—Осторожнее, детка!

Проникает третий палец, проход растягивается медленно, под напором настойчивых рук. Мин наблюдает как расходятся непослушные стеночки, с трудом сдерживаясь чтобы кончить раньше времени. Вообще удивительно как он ещё держится, до сиг пор одетый, и не разу ещё не коснулся плоти. Пусть будет сегодняшняя ночь личным рекордом, но заканчивать всё так быстро он не намерен.       Чимин выстанывает что-то невнятное, выгибаясь с спине особо сильно, поворачивает голову на бок, без слов приглашая наклонится ближе. И Юнги слушается, натягивая едкую довольную улыбку, прижимается щекой к матрасу, так чтобы его лицо было буквально в сантиметре от чужого, и смотрит. Просто смотрит, вдыхая излюбленный аромат секса. Любуется видом разгарячённого подростка. У того волосы спутаны, разбросаны по простыни пшеничные пряди, губы воспалённо красные, покусаные, и небрежно истерзанные Мином. Он тяжело дышит, но сейчас стоны сдерживает, несмотря на то как остро ощущает в себе активно двигающиеся длинные пальцы. Смотрит в ответ, а в глазах явный интерес. Это может и не первый раз, но до конца у них так мне выходило. А от мысли что, чёрт возьми, это закончится просто восхитительно, сносит крышу, и незабвенное желание продолжить будоражит кровь. —Я... у-уже достаточно... растянут?.. – заикаясь на выдохе произносит Пак, и с искренним удовольствием заглядывает в глаза напротив. Это вообще-то очень смущает, вся эта ситуация, эта поза, всё. Даже просто представления Юнги в таком ключе вызывали не шуточный румянец, и дикую неподавляемую улыбку. —Да, детка, так не терпится ощутить в себе мой член? – без капли стеснения выдаёт старший, невинно поднимая брови, а губы всё равно растягиваются в самодовольной улыбке, пусть и непроизвольно. Чимин после этих слов плотно жмурится, и утыкается носом в матрас под собой. Он видимо издевается, потому что дикое смущение накатывает по новой. С новой силой, покрывает румянцем пухловатые щёки, и заставляет спрятаться, всеми возможными способами. Юнги в это время на него смотрит, сдерживается чтобы втянуть в поцелуй, и получает нереальный кайф от его не скрываемого смущения. Пальцы всё ещё работают активно, изредка сменяя друг друга, проникают максимально глубоко, и Мин недоволен, от того что не слышит эти чёртовы стоны. Свободная рука ложится на чужой затылок, перебирает нежно светлые волосы, призывает показаться из-за одеяла, ведь по немногу, появляется тревога от того что тот и задохнуться так может. —Маленький, посмотри на меня... – ласково проговаривает Мин, и облизывает губы от внезапного желания повернуть чужую голову насильно, сжимая шею. Чимин буртит что-то не ясное, но явно недовольное, хмурит брови, и приподнимается немного, чтобы взглянуть наконец на Юнги, что трепетно ожидает чтобы увидеть эти милые красные щёки. Но предоставленный вид совсем не радует. Улыбка спадает, а в глазах ярко выраженное волнение. На пухловатых румяных щеках влажные дорожки слёз, а глаза смотрят умоляющие. Бледная рука вмиг прекращает свои действия внутри, и пальцы вынимают полностью из податливого тела. —Что случилось, малыш, я сделал больно? – взволнованно спрашивает старший, убирая со лба непослушные пряди. Пак ложится снова на кровать, так как и лежал, расслабляется, поворачивает голову к Мину, и успокаивающе улыбается, показывая что волноваться не о чем. —Я тебя люблю... – шепчет младший, сразу же прикрывая глаза от усталости. Юнги вначале застывает в неверии, непонимающие хмурится, и после ответно его лицо озаряет слабая улыбка. Он прикрывает глаза, успокаиваясь после впустую потраченных нервов, и проводит бледноватой ладонью по спутанным светлым волосам подростка, укладываясь рядом. Усталый выдох вырывается у обоих, оба слабо улыбаются, и смотрят на друг друга сквозь прикрытые веки. Момент такой уютный. Нежный, как он любит. Без слов. Ну, почти... —Я тебя обожаю, котёнок... Чимин дёргает уголки губ, и тянет руку к лицу напротив, оглаживая кончиками пальцев острые скулы, немного впалые бледные щёки, а доходя до контура губ, льнёт ближе, встречая лёгкую растерянность трепетным поцелуем. Губы сливаются воедино, Мин отвечает, а вскоре принимает роль главного, прикусывая юркий язычок в полости чужого рта. Чимн постанывает, когда на его ягодицы ложатся крупноватые ладони, выгибается, позволяя сжимать их до красных пятен, и совсем не сопротивляется когда его подтягивают выше, усаживая на крепких коленях. Стройные ноги окальцовывают торс, маленькие пальчики сжимают широкие плечи, а пухлые губы всё ещё в жарком плену поцелуя. Юнги словно не ведает себя, впиваясь острыми пальцами в нежную кожу, терзая до крови чужие губы, сжимая в ладонях упругие ягодицы что белеют костяшки. Этот момент затмил сознание полностью, под прикрытыми веками лишь пламени страсти. Кайф. И незабываемое удовольствие. —Если я сделаю тебе сильно больно, можешь разбить мне нос. – серьёзно проговаривает Мин, а после губы дёргаются в лёгкой улыбке после сказанных слов. —Я верю в тебя, Хён... – чуть заикается младший, нервно облизывая губы.

five minutes later

Чимин сбивает дыхание на коротком глубоком стоне, резко отстраняется, и плотно жмурится. В него толкается что-то крупное, тёплое и скользкое из-за вишнёвой смазки. Юнги замирает, взглядом исследуя каждую эмоцию в лице напротив, а в это время проникает головкой в податливое тело, раздвигая ягодицы бледными пальцами. Пак широко вытягивает губы в немом крике, и хмурит брови от нетерпимого дискомфорта в заду. Маленькие пальчики впиваются в крепкие плечи, царапают бледную кожу, но мальчишка покорно выгибается, позволяя проникать глубже. Острые ощущения отдаются особо сильно мелким иголками, раскалённым железом и горящей лавой внутри. Чимин жмурится и смаргивает слёзы, опуская голову донельзя вниз. Издаёт что-то на подобии сдавленого стона, сглатывает, хлюпает носом, но терпит. —Если тебе больно, я могу остан... – не успевает Мин договорить, как его валит на спину слабое тело, опадая сверху, и уже хочет подать голос вновь, как в нос прилетает маленький кулачёк. —Блядь, Чимин, я же пошутил!... – недовольно прикрикивает старший, хватаясь за ушибленный нос. Неужели ему настолько больно? Чимин утыкается лицом в крепкое плечо, с сдавленным скулением роняет слёзы, не переставая жмурится. Он всё ещё сидит на каменном члене, не смея дёрнутся. —Прости... – бурчит младший обдавая дыханием кожу. Юнги закатывает глаза и облизывает губы, смотря куда-то далеко в потолок. Рука ложится на поясницу хрупкой спины, и успокаивающе поглаживает. Мин стискивает зубы в нескрываемой злости на самого себя. Не двигается, лишь склоняет голову чуть в бок, мягко целуя за ушком. Нежная кожа вмиг покрывается мурашками, а с последующими секундами затихают всхлипы. Мин взволнованно переводит на подростка взгляд, закусывая неведомо губу. —Лучше? – спрашивает старший, зарываясь пальцами в светлые волосы на затылке, негласно призывает ответить, поднять наконец голову, позволить рассмотреть раскрасневшие лицо. —Маленький, тебе больно? – тон смягчается, голос звучит приглушённо, и услышь его случайно, можно было бы подумать что он сейчас заплачет. —Не больно... – всхлипывает Пак, непроизвольно чуть отстраняясь, но головы не поднимает, будучи до невозможности смущённо красным, да ещё и с влажными от слёз щеками. Облизывает покусаные губы, неровно выдыхает, запоздало ослабляя хватку на плечах, и сглатывает, стараясь придать голосу стойкости. —Мне уже не больно, только не останавливайся... —Глупый, тебе ведь хуже, – осторожно шепчет Мин, всеми силами удерживая собственное тело, что так и наровилось начать бешено вколачиваться в податливого подростка. —Я не начну, пока ты не позволишь... —Я р-разрешаю... – заикается младший, а после жмурится, готовясь к новой порции боли. —Уверен? – вкрадчиво интересуется Юн, отпуская ладони на чужие ягодицы. —Д-да... – утверждает Пак, вот только голос предательски дрогнул, а от слёз вырывается тихий всхлип. Его руки обвиты вокруг крепкой шеи, ноги раздвинуты врозь, а тело плотно усаженно на стоящем колом стояке. Он вздрагивает на сбитом выдохе, когда его резко переворачивают на спину, бережно укладывая на мягкую постель. Громко ахает, когда Мин внезапно покидает его ослабленное тело, и плачет сильнее, осознавая что вновь испортил столь интимный момент своими слезами. —Котёнок, успокойся... – взволнованно шепчет старший, убирая со лба влажные пшеничные пряди. Он нависает сверху, но так чтобы не давить сильнее, осматривает покрасневшие от слёз лицо, и прикусывает себе губу, запуская процесс угрызения совести вновь, как и в прошлый раз. —Малыш, прости, я не хотел делать больно... —Нет, нет... Ты не виноват, это я... я идиот, даже определится не могу... – Чимин старается успокоиться, дышать ровно, и говорить более уверенно, пусть и получается слабо. Он часто моргает, и облизывает губы, заикаясь чуть ли не после каждого слова. Его глаза всё ещё закрыты, то ли от смущения или страха. Но он держится, не показывая внутренней борьбы эмоций. —Прости меня за то что что даже даже потрахатся нормально не могу... —Эй, ничего, попробуем в следующий раз, малыш, я буду ждать сколько захочешь. – уверенно парирует Мин, бережно поглаживая мягкую нежную кожу на хрупких оголённых плечах. Он внушает спокойствие взглядом, и наклоняется ближе, несдержанно влажно целуя закрытые веки, пухловатые щёки, что только больше аллеют на глазах. —Я не хочу ждать... – бурчит Чимин, чуть недовольно нахмурив брови. Открывает глаза, но сразу взгляд опускает. Облизывает губы и тянется рукой до крепкой груди, обводя кончиками пальцев неизвестные никому узоры. Сглатывает, прикидывая насколько правильно будет произносить дальнейшие слова, и наконец поднимает голову на Юнги. —Я хочу сейчас, но не знаю... Чёрт это очень больно, но я хочу чтобы это наконец случилось. – несмело высказывается младший. Мин резко выдыхает, сдерживаясь чтобы не закатить глаза. Этот ребёнок даже опередится не может, а у него уже кажется член взорвётся если не кончит. И почему его душа выбрала именно этого ангела? Этим вопросом он задаётся уже не в первый раз. Рука тянется к возбуждению, уже не произвольно, просто настолько уж необходимо. Чимин поджимает губы, смотрит невинно, из под пушистых ресниц, и кажется даже не догадывается о всей чужих недугах в этот момент. Взгляд лишь неведомо скользит ниже, на бледную ладонь что плотно обхватывает возбуждённый ствол, а после поднимается выше к чужому лицу. Юнги выглядит непредвзято. Спокойно, даже немного равнодушным, словно он сейчас не яро надрачивает член, а смотрит историческую комедию, ей богу. Пак закусывает губу, обводит взглядом контур бледноватого лица, чуть улыбается, оставляя ленивый поцелуй на кончике носа, и совершенно неожиданно обхватывает тёплой ладошкой чужой стояк, несильно сжимая головку, и ненасточиво убирая чужую руку. Юнги ахает, а после хрипловато стонет от неожиданности. Возможно, он ошибался насчёт невинного, но человек бы точно не смог принести столько удовольствия одним прикосновением. Ангел. Не уверен, но кажется что сбежал из ада. —Малыш, ты восхитителен... – вырывается полу шёпотом, но Чимин слышит, и улыбается, активнее работая рукой. Мин с коротким рыком кончает, спустя несколько фрикций кольцом из маленьких пальцев, падает головой на подушку рядом, выравнивает наспех дыхание, и после поворачивается к младшему, жадно впиваясь в его губы. На плоском животе тёплая вязкая сперма, но от осознания того что она чужая, не противно. Даже, гордость берёт, что смог довести до разрядки, столько стойкого человека как Юнги. Казалось его вообще невозможно пробить, подчинить себе, приручить его сильную натуру. Колкость его фраз останутся памяти надолго, но былые искренние признания, запоминаются в сердце. —Тебе понравилось? – с предыханием спрашивает Пак, отстраняясь после недолгого поцелуя. Мин прикрывает глаза, и устало улыбается уголками губ. —Ты ещё спрашиваешь... Юнги восстанавливается недолго после достигнутого пика, и резко дёрнув мальчишку за предплечья, переворачивает его на себя, привычно усаживая на коленях. Стройные ноги машинально льнут за спину, а пальчики впиваются в плечи, словно удерживаясь от опасности. Мин облизывается наблюдая в лице напротив лёгкую растерянность, маленький огонёк желания в глазах, и некий страх, выдаваемый подрагиванием нижней губы. Крупные ладони оглаживают ягодицы, несильно сжимают, оставляя лёгкий шлепок после. Чимин звонко стонет, а Юнги наслаждается этим ласкающим слух тонким голосом. Длинные пальцы несдержанно пробираются к дырочке, и вскоре проникают внутрь, словно нарочно до самого конца, не позволяя опомниться. Младший недовольно болезненно морщится, но покорно молчит, издавая лишь прерывистое дыхание, и редкие приглушённые стоны. Ёрзает, насаживаясь самостоятельно, и прикусывает губу, склоняя голову на чужое плечо. —Б-больно... —Потерпи, скоро станет лучше. А Чимин только замирает на месте, не веря своим ушам, и происходящему вокруг. Он его правда не слушает? Вот так просто продолжает, не смотря на недовольство? Как же так..? А... Ведь говорил что остановится сразу... Теперь что? Всё те слова на ветер? Неужели, он опять потерял контроль? Но ощущения правда становятся менее острыми. Три пальца проникают максимально глубоко, но боли больше не чувствуется. Юнги больше нечего не говорил, кажется даже не интересовался его состоянием. Лишь продолжал, настойчиво растягивать скольские стеночки, натягивая хрупкое тело, едва ли не на целый кулак. Чимин приподнимает голову, всё ещё хмуриться, и исследует взглядом глаза напротив, чтобы убедиться в его здравом рассудке. В лице старшего полная умиротворённость, и даже веки прикрыты в экстазе. Бледные пальцы продолжают двигатся, не останавливаясь не на секунду. Юнги сейчас даже не догадывается что на него смотрят. Он наслаждается одними мыслями, и осознанием всего. Член заметно твердеет снова, и Чимин чувствует его кожей ягодиц. Вздрагивает, напрягаясь всем телом, и уже хочет приподняться, как его талию плотно обхватывает крепкая рука, не позволяя сдвинутся ни на миллиметр. Паника настигает обоснованно, взгляд беспорядочно бегает по комнате, а лодошки отчаянно отталкиваются об широкие плечи. —Х-хён, остановись... – взволнованно шепчет подросток, не переставая нервно облизывать воспалённые губы, и метатся взглядом в поисках чего либо, что смогло бы помочь. Юнги не реагирует, продолжая исследовать глубину тёплого нутра, лишь безшумно выдыхает, склоняя голову чуть вниз. —Пожалуйста... – но движения только ускоряются. —Ты хотел секса... – томно шепчет старший, обдавая дыханием оголённую грудь. И Чимин бы сопротивлялся дальше, вот только соски предательски затвердели, отзываясь на нежную ласку. Он хочет, бесспорно, даже член стоит по стойке смирно, но не так. Не против воли ведь. Юнги вообще то никогда бы так не сделал, тогда кто этот человек что насилует его сейчас пальцами? —Юнги, пожалуйста, посмотри на меня... – просит Пак, нежно оглаживая чужие плечи, словно пытаясь задобрить. Тело решило подстраховаться, что ж, Чимин не против. Мин снова глубоко выдыхает, не сразу отзываясь на тихий голос, что звучал почти умоляющие. Кожа покрылась мурашкиками ещё в начале, после первого озвученного всхлипа, но пальцы двигатся не прекращали, не слушая угрызений совести. В голове всё это время некий туман, но контроль он держит, не теряя не на секунду. Он делает это намерено, полностью осознавая свои действия, и имея личную, особую цель. Поднимает взгляд он не сразу, успевая отвесить себе несколько мысленных пощёчин. Нервно облизывается боясь увидеть в лицо напротив слёзы, но покорно смотрит, с искренней любовью в глазах. —Зачем ты это делаешь..? – осторожно шепчет Пак, с трудом сдерживая подступившие слёзы. —Хочу сделать тебе приятное. – ровно проговаривает Мин, не спуская виноватого взгляда. Сглатывает, сдерживаясь чтобы не опустить голову снова, и ослабляет хватку, всё ещё придерживая подростка за поясницу. —Оно в начале всегда больно, просто нужно потерпеть. —Я не хочу чтобы мне было больно... Мин вздыхает. —Если не хочешь полноценного секса, то я могу остановиться. —Хочу. – сразу же исправляется Чимин, через силу расслабляясь телом, стараясь привыкнуть к ощущениям внутри. —Продолжай, только... – он опускает голову, пряча вмиг покрасневшие щёки. —Постарайся быть нежным, пожалуйста... —Впредь, я буду максимально осторожен, детка. – брюнет выдавливает успокаивающую улыбку, и после положительно кивка, возобновляет движения пальцев. Последующая растяжка длилась около пяти минут. Чимин выгибался в спине, и громко выстанывал при особой чувствительности. У Юнги плечи почти все исполосованны ногтями, а колени уже порядком затекли в одном положении. Пальцы вмиг прекращают свои действия, и младший вопросительно хмуриться, приоткрывая зажмуренные глаза. —Не бойся... – проговаривает Мин, и с трудом заставляя себя отвлечься от созерзания покрасневшего лица, подхватывает мальчишку за тонкую талию, вмиг укладывая на постель, животом к низу. Пак вовремя прикусывает себе губу, чтобы не издать крик, то ли от неожиданности, или от осознания того что будет дальше. Покорно принимает заданную позу, прячет лицо в подушке, и постыдно выгибается, позволяя рассмотреть всё свои интимные места. Юнги вначале застывает взглядом на изящных изгибах юного тела, а после, медленно возвращаясь в реальность, раздвигает чужие ноги, укладывая одну руку на поясницу. Устраивается у входа, касается дырочки влажной головкой, но не двигается, прежде склоняясь к чужому лицу. Оглаживает светлые пряди, целует где-то за ушком, несдержанно выдыхая горячий воздух, и умоляет внутреннего зверя быть более терпеливым, ведь обидеть ребёнка ещё раз, не позволит совесть. —Постарайся расслабиться... – ласково шепчет старший, перебирая пальцами волосы на затылке. Чимин отрывается от подушки, судорожно выдыхает, стараясь придать голосу как можно больше правдоподобности. —Я готов, можешь входить... Тело предательски напрягается, глаза жмурятся, а вскоре помещение спальни заполняет громкий протяжный стон. Маленькие пальчики сжимают белоснежную простынь, спина выгибается под опасным углом, Юнги вошёл почти полностью. Каменный член толкается несдержанно быстро, глубоко, почти не переживая о состоянии партнёра, хотя Мин и не спускает напряжённого взгляда с подростка под собой, он продолжает проникать так же настойчиво, но старается не срыватся на быстрый темп. Бледная рука успокаивающе поглаживает оголённую спину, нежно исследуя указательным пальцем загорелую кожу под лопатками. Шумное дыхание приходится куда-то в затылок, а Чимин только плотнее кутается лицом в подушку, почти задыхаясь от нехватки воздуха. Губы впиваются в районе тонких плеч, оставляют после себя кровавые засосы, перебираясь чуть выше, за той же целью. Прохладная крупная рука обхватывает оккуратный член, что сразу смешно дёрнулся от контраста температур. Движения внутри ненадолго прекращаются, позволяя привыкнуть к объёму, отдышаться, и приготовится к дальнейшим размашистым движениям. Юнги шепчет что-то успокаивающие, ласковое, в самое ухо, не перестаёт оглаживать хрупкое тело, и не прекращает лениво водить рукой по чужому члену. Ему важно знать что Чимин в порядке, хотя даже если не до конца, остановится он уже не в силах. А Пак только жмурится, и слюнявит подушку, стараясь расслабиться максимально сильно, и принять в себя полностью не маленький минов член. Ощущение знакомые, но непривычно странные. Острая боль как-то резко сменяется внезапным удовольствием, а волна приятных чувств пробирает всё тело. Он неожиданно выгибается, поднимая голову, и громко красиво стонет лаская слух. Первый толчок показался для Юнги слишком резким, и он уже взволнованно склоняется ближе к подростку, как Чимин сам привстаёт на локтях, уводя взгляд куда-то далеко в потолок. —Ещё... – сбивчиво просит младший, будучи не до конца уверенным насколько громко прозвучала эта просьба, а поэтому озвучивает снова, выгибая позвоночник чуть ли не до хруста. —Ещё... Быстрее... Мин тянет уголки губ, с искренним удовольствием созерцая столь безстыдную картину перед собой. Толкается бёдрами специально резко, без предупреждения заполняя податливое тело полностью. Рука на чужом члене словно неведомо начинает двигаться быстрее, а вскоре и движения внутри приобретают собственный ритм. Чимин стонет громко, и несказанно красиво, почти срывая связки, но на удивление, голос не стихает, и не хрипит, как можно было ожидать. Он картина дорогая и качественная, у него нет изъянов, или ошибок в действиях. Он идеален. И Юнги готов на него иконе молится, просто потому что его существования это уже подарок вселенной. Внезапно слышится лишь усталый выдох, и хрупкое тело обессиленно опадает обратно на кровать. Его стоны больше не ласкают слух, и спина больше не наровится сломаться. Он просто лежит устало поворачивая голову в лево, и прикрывает глаза, удовлетворённо выпуская из лёгких припасённый воздух. Кончил. Вот так резко, даже не предупредив о скорой разрядке. Хотя он же подросток, и не привык к такому. А от воспоминания, что он у него первый, Юнги улыбается, заваливаясь рядом. Член ещё пару раз толкается в тёплое нутро, а после Мин наконец покидает ослабленное тело, целуя на последок покрасневшую щёку. Поднимается, собирая все силы, смотрит на мальчишку перед собой, и обхватывает бледной ладонью каменный стояк, начиная яро надрачивать. Прошла кажется минута, и полупрозрачное белесое семя, выплёскивается на стройной спине, частично пачкая ягодицы. Чимин отзывается лишь усталым тихим стоном, и снова прикрывает глаза, кажется, засыпая полностью. Юнги укладывается рядом, прижимая младшего к себе ближе за талию, и вновь целует в вспотевшую макушку. Это ночь явно была сложной, но однозначно не зря.