Суррогаты

      Светало. Йен всегда любил наблюдать за тем, как ночное небо, покрытое блестящим звездным покрывалом, начинало медленно сереть, будто кто-то огромной кисточкой принимался растушёвывать темные тона, постепенно добавляя светлые, а потом и цветные краски.       Он испытывал дикий восторг, когда в одно короткое мгновение небо словно разбивалось на две равные половинки: розово-золотистая заря простирала свои широкие рукава по всему лазурному своду, пылая ослепительно-нежным огнём и точно желая поймать в жаркие объятия ускользающую от неё ночь, дабы согреть её одинокое сердце. И каждое утро… у неё это получалось, и Йен понимал, что это неизбежно, но в очередной раз его охватывало волнение и какой-то странный страх за это удивительное явление природы. Он видел множество рассветов на Земле, но теперь… Рыжий зачарованно уставился в малюсенькое окошко, смотря на это чарующее великолепие вблизи. Да., природа никогда не перестанет его удивлять.       Небо позолотили первые лучи восходящего солнца, когда механический голос холодно произнес: «Уважаемые пассажиры! Самолет заходит на посадку в аэропорт «Ванкувер» Пожалуйста, пристегните ремни».       Валеска тут же послушался, неосознанно вжавшись в кресло и немного подрагивая от раздирающего его душу волнения, ибо всего через каких-то несколько минут он, Йен Джером Валеска, наконец-то, после стольких сомнений и нескончаемых ожиданий, сможет увидеть, заговорить и, Иисусе Боже! , обнять того, кого он так сильно любил и о ком так долго мечтал. В живую… Самолет всё снижался, аэропорт гостеприимно распростерся внизу, сияя стеклянными гранями, и когда двигатель стих, рыжеволосый понял — он это сделал. ***       Микки написал, что будет ждать его в аэропорту, поэтому Йен, получив багаж, шёл по гудящему жизнью зданию, выискивая глазами хотя бы намёк на короткий ёжик взъерошенных белых волос. Сменялись магазинчики, стены, люди, и Валеска уже было начал думать, что неправильно понял своего бойфренда, но… тут его взгляд упал на стоявшего у терминала парня с маленьким стаканчиком кофе. Рыжий застыл, как вкопанный, неотрывно разглядывая его и пытаясь унять молотящееся в агонии сердце, грозящее проломить своими мощными ударами грудную клетку. Достав смартфон, Джером настрочил: Йен Валеска: — Микки… я тебя вижу.       Прочитав сообщение, блондин почти сразу же, рефлекторно, обернулся и их взгляды встретились. Белокурые волосы, прекрасное лицо, широко раскрытые небесно-голубые глаза, драные джинсы, которые он так любит носить, чёрная футболка, сексуально подчёркивающая неоспоримую красоту тела. Перед Йеном стояло само совершенство. Ноги сами поволокли Валеску навстречу парню. Он приближался всё ближе и ближе, пока расстояние не сократилось до сантиметров. Вглядываясь в голубые глаза, Йен улыбнулся, подавляя желание коснуться его, чтобы убедиться, что не спит. И когда рыжий заговорил, его голос прозвучал глухо, будто он задыхался под толщей аквамариновых волн (и, возможно, так оно и было): — Здравствуй, Микки.