Жизнь после конца

— Ты где, мать твою, был?! — воскликнул Вилли, прерывая долгую тишину, окутавшую салон. Автодом ехал аккуратно, стараясь не сильно ускоряться, чтобы бензина оставалось больше. Орда перестала за ними гнаться уже на восьмой мили от города. Шум и гам уличной битвы постепенно отступили на второй план. Быстрых ходячих, продолжавших преследовать фургон, устранили выстрелами в голову. Долго ещё звенел в ушах ребят яростный крик бегунов. Сердце гулко стучало в каждой груди. Во рту пересохло. Все смотрели на Джорджа, который каким-то неожиданным образом очутился рядом ровно в ту минуту, когда им нужно было бежать. Час они ехали молча. Рассел, отдавшись машинальности вождения, тоже старался не говорить. Все были на взводе после случившегося. И только через час Вилли решил нарушить тишину. Видимо, стряхнув с себя оцепенение, он почувствовал, что снова может говорить, причём достаточно громко. Самое удивительное, Джордж ответил на его вопрос совершенно спокойно: — Ходил узнать, что будет впереди. — Послушай, ты, Гэндальф недоделанный, — возмутилась Вай, — своей выходкой ты всех… — Можно подумать, вы за меня так сильно переживали? — перебил её Джо, удивляясь тому, что все за него волновались. — Когда мы жили в Эриксоне, я на дольше пропадал. — Я знатно так пересрал, когда увидел, что тебя нет дома, — сказал Рассел, не отвлекаясь от дороги. — Мало нам этих тварей было, так ты ещё пропал непонятно куда! — воскликнул Эй-Джей. — Мы все страшно за тебя переживали. — Не стоило, малой, — успокоил его Джордж. — Со мной всё в порядке. — Тогда скажи, куда ты ходил? — спросил Луис. — И зачем? — добавила Клем. — Как ты вообще прошёл через всю эту ораву тварей? — спросил Вилли. Постепенно гнев спал, и в глазах мальчика заиграл интерес. — Признаюсь честно, Вил, я их тоже впервые увидел, только когда вас нашёл. Они не похожи ни на людей, ни на зомби. И это даже не Шепчущие. — Ты тоже о них знаешь? — удивилась Клем. — Да. Нашёл как-то раз в лесу одного азиата из этой группировки, но сейчас не об этом, — отмахнулся Джо. — Эти бы чудики так себя не выдавали. Эти твари — нечто не виданное раньше. — А то я удивляюсь, почему Элис до сих пор нет. Её клиенты случайно к нам перекочевали, — пытался разрядить обстановку Луис. — Не смешно, Лу, — строго заметил Джо. — Эти твари скрывались на одной из ферм и выбрались оттуда. Теперь они могут покусать кого угодно, а значит, опасность от таких тварей гораздо более серьёзная, чем от медленных. Прошли те времена, когда мы боялись стада медленных ходячих. Теперь настало время быстрых. Это либо новая мутация, либо искусственно созданный вид. И если мы сейчас не нажмём на тапки вовремя — нам конец. В фургоне повисла тишина. Джо, нервно сглотнув, продолжил: — Одно можно сказать наверняка, они, как и обычные ходоки, не испытывают боль и не устают, поскольку они мышц не чувствуют. Да и по ним видно, что пробегут они сотню миль или две, им всё равно. Утрата мышечной координации работает на полную. Они не остановятся ни перед чем, чтобы вас сожрать. Джордж прислонился к дверце автодома и закрыл глаза, переводя дыхание. Его рюкзак лежал у ног, слегка приоткрытый. — Но ты так и не ответил на вопрос, куда ты уходил? — настойчиво спросила Вай, прожигая его взглядом. Джо посмотрел на Вайолет. — В больницу, — сухо ответил он. Парень подтянул к себе рюкзак и стал доставать содержимое. Антибиотики, медицинский спирт, бинты, обезболивающее и всё то, что он смог найти в том заброшенном месте. — Я, конечно, не эксперт и уж тем более не врач, но всё, что смог взять — взял. Кроме медицинских средств, Джо ещё нашёл несколько консервных банок, на которых красовались изображения фруктов, бобов, кукурузы и сосисок. — Эти были единственные, которые не вздулись. Но всё же с ними надо быть поаккуратней. Также в рюкзаке лежал бинокль, «Американская трагедия» Драйзера, коробка с патронами для револьвера и почти полная четвертьлитровая бутылка бензина. — Подумал, вдруг где-нибудь пригодится, — сказал Джо, акцентируя внимание на бензине. — Зачем было создавать лишние сложности? — спросила Клементина. — Мы могли спокойно отправиться вместе. — Знаешь, — вскипел парень, — не собираюсь сидеть на месте и смотреть, как мы дохнем. Если мы хотим выжить, надо действовать сразу и наверняка. Я не допущу, чтобы ещё один из нас умер. В салоне повисла тишина. Нервно дыша, Джо снова закрыл глаза. Тьма постепенно сгущалась. Температура за бортом упала настолько, что пора было включать обогреватель, но заряд аккумулятора был для Рассела дороже. Через полмили асфальтовое покрытие сменилось гравием. Грузовик потихоньку пробирался в темноте, поднимая мерцающую в свете фар известковую пыль. Рассел повернул в сторону леса. Казалось, дорога была ему знакома. Но, из-за начавшегося снегопада и непроглядной тьмы, всё было для него чужим. Сжав покрепче руль, его шершавые руки побелели от напряжения. Плечи, всё ещё облачённые в его старую одежду, потрёпанную за столько лет, то расправлялись, то горбились над приборной панелью. Лицо подростка выглядело несколько помятым и слегка состарившимся после утомительного путешествия. Сальные волосы были взъерошены, однако дыхание становилось с каждой секундой поездки все спокойней и спокойней. Стало совсем темно. Отсутствие освещения и плохая погода придавали лесу мрачный вид из страшных историй, которые любили рассказывать у костра. На елях и соснах были заметны следы кровавых пиршеств или какой-то огнестрельной битвы. В отдалении ребята увидели оленёнка, который сразу, заприметив машину, помчался прочь. — Ну как там, Рас? — спросил Джо. — Если снегопад будет продолжаться, то все наши задумки полетят к чертям. Можно забыть про Риверран. Мы просто не доберёмся до него, — сказал Рассел, сквозь зубы проклиная непогоду. — Но если сейчас доедем до нужного поворота, то, может быть, получится добраться быстрее. Только вот никаких, твою мать, знаков не видно. — Дави газ в пол! — вскипел Вилли. — Привези нас домой так быстро, как только сможешь. Мы даже ещё не выбрались из леса! — Я сделаю всё, если вы не будете меня отвлекать, — прошипел Рассел. Неожиданно в свете фар показался тронутый ржавчиной разноцветный знак, прибитый к какому-то дереву, корни которого были покрыты снежным покрывалом. «Значит, раньше здесь всё-таки была дорога», — подумал Рассел и свернул руль вправо. — Есть! — воскликнул Рас. — Проезжаем здесь, и ближе к ночи, а может, даже раньше, доберёмся до пункта назначения. А дальше пешком, поскольку бензина остаётся всё меньше и меньше. После пересечём территорию, что рядом с Риверраном, там должна быть небольшая заправка. Немного удачи — и к ночи будем дома. А там уже можно будет перекурить и спокойно отдохнуть, ну и от этого грёбаного снега укрыться, а то он, похоже, не думает прекращаться. Вдали вдруг показались незнакомые кустарники, снежные и вьющиеся, оплетающие лесную дорогу. Уровень бензина постепенно снижался, подползая к самой низкой отметке. Он поглядел в зеркало заднего вида, испещрённое мелкими трещинами. Младшие давно заснули, а старшие смотрели по сторонам. Клем положила голову на плечо Луиса и мирно дремала. Парень дрожал, нервно облизывая губы. При движении фургона дреды, словно листья пальмы, колыхались то в одну, то в другую сторону. Луис обменялся взглядами с Джорджем, который молча отвёл глаза вниз. Джо, не спавший два дня, смотрел то в окно, то на Клем с Луисом, то куда-то в пустоту. Глаза были стеклянные и словно силились узнать, где это он находится? — Эй-Джей сильно переживал за тебя, — шёпотом произнёс Луис, стараясь никого не разбудить. — Мужик, ты реально всех напугал своим отсутствием. Но по крайней мере мы рады, что ты снова с нами. — Я тоже, — сухо ответил Джо, слегка улыбнувшись, но его улыбка моментально растаяла. Некоторое время он молчал, но потом продолжил: — Знаешь, в тот день, когда я наткнулся на мальчишек, я действительно хотел их застрелить. Луис встрепенулся. Он совсем не ожидал, что их диалог вывернется в это русло. — Почему? — удивился он. — Сейчас такое время, когда ты не доверяешь даже своей тени. А тогда ведь мы были толком незнакомы. Были и другие моменты, когда в моё убежище врывались люди, ищущие лишь наживу. Многие из них были изначально настроены агрессивно. А малой — молодец! Не теряет самообладание даже в трудные минуты и помог своим же. Терять такого человека, как Эй-Джей, да и ещё в наши дни — это великая ошибка. Только из-за него я всё ещё здесь. Джордж сделался серьёзным и замолчал. Какое-то время он клевал носом; вскоре, незаметно для себя, парень заснул. — И всё же, почему он сбежал? — раздался вдруг тихий мальчишечий голос. Луис посмотрел на Эй-Джея. Всë это время Растяпа лишь притворялся спящим и подслушивал их разговор. Набирался сеансу. Но больше для Луиса было удивительно то, что Эй-Джей задал вопрос, на который нужно было самому придумать ответ. — Дело в том… — начал Луис и вдруг осëкся, собираясь с мыслями. — Понимаешь, разные люди справляются со смертью по-разному. Может быть, Джо слишком сильно расстроился, когда увидел смерть Сэма, поэтому и сбежал от нас. — Но то, как он поступил с нами — неправильно, — нахмурился Эй-Джей. — В мире никогда не было чего-то правильного. Сейчас он наполнен смертью. И к ней приходится привыкать, так или иначе, как бы больно и неправильно это ни было. — Но это же глупо, — недовольно пробормотал Эй-Джей. — Нет! Не говори так, не принимай это за глупость, — вдруг, неожиданно для себя, повысил голос Луис, но тут же перешëл на тихий тон. — Да, он поступил неразумно, но только потому, что с ним случилось несчастье. С каждым из нас такое может произойти, и в такие моменты очень трудно сдержать себя в руках. Никак нельзя повлиять на разум нормально, никак. Поэтому лучше дать возможность человеку сделать то, что ему заблагорассудится, чем видеть его мучения. — Слишком умная мысль для тебя, — сказала Вайолет, находясь на границе между сном и реальностью. — И ты… Да ну вас! — наигранно обиделся Луис и стал дальше смотреть в окно, пока не заснул с остальными. Единственным, кто держался крепче всех, был Рассел. Он сжал челюсти. Его глаза старались фокусироваться на дороге, а руки сражались с рулевым колесом в попытке не дать фургону пойти не в то направление. Двигатель ревел, реагируя на ослабление тяги, а скрип и визг шин по снегу добавлялся к этой механической симфонии напряжения. Внезапно он почувствовал, что проехался по чему-то плотному и среднему по размерам. «Кочка», — подумал Рассел и снова ушёл в свои мысли. И только по остановке автомобиля он заметит, что вместе с грязью и снегом на колесе остались ошмётки гнилого мозга.

***

— Просыпаемся! Приехали! — командирским голосом отчеканил Рассел. — Ты куда нас завёз? — спросил Вилли, глядя в окно. — Где дом? Где Риверран? — Я же сказал, приехали! Значит приехали. Мы и так много времени потеряли с этими бегающими тварями. — А как мы пойдëм обратно? — спросил Эй-Джей. — Там всë замело, да и мы слишком легко одеты. — Да мы только из фургона выйдем, замëрзнем нафиг, — пробормотал Вилли, смотря на заледеневшее окно. — Эххх… — вздохнул Рассел, прикладывая пальцы к переносице. — Что бы вы без меня делали. Он подошëл к мини-шкафу, находившемуся у дивана, и достал оттуда два тонких одеяла. Взяв несколько булавок из швейного набора, который был в рюкзаке с найденными припасами, он быстрыми и ловкими движениями сделал для мальчишек тëплые накидки. Также из шкафа он достал две летних куртки и отдал их девушкам. — Это единственное, что я могу вам предложить. А нам, парни, — обратился он к Луису и Джо, — придëтся потерпеть, если мы хотим скорее добраться до дома. — Я могу отдать Клем своë одеяло, — сказал Эй-Джей и стал стягивать с себя накидку. — Оставь как есть, малой, — сказал Луис. — Твоë здоровье важнее. Клем лишь кивнула в знак согласия. — Ну что? Двинули! Выйдя из фургона, Рассел поставил машину на сигнализацию и, дав знак ребятам, двинулся в сторону поместья Дискейнов. Они шли медленно, слегка опустив головы. Кто-то засунул руки в карманы курток или джинсов, чтобы немного отогреть их. Им нужно было миновать ещё несколько сотен метров непроходимого снежного леса, пройти сквозь ледяной буран, чтобы добраться до дома. Снег хрустел под ногами, образуя сложный узор из следов. Ветер сгонял с тонких веток снежные хлопья, посыпая ими головы шедших ребят. Споткнувшись о незамеченный корень, Вилли свалился прямо в мёрзлую грязь. Выругавшись, он встал, отряхнулся и бросился догонять остальных. Фонарики никак не помогали освещать путь. Они двигались сгорбившись, опустив головы. По шее каждого пробегали мурашки. Всех лихорадило то ли от холода, то ли от страха перед настоящим. С трудом шли вперёд голодные, грязные, усталые путники. От холода они закутывались с головой в одеяла и куртки, найденные в фургоне, пар дыхания поднимался, еле передвигались ноги по заснеженной земле. Они пересекли широкую лесную равнину, где извечный ветер с воем погонял тёмные облака. — Будьте внимательны, — сказала Клем, слегка поёжившись от холода. — Не забывайте, где мы. Нас могут окружить в любую секунду, так что будьте начеку. Мурашки плясали на коже, а еë зубы невольно танцевали чечётку. Заметив это, Луис снял с себя пальто и укрыл им Клем. — Что-то жарковато сегодня, — сказал он, не обращая внимания на то, что холод полностью окутал его, а мороз вовсю грыз уши. — Ты же говорил, что мы должны прийти домой до наступления темноты, — сказала Вайолет, дуя на ледяные ладони. — Так и есть, — Рассел нервно прочистил горло. — Я понимаю, времени у нас в обрез. Но это единственная хорошая дорога, которую я помню отлично. — Смотри, не заведи нас куда-нибудь не туда. Мы не поляки, чтоб доверять тебе на слово, — сказал Луис, слегка подпрыгивая на месте. Несмотря на снежную непогоду, путь им предстоял долгий и слишком трудный. Фонарный свет терялся в темноте, а уколы морозной свежести словно резали ребятам лица. Пока они, усталые и злые, добирались до дома, небо будто исчезло вместе со звёздами. До сих пор они надеялись, что их скромные находки хоть как-то помогут группе. Из-за разочарования и усталости путь сквозь снега превратился для них в нетривиальную задачу. — Надеюсь, — сказала Вайолет, — те твари остались только в городе и уж сюда никто не… Со стороны леса вдруг раздались выстрелы. Ребята сосредоточились и приготовились атаковать, но выстрелы продолжались, а со стороны звуков начал исходить яркий свет. Осознание пришло всем сразу. — Ребята! — в один голос выкрикнули путники, и, не раздумывая, каждый схватился за своё оружие и бросился в атаку. Темнота превращалась в безумие. Она бушевала, неистовствовала. Сгустки ледяного воздуха резали лица ребят, но они старались не обращать на это внимания. — Твою мать! — вырвалось у Вайолет, когда она увидела огромное стадо, атакующее их поселение. Аасим стрелял с вышки из дробовика. Омар что-то приготавливал для атаки, но со стороны было сложно увидеть, что это такое. — Получайте, твари! — прокричал Омар и кинул в толпу мертвецов что-то стеклянное. Несколько рядом стоящих зомби моментально поразило пламя, выжигая всю гнилую кожу вместе с внутренними органами. «Где они взяли Молотов?» — промелькнуло в голове Джорджа, а его рука уже пробиралась к кобуре. — У меня почти всё на исходе, — сказал Эй-Джей, заряжая последний магазин. — Аналогично, — сказал Джо, приготовив револьвер к стрельбе. — Но будем стараться держать оборону. Со всех сторон наступали мертвецы. Классические ходячие, готовые загрызть и сожрать любого, кто встретится на их пути. — Эй, ублюдки! — прокричал Вилли, приготовившись нанести удар. Зомби обернулись, зашевелились с правой и левой сторон забора, покрытого тонкой плёнкой инея. Они тянули к ребятам руки, стараясь захватить их в свои неопытные клешни. Джордж выпустил несколько пуль. Бело-жёлтые вспышки выхватывали лица мертвецов, которые позеленевшими зубами тянулись к шеям ребят. Держа в одной руке револьвер с полностью заряженным барабаном, он посылал пули точно между глаз или прямо в лобную долю. Один из выстрелов содрал кожу с мёртвого лица, оставив лишь маску из костей и хрящей, которая замерцала в фонарном свете. Рассел зарядил арбалет и, выпустив несколько стрел, снёс верхушку черепа одному из ходячих. Тут же фонтан чёрной жидкости окрасил белоснежный ковёр. Вайолет размахивала тесаком направо и налево. Глаз постепенно привыкал к темноте, уже мог ориентироваться в битве и различать тёмные силуэты незваных гостей. Лезвие пронзало челюсти мертвецов, отрывая куски плоти. Она исступлённо рубила по головам ходячих, пока тесак не входил в череп через правую глазницу. Движимый неистовой, подпитанной адреналином силой, клинок Вайолет рассекал глаза мертвецов и раскалывал надвое прогнившие кости. Несмотря на холод, Клем решила не отставать от своих друзей. Нож будто сам прыгнул ей в руки, пока она шла к ближайшему, уже довольно сильно разложившемуся трупу девушки. Удар ботинка пришёлся твари в центр живота; частички кожи вместе с брызгами крови разлетелись по ветру. Существо пошатнулось, и в следующий момент сработало огромное острое лезвие. В шее ходячего появилась глубокая дыра, из которой на остатки футболки потоком хлынула булькающая жидкость. Затем Клем замахнулась и что есть силы нанесла удар по мерзкому лицу. — Как же я ненавижу ходячих, — говорил Луис, размахивая «Стулли» и снося челюсти мертвецов. — Что им тут, мёдом намазано? Или где-то поблизости есть вывеска «Тут халявные мозги»? Никто на его выкрики не ответил. В ответ раздались лишь выстрелы из дробовика. Аасим старался целиться точно в цель. Стадо будто бы не уменьшалось, а росло с каждым мгновением. Постепенно удалось отбить ходячих от забора, чтобы была возможность отступить, но битва только начиналась. Прерывистое дыхание. Носы, немного привыкшие к холоду, вдыхающие в себя запахи снега, жареной гнили и крови. Толпа всё пёрла и пёрла. Вайолет и Рассел — единственные, кто подходил к стаду близко, чтобы отогнать большую часть мëртвых гостей. Неожиданно над ухом Вайолет пролетела пуля. — Джордж, смотри, куда стреляешь! Ты здесь не один! — кричала Вайолет, продолжая рубить ходячих. — У меня давно пусто, — ответил Джо, но его ответ утонул в рыках оживших мертвецов. Но тут раздался ещë один выстрел, который пролетел над головой; пытаясь понять, что происходит, Вайолет оглядела всех. И заметила нечто странное, после чего ринулась вперёд. — Вайолет! Что ты делаешь?! Не отходи далеко! — крикнула Клем. Она ничего не слышала. Звериная ярость овладела ею. Крепко сжав в руке тесак, стиснув зубы, Вайолет кинулась прямо в толпу ходячих, сыпля ударами лезвия, что прошибало то глазницы, то мозги ходячих тварей. Тёмная жидкость лилась фонтаном прямо на девушку, покрывая её всю, от светловолосой головы до джинс. Внезапно тесак застрял в лобной доли одного их врагов. В попытке его вытащить Вайолет рычала и проклинала всё, что только можно. Зомби медленно обступали её. Эй-Джей стрелял по ним, но в один момент все патроны закончились. — ВАЙОЛЕТ! — Клементина кинулась на помощь, но её тут же схватили за воротник. Это был Джордж. — Клем, нет! — рявкнул он. — Джордж, чёрт возьми, отвали от меня! — она брыкалась, пыталась вырваться, чтобы спасти подругу, но Джо держал еë очень крепко. — Нет! Всё, что ты сейчас сделаешь, это только дашь им себя убить! Ты уже не сможешь ей помочь! Их здесь слишком много! Мы должны бежать в дом и попробовать их как-то увести отсюда. — Мы не можем! Мы просто… — кричала Клем, но понимала сама, что сделать ничего не получится. — Если собираемся валить, то сейчас или никогда! — отреагировал Луис. — Все быстро в дом! — скомандовал Эй-Джей. — Быстрее! Ворота распахнулись, и все мигом вбежали на территорию. Как только забежал последний, ворота тут же захлопнули, и обитатели молнией метнулись в дом. Внутри было практически так же холодно, как на улице, но пахло горячей едой, а не замёрзшим и омертвевшим лесом. Все были насколько потрясены произошедшим, что вздрогнули от резкой тишины. В ушах всё ещё звенели звуки пальбы, ребята были перепачканы кровью и снегом. Озноб волнения пробегал вдоль их позвоночников. Вилли забежал последним, закрыл дверь, и все вновь обнаружили себя в тёплом, но слегка душном пространстве. — Так, — начала Лори. — Сейчас каждый из вас проходит в ванную, снимает с себя одежду, тщательно моется — горячая вода уже приготовлена — и идёт за новой формой. Мы пытались починить генератор, но безуспешно. Сегодня нас ждёт холодная ночь. Ужин будет… Её голос внезапно прервался. Секундная пауза нависла над всеми тяжёлым ярмом. — А где Рассел и Вайолет? — еле произнесла Лори, оглядывая пришедших ребят. — Вайолет далеко отошла и… — Клем вдруг почувствовала, что в горле встаёт ком, но решила его игнорировать. — Её мигом окружили. Их было очень много вокруг. Мы бы ничего не успели сделать. Она нас не слышала. Она была безумна… А Рас… Неожиданно в дверь с силой ударили. — ОТКРОЙТЕ ЭТУ СРАНЬ! После чего в прихожую вбежал Рассел. Захлопнув за собою дверь, он сел на пол и мелко задрожал. Его всего трясло, непонятно, от холода или от страха. — Что с тобой, Рас? — спросила Лори, боясь сказать что-то ещё. Отдышавшись, Рассел посмотрел на свою девушку и сказал: — Фермы открыты. Они начали нападение.

***

Ели молча. Словно это была праздничная трапеза, только ознаменование второго дня рождения для группы превратилось в поминальный вечер. Еда казалась противной, а тепло дома куда-то улетучилось. Клем в тот вечер не произнесла ни слова. Луис всë время был с ней, стараясь привести её в чувства. Постепенно стадо начало убывать. Почему оно отступило, ребята не знали. Не хотели вникать. Ложились спать тоже молча, лишь одевшись потеплее и закутавшись в кокон из мехового одеяла, найденного на чердаке. Перед отбоем Джо решил зайти в импровизированную палату. В глаза сразу бросились лужи крови на полу и на письменном столе. Центр кабинета выглядел так, словно здесь резали живую свинью. Он подошёл к Кату поближе, потрогал его лоб. Жар спал, а сам Катберт дышал ровнее, чем раньше. Его глаза стали понемногу оживать. — Как ты себя чувствуешь? Ещё болит? — с волнением спросил Джордж. Мужчина пытался что-то сказать, но вместо слов изо рта выходил тоненький свист, похожий на вздох. — Ты справишься, мужик, — обнадёжил его Джо, искренне улыбаясь. Усы и отросшая щетина Ката были сбриты, хотя, судя по его лицу, он об этом не догадывался. — Я специально это сделала, — вытирая бритву полотенцем, сказала Руби, — усы с бородой ему только мешали. Я подумала, что на время пусть побудет бритым. — Ему так даже идёт, — сказал Джо. И тут его словно осенило. — Прости, я сейчас. Он вернулся через несколько мгновений, принесся с собой рюкзак. — Это всë, что мне удалось найти, — сказал парень, показывая найденное Руби. — Это хоть как-нибудь будет полезно? — Могу сказать наверняка — это ему поможет продержаться, пока мы не найдём лучшее лекарство. Но его организм успешно справляется. Теперь самое страшное позади. — Приятно это слышать, — улыбнулся Джо. — Ладно, иди отдохни. Ты и так с ним намучилась. Я с ним посижу сегодня ночью. Руби лишь кивком поблагодарила парня и сказала, чтобы он еë вызвал, если что-то пойдëт не так. Свет везде погас. Стояла глубокая ночь, и в доме было тихо, как в морге.

***

Луис лежал неподвижно. Было слышно лишь его сонное дыхание. Клем не спала. Она лежала под своим одеялом, в новой одежде, и думала о минувшем вечере. Преследуемая кошмарами, она слышала разные звуки. Слабые доносящиеся с улицы визги, крики и просто дикое дуновение ветра. Эти звуки смешивались с другими шумами, а вместе с ними приходили мысли о вечерней атаке стада. Откуда оно взялось? Почему именно Вайолет отправилась в гущу мертвецов? И жива ли она ещё? Ведь ни криков, ни плеска крови Клементина не слышала. «Я не могу так это оставить», — внутренне решила она. Тихонько встав с кровати, девушка надела протез, тëплую куртку с чердака, взяла фонарь и всë своë оружие и отправилась вниз. На цыпочках проходя по гостиной, она заметила Вилли. Мальчишка завернулся в кокон из красного пледа и мирно посапывал. Чтобы не разбудить его, она тихонько прокралась до двери, открыла её и вышла на улицу, готовясь к самому худшему. Она хотела найти Вай и, если она мертва, похоронить еë или облегчить страдания. А если Вайолет была жива, её нужно было непременно найти. Если смог выжить Рассел, значит, выжила и она, верно? Рассел как раз стоял на вышке, но из-за снежного бурана и воющего ветра не заметил крадущуюся в ночи девушку. Притворив ворота, Клем вышла наружу. Вся территория перед забором была разворочена. Везде лежали стопки гнилых трупов, а земля была покрыта остывающей чёрной кровью. Клем повернулась и увидела ад, который остался позади них. Да и свет фонаря добавлял не самые приятные штрихи на эту тошнотворную картину. Повсюду было лишь сплошное месиво рваной, гниющей плоти и обломков костей. Но самое удивительное, среди тел мертвецов тела Вайолет она так и не обнаружила. Всё вокруг было погружено в темноту, и стояла абсолютная тишина. Лишь в высоте звучал дуэт мороза и ветра — их далёкий монотонный гул, который никак не хотел смолкать. Внезапно ей в глаза бросилась странная тропа, ведущая куда-то вдаль. Тропа состояла сплошь из крови и еле заметных отпечатков ног. «Она жива!» — промелькнуло у Клем в голове, и она двинулась по следу. Казалось, она уходила в темноту на сотни ярдов, а может, и миль. По всему лесу: на ветвях деревьев, в чашечках сморщенных листьев, — лежал свежевыпавший снег. Клементина шла, одну руку сунув в карман, а в другой держа фонарик. Она периодически их меняла, чтобы обе руки могли отогреться. След из чёрной спинномозговой жидкости заводил её всё дальше. Она прибавила шагу, почти побежала, испытывая яростное негодование. Чем дальше она уходила, тем жарче в ней разгоралась надежда и теплее становилось от мысли, что она найдёт подругу, возможно, даже живой. Внезапно свет фонарика наткнулся на что-то странное, затерянное в снегах. Посреди лесной тропы лежало что-то светлое, не похожее ни на кровь, ни на траву. Взяв предмет в руки, Клем разглядела тряпку. Это была глазная повязка. — Вайолет! Вайолет! ВАЙ! — кричала Клем в пустоту. Ветер начал усиливаться. Он трепал короткие тёмные волосы Клементины, проникая под самые корни, кусая морозом незакрытую голову. Несколько секунд Клем звала её и просто стояла там, ошеломлённая; воздух застревал у неё в легких, слёзы опаляли лицо, пока она пыталась осознать ужасную потерю. Нелегко было думать о том, что её лучшая подруга умерла. Она не хотела этого признавать. Клем даже в полной мере не могла осмыслить, как много Вайолет для неё значила. Но сдаваться было нельзя. Вытерев заледеневшим рукавом куртки слёзы, Клем направилась дальше, надеясь, что всё-таки сможет отыскать подругу. В темноте нужно действовать аккуратно. Клем понимала, что должна быть максимально осторожной. Один неверный шаг — и всё пойдёт коту под хвост. Возможность заблудиться в лесу и не вернуться обратно — высока. Свет фонарика утопал в темноте и мало чем помогал. Скорость летящих снежинок усилилась; они резали лицо своими ледяными кончиками, как кучка мелких сюрикенов. Буря разыгралась не на шутку. Поняв, что вьюга уже замела любые следы, а мороз постепенно забирал из тела жизненные силы, Клем решила повернуть назад. Она всё шла и шла, утопая в глубоких сугробах. «Как будто ползу к своим после страшной авиакатастрофы», — подумала Клем, пробираясь через лесо-снежный океан. Их дом всё никак не появлялся. Она прошла ещё. Оглянулась, ища знакомые места. Но её окружали лишь замёрзшие кустарники и цепь из деревьев. — Дерьмо! — сквозь зубы процедила Клем, осознав, что она заблудилась. Тело начал сковывать страх, но она не собиралась ему поддаваться. Отважная девушка шла дальше. Глаза медленно слепли от всей этой темноты. Протезная нога, хоть и была почти такой же, как обычная, часто утопала в снегу, и её приходилось вытаскивать. Иногда в попытках выбраться из снежной ловушки Клем складывала руки рупором и кричала: — ВАЙОЛЕТ! Она осознавала, что этим привлечёт внимание ненужных гостей, поэтому продвигалась исключительно в боевой стойке, с ножом наготове. Пистолет был заряжен и лежал в импровизированной кобуре. Вдруг из-за деревьев донёсся звук приближающихся шагов. В тени двигалась неясная фигура. Она слышала смутные звуки; такие издавали мертвецы. Хоть они были слабыми, но точно раздавались где-то рядом. Она осторожно продвинулась вперёд, держа фонарик параллельно ножу. Уровень шума нарастал. Клем резко остановилась. Раздался вопль, и мир преобразился. Из-за деревьев высунулась фигура мертвеца. Его раззявленный рот беспомощно застыл в этом вопле. Из глаз и крика бегуна сочилась ярость. Пузырилась красная слюна вперемешку с гнилью. Несмотря на мороз, процесс разложения определённых частей тела уже находился в активной фазе. Издав несколько гортанных звуков, тварь обнажила зубы. Резко вскочив с места, она накинулась на Клем, но девушка вовремя увернулась. Неудачно упав, мертвяк встал, снова направился к ней и вцепился своими гнилыми пальцами в её куртку. Бегун потащил девушку к себе, стараясь её укусить. Он пытался содрать с девушки куртку, а вместе с ней и плоть. Послышался хруст, как будто что-то порвалось, и одновременно она почувствовала боль в руке. Ногти бегуна впились в руку Клем и словно начали прорезать плоть. Выхватив нож, Клементина со всей яростью воткнула его в череп монстра и повторила движение несколько раз, пока бегун не упал замертво. Рукав был практически оторван от плеча. А кровь тихонько начала сочиться из руки. Боль в плече не была такой сильной и многогранной, но Клементина ярко представляла её очертания. Она видела, как боль двигается вместе с плечом, становясь тупой и пульсирующей. — Чëрт! Она почувствовала, что к ней снова кто-то приближается. Шаги были осторожные, но они не прекращались. «Точно не ходячий», — промелькнуло в голове Клем. «Если бы это был мертвец, от него бы воняло гнилью и кровью. Опять. Значит, это человек». Шаги слышались всё отчетливей; кто бы это ни был, он явно не скрывался. И когда чувство опасности достигло предела, Клем резко обернулась и замахнулась ножом на противника. Её удар был мгновенно отбит. — Я у тебя точно когда-нибудь заберу этот нож, — произнёс Луис. — Или буду привязывать, чтобы больше не думала геройствовать. Клем остолбенела. Уж кого-кого, а его она здесь увидеть не ожидала. — Ну ты, конечно, дала. Рискнуть выйти из дома?! А вдруг одна из этих тварей не подохла и вцепилась бы тебе в здоровую ногу? — запричитал Луис и начал осматривать девушку. — Боже, да у тебя даже губы посинели! А что у тебя с ру… Дальше Клем не слышала. Холод вытягивал из неë жизненные силы, как и рана; сознание незаметно ускользало. — Стой, стой! — сказал Луис, поймав еë. — Всë будет хорошо, Клем. Сейчас придëм домой.

***

Парень проснулся неожиданно, словно что-то заставило его вырваться из царства сновидений. Сначала он подумал, что заспался после длинного и очень неприятного сна — ему и сейчас было не по себе. Может, эти бегающие зомби и смерть Вайолет — просто один из его глупых кошмаров? А может, он заболел? Или умер сам? Открыв глаза, он сразу же заметил главную пропажу. Быстро обувшись, Луис спустился вниз. Не найдя Клем и там, он понял, что её вообще нет дома. Луис мигом схватил «Стулли» и отправился на поиски. Он осознавал риск заблудиться в этом чëртовом лесу. Внутри всë будто сжалось в тиски, и тяжесть от осознания потери ещë одного человека создала груз, с которым Луису тяжело было даже дышать. Как сквозь сон, услышал он знакомый крик и имя той девчонки, которая всегда была его главным оппонентом в школе. Он сразу же побежал навстречу этому крику, боясь опоздать. Неся Клем через снежный буран, Луис заприметил вдалеке знакомый свет. Он попросил Вилли перед отправкой помочь ему вернуться домой. Мальчик справился и соорудил небольшой маяк из факела и нескольких карманных фонариков. — Надеюсь, с ней всë хорошо? — Вилли был напуган, увидев Клем без сознания и с кровоточащей рукой. — Всë в порядке, — успокоил его Луис и понëс Клем наверх. — Принеси мне пока спирт и бинты. В доме по-прежнему было тихо. Поместье спало. Луис внёс Клем в комнату и положил на кровать. С помощью Вилли обработал рану, закутал девушку в оба имеющихся одеяла, сходил на кухню, заварив чай из бузины, которую он нашёл в одной из баночек с названием «Для аромата». После отнёс напиток Клем. — Последние несколько часов я буквально на иголках сидел. Ты меня здорово напугала, — сказал Луис, присаживаясь к ней на кровать. — Могла бы предупредить, что собираешься уходить. Почему ты мне ничего не сказала? Клем молчала, держа кружку здоровой рукой. Ей не хотелось ни с кем сейчас говорить. — Ты сбежала из-за Вай? Я прав? — спросил Луис, глядя девушке в глаза. — Пойми, мы… — Я не верю, что Вайолет умерла, — резко сказала Клем. — Она не могла. Я нашла её повязку. Среди тел её не было. Она точно жива. — Мне бы тоже хотелось в это верить, но… Вдруг с другого конца комнаты раздался звук. Эй-Джей пошевелился во сне и тихонько кашлянул. Луис прикрыл ладонью рот и взглянул на Клем, всем своим видом говоря «Ой!» Решено было перейти на шёпот, чтобы не перебудить весь дом. Единственная тусклая свеча горела на тумбочке, удлиняя тени и едва освещая пол. Они сидели друг напротив друга, лицом к лицу, глядя друг другу в глаза. Луис легонько прикоснулся к подбородку Клементины, очарованный изящной формой её лица. — Я и правда беспокоился о тебе, — улыбнувшись, сказал он. — Не хочу тебя потерять. А если бы я не пришёл вовремя? Всё вдруг изменилось так резко, словно кто-то нажал на кнопку. Луис сделался серьёзным. — Мы слишком расслабились за это время. Даём себя убивать, часто рискуем. Так не должно быть. Хоть мы и приучились жить в этом мире, он всё ещё для нас опасен. Сдаваться нельзя, но и сосредоточенным нужно быть везде и во всём. Я не хочу, чтобы и ты умерла. — Она точна жива. Я это знаю, — продолжила Клем, не отступая от своей точки зрения. — Если бы она была жива, она бы вернулась сюда. Но этого не случилось. И это могло повториться с тобой. Если Рассел прав и с близлежащих ферм спустили этих ходячих псов, никто из нас не должен оставаться в одиночестве, ты — тем более. От тебя так много зависит. Например, смысл жизни Эй-Джея, ну и моя жизнь тоже. После они долго лежали в кровати и молча обнимали друг друга так крепко, словно от этого зависела судьба всего человечества. Клем слышала дыхание Луиса и неровное биение его сердца. Парень чувствовал, что она всё ещё холодная. Поэтому старался отдать ей всё тепло, какое у него было. — Никогда не нужно сдаваться, это я поняла уже давно, — наконец сказала она, повернувшись лицом к Луису. Они почти касались друг друга носами, а их дыхание сливалось воедино. — Но всё же я верю, что она где-то там, в лесу. Она смогла выжить. И я сделаю всё, чтобы её отыскать. Луис крепче прижал её к себе и прошептал: — Сейчас тебе стоит немножко отдохнуть. А завтра мы спокойно отправимся в Ричмонд. Там мы все будем в безопасности. Он улыбнулся и поцеловал её в щёку. Поцелуй был тёплым, нежным и мягким. Луис улыбнулся самой открытой, ясной и ласковой улыбкой, которую Клем видела ещё при их первом знакомстве. Он был рад, что на несколько мгновений смог вывести Клем из нервного оцепенения. Она смотрела на него, и глаза у неё сияли ярким мандариновым цветом, как много лет назад, когда была ещё маленькой девочкой. Внутри она чувствовала боль и желание идти дальше. Бороться за свою новую семью, бороться за их будущее, бороться до последней капли крови. Когда она услышала мирное дыхание Лу, она обняла парня ещё сильнее и провела ладонью по его слегка колючей щеке. В голове вертелась лишь одна мысль — мысль о том, как стереть в порошок каждого из чёртовых монстров, которые угрожали их счастью. Мандариновое сияние постепенно скрылось за опустившейся пеленой.

***

Время близилось к рассвету, и Вилли в конце концов задремал на вышке. Глаза его были закрыты до шести утра, когда он, вздрогнув, проснулся от того, что почувствовал першение в горле, а из носа уже вовсю текли сопли. Он замёрз как собака: ноги стали фарфоровыми, а глаза слезились, словно ослеплённые дневным светом. Чувствовалась тошнота. В ушах звенел холод. Голова кружилась, словно какая-то ткань лопнула у него в мозгу и нервы вот-вот разобьются от жгучего мороза. Утром пошёл ледяной дождь. Даже все одеяла и куртки, что были в доме, не спасали ни от холода, ни от влаги: дождь лупил по крыше сторожевой вышки и особняка. Стих он только через два часа. Зайдя в дом, Вилли растолкал Рассела, спавшего на диване, и попросил его поменяться. Зайдя на кухню, он разжёг небольшую газовую плитку и поставил на неё железную кружку с неаккуратно выгравированной надписью: «ПНХ, это моё!» Послышалась возня, босые ноги прошлёпали по голому полу. На пороге возник сонный, с помятым лицом, Эй-Джей. — Ты чего так рано встал? — не отрываясь от процесса готовки целебного завтрака, спросил Вилли. — Общий подъём только в девять. — Как-то уже не спится. — А ты вообще ложился? — спросил Вилли. — Что-то ты сегодня вообще не в форме. — Просто кошмары беспокоили, — старясь соврать, Эй-Джей не придумал аргумента получше. — Ага. Кошмар на кошмаре сидит. Один в реальности, другой во сне. У меня такая же фигня бывает, — сказал Вилли, отпив немного из кружки. — ОНО ещё приходило? — спросил Эй-Джей, боясь даже произнести слово «стадо». — Когда я сменялся, всё было тихо. Разве что Клем кое-что учудила, а так всё хорошо. — Я видел, — сказал Эй-Джей, вспоминая о ночи, когда Луис принёс её домой без сознания. Он слышал их диалог и после этого уже не засыпал. Но, желая перевести тему, сказал: — А Рассел объяснился более подробно по поводу ночной атаки? — Он сам не знает, как это могло произойти. Но ясно одно: Ричмонд теперь не безопасное место. Раз стряслась беда с фермами, то и с нашим путешествием могут возникнуть проблемы. — Но Джордж нас убедил, что ехать нужно немедленно. — А ты больше прислушивайся к этому авантюристу, — бросил Вилли, допив горячую смесь из ягод и каких-то засохших листьев. — Надо думать о безопасности группы. Тем более в планах насчёт поездки на имперском фургоне, который мы раздобыли, произошли перемены. Его нужно разогревать, заправлять, а перед этим сменить некоторые детали. Поэтому я думаю, что нам лучше здесь задержаться. Только Эй-Джей хотел что-то возразить, как дверь в кабинет открылась, и из неё вышел Джо. — Что вы разгалделись так рано? — спросил парень, потирая лицо руками. — Вилли не хочет уезжать с нами, — ответил Эй-Джей. — Он считает, здесь безопаснее. — Вилли… — начал Джо, но мальчик его сразу перебил. — А что Вилли?! Я не хочу, чтобы ещё кто-то умер. Поездка на этом дерьмовозе опасна, особенно в наше-то время. Сэма и Вайолет мне уже хватило. А вчера, если бы не Луис, и Клем бы мы потеряли. Лучше уж сидеть здесь на жопе ровно… — В смысле мы чуть не потеряли Клем? — У неё и спроси, — Вилли махнул головой в сторону. — Вот она, спускается. На лестнице появилась Клем. Рядом с ней шагал Луис. Её руки по-прежнему тряслись. Рана болела не так уж сильно, но время от времени напоминала о себе. С момента атаки прошло несколько часов, но Клем будто всё ещё переживала этот тяжёлый момент. Было видно, что ей ни с кем не хотелось болтать. Эй-Джей пытался заговорить с ней утром, но тщетно. — Клем! Скажи, она мертва? Ты видела её тело? — спросил Джо. — Мужик, ты невовремя, — предупредил Луис. — Отвали, Лу. Если я сейчас не узнаю правды, то мы действительно можем её потерять. — Она была окружена, — сказал Вилли. — У неё был только тесак, который бы ей точно не помог. — Ответь мне, Клем! — игнорируя его слова, продолжал расспрашивать Джо. — Ты видела тело? Ты уверена в том, что она мертва? Посмотрев в глаза Джорджу, Клем рассказала всем о своём ночном приключении. — Повязка. Это всё, что я нашла тогда. Джо сразу сделался серьёзным. — Собираемся срочно. Вилли, предупредишь остальных. — А как же… — начал Луис, но его тут же прервал Джо. — Если мы не спасём её, это будет позор для всех! Хватай своего «Стулли», и пошли за ней!

***

Эй-Джей, Джо и Луис прибежали к Риверрану. Мысль, что Вайолет может прятаться здесь, не покидала их. Тем более кровавый след вёл к одному из домов, который, казалось, не тронуло время и снега. Луис потянул дверную ручку — заперто. Сквозь окна виднелась комната, которую покрывали огромные слои пыли. Мебель и электроника явно переживали не лучшие дни. Но кровавый след вёл дальше, вверх по лестнице. — Она точно здесь, — заключил Эй-Джей. — Но дверь забаррикадирована, — сказал Луис. — Я её так не выбью. Послышался звон стекла. — Полезли. Только не порежьтесь, — сказал Джо и сунулся в окно. Внутри дома все чувствовали себя как в могиле. Здесь стояла жуткая вонь, обитали тараканы, и какие-то мерзкие звуки раздавались в стенах дома. Поэтому желание поскорее уйти прочь только возрастало. Аккуратно, стараясь не создать лишнего шума, ребята забрались на второй этаж. На нём располагалась ещё одна гостиная с множеством шкафов, затухшим камином и потрёпанным диваном. На котором кто-то лежал. Подойдя ближе, ребята признали свою знакомую. Девушка лежала на диване, вся перепачканная в грязи и крови. Её лицо без повязки выглядело довольно отталкивающе, а у неподготовленного человека могло бы вызвать чувство рвоты. Раненый глаз, как и после пожара, выглядел ужасно. Глазница была настолько изувечена, что через неё можно было увидеть череп. Луис аккуратно отодвинул волосы со лба, и Вайолет резко открыла второй глаз. Тот выглядел как раньше, без намёков на заражение. — Твою мать, Вай! — в испуге прокричал Луис, слегка подпрыгнув от страха, словно кошка, дотронувшаяся до воды. — И твою тоже! — сонно пробормотала Вай, слегка потягиваясь. — Что вас так долго не было? Она проснулась с острой мигренью, словно на её голову приземлилось фортепиано. В висках до сих пор звучал его последний аккорд, взятый одновременно всеми восьмьюдесятью восемью клавишами, а в ушах стоял жуткий звон, точно Луис опять фальшивил какую-то хорошую мелодию, отчего даже вздохнуть было трудно. Не спеша она встала и размяла суставы. — Я вас ждала, ждала и заснула. А всё-таки кровь ходячих — полезная вещь. Рубишь трупаков в капусту, на тебя их волшебный сок льётся, и ты в полной безопасности. Эй-Джей подбежал к Вайолет и обнял что было силы. — Аккуратнее… Я ещё вся в этом дерьме, — сказала Вай и улыбнулась искренней материнской улыбкой, обняв мальчика в ответ. — Но я тоже рада видеть тебя, дружок. Несмотря на запачканность Вайолет, Луис тоже кинулся ей в объятия. Они были безумно рады её видеть. — Потом будете обниматься. Нам ещё домой возвращаться нужно, если вы не забыли, — раздался голос Джорджа. — Тебя я тоже рада видеть, ворчун. — Я буду продолжать ворчать, пока мы отсюда не свалим и не успокоим всех. — Есть, капитан, — отдал честь Луис. Обратно добрались они без приключений. Все были счастливы видеть Вай живой. Особенно Клем, которая растворилась в объятиях подруги. Отогрев её, помыв и накормив, ребята сели за стол для дальнейших обсуждений. Первым говорить начал Рассел: — Ещё раз хочу извиниться перед Вайолет, за то, что не помог ей в нужный момент, и перед вами, за то, что позволил такой ситуации произойти. Но теперь перейдём к делу. Как мы поняли по предыдущей ночи, — Рассел нервно сглотнул, — долго мы здесь не протянем. Было принято общее решение ехать в Ричмонд, но с учётом всё большего числа нападений нашу поездку придётся отложить. — Нет. Нахер это! — замотала головой Клем. — Мы можем двигаться дальше. У нас есть бензин, небольшой запас провизии, которого хватит на первые дней пять. Думаю, этого будет достаточно, чтобы добраться до города. — Всё не так просто, как ты думаешь, — сказал Рассел спокойным голосом. — А вдруг что-то у нас не получится? Машины наши не оборудованы даже для обычного тарана стада. — Ну и что? — Джо явно был на стороне Клементины. — Пару дней на подготовку к отъезду, и можно спокойно мчаться навстречу судьбе. — А если ферм дохрена? И этих быстрых тварей ещё больше? Мы все можем угодить в большую передрягу. Уж лучше жить в тесноте, но за прочными стенами нашего дома. — Ага, прочными, — сказала Клем, вспоминая одно из недавних нападений. — Что за быстрые твари? — раздался голос со второго этажа. Это был Кат. — Что вообще произошло, пока меня не было? — Катберт, тебе нельзя вставать! — Руби вскочила со стула и побежала к нему. — Пофигу, я срать хочу, — пробубнил Кат и двинулся в сторону туалета, но Руби его быстро развернула обратно в кабинет. — Кат, — обратился к другу Рассел, — что ты больше хочешь: ехать в новое место или остаться здесь? — В родном тепле и кошке приятно, — озвучил своё мнение Кат, после чего Руби сопроводила его до комнаты. — Вот. Здравая мысль от нездорового человека. Кто ещё меня поддержит? — обратился он к другим. — Если мы не сделаем этого, если упустим шанс… То смысл нам дальше жить? К чему эта недожизнь с недовыживанием? — вспылила Руби, вернувшись на собрание. — Зачем мне было спасать Катберта, зачем вообще МЫ продолжаем наше жалкое бессмысленное существование? К чему мы стремимся? Я всегда думала, что наша цель — новый дом, а теперь вы хотите сказать, что всё напрасно? Если из вас никто не собирается уезжать, я поеду вместе с Джо и Клем. — И я, — сказал Эй-Джей. Также их поддержали Луис, Вайолет, Аасим и Омар. Остальные отнеслись к идее скептически. Но спорить было бесполезно. Большинство было за отъезд. — Ладно, чёрт с вами. Тогда у нас есть немного времени, чтобы подготовиться. Если началось что-то серьёзное, то нам скорее надо смазывать лыжи. — И незамедлительно, иначе… — начала Клем, но её тут же оборвал крик. — Так, чью мать мне трахать?! — вскричал Кат. — Какая падла сбрила мои усы? Повисла неловкая пауза, а потом все дружно разразились хохотом — даже Джо не смог не усмехнуться. Хотя смех этот и был немного нервным, он прогнал напряжение, скопившееся у ребят за эти дни. Денёк у них выдался хороший. Самое главное и важное — они нашли друг друга. Нашли небольшой запас провизии и бензина, а значит, смогли отыскать проблеск надежды на то, что они переживут начало зимы и смогут преодолеть весь этот кошмар по пути в Ричмонд. Через неделю всё было готово для их длительного похода. Быстро загрузив все вещи в машины, ребята начали собираться. Эй-Джей ещё долго оглядывал дом, который стал самым тёплым их прибежищем после школы. Ему не хотелось отсюда уезжать, но другого выхода не было. — Эй-Джей, нам пора, — поторапливала его Руби. Бросив последний взгляд на поместье, припорошённое сверху снегом, мальчик сказал: — Прощайте, — и запрыгнул в фургон. Машины задребезжали и тронулись в путь. Эй-Джей прислонился к холодному стеклу. Жилище, оставленное ими, стало далёким, как прошедший счастливый момент. Он прищурился, пристально изучая каждый уголок забора, надеясь найти хоть что-нибудь, что позволило бы им остаться. Но ничего не обнаружил.

***

Ворона спокойно припрыгивала по снежной дороге, оставляя небольшие следы, походившие на маленькую десертную вилку. Почистив крыло тупым клювом, она огляделась по сторонам. На дороге царил покой и мирно шествовало безлюдье. Вся местность, как в тёмном зеркале, отражалась в глазах падальщицы. Заметив на дороге потрёпанную временем упаковку из-под чипсов, ворона с жадностью начала долбить её клювом. Поняв, что ей ничего не добиться, она принялась, сначала жалобно, а после гневно и протяжно, каркать. — КАР! КАР! КАР! — раздавалось на дороге. Заприметив вдалеке приближающийся объект и думая хоть как-то привлечь внимание новой добычи, ворона стала орать ещё громче. Карканье звучало всё истошнее. И тем быстрее неведомая машина неслась прямо на неё. Последнее «КАР» было произнесено с вопросительной ноткой; ворона не смогла даже осознать, что колесо грузовика близится прямо к её черепушке. — Чёрт! Ну откуда на шоссе-то неровности? — негодовал Рассел, когда машина чуть-чуть дёрнулась при встрече с вороной. Они ехали вереницей, впереди — грузовик, за ним следом — дом на колёсах, в котором находились Кат с Лори, Руби и Джорджем. До обозначенного привала они добирались с сумерках, сгущавшихся под сенью огромных дубов и высоких елей на обочинах дороги. Пустующее шоссе забиралось всё выше и выше в горный лесной массив. В свете фар иногда мелькало семейство диких кабанов или небольшие кучки ходячих, остановившихся у края проезжей части, и их нечеловеческие глаза провожали машины ребят. Поездка была для них сущим мучением. Делая остановки, ребята лихорадочно оглядывали заброшенные машины, АЗС и магазинчики с закусками. Но везде их ждала неудача. В бывших жилых районах было ни души. В домах, мимо которых проезжали ребята, окна либо были разбиты, либо заколочены досками. Если и попадались нормальные постройки, то в них не было ничего полезного. Начиная от кухонных шкафчиков и заканчивая чердаками, ребята терпели крах в своих поисках. Обои во многих домах напоминали древние папирусы или даже манускрипты. Всё пропиталось запахом гнили и тления. В спальнях лежали высохшие трупы. Один из них был укрыт покрывалом по самую шею, другой с прядью истлевших волос на подушке лежал, словно приготовившись к сексуальным утехам. «Даже в апокалипсис люди не теряют чувство юмора», — подумал Луис, глядя на эту абстракцию. Мертвецы бродили около дороги, но ребята старались не обращать на них внимания и применяли оружие только в крайних случаях. Путь, который они проделали с тех пор, как покинули родную обитель, был петляющим и лишённым всякого смысла. За последние три дня они убили кучу ходячих, просто давя их на своём грузовике, который теперь был оборудован по последнему слову апокалипсиса, но при этом бензина оставалось не так много. В супермаркетах оставался только мусор: старые коробки, бумага, упаковки и тела. В морозильные камеры никто не пожелал заходить, поскольку по оторванной двери было понятно, что там уже ничего не осталось. — Надо дальше искать. Не сдаваться, — сказал Вилли, вглядываясь в серое небо. Если попадались огромные торговые центры, то ничего, кроме пустых витрин и стоянок с разбитыми автомобилями, они ничего предложить не могли. В остальных случаях были лишь вереницы ржавых знаков и указателей. И деревья. Столько сосен и елей, которые постоянно вырастали на обочине и панорамой проносились в окнах машин, Эй-Джей никогда в своей жизни не видел. За рулём грузовика империалистов, фудтрака, сидел Рассел, а автодомом управляла Клем, поскольку среди эриксонцев и революционеров она водила лучше всех. Они следовали маршруту, который маркером выделили на общей карте. После долгой езды руки уже едва справлялись с рулем, глаза стали побаливать и всё чаще слипаться от недосыпа. Даже с ногами была не такая проблема, как с усталостью. Скорость их была где-то между восьмьюдесятью и девяноста миль в час. До конечной цели было ещё больше десяти миль. Каждый, кто сидел в машине, либо сильнее укутывался в пледы, прихваченные из поместья, либо рарывался в тёплые куртки; слышен был только рёв моторов и дребезжание колёс. Луису казалось, что их фудтрак не едет, а ползёт. Вилли клевал носом, Эй-Джей настороженно глядел в окно. Вдалеке смутно виднелись указатели, изъеденные ржавчиной, густой лес по обеим сторонам шоссе, сгоревшие машины, лежащие в кювете в нескольких ярдах далее по дороге. Вся природа реагировала на чужие машины, вторгшиеся в ядовитую экосистему: деревья в глубине леса дрожали, в ветер вплетались шумы и шёпоты, в воздухе пахло опасностью. Внезапно машина остановилась. Несколько раз дёрнув ключ зажигания, Рассел посмотрел на отметку бензина, после чего злобно ударил по рулю. — Что у вас случилось? — спросила Клем, выглянув из водительского окна. — Бензину пришёл капут! — выкрикнул Рассел. Водительская дверца скрипнула и открылась, парень вышел на улицу, чтобы немного размяться. — Дальше только если толкать, — сказал Рас. — Да и вообще, мы уже должны были пересечь Слиппи Моллоу, верно? Но я не видел за это время никаких указателей о нём. — Похоже, мы заехали куда-то не туда, — сказала Лори, глядя на карту. — Такого маршрута я не припомню. Это вообще где? За пределами карты? Катберт крутил в руках компас, пытаясь определить азимут. Но стрелка никак не хотела останавливаться. Кончик то приближался к северу, то резко сворачивал в сторону запада, то, несколько сотрясаясь, словно человек, впервые встающий в планку, держалась между севером и северо-западом. — Да твою мать! — вспылил Катберт. Чувствовал он себя уже намного лучше, но всё же боль иногда давала о себе знать. Но чтобы близкие не подумали, что он ругается от боли, он начал обругивать компас. — Адрианов — гандон! Херню какую-то придумал, которая нихрена не работает. Оно и понятно. Русское… говно! — Так, давайте не паниковать! — успокоил всех Аасим. — Да, у нас закончилось горючее, давно не было видно заброшенных машин, но не стоит из-за этого расстраиваться. — Согласен, — поддержал его Рассел. — Поэтому предлагаю следующий план: все расходимся и ищем автомобили, где угодно. Если кто-то что-то увидит или найдёт какое-нибудь здание, сигнальте. Возможно, нам будет где провести несколько ночей вне машин, чтоб потом двинуться дальше. — Если найдёте какую-нибудь еду — возвращайтесь как можно быстрее и разделите её, — включилась в разговор Клем. — Не забывайте только о младших, им, как-никак, пища нужнее. Оружие всегда держите под рукой. Увидите быстрых тварей — не дайте себя окружить. Если можете — бегите. Ничего не найдёте, возвращайтесь сюда до темноты. У нас есть всего несколько часов. — Зачем ходить куда-то поодиночке? — вступил в разговор Джордж. — Разделяться — это тупо. Давайте образуем одну группу, а потом… — Кто бы говорил про разделение, — перебила его Вайолет. — Вот только не надо сейчас переходить на личности, — отреагировал Джордж и хотел было излить ещё что-то негативное, но его резко прервала Руби. — Воу, брейк. Ещё конфликтов нам здесь не хватало. Сейчас каждый разойдётся по своим местам и немного остынет. Ребята согласились сразу. Аасим, Омар и Руби отправились в восточную чащу леса, Эй-Джей, Вилли и Вайолет пошли осматривать заправку, а Рассел, Лори и Луис решили исследовать западную часть. Джордж и Клем остались охранять машины. Когда ребята разошлись по своим местам, немного остывши, Джо спросил у девушки: — Как ты можешь после такой долгой дороги держаться на ногах? Да ещё и управлять машиной с раненой рукой? — Не сдаюсь, вот и весь секрет, — поделилась Клем. — Кстати, спасибо тебе… — и внезапно замолчала. Прошло столько дней, а она даже не знала, за что благодарить парня, который столько сделал для неё и группы. — За всё. Джо лишь удовлетворённо кивнул. — Всегда рад помогать таким людям, как вы. Это вселяет в меня надежду, что человечество ещё не полностью проиграло, — сказал он радушным голосом. — А ты умеешь говорить без пафоса и философских высказываний? — спросила Клем, улыбаясь и понимая, что её вопрос абсурден. — А ты можешь не убегать в никуда, чтобы о тебе никто не волновался? — ответил ей вопросом Джо. — Аналогичный вопрос. — Поймала, — сказал Джо, — но всё же ответ я найду. — Он должен не находиться, а уже быть готовым. — И тогда, вечером, я тебе его дал. Ты сделала правильный выбор, и теперь ты счастливый человек, у которого есть практически всё, — попытался подбодрить её Джордж, но, кажется, сделал только хуже. — Смысл быть счастливым, когда все этот смысл теряют? Особенно делиться тем счастьем, которое кто-то давно потерял — это отвратительно, — Клем на несколько секунд прервалась. Посмотрев на Джо, она добавила: — И да, прости, что тогда надавила на больное. Ты из-за этого на меня в обиде? — Что? Нет, — отмахнулся Джо. — Просто сейчас мысли о другом, да и надо было мне кому-то высказаться, так что спасибо, что помогла разгрузиться. — И тебе тоже спасибо, — сказала она. Повисла пауза. — Кстати, откуда ты знаешь Иисуса? — спросила Клем. — Кого? — не понял Джордж. — Пола. Ты часто говорил, что, когда вы бежали из Империи, ты связывался с Полом Ровиа. Просто мне он больше известен как Иисус. Я с ним и Хави знакома просто очень давно, ещё со времен гражданской войны в Ричмонде. А ты как? — Я… Ээээ… Тоже сражались на одной из битв с Империей. Я выступал тогда на стороне Королевства. И, знаешь… Джорджу страшно хотелось ответить правильно. Он не желал терять друга в лице Клементины. Противоречивые чувства терзали его, пока он подбирал слова. Он чувствовал себя одновременно ближе к ней и странным образом дальше. Но правда заключалась в том, что он не мог не обращать внимания на свои чувства к этой прекрасной девушке. Она была доброй, смелой, отзывчивой и — он мог себе в этом признаться — была просто горячей штучкой. И всё же, что он на самом деле о ней знал? Что вообще люди знали друг о друге в этом перевёрнутом с ног на голову обществе? Ответ был расплывчатым: страх, самосохранение, вина, ненависть к себе — он никак не мог определиться. Он хотел через знакомую тему подвести всё к их отношениям, но решил оставить затею. Наконец, Джо сказал: — Я думаю, если ты имеешь связи и с Гарсией, и с Иисусом, значит… Со стороны леса послышался отчаянный крик боли. Клем с Джорджем резко переглянулись и, быстро взявшись за оружие, побежали в чащу. — Да что они там устроили? — сказал Джо, который бежал первый. Вдалеке показалась маленькая деревянная церковь. А рядом с ней стояли Омар и Руби. Аасим лежал на земле и истошно кричал. На подмогу к ним уже прибежали Рассел, Лори и Луис. Оказавшись на месте тревоги, Клем и Джо увидели страшное, давно забытое зрелище. — Господи… — вырвалось у Клем. — Аааагррр! Твою мать! Сукааааа! — сквозь зубы прошипел Аасим. Его нога была зажата в капкане. Кровь уже хлестала вовсю. — Снимите! Снимите его! — в изнеможении кричал парень. Джордж закрыл рот Аасиму ладонью. — Все эти крики и кровь… Нас могут окружить в любую минуту, — нахмурилась Клем, приготовив нож для обороны, и все, кто был рядом с ней, окружили ребят, чтобы те могли спокойно помочь парню. — Готов? — обратился Джо к Аасиму. — Сейчас будет больно. На счëт три… Раз! — Джордж нажал на обе пружины, и капкан тут же ослабил свои зубья. Аасим закричал что было мочи. Боль была обжигающей. Джо продолжал затыкать ему рот, а Руби стала аккуратно вытаскивать ногу из ловушки. Освободив Аасима из капкана, Джо увидел у него на ноге глубокую рану. Кровь стекала на землю, и по мере того, как он оттаскивал парня в безопасное место, за ними рисовалась кровавая полоса. Кровь брызгала небольшим фонтаном и оставляла такой след, что ходячим вряд ли бы понадобился какой-либо звук, чтобы найти раненого парня. Боль пульсировала в ноге. Размозжённый капканом кусок ноги начинал гноиться. Приходилось держать ногу прямо, не то боль становилась сильнее и кровь капала чаще. — Держи, аккуратно, — сказала Руби и только хотела начать оперировать, как вдруг услышала автоматную очередь. — В УКРЫТИЕ! — скомандовал Джордж, оттаскивая Аасима подальше от места пальбы. — Сдохните, чёртовы твари! — раздалось вдалеке. Джордж вскинул револьвер. Ребята рядом с ним приготовились к атаке, ожидая худшего. Но пули словно летели мимо них. «Может, им встать под дуло, чтобы эти снайперы хоть раз попали?» — подумал Джо, понимая, что тот, кто стрелял, вовсе не умеет это делать. Наконец стрельба закончилась, и из укрытия вылезла девушка с автоматом. Она до сих пор продолжала целиться, пытаясь выглядеть опасной и суровой. — Бросайте оружие! — прокричала она. — Вот ещё! Пошли вы н… — прокричал Луис; тут же послышался ещё один град выстрелов, пролетевших мимо. — Мы вас перестреляем! — послышался ещё один голос. — Нет! — прокричала Лори и резко вышла из укрытия с поднятыми руками. — Лори, ты что творишь? Вернись обратно! — прошипел Рассел, но девушка его совершенно не слушала. — Мы не желаем вам зла, — проговорила она, делая шаг за шагом по направлению к незнакомкам. — Мы можем помочь, если… — Ещё шаг, и я тебя превращу в ходячий колчан, имперская шлюха, — крикнула девушка, нацелив лук на Лори. — Следи за языком, пока я из тебя решето не сделал! — крикнул Джо, выглянув из-за дерева и нацелив револьвер на лучницу. — Если попытаешься что-то сделать — я выстрелю. — Не успеешь! — крикнула девушка с автоматом. — Проверим, — включился Эй-Джей, нацелив на неё пистолет, за ним повторил Рассел и Клем. Воцарилась тишина. Все были готовы к тому, что может пролиться чья-то кровь. Все держали друг друга на мушке и были готовы к тяжёлым последствиям. «Непростая, однако, ситуация», — подумала Клем. — Что здесь происходит? — раздался вдруг третий голос. Из деревянной церквушки вышла удивительная леди. Она была довольно полна. Лет ей было за тридцать. Женщина рассматривала путников с живым интересом. Её кудрявые волосы, словно уложенные в парикмахерской, блестели от чистоты и своими кудряшками привлекали внимание каждого, кто их видел. Она была в очках «чисто для ботаников» и в коротком пальто. Вроде бы безвредная, ничем не напоминающая ни имперцев, ни обычных рейдеров, но Джордж всё равно насторожился. Она вела себя так, словно они попали на одно из чаепитий, где люди ведут светские беседы и знакомятся друг с другом. Как будто апокалипсиса вовсе и не было; такое поведение не тянуло на нормальное. Но, с учётом сложившихся обстоятельств, какое тянуло? Он, возможно, перебирал с подозрительностью, как и его друзья. Потому что все не отрывали глаз от этой полной, похожей на заботливую мамашу, женщины, а во взгляде Ката читалось: «А не пойти ли тебе нахер?» — Кто вы? — спросила она. — Нет, это вы кто? — перебила её Клем. — Лучше ответить вам, — сказала лучница, нацелившись на Клементину. У лучницы были довольно длинные каштановые волосы. Аккуратный нос, который не соответствовал её боевому духу и характеру, тёмно-карие глаза, полные такой жизненной силы, что ты мог почувствовать её через один только брошенный взгляд. — Знай, выстрелишь в неё — и сдохнешь! — крикнул Джо. — Всем тихо! — вдруг скомандовала полноватая леди-аккуратность. — Кто ваш лидер? Клем выглянула из укрытия, приготовив пистолет. — Сами понимаете, мы не можем рисковать, поэтому принимаем именно такие меры, — сказала толстушка. — Если вы будете отвечать агрессией на агрессию, коротка будет ваша жизнь. — Мы изначально были готовы на миролюбивый тон, — сквозь зубы процедила Клем. — И это прекрасно. Меня зовут Дженни. Мы могли бы обойтись без насилия. Я понимаю, сейчас без лишнего кровопролития никуда, но позвольте вас заверить, что мы можем спокойно всё уладить. — Пошла ты, сука! — огрызнулся Аасим. — Нам уже хватило вашего мирного гостеприимства, — холодно ответила Клем. — Я понимаю, вам нелегко это принять. Но может, вы согласитесь на отдельный разговор со мной? Клем оглядела своих друзей, после обернулась к Дженни. — Мне нечего скрывать от своих людей. Если вас что-то беспокоит, пусть об этом узнают все. — Ну хорошо, — согласилась Дженни. — Если вы ответите на три моих вопроса, я прикажу девочкам опустить оружие. Если нет, то… Перейдём к сути… — Мэри, стой! — вскричала лучница. Ребята сразу обратили на это внимание и приготовили оружие, но, заметив, что лучница окликнула маленькую девочку, которая стояла у дверей церкви, сразу успокоились. — У вас тоже есть дети? — спросил Эй-Джей, опустив пистолет. — Можно сказать, я одна воспитываю этих детей. Я обычный школьный учитель. — Дженни поправила очки и внезапно для ребят скомандовала: — Опустите оружие! — Но мисс Шелди… — сказала девушка с автоматом. — Я сказала, опустите, — прикрикнула Дженни. — Они не опасны. — Но вы даже не задали нам три вопроса? — удивилась Клем. — Это уже не нужно. Мэри — вот моя проверка. Только у таких чудовищ, как империалисты, появится желание убивать детей. А вы явно не из этой группировки. — Так оно и есть, — сказал Джо, убирая револьвер в кобуру. — Мы не можем себе позволить, чтобы страдали и умирали другие. — Эти ловушки были заготовлены для них? — спросил Эй-Джей, также следуя примеру своих старших друзей и пряча пистолет подальше. — Может быть, вы с ними заодно? — Чтобы я, да заодно с империалистами, — скривилась лучница от произнесённых слов. — Никогда в жизни! После того, что эти ублюдки натворили, я не смогу принять нормально их у себя дома. — Но вы хоть представьтесь нашим гостям, — сказала Дженни. — Чтобы они чувствовали себя комфортнее. — Я Пегги, — сказала девушка, вешая автомат на плечо. — Я Рэйчел, — представилась лучница. — А это моя сестра Мэри. Не бойся их. Покажи себя. Из-за двери показалось милое, маленькое личико, обладательница которого сразу подбежала к старшей сестре и спряталась за её спину. На вид девочке было лет шесть или пять. Её серо-голубые глаза были широко раскрыты и словно остекленели от страха, засаленные тёмные длинные волосы шевелились при каждом её движении, а губы были тонкими и бесцветными. — Ничего не спрашивайте у неё сложного. Она немая от рождения, — сказала Дженни и тут же обратилась к путникам. — А как вас зовут? — Я Клем, — сказала девушка. — Это Эй-Джей, Джордж, Луис, Руби, Омар, Лори, Рассел. Около фургонов есть ещё три наших человека, они скоро подойдут. А беднягу, которого занесло в вашу ловушку, зовут Аасимом. — За капкан мы можем извиниться сразу и предоставить наши услуги, — сказала Дженни. — Пусть двое сильных парней отнесут его к нам. Я посмотрю его рану. Джордж и Луис аккуратно взяли Аасима и понесли в церковь, следуя за Дженни Шелди. Мэри подошла к Омару и начала дёргать его за рукав куртки, указывая на сторону дома. Её мордочка, как бы нежно охарактеризовала её лицо Лори, выглядела драматично — губы были плотно сжаты, подбородок выставлен вперёд, кулачки, дёргающие рукав, сжаты, а глаза чего-то требовали. — Что она хочет? — поинтересовался парень у её старшей сестры. — Она так приглашает вас в дом, — ответила Рэйчел, слегка улыбнувшись. — Я сегодня приготовила лепёшки. Будете?

***

Ходячие не беспокоили их практически весь вечер — не было видно ни обычных зомби, ни бегунов, ни какой-либо другой живой и чужой души. В успокаивающем свете огня, за пределами которого тонули во тьме почерневшие от времени стены заправки и плакаты о распродаже хот-догов, Кат увидел, что лица друзей заметно постарели. Его собственное, наверное, выглядело не лучше. Но, несмотря на внезапно появившуюся старость, на их лицах играло спокойствие и радость от вечерней трапезы. Даже новенькие чувствовали себя как дома. Их улыбки блестели ярче, чем пламя костра. Все говорили немного, но всех наполняла какая-то мягкая заботливость друг о друге. Маленькие, обаятельные искорки внутри круга жизни, который теперь назывался «Смертью». Опасность грозила со всех сторон, но стекающий по подбородку Аасима жир от рагу, приготовленного на скорую руку, а также близость знакомых сердец придавала всем чувство защищённости от внешнего мира. В бликах костра чувства, как бабочки, витали между ребятами. Когда Омар распечатал консервы с яркой этикеткой, гласящей «Ананасы», он вывалил большую часть банки в тарелку Мэри. Её глаза заблестели от такого неожиданного подарка судьбы. Поглядев на Омара, она осторожно взяла рукой маленький кусочек и начала медленно подносить его ко рту, как будто боясь, что этот странный фрукт может ей сделать больно. Но когда ананас был положен в рот и тщательно прожёван, она улыбнулась во всю ширь. Девочка словно поняла, что пища может не только утолять голод, но и приносить неописуемое удовольствие. Жмурясь от восторга, она начала брать кусочек за кусочком, с наслаждением вкушая каждую дольку. Все треволнения прошедших дней стоили того, чтобы испытать это непередаваемое ощущение! Вместо устной благодарности она улыбнулась своей искренней, детской улыбкой. «Интересно, каково это жить без языка?» — подумал Луис, ложкой проводя по остывающему рагу. Вскоре беседа, как и огонь, разгорелась намного сильнее; каждый из собравшихся вспоминал о чём-то мимолётном, о том, что они помнили из прошлой жизни. Воспоминания, которые помогали им ощущать себя ровно такими же, как прежде. Руби с грустью думала об утренних выпусках «Маппетов» и очень сильно расстраивалась в детстве, если профессор Бансен не поджаривал Бекера на каком-нибудь новом изобретении. Вайолет тосковала по тем дням, когда могла сидеть в каком-нибудь придорожном кафе и пить бесконечное количество латте, закусывая при этом свежеприготовленными маффинами или, на крайний случай, куриными наггетсами. Катберт причитал о бурбоне десятилетней выдержки так, как мать плакала бы по потерянному ребёнку. Рэйчел вспоминала свою постыдную любовь к детским уголкам, где стояли какие-нибудь машинки или паровозики. Тогда ей казалась, что она взаправду управляет этими неуправляемыми машинами и мчится туда, куда ведёт её судьба; только уже повзрослев, она поняла, насколько этот аттракцион был убог, но первые воспоминания засели в ней столь крепко, что она привыкла окунаться в них в те минуты, когда ей было паршиво. А Лори рассказала о том, как ей не хватало нескольких лавочек с деликатесами, разбросанных по провинциальным городам Вирджинии, где можно было найти всё, от рахат-лукума до редкого розового трюфелевого масла. Тем вечером — то ли из-за причуд ветра, то ли из-за хруста пищи и потрескивания дров в костре — тревожные звуки, доносившиеся из-за деревьев со стороны их привала, часами оставались незамеченными. Разговоры о былом и нынешнем увлекали их. Что у амазонок, что у эриксонцев с революционерами на пару было много вопросов друг к другу. Каждый хотел узнать о новых приятелях побольше, но делали это аккуратно, стараясь не сболтнуть лишнего. — Знаете, никогда бы не подумала, что кроме нас из подростков ещё кто-то выживает поодиночке, — сказала Пегги. — Вы наверняка сильно рисковали, когда добирались сюда? — Вся наша жизнь теперь — один сплошной риск, — ответил ей Луис. — Нам не впервой глядеть всяким тварям и ублюдкам в лицо. — Ещё раз простите, что так получилось с вашим другом, — Рэйчел посмотрела на Аасима. — Сейчас безопасность для нас важнее всего, особенно когда в округе не ходячие твари, кто-то вроде империалистов. — Что за традиция такая постоянно меняться группировкам, угрожающим миру? — спросил Омар. — Сначала «Дельта», теперь «Империя». «"Новый рубеж" нервно курит в сторонке», — подумала Клем, глядя на Рэйчел. — Наше поселение когда-то было больше, — начала свой рассказ Дженни. — У нас была еда, оружие и вода. Но потом всё резко начало портиться и пропадать. Пошли первые голодные потери, а после к нам наведались империалисты. Мы изначально думали, что они хорошие люди. Они предложили нам ночлег, еду, воду и даже работу. Часть мужчин ушла. Ни один из них не вернулся. Они приходили через каждые три недели и забирали новых людей. Те, кого забрали ранее, так и не возвращались. И когда в поселении остались только девушки — мы решили вернуть своих братьев и мужей. Мы попытались дать им отпор, но они натравили на нас ходячих, и как только волна мертвецов прорвала наши стены, они напали на нас. Борьба унесла множество жизней. Остались только четверо из всей общины: я, Мэри, Пегги и Рэйчел. С нами была ещё одна женщина, но она покинула нас совсем недавно. Сказала, что здесь её больше ничего не держит. — Почему вы просто не переселитесь в другое место? Подальше отсюда, — спросил Эй-Джей. — Это наш дом. И мы будем его защищать во чтобы то ни стало. Кроме него у нас ничего не было, — сказала Дженни. — Но теперь… после этого… мы бы хотели пойти с вами, — добавила Пегги. — Можете к нам присоединиться, но никаких обещаний мы дать не можем, — сказал Рассел. — Мы тут все в одной лодке, и одно неверное решение может потопить это корыто. — Давайте только без наплыва драматизма, — вмешалась в разговор Лори. — Мы со всем справимся. — Очень бы хотелось в это верить. И разговор сразу повернул в другое русло. Вилли вызвался дежурить первым и сел на один из покосившихся пней со своим луком. Ничего необычного не происходило уже несколько часов. Все дети, кроме Вилли, сидели и скоблили ложками свой остывающий ужин. Мэри иногда вприкуску с солёным закладывала в рот кусочек ананаса. Она угостила всех, кто сидел рядом с ней. Предлагала она и Вилли. Тот ничего не ответил. Лишь продолжил качать головой и неподвижно сидеть на своём посту. Он вполуха слушал темы их разговоров, но, когда речь зашла о потерянных близких, Вилли уже ничего не хотел слышать и замкнулся в себе. Как ни печально, на самом деле он задумывался, а много ли у него осталось тех людей, которые искренне его любили и заботились о нём. С начала апокалипсиса их было всего двое: Митч и Софи. С Митчем мальчик был знаком ещё с приезда в школу. Когда родители бросили его здесь, именно известный на весь школьный люд бомбардир стал для мальчика кумиром и идеалом. Даже с появлением зомби Митч и Вилли были «не разлей вода» и делились всем: едой, журналами (Митч — комиксами, Вилли — более взрослым чтивом), оружием. Да и многим навыкам выживания его учил именно Митч. А если у мальчика что-то не получалось, на помощь сразу же приходила Софи. «Мистер Колючка», — любила она называть Вилли, если мальчик долго злился на свои неудачи. Оба этих человека внесли в его становление большой, неоспоримый вклад. Благодаря им Вилли познавал мир, себя и других. И с ними он был готов пойти хоть на край света. Но теперь Вилли было без разницы, куда ехать или идти. Все, кого он любил и кто любил его самого, умерли. Он снова остался один. И всё, о чём он только мог думать, это что Мистер Колючка опять возвращается и Вилли это не нравится. Всё, что у него осталось — это ребята из Эриксона. Как бы Лори ни заботилась о нём и какой бы Джо ни сделал для него лук, Эй-Джей, Вайолет, Руби и другие были для него любимее и роднее. Только они напоминали ему о теплоте, помогали вылезти из одиночества и понять, кто он есть на самом деле. Да с ними он хоть в ад готов был пойти, лишь бы не остаться снова одному. А если он останется, то, возможно, первым же делом отправится на встречу с Митчем и Софи. Внезапно от размышлений мальчика оторвала Мэри, дёргая его за плечо. — Чего тебе? — спросил он, словно хулиган, которого наказали за пустяк. Мэри спокойно протянула ему тарелку с ананасами и жестами показала, чтобы он поел. — Спасибо, — сухо ответил Вилли и в знак уважения взял себе один кусочек. Мэри лишь улыбнулась в ответ. Но заметив, что это не особенно помогло улыбнуться мальчику, обняла его и оставила ему тарелку с ананасами. А сама пошла обратно к костру. «Чудная девочка», — подумал Вилли, и на его лице впервые за долгое время расцвела искренняя, мальчишечья улыбка. Теперь настроение было поднято у всех. Почти. За ужином Катберт заметил, что Джордж не мог отвести глаз от Клем. Казалось, тот был очарован девушкой, и по какой-то причине это обеспокоило Ката. За несколько дней их путешествия Джордж вообще редко с кем-то контактировал. А если с кем-то и разговаривал, то очень коротко и по делу. Редко ложился спать и редко улыбался, редко мог позволить себе побаловаться и пошутить. Парень какое-то время ещё посидел со всеми, а после ушёл за фургон. — Подождите-ка секунду, ребят, — сказал Кат, кряхтя вставая с бревна. Руби хотела ему помочь, но тот лишь жестом отказался от её услуг. Джордж стоял, оперевшись на стальную дверцу фургона, скрестив ноги и опустив голову. Он закрыл глаза и тихо напевал какую-то песню. — Ну как твоё ничего? — голос Катберта был едва ли громче шёпота. Отчасти он осознавал, что происходит с парнем, но всё-таки старался обращаться с ним аккуратно. — Не хочешь поговорить? Джордж не взглянул на него, но по некоторым движениям Катберт понял, что он его слышит и понимает. — Признавайся, что тебя на этот раз грызёт? — любопытствовал Кат, стараясь интонационно привлечь внимание парня. — Хватит букой ходить, тебе это не идёт. Что случилось? Джо поднял голову. На его лице читалось раздражение, и лишь в глазах виднелась явная грусть. Смотрел он даже не на Ката, а куда-то в сторону. — Просто не трогай меня сейчас! — выговорил Джо, по-прежнему не глядя на него. — Даже так? — удивился Кат, слегка скорчив лицо. — Всё-таки ты никогда не перестанешь меня удивлять. Хотя нет, вру, я уже ничему не удивляюсь в этом мире. С тобой явно что-то происходит, и я частично догадываюсь, что именно. Наконец Джо перевёл взгляд на него, но как-то неуверенно и рассеяно. — Мне нужно пыхнуть, — оповестил Кат, игнорируя свои предыдущие слова. — Ты даже не представляешь, как я хочу курить. Но рыжая… — Руби, — поправил Ката Джордж. Хоть он и знал о его привычке заменять матерные слова на яркий признак человека, но всё же не удержался от желания поправить друга, отчего Катберт раздражённо на него зыркнул. — Не суть! Просто она запрещала мне курить целых две недели, пока мне не станет лучше. — А ты разве не можешь… — Потерпеть?! — с надрывом сказал Катберт. — Единственный день, когда я не курил, был несколько лет назад. — Это когда твой отец заставил тебя выкурить целый блок? — спросил Джо, перебирая все истории, рассказанные Катом очень давно. — Не! После блока я потом у соседа ещё две стрельнул, — сказал он и засмеялся хриплым смехом, отчего резко схватился за живот от боли и тихо выругался. После он резко замолчал и принял грустный вид. — То был другой момент. — А в целом, что теперь тебе разрешено? — Растолчённая еда и вода. Минус один. Я могу теперь только воду пить, лишь её мой желудок нормально воспринимает. Вода ведь у нас — всему голова! Кат молча взглянул на Джорджа, но не смог понять выражения его лица. Он казался измотанным, сбитым с толку и в какой-то мере запуганным. Его взгляд напоминал мальчишеский, и всё же Джордж был уже взрослым. Взрослым, который затерялся в собственной жизни. Остальные не походили на него даже близко. Не отрывая глаз от лица парня, Кат понял, через проникающий взгляд Джорджа, что постепенно разговор будет приближаться к некоему откровению. — Ладно, — спокойно отреагировал Катберт. — Давай только без истерик. Что стряслось и кто виновен? Джо постарался, чтобы его голос звучал ровно, не слишком взвинченно, но в его словах всё равно слышались нотки волнения. Иногда он запинался или говорил с небольшим заиканием. — Я не хотел возвращаться. Я ушёл из дома, чтобы уйти из ваших жизней навсегда. Но почему-то я снова здесь. Я понимаю, что тут мне не место. Я здесь лишний. Вписанный судьбой непонятно зачем! Это… точно. Самая главная причина — я хотел уйти, потому что не мог больше помогать ему. Диктатор знает, что мы мчимся в Ричмонд, но он даже не догадывается, что ему готовится. Ему не выиграть эту войну. — Войну? — переспросил Катберт. — Да, Ричмонд на грани войны. Империя захватила близлежащие поселение, и теперь город — их главная цель. Поверь, этого сукиного сына не стоит недооценивать. Он не просто сумасшедший милитарист. Он безумец, к тому же организованный безумец! Он может задурить людям головы. Он может управлять большими группами. — И как ты об этом узнал? — И так было понятно, что война назревала давно. Я не хотел сначала говорить вам — не хотел испугать и вызвать панику. И всё же кто-то должен быть в курсе. — И ты выбрал того, кто скоро сдохнет? — съязвил Кат. Не обращая внимания на брошенные слова, Джо продолжил: — Я узнал от Сэма о кошмарах, творящихся в Похтэне, и решил выйти на разведку. А после резко пришла мысль, что мне нужно будет уйти. Насовсем. Так бы я дал вам шанс на спокойную жизнь. Я — дитя бед, как ОН говорил. Из-за меня вы ввязываетесь в эту тупую войну. Катберт вздохнул. Прежний подъём от воды теперь превратился в волну дурноты. Он проглотил отрыжку и ощутил, как бурлит всё в желудке. — Когда я был маленький, я дрался за машинки или за проигранный иннинг. Когда был школьником — воевал с учителями за пятёрки. Подростком боролся с наркозависимостью — если трава, конечно, для тебя считается наркотиком — и прыщами. Юношей боролся за девушку. Мужчиной боролся с внутренним ребёнком, чтобы моё дитя выросло жизнерадостным. И сейчас, на старости лет, я борюсь за свою и чужую независимость. Господи, я воюю каждый день за что-то или за кого-то! А когда уже, твою мать, мне спокойно и мирно жить? Катберт глубоко вздохнул и выждал несколько секунд, прежде чем сказать: — Ну допустим, приедем мы в Ричмонд, поможем в этой войне. А дальше как? Чемодан, вокзал и нахер? — Я не думаю, что Гарсия нас выкинет из города, тем более Клем с ним знакома. Да и, как оказалось, Пол — наш общий знакомый. — Пол — это который похож на… — Да. На Иисуса. — И после этого мы сможем жить как в сказке? — спросил Кат. — Нет. Хоть план и выглядит как что-то потрясающее, нельзя быть в нём уверенным на все сто. Люди всегда готовятся к будущему, но не понимают, что оно их не ждёт. Оно даже не подозревает об их чаяниях. И только когда будущее уже становится настоящим, люди вмиг задумываются: надо ли им делать задуманное или нет? — Так зачем ты вернулся, если не хотел? — Кат решил возобновить прошлую тему разговора. — Если бы я не вернулся, вы бы больше не были в опасности… вас сразу бы убили. Крысе не нужна группа, ей нужен я. А со мной он вас не тронет. — Внезапно решил, что ты Гарри Поттер? — пошутил Кат. — Тут не в избранности дело, — резко ответил Джордж и злобно посмотрел на него. — А в том, как уберечь ребят от войны, тем более малышей. Джо поглядел на Вилли, Мэри и Эй-Джея. — Они уже и так повидали то, чего им не следовало видеть. А кто-то уже стал взрослым не по годам. Катберт перевёл взгляд на Джорджа, потом на небо. Почесав заросшую щетиной щёку, он вздохнул. Разговор нужно было уводить в другое русло. Попытка была принята Катом вовремя. — Слушай, я, конечно, не отец, чтобы тебе мудрые советы давать, но… — начал Катберт, но Джо его тут же перебил. — Поверь, ты мне как отец. В отличие от тебя, настоящий мне не так дорог. Ката смутили его слова. — И когда это ты снова начал приписывать себе его в отцы? Всегда ведь говорил, что у тебя нет… — Я и сейчас так думаю, — вклинился Джордж. — Но, когда ты появился в жизни Нелли, я тебя стал воспринимать не только как хорошего друга, но и как отца. — Приятно это слышать, — мужчина был готов расплыться в улыбке, но не захотел показывать эмоции перед парнем. — Я ведь тебе уже рассказывал, как я лишился своей семьи? — Да. И не только мне, — сухо ответил Джо. — Ты понимал, что это такое. — Если бы понимал, не лишился бы её. Ты даже не можешь представить, каково это — быть счастливым отцом. А потом, когда резко всё идёт по одному месту, ты понимаешь, что и твоё счастье может быть недолговечным. Понимаешь, насколько этот мир бренен. Все твои недавние проблемы остаются нерешёнными, растворяются в ночи. Были — и нет их. Выключен свет, пусто. Когда всё началось, мы с Джессикой и Томми спрятались в кинотеатре и забаррикадировали все двери. Там были не только мы, но и другие люди, в основном все хорошие и приятные. И когда мы поняли, что на помощь никто не придёт, а запасы начали заканчиваться, некоторые ублюдки решили половину из нас перебить, чтобы весь провиант достался им… Они начали вершить самосуд. Пока дежурная группа уходила разведывать обстановку в городе, эти сволочи делали всё, что им заблагорассудится, и… в один момент… Кат сделал небольшую паузу и нервно сглотнул. — Они изнасиловали Джессику. На морщинистых глазах проявились слёзы, которые Кат тут же стёр рукавом. — Томми пытался им помешать, но один ублюдок просто пригрозил ему пистолетом и нажал на курок. Этот урод знатно пересрал и, когда понял, что он натворил, предпочёл просто сбежать оттуда, но мимо проходило стадо, и его моментально загрызли. Тогда я просто не мог в это поверить. Как люди за такое короткое время превратились в грязных животных?! Тогда я был просто сам не свой. Точно не помню, что тогда я сделал с каждым, но все оставшиеся нормальные выжившие в ужасе бежали из кинотеатра, когда я расправился с последним. Я напугал их так сильно, что они бросили меня. Причём лицо последнего я вспоминаю до сих пор, когда меня берёт злость. Я вспоминаю, как вырезаю ему все кишки, его лицо немеет от боли и надвигающейся смерти, а клинок постепенно проникает в череп, и он умирает. Я совершенно не хотел этого делать, но они не оставили мне выбора. И люди, увидев, каким я могу быть, ушли от меня. Только Джессика со мной и осталась. Вместе мы пробыли ещё несколько месяцев. А потом она исчезла. Просто ушла. Навсегда. Я её больше нигде не видел — ни среди живых, ни среди мёртвых. Бессмысленные попытки отыскать её приводили меня к ещё более дурным людям. Я убивал, потому что в их рожах мне виделись убийцы моего сына и, возможно, моей жены. И это несмотря на то, что все всегда считали меня миролюбивым человеком. На этих словах он подвернул рукав кофты, и на руке Джордж увидел знак «мира во всём мире». — Мы с Джесси в студенческие годы познакомились как раз у «этих», — сказал Кат, показывая на татуировку. — И мне даже нравилось их движение, как и ей. Мы были пофигистами во всём, но, когда появился Томми, мы стали такими же, как и все обычные родители. Мы любили его, а он был без ума от нас. И этот маленький мир мы защищали и хранили всю нашу совместную жизнь. За столько лет не было ни одной ссоры. Даже сын нас прекрасно слушался. Как Эй-Джей был, только побелее и не такой шебутной. Но… отними у меня ребёнка, жену — и мне уже нечего терять. Мир доброты и спокойствия разрушился. А я остался тем же укурышем и алкоголиком, каким был всегда. С тех пор как Томми не стало, а после исчезла и Джессика, я полностью потерял смысл в жизни. Хорошо, что мне удалось найти вас. Смахнув накатившие слёзы, Кат снова улыбнулся своей прежней улыбкой и вмиг стал тем Катбертом, которого все члены отряда знали и любили. Выслушав ещё раз его историю, Джордж снова почувствовал, как сердце сжимается от печали и от стыда за то, что он нагрубил своему лучшему другу. — Ситуация, несомненно, печалит, — сказал Кат, переменив тему. — Но всё же один совет тебе я дам, коль ты считаешь меня новым отцом: забудь ты сейчас про Клем и всякие чувства к ней. Джо удивлённо посмотрел на Ката. — Думаешь, я не вижу, как ты на неё смотришь? Ты снова влюбился по уши, дружище, — засмеялся Кат хриплым смехом, напоминающим больше лающий кашель. — Сейчас отношения — не лучший выбор, в наше-то время. Тем более ты лезешь в уже занятый огород. А это не есть хорошо, сынок. Ты вообще забудь о любых чувствах, кроме заботы о ближнем. Любовь временна. Она то приходит, то уходит. Влюбиться можешь несколько раз, но следовать настоящей тропе любви сейчас невозможно. Да и любовь станет только ещё одним ударом. Я не хочу, чтобы ты повторял моих ошибок. Ты — моё последнее воспоминание о Нелли. Если умрёшь и ты, тогда я лично возьму твой револьвер и застрелюсь из него, ведь для меня уже не будет причин жить. Голос на время смолк; слушатель потупил голову и ничего не говорил. — Знаешь, — продолжил Катберт, — когда лежал на столе у Руби, думал, сколько я не успел сделать. Мне всего тридцать девять лет, но молодым меня назовут только в случае моей смерти. Поэтому не спеши становиться героем. Будь тем, кем другие ещё не были… Я правильно всё сказал? Джордж лишь кивнул. — Спасибо за беседу, но я сейчас хочу побыть один. Не хочу, чтобы ребята видели меня таким. Парень говорил правду, Кат это чувствовал. Он понимал, что Джо хочет остаться наедине с собой и всё обдумать. Когда Катберт ушёл, Джорджа прорвало на эмоции. Закрыв рот ладонями, он закричал. Закричал тихо, чтобы никто не услышал. Помимо его воли, из глаз горестным водопадом потекли слёзы. В горле стоял ком, голос сделался ломким и хныкающим. Губы дрожали, отчего Джордж чувствовал себя маленьким, глупым мальчишкой, которого отчитали за дурацкую шалость. Парень догадывался, что всё продуманное пока не может осуществиться. И виноват в этом был только страх. Джордж чувствовал, что скоро всё пойдёт наперекосяк, и именно он будет виновником. Он боялся будущего, боялся за безопасность ребят, боялся ходячих и бегунов, которые атаковали их всё чаще. Казалось, что перед ним раскрываются все карты и лишь один тайный козырь противника доставляет ему заботы. Как бы сейчас сказала Мэделин: «Суетливость делает тебя настырнее, а настырность делает из тебя мужчину». Но сейчас ему не услышать её слов, как и не почувствовать нежные прикосновения Нелли. Он один. Сам с собой. И только от него теперь зависит судьба всех остальных. Свежий ночной воздух освежал его. Странный поток мыслей и ощущений кипел в его душе. Он глубоко задышал, следуя совету из какой-то страной брошюры по медицине, откопанной из глубин памяти. Название у неё было идиотское, что-то вроде «Дышите глубже, вы взволнованы». Вдох через нос, выдох через рот, медленно, глубоко, ровно. В его голове улавливался проблеск понимания. Разум ударяла реальность. Он ясно понимал, что все эти люди обречены… План спасти всех и избежать надвигающейся войны не мог сработать. Да и сам он уже стал слабым звеном в этой цепочке планов. Вытерев слёзы, Джордж достал револьвер, проверил патроны. Барабан был пуст. Который раз, оставаясь наедине с собой, он проверял барабан, и у него проскальзывала депрессивная мысль присоединиться к ушедшим. Но будто сама судьба давала ему знак: «Рано ещё покидать эту землю». Джордж осматривал револьвер. На рукоятке мелкими буквами было выцарапано: «От папы». Парень пытался замазать эту запись, но воск и чёрный маркер быстро сходили с железной поверхности. Немного посмотрев на небо, он закрыл глаза. Почему-то ему вспомнился момент из детства. Тогда никто ещё не думал о выживании и не убивал своих же знакомых. Он помнил, как купался в горячей ванне, играя в кораблики с Нелли, помнил свою первую охоту с отцом (тот период, когда Джордж ещё мог его так называть), первую книгу, прочтённую с Нелл, Микки Мауса, танцующего у мышиного клуба. Вскоре воспоминания стали мелькать перед ним, как кадры киноплёнки. Начало апокалипсиса, первая увиденная смерть, первое убийство, первый поцелуй, первый секс, первая горькая потеря… Вдруг всё резко замерло, потемнело, и ему показалось, что он слышит давно забытый голос: — Я буду любить тебя всегда. Фразу как будто прошептали ему на ухо. Он чувствовал её мирное дыхание. Он слышал её голос. Самые последние её слова… Открыв глаза, он надеялся увидеть Мэделин, но перед ним была лесная пустота. Сзади слышались лишь голоса ребят. — К чёрту это дерьмо, — едва слышно выругался он и обуздал свою скорбь. Не в первый раз она его накрывала, чтобы затем моментально исчезнуть. На нос ему приземлилась хрустальная снежинка. Зима постепенно приходила в Вирджинию.