В пору девятой луны

Мегуми усердно вымешивал тесто для приготовления традиционных сладостей. Маленькие ладони старательно трудились, постепенно ощущая, как под пальцами липкая масса приобретает нужную консистенцию для того, чтобы внутрь неё можно было завернуть начинку. Из приоткрытого окна доносились затихающие звуки сверчков и запах озона – предвестники ночной непогоды. Тыльной стороной ладони он вытер лоб, измазав его белыми пылинками муки, втягивая ноздрями посвежевший воздух, снимая с себя часть усталости от непривычного дела. - Если будет дождь, сможем ли мы провести время вместе?.. Придёшь ли ты за мной?.. – слетело с губ настолько тихо, словно кто-то мог его подслушать в эту позднюю пору. Будучи довольно независимым и упрямым в свои десять лет, Мегуми не попросил ничьей помощи в готовке. Он хотел самостоятельно сделать всё, доказав в первую очередь себе же, что может и непременно сумеет сделать как надо. После пятого дайфуку* пальцы уже более ловко заворачивали начинку в тесто, обкатывая колобки в крахмале для предотвращения их склеивания между собой, колдовали над украшением каждого изделия, и аккуратно выкладывали в коробку для бэнто. Когда Фушигуро младший закончил с готовкой и уборкой на кухне, часы показывали два сорок пять ночи – слишком поздно для ребёнка, слишком мало над ним присмотра, слишком сильно он хотел порадовать одного человека. Падая тяжёлой от усталости и позднего времени головой на подушку, мальчик смотрит на незашторенное окно, за которым удар молнии вспорол ночь. - Неужели праздника не будет, - горестно думает он, проваливаясь в глубокий сон, которому не мешает разбушевавшаяся гроза. Около полудня мальчишка, как самый прилежный солдат, был бодр, собран, и перекатываясь с пятки на носок в традиционных сандалиях, кого-то ждал у врат поместья Зенин, держа перед собой завязанные в ткань коробки с угощениями. - Давно ждёшь?.. – высокий мужчина появляется перед Мегуми так же внезапно, как прошедшей ночью в небе сверкнула первая молния в сопровождении раскатистого грома. – Кажется, я всё-таки немного опоздал, - перед младшим присаживаются на корточки, чтобы ребёнку не приходилось слишком высоко поднимать голову. – Привет, - улыбчиво произносит Сатору, кладя широкую ладонь на непослушно торчащие в разные стороны волосы, ещё больше взъерошивая их. - Не особо, но можно было и поторопиться, не хорошо заставлять себя ждать, Годжо, - тёмные глаза смотрят поверх очков в светлые очи собеседника, пристыжая его за непунктуальность. - Прости-прости, - смеётся беловолосый, легко щипая Мегуми за щеку, - я непременно искуплю свою вину перед тобой, - театрально складывает ладони вместе в извиняющемся жесте, склоняя голову. - Вам бы только дурака валять. В таком-то серьёзном возрасте, постыдились бы уж, - с тяжким выдохом подытоживает малец, нисколько не обескураживая тем Сатору, а лишь зарождая у него еще больше искорок веселья в радужках глаз. - Как скажешь, о наимудрейший, - выпрямляясь, мужчина успевает укусить Мегуми за детскую щёчку, едва сдерживая внутри себя восторг от её мягкости – наверное, такие ощущения испытывает юная девушка рядом со своим обожаемым кумиром. Мегуми лишь хмурится на несуразное, по его мнению, действо, потирая место укуса рукавом льняной юката цвета морских глубин. - Что ты знаешь о Кику-но сэкку? – в одной руке Годжо нёс узелок Мегуми и свою сумку, второй же крепко держал детскую ладонь, чтобы ненароком не потерять мелкого в парке среди тысяч цветущих хризантем и празднично одетых людей, заполонивших почти всё пространство вокруг. Мегуми вдумчиво насупился, рассматривая плантации и диковинные скульптуры из красивых цветов. - Ему мнооого лет, - растягивая слово, делает свободной рукой жест в сторону, подтверждая слова размашистым действием. - Верно, - улыбается Сатору, опуская взгляд вниз, отмечая про себя, что с такой позиции голова младшего выглядит как распустившийся цветок чёрной хризантемы. Кажется, эта ассоциация теперь надолго запечатлелась в его сознании – Мегуми, словно магический императорский цветок, преисполненный благородства, самоотверженности и неиссякаемой силы духа. Годжо знал, что этот ребёнок настоящее сокровище для всего мира. – В 1186 году при дворе императора впервые отметили праздник девятой луны. А в 1211 его начали отмечать девятого числа в девятом месяце по лунному календарю. - Число как сейчас, - Фушигуро задирает голову вверх, чтобы посмотреть на опекуна. - Верно подмечено. Выбор даты был не случаен, ты вероятно уже знаешь, что девятка считается счастливым числом, а две девятки подряд означают долголетие, и поскольку хризантема является символом долголетия, то со временем праздник получил своё второе имя - Праздник хризантем. В эпоху Токугава он даже вошел в число государственных празднеств, сейчас же это менее торжественно, и официально Кику-но сэкку не празднуют, но из эпохи Хэйан к нам дошёл обычай устраивать выставки цветов, как вот эта. Мегуми кивает, запоминая услышанное. Ему нравилось узнавать что-то новое, что он ещё не успел познать в своём юном возрасте, который, благо, позволял постигать новую информацию ежедневно и в больших объёмах. Проходя мимо округлого куста бордовых хризантем с небольшими цветами, мальчик прикасается к лепестку, осторожно изучая, каковы они на ощупь. - «Если в девятый день девятой луны к утру пойдет легкий дождь, хлопья ваты на хризантемах пропитаются благоуханной влагой, и аромат цветов станет от этого еще сильнее», - цитирует мальчишка «Записки у изголовья»*. - Ты уже читал Сей Сёнагон*, - удивленно присвистывает Сатору, поражаясь тому, что Мегуми познаёт мир не по своему возрасту. - Нашел книгу в поместье. Свою литературу уже прочёл, да и скучное оно какое-то, всё про каких-то рыцарей да принцесс, - склоняется ниже, рассматривая тонкие ворсинки на лепестках, представляя как, следуя описанию из книги, должен выглядеть цветок сразу после дождя, - совершенно не интересно. - Что же ты так спешишь вырасти, - едва слышно выдыхает Сатору, поправляя тёмные очки так, чтобы они максимально скрывали его необыкновенной красоты глаза. Вдоволь набродившись по буйствующей красой местности, приняли решение найти участок спокойнее для отдыха и перекуса на природе, что оказалось почти непосильной задачей из-за большого скопления людей. Потратив почти час на поиски такого диковинного места, Мегуми, сидевший всё это время на плечах Годжо, потянул его за ухо, поворачивая голову в нужном направлении. - Туда, - чётко командует малец, тыча пальчиком влево, где за небольшим бордюром росли туи почти в рост с Сатору, создавая собой живую изгородь. Блондин направляется к указанному месту, понимая, что сейчас придется нарушить правила, потому, без зазрения совести прибегает к магии, быстро переносясь за кустарники, так и не будучи замеченным никем. За зелёной оградой оказался холм с отвесным склоном, имеющаяся пара метров земли до его края позволяли расположиться для пикника. С вершины открывался вид на расстилающийся океан из хризантем разных размеров и всевозможных оттенков синего, из-за чего казалось, что перед их взором, на солнце, переливается водная гладь. - Кажется, мы немножко нарушили правила, но твой зоркий взгляд рассмотрел такую красоту, - Годжо присаживается на корточки, опуская сначала ношу с едой, после чего также помогает Мегуми спешиться со своих плеч, - что думаю, нам простительно. - Спасибо, - синие глаза напротив смотрят с благодарностью, пока пальцы разминают шею и предплечья старшего. – Меня еще никто так не носил, а оказывается это классно. Но ты, наверное, устал, я тяжёлый - Вовсе нет, - мужчина берёт маленькие руки в свои, прикладывая ладошки к собственным щекам, с силой прижимая, вытянув при этом губы, чтобы лицо стало похоже на рыбье, веселя тем самым Мегуми. «Как много ты недополучил в своей жизни, малыш. Самое счастливое время пребывания человека в этом мире, детство, для тебя оборачивается лишь тем, что ты уже такой взрослый и недолюбленный», - я ведь самый сильный, не забывай об этом, – легко нажимает подушечкой пальца на кончик носа, выпрямляясь, чтобы расстелить покрывало на подсохшей от ночной непогоды траве. - Это только среди шаманов ты такой, но погоди, я вырасту, и мы еще посмотрим, кто кого, - скрестив руки на груди, со всей серьёзностью произносит Мегуми. – Я выучу самые сложные техники, и буду защищать людей. Стоявший спиной к пареньку Годжо резко разворачивается, и, опускаясь коленями на всё ещё сырую землю, крепко сжимает в своих объятиях хрупкое тело ребёнка. - Непременно. Ты непременно станешь сильным, - прижимает голову малыша к своему плечу, - но пока, позволь быть сильным мне, и защищать тебя. - И других людей тоже? – осторожно приобнимая Сатору за шею, шепчет ему куда-то в складки светло серой юката на груди. - Да. Обещаю, Мегуми. Удобно сев, мальчик развязывает несколько крепких узлов на ткани, в которую была завёрнута его еда. Раскрыв коробку, разбирает несколько секций, выставляя ближе к центу приготовленные этой ночью сладости. - Угощайся, - немного смущаясь, опускает взгляд на руки, сложенные на колени. - Ваааа, как аппетитно и красиво! – не скрывая восторга, Годжо подаётся всем телом вперёд, почти ложась из позы лотоса на покрывало, чтобы рассмотреть угощения. В коробках были разноцветные моти с сладкой пастой анко внутри, и дайфуку в виде маленьких хризантем, в средине которых пряталась освежающая начинка из тёртой дыни. – Ты сам приготовил? - губы Мегуми впервые за день трогает едва уловимая улыбка, являясь ответом на поставленный вопрос. – Вот это да. Сложнооооо ведь, - тянет Годжо, достав из коробки одну, в форме красной хризантемы. - Хотелось сделать тебе приятное, но не знаю, любишь ли ты сладости, и какие, потому, решил просто сделать то, что подходило бы к сегодняшнему празднику. - Надо же, - Сатору хлопает в ладоши, после того, как отправил в рот лакомство, - я тоже приготовил кое-что праздничное, - покопошившись в сумке, изымает из неё небольшую кастрюльку с толстыми стенами, - рис с каштанами. И он, между прочим, еще тёплый, так что, давай скорее кушать. После трапезы, пригретый еще тёплыми осенними лучами солнца, Мегуми широко зевнул, потирая ладонью смыкающиеся веки. Позднее укладывание даёт о себе знать, хотя он стойко держался весь день, сдав позиции лишь ближе к вечеру. - Давай ко мне, - приглашающим жестом Сатору похлопывает по своим коленям, призывая прилечь. Мегуми упрямо мотает головой, не желая тратить драгоценное время на сон. – Ты заслужил небольшой отдых, давай, вздремни немного пока шум от гуляющих по окрестностям немного притих. Мальчик сдается, удобно устраиваясь на боку, опустив голову на колени мужчине. Коленная чашечка оказалась твёрже ожидаемого, но желание ощущать чьё-то тепло побеждало неудобство. - Смотри, - сонно бормочет ребенок, складывая пальцы в печать. Из тени кустарников, за которыми они спрятались от посторонних глаз, образовалась стайка из десятка кроликов, задорно пробежавшая вокруг их подстилки и исчезнув. Годжо наклонился, целуя в висок. Сняв очки, он долго смотрел на задремавшего мальчика, обняв его одной рукой за плечи. - Я чувствую в тебе столько потенциала, и сделаю всё от меня зависящее, чтобы он был максимально раскрыт и направлен в нужное русло. Главное, чтобы ты мог защитить не только людей, как того желаешь, но и себя. В первую очередь себя, слышишь?.. – он гладит волосы над виском, слушая уже углубившееся дыхание. Следующим утром Мегуми находит на своём столе стопку разных книг, корешки которых выдавали в них серьёзную литературу, и прилагающуюся к ним небольшую записку, написанную немного корявым почерком: «Я долго смотрел На белизну хризантем - Нет ни пылинки!* Сохрани свою белизну, пожалуйста.»