудовольствие от того, как его подчиненные вели себя в его отсутствие. Трудно было сказать, что удивило Дженсона в тот момент больше: появление Стефани в данном месте и то, как она решительно защищала иммунную или же поведение охраны. Однако внутри него бушевала ярость, потому что подчиненные перешли границу, угрожая его племяннице. Он знал, что охранники не собирались стрелять, скорее, пытались запугать, но их действия выглядели чересчур нахально. Быстрым шагом Дженсон сократил расстояние между ними, грубо схватившись за плечи Стефани, и отвел ее в сторону, освобождая путь к лаборатории для охраны. Девушка была в недоумении, не успев отреагировать на такое внезапное вмешательство. Сильная хватка вызвала острую боль в области плеч, возвратив ее в реальность. Но она молчала, провожая взглядом иммунную, которую силой затащили в лабораторию. Смирение настигло ее. Как только за ними закрылась дверь Дженсон ослабил хватку, но не отрывал своего гневного взгляда от лица Стефани. К его удивлению, она даже не предприняла попыток сопротивления за все это время. В ее глазах читалась не только недоуменность, но и какое-то странное безразличие, словно она была готова к худшему. Гнев Дженсона не позволил ему заметить даже разбитый затылок Стефани, покрытый кровью. — Не объяснишься, какого черта ты бегаешь за субъектом и мешаешь выполнять мне свою работу?! — рявкнул Дженсон, выражая свое негодование и раздражение. Стефани ощутила, как каждое его слово обрушивается на нее, словно ее только что облили ледяной водой, вернув к ясности ее сознание. И только сейчас до нее дошло значение слов Дженсона. Он был прав. С каких пор ее стали волновать судьбы субъектов? Ведь ей ясно дали понять, что такие контакты категорически запрещены. Стефани сама не понимала, что на нее нашло. "Видимо, действительно, сильно пришибло мне голову" — пронеслось оправдание своим действиям. Однако, с осознанием пришел страх. За свою необдуманную выходку она могла поплатиться. Оставалось лишь взять себя в руки и попытаться все исправить. — А тогда почему этот субъект свободно бегает по организации? — сказала Стефани первое, что пришло ей на ум. "По крайней мере, лучшая защита - это нападение?" — Не тебе ведь была поставлена задача их всех усыпить, без какого либо привлечения на это внимания? — продолжала она, говоря спокойным тоном, несмотря на невыносимую головную боль и проблемы с концентрацией. Услышанное еще больше разозлило Дженсона. Племянница, стоявшая перед ним, указывала на качество его работы, упрекая при этом. Он не стерпел такой наглости со стороны Стефани и сжал кулак, напрягаясь до предела, и чуть было не натворил непоправимое. Как вдруг послышались шаги, совсем близко, заставляя их обоих одуматься. Постукивание каблуков наполнило коридор, добавляя в атмосферу еще больше напряжения. Ава Пейдж составила им компанию. — Так, хватит, — вмешалась канцлер. Зная несдержанный характер Дженсона, она опасалась, как бы тот не перешел черту. Под ее грозным взглядом Дженсон расслабил свой кулак и оставил Стефани в покое. Гнев оставался заметным в его глазах, но он понимал, что дальнейшая агрессия могла бы привести к нежеланным последствиям. — Дженсон, пожалуйста, выполняйте свою работу, — холодно отрезала доктор Пейдж с нотками укора. Ее слова не звучали как просьба, а являлись требованием. Ава заботливо приобняла Стефани, словно защищая, и мягко отвела девушку подальше от Дженсона. Ее сердце сжималось от беспокойства и сожаления, глядя, как Стефани едва соображает в таком состоянии. Засохшая кровь на затылке и туманный взгляд девушки навивали Аву на мысль: как она еще держалась на ногах? И Дженсон, будто не видя состояния своей племянницы, прицепился к ней. — А ты, Стефани, будь добра, зайди ко мне в кабинет, — ее голос звучал как приглашение к укрытию, где можно было бы обсудить произошедшее и предоставить помощь. Ава проводила взглядом девушку, пока та неохотно плелась к выходу.***
Кабинет доктора Пейдж был ее самым любимым местом во всем ПОРОКе. Как только канцлер посетила их базу, Стефани частенько любила сюда наведываться. Панорамное бронированное окно делало это место уникальным, предоставляя ей возможность взглянуть на мир за пределами организации. Это было единственное окно во всем комплексе, по крайней мере, о котором она знала. Стефани стояла у окна, вглядываясь в выжженную Жаровню. Безжизненные горы песка, окружали их комплекс. Девушка задумчиво вздохнула, погружаясь в свои мысли. Этот пейзаж, полный умиротворяющей одновременно и гнетущей красоты, хоть и лишенный зелени и жизни, всегда притягивал внимание Стефани. Была в этой Жаровне какая-то таинственная красота, которая одновременно завораживала и вызывала чувство тоски. Поразительно какой разной бывает природа. К сожалению, Стефани узнавала о природе лишь из книг фильмов, уцелевших после солнечных вспышек. А воспоминания о детстве были смутными и размытыми, ведь она была слишком маленькой, когда катастрофа изменила все. Небо было затянуто черными тучами, предвестниками очередной бури. Ветер дул, несильный, поднимая песчинки с поверхности, но уже обещающий нечто большее. Климат в последнее время начал восстанавливаться и бури стали привычным явлением в их местности. В такие моменты осознавалась вся сила природы и беспомощность человека перед ней. Двери медленно распахнулись, и внимание Стефани мгновенно переключилось на входящую Аву Пейдж. При виде канцлера ее эмоции и мысли кардинально изменились, почувствовав перемены в облике женщины. Терпимость и доброта исчезли, уступив место более суровому выражению. Неужели на нее так повлиял разговор с Дженсоном? Доктор Пейдж приблизилась, держа в руках медицинские принадлежности. Стефани решила не обращать внимания, позволив ей заботиться о ране, предпочтя уставиться в темное небо за окном. — Что будет с ней? — спросила Стефани не отрывая своего взора от окна. В голосе девушки звучала какая-то отстраненность, словно она пыталась оградить себя от эмоционального влияния происходящего. — Что и со всеми, — отрезала Ава, начиная обрабатывать рану на голове девушки. Ее ответ звучал даже более холодно, отражая беспокойство за соблюдение правил и жесткую реальность, которую приходится принимать. Стефани была удивлена, что доктор Пейдж не выясняла обстоятельств полученного ранения. Это избавляло ее от необходимости делиться подробностями, и она за это была благодарна. Девушка молча терпела, пока Ава обрабатывала рану, временами стискивая зубы и жмурясь от боли. Кровь давно застыла, оставив темные пятна на волосах и одежде, что добавляло дискомфорта, но избавиться от них было проблематично. — Тебя не должно это волновать, — ровным тоном произнесла канцлер, словно напоминая, что чувства здесь неуместны. Ава, в свою очередь, понимала внутреннее состояние Стефани. Ведь она сама порой позволяла себе думать о Томасе, Терезе и других сбежавших субъектах. Женщина устремила свой взгляд на черное небо, обещающее ухудшения погодных условий, и вновь вспомнила о них. В глубине души зародилась надежда, что подростки смогут выжить в столь суровых условиях. Ведь после испытаний Лабиринтом у иммунов выработались необходимые навыки выживания. Ава Пейдж совершила ошибку, заботясь о некоторых субъектах больше, чем следовало, перечеркнув правила. Она знала, что подобные эмоциональные связи не приведут ни к чему хорошему, и не хотела, чтобы Стефани повторила ее ошибку. Это выглядело бесчеловечно, но таков был порядок в ПОРОКе.***
Остаток дня протекал в привычном ритме, полон дел и забот. Однако из-за полученной травмы ей был предоставлен выходной, и настояла на этом Ава Пейдж. Головная боль, оставшаяся от удара, постепенно утихала с каждым часом, но еще мелькали тени дискомфорта. Лежа на диване, Стефани часами смотрела то в потолок, то на Дженсона, который усердно трудился, перебирая бумаги за своим столом. В кабинете царила тишина, прерываемая только шумом перелистывания бумаг. Дженсон не высказал ни слова после случившегося, но Стефани не испытывала к нему злость, ведь понимала, что сама подтолкнула его к такому поведению. Его слова, произнесенные в тот момент, все еще звучали в ее голове, напоминая о последствиях ее поступков. Девушка корила себя, что нарушила правила и слишком близко контактировала с иммунной, и вот он результат. Кто знает к чему это приведет в дальнейшем. — Долго еще пялиться будешь? — сердито отозвался Дженсон, внезапно нарушив тишину, не отрываясь от бумаг. — Ой, прости, — Стефани виновато улыбнулась и быстро отвела взгляд обратно на потолок. Она так погрузилась в собственные раздумья, что даже не заметила, как все это время неотрывно глядела на Дженсона. Наверняка это выглядело довольно глупо со стороны. — Слушай, а можешь научить меня стрелять? — Стефани решила изменить направление разговора, возможно, в попытке разрядить напряженную обстановку. Ей казалось, что если бы только она знала, как обращаться с оружием, возможно, исход событий был бы другим. И Дженсон чувствовал бы себя спокойнее, уверенный, что она способна защитить себя. "Наверное. Если я его вообще волную..." — мелькнуло в мыслях Стефани, но она проглотила сомнения, сосредоточив внимание на Дженсоне, пытаясь уловить его реакцию. — Раньше я бы запретил даже подымать тебе этот вопрос, что собственно и делал, но учитывая недавно произошедшее... — Дженсон поднял на нее взгляд, и на его лице появилась легкая ухмылка, создающая ощущение надежды и одновременно порождающая замешательство. Загадочная ухмылка покрывала его образ некой таинственностью. Сам только Дженсон знал, что задумал, а она могла лишь догадываться. Для нее он всегда был загадкой, и понять его намерения было сложно, что лишь усиливало ее любопытство. Однако, Стефани осознавала, что это любопытство, возможно, рано или поздно погубит ее, и она чувствовала при этом страх. Внезапно дверь резко распахнулась, и в комнату ворвался один из охранников, нарушив привычный покой. Это произошло так внезапно, что Стефани не на шутку испугалась, с удивлением и раздражением взглянув на неожиданного гостя. Ну вот кто так врывается?! — Стучаться не учили? — раздраженно отозвался глава отдела безопасности, не скрывая своего недовольства. — Где твои манеры? Охранник, по всей видимости, осознав свою ошибку, извинился и торопливо доложил: — Простите, сэр. Срочное дело. Мы нашли их, — произнес он, задыхаясь от спешки, и высунул вперед руку с рацией. С недоумением взглянув на своего подчиненного, Дженсон приподнял брови в вопросительном жесте. Стефани, в свою очередь, с любопытством следила за происходящим, приняв вертикальное положение на диване. События развивались стремительно, и ей хотелось быть в курсе всех подробностей. Повисла тишина. Все присутствующие замерли. Всего несколько секунд ожидания тянулись словно минуты. — Дженсон, к нам пришли ваши детки, — прозвучал голос из рации, прервав наконец тишину. Это оказался Маркли, знакомый Дженсона, который сотрудничал с ПОРОКом. О деятельности организации было известно всем, и многие граждане сотрудничали с ПОРОКом, помогая отлавливать иммунных, за что им конечно же платили. Маркли быстро передал координаты и информацию о пойманных иммунных. Без сомнений, это были те самые сбежавшие во главе с Томасом. Их поимка не представляла для ПОРОКа трудностей, особенно при наличии таких хороших связей и ресурсов. Оставалось лишь прибыть на место и вернуть то, что принадлежало ПОРОКу. Глава отдела безопасности мгновенно отреагировал, как только получил новости от Маркли. Быстро и точно он отдал приказ своему подчиненному, который кивнул и поспешно покинул комнату, чтобы оперативно доложить остальным. Дженсон, в свою очередь, принялся собираться. Эта внезапная миссия вызывала у нее волнение. Стефани, сидя на своем месте, наблюдала за каждым движением Дженсона, но не находила в себе смелости попроситься составить ему компанию. Дженсон продолжал игнорировать ее присутствие, тщательно убирал важные документы, оставляя свое рабочее место в порядке. Затем он осмотрел свой пистолет, удостоверившись в его готовности к использованию. Магазин в основании рукоятки, патроны на месте. Оружие всегда должно быть в рабочем состоянии, готовым к использованию в ответственный момент. Ведь иначе при его должности и быть не могло. Оно являлось не только его защитой, но и средством контроля, власти. Стефани следила за каждым его движением, осознавая, насколько Дженсон был предан своей работе. Пистолет ушел на пояс, заняв свое обычное место. Наконец, поднимая взгляд, он обратил внимание на Стефани. — Хорошо, только не смотри на меня так, — произнес Дженсон, словно чувствуя ее взгляд. Несмотря на его неприязненное отношение, в ответ на лице Стефани мелькнула еле заметная улыбка, выражающая благодарность, но внутри она буквально кричала от радости. Ведь когда еще выпадет шанс вырваться за стены ПОРОКа и разнообразить свою привычную жизнь? Однако, несмотря на эту позитивную реакцию, Дженсон вспомнил утренний инцидент и добавил с предупреждением: — Но учти, если подобные сцены с субъектами повторяться, ты даже из кабинета не выйдешь. Она приняла его предложение посетить Жаровню, воспринимая это как своеобразное извинение за утренний инцидент. Иного объяснения Стефани не находила. Ведь при любом другом случае, ее бы, несомненно, оставили бы в ПОРОКе. Но в тот момент она не обращала внимания на подтекст последних сказанных слов, слишком обрадовавшись своему маленькому путешествию. Не прошло и получаса, как Стефани и Дженсон, сопровождаемые охраной, покинули здание ПОРОКа. Обрушившийся сразу на них ветер, несу с собой тысячи мельчайших песчинок, которые вонзились в лицо, будто острые иглы. Сильный порывистый ветер нещадно крутил ее волосы, которые уже через первые мгновения потеряли свой прежний аккуратный вид. Воздух был пропитан гарью и духотой, а на горизонте поднимавшаяся песчаная буря создавала предвестие грозы, придавая ситуации дополнительное напряжение. Стефани ощущала, как мельчайшие частицы песка колят ее кожу, и каждый шаг напоминал о суровости окружающей среды. Быть вне защитных стен ПОРОКа оказалось непривычно и даже немного волнительно. Взгляд Стефани устремился к подготовленному вертолету, занявшему свое место на специальной площадке. Он ждал своего часа и пассажиров. Вокруг вертолета расположились множество солдат с оружием в руках, готовых к действию в любой момент, на случай появления непрошеных гостей, по типу шизов. Дженсон, приблизившись к вертолету, помог Стефани залезть на борт. Они в спешке заняли свои места, и вскоре к ним присоединились еще несколько вооруженных солдат. Все происходило быстро и слаженно, под давлением времени. Стефани последовала примеру Дженсона, надев специальные наушники. Гул двигателя нарастал, лопасти медленно начали крутиться, поднимая песок в вихре. Вибрации от вращения лопастей передавались в каждой клетке ее тела, делая этот момент еще более реальным и захватывающим. И вот вертолет взмыл в воздух. На площадке оставалось еще несколько вертолетов с солдатами Дженсона на борту, которые готовились к вылету. Стефани далеко не впервые летала на вертолете, ведь в ПОРОКе он являлся основным транспортным средством для быстрого перемещения на большие расстояния. Благо, ресурсов для этого у организации было предостаточно. По ее расчетам, путь до места назначения займет менее полутора часов. Темнота окутала Жаровню, и Стефани, взирая в окно, старалась найти что-то, чтобы отвлечь свои мысли. Однако за окном предстала лишь бескрайняя пустыня, едва различимая в ночной темноте. Там, вдали, ничего не привлекало внимание. Тревога медленно прокрадывалась в ее мысли, и беспокойство относительно предстоящей бури не покидало Стефани. Тишина, которую нарушал лишь гул вертолета и шум ветра, долгое время царила на борту. Дженсон, сидящий рядом, был погружен в собственные раздумья и молчал, вероятно, строя свои планы в уме. — Какой у нас план? — поинтересовалась Стефани, осмелившись прервать молчание, которое стало неприятно тяжелым во время длительного полета. Дженсон не торопился отвечать, явно не был расположен к разговору, но все же решил не оставлять ее в неведении. "Проще будет объяснить ей, чтобы никуда не лезла, иначе вновь испортит все," — подумал он, решив разъяснить ситуацию для Стефани, чтобы она не вмешивалась в ход событий. — Мы высадим солдат и они возьмут иммунных, я представлюсь и скажу что нужно, — ответил Дженсон, выражаясь кратко и ясно. — Хороший план, — отозвалась девушка, задумчиво вглядываясь в пустыню. — А мне что делать? — Сидеть и молчать, — холодно отрезал Дженсон. Вопреки ее ожиданиям, не предложив ей активное участие в миссии. — Можно мне хотя бы представиться? — не унималась Стефани, пытаясь понять, почему ей разрешили присутствовать, но запретили что-либо делать. Она боялась усугубить ситуацию, но ее желание посодействовать в поимке иммунов так и рвалось наружу. — Если тебе так хочется что-либо сделать, хорошо, ты представишься от лица нашей организации, — Дженсон, хотя и недовольный, все же уступил. — И больше ничего лишнего, никакой самодеятельности! Стефани кивнула в знак благодарности, на ее лице появилась радостная улыбка. Теперь у нее появилась возможность внести свой вклад в происходящее, и не стоять в стороне, как раньше. Ее сейчас никак не волновали такие странности, как дозволенность со стороны "начальства" во многих вещах, ведь радость заменила все тревоги и сомнения. И это давало ей надежду на изменения в привычном порядке вещей, в этот момент она чувствовала, что грядут перемены. Вскоре, сквозь гул вертолета, раздался голос пилота. — Сэр, мы на месте, — сообщил он, направляя свет на ближайшее здание, и вертолет повис в воздухе. — Жду дальнейших указаний. Стефани напряглась, вглядываясь с любопытством в окрестности. Здание, которое оказалось перед ними, выглядело как старый, громадный склад, напоминающий ангар своими размерами. Было удивительно, как эта постройка смогла сохраниться в относительно неплохом состоянии после солнечных вспышек. Однако другие здания вокруг выглядели ужасающе: давно опустевшие дома покосились, некоторые рухнули, стеклянные окна отсутствовали, оставив за собой лишь пустые глазницы. Город предстал перед ними как призрак, в последствиях катастрофы. — Можно подумать, что здесь все давно заброшено, но даже в таких разрухах скрываются не только шизы, — пояснил Дженсон, словно ощущая заинтересованность Стефани. Она прищурилась, в попытке разглядеть детали. Сам город казался остатком чего-то некогда живого. Полуразрушенные постройки несли в себе следы борьбы с природой и временем, заставляя Стефани задуматься о жизни, которая когда-то здесь процветала. — То есть, это простой город, где еще есть жители? Люди действительно живут в таких условиях, несмотря на все ужасы вокруг? — поинтересовалась Стефани, стараясь осмыслить увиденное. — Да, — подтвердил Дженсон. Стефани знала о том, что мир после катастрофы выглядит так же, как и этот город. Жизнь в таких условиях была простой реальностью для многих. Люди были вынуждены адаптироваться к любым условиям, даже самым ужасным, но представить себе это было сложно. Каждый раз, сталкиваясь с подобными видами, она испытывала смесь удивления и ужаса. Эти разрушенные улицы и забытые дома отличались от комфорта, в котором она провела всю свою жизнь. И Стефани совсем не представляла каково это выживать в таком городе. Из второго вертолета, прибывшего на место раньше, уже высадили вооруженных солдат, о чем Дженсон был проинформирован. — Ладно, приступим, — произнес глава отдела безопасности, словно для себя. Нельзя было терять драгоценные минуты времени. Показав, как включить микрофон, он повторно напомнил Стефани, чтобы та не смела сболтнуть ничего лишнего. Девушка кивала, соглашаясь со всеми его словами, и ей уже не терпелось взяться за свою часть плана. Ее мысли уносились вперед и она была готова к следующему этапу. Слушать одни и те же предупреждения от Дженсона казалось скучным занятием. Дверь вертолета отъехала в сторону и Стефани выглянула, крепко держась за железную ручку. Теплый ветер, пропитанный гарью, ударил ей в лицо, запутывая длинные волосы своим сильным порывом. Девушка, в который раз, машинально убрала их с лица и принялась выполнять план. Она старалась не показать своего волнения, но в тоне ее голоса можно было уловить намек на напряжение. — Добрый вечер, это департамент специальных проектов компании ПОРОК, — четко представилась она, затем мгновенно отключив микрофон, предоставила слово Дженсону. — Мы полностью окружили всю вашу базу, — сразу же продолжил Дженсон. — Вы стали обладателями, хоть и не по своей воле, собственностью компании ПОРОК, — каждое его слово звучало четко и уверенно, подчеркивая его профессионализм и авторитет. Он делал паузы между предложениями и словами, предоставляя местным возможность осознать полную серьезность ситуации. — Верните их нам нетронутыми и мы будем считать это мелким недоразумениям. Окажете сопротивление и вы все до одного умрете, — он выделил последнее слово, придавая ему особый вес, словно строгое предупреждение, напоминая о неизбежных последствиях. На его лице не было места сомнениям или жалости. Дженсон не терпел отказов. В противном случае, он решал проблему быстро и эффективно. Не хотите, как хотите. И готов был использовать любые средства для достижения своих целей. Дженсону вовсе не составляло труда убить человека, он делал это даже не задумываясь. На его должности, да и в столь суровые времена, данные вещи считались обыденными, по крайней мере для него самого. А ведь как иначе? По мнению Дженсона, этот способ получения желаемого был самым успешным, а еще, благодаря подобным действиям, он порождал страх в других, не позволяя им даже усомниться в своих намерениях. — Очень скоро Вспышка уничтожит нас всех. Надежда на лекарство находится в ваших руках. Выбор за вами, — его слова звучали как последнее предупреждение, как шанс, который был предоставлен жителям. Закончив свою речь, Дженсон отключил микрофон и принялся ожидать. Он давал им выбор, но при этом в его глазах читалась решимость и непреклонность. Если местные примут верное решение и отдадут иммунов мирным путем, проявив сотрудничество, то все пройдет куда легче, чем планировалось. Ведь все знали о существовании их организации и о поисках лекарства, значит, должны были понимать, насколько иммуны являлись важной частью деятельности ПОРОКа. Тишина длилась долго, никаких ответов и действий со стороны местных не последовало. "Ну что ж… Это ваш выбор,"— мысленно произнес глава отдела безопасности, сохраняя непреклонность. И он готов был принять любое развитие событий. Солдаты, действуя по команде Дженсона, проникли в здание бесшумно и незаметно. Их миссия была ясна - схватить субъектов, как только обнаружат. Беззвучное оружие давало им преимущество, делая каждое действие незаметным. Их шаги были тихими, а действия - четкими и отработанными. Солдаты исследовали каждый поворот, каждую комнату и каждый коридор, докладывая об осмотренной территории. Если на пути встречались местные - не раздумывая устраняли, также докладывая о каждом убитом. Те даже среагировать толком не успевали на быстрые действия пороковских солдат. Стефани наблюдала за Дженсоном, видя, как он управляет операцией, как реагирует на доклады солдат. Ей было интересно понять, что происходит у него на уме. Дженсон следил за всем происходящим в режиме реального времени через свои наушники. Данный способ связи со своими подчиненными позволял ему держать всю ситуацию под контролем и продумывать дальнейшие действия, управляя миссией с высоты. Для Стефани подобные миссии ПОРОКа не являлись в новинку, и ей не было страшно или непривычно видеть, как Дженсон руководит такими заданиями. Внезапно в наушниках прозвучал голос Маркли, как долгожданный ответ в этой напряженной ситуации: — Дженсон, они у меня. Сейчас приведу. Не стреляйте. "Ну хоть кто-то додумался! Где же он все это время был то?" — неудовольствие промелькнуло в мыслях Дженсона. Он поднял взгляд в ожидании, взирая в ясное ночное небо, усыпанное звездами. Окружающая безжизненная пустыня не привлекала его внимания - у Дженсона были другие приоритеты, чем какое-то любование пейзажами. Маркли молчал, и звуки разговоров, доносившиеся из его рации на протяжении долгого времени, были неясными. Глава отдела безопасности начал терять терпение, ему хотелось получить более четкую картину происходящего, когда внезапно раздался выстрел и затем наступила тишина. — Маркли, доложи где ты. Маркли, ты слышишь? — он моментально попытался связаться, ведь что-то пошло не так, но ответа не последовало. — Он очередная ложная надежда, наверняка уже мертв, — безэмоционально прокомментировала ситуацию Стефани, встречаясь взглядом с Дженсоном. Ее лицо не выражало удивления или тревоги, словно она давно приняла правила этой игры и сохраняла равнодушие. Девушка все это время просто вникала в ситуацию, наблюдая за происходящим. Зная, что ей не предназначена роль активного участника в этой части миссии. Внезапно из динамиков раздались звуки мелодии. Спокойная песня в гавайском стиле наполнила помещение, создавая странный контраст с напряженной обстановкой. Это насторожило солдат и они переглянулись, не понимая, что происходит. — Сэр, вы это слышите? — спросил один из подчиненных, и его вопрос подчеркнул общее недоумение среди солдат. Дженсон напряженно прислушался, прижимая крепче наушники к уху, словно стараясь проникнуть в суть происходящего. Мелодия казалась неуместной в данной ситуации, что добавляло странности в происходящее. — Что это? — спросил Дженсон, выражая свое удивление и недоумение вслух. Он не мог отделаться от чувства, что что-то было не так. Стефани в это время разглядывала разрушенные здания, которые вызывали у нее любопытство и интерес. Ее внимание вдруг привлекла веревка, висящая между складом и развалинами дома напротив. Эта деталь показалась весьма странной и она уже собиралась поделиться своим наблюдением с Дженсоном. Однако в следующий момент ее взгляд зацепил силуэт, скользящий по веревке. Стефани, осознав, что происходит что-то странное, и, не отрывая глаз от происходящего, легонько толкнула Дженсона в плечо. Это привлекло его внимание, и он моментально последовал за ее взглядом. Дженсон наклонился вперед, высовываясь за край вертолета, чтобы получше рассмотреть. В этот момент свет вертолета осветил силуэты, прослеживая их движения в темном окружении. Оказалось, что это были те самые сбежавшие субъекты, за которыми прилетел ПОРОК. Они проворно скользили по веревке, словно на тарзанке, убираясь прочь. И стало ясно, что местные решили поддержать иммунов, а не подчиняться ПОРОКу. "Чертовы детишки! Вновь решили сбежать. Умно придумано, но далеко не уйдете. А все, кто вам помог, тоже об этом пожалеют," — возникали гневные мысли в голове Дженсона. Он ощущал, как раздражение постепенно нарастает внутри него. Все тщательные планы ПОРОКа рушились из-за неуправляемых иммунов. Он крепче сжал в руке микрофон, предварительно включив его, и заговорил, отдавая очередной приказ своим людям. Его голос звучал решительно, наполненный командным тоном: — Всем группам вперед! Они на верхнем этаже! Взять их! — Есть сэр! — послышался ответ, и солдаты взялись за выполнение нового приказа. Для Стефани вот так просто стоять и наблюдать за всем происходящим со стороны, а если быть точнее - свысока, казалось неправильно. Она чувствовала, что хочет большего, но в ее голове прочно засели требования Дженсона: никакой самодеятельности. Стефани прекрасно понимала риски, и безопасность сотрудников превыше всего, в особенности ее. Люди Дженсона были обучены, они должны были справиться сами. Должны. Надежда умирает последней, не так ли говорят в народе? Но она начала осознавать, что ситуация выходит из-под контроля. Субъекты уже перебрались в здание напротив и никто больше не использовал веревку. Подчиненных Дженсона нигде не было видно. Упустили… Слышались лишь обрывки их разговоров по рациям. Однако, вскоре стало ясно, что не все иммуны успели сбежать, и нескольких из них удалось поймать. Точнее, не потерять из поля зрения. За ними началась погоня. Стефани не могла услышать их разговоры, поэтому ей приходилось лишь гадать о происходящем, следя за реакцией Дженсона и его приказами. Единственное, что не давало покоя ни Стефани, ни Дженсону, так это песня. Зачем вот было ее включать? Чтобы отвлечь? Однако они рано или поздно заметили бы сбежавших, и песня не создавала помех в их связи со солдатами - все хорошо слышали друг друга. Следующие события развернулись со страшной быстротой, но все происходило, казалось, как в замедленной съемке. Внезапный взрыв оглушил на мгновение, наполнив воздух мощной вибрацией. Взрывная волна пробилась наружу через крышу, отбросив вертолет на несколько метров назад, ошеломив всех своей мощью. Стефани чуть было не выпала из вертолета, но вовремя среагировала, крепко уцепившись за держатель обеими руками. Адреналин вспыхнул, вызывая у нее учащенное сердцебиение. Глаза девушки расширились от удивления и страха, она металась взглядом по окружающему пространству, пытаясь осознать, что произошло. Дженсон, прикрыв лицо рукой из-за ослепительного света, не смог скрыть своего удивления и гнева перед неожиданным развитием событий. — Твою мать! — выругался мужчина. Он вглядывался некоторое время в остатки пылающего здания, осознавая, что их планы разрушились, и гнев накрывал его волной. Никто не ожидал такого хода событий, и уж тем более столь мощного взрыва. Теперь все прояснилось, и ответ на вопрос о том, для чего включили песню, нашелся – по ее окончанию запустился процесс подрыва здания. Пазл произошедшего моментально сложился в голове. Это был оригинальный ход. Дженсон прошел внутрь вертолета, не сдерживая своих эмоций, и направил свою ярость на ближайшую стену, со всей силы ударив кулаком. Звук удара эхом разнесся по кабине. — Проклятье! Внутри мужчины бушевали буквально все существующие виды негативных эмоций. Ненависть, раздражение, недовольство – все эти чувства смешались, словно буря, готовая разрушить все на своем пути. Неужели из-за жалкой кучки подростков ему приходилось летать по всем окрестностям Жаровни в поисках иммунов, которые умело уворачиваются от ПОРОКа уже во второй раз? Такой абсурд даже в голове не укладывается! — Возвращаемся обратно, — на повышенном тоне приказал он пилоту. В его голосе звучала злость, и каждое слово было пропитано недовольством по поводу сложившихся обстоятельств. Дженсон резко задвинул дверцы вертолета, громко хлопнув ими. Он уселся, погружаясь в свои мрачные раздумья. ПОРОК вновь упустил иммунов. В его глазах сверкали искры негодования, а лицо выражало глубокое недовольство. Еще и людей потерял из-за взрыва, но солдаты сейчас меньше всего волновали Дженсона. Он потратил на этих чертовых субъектов кучу времени и все впустую! Жалкая шайка детей, как будто играя в догонялки, убегает, не осознавая серьезности всей ситуации! Их непокорность раздражала его. Конечно, им же плевать на то, что ПОРОК, днями напролет, ищет лекарство от Вспышки. А то, что результаты никудышние и прогресс ничтожно мал? Их вина, а что еще остается? Продолжать поиски сыворотки. В глазах Дженсона глазах иммуны становились все большим препятствием на пути к заветному лекарству. И все это из-за тех, кто был так далек от понимания того, насколько выживание важно для будущего всего мира. Даже если придется переловить всех иммунов и бросить их в лабиринт. Людям нужна защита от Вспышки, как и самому Дженсону, и никто не будет опускать руки. А что для этого нужно? Правильно, расходный материал. Иммуны могли бы погеройствовать иным способом, добровольно согласившись на эксперименты. Но о такой роскоши, как добровольное содействие, даже мечтать не стоит. У ПОРОКа нет времени на все это, ведь дожидаясь добровольцев, скорее уже весь мир погибнет от гребаного вируса, чем те появятся. Куча разных мыслей терзала Дженсона, не давая покоя. Он сдерживал свои эмоции, осознавая, что выпустить этот эмоциональный поток наружу в данный момент было бы ошибкой. Каждая неудача приносила с собой горький привкус поражения, но Дженсон, силясь не позволить этому чувству овладеть им, продолжал двигаться вперед. Его упорство и стремление к цели не знали границ, даже если приходилось бороться с подростками и опасным вирусом. Дженсон взглянул на Стефани, которая все это время с ужасом поглядывала в его сторону. Та лишь молча отвела свой испуганный взгляд, не в силах скрыть свое беспокойство от того, как Дженсон терял контроль. Этот страх, пронзивший ее, заставил девушку прижаться к сиденью вертолета. "Ну прекрасно, еще и племянницу напугал, молодец, Дженсон, так держать. Спасибо, что хотя бы не разнес тут все к чертям," — пронеслось у него в голове. Дженсон понимал, что его эмоциональный взрыв не был лучшим образом решения проблемы, и он был недоволен собой за то, что допустил, чтобы его эмоции овладели им в присутствии Стефани. По прибытии в ПОРОК, Дженсон стремительно направился в свой отдел по безопасности. Еще не все потеряно. В его глазах сверкал огонь решимости, а в голове возникали разные сценарии и планы действий. Он возьмет иммунов силой и добьется результата, который пойдет в пользу ПОРОКа. И плевать на последствия. Как только он завернул за очередной поворот, заметил одного из своих подчиненных, который, по всей видимости, направлялся к своему начальнику. Ведь тот не медлил и обратился первым: — Сэр, что нам делать дальше? — остановился он в ожидании дальнейших приказов со стороны начальства. — Они далеко не уйдут. Сейчас иммуны в городе, а у нас там есть свои люди, — решительно заявил Дженсон, убежденный в успехе своего плана. Подчиненный кивнул, подтверждая его слова и готовность выполнять приказы. На лице Дженсона мелькнула едва заметная, но коварная ухмылка. — Так объявите сбежавших в розыск. — Будет сделано! Что-то еще, сэр? — Нет, можешь идти.***
Стефани вновь оказалась в кабинете канцлера. Дожидаясь его хозяйки, она привычно уставилась в окно. Ночью там не было ничего иного кроме кромешной тьмы. Ожидание, напряженно тянувшееся, вдруг оборвалось – дверь отворилась. Этот момент принес Стефани ощущение облегчения, зная, что теперь ей не придется скучать в одиночестве. — Ава! — воскликнула Стефани с радостью, оборачиваясь. Однако, встретившись с разочарованным взглядом канцлера, радость мгновенно улетучилась. Стефани молча присела на диван, чувствуя, как что-то не в порядке. — Что случилось? — обеспокоена спросила девушка. Доктор Пейдж села рядом и внимательно посмотрела в глаза Стефани, выдерживая молчание. — Не бери в голову, — произнесла канцлер, качая головой. Она ясно дала понять, что не хочет обсуждать свое настроение и его причины ухудшения. — Это из-за того, что субъекты сбежали? — продолжала выяснять Стефани с беспокойством. Девушка чувствовала свою вину в этом, но прекрасно понимала, что случившийся побег в Жаровни она никак не могла предотвратить, в отличии от побега из комплекса ПОРОКа. — Тебе все еще снятся твои воспоминания? — Ава резко сменила тему. — Нет. Стефани почувствовала облегчение, от осознания, что кошмары отступили. Она не знала, что тогда вколола ей доктор Пейдж, но это сработало. Теперь у нее развеялся страх засыпать, и она вновь чувствовала себя человеком, ведь такая роскошь, как хороший сон, была доступна лишь единицам. Доктор Пейдж приобняла Стефани, словно пытаясь передать ей поддержку и благодарность за все усилия, вложенные в служение ПОРОКу, несмотря на ее юный возраст. Внешне Ава сохраняла свой сдержанный и холодный облик, но внутри она ощущала стремление пойти навстречу к Стефани, показать, что все ее усилия не останутся без внимания. Однако, канцлер много размышляла на этот счет и испытывала внутренний конфликт, ведь решение было несомненно трудным, и ошибка в таком деле могла стоить дорого для ПОРОКа. — Я помню, как ты волновалась за одного субъекта, — начала женщина, собравшись с мыслями. В душе Авы Пейдж все еще боролись сомнения. Доверить столь ответственное дело подростку казалось рискованным, учитывая прошлые ошибки, вроде случая с Томасом. Но несмотря на свои сомнения, канцлер видела в Стефани потенциал и искренне желание помочь. Возможно, риск, который она сейчас принимает, принесет в будущем успех для ПОРОКа. — К сожалению не все они подошли по анализам, — продолжила Ава после небольшой паузы. Стефани сразу же напряглась от услышанного. Она не понимала, к чему клонит доктор Пейдж, и почему рассказывает эту информацию именно ей. — И что же с ними будет? Вы их отпустите? — поинтересовалась Стефани, не скрывая недоумения. Она не имела представления, как ПОРОК обращается с "непригодными". — Нет, они нуждаются в лучшей подготовке, — ответила доктор Пейдж. И, выдержав небольшую паузу, с загадочным выражением на лице, добавила: — С чем ты нам и поможешь. В тот момент Стефани не поверила своим ушам. Невероятно, что Ава Пейдж предоставит ей новые обязанности, новую ответственность! Глаза девушки засверкали от радости, но сразу же пришло понимание, что в этой ситуации может быть какой-то подвох. Возможно, это всего лишь паранойя, которая заставляла ее искать скрытые мотивы в каждом предложении со стороны ПОРОКа. Стефани посмотрела на доктора Пейдж с некоторой опаской, пытаясь разгадать в ее глазах подвох или скрытые мотивы. Впервые ей было предложено такое важное задание, и ее ум озарила неопределенность. — В чем же заключается моя помощь? — спросила девушка, стремясь уловить детали предстоящего задания. — У нас осталось немного субъектов и мы их распределим по каждому врачу. Твоя задача будет несложная: брать кровь каждое утро и собирать остальные данные о состоянии своего подопечного, — пояснила Ава Пейдж. Ее голос при этом приобрел более мягкий и теплый тон, словно вдруг раскрылась новая сторона ее личности. Стефани почувствовала, как некоторое напряжение начало сходить с нее. Она ощущала себя важной, участвующей в чем-то большем, и это было волнующе. Взгляд Авы и ее спокойный голос подарили девушке уверенность. — Хорошо, я буду только рада помочь, но ведь я не умею брать кровь и… — Ничего страшного, научим, — сразу заверила ее доктор Пейдж и слегка улыбнулась, вкладывая в свою улыбку искренность. Ее глаза отражали уверенность в том, что Стефани справится. Этот момент стал важным для Стефани, подтверждением, что ее усилия и преданность не останутся незамеченными. Несмотря на поздний час, они направились в одну из давно опустевших лабораторий. Ава Пейдж решила не откладывать обучение и сразу передать Стефани важные навыки. Утром они закрепят теорию и найдут время для практики. Девушка волновалась и внимательно слушала каждое слово, произнесенное Авой. Она боялась упустить важные моменты, часто переспрашивая, чтобы убедиться в правильности своего понимания. Доктор Пейдж, в свою очередь, оценила столь ответственный подход со стороны Стеф, убеждаясь в правильности своего решения. Из Стефани выйдет прекрасный работник. Когда Ава демонстрировала, как выполнять определенные действия, Стефани внимательно следила. Девушка выполняла подобные задания впервые, но движения были точными и уверенными, словно она делала это всю жизнь.