Глава 5
Не бечено
Мне было плохо. Каждую секунду тело наполнялось слабостью. И от этого ужас накатывал всё сильнее, заставляя отдавать всё больше. У меня была определённая цель. Она словно была выжжена в моей голове, чтобы никогда не забывать, ради чего я это делаю. Даже находясь без сил и не имея возможности здраво мыслить, я должен был помнить об этом. Помнить о том, что важнее моей собственной жизни. Но всех усилий было мало. Их вдруг резко перестало хватать. Я чувствовал, что магия по какой-то неведомой причине словно испаряется. Это не правильно. Так не должно быть! Вдруг вспомнились эмоции отчаяния, что обожгли своей опасностью. Они были направлены на меня… и в тоже время нет. «Ребёнок!» Сомнений больше не было. Этот опасный мир, в который не хочется вновь возвращаться, желает зла моему малышу. Ему хотят навредить. Это было не допустимо. И в тот момент, когда магии начало не хватать, я стал передавать её больше, намного больше, постепенно усиливая напор. Я буду делать так до тех пор, пока не стабилизируется состояние малыша. Даже если придётся отдать на это все свои силы и всего себя. Я не пожалею о содеянном. _____ За окном постепенно начало темнеть. Время близилось к вечеру. Но в поместье Лант активность его жителей никогда не была привязано ко времени дня. У каждого были свои задачи и свои дела. В особенности сейчас, когда наследнику требовалась помощь. — Удалось узнать что-нибудь новое? — спросил Ардан, когда дверь только открылась. Тяжёлый вздох был ему ответом. — Прости, просто я переживаю. — Не стоит извиняться, — лекарь устало опустился в одно из кресел, не дойдя до рабочего места. — Я вас прекрасно понимаю. Он несколько раз провёл ладонями по лицу, пытаясь стереть усталость. В глазах рябило от просмотра огромного количества книг, так что застыть взглядом на самом обычном белом потолке, где даже трещинки нет — казалось спасением. Это настоящее блаженство хотя бы несколько секунд сидеть и ни о чём не думать, ничего не искать, ничего не изучать. Но эту слабость он мог позволить себе изредка, лишь в моменты, когда чувствует отчаяние и хочет опустить руки. Это словно перезагрузка, помогающая устаканить мысли и освободить место для нового. — Мне пока нечем вас порадовать, — разочарование в голосе Вард даже не старается скрыть. — Но мы продолжаем поиски. — Когда всё это закончится, я проведу для всех ритуал благословения. — Но не раньше, чем проведёте день в восстановительной капсуле, — почти приказывает, мгновенно переводя возмущённый взгляд на хозяина поместья. — Ритуал сам по себе очень энергозатратный, а то, что задумали вы, усложняет всё как минимум в три раза. Они слишком давно знакомы, потому Вард прекрасно знает, что нет никакого смысла отговаривать. Только зря потратит свои силы и нервы, ведь не сможет добиться изменения решения. Именно эта непоколебимость вызывала восхищение. Это не глупое упрямство, а хорошо взвешенное решение. — Не только до, но и после ритуала я воспользуюсь твоими услугами. Это полностью устраивало их обоих. — Господина Терела нет? — удивлённо спрашивает лекарь, когда до него вдруг доходит, что не хватает кое-кого важного. — После случившегося он сильно переживает, — теперь очередь Ардана тяжело вздыхать. — Опасается, что может сказать ещё что-то неправильное. — Он же не пытается отгородиться от сына из-за этого? — лекарь обеспокоен. — Нет, конечно, нет, — качает головой. — Ему просто нужно время, чтобы немного придти в себя. Он пытается это скрывать, но я знаю, что он тайком приходит к Кристиану. Просто стоит в дверях и смотрит, боясь подойти. Тогда он очень сильно испугался. Мне даже казалось, что его вот-вот поглотит безумие. Я был готов провести все возможные ритуалы, чтобы вернуть ясность разума любимому, но к счастью непоправимого не произошло. — Да, Кристиан смог услышать господина Терела и перестал себя мучить. — Он ли… — сказано шепотом, но в тишине комнаты он казался криком. — Простите? — Я не уверен, что тогда именно Кристиан остановил всё. — О чём вы говорите? — лекарь действительно был озадачен. — Возможно, всё достаточно логично выглядит со стороны, — мужчина ласково поглаживал ладонь сына большими пальцами, осторожно держа её в своих руках. — Но ты сам говорил, что Кристиан сейчас в коме. Все свои силы он направил на поддержание ребёнка. Сейчас он не слышит нас, только чувствует сильные эмоции, но… Я думаю, что распознаёт лишь эмоции направленные на малыша. Будто повреждённый кристалл накопитель, что собирает только определённые эманации силы. Кристиан поставил перед собой только одну задачу — защищать ребёнка. Слова Терела, точнее его эмоции были восприняты как угроза. Но не сразу. — Что значит не сразу? — Вард даже подался вперёд, боясь пропустить хоть слово. — Ребёнок, — видя непонимание на лице лекаря, Ардан снисходительно улыбнулся. — Я много думал об этом и считаю, что именно ребёнок услышал Терела и постарался исцелить своего родителя. Однако из-за неумения пользоваться магией, тратил её слишком много. Кристиан же воспринял резкий отток сил как угрозу, что и привело к истощению капсулы, а после и насильному отбору магии у других. — Эта теория вполне стройна, но не кажется ли вам, что звучит немного… — Бредово? — иронично улыбается. — Я хотел подобрать другое слово, — виновато. — Но именно это наиболее полно отражает озвученное. Однако посмотри сам, — Ардан кивнул на что-то, чего Вард пока не видел, тем самым заставляя его подняться и подойти ближе. — Как же… так? — лекарь был поражён пусть и незначительным, но вообще случившимся изменениям. Он прекрасно помнил, что его собственные усилия были тщетны, а тут такие разительные перемены. — Что вы сделали? — показатели состояния Кристиана были мгновенно открыты, но Вард разочаровано выдохнул, поскольку данные были всё также недоступны. С того самого дня он не мог больше ничего узнать. — Говорил, — просто ответил Ардан, пожимая плечами. — Говорили? — лекарь не мог уловить суть сказанного. — Как я уже сказал, я много думал об этом. У меня было предположение, которое следовало проверить. Это не несло никакой угрозы, потому я ничего не сказал. Для начала я представился, рассказал, кем являюсь для Кристиана и кем буду для самого малыша. Заочно представил Терела, а так же объяснил его поступок. После постарался объяснить принципы магии и её использование для исцеления максимально простым и понятным языком. На это ушло некоторое время, поскольку приходилось подбирать ещё и объяснение для объяснения, — на губы Ардана легла мягкая улыбка. — Не кажется ли вам, что это было слишком… — Я прошу тебя забыть такие слова, как «невозможно» и «невероятно», поскольку в данном случае они не уместны, — возразил мужчина. — Только взгляни на моего внука, — кивает на живот. — За считанные дни он сделал огромный скачок в своём развитии, что в обычном случае считалось бы невероятным. Мой сын невесть что пережил в плену и остался жив, более того смог сбежать, что в любом другом случае просто было бы невозможно. Он чудом не потерял магию, ещё большим чудом будет, если его рассудок не пострадал. Мы не знаем, какой дар у Кристиана, но чтобы это ни было, оно помогло моему сыну продержаться столь долго и спастись не только самому. Вард бросил ещё один взгляд на своего маленького пациента. Тактика господина Ардана не была рискованной, но вот нестандартной это точно. Лекарь бы ни за что не додумался до этого. Ему то и сейчас трудно поверить, что ещё даже не родившийся малыш способен на такое, но собственные глаза твёрдо уверяли, что очень даже может. Глубокие порезы на щеке превратились в подзажившие розовые полоски, которые больше не кровоточат, а вскоре и вовсе превратятся в едва заметные белые ниточки. Конечно, при улыбке дефект будет заметен, но Вард постарается позже минимизировать его своей магией. На шее больше нет тех уродливых синяков, кричащих об удушении, да и следы от когтей затянулись без следа. «Если всё это он сделал уже сейчас на основе простых объяснений, когда даже не появился на свет, то… Что будет после? Что будет если ему всё подробно рассказать и показать?» — Каковы твои прогнозы? Вопрос Ардана вывел лекаря из подобия транса. — Кхм… Простите, но с того дня диагностика мне не доступна. Если это всё делает малыш, то он закрывает от меня Кристиана. — Силён малец, — будущий дедушка несказанно рад возможностям своего внука. — Думаю, Кристиан в надёжных, пусть и крошечных руках. Лучше скажи о сроках. Что ты видел в последний раз, когда смог продиагностировать их? — Если говорить о последних данных, которые я смог увидеть, то Кристиан сейчас на восьмом месяце. Изначально всё говорило о том, что он на пятом месяце, потому я даже засомневался, что это ребёнок похитителей и был готов строить дикие предположения, — на эти слова Ардан позволил себе ухмыльнуться, представив, как побледнели бы его люди, узнай это. — Если бы не этот резкий скачок, убедивший меня, что что-то здесь не так. Думаю, что это был не первый случай. Было как минимум ещё два таких резких скачка развития. — В обычном случае мы могли бы говорить, что у нас есть максимум месяц. — В обычном, — подтвердил Вард. — Вот только наша ситуация иная. Пока всё идёт относительно хорошо, но мы должны быть готовы ко всему. Кристиан и ребёнок очень крепко связаны. Они защищают друг друга даже на уровне инстинктов. Поэтому если ситуация выйдет из-под контроля, то у нас не будет право выбора на спасение кого-то одного из них. Мы должны будем спасти обоих. — И времени у нас может день, а может два, — хмурится Ардан. — Думаю, время точно есть до полного исцеления Кристиана. Сейчас малыш занят лечением и ему просто некогда думать о том, чтобы появиться на свет. Рождение — это большая нагрузка для них обоих. — Мой внук точно пошёл в своего папочку, такой же заботливый, — не без гордости произнёс Ардан, поправляя волосы сына. Ему было страшно даже думать о том, что он увидит в будущем ребёнке черты второго родителя. Но если это и случится, он не откажется от него, ведь пусть и на половину, но это ребёнок его сына. Он не станет считать его монстром, пусть и зачал эту новую жизнь монстр. Они воспитают его достойно. _____ Вот уже неделю Терел не приближается к сыну, наблюдал за ним издали. Он понимал, что принял тогда неверное решение, понимал это и готов был понести наказание. Трудно было сказать специально или случайно он касался живота, когда просил прощение. В тот раз он слабо отдавал отчёт своим действиям. В голове билась лишь одна мысль: «Кристиан может погибнуть». Возможно, он хотел получить наказание, хотел физической боли, которая затмила бы собой душевную. Может, если бы он сам был на грани жизни, то это искупило бы его вину. Однако ничего подобного не произошло. Он будто получил второй шанс, но это казалось незаслуженным. Терел теперь боялся самого себя. Он боялся навредить не только своими действиям, но и словами. Он всегда молчал, когда смотрел на своего сына издали. Просто молчал, а по лицу медленно текли слёзы. Его разрывала на части вина, смешанная с любовью и нежностью. Однако пусть он и отдалился от сына по своей воле, но знал, что происходит с ним. Любящий муж всегда и обо всём рассказывал. Он делал это так легко и непринуждённо, будто Терел сам просил его. Хотя не делал этого вслух. За долгие годы совместной жизни муж хорошо его узнал. Он не упрекал, не давил, не заставлял изменить своё решение. Он просто говорил и всегда был рядом. И от этого хотелось полюбить его ещё сильнее, хотя сильнее казалось невозможно. Желание подойти ближе и коснуться своего сына ещё хоть раз с каждым днём становилось всё невыносимее. Он устал, так устал сопротивляться этому. Устал бояться самого себя. Именно поэтому поздно вечером, когда все желающие увидеть Кристиана разошлись, оставив его отдыхать, Терел решился. Он позволит себе всего на несколько минут оказаться рядом. Просто постоять… Всё хорошо и гладко складывается только в мечтах. В жизни же малостью сыт не будешь. Терел видел, как мерно вздымается грудь сына, укрытая бинтами. Видел его бледную от недостатка света и избытка стресса кожу. Видел уже довольно большой живот. Подумать только, он ведь так до конца и не смог поверить мужу, считая, что тот преувеличивает. Стоит только вспомнить, какой взгляд был у Ардана, когда он смотрел на его живот, где находился их будущий сын. Тогда он так забавно округлял глаза, удивляясь удобно ли ему там. А раны… Синяки сошли, от порезов остались подзаживающие следы. Кристиан медленно идёт на поправку. — Этот ребёнок действительно удивителен. Кончики пальцев внезапно закололо от желания коснуться. Терел сделал шаг вперёд, становясь ближе. Протянул дрожащую руку. И остановился в нескольких сантиметрах от цели. Ему и хочется и в тоже время страшно. Имеет ли он на это право после того, что хотел сделать. Может ли он просто так… Но всё решили за него. Тёплая и широкая ладонь легла сверху, переплетая их пальцы, и всего за секунду сократила расстояние, позволяя коснуться желанной цели. — Тебе не стоит бояться, — тихий шепот на ухо. Даже сквозь тонкое покрывало Терел ощутил тепло и гладкость кожи, а когда его ладонь легонько толкнули, он не удержался и всхлипнул, тут же постаравшись спрятать громкий звук другой рукой. — Смотри, как он рад тебе. Терел чувствовал, как малыш пинает его ладонь. Чувствовал тепло и поддержку мужа, что приобнимал его. Сейчас он чувствовал единение, которого так давно не было. Он вновь плакал, но теперь только от счастья. — Прости меня, — повторял он. — Пожалуйста, прости. — Он давно простил тебя, — Ардан очень хорошо знал их сына. — Теперь и ты постарайся простить себя. _____ Холод пропал. Теперь я чувствую лишь тепло. Мне так хорошо… так уютно. Кажется, будто я вернулся домой. Мне так хочется верить в это. Так хочется, чтобы это наконец-то стало правдой. Пожалуйста, пусть это станет правдой. Пусть они прекратят играть с моими чувствами, прекратят обманывать. Я так хочу отдохнуть! Так хочу, чтобы меня наконец-то обняли и пообещали, что всё закончилось. Чтобы защитили от этого жестокого мира и спасли от кошмаров. Моих сил просто не хватит. Я так боюсь открыть глаза. Я так боюсь, что всё вновь окажется ложью. Если это действительно случится, я не вынесу этого. Предел уже достигнут и вернуться будет невозможно. _____ Терел не мог отвести взгляда от сына и не находил в себе сил, чтобы убрать руку от живота, где уже затих его будущий внук. Он продолжал нежно поглаживать живот, чувствуя изредкие ленивые толчки. Малыш будто чувствовал его состояние и хотел поддержать так, как умел на данный момент. Мужчина сам себе не верил, что сознательно обрёк себя на отказ от этих ощущений. Сейчас он вспоминал свою беременность и то счастье, что испытывал тогда. Эмоции очень схожи. — Кристиан выглядит чуть лучше, — замечает Терел. — Да, ребёнок понемногу помогает с восстановлением. Я постарался донести до него, как можно это сделать без вреда. — Ты молодец, — несмотря на положительные слова, голос младшего мужчины был опечален, — а вот я только и сделал, что навредил. — Не кори себя, — Ардан целует мужа в макушку. — Если бы не ты, ничего вообще бы не было. Лишь благодаря тебе мои мысли легли в этом направление. Мы ещё долго могли ничего не знать. — Даже если и так, я сожалею. — Сожаление — путь к исправлению. И ты уже идешь по нему, так преодолей его без страха. — Ты каждый раз напоминаешь мне, за что я тебя полюбил, — Терел облокачивается спиной о стоящего рядом супруга. — И за что же? — мягко улыбается. — За твою рассудительность, проницательность и мудрость. Иной раз мне кажется, что ты никогда не ошибаешься. — Хм. Поверь, я тоже не могу всегда быть прав, — как жаль, что слова мужа не могут быть истинными. — Но есть кое-что, в чём я никогда не сомневался даже спустя долгие годы. — В чём же? — Что полюбил тебя и сделал своим. Давно они не затрагивали столь чувственную тему, заставляющую сердца обоих трепетать от счастья. — Надеюсь, что и Кристиан познает это счастье. — Обязательно, а мы будем беречь его и малыша. — Ты так уверен, что с ними всё будет хорошо, пусть история и говорит об обратном? — Терел всё ещё беспокоился об этом. — Иначе просто невозможно, только посмотри, да и вспомни, как они защищают друг друга. Они оба не позволят случиться плохому. — Надеюсь Всевышние услышат твои слова.