***
Самое ужасное событие в жизни - утрата близких людей. Одно дело, когда они стары и их кончина неминуема, но совсем другое дело, когда они молоды и здоровы. По крайней мере ей так говорили все это время. Но она была не глупа и чувствовала, что происходят странные вещи в их организации. То ей говорили, что у них было куча секретно важной работы по началу отправки субъектов в лабиринты. Но почему-то другим работающим над лабиринтом выделялись несколько часов на отдых. То ее родители засиживались допоздна в кабинете канцлера Андерсона. И многое другое. Но провес маленькое исследования, она осознала их ошибку. Они говорили разные отговорки об отсутствии ее родителей. Жаль она вовремя этого не сделала. А может и тогда было поздно уже? Услышав душераздирающую новость ее дыхание остановилось, а сердце будто прекратило биться. «Как умерли? Скажите, пожалуйста, что это лишь глупая шутка!» Мозг отказывался воспринимать информацию как данное. Такого ведь быть не может! Она не хочет в это верить! Тот день перевернул ее жизнь с ног на голову. Ту дату она запомнила, а числа 231.05.5 выцарапались в ее сознании и оставили глубокие раны в ее душе навсегда. Девочка не уверена, что сможет остановить их кровь когда-либо. И вот она сидит у себя в комнате, скрутившись в углу, и смотрит в одну точку. Счет времени давно потерян. Она будто уже не живет здесь. Мысли вертятся вокруг и добивают сильнее. Все никак не умолкнут. Она ничего не чувствует уже давно. Не контролирует слезы и не ощущает их на себе, но знает, что ее глаза уже не первый час красные. Не первый день. Они пекут пламенем горя. А ее голова сжимается от тугой боли. Она ничего не чувствует кроме пустоты, вины, горя. Еще несколько дней назад они были живы. Неделю назад они вместе ужинали. А сейчас… Она скоро убьет себя за эти мысли! Морально не выдерживает думать об их счастливом времяпровождении. Ее мозг все еще представляет их спокойно сидящих за многочисленными анализами по вечерам у себя в кабинете. Будто они живы и ничего не произошло. Будто это кошмарный сон, который не хочет заканчиваться, но стоит лишь ущипнуть ей себя и она проснется и побежит к ним обниматься. Больше всего на свете ей хотелось сейчас окунуться в объятия к ним, почувствовать их тепло и защищенность от всего мира. Но вернуться в прошлое невозможно, какими бы технологиями не был напичкан их выживший мир. Но суровая реальность не такая. Остались только воспоминания и ничего больше. Их комната теперь пустая, а их вещи так и лежат нетронутыми. Но их хозяева уже не воспользуются ими никогда. Она не смогла тогда и пяти минут там провести без истерики. Но приходила каждый день туда, будто ей нравилось только мучить себя и растягивать свои раны по шире. Будто ей доставляло удовольствие это самоистязание. Страшно и больно. Столько вопросов, но ей не до этого. Обнимая себя крепче и прижимаясь к углу сильнее ее пустота внутри ощущалась сильной как никогда и она не собиралась исчезать. Дженсон тогда сразу взялся за ее воспитание. Без особого энтузиазма, лишь как должное. Мужчина не говорил с ней о своем брате. Он вообще редко появлялся. Его повысили и Дженсон занял новую должность главы отдела безопасности, которую раньше занимал Рамирес, постоянно пропадая на работе. Бесился, что она рыдает днями напролет, когда решался зайти к девочке. Они ссорились и он ее запирал. Он вел себя, будто ничего и не произошло, потому что не знал как себя вести в подобной ситуации так еще и с ребенком. Иногда его терпение исчезало. А она ждала от него хоть малейшего проявления грусти или типа того. Хотелось услышать слова, которые бы успокоили ее, хотелось найти поддержку хоть в ком-то. Но она тогда сама от всех закрылась и не подпускала к себе никого. Но спустя месяц траура и бесконечных рек слез она пришла в сознание. В тот же миг девочка послала все к шизам! Пора было уже прекращать вязнуть в болоте депрессии, которое тянуло ее вглубь к себе уже по шею. Стефани стояла у разбитого ею зеркала и не верила глазам во что она себя превратила. Растрепанные волосы, которые она заставляла себя мыть лишь раз в неделю, даже не утруждаясь расчесаться за все это время. Краснющие глаза, в которых не осталось ни капли жизни. Мокрое красное лицо, которое давно опухло от ее горя. И комната, напоминающая убежище шиза. Когда она в последний раз убиралась? Да что там уборка, она даже почти не ела все это время. Иногда ее заставляли, раз в пару дней, чтобы не умирала. Прокрутив тот самый болезненный день в голове уже миллиардный раз, она вспомнила сирену, тусклый аварийный свет по всему комплексу и несколько суетливых работников. Пазл начал понемногу складываться. И как она раньше этого не заметила?! Она настолько сильно ушла в себя и свою депрессию, что забыла о главном. "Нужно вести расследование!" — приказала она самой себе. Она не оставит все как есть, она добьется правды любым способом. Чего бы ей это не стоило! Она перевернет весь ПОРОК, если понадобится, пересмотрит все записи камер, но узнает правду.***
Из темноты снов-воспоминаний ее вытянул уставший женский голос. Стефани приоткрыла глаза, все еще не осознавая своего присутствия здесь и сейчас. Девушка лежала на лавочке при тусклом свете и тишине. Она все еще цеплялась за свое воспоминание и душераздирающие эмоции, которые испытала. Давно не было таких длинных и морально тяжелых видений у нее. А она все никак не осознавала, как вообще могла это забыть?! — Я между прочим волновалась! — ее вырвал недовольный тон Авы Пейдж из собственных размышлений. — Просила же, сразу зайти ко мне. Нет, я должна бегать по всему ПОРОКу и искать тебя пока ты тут спишь! Стефани заморгала, попытавшись прийти в себя после увиденного и при этом делать вид, что с ней все в порядке. А еще вспомнить, что происходит в ее нынешнее время. — С тобой все в порядке? — осторожно поинтересовалась доктор Пейдж. — Да, я как раз собиралась идти, — сонно произнесла девушка. — В 4 утра? Стефани туго соображала, но взглянув на свои часы, удивилась как много она проспала и быстро пролетело время. — Просто устала и ненадолго прикрыла глаза, все эти раны, — она показала свои руки. Пытаясь собраться с мыслями и найти какое-то объяснение своему поведению. — Я поняла, пойдем со мой, — оборвала все ее бессмысленные оправдания женщина. — А как же Дженсон? С ним все в порядке? Когда его отпустят? — Стефани накинулась с вопросами одновременно зевая. — Все с ним нормально, жить будет! Его все равно на ночь оставили в палате.***
«И вот вновь повторяется ситуация» — мысленно комментирует Стефани, будто читает книгу о своей жизни. Она сидит в кабинете доктора Пейдж и смотрит себе под ноги в долго тянущейся тишине. На удивление она выспалась, чего не скажешь о женщине. Она понимает, что Аве нужно от нее, но не спешит первой говорить. Уже не наступит на те же грабли. Звук знакомого предмета вырывает девушку из ее раздумий и она медленно поднимает взгляд. — Я же просила тебя их принимать, — Пейдж ставит перед ней знакомую баночку с препаратами. — Почему я их нашла в коридоре берга? В ответ лишь молчание. А что еще ей ответить? Глупо оправдываться и врать. Да и смысла в этом нет, она не умеет скрывать вещи так, как делает это Ава. А вот рассказывать подробности своих видений вовсе не хочется. Но эффект данного препарата давно начал вызывать некие сомнения у Стефани. Каждый раз, когда она глотала таблетки с неизвестным ей предназначением, ее головные боли утихали, а воспоминания в виде снов прекращали появляться на время. Раньше она мучилась от них и была готова на все что угодно, лишь бы иметь возможность спокойно спать и нормально себя чувствовать. Но сейчас она начала видеть много странных, и страшных вещей и ее любопытство пробуждалось. Скорее не совсем любопытство. Она хотела узнать правду и все вспомнить. — Ты скрываешь от меня что-то? — вновь продолжает женщина. — Мы же доверяем друг другу, верно? — Я устала от лжи, — нарушает свое молчание Стефани. — Что на самом деле произошло? Происходит? И что вы скрываете от меня? — тихо и с опаской произносит она. Ей страшно, да, ведь она послушная девочка и всегда молча выполняет указания и команды ПОРОКа как собачка. Никогда лишний раз не тявкнет. И голос на хозяина не повысит. Это удобно, ведь тогда ни у кого не будет вопросов к ней. Все становится намного лучше. До тех пор, пока ты в основном делаешь то, что они говорят делать. Но теперь она хочет знать правду, какой бы та ни была, и она устала жить в неведении. Это выматывает и вводит ее в странное состояние, которое хотелось бы прекратить. Или ее затуманенный разум очищается от многолетнего тумана и она от бессилия перестала сопротивляться? А что если она не готова все узнать? Она не знает, что с ней сделали. А стирали ли ей память действительно? Или она сама себя накрутила и ее мозг решил избавиться от всех воспоминаний? А может у нее амнезия какая-то и произошло что-то действительно ужасное, вынудив ее мозг очиститься ради защиты? Или она умоляла стереть все? Столько вопросов и как всегда без ответов. Но глупо полагать, что ей на блюдечке все разжуют и принесут. Это она давно усвоила, но временами все же пыталась добиться правды. — Теперь ты молчишь… Хорошо. — Что же хорошего, — будто озвучивая свои мысли вслух, Ава обращается к ней и не спешит делиться информацией. По ней видно, что женщина сомневается в надобности открывать Стефани ее прошлое и прошлое ПОРОКа. Стеф видит в ее глазах эти сомнения, а еще видит страх за нее. Неужели и вправду тайны столь опасны и ужасны? А может женщине не настолько чиста перед ней, как кажется? — Я просто не понимаю к чему эта скрытность? Ладно остальные сотрудники, но мы с вами не чужие люди. Даже Дженсон молчит! Я могу закрывать глаза, но это и вправду выматывает, — выкидывает все на одном дыхании Стефани. Она не может держать свои эмоции при себе. — Ты даже не представляешь, что по настоящему выматывает. — Так просветите меня. Я хочу видеть полную картину. И мне уже давно не 14 и даже не 17. Быв я более проинформированной... Доктор Пейдж поднимает руку, мол довольно слов. — Чем Тереза и Томас лучше? — с мольбой в глазах произносит Стефани свою последнюю фразу. Она не особо понимает зачем и упоминает их. Наверное, чтобы не проболтаться о своих родителях. Стефани слышала о них и помнит этих ребят немного, но точно знает, что они были посвящены в некоторые дела ПОРОКа еще с раннего детства, по своим видениям. Да и говорят о них время от времени некоторые сотрудники. У них всегда было больше привилегий, хотя они были субъектами ПОРОКа. Пускай и очень одаренными. — Я услышала тебя, — устало отвечает женщина. — Сегодня был трудный день и тебе и мне пора отдохнуть. Ава встает и направляется к выходу. Кажется, канцлер вовсе забыла о первоначальном назначении их разговора и зачем она вообще ее к себе позвала. Но этот разговор идет в никуда и Ава уже жалеет, что позвала Стефани к себе. Девушке ничего не остается как вновь послушно следовать за доктором Пейдж. И опять ее вопросы остаются без ответов, а в ее руках лежит все та же баночка с препаратами. Она должна была уже давно привыкнуть к этому. ПОРОК любит игнорировать её вопросы и оставлять их без ответов. И всем плевать, что её родители тут работали на достаточно высокой и уважаемой должности. И почему о них вообще редко вспоминают? Наверное ей стоит больше молчать и самостоятельно искать правду. Когда-нибудь ее язык и желание все узнать все же приведут с собой большие проблемы. Она кивает сама себе ибо эта мысль удовлетворяет ее и уходит к себе в комнату.***
Дженсон очнулся от режущей боли в левом плече. Она была адской и расползалась по всей руке, телу. Он помнил тот момент четко, будто это произошло пару минут назад. И эта боль запомнится навсегда. Ему пришлось терпеть ее несколько часов в берге, пока они возвращались в ПОРОК. И она вновь дает о себе знать. Никакие обезболивающие не помогают. И когда их вообще последний ему раз вводили? Чертов Томас. Чертова пуля. Он в который раз клянется отомстить. И знает, что получит желаемое. Дженсон плохо помнил, что было потом и как отключился. Кажется, он потерял много крови и плохо соображал. Все было как в тумане, а потом темнота и долгожданное умиротворение. Ему все же дали снотворное, освободив от адских мучений. Дженсон лежал на кушетке в палате один. Вокруг него были лишь разные шкафчики с препаратами, всякие медицинские приборы и шторка, которая закрывала его в дальнем уголке комнаты. Точнее немного прикрывала. Было темновато как для утра, лишь в коридоре горел тусклый свет. Он попытался приподняться, но сил хватило лишь, чтобы приподнять голову. Часов здесь не имелось, а его забрали. Ему ничего не оставалось как вновь погрузиться в сон. Усталость накрывала его теплым одеялом, а боль отходила на задний план пока вовсе не исчезла. Неизвестно сколько прошло времени с того момента, но Дженсон проснулся от легкого стука двери об стену. Кажется кто-то вошел. Он медленно приоткрыл глаза, прилагая немалые усилия к этому. Медсестра, которая подошла к нему это заметила. — Лежите и не вставайте. — А сколько прошло времени с момента... — Три дня, — быстро ответила она, не дав ему закончить предложение. Пока медсестра проверяла его состояние и показатели на приборах, в его голове все крутили эти два слова. Не верится, что он проспал три дня и никто даже не приходил к нему. Не будил. И сколько ему еще придется ждать полного восстановления? Может ему вообще нашли замену? И что вообще происходит в ПОРОКе? Дженсон откинул поток своих мыслей и вопросов в дальний угол своего сознания. Он во всем разберется и не стоит так торопиться и волноваться. Удостоверившись, что мужчина идет на поправку и не нуждается в дальнейшем столь сильном присмотре она быстро рассказала, что можно делать с рукой и нельзя, как часто приходить на перебинтование и прочее. Когда он наспех надел на себя светло-серую водолазку поверх перебинтованного плеча и вышел из палаты в коридор, то встретился лицом к лицу с канцлером. Это наверное самая неожиданная встреча. Хотя ей наверняка успели доложить о его пробуждении. Она посмотрела на него безразлично, будто ее вовсе не интересовало состояние мужчины и его трехдневное отсутствие. Но в следующий миг он разглядел сочувствие в ее серых усталых глазах, когда она подошла ближе. Тогда она и поинтересовалась: — Все в порядке? — Да, — как ни в чем не бывало ответил он. "Учитывая, что мне вынимали пулю" — мысленно добавил он и помолчав некоторое время, продолжил было свой путь. — Я бы на вашем месте не была бы столь равнодушна к ранению, — вновь заговорила женщина своим собранным и уверенным тоном. Дженсон остановился и развернулся к ней лицом. «Что она имеет в виду?» — его брови вопросительно изогнулись. — Пуля застряла между костями. Врачи сдались. Но я подумала, что без руки от вас толку мало было бы, — пояснила женщина. — Что? — затуманенным взглядом он посмотрел ей в глаза, пытаясь переварить только что услышанную информацию. — Вы прекрасно все слышали, Дженсон. Но, как видите, ваша рука на месте. Я об этом позаботилась, хотя это было трудновато, признаю. Она удалилась вперед по коридору, пожелав скорейшего выздоровления и оставив его наедине с мыслями. Дженсон растерялся на миг от обрушившейся информации на него и это все было трудно уложить в голове. И что теперь, он обязан ей за подвиг до конца жизни? Мужчина не совсем понимал, что она хотела этим сказать. Он пнул ближайшую лавку ногой, выругавшись. В который раз Дженсон проклинал Томаса и всю эту шайку подростков. От них всегда были проблемы, даже на расстоянии. Когда Дженсон более менее пришел в себя, он заметил боковым зрением как на него пялились двое охранников. Уловив по гневному взгляду начальника, что спектакль закончился, они быстро разбежались по своим делам, избегая выговора. Как только Дженсон приоткрыл дверь в свой кабинет-комнату, на него тут же набросилась Стефани с объятиями. — Я так рада тебя видеть! — она уткнулась в него с головой, светясь от счастья. — Поосторожней только! Больно. — Да, прости, — Стеф ослабила хватку, но не собиралась прекращать обнимать его. Так они простояли минуту. — Я тоже по тебе соскучился, — Дженсон погладил ее по голове и аккуратно вынырнул из объятий. — Но работа нас ждет. Стефани по его тону так и не поняла, реально ли он скучал по ней или сказал это из вежливости. Но главное, что ему помогли и осталось лишь подождать когда заживет его ранение.***
Следующее утро началось совсем не с чашки кофе. Дженсона в комнате не было, а кто-то настойчиво продолжал стучать в дверь уже несколько минут. Она это слышала сквозь сон, но он ее долго не отпускал. Стефани всегда очень крепко спала, но на этот раз им удалось ее разбудить, кто бы там ни был за дверью он получил желание. Девушка заставила себя вырваться и окончательно проснуться. Она скатилась с кровати и поспешила открыть дверь. — Иду я, иду, — раздраженно крикнула девушка. Открыв дверь Стефани моментально проснулась и ее глаза расширились, будто за дверью стоял шиз. Сказать, что она испугалась, ничего не сказать. — Почему я должна как сумасшедшая стучать в твою дверь несколько минут? — раздраженно буркнула доктор Пейдж. Она явно была зла. — Мне всегда лично тебя будить? На других не собираешься реагировать? — П-простите, я просто очень крепко сплю, — начала оправдываться Стеф. Ей было очень-очень стыдно, что она не смогла услышать все с первого раза. А еще Стефани не любила, когда Ава злилась. И по правде говоря - боялась. — Что-то случилось? — Совещание начнется с минуты на минуту, твое присутствие обязательное. — Хорошо, дайте мне пять минут. — У тебя есть только три, — Ава тут же развернулась не дав и слова сказать девушке. Стефани быстро натянула на себя белую классическую рубашку и черные широкие штаны. Лучшее сочетание цветов и красивый лук, когда совсем нет времени на продумывание образа. Девушка всегда обращала внимание на внешний вид и строго следила за своим, выбирая каждый день новый неповторимый образ. Она уже выбегала, быстро подобрав свою ключ-карту со стола, как заметила свои запутанные волосы в зеркале. «Черт! Ну хотя бы вовремя вспомнила о них.» — мысленно обратилась она к самой себе. По дороге в конференц-зал она расчесывала волосы, игнорируя странные взгляды сотрудников. Совещание проходило в уютном конференц-зале, который находился в секторе D. Это было довольно далековато от ее комнаты. Постучав и войдя в помещение, она уловила на себе взгляды присутствующих. Девушка извинилась за небольшое опоздание и уселась на свободное место рядом с Дженсоном. Доктор Пейдж сидела во главе стола, справа от нее был Дженсон и Стеф, а слева Мозгачи и другие сотрудники. Все сидели молча в ожидании. Из присутствующих Стефани знала лишь Дженсона, Аву и ещё парочку докторов. Память на лица у нее была так себе, так что им надо было постараться, чтобы она их запомнила. Такие собрания случались редко, но она на них начала присутствовала лишь с недавних пор. — Благодарю вас за то, что пришли, — начала Ава Пейдж, привстав для приветствия. «Будто у нас был выбор» — мысленно прокомментировала Стефани. — С недавних пор наше месторасположение известно для Правой Руки и сбежавших субъектов. Но у нас есть еще некоторые причины, чтобы вернуться в Последний город. Мы постепенно должны готовить субъектов к переезду и к Третьей фазе, — Пейдж сразу перешла к делу. Канцлер быстро пробежалась по недавним событиям ПОРОКа, ходом поиска сыворотки, заражаемости, успехах разных отделений от Медицинского и до Безопасности. — Лабиринт более не эффективен, но ПОРОК продолжает искать иммунных и готовит их к испытаниям. — Ава посмотрела в сторону Дженсона, который представлял отдел Безопасности и его люди как раз и отлавливали детей. Он кивнул ей, мол, «будет сделано». — Для тех кто уже прошел лабиринт мы придумаем новые Переменные и начнем извлечение сыворотки. Нынешние результаты далеки от желаемого, — она сказала это так, будто все присутствующие в этом виноваты. — Мы планировали собрать матрицу уже в конце Второй фазы, однако нужно двигаться дальше. Импровизируем. И тем не менее к цели мы подобрались близко, — а это уже прозвучало подбадривающее. По окончанию совещания, когда Ава Пейдж всех поблагодарила и распустила, в зале остались лишь Дженсон и Стефани. — Итак, план таков, — Ава нарушила тишину, сделав несколько глотков воды. — Ты и Тереза работаете вместе, — обратилась она к Стефани. — Она научит тебя некоторым вещам и я тоже буду вести для тебя занятия. Мне нужно, чтобы ты поскорее влилась в работу. Стефани кивнула, она была рада продолжить обучение и стать часть всего этого. — Дженсон за всем проследит и поможет, — Ава посмотрела в сторону мужчины и тот кивнул. — Есть вопросы? — А как насчет возвращения памяти? — с опаской спросила Стефани, в ее взгляде была искренняя мольба. Но также она сомневалась надобности вновь поднимать данную тему. Доктор Пейдж тяжело выдохнула, будто этим она хотела заниматься в самую последнюю очередь. — Мы с Дженсоном приняли решение, — женщина вновь на него посмотрела, позволяя ему продолжить. В этот момент Стефани затаила дыхание, боясь сделать малейший вдох. Чтобы это никак не отразилось на их решении. Она перевела свое внимание на Дженсона. — Мы не вернем тебе память. Это для твоего же блага, дорогая, — спокойно ответил он после небольшой паузы, которая показалась вечностью для девушки. — Ч-что… — в тот момент захотелось упасть на колени и умолять их передумать, но ей уже давно было не пять лет. — Почему? — шепотом спросила она уже чувствую как слезы пытаются выбраться наружу. Но девушка держалась изо всех сил. Последнее, что ей сейчас хотелось - это плакать перед Авой и Дженсоном, как несчастный ребенок, которому не купили игрушку в магазине. — Есть вещи, которые тебе лучше не вспоминать. Как я уже сказал, для твоего же блага, — повторил Дженсон. «Что же такого я натворила? Или что же такого сделали они?» — вопросы один за другим начали возникать в голове девушки и она выпала из реальности. Но ненадолго. Ава вручила ей рабочий планшет, подсев рядом со Стефани. — Здесь много полезной информации, которую тебе стоит изучить. Там ты найдешь ответы на свои вопросы, пускай и не на все. Только не позволяй ему попасть в чужие руки. Лады? Кончики губ Стеф приподнялись в виде небольшой улыбки и она кивнула. Ей правда стало легче после слов Авы и ее «подарка». Но чувствовала она себя ужасно. Опять позволила эмоциям выдать себя за ребенка! Данов уже пора повзрослеть и не плакать после каждого отказа! — Спасибо, — сдержанно поблагодарила Стеф. Ава Пейдж приобняла ее. Это было мило с ее стороны. Такие моменты были ценны для Стефани, потому что канцлер редко проявляла заботу к ней из-за сложной и выматывающей работы. Она это понимала и поэтому сильно ценила такие моменты.***
Сомнения преследовали ее всю жизнь, как и неуверенность в себе, своих действиях. С этим было трудно жить так же, как и со страхами. Стоя перед дверью ей было необходимо некоторое время, чтобы поднять руку и постучать. В детстве это не казалось таким сильным препятствием, но со взрослением оно крепче закреплялось внутри нее и разрасталось. Эти чувства поглощали ее незаметно, но быстро. Чем дольше она оставалась наедине с собой, тем сильнее все ухудшалось. Сейчас успокаивало лишь то, что теперь у нее есть возможность общаться со своим сверстником, а не только со взрослыми. Она вообще не помнила какого это «дружить» ведь всегда была одна (из того количества памяти, которое ей было доступно). Одиночество и отсутствие общения сводит с ума и это факт. Глубокий вдох и выдох. «Соберись уже!» Раздался стук. Она могла просто войти, но воспитание не позволяло ей пропускать данное действие. Будь то ее собственный кабинет с Дженсоном или комната любого иммунного. Дверь распахнулась и наружу показалась Тереза. Она была удивлена присутствию Стефани, и в ее взгляде девушка заметила некий страх и... вину? Она не особо умела разбираться в этом, но сейчас Стеф будто чувствовала то же самое внутри себя. Трудно было понять данное поведение и чувства, не то, чтобы объяснить. Но иммунная быстро переменилась в настроении, видимо решила скрыть их, и нарушила тишину: — До сих пор стучишь? — улыбнулась Тереза, сказав это в шутку, явно вспоминая моменты из прошлого. — Доброе утро, Тереза, — максимально спокойно сказала Стефани, пытаясь откинуть свои мысли в дальний угол своего сознания. У нее еще будет полно времени перед сном, чтобы поразмышлять об этом. Ведь бессонница ее лучший друг. — И тебе привет, — ее фальшивая улыбка скрылась. Стефани кивнула в сторону коридора, приглашая иммунную с собой. Она не любила ту самую неловкую тишину. Тереза молча покинула свою комнату и последовала за давней подругой. — Куда идем? — аккуратно поинтересовалась иммунная. — Увидишь. Не то, чтобы Стефани была на нее зла, просто по характеру она редко улыбалась и часто была серьезной. Никто ее не понимал и всегда удивлялись этому. Девушка давно привыкла к такой реакции от окружающих. Она просто не умела иначе. А может и не хотела. Они шли по коридору. Обычный коридор - длинный, пол выложен плиткой, стены бежевые. Над головой горели флуоресцентные лампы. Для Терезы это была новая обстановка, она с любопытством рассматривала все вокруг. Наверняка ей надоело вечное блуждание по жаркой пустыне и заброшенных цивилизацией городах. Стефани временами поглядывая на свою спутницу, было интересно что сейчас в голове у иммунной. А та делала то же самое. И между ними в воздухе витало некое напряжение. Никто не решался начать разговор. Миновав несколько поворотов Стеф остановилась у двери. За ней оказалась душевая комната с множеством кабинок и шкафчиками. Один из них был открыт и в нем лежали свежая одежда и обувь, предназначенные для Терезы. Даже часы. — У тебя есть тридцать минут, — предупредила Стефани. — Я буду ждать за дверью на лавочке. — Она вышла и закрыла за собой двери, оставив иммунную наедине. Усевшись на только что упомянутой лавочке, Стеф принялась рисовать в блокноте, который успела захватить из своей комнаты. Время пролетело для нее незаметно и вскоре послышался щелчок. Тереза вышла. Ее было не узнать. Строгая форма ПОРОКа ей была к лицу вместе с чистыми вымытыми волосами. «Теперь ты больше похожа на человека» — мысленно прокомментировала Стеф. — Спасибо, теперь и вправду легче, — озвучила свои мысли Тереза с небольшой улыбкой будто это не было предназначено для Стеф, а говорилось всем и никому одновременно. Ее взгляд упал на открытый блокнот Стефани, который лежал на лавочке. Но прежде чем иммунная успела открыть рот, блокнот закрылся. Повисло неловкое молчание. — Теперь куда? — замотала головой по сторонам девушка в поиске выхода. Стефани кивнула в другую сторону коридора и жестом велела Терезе следовать за ней, прихватив свой блокнот с карандашом. — Я все равно увидела, — с усмешкой ответила иммунная, как только они завернули за поворот. — Прости, я просто не люблю показывать свои рисунки кому-либо, — честно призналась Стеф. — А зря, красиво вышло, — она продержала паузу. — Думаю Дженсон оценит. —Что? — до этого момента Стеф надеялась, что Тереза все же не увидела ее рисунка, а просто блефовала. Поэтому удивления и стеснения в ее голосе было достаточно, чтобы заставить иммунную засмеяться. Они продолжили свой дальнейший путь в тишине. Вскоре девушки прибыли в кафетерий. На часах Терезы показывало 10 утра, как раз время для завтрака, хоть и позднего. Стефани заняла для них свободный столик в тихой стороне и принялась ждать Терезу, которая пошла за едой. Она уставилась в серый стол, как обычно делала во время ожидания и погрузилась в свои мысли. Неожиданно перед ней появилась тарелка с овсянкой и Дженсон. — Снова завтрак пропускаешь? В ответ девушка пожала плечами. «Интересно, с чего это вдруг он такой заботливый?» — Не забудь про таблетку. — Добавил мужчина, протягивая знакомую баночку и удалился под предлогом, что не станет мешать им с Терезой налаживать отношения. «Интересно, что именно он имел в виду под словом «налаживать»?» — пронеслось в голове у Стеф. Вскоре Тереза вернулась с подносом и едой, они принялись кушать. — Слушай, — вдруг нарушила молчание Тереза. — Ты немного странно себя ведешь. Молчишь и кратко отвечаешь будто мы совсем чужие люди, — выдержав паузу она продолжила. — Ты меня не простила за прошлое? — эти слова ей дались тяжеловато. Видно было, что иммунная сильно сожалеет о чем-то и это ее серьезно беспокоит. Стефани принялась прокручивать в своей памяти все воспоминания связанные со своей подругой, пытаясь понять, что имеет в виду Тереза. Удивительно, но ее девушка почти не помнит. Она знает лишь то, что сильно завидовала Терезе и Томасу в детстве. И они ругались пару раз довольно серьезно по этому поводу. Но в этом не было вины Терезы. Это ПОРОК решал кого посвящать в свои дела, а от кого скрывать их. Странно, что воспоминаний с Томасом было куда по больше. — Эй, — иммунная коснулась руки Стеф, вырвав ее из собственных размышлений. — Да… Я полагаю, что могу тебя простить, — наконец подала голос девушка. «Если я правильно понимаю о чем мы говорим» — мысленно добавила она. — Уверенна? Просто это серьезно, — Тереза отвела взгляд в сторону. — Я бы не смогла простить, наверное, — тихо пробормотала она себе под нос. Стефани все услышала, но уточнить побоялась. — Слушай, это в прошлом. Я полагаю это мне стоит у тебя просить прощения. Я вела себя как та еще эгоистка и все же ПОРОК многое за нас решает. Тут мы бессильны, — призналась Стефани. — Тогда, мир? — Мир. Они обнялись в знак перемирия и у Стефани будто груз с души свалился. Ей и впрямь полегчало. После приема пищи Стефани глотнула таблетку, как и обещала Дженсону, только забыв, что была не одна. — А зачем они тебе? — поинтересовалась иммунная. — Ава и Дженсон дали мне их, но не говорят причину. Стефани пришлось сказать правду, но вовсе не хотелось сейчас делиться с Терезой о своих провалах в памяти, снах-воспоминаниях и странных видений. А уж тем более о своих догадках и попытках узнать правду. — И что, не замечаешь эффекта после них? От допроса ее спас Дженсон, который присоединился к ним. — Думаю нам пора идти, — он с привычной ухмылкой на лице пригласил их с собой и двинулся к выходу. Когда они покинули кафетерий, Тереза спросила: — Как ваша рука? — она спросила скорее из вежливости, нежели от беспокойства. — Заживает. Дженсон привел их в кабинет канцлера. — Рада тебя вновь видеть в стенах нашей организации, Тереза, — мягко поприветствовала Ава Пейдж свою старо-новую сотрудницу. Она сидела за своим столом, перебирая различные бумажки с анализами, но увидев посетителей сразу же отложила работу в сторону. Ава жестом пригласила всех сесть на диваны в уютном уголке ее кабинета. — Ты нам очень сильно помогаешь и мы это ценим. — Доктор Пейдж уселась рядом с Терезой. А Стефани с Дженсоном сели напротив их. После небольшой беседы ни о чем Ава решила перейти к делу. Теперь Тереза живет по соседству со Стефани. В одном коридоре напротив их с Дженсоном комнаты-кабинета оказалось свободное помещение, которое работники уже обустроили для Терезы. Также канцлер посвятила Терезу в курс дела и дала ей поручения. Еще у иммунной и Стефани появилось несколько общих задач, помимо обучения Стеф. — Полагаю я вам обеим уже все рассказала о вашей работе на ближайшее время. Остались какие-то вопросы? — Да, — ответила Стефани, выдержав небольшое молчание. — Как насчет того субъекта, к которому ты меня приставила. Стефани вспомнила о своей недавней работе. Ее пару раз подменяли другие медсестры, пока она отсутствовала в ПОРОКе или Ава давала ей другие поручения. Настроение в глазах женщины внезапно переменилось и после небольшого молчания Ава продолжила: — Она пыталась самостоятельно вынуть имплантат, пока мы были в отъезде. Не знаю как ей это удалось провернуть незаметно. Но данная выходка обернулась для девочки летальным исходом. — Оу… — это все, что смогла ответить девушка. Она помнила их первую встречу и помнила как сильно всего боялась иммунная. Как отбивалась от охраны и даже от ее. Перед глазами всплыла картинка с разбитой головой. Стефани показалось, что глупый субъект предпочел самоубийство, нежели быть в ПОРОКе. Пускай и не специально, но она отказывалась от всего, что ей тут предлагали. Но, как было известно Стефани, это являлся не единичный случай в ПОРОКе. На такой невеселой ноте они покинули кабинет канцлера. Ава еще что-то говорила, но Стеф так погрузилась в свои собственные мысли, что не услышала. Дженсон пошел по своим делам, а Тереза догнала Стефани. Девушка и не заметила как вновь начала всех игнорировать, погрузившись в свои глубокие размышления. Это будто являлась ее хобби. — Только начала работу с субъектами и до самоубийства довела несчастную, — пошутила Тереза спустя какое-то время. — А? — Стефани не сразу поняла шутку. — Да иди ты, а то следующей будешь. Они обе рассмеялись.