—Осторожнее, детка!

Следующий день. Чимин плетётся по школьному коридору, попусту взирая себе под ноги, и даже не различая дорогу впереди. До начала первого урока ещё около двух минут, но парень даже не торопится, следуя медленным шагом в заданную сторону. На его глазах застывшая мутная пелена не выплаканных слёз, а нижняя губа подрагивает, будучи восполённо красной. Он выглядит неважно, потерянно, с бледноватой кожей, и синяками под глазами, из-за недосыпа. Дети разбежались по кабинетам, в коридоре лишь изредка проходят учителя, но и они не обращают внимания, на брошенного жизнью подростка, что ведёт себя особо тихо, и даже не с кем не здоровается. Он идёт на секунду зажмурившись, и в эту секунду врезается в чью-то спину. —Простите... – бурчит негромко, и уже хочет идти дальше, как его останавливают за руку. —Чимин-и, ты в порядке? – спрашивает взволнованный, хрипловатый голос, и Пак сразу же вскидывает голову, встречаясь взглядами с Юнги, что выглядит не чуть не лучше. Младший молчит, и едва заметно роняет слёзы, опуская голову до нельзя вниз. Он останавливается, покорно, руку из захвата не вырывает, но и отвечать не спешит. Мин смотрит на него, с искренним раскаянием, и сожелением за содеянное. Сглатывает, чуть склоняя голову, заглядывает в покрасневшие от слёз лицо, а сердце сжимается, от этого вида. —Эй, котёнок, скажи что-нибудь. – просит Юнги, облизывая в миг пересохшие губы. Проводит едва ощутимо ладонью по спутанным светлым волосам, зачёсывая пряди со лба назад. Нежно, чтобы не спугнуть, а Чимин вздрагивает, непроизвольно пятясь на шаг назад. —Пожалуйста, малыш... —Оставь меня... – с трудом проговаривает Пак, и разворачивается, с точной целью скорее покинуть это место, но его притягивают снова, скорее не ведая себя полностью. Юнги обхватывает тонкое запястье, и тянет ближе, просто без возможности отпустить непутёвого подростка, что стал некой частичкой его жизни. —Подожди, давай поговорим. – Мин разворачивает младшего к себе, и несмотря на, казалось, непреодолимое желание, прижать мальчишку максимально близко, до хруста затёкших костей, остаётся на месте, держа дистанцию в несколько шагов. —Я уже извинялся, но прошу прощения ещё раз, пожалуйста я ведь не смогу без тебя... Чимин слушает его в пол уха, с непроницаетельным выражением лица, и уже хочет уйти, когда Юнги резко подхватывает на руки за талию, и усаживает на подоконник перед собой. Пак снова вздрагивает, но и звука не издаёт, несмотря насколько неожиданно было это действие. Юнги устраивается между разведённых ног, и придерживает несильно за бёдра, не позволяя сбежать. —Скажи это. Чимин, скажи что ненавидишь меня, скажи что между нами всё кончено. Скажи, Чимин! – прикрикивает старший, с болью глядя на ослабевшего подростка перед глазами. Чимин сглатывает, и смаргивает мелкие слёзы, непроизвольно расслабляясь, а голова заваливается на бок, опираясь о стену. —Не знаю... Просто оставь меня в покое, пожалуйста... Юнги задерживает на нём взгляд, не без озарения совести обращая внимания на свежие кровавые засосы, выглядывающие с под свитера. Стоп, свитера. Тот самый что он натянул на него вчера. Чёрт, он что даже не переодевался с того времени? —Что с тобой, малыш? – его тон смягчается, становится более тихим, ласковым. Ладони успокаивающе поглаживают обтянутые тканью бёдра, просто так, без задних мыслей. Чимин рвано выдыхает, прикрывая после глаза, и расслабленно стелется, с беззвучным болезненным стоном, прикладывая голову к выбеленной стене позади. —Ты хорошо себя чувствуешь? – волнуется старший, а Пак лишь отрицательно покачивает головой. —Ты плакал, да? – кивок. —Сильно? Я сделал тебе очень больно? – Чимин вначале молчит, а после неуверенно кивает. Юнги вытирает подступившие слёзы, и продолжает. –Откуда ссадина? – Мин немного отвлекается, и поднимает взгляд чуть выше брови где красуется совсем свежий порез. —Упал вчера на лестнице... – бурчит младший. Юнги на него просто смотрит, проглатывая слёзы, а после обнимает, не крепко, но передавая тепло. Сжимает в руках хрупкую талию, и утыкается лицом в колени, проговаривая еле слышное "Прости". Чимин не сопротивляется, но и не действует никак в ответ, лишь расслабляется, позволяет. Мин медленно спускает его на пол, придерживая за ягодицы, не из-за желания, а потому что тому наверняка не удобно, после вчерашнего. Оглядывается по сторонам, и затаскивает подростка в ближайшую подсобку, которая использовалась в основном для хранения швабр. Закрывает дверь, и снова становится перед Паком, облизывая губы. —Здесь нас никто не увидит, можешь сделать что хочешь. – проговаривает старший, заглядывая в глаза напротив. В них нет испуга, но до сих пор стелятся слёзы. Чимин смотрит в ответ, молчит, а после резко влепляет пощёчину, на что Мин лишь прикусывает до боли губу, и ждёт. Пак вначале бездействует, а вскоре прижимается к крепкому телу, обвивая руками торс. —Хён, мне плохо... – проговаривает Чимин куда-то в грудь, так и не отрывая головы. —Что-то болит? – волнуется Мин, едва ощутимо оглаживая талию. —Мне очень плохо, Хён... – всхлипывает подросток, кутаясь в тёплое тело крепче, не позволяя отстраниться, перекрывая кислород. —Что я могу сделать, Минн-и? – Юнги замирает на месте, и говорит немного дрожащим голосом. Чимин вздыхает, и тычется носом в шею, вдыхая успокаивающий адекаллон. —Эй, малыш посмотри на меня. – просит старший, обхватывая лицо Пака обеими руками. —Ты меня теперь бросишь..? – неуверенно тихо спрашивает Чимин, и прикрывает глаза, когда слышит отчётливо что его голос предательски дрогнул. Перед лицом сейчас Юнги, что выглядит обеспокоенным, а после озвученной фразы, его чуть ли на смешок не пробивает, и он крепко заключает в объятия младшего, всем видом показывая что не оставит одного. —Почему? Глупенький, почему я должен тебя бросать? – Мин наконец отстраняется, и заглядывает в полные отчаянья глаза, всеми силами сдерживаясь чтобы не поцеловать этот маленький милый носик, что дёрнулся от внезапной близости, и совершенно неуместного смущения. —Я ведь... – Чимин сбивается, прикусывая губу, но натыкаясь на ожидание в глазах напротив, продолжает. —Я ведь был так плох... – Пак опускает голову, и непроизвольно роняет слезу, совсем тихо добавляя в конце: —В постели... Юнги вначале замирает на месте, не сразу осознавая смысл его слов, а после вновь натягивает улыбку, удивляясь всей иронии этой ситуации. Они оба не спали ночью, без конца виня себя за случившейся, даже не подозревая что второй думает о том же самом.

Придурки...

Старший вновь обхватывает маленькое лицо ладонями, и направляет чужой взгляд на себя. —Ты лучший, Чимин-и, во всём. Внезапно сзади слышится шорох, а после захлопывающейся дверь. Чимин вздрагивает, и оборачивается в поисках того кто нарушил их, так называемый покой. В помещении тихо, темно, и явно нет кого-то третьего. Юнги напрягается. И становится через чур серьёзным. Он стискивает челюсть, и мигом отстраняет руки от желанного тела. —Кто-то здесь был... – судорожно соображает младший, вцепляясь в воротник чужой рубашки, как в спасательный круг. —Нас кто-то видел... —Всё хорошо. – Мин старается держать спокойный тон, и даже пытается улыбнуться, чтобы подросток лишний раз не волновался, но получается откровенно плохо, ведь Чимин только нервничает сильнее, прикусывая губу чуть ли не до крови. —Нет, Юнги нечего не хорошо... Тебя могут уволить, а я... – Пак нервно облизывает губы и опускает взгляд вниз, судорожно придумывая план действий. —Мама меня убьёт если узнает... —Эй, нечего не будет, Минн-и, я с тобой, веришь мне? – Мин дёргает уголки губ, и поднимает кончиками пальцев подбородок, заглядывая прямо в глаза, и внушая уверенность, насколько это вообще возможно в такой ситуации. —Мне страшно... —Нечего бояться, понял? Сейчас важно вернуться на уроки, чтобы обеспечить алиби, хорошо? – Юнги утвердительно кивнул, не давая усомниться в своей уверенности, и успокаивающе улыбается, поглаживая плечо. Чимин лишь поджимает на это губы, и соглашается безмолвно, опуская покорно голову, и негласно ожидая чужих указов, ведь придумать что-нибудь самому не кажется подсильной задачей. Мин глубоко выдыхает, взглядом убеждаясь в здравом состоянии школьника, и ведёт того к выходу, перед носом отворяя дверь. Младший выходит первым, а через несколько минут, когда Чимин уже дошёл до нужного кабинета, в коридор ступает Юнги, нервно оглядываясь по сторонам. В дальнем углу, у крайней двери жмётся на месте подросток, цепляясь взглядом за Мина, как за спасительную соломинку. Юнги улыбается, и кивает, и только потом, Чимин входит в аудиторию, отдалённо причитая извинения. Темноволосый же остаётся стоять на месте, с тяжёлым вдохом поднимая голову к потолку. Грань очень тонкая, и существует реальная угроза. «Опасно» мигает красным пламенем в сознании, а внутренний голос настороженно кричит сматываться с места. Как будто это поможет... В левом верхнем углу, прямо под потолком, и белоснежным карнизом, висит чёртова камера слежения, и Юнги почти уверен, что та мигающая красная лампочка, нацеленна точно ему в душу.

***

Около трёх часов того же дня. Чимин успокоился, и даже улыбается, покидая территорию школы. На крыльце множество подростков, кто-то спешит домой, а кто-то и дальше наслаждается компанией друзей. К ним можно отнести и Чонгука, что трепетно расстягивал влажный поцелуй с Тэхёном, у ворот. Чимин словно непроизвольно задерживает на них взгляд, а ноги ведут сами, неведомой силой. —О, привет Минн-и! – задорно приветствует Чон, гадко улыбаясь, и прижимая окрепшее тело Кима к себе. —Привет... – понуро бурчит Пак. Он опять прервал их, в не самый подходящий момент, от чего чувствует вину. Но Гук улыбается непредвзято, словно не было тех долгий трёх дней непрерывного молчания, и напряжённой паузы между старыми друзьями. —Чего один гуляешь? – спрашивает Чон с явным намёком в голосе. Чимин опускает голову прикусывая немного губу, когда вспоминает Юнги. Они не общались с самого утра, это напрягает. Тело требует его ласки, властных крепких рук, и тонких чувственных губ, от которых остался лишь призрачный след, и тот, с привкусом боли. —Как у вас дела? – меняет тему Пак, становясь в как можно более расслабленную позу. —Всё прекрасно, Минн-и, разве не видно? – Чонгук затейливо лыбится, и склоняет голову, откровенно забавляясь видом растерянного друга перед собой. —А у тебя? Видимо не очень, судя твоему настрою. —Всё нормально... – сразу же встревает Пак, машинально натягивая непредвзятую улыбку. —Чонгук, мы можем поговорить на едине? – внезапно серьёзно понижает голос, и вскидывает голову, игнорируя негласное возмущение Тэхёна, что показательно закатывает глаза, мёртвой хваткой вцепляясь в своего парня. Точно как пиявка. Другие слова сложно подобрать. Чон только шире улыбается, предвещая "сложный" разговор, и целует Кима около уха, ласково шепча "—Всё в порядке, детка, мы просто поговорим." Тэхён надувает губы, непроницаетельным взглядом сканируя Чимина насквозь, а после недолгой паузы, всё же соглашается, едва слышно что-то причитая на ухо своему парню, и отдаляется на десяток шагов, закуривая с кармана сигарету. —И о чём это ты хотел поговорить? – безучастно интересуется Чон, складывая руки на груди. Чимин вмиг теряет нотки уверенности, опускает голову, теребя манжеты свитера. —Ты ведь не расскажешь никому о нас с Юнги..? – осторожно спрашивает Пак, поджимая предательски дрожащие губы. Чонгук подавляет самодовольную ухмылку, и переводит вопросительный взгляд на парня перед собой, меняя позу. —С чего такое недоверие к лучшему другу? – Чон самоуверенно выгибает бровь, и облизывает высокомерно губы. Он однозначно чувствует себя королём в сложившейся ситуации. —Просто... Я хотел убедиться... – тихо оправдывается подросток, даже не пытаясь цеплять наигранную маску уверенности. Почему то, он убеждён что такой умоляющий тон, должен вызывать жалость, или хотя бы снисходительное решение. —Я и не собирался не кому рассказывать, пока твой парень будет выполнять мои указания. – хмыкает Гук, не теряя гадкой усмешки на губах, разворачивается, следуя победным шагом к своему парню, и показательно целует в губы, не спуская самодовольного взгляда с Чимина. А Пак лишь с ненавистью смотрит, прогоняя тошноту, и громко фыркает, направляясь в строго заданном направлении, на парковку.

***

На стоянке его уже ожидает чёрный мотоцикл, и Юнги сидячий на нём. Мин бросает неясный взгляд на подростка, и совершенно неожиданно срывается с места, набирая скорость. —Жду тебя у магазина! – кричит старший, а до Чимина только сейчас доходит. Их всё это время могли увидеть. Кто угодно. Чёрт. Пак облизывает губы и смотрит ему в след, мысленно соглашаясь. И спустя пару секунд расстерянности, парень направляется следом. У знакомого небольшого магазинчика, в котором обычно школьники покупают еду перед уроками, останавливается чёрный байк, но водитель шлем не снимает, взглядом ища светловолосого юношу. Чимин появляется вскоре. Прошло около минуты, и Пак без слов садится на мотоцикл сзади, сразу прижимаясь к крепкому телу. Юнги чуть улыбается сообразительности подростка, пусть и через шлем, чуть поворачивает к нему голову, как бы спрашивая готовность, и после уверенного кивка, срывается на дорогу, не без удовольствия ощущая что хватка на талии становится крепче. Дорога заняла около шести с половиной минут, Чимин прижимался щекой к миновой спине, и улыбался как дурак, от нескончаемого адреналина к крови. Юнги спускается на землю по приезду, нехотя выпутываясь из нескромных объятий. Они приехали на стоянку какого-то не очень популярного ресторана, хотя даже не обговаривали цель. Чимин осматривается, и улыбается, негласно принимая предложение. Это ведь вроде как свидание. Мин подаёт услужливо руку, помогая спустится на землю, и приобнимает за талию, облизывая губы. Чимин смотрит на него с нескрываемой радостью, и с по детски наивным восхищением. Он улыбается позволяя чужой руке хозяйничать по хрупкому телу, и льнёт за поцелуем, на который безпрекословно получает ответ. У Мина не сходит с лица ответная счастливая улыбка, что даже поцелуй получается не глубоким, из-за этого. —Это что-то вроде принудительного свидания? – спрашивает подросток, с нескрываемым удовольствием рассматривая фасад дорого обустроенного ресторана, в стиле викторианской эпохи. Юнги прикусывает губу, не услышав в его голосе не капли упрёка, или обвинения, и прижимает младшего ближе, заправляя за ухо выпавшую светлую прядь. —Принудительного? – Мин вопросительно выгибает бровь, и ехидно улыбается уголком губ, прекрасно зная что получит отрицательный ответ. —Ну я ведь не давал официального согласия. – непроницаетельным тоном проговаривает Пак, складывая руки где-то за чужой спиной. —Если не хочешь, можем уйти. – бросает старший, и сразу разворачивается, обхватывает тонкое запястье, и тянет на себя, следуя к мотоциклу. —Эй, нет, дурак, я согласен! – растерянно повышает голос подросток, через силу останавливаясь на месте. Юнги только шире улыбается, послушно возвращая руки на талию, и снова нежно целует в губы, шёпотом проговаривая "Я знаю"