Спаси мою жизнь

От всей души благодарю, что дождались продолжения! Я и сама очень рада, что выкладываю новую главу) Поздравляю с Великим праздником! И надеюсь, вам всё понравится

Глава 22 Не бечено

      В голове стояла оглушающая пустота. Сквозь неё в моё сознание не проникали никакие звуки. Последнее, что я ещё успел отчётливо услышать — это тихий хлопок двери аудитории, за которой осталось всё моё тщательно взращенное мужество.       Я ничего толком не видел перед собой. Картинки реальности мелькали перед глазами, но совсем не запоминались. Будто я существовал вне этого мира. Только быстрый, волнительный стук сердца в груди отбивал свой торопливый ритм. Я не чувствовал собственного тела. Ноги плохо держали, и, кажется, коридор качался. Его шатало из стороны в сторону.       Мне не было страшно. И мне не было больно. Однако объяснить происходящее я тоже не мог. Странные чувства переполняли меня. Идти вперёд становилось всё сложнее. Ноги всё больше наливались тяжестью. Перед глазами появилась странная рябь. А после… всё просто исчезло. Потухло, словно кто-то выключил свет.       _____       Следующее, что я увидел — зелёная трава и много красивых цветов. Мне было тепло, уютно и спокойно. Я отчётливо слышал размеренный стук сердца, раздающийся прямо возле уха. Такой знакомый. Одна рука бережно придерживала меня за спину, а другая медленно и осторожно гладила по голове. Едва заметная боль, остатки которой я ощутил самой последней, почти покинула меня. Такое прекрасное чувство покоя наполняло негой каждую клеточку моего тела. Лень было шевелить даже пальцем.       — Очнулся, — тихий голос раздался над головой.       — Угу, — хочу кивнуть, но сил нет никаких. Чувствую себя так же, как в самом первом сне, когда мы только-только встретились.       — Ты переволновался. Слишком много эмоций одним разом.       — Долго я спал? — в голове ещё стоит лёгкий туман.       — Всего лишь сорок минут. Даже первое занятие ещё не закончилось.       — Лишь первое занятие… — помимо усталости, в голос просачивается досада.       «Только первое занятие… А я едва справляюсь».       Обидно. Чувствую, как слёзы наворачиваются на глаза. И злиться, и обижаться тут можно только на себя. Никто не виноват, что я столь эмоционален и впечатлителен.       Внезапно до меня доносится аромат, будоражащий всё внутри. Он мгновенно отвлекает от горьких мыслей. Делаю глубокий вдох, втягивая носом воздух. Хочу потянуться к его источнику, но не нахожу в себе сил для этого. Не успеваю расстроиться, как сильные руки приподнимают меня, направляя. Всего несколько мгновений и я утыкаюсь в шею, источающую столь приятный аромат. Чувствую влагу на губах. Как ранее не было сил приподняться, так и сейчас нет никаких шансов, чтобы сдержаться. Мысли в голове окончательно спутываются. Туман превращается в красное марево. Просыпается жажда.       — Тебе нужно восстановиться, — шёпот в самое ухо. — Пей.       С меня будто спадает ограничитель, и я жадно впиваюсь в шею, протыкая кожу острыми клыками, появившимися в тот же миг, что и этот чарующий аромат. Где-то глубоко во мне продолжает жить ужас, воскрешающий в памяти неясные образы, старательно запрятанного прошлого. Однако я стараюсь не думать об этом. Не хочу знать больше, чем есть. Не хочу, чтобы прошлое, отняло у меня настоящее. Чтобы там ни было — оно закончилось. Осталось далеко позади. Настолько далеко насколько это возможно.       Там — где меня уже нет.       И никогда не будет.       Сколько прошло времени?       Минута?       Две?       Остановился я лишь тогда, когда уже не мог пить. Сын не мешал мне. Только я сам мог прекратить всё это. Чуть отодвинувшись от него — теперь мне это было по силам — я увидел, что ранки на шее затянулись на глазах, не оставляя после себя ничего.       — Легче? — заботливо спрашивает, заглядывая в глаза.       — Да, — неловко улыбаюсь.       Мориан протягивает руку и стирает оставшиеся на губах капли крови.       — Спасибо, — краснею.       — Ты очень хорошо держался для первого раза.       — Скажешь тоже, — бурчу, отводя взгляд. — Переволновался и грохнулся в обморок.       — Не преуменьшай свои успехи, — вновь притягивает меня к себе ближе. — Обстановка была чуждой для тебя. Ты не мог знать, что и как пойдёт оттого и переживал. Это абсолютно нормально. Однако, несмотря на всё это ты очень уверенно говорил. На мой взгляд, профессор был в восторге.       — Думаешь? Я очень надеюсь, что он не держит на меня зла, — до сих пор испытываю беспокойство, что потревожил его в столь раннее время.       — Он взрослый мужчина, а не маленький ребёнок, чтобы размениваться на такие пустяки. Мы выбрали занятие в разрешённое время, и никто не виноват, что все привыкли к студентам, любящим поспать подольше.       — И всё же мне не комфортно, что из-за меня другие испытывают неудобства, — вновь прижавшись щекой к груди сына, я наблюдаю за необычайно красивой бабочкой, порхающей над цветами в ближайшей от нас клумбе.       Усталости больше нет. Она вместе с жаждой, покинула меня. Оставляя лишь лёгкость. Возникший из ниоткуда ужас тоже пропал. Нужно было только приложить усилия и не думать о нём. Не думать откуда он и какие причины его породили. Если меня так страшит только одна неизвестность, то я не хочу ничего знать. Все, кто мне нужен… Все, кто важен для меня… Все, кого я люблю… Они со мной. Я знаю, что с ними всё в порядке.       Нет ничего плохого в том, чтобы беспокоиться о себе чуть больше, чем о других. Мы ведь не просто так выбрали столь раннее время. Не стоит переживать о тех, кто знал, на что он идёт. Пройдёт совсем немного времени, и ты столкнёшься с новым препятствием. Уже через несколько часов остальные пойдут на занятия, поднимется шум из сотен голосов. Нам нужно будет адаптироваться к этому.       Я прекрасно понимаю, о чём говорит Мориан. Не могу даже представить, что меня ждёт. Какие эмоции накроют меня, когда я не просто увижу огромную толпу где-то вдалеке за стеклом, а окажусь в непосредственной близости от неё.       — Чего молчишь? — слышу улыбку в его голосе, а рука ерошит волосы на голове, создавая бардак.       — Эй! — тут же возмущенно приподнимаюсь и шлёпаю сына по рукам. — Прекрати! Что обо мне подумают, когда увидят в таком виде?       — Что ты прекрасен, — заявляет это чудо и начинает меня щекотать.       — А-ха, хватит… А-ха-ха, — пытаюсь убрать его руки, но они будто везде. — Хва… а-ха… Хватит… Стой! — воздуха не хватает для полноценного предложения, только и могу, что непрерывно хохотать и вскрикивать.       Наше незатейливое противостояние длилось всего-то несколько минут, за которые меня успели опрокинуть на траву, но мне казалось, что прошло гораздо больше времени. Сил даже смеяться уже не было. Я только лежал и усиленно вдыхал воздух с широкой улыбкой на лице. Сын устроился рядом и пододвинул меня к себе ещё ближе.       — Стало легче? — заботливо поинтересовался он.       — Да, — кивнул, еле выдыхая одно это слово.       — Так, какие теперь у нас планы?       — Будем… Ох… Смотреть по ситуации.       — Отличное решение, — теперь кивает он.       — Слушай, а то, что произошло здесь… Никто не узнает?       — Ты о запахе крови? — догадывается. — Не волнуйся, уже всё выветрилось. Да и место здесь уединённое и отдалённое.       — И красивое, — смотрю вверх на густую крону деревьев, усыпанную белыми цветами.       — Ты гораздо красивее, — так легко произносит столь серьёзные слова.       Стараюсь не смотреть на Риана, чтобы не выдать своего смущения, но чувствую, как скулы горят огнём. И всё только усугубляется от понимания, что он знает, как действуют на меня его слова. Он знает, и каждый раз упорно повторяет их или говорит нечто подобное.       — Очень, очень красивый, — касается губами виска, нежно шепча эти слова.       — Перестань, — лицо просто пылает, кажется, из ушей скоро дым пойдёт.       — Не перестану, пока ты сам не поверишь в мои слова.       За столько лет его настойчивость так и не ослабла. Он с невероятным упорством продолжает настаивать на своём, отказываясь понимать, что такой как я… просто не может кому-то понравиться.       «Я не могу быть красивым».       — Вот увидишь, ты обязательно поверишь в них.       Его голос звучит очень проникновенно…       — Я ведь никогда тебя не обманывал.       …заставляя сердце всего на мгновение сбиться с ритма.       — Позавтракаешь?       Я не смог придумать ничего лучше, чем просто сменить неловкую тему разговора.       — Хм, — разгадать меня ничего не стоило. — У нас есть ещё немного времени. Доставай.       _____       За время обучения Мирт успел привыкнуть к ранним подъёмам. Хотя правильнее будет сказать не за время обучения, а за время дружбы с Зартаном. Если занятия начинаются где-то в десять утра, то около семи наступает время пробежки. В обычные дни это было нормой, и Мирт уже скорее по привычке просыпался рано и, одевшись, ожидал возле дверей в комнату Зартана. В это утро он на автомате всё повторил, ещё даже толком не проснувшись. Однако возле самих дверей, стоя с занесённой для стука рукой, вдруг опомнился.       «Вряд ли с такой травмой он будет…»       Мысль прервала открывшаяся дверь.       — Вижу, ты не забыл о тренировке.       — Слушай, — невольно бросил взгляд на покалеченную ногу, сейчас скрытую тканью чёрных брюк. — Может, стоит повременить? Наверняка лекари поставили ограничения на физические нагрузки.       — Запрет только на спарринги, но и он скоро будет отменён. Как раз к началу полноценных занятий.       Зартан закрыл свою комнату и направился в сторону выхода. Мирт следовал за ним, пытаясь отговорить от неосторожных действий. Он сильно переживал.       — И всё же. Не будет ли это слишком?       — Я знаю, что ты беспокоишься, — печально улыбнулся. — Однако сейчас мне необходима возможность совладать с собственной ногой.       — Тебя что-то беспокоит? — тут же встревожился. — Я заметил, что сейчас ты чуть больше хромаешь.       — Не особо, но мне нужно расходиться. За время сна мой контроль над ногой немного ослабевает.       — А боль?! — выскочив вперёд и загородив собой дорогу, Мирт обеспокоенно заглянул в лицо лучшему другу. — Ты чувствуешь боль?       — Сейчас нет, только лёгкий дискомфорт, — врать, когда на тебя смотрят с таким волнением и заботой, Зартан просто не мог. — Для этого мне и нужно немного времени, чтобы решить эту проблему.       — Ладно, — тяжело вздыхает. — Отговаривать тебя нет смысла. Но я буду рядом, чтобы помочь в случае необходимости.       — Как я и говорил, этого вполне достаточно.       Зартан проходит мимо товарища, коснувшись его плеча. Он знает, что друг последует за ним. Поэтому не оборачивается, а спокойно идёт дальше. Сегодняшний день вообще на удивление необычен. Начать хотя бы с того, что он проснулся не от охватившей его агонии, как это случалось в последнее время, а вполне себе отдохнувшим. О полном восстановлении и речи быть не могло, но уже просто спать без кошмаров и боли — настоящее чудо.       «Почему же дома этого не случилось?»       Вопрос, на который пока не было ответа. Стоит лишь проявить терпение и истина обязательно откроется. Не существует вопросов без ответов. Просто для нахождения некоторых из них необходимо больше времени.       — И каков план?       — Территория огромна. Найдём тихое место и начнём разминку.       — Тихое место? — бурчит себе под нос. — Кто в семь утра будет шуметь?       Несмотря на лёгкую утреннюю вредность, вызванную не желавшим утихомириваться беспокойством, Мирт всё же получил удовольствие от прогулки. За время каникул он соскучился по Зартану и очень хотел восполнить те недели, когда они находились порознь. Редкие письма лишь отчасти спасали положение, но ничто не заменит живого общения.       Он прекрасно понимал, что Зартану, привыкшему к постоянным физическим нагрузкам, сейчас нелегко приходится. Может тот и делает вид, что смирился, а может даже смог себя убедить в этом. Однако…       «Почему же у тебя такое печальное лицо?»       За время, что они не виделись, однозначно случилось что-то ещё. А может даже и раньше. Он ведь замечал, как Зартан хмурится. Видел, как тот иной раз слишком сильно о чём-то задумывался. И в эти моменты в его взгляде проскальзывали боль и сожаление. Но тогда это было не столь явно. Оно случалось не так часто.       «О чём ты всё время думаешь? Или о ком?»       — Скоро возвращаться. Давай пройдёмся.       — Ага, — запыхавшийся голос. — Как раз дух переведу.       — Меньше думай о посторонних вещах.       — Злюка, — показывает язык другу, который даже не обернулся.       Отчасти Зартан прав. Если бы Мирт сосредоточился на их занятии, то не дышал бы так загнано. Но о какой концентрации может идти речь, когда в голове одно беспокойство. Да и кто бы мог подумать, что парень с искалеченной проклятьем ногой, ничем не будет уступать по силе и выносливости здоровому. Хотя, если присмотреться, то не так уж и легко далась эта показная лёгкость.       — Пойдём, присядешь. Я сниму напряжение.       Мирт заметил, что Зар старается сильно не опираться на левую ногу. Кажется, явная утренняя хромота прошла, но большая физическая нагрузка принесла свои последствия. Да, проходящие, но доставляющие серьёзный дискомфорт некоторое время.       — Не стоит, скоро всё…       — Я сказал, сядь! — глаза полыхнули красным, говоря о высшей степени недовольства.       — Хорошо.       Чтобы не злить друга ещё больше, Зартан медленно дошёл до ближайшей скамейки. На его лице не отразились эмоции, которые он сейчас испытывал, но Мирту они были и не нужны, чтобы всё понять.       — Я же просил ничего не скрывать от меня, — тяжело вздыхает, присаживаясь прямо на траву. — Я итак беспокоюсь о тебе, а ты заставляешь меня только больше переживать.       — Прости.       Лёгкие массажные движения умелых рук действуют расслабляюще, постепенно снимая не только напряжение, но и боль. Приятное чувство поднимается вверх по телу, даря наслаждение. Зартан делает глубокий вдох, наполняя лёгкие живительным кислородом с нотками цветов и…       — Думаю, сейчас тебе бу… — Мирт успевает испугаться, когда ему неожиданно и немного грубо закрывают ладонью рот.       — Прости, — тут же шёпотом извиняется.       Торвут сидит напротив друга, практически нос к носу. Его глаза закрыты. Он пытается уловить ускользающий от него запах. Понять, откуда именно он исходит.       Довольно быстро успокоившись, Мирт повторяет действия. Он хочет узнать, что так взбудоражило его друга. Что нарушило их уютную атмосферу. Один вдох… Второй… Третий… И он находит это.       — Кровь, — шепчет едва слышно.       — Идём.       Они поднимаются и идут по следу, что слабеет с каждой секундой. Никто из них не издаёт ни звука. Неизвестно, что ждёт их впереди. Сейчас раннее утро, все спят. Но кто-то пробудился. И проводит время вдали от мест, пользующихся популярностью.       Запах крови окончательно исчезает, рассеиваясь в воздухе. Но он уже и не нужен. Они слышат звуки борьбы, а после громкий и заливистый смех. Слишком странное сочетание. Когда им удаётся подойти настолько близко чтобы увидеть происходящее, всё стихает. Однако они видят двоих. Два юноши, один из которых лежит в объятиях другого. Ничего преступного или подозрительного. Своей романтичностью больше напоминает любовную сцену.       Мирт делает знак, что им следует уходить. Зартан кивает, но напоследок бросает ещё один взгляд на паренька, которого бережно обнимают, будто укрывая от всех бед этого мира. В то же мгновение в душе внезапно что-то дрогнуло, сердце на миг сжалось, а перед мысленным взором предстала холодная, тёмная комната подвала, утопающая в отчаянии и страхе. Комната… Нет, скорее тюрьма, полная боли.       И одинокий силуэт в самом углу. Хрупкий… Дрожащий… Просящий о помощи… которая так и не пришла.