In war we trust

Родольфус Лестрейндж ощутил настойчивое жжение в тёмной метке. Он посмотрел на лорда Волдеморта и обнаружил, что тот тоже замер. Змееподобное лицо исказила гримаса. Кто-то призывал лорда. Такого раньше не случалось. Это могло значить лишь одно — Гарри Поттера поймали. Тёмный Лорд задумчиво посмотрел на просёлочную дорогу, решая, продолжить путь или вернуться в другой раз. Казалось, он не мог выбрать, что сейчас важнее. Решения и действия Волдеморта всегда были загадкой, он утаивал многое даже от самых верных последователей. До сих пор Родольфус не знал куда и зачем они так долго шли. Его озадачило всё это. Все знали, что Поттер был главной целью, но миг промедления породил сомнения у волшебника. Что такого важного было в Мерлином забытом поселении маглов? — Меня ждут, — вздохнул Тёмный Лорд и плавно повёл палочкой в воздухе, жестом, лишённым всякого смысла. — Похоже, сегодня решится исход войны. — Мне остаться здесь, чтобы закончить дело? — спросил Родольфус, отчасти желая избежать очередное представление, отчасти надеясь выяснить хотя бы толику правды. — Нет, — коротко обернулся Волдеморт, тонкий рот исказила ледяная улыбка, обнажив ряд жёлтых зубов, — ты пойдёшь со мной. Ты ведь не хочешь упустить всё самое интересное. Они трансгрессировали. Им не пришлось думать о месте назначения, метка вела их сквозь далёкое пространство чёрной путеводной нитью. Родольфус огляделся. Перед ним возвышались кованые ворота Малфой Мэнора. Рядом раздались хлопки трансгрессии. Пожиратели Смерти собирались, ощутив призыв. Они прошли сквозь магический барьер и направились к дому, который стал главным штабом Пожирателей Смерти. Тёмный Лорд вышагивал первым, Родольфус почти вровень с ним, остальные тянулись чёрной рекой. У парадной лежали неподвижные тела, среди которых была легко узнаваемая фигура Фенрира Грейбека. Он мог быть либо оглушён, либо мёртв. Никто не остановился, чтобы проверить. Ещё в холле, где никто гостей не встретил, до них донеслись крики, в которых отчётливо был различим взвинченный голос Беллатрикс и чьи-то бессвязные стенания. Жена Родольфуса была не в себе. Гормоны и слабые нервы делали своё дело, лишая её способности контролировать всплеск эмоций. Она срывалась по малейшему поводу и без. Отчасти ему было жаль того, кто попал ей под руку. Весь этот шум доносился из гостиной. Холодные стены усиливали голоса, придавая им театральности. Сцена в сумрачной гостиной открылась жуткая. Ведьма расселась на полу поверх какой-то зарёванной девицы. — Что ещё ты украла из моего сейфа? Признавайся… — Неровные ногти впивались в бледное запястье жертвы, которая ослабла от издевательств. Другой рукой Беллатрикс сжимала серебряный нож, выводя острием кровавые знаки на когда-то гладкой коже. На противоположной стороне, у камина, Малфои нервно наблюдали за сценой. Все трое тихие и напряженные. Тёмный лорд глядел холодно, его гнев рос: в этом помещении не было Поттера, а значит он зря оторвался от дел. Он стал нетерпелив после воскрешения. Гнев лорда был чреват многими последствиями. Если Поттера здесь нет, кому-то придётся отвечать. Беллатрикс ничто не грозило, но остальные не могли надеяться на поблажки. Они все находились под угрозой. Зная это, Родольфус решил выяснить в чём дело. — Белла, что происходит? — спросил он, прервав верещание жены. Ведьма резко подняла голову, её глаза округлились, лицо вытянулось. Она медленно выпрямилась. Хоть Родольфус был её мужем, на него она даже не взглянула. Всё её внимание обратилось к лорду, чьё появление стало для неё неожиданностью. — Мой Повелитель, вы уже вернулись? — её голос, фальшиво ласковый и смиренный, не мог скрыть отчаянный страх. Волдеморт размеренным шагом прошествовал мимо неё к камину и сел в кресло. — Кто-то звал меня. Я желаю знать зачем. Беллатрикс зыркнула на Малфоев, в тёмных глазах вспыхнул недобрый отблеск. — Это был ты, Люциус? Или ты, Драко? — её голос сочился ядом, в нём звучало обещание грядущей расплаты. — Где мальчишка? — прервал её Тёмный лорд. Его терпение было на исходе, а Белла словно совершенно не замечала этого. Вперёд выступил Люциус. — Он внизу, милорд. Червехвост и Драко приведут его. — Он вполоборота кивнул, ожидая, когда упомянутые им волшебники исполнят сказанное. Из-за кресла у камина тут же выглянул низкорослый похожий на крысу волшебник. На ходу подобострастно поклонившись Волдеморту, он поспешил к выходу вслед за Драко. Последний двигался как марионетка на нитках — механически. Беллатрикс наконец успокоилась и, кажется, пожалела, что потеряла над собой контроль. Но всё равно заговорила: — Повелитель, я хотела позвать вас, когда закончу допрос грязнокровки. Это, — она грубо повернула голову девушки так, что стало видно измождённое лицо, — подружка Поттера, Гермиона Грейнджер. Она с ним везде ходила. Нарцисса её узнала, а Драко только мямлил, будто не помнит... и Поттера тоже не узнал. — Правда? — спросил Тёмный лорд, повернувшись к Люциусу и Нарциссе. Беллатрикс скосила глаза куда-то в угол. Мерлин, она иногда совершенно не соображала, что несёт! Ей было плевать на Драко, как будто он не был ей племянником. Единственной её заботой была она сама. И неважно, как её слова могли отразиться на окружающих — главное, что её не накажут. Она слепо обожала Тёмного лорда, но при этом обожание это было эгоистичным, собственническим. Она скрывала свои промахи и могла пожертвовать кем угодно. Если она совершала ошибку, то валила вину на других. Сколько раз она подставляла Родольфуса и Рабастана не счесть. А теперь она очернила мальчишку. — Драко был под твоим Конфундусом, Белла, — поспешил с правдоподобной ложью Люциус. Его пропитое лицо исказилось от плохо скрываемого страха. — Да, возможно, он был очень сконфужен, — кивнула она, всё-таки ощутив вину за свои слова. Она неуклюже поднялась на ноги, путаясь в пышных юбках своего уродливого старого платья. Недолго думая, она запустила костлявую руку во взлохмаченные волосы грязнокровки, вынудив ту сесть. Девушка прошипела от боли, но стиснула зубы. Белла держала её рядом с собой, как непослушную собачонку. Обе выглядели одинаково отвратительно. Белла потому что забыла каково быть знатной ведьмой, грязнокровка — благодаря самому своему существованию. Волдеморт даже не удостоил их взглядом, только прошипел что-то во мрак комнаты. Из самого тёмного угла, извиваясь и ощупывая воздух длинным раздвоенным языком, выползло единственное существо способное успокоить его гнев. Нагайна. Беллатрикс сердито покосилась на змею, которую невзлюбила с первых дней, словно та была ей соперницей, а не животным. Змея равнодушно свернулась у ног хозяина, пристально наблюдая за людьми. В комнате уже собрались все Пожиратели смерти, расположились по периметру. Неровный шепот дробил тишину, пара десятков глаз были направлены на ведьму и её заложницу. Родольфус подошёл к Беллатрикс. Ему тоже захотелось получше разглядеть подругу Поттера. Она сидела обессилено в ногах его жены, измученная пыткой, покрытая кровью и по́том, в разодранной магловской одежде. На руке виднелась яркая процарапанная ножом надпись. Чтобы прочесть корявые символы в приглушённом освещении, пришлось приглядеться. «Грязнокровка» — прочёл он. Рана сочилась кровью. Он знал, что она ещё долго не свернётся. Любимый клинок Беллатрикс был пропитан особыми зельями и заколдован причинять невыносимо острую боль, чтобы отравлять надрез и мешать заживлению. Шрамы такого рода невозможно было свести никаким заклинанием, и время тоже не могло стереть отметины. Рядом с Родольфусом появился Рабастан. Он подкрался тихо, стараясь не привлекать ничьё внимание к своему запоздалому прибытию. — Что здесь происходит? — шёпотом спросил он. Сквозь прорези серебряной маски он также с любопытством разглядывал Беллатрикс и грязнокровку. — Поттера поймали, — обьяснил Родольфус. Все ждали, но Червехвост и Драко с пленником до сих пор не появились. — Люциус, пойди проверь! — приказал лорд, устав ждать. Блондин бросился к двери. Только он собирался ступить за порог, как в грудь ему врезалось заклинание. Растеряв аристократичный шарм, тело волшебника отлетело в дальний конец гостиной. Двое юношей — один худощавый и темноволосый, а второй высокий и ярко рыжий — ворвались в гостиную. Быстро оценив обстановку, они встали спина к спине. Удивлённые тому, что их уже поджидает весь внутренний круг Пожирателей смерти во главе с Тёмным лордом. Пожиратели смерти мгновенно подняли палочки. Белла приложила нож к горлу внезапно взбунтовавшейся грязнокровки. Юноши оказались окружены врагами. Лорд Волдеморт поднялся с кресла, жестом паукообразной ладони останавливая последователей от необдуманных действий. — Поттер мой. Поттер нацелил палочку в Тёмного лорда, приняв боевую стойку. Волдеморт усмехнулся, сделав шаг навстречу: — Мы снова встретились, Гарри. Ты выглядишь хуже, чем обычно. — Не приближайся, — Поттер не был напуган. Он был готов к бою, оказавшись в безвыходной ситуации. Словно все резервы его сущности свелись к единственной задаче — выживанию. В его глазах сверкала непоколебимая решимость, никаких лишних эмоций и чувств. Мальчишка был воином по своей природе. Это не могло не восхищать. — Опусти палочку, Гарри. Твоя подружка у нас. Веди себя хорошо, а не то её убьют. Поттер не успел ничего сказать, его друг отреагировал на угрозу раньше: — Засунь это себе поглубже! — выкрикнул он. Он направил оружие на Беллу: — Отпусти её! Сейчас же! Рыжий паниковал, его рука заметно дрожала. Он был крупнее своего друга, физически сильнее, но духом видимо не так крепок. Он не смог выдержать давления, так сильно волновался за грязнокровку. Беллатрикс кокетливо пообещала ему: — Подойди ближе, малыш, я отдам её тебе с перерезанным горлом. — Антонин, — подозвал лорд, не желая тратить время. Долохов выступил вперёд готовый выполнить любой приказ. — Убей его. Тёмный лорд едва успел закончить предложение, а Долохов уже молча рассёк воздух палочкой. Фиолетовый свет вырвался из её кончика и пересёк расстояние до рыжего, придав на миг всему вокруг потусторонний отблеск. После битвы в Отделе тайн, Долохов применял это заклинание исключительно невербально, доводя технику до совершенства. Теперь оно работало со всей мощью независимо от того произнесено оно вслух или нет. Девушка в руках Беллатрикс взвыла, когда её друг упал на ковёр и затрясся в предсмертной агонии. Юное лицо рыжего посинело, глаза налились кровью, из горла вытекала чёрная жижа. Это была мучительная смерть. Поттер не посмотрел на друга, нечеловеческое напряжение исходило от него. Он был сосредоточен на Волдеморте. Не мог отвернуться даже на миг. Зелёные глаза за стёклами очков походили на открытые раны, блестевшие от боли. — Вот теперь ты совсем один, Гарри. Так что? Ты уберёшь палочку? Или мне попросить Беллу показать тебе, как режут свиней? — Подними свою — и сразимся, Том, — с ненавистью потребовал Поттер. — Или ты боишься? Тёмный лорд сделал несколько шагов к Поттеру, разозлившись на такую дерзость. Вся его сущность излучала опасность. Каждое движение сочилось ненавистью, когда он вышел в центр. Именно тогда раздался металлический скрежет. С потолка посыпались кусочки лепнины. Все кто был в этом зале задрали головы. Секунда, и помпезная люстра сорвалась вниз. Лорд не успел отскочить и угодил в ловушку. Поттер двигался намного быстрее с ловкостью присущей юности. Разодетый в одежду эльф домовик появился рядом с ним. Попытался обхватить юношу за руку. Но Поттер увильнул, прокричав что-то сквозь зубы, и рванул вперёд к подруге. Попутно он удачно отвечал на проклятья Пожирателей смерти. Воцарился хаос. Крики ярости смешались со стонами боли. Рабастан прикрыл брата и невестку щитом от потока заклинаний со всех сторон. Несколько Пожирателей угодили под атаку своих же соратников. Другие пытались вызволить Тёмного лорда из ловушки. А кто-то не торопился действовать, прячась за спинами других. Домовик прикрывал Поттера, а заодно и посылал в Пожирателей эльфийское колдовство. Мало кто мог полноценно защититься от этого. Родольфус порадовался щиту брата, который почти полностью уничтожил одну из атак. Многие теперь целились преимущественно в домового эльфа. Не устранив его, нельзя было задеть Поттера. Мальчик-который-выжил уже был близок к грязнокровке. Она тоже время даром не теряла, каким-то образом умудрилась укусить Беллатрикс за руку. Его жена закричала от боли, ее пальцы разжались. Почувствовав свободу, девушка бросилась навстречу другу. Родольфус швырнул ей вдогонку верёвки. Они обвили её ноги и руки, лишив возможности двигаться. Грязнокровка споткнулась, свалившись на пол. Вслед за этим Родольфус обезоружил Поттера. Это всё изменило. Тот остался без защиты. А Волдеморт, к этому моменту освобожденный от люстры и пребывающий в бешенстве, швырнул заклинание пропитанное свирепой силой. В спину Поттеру врезался зелёный луч Убивающего проклятия. Когда юноша упал, то больше уже не двигался. — Нет! — срывая голос, грязнокровка гусеницей ползла к его телу. Щелчок, и домовик был рядом с ней, чары против трансгрессии не были для него препятствием. Верёвки осыпались с тела девушки пеплом. Домовик вытянул руку к ней. У Родольфуса было лишь одно короткое мгновение, чтобы принять решение. Он рывком прыгнул к пленнице. Его ладонь сжалась вокруг её кровоточащей руки; ему хотелось оттащить её подальше от домовика, чтобы помешать побегу. Их закружило в пространстве. *`*`*`*`* Они приземлились на песчаном морском берегу. Родольфус сел. Рядом с ним лежала грязнокровка. Сотрясаясь всем телом, она хотела подняться. Эльф домовик стоял в двух шагах, прижимая руку к груди. Когда он пошатнулся, стало видно, что из слабого тельца торчит серебряный клинок Беллы. Но домовик всё ещё стоял на ногах. Он посмотрел на волшебника, гневно сузив огромные зелёные глаза. Слабая рука вытянулась вперед. Волна эльфийской магии ударила Родольфуса в грудь. Его сердце подскочило и пропустило удар. Он задохнулся от ошеломительной боли, перестав вообще что-либо чувствовать и понимать, будто ослеп, оглох и онемел одновременно. К счастью это длилось недолго. Родольфус резко вздохнул, когда его отпустило. Видимо, яд успел проникнуть в кровь волшебной твари, притупив силы создания. — Добби! — беспомощно позвала грязнокровка, протянув к существу руки. Домовик привалился в её бережные объятия марионеткой, испустив тихий вздох, и навсегда замер. Третья по счёту смерть за день. Девушка будто забыла обо всем, дав волю слезам. Стиснув зубы, Родольфус дёрнул её прочь от домовика и трансгрессировал. Ему бы получше сосредоточиться на месте назначения, но тупая боль в груди мешала. Он на миг потерял концентрацию и их выбросило из перемещения раньше времени. Они оказались в замшелом лесу. Родольфус был высоким крепкого сложения мужчиной, а потому его приземление было хуже, чем падение голодавшей месяцами миниатюрной девушки. Заныло от удара о твёрдую землю плечо. Грязнокровка вырвалась из хватки. Непонятно откуда у неё взялись силы, но она уже вскочила и бежала прочь. Её густые каштановые волосы разлетались на бегу. Забыв про боль, волшебник пустился в погоню. Он преследовал её. Девушка ловко уклонялась от заклинаний, они пролетали в каких-то миллиметрах от неё, чудом не задевая. Родольфус начинал терять терпение. Чем дольше это длилось, тем больше боли он хотел ей причинить в итоге. Ему не хотелось упустить грязнокровку, он должен был любой ценой нагнать её. Такая отчаянная борьба за спасение безмерно раздражала Пожирателя смерти. Когда она вдруг провалилась ногой в нору, Круцио настигло её. Девушка закричала и заметалась от боли на земле. Родольфус продержал заклинание лишь на краткие мгновения, с мрачным удовлетворением наблюдая конвульсии своей жертвы. Затем отпустил, давая передышку и себе, и ей. Сразу связал ей ноги и руки. Несмотря на это грязнокровка скрючилась и села на земле, тяжело дыша. Волосы скрывали лицо. Тяжёлое дыхание колебало тонкое тело. Она тихо всхлипнула. Последний шанс сбежать был упущен. Намереваясь вернуться в поместье, Родольфус шагнул к ней и выставил руку с палочкой: — Попалась. Девушка посмотрела на него исподлобья. Жгучая ненависть перекрыла страх и боль. Она резко выставила вперед связанные руки. Всё это время она прятала нож Беллы! Острое лезвие полоснуло ведущую руку волшебника. Палочка выпала из разжавшихся пальцев на землю. Грязнокровка подобрала оружие. — Ступефай! — просипела она. Родольфус уклонился, а после навалился на девушку всем телом. Она не успела ничего сделать. Теперь он не был уверен, что вернётся с ней в поместье. Это уже стало чем-то личным. Убить её — это всё чего он хотел. Они боролись за оружие. Для слабой девицы, она оказалась на редкость прыткой. Её пальцы никак не хотели отпускать. Она успела пару раз больно ткнуть мужчину острыми от худобы локтями. Родольфус — лишь рывком вдавить её тело в землю. Но она извивалась под ним, как бешеная. Нелегко было её удержать. Ещё труднее отобрать палочку. Поняв, что она не сдастся, он, крепко сжав ногами бедра девушки, сел. Затем обхватил ладонью узкую шею, чтобы лишить её сил. Едва только его пальцы сомкнулись вокруг горла, грязнокровка разжала пальцы. Не ожидавший такого, Родольфус ткнул палочкой в лицо, едва не выколов себе глаз. Девушка нервно рассмеялась, пока он чертыхался. Обвитые веревкой руки поднялись над головой, зачерпнув полные ладони земли, а потом всю эту массу ткнули ему в лицо. Он инстинктивно тёр глаза и сплюнул грязь, попавшую в рот. Ощутил удар в грудь, где всё ещё пульсировали отголоски магии домовика. Грязнокровка воспользовалась его замешательством и выдрала палочку, оцарапав его кожу ногтями. Ей потребовалось лишь мгновение, чтобы обездвижить его. Руки сложились по швам, а ноги выпрямились. И как бы Родольфус не старался преодолеть заклинание, оно одержало верх. Всем весом мужское тело навалилось на девушку. Она тяжело задышала, пытаясь скинуть его с себя. Ей это удалось. Он оказался лежащим лицом вниз. К счастью, грязнокровка вскоре перевернула его на спину. Глаза у Родольфуса всё ещё щипало от грязи, но он хотя бы мог ими двигать. Девушка уже освободилась от верёвок. Она подползла ближе. Каштановые кудри свисали по обе стороны её измождённого лица, когда она склонилась над волшебником, чтобы установить зрительный контакт. — Попался, — выдохнула грязнокровка, его лицо обдало теплом её дыхания. Её глаза сверкнули гневом, она сжала губы и смотрела неотрывно несколько мучительно долгих секунд. Его собственная палочка была в ее власти, упёрлась в его левый висок. Вспышка света ярче солнца отразилась в карих глазах. Сила и намерение сосредоточились в одном единственном заклинании… *`*`*`*`* … Он открыл глаза. Над ним повис густой непроглядный полог леса. Стрёкот насекомых, заливистое пение птиц, шум листвы — всё было таким успокаивающим и деликатным. Тело ныло от напряжения. Родольфус лежал на влажной земле, окутанный согревающими чарами. Щупальца холода бессильные проникнуть под кожу, тщетно гладили прохладой. Волшебник медленно сел. Всё завертелось. Потребовалось время, чтобы головокружение отступило. Затем он огляделся и заметил тёмную фигуру поодаль. Она стояла в густых тенях у крупного ствола дерева с волшебной палочкой в руке. Силуэт казался смутно знакомым, но так сразу и не скажешь. Она первая заговорила, её голос был робким: — Как ты себя чувствуешь? — Голова болит, — он моргнул несколько раз, пытаясь сфокусироваться. Было ощущение, что его основательно приложили по голове чем-то очень тяжёлым. Он пощупал затылок, но не обнаружил ран. Увидел на запястье уродливый ожог, очень глубокий, смазанный какой-то резко пахнущей мазью. Волшебник поморщился от боли. Странно, ему стало больно только тогда, когда он увидел эту рану. Как будто сознание не торопилось фиксировать ощущения тела. — Что последнее ты помнишь? — звучало требовательно, но в то же время нервно. Он вновь посмотрел на неё, но не мог разглядеть лицо. Однако мог сказать с уверенностью, что она напугана, это приятно щекотало его изнутри. — А кто ты? — спросил он в свою очередь. — Ты не помнишь? — она подошла. Теперь он смог разглядеть её лицо в сумраке леса: худощавое, бледное, карие блестящие глаза, дикие каштановые волосы, торчащие во все стороны. Первое, что всплыло в памяти, было яростное «грязнокровка». Он почти выплюнул это по привычке, но что-то остановило его, он замешкался. «Это подружка Поттера, Гермиона Грейнджер» подсказал другой голос, смутно похожий на Беллатрикс. — Гермиона Грейнджер, — имя казалось непривычным на его языке, звуки как будто противились складываться в нужное сочетание. Может ему редко приходилось пользоваться её именем или даже никогда. — Ты ударился головой. Постарайся вспомнить что-нибудь ещё. Я ... должна быть уверена... что с тобой всё в порядке, — попросила она мягче, но при этом незаметно держала его на прицеле. Это не укрылось от него. Похоже она ему не доверяла. И немножко боялась. Он уцепился за это знакомое и понятное чувство, как за спасительную нить. — Я… Вспышка в сознании: хаос и летящие заклинания, его брат выставил щит, девушка на полу и эльф с ней рядом, Родольфус схватил её за кровоточащую руку... Он поднял свою собственную руку, ладонь была испачкана кровью. Должно быть это её. — Мы трансгрессировали из Малфой мэнора? Девушка побледнела сильнее. В её глазах он видел остатки слёз. Она была расстроена. Родольфус чувствовал себя неуютно с ней рядом. Не к месту. — Что было до этого? — спросил он прямо. Она опустила голову, скрыв лицо под волосами. Молчала несколько секунд, решаясь на что-то. Он терпеливо ждал. Спустя мгновение она вновь подняла голову и с вызовом сказала: — Они убили Гарри и Рона. Остались только мы. О, нет! Родольфуса пронзило осознание. Разум захлестнули воспоминания. Она и её друзья были в бегах. Пытались изменить ход войны. А он прикрывал их, защищал, притворялся врагом. Он был на стороне Поттера. Но сегодня их поймали и привели в Малфой мэнор. Ее друзья мертвы. И домовой эльф, который спасал Гермиону тоже, клинок Беллы попал в него. Его тело похоже потерялось где-то во время перемещения. Видимо, все мысли отразились на лице Родольфуса, потому что внимание девушки стало интенсивнее. Она приблизилась и вглядывалась в него, словно пыталась прочесть его мысли. Он сам вгляделся в её тёмные глаза и удивился тому какие длинные у неё ресницы. Он не ощутил проникновения в мысли, нет. Либо она была посредственна в легилименции, либо это было лишь неосознанное стремление понять, о чём он сейчас думает. — Кажется, я всё вспомнил. Я не смог защитить вас. Не смог. Она шумно выдохнула и печально улыбнулась. — Ты сделал всё, что мог. Эта миссия изначально была обречена. — Я не знаю, как я вернусь туда, — он имел в виду Пожирателей смерти, Тёмного лорда и свои обязанности. — Я не знаю, как смогу продолжить, как будто всё в порядке вещей. Притворяться. Я так от этого устал, — признался он в конце. Он ещё никогда и никому не говорил об этом раньше. Истина, которую он так долго скрывал. — Тебе не нужно быть там постоянно. Гарри, — имя будто далось ей с большим трудом, — больше нет. Мне кажется... Может быть, они уверены, что победили нас. Но это не так. Ты можешь помогать мне и дальше. Можешь только иногда возвращаться к ним, чтобы быть в курсе новостей. Ты понимаешь? Ты всё ещё можешь помочь. Она коснулась его плеча. Рефлекторно он чуть было не скинул её холодную руку, но почувствовал острую боль в суставе. Кажется у него был вывих. Только вот как это произошло? Всё было так запутано, застлано беспросветным туманом, сквозь который не пробиться, как ни старайся. Он кивнул, чувствуя себя неуютно от прохлады её рук. — Я обработала ожог. В тебя попало заклинание, — сказала она. — Но я не знаю, что ещё у тебя болит. Тут он обратил внимание на волшебную палочку в её руке. Можжевельник, сердечная жила дракона. Характерный блеск и знакомые неровности. — Почему у тебя моя палочка? Ведьма удивлённо посмотрела на свою напряжённую руку, словно увидела её впервые. — Мою забрали. Пришлось взять твою. Но только, чтобы помочь тебе. Ты против? Он покачал головой: — Нет, конечно. Спасибо, что применила согревающие чары. Девушка постаралась улыбнуться, но вышло как-то вымученно и больше походило на гримасу. — Ну, так что? — вернулась она к вопросу. — Что у тебя болит? — Вывих плеча, раскалывается от боли голова, в груди тяжесть мешает дышать, — почти на автомате перечислил он, думая о том, что ей следовало начать с распознающих чар, тогда не пришлось бы ждать, когда он очнётся. Девушка кивнула и приступила к лечению. Её руки вовсе не были нежными, но действовала она аккуратно и точно. Дёрнула за руку, вправив плечо. Она оказывала не только магическую первую помощь — с толикой отвращения осознал он. Может не знала нужных заклинаний. Не хватало опыта или знаний, при всём старании. Но даже при этом её методы были максимально эффективные, решения простые. Он обнаружил, что следит за каждым её движением, подмечая ошибки, верные и неверные действия с большим интересом. Ему казалось, что он никогда не разглядывал её так пристально, как сейчас. Она определённо была талантлива и разумно распоряжалась небольшими познаниями в колдомедицине. Поэтому он задумался о том, как было бы неплохо обучить её ремеслу на будущее. Он мог бы научить её некоторым хитростям, улучшить навыки. Сколько ей лет? Должно было быть больше семнадцати, она ведь сверстница Драко, которому уже почти восемнадцать. Сейчас она бы училась в седьмом классе. Летом окончив школу, она могла бы поступить на целителя в учебное отделение при клинике Святого Мунго. Какая жалость, что она вне закона. Хорошие целители всегда были на вес золота. Когда-то он сам был колдомедиком. Если бы ему позволил его статус, так бы и оставалось. Он увлекался всем, что касалось лечебных чар. Несколько лет он обучался на целителя, а потом работал в Мунго. Но он был наследником чистокровного рода. От него многого ждали. Отец хотел видеть его продолжателем семейных традиций, а не простым рабочим в больнице. После женитьбы Родольфус бросил любимое дело и стал Пожирателем смерти. За жизнь практики у него было хоть отбавляй. Сначала он лечил младшего брата, когда тот был ещё неусидчивым и шкодливым мальчишкой. Когда оба они оказались втянуты в общество Пожирателей смерти, спасал товарищей после беспощадных сражений. Это сделало его одним из самых ценных пособников Тёмного лорда. — Они уже знают, что я предатель? — Родольфус задал вопрос, который беспокоил его. Не отрываясь от дела, ведьма ответила: — Нет, даже не подозревают. Думают, ты сейчас преследуешь меня. Они уверены в твоей преданности. Ты хорошо всё обставил. — Убивал и пытал, не дрогнув. Она замерла, но на лице её больше не отражалось эмоций будто захлопнулась заслонка, в которую он мог подглядеть. Теперь она была собранной, методичной и равнодушной. Он знал, что оттолкнёт её этой репликой. По какой-то причине он хотел поставить этот барьер. Защищался от смутной угрозы, которая казалось исходила от её близости. Он не знал что это. Хотя вместе с тем ему было стыдно за себя. Он не боялся ни убивать, ни пытать. Когда-то он был совсем другим, но быстро привык ещё во времена первой войны. Тогда его лояльность была абсолютной. Умение лечить, помогло ему завоевать высокое положение во внутреннем круге. Он знал, как функционирует тело: где расположены жизненно важные органы, что причинит невыносимую боль, что убьёт быстро, а что принесёт мучительную долгую смерть. Это сделало его мастером пыток и одним из самых худших Пожирателей смерти в паре с Беллатрикс. Он никогда этого не стыдился, но сейчас ему было плохо от мысли каким чудовищем ему пришлось стать. Хотел бы он знать, что на самом деле Гермиона думала об этом. Имела ли она об этом хоть какое-то представление. — Это цена. И нам приходится платить, чтобы выжить, иначе надежды не останется, — её размеренный тон немного успокоил его сомнение. Но где-то в глубине её глаз, которые теперь избегали смотреть на него, он уловил горечь — более глубокую и мучительную, чтобы можно было такое скрыть. Она не верила в свои же слова. Родольфус не понял, как коснулся её ладони, заставив её вздрогнуть, совсем как он перед этим. Чуть не вырвала руку из его мягкой, но крепкой хватки. Она уставилась на него. Затравленность в расширившихся глазах заворожила его, но это длилось лишь короткое мгновение. Вспышка сознания, а затем пустота. — Я с тобой, — хрипло сказал он и облизал пересохшие губы. — Вместе мы справимся со всеми трудностями. Она смотрела на него так словно видела перед собой сумасшедшего. Должно быть он выглядел ужасно после всех этих ранений. Любая на её месте думала бы так же. Но Гермиона удивила его. Она глубоко вздохнула: — Тогда тебе пора узнать правду. Что-то внутри хищно шевельнулось, что-то желающее вырвать из её руки волшебную палочку и заставить выложить всё как на духу. Наваждение. Он отогнал это чувство. Гермиона высвободила свою руку и чуть отстранилась. Собиралась с силами какое-то время, а потом начала свой рассказ, наблюдая за его реакцией. — Гарри, Рон и я... мы кое-что искали, чтобы убить Сам-знаешь-кого. Крестражи. Это такие артефакты, в которые вложена частица души. Они сохраняли его жизнь. Он разорвал собственную душу на семь частей, чтобы стать бессмертным. Поэтому надо их уничтожить, тогда мы сможем убить его... Вот почему Волдеморт так изменился. Вот почему он воскрес! Он был так безумен, что расколол свою душу на семь частей... Всё это было немыслимо. О таком никто бы не догадался. После Родольфус не сразу нашел, что сказать. — Почему ты раньше не говорила? — Мы боялись, что Сам-знаешь-кто прочтёт твои мысли. Ты ведь всё ещё Пожиратель смерти, помнишь? — она была на редкость неуверенной девушкой, в её словах всегда звучало робкое сомнение. И ещё, Родольфус был не настолько плох в окклюменции, чтобы так бояться. Ведь он достаточно долго скрывал свое истинное отношение к Волдеморту. Хотя возможно, она была права. Но что если её убили бы как и Поттера с Уизли? Они бы унесли эту тайну в могилу. Всё было бы потеряно. — Почему рассказала сейчас? Гермиона пожала плечами: — Сам-знаешь-кто думает, что победил. Думает война окончена со смертью Гарри. Он и не подозревает, что его тайна раскрыта. И что я жива он тоже не узнает. Ты вернёшься к нему. И расскажешь, как убил меня. Родольфус осмотрел своё тело: уродливый ожог на запястье, он не помнил, как получил это повреждение; испачканная одежда, кровь на его руках; боль в груди и в голове; других видимых ранений не было. Его плечо было исцелено, но грудная клетка всё ещё болела. И определённо он приложился головой слишком сильно, Гермиона не смогла унять эту боль. Поймал взгляд ведьмы, она была такой расстроенной и печальной. Он не мог сосредоточиться и уловить что-то ускользающее от него. Было в ней что-то, не дававшее ему покоя. В одно мгновение он думал о том, как она хорошо справлялась, а в другое мечтал сдавить её тонкую шею, чтобы выдавить крик. Он не понимал, что с ним происходит. Может быть, удар, пришедшийся по голове, повредил что-то в мозгу. Придётся чуть позже проверить всё самому. Девушка выглядела ничуть не лучше него. Всклокоченная и изнурённая. Магловские вещи, неприемлемые для уважающей себя ведьмы, были грязными и местами рваными. Она была в крови, на руке кровоточила корявая надпись, сделанная почерком его жены: «Грязнокровка». В целом, девушка была относительно невредима. Ей пришлось пережить пытки от Беллатрикс, но она ещё легко отделалась. Могло быть и хуже. Его сумасшедшая жена не успела сделать многое из того, что любила проворачивать с жертвами. Её игры были тошнотворными и отталкивающими сами по себе. Хоть Родольфус привык, но иногда ему становилось дурно от всего этого. А с Гермионой всё обошлось. Кажется.