—Осторожнее, детка!

      Юнги сжимает в ладонях ягодицы подростка, зажимает разом все кнопки на домофоне, и тянет свободной рукой металлическую дверь на себя, но та не подаётся. Оба возбужденны, оба напряжённо серьёзны, казалось, пока Чимин не пускает едкий смешок, в поцелуй. —Ключи в заднем кармане, не ломай дверь. – усмехается младший, призывно ёрзая задницей на обтянутой тканью выпирающей ширинке. Юнги снова рычит, жадно впиваясь в пухлые губы вновь, не позволяя издать и звука. Бледные пальцы шарят по стройным ногам, в узких чёрных джинсах, и с особым удовольствием сжимает упругую половинку, одновременно ныряя в задний карман. Ключи кажется звенят по детски ярким брелоком, на что Мин не обращает внимание, поспешно расправляясь с механическим замком на двери подъезда. Затаскивает подростка впереди себя, вовремя сдерживаясь, чтобы не прижать его к обшарпанной холодной стене. Лестница на второй этаж оказалось на позади слишком быстро, у них даже не закончится воздух, при нескончаемом трепетном поцелуе. Юнги поспешно звенит ключами, и вскоре квартира приглашает их распёртые объятия. Чимин чуть улыбается, несдержанности своего парня, жадных прикосновений крепких рук, влажные губы, что сейчас уже исследуют тонкую шею, обводя языком каждый оставленный позавчера засос. —Аах, Х-хён... – выстанывает Пак, будучи не в силах восстановить сбитое дыхание, и бездумно стучащие сердце, что отзывается на ласки, даже больше хозяина. Юнги поднимает его под бёдра, прижимает для удобности к стене, заставляя откинуть голову назад, зарываясь пальцами в пшеничные волосы на затылке. Вдавливает хрупкое тело своим, словно не ведомо толкается возбуждением меж ягодиц, не смотря на то, что оба ещё в одежде. Сейчас нет тех неприятных чувств, липкого страха сделать хуже, боязнь услышать отказ, или увидеть слёзы. Сейчас оба расслабленны, и полностью безпрекословно отдаются наслаждению, делятся друг с другом теплом, и необходимой сейчас поддержкой. Чимин стонет, утопая в крепких руках, прижимает за шею ближе, впивается пальцами в воротник чужой куртки, тянет по плечам вниз, без слов вынуждает снять. Юнги на это ухмыляется, оттягивает нижнюю губу зубами, и наспех стянув верхнюю одежду, подбрасывает хрупкое тело вновь, не оставляя и миллиметра, чтобы отстраниться. Он обжигает дыханием чувствительную кожу за ушком, вызывая табун мурашек по всему телу младшего. Это место он запомнил ещё с той ночи, помнит как выгибаясь его спина, при одном только прикосновении. Сейчас повторяется всё что было тогда, все ощущение, отдаются дежавю в сознании, и Мин не на шутку напрягается, боясь что внезапно, Чимин захочет остановится, со слезами на глазах. Но Пак лишь призывно приоткрывает влажные губы, и еле слышно выстанывает на выдохе, нарочно прижимаясь разгарячённым телом ближе, не оставляя ни одной возможности сделать вдох. —Ты уверен? – спрашивает Мин, придерживаясь за пояс чужих брюк. Чимин шире улыбается, словно в крови активно действует алкоголь, или чего покрепче, но подросток остаётся стойким, несмотря на дикое желание, разрывающие изнутри. —Во второй раз должно быть не больно... – выдыхает младший, и затягивает Юнги в новый, нетерпеливо развязный поцелуй. Мин кусает чужие губы, сжимает в руках лёгкое тело крепче, и отрывает наконец от стены, на ощупь следуя дальше. Коридор прихожей оказался слишком коротким, для возбуждённых до упора парней, что на ходу стягивают с друг друга одежду. Чимин выглядит слишком сексуально, в этом стянутом на одно плечо юнгивом свитере, в через чур обтягивающих джинсах, что особо сильно обтягивали ширинку, и округлые упругие ягодицы, что так и манят прикоснуться, сжать до красных пятен нежную кожу. Юнги теряет остатки здравого рассудка с каждой секундой, проведённой рядом с ним. Он рычит, сдерживаясь чтобы не заматерится в голос, ведь подросток в его руках призывно стонет, и ёрзает задницей по его возбуждению. Внутри взрываются некие салюты, фейерверки от осознания того что происходит именно сейчас. В этот момент чёрт возьми так плавится кровь, бурлит по венам, что в глазах уже лопаются капилляры от напряжения. —Хён... —Да, малыш? – Мин чуть отстраняется, и облизывает губы после влажного поцелуя. Чимин откидывает назад голову, издаёт сдавленные стоны, и мнётся немного в крепких руках. Неудобства от стальной хватки на бёдрах отвлекают, не позволяя насладиться полностью моментом. —Я сделал больно? Прости. —Н-нет, просто не сжимай так сильно... – с предыханием просит Пак, словно неведомо заглядывая в глаза напротив. В них читается заоблачное возбуждение, и искренние волнение, после случайно вырвавшегося всхлипа. В эту секунду чёрт возьми так хорошо, наслаждения от горячего дыхания, трепетных прикосновений. Тело тает на руках, и Чимин непроизвольно расслабляется, с трудом различая реальность и до невозможности сладкий сон, что пленит неизведанными чувствами. Сейчас, это так как вчера, сейчас всё по другому. Это ещё неизведанные ощущения. Когда член под брюками давит так сильно, вытесняя сознание, и хоть какие-то шансы остепениться. Нет, не сработает. Чимин не хочет останавливаться. Отпустить Юнги сейчас, равно что отпустить навсегда. А этого нельзя допустить любыми способами. Есть огромная опасность, не справится самому. —Я могу прекратить, если ты боишься. – вкрадчиво предупреждает Мин, пусть даже в его словах не капли правды. Он не сможет остановиться. Не сейчас. Когда возбуждение накрывает полностью, без возможности выбраться. Он тонет в этом красном пламени страсти, предверии жаркого секса, и порочных желаний. —Н-нет, пожалуйста, Хён, не останавливайся... – Чимин сглатывает и хмурит брови, от того что минова хватка слабеет, а значит, он ощутит меньше тепла. Нет, этого не хочется. Ему просто необходимо, чтобы бледные длинные пальцы впивались в кожу настолько, чтобы оставляли от ногтей следы, и пусть даже немного больно, пусть даже пойдёт кровь, главное чтобы ощущение оставались максимально разкалённые, и крепкие, как их привязанность друг к другу. Юнги рвано выдыхает, несдержанно сжимая ладонью свой член, и облизывает чужие губы, призывая начать поцелуй. Действия скорее автоматические, старые привычки просто не позволяют действовать иначе. Эти пухлые, по невероятности мягкие красноватые губы, нежная кожа на щеках, без присущих подросткам неровностей. Даже удивительно, как один человек может собрать в себе все его фетиши, без слов осуществлять тайные желания, и пошлые сны. Этот мальчик свалился на него с небес, однозначно, иначе сложно объяснить. Он уверен, что поплатится за это в аду, но сейчас отступить он точно не в силах. Чимин целует жадно, с привычной Мину дерзостью, и одновременно стеснением, что вместе составляют просто невероятное сочетание. Чимин – это тот что совмещает в себе, кардинально разные понятия. От детской невинности, до страстных порывов в сексе. Он существо невероятное, и многие бы согласились с тем, что он явно не из этого мира. Это странно, но Юнги не смеет ему противится. Сопротивляться тем казалось бы сказочным феромонам издаваемым столь непорочным телом... Он словно засасывает в себя. И в буквальном смысле тоже. Его губы творят невероятные вещи, а про стоны, вообще будет неправильно что-то говорить. Юнги уже полностью погряз в его сущности. Без возможности выбраться. —Спальня дальше. – указывает младший за что его опять затягивают в поцелуй, и ведут на ощупь в указанную сторону. Юнги удерживает обе руки на сочных ягодицах, и не перестаёт покусывать пухлые губы, следуя прямо по коридору. Почему то нет страха во что-то врезатся, или наткнутся на что-то вроде бельевой корзины. Даже мысли нельзя допустить что что-то может пойти не так. Словно, эта река, по течению которой не встречается балок. Так и было. Коридор оказался чист, дверь в спальню призывно открыта, и Мин не на секунду не задумывается, слепо ступая дальше. Чимин слабо скулит, и ёрзает задницей, когда резким движением его впечатывают в стену. Боль в позвоночнике ничтожна, по сравнению с кайфом от жарких поцелуев. Юнги даже успел немного испугаться, допустить пугающую мысль что сделал больно. Но Чимин ни капли не против. Нежной грубости с которой Мин касается его тела приятна. Приносит несказанное удовольствие. Кайф. Самый настоящий, как и от сильнейших наркотиков. —Спрошу в последний раз, точно не хочешь остановится? – Юнги через силу отстраняется, и вытягивает руку вперёд, размещая ладонь крайне близко с чиминовым лицом. Он смотрит со всей серьёзностью, убеждается в правильности, но даже мысль не допускает о последствиях. Угрозы полицией вмиг выветрились из памяти. По сравнению, с тем возбуждением что допускает себе тело при виде подростка, ничтожны слова директора. —Я убью тебя когда нибудь, не вздумай прекращать! – младший срывно повышает голос, и прикрывает глаза, не сразу осознавая правильность своей реакции. Его дыхание сбито, а брови умоляющие хмурятся. Он цепляется за вторник чужой рубашки, и виновато склоняет голову, ожидая строгого замечания. Но Юнги лишь пробивает на смешок, от нетерпеливости подростка, и он целует нежно, успокаивая бушующие гормоны. —Глупый, я же волнуюсь. Чимин надувает губы, и выдыхает через нос, невольно смотря в глубоко карие глаза напротив. Он с успокоением наблюдает в них незабвенное желание, которое вмиг способно поднять его критично низкую самооценку. Его хотят. Сильно. Без возможности остановится. Мин прикусывает нижнюю губу, и несдержанно расправляется с ремнём на чужих брюках. Пак уже безмолвно спускается на пол, оставаясь на ногах только из-за крепкого тела по близости. —Я так тебя люблю, котёнок... – шепчет хрипловатый голос в самое ухо, а у Чимина без конца бегут мурашки по коже, и глупая неловкая улыбка озаряет лицо. Мягко, нежно, и без капли фальши. —Я тоже тебя люблю, Хён. – в ответ, так же искренне. Юнги тянет уголки губ, и подбрасывает хрупкое тело в воздухе, обхватив крупными ладонями талию. Поднимает так чтобы младший стал чуть выше, позволяет почувствовать взрослым. Дети это любят. Он знает. Поэтому Чимин улыбается, а когда холодный нос касается оголённого живота, чуть смеётся от щекотки. Идиллия. И не скажешь, что уже через пол часа, они сольются в диком трахе.

Некоторое время спустя.

Чимин выгибается, и красиво стонет, наспех разрывая чужую рубашку, лишь бы поскорее ощутить жар обнажённого желанного тела, что находится в плену нежелательной одежды уже слишком долго. На нём самом остались лишь одни чёрные боксёры, а джинсы отброшены в дальний угол ещё наверное, с самого начала. Бледные прохладные ладони блуждают по упругим ягодицам, чуть сжимая, а иногда и оставляя слабые шлепки. Возбуждение окончательно потеснило рассудок, и от здравой мысли не осталось и следа. В голове всего одно желание, одни человек, который чёрт возьми сейчас седлает его пресс. Ох блядь, что творит с ним его фантазия... Хотя реальность ни чуть не хуже. Юное гибкое тело полностью в его власти. Покорно извивается от малейших касаний, громко выстанывает от слабых шлепков. Чимин сейчас лучше любого экспоната в музее, такой невероятно красивый, открытый и обнажённый... Юнги не перестаёт облизывать губы, гладя на него, появляется непреодолимое желание прикоснуться к плоти, но он сдерживается, понимает что кончит почти сразу. Пак наклоняется, и проводит языком по вздутой венке на шее, оставляет заметный след от слюны, и улыбается, обдавая дыханием после. —Маленький проказник... – рычит старший, и специально сжимает упругие половинки в руках до побеления костяшек, и наслаждается новым стоном, что ласкает слух. Чимин широко вытягивает губы, и хмурит эстетично брови, впиваясь маленькими пальцами в крепкие плечи. Он буквально скачет верхом, и получает от этого невероятный кайф. А ведь это только чёртово начало. Юнги крышу сносит, от одного представления, что будет дальше. —Х-хён, мне так х-хорошо... – выстанывает юноша, чуть сдавленно из-за сбитого дыхания, и так томно, с нескрываемым удовольствием, чтобы у Мина точно не осталось сомнений насчёт правдивости этих слов. Юнги закусывает губу, подавляя совершенно неуместную сейчас улыбку, и перемещает руку на тонкую шею, прижимая ближе. Чимин замирает в нескольких сантиметров, и растерянно смотрит, словно не ведомо опуская взгляд на тонкие губы в лице напротив. Жадный поцелуй застаёт неожиданно, Мин впивается в пухлые губы, и сразу же проникает юрким языком в полость тёплого рта. Бледные пальцы зарываются в пшеничные волосы на затылке, чуть оттягивая, нарочно, чтобы обострить ощущения. Поцелуй тянется казалось до минуты, воздуха почти не остаётся, но младший слишком занят, чтобы заставить отстраниться. Спасает его Юнги, резко откидывая назад голову, и перемещаясь ниже, соскальвавая до чужого паха. —Что... —Опирайся на вытянутые руки, малыш, не расстраивай меня. – указывает Мин, и стягивает чёрные боксёры с хрупкого тела. —Согни ноги в коленях, и не смей двигаться самостоятельно. – его голос на удивление ровный, несмотря на дикой возбуждение, что давит всё сильнее, под плотной тканью брюк. Чимин выдыхает, опуская голову вниз, и облизывает губы, наблюдая чёрную макушку у себя меж разведённых ног. Ему неудобно, но ослушаться он не решается, покорно становясь в предложенную позу. Юнги незаметно для Пака улыбается, открывая для себя вид на вставший аккуратный член, и услышав сдавленный с предыханием стон, касается языком красной головки, буквально заставляя биться в конвульсиях от нереального наслаждения. Чимин закусывает губу, с трудом сдерживая непристойные громкие стоны, и просто без возможности отстраниться, смотрит на то как собственная налитая кровью плоть исчезает в полости чужого рта, с неприличным причмокиванием. —Х-хён... – скулит младший, безнадёжно хмурясь остаткам здравого рассудка, что покидают с каждой секундой крышесносного минета, добродушно предоставленного любимым человеком. —Хён... Юнги его пусть и слышит, но не реагирует, продолжая играть языком по всей длине чужого члена, что становится всё твёрже, словно камень. Тонкие губы сомкнулись в обхвате у самого основания, а частые нарочные глотки вязкой слюны только приближают разрядку. Чимин остаётся на месте, игнорируя непреодолимое желание толкнуться бёдрами самостоятельно, и зарыться пальцами в смоляные волосы на чужой голове, что слишком профессионального вмещает с себя вставший член, даже не давится. Мысли о том что он делает это далеко не впервые, и представления лиц других людей в экстазе, от этого юркого языка, только портят всю картину непорочного учителя. Эти мысли мешают кончить, не позволяют расслабиться, это бесит, и Чимин недовольно хмурится, вмиг переставая наслаждаться моментом досконально. Его лицо выражает неясное недовольство, а Юнги, что словно почувствовал перемены настроения, отстраняется, выпуская изо рта всё ещё твёрдый член. Он выравнивает тихо дыхание, и поднимает взгляд наверх, оставаясь в том же положении. Смотрит на Чимина, прямо ему в глаза, читает его эмоции, чувства и желания, замечает некое смятение и грусть, и расстраивается сам. Резко выдохнув он соскальзывает между ног полностью, становясь босыми ногами на холодный пол. Чуть щурится, подходя за считанные секунды ближе, садится рядом на мягкую постель, и склоняет голову, тепло улыбаясь. Пак не перестаёт хмурится, вмиг сковывает себя, прикрывает ладошкой интимное место, и следует чужой позе. Юнги тянет уголки губ, и касается кончиками пальцев спутанных волос на маленькой голове, примерно понимая причину испорченного настроения подростка. —Котёнок, ты чего? – ласково спрашивает Мин. —Сколько у тебя... было? – Чимин опускает голову, и перебирает пальцами тонкое одеяло с колен. Его голос тихий, неуверенный,едва разборчивый, а Юнги только умиляется. —Минн-и, мне уже давно не семнадцать. – вздыхает брюнет, спокойно улыбаясь, стараясь не расстроить подростка ещё больше. —Значит... – младший сглатывает, сдерживая подступившие слёзы, и судорожно выдыхает, чтобы его голос не дрогнул повторно. —Значит, я просто очередной..? – он неуверенно поднимает взгляд на Мина, что выглядит особенно обеспокоенным после озвученного всхлипа. —Ты самый лучший из всех. – улыбается парень, а после прикусывает нижнюю губу, от того что возбуждения снова даёт о себе знать. Взгляд непроизвольно опускается ниже, на влажные пухлые губы, что сейчас почему-то подрагивают. Чимин молчит, и незаметно смаргивает мелкие слёзы, опуская голову до нельзя вниз, когда его неожиданно затыкают жадным поцелуем, и валят на кровать спиной за плечи. Юнги целует напористо, но скорее не осознавая своих действий полностью. Ведь при таком возбуждении невозможно держать себя в руках. "Ты снова теряешь контроль..." – проносится в голове, и Мин не без осадка проглатывает мелкую злость на самого себя, и отстраняется через силу, пока ещё мелькают здравые мысли в сознании. —Прости, малыш... – выдыхает старший, и виновато склоняет голову на чужое плечо, как бы спрашивая разрешения на дальнейшие действия. —Хён... – тихо зовёт Пак. —Да, котёнок? —Обещай что не бросишь после этой ночи... – Чимин поджимает губы, и мелко касается тёплыми пальцами крепкой шее, призывая отстраниться. Юнги удивлённо хмурится, не понимая вообще, как такое могло придти в столь светлую голову, и обхватывает ладонями тонкие плечи, внушая уверенность в своих ещё не сказанных словах. Смотрит прямо в глаза, слабо улыбается, вовремя сдерживаясь чтобы не пыльнуть к губам снова. —Клянусь, что не оставлю тебя одного. Пак поднимает услужливо взгляд и сам непроизвольно улыбается от этих слов. Несомненно искренних, и однозначно не ветер. Именно такие, которые и нужно было услышать. Он закусывает губу, и льнёт ближе, оглаживая крепкую грудь кончиками пальцев. —Тогда, трахни меня поскорее. – неожиданно для самого себя просит младший, и сразу же жмурится, чувствуя как краснеют его уши. Юнги вначале замирает от удивления, или от внезапного посыла из паха в мозг, а после ухмыляется, несдержанно, пафосно, сжимая в ладонях упругие ягодицы. Облизывает губы, от до безумия неприличных фантазий в своей голове, утробно стонет, ощущая тёплую маленькую ладонь на своей ширинке. Чимин выглядит сейчас вовсе не так, словно пару минут назад он проливал слёзы, нет, он похож на похотливую сучку, с этой блядской затейливой улыбкой на устах, и покрасневшими от возбуждения щеками. И Юнги клянётся, что лучшего в своей жизни ещё не видел. Такой младший ему однозначно по нраву. То как он выгибается от малейших касаний к позвоночнику, словно понимает всё ещё до того как Мин озвучит свои желания. Сейчас слова будут не к месту. Вообще. Когда два разгоряченных тела тают от прикосновений друг друга, слова излишни. Юнги достаточно его стонов, а Чимину его несдержаных рычаний, и синяков на своей заднице от его ладоней. Прекрасно, сука. Мин кусает почти до крови чужие губы, перетягивает подростка на свои колени, но когда Пак хотел обнять за крепкую шею, вмиг меняется, отрицательно мотая головой. Чимин непонимающие хмурится, и вскрикивает от неожиданности, когда его укладывают на коленях животом к низу. —Х-хён, что ты делаешь..? – теряется младший и машинально пытается подняться на локтях, как чувствует меж ягодиц прохладную смазку. —Тшш, я тебя растяну. – Юнги с наслаждением оглаживает округлые ягодицы, нежную кожу, и прям с тюбика льёт прозрачный гель, с успокоением наблюдая как сжимается от контраста узкая дырочка. —Доверься мне... – хрипловато шепчет, склоняясь к самому уху, обдавая дыханием чувствительное место около мочки. Смазка летит куда-то в сторону, но не сильно далеко, на случай если понадобится ещё. Скользкие пальцы разминают анус, а после негромкого положительного стона, проникают на одну фалангу, разрабатывая влажные стеночки. Чимин широко раскрывает глаза и губы, громко выстанывает, но на удивление покорно расслабляется, несмотря на лёгкий дискомфорт. Он был прав, во второй раз действительно легче, тело готово принять больше, и Пак правда рад, что не придётся опять страдать. Белоснежная простынь стягивается, и чуть ли не рвётся под давлением маленьких острых пальчиков, и коротких ноготков. Ладошка сжимается, а помещение спальни заполняют всё более громкие стоны. В нём активно двигаются уже два пальца, ненасточиво, но уверенно, проникая максимально глубоко. Мин ведь знает как это нравится, знает сколько удовольствия приносят эти действия. Чимин выгибается, красиво, едва не до хруста, и поворачивает голову к Юнги, показывая гримасу наслаждения, и незабвенного кайфа. —Ты чертовски красивый... – шепчет старший, задерживая ненадолго пальцы внутри. Дразнит, и улыбается непроизвольно от того что подросток в его руках недовольно морщится, привставая на руках. —Малыш, ты охуенный... —Ты тоже, Юнги, и пальцы твои, сука, потрясающие, только не смей останавливаться, пожалуйста... – выстанывает жалобно, с предыханием из-за прерваного удовольствия. Чимин прикусывает губу и насаживается самостоятельно, за что получает звонкий шлепок по бёдрам, и короткий толчок внутри, что так удачно попадает прямо по простате. —Ты просишь неправильно, детка... – Мин приговаривает издевательски спокойно, и оглаживает покрасневшие место удара, наклоняясь снова ближе. Пак более менее ровно выдыхает, прикусывает губу и недовольно хнычет, ёрзая всем телом. —Папочка, быстрее! Юнги замирает внезапно, скорее непроизвольно, от неожиданного обращения к себе. Пальцы заторможенно, но продолжают двигатся, бледноватая ладонь ложится на стройные упругие бёдра, а лицо вновь склоняется к чужому. —Я вообще-то намекал на Хёна, но так мне нравится даже больше. Проникает третий палец, проход растягивается медленно, под напором настойчивых рук. Мин наблюдает как расходятся непослушные стеночки, с трудом сдерживаясь чтобы кончить раньше времени. Вообще удивительно как он ещё держится, до сиг пор одетый, и не разу ещё не коснулся плоти. Пусть будет сегодняшняя ночь личным рекордом, но заканчивать всё так быстро он не намерен. Оба ведь знают, что остановится сейчас они не в состоянии.