Dear diary...

            Дорогой дневник,       Какой же, блять, кромешный ужас.       Прошло, сколько, дней десять?       Это было так тупо, все это, с самого начала. То, что я забыла свой другой, старый дневник в школе, как какое-то гребаное клише из фильма про подростков, и то, что его, само собой, нашли и прочитали. Тупо было с моей стороны не предположить, что так произойдет, и просто собраться на этот сраный бал как ни в чем не бывало. Думать, что у нас с Диной что-то получится, тоже было тупо, кстати.       Потом я сделала это ЕЩЕ РАЗ. Я ЕЩЕ РАЗ забыла свой дневник в школе. Моя жизнь – шутка. Поэтому я сейчас пишу здесь, в дневнике, который мне любезно предоставил мой новый знакомый.       Как вообще можно было это допустить? Теперь все пошло по пизде.       Я не знаю, где я, и я не знаю, что со мной теперь будет. Конечно, все видели, что за хуйня произошла в спортзале в тот вечер, и что я Брэдли и пальцем не тронула. Самое интересное – то, что произошло, когда я после всего этого пришла на вышку с твердым намерением с этой вышки и прыгнуть.       Появился человек – и я уверена, что это был тот, кто, аки злодей из фильмов, преследовал меня все это время. Он представился Дэмианом и после своего злодейского монолога сказал, что меня ждет большое будущее. Подробностей так и не предоставил.       А я уже не знаю, как мне лучше. Я стараюсь об этом не думать.

***

      Я помню, как у меня звенело в ушах. С неба лило, мне было холодно и мокро, и я помню этот противный запах крови. Чужой, сука, крови, уже высохшей у меня на лице, руках, шее – везде, – и которую теперь смывал дождь.       И вот стою я, значит, на высоте… не знаю, скольки метров, и думаю: я опасна для окружающих.       Я плохо помню тот момент. Со мной такое бывает: моменты, в которые я испытываю эмоции так сильно, что не могу их сдержать, у меня потом частично или целиком выпадают из памяти. Миссис Капприотти говорила, что это, вроде как, мой мозг так справляется, блокируя напрочь все то, что ему не нравится.       Так вот, единственная мысль, которую я отчетливо помню с того вечера – «без меня будет лучше». Я, кажется, стала представлять, как сложится жизнь у всех, кто мне так или иначе близок.       Я подумала про Дину. Если Дина узнает – а она, я думаю, узнает рано или поздно, – что Брэд умер по моей вине, она меня не простит. Поцеловаться на вечеринке и пойти вместе на выпускной – это одно, но человек, с которым ты встречалась – типа, по-настоящему встречалась – и, может, в которого все еще была влюблена, – это совсем другое. В конце концов, я взорвала ему голову. Такое вообще прощают?       Я не хотела. Правда. Я просто хотела, чтобы он заткнулся. Я не думала, что так произойдет.       По правде сказать, я все еще не осознаю до конца, что убила его. Мне все время кажется, что, вернись я сейчас в город, я встречу Брэда в обнимку с Диной, он скажет мне что-то вроде «О, привет, лесбо-подружка Дины», а Дина неловко закатит глаза и пихнет его в бок.       Поэтому я не знаю, хорошо то, что я не была на его похоронах, или плохо. С одной стороны, я не готова выходить в люди. Я боюсь, что кто-то еще пострадает из-за меня, если я, не дай боже, испытаю потрясение от увиденного или еще что. Еще я боюсь того, что кто-то меня увидит и начнутся вопросы. Но с другой стороны, может быть, то, что я не стояла среди скорбящих, не отводила глаза от закрытого гроба и не качала головой в ответ на «Он же был таким молодым!» значит, что я так и не осознаю в полной мере ответственность за то, что произошло.       Потом я подумала про Стэна. Даже, честно говоря, не знаю, как сложится его жизнь после всего этого. Жаль, конечно, что я ему понравилась. Он, думаю, попытается меня найти. Может, даже найдет когда-нибудь (я все еще не уверена, вернусь ли когда-нибудь в город). Надеюсь, он не потратит на это слишком много сил и времени. Я этого не заслуживаю.       Дальше по списку шла мама. Я виновата перед ней, и я это знаю. Но еще я знаю, что, пожалуй, она тоже кое в чем передо мной виновата. Например, в том, что она так долго не разговаривала со мной об отце, что я стала накапливать в себе этот негатив. Опять-таки, слова миссис Капприотти, мне кажется, она знает свое дело. Так вот, я ни в коем случае не виню ее в том, что случилось, но думаю, что мое исчезновение и/или смерть пойдут ей на пользу. Ей давно пора разобраться в себе, и то, что дома теперь на один голодный рот меньше, позволит ей уделять больше времени себе. И своим тараканам в голове. Но я не осуждаю. Не мне, собственно, говорить про тараканов в голове, вот что я скажу.        Лиам.       Вот о Лиаме мне не хотелось думать больше всего. Я чувствую физическую боль, когда представляю, что меня больше нет в его жизни. Он умный парень, он поймет, но еще он чувствительный, и все это, скорее всего, сильно на нем отразится. Меньше всего мне хочется думать о том, что я своим отсутствием могу навсегда отравить его жизнь. Именно эта мысль тогда заставила меня отойти от края.       И тогда я услышала это. Сзади меня появился человек. Появился… материализовался? Я все еще учусь грамотно излагать свои мысли. Словом, будто несколько теней собрались в одну и появился этот человек. Он был весь в черном – пальто, капюшон, даже маска на лице, закрывающая нос и рот. Сказал, что мне не нужно бояться, и что бояться теперь будут «они». Кто «они» я до сих пор не узнала. Человек этот, представившийся Дэмианом, выдав вот эти пафосные слова, потом вел себя со мной достаточно вежливо. Под этим я подразумеваю то, что он сразу инициировал то, что я убралась из-под дождя. Я, все еще не в себе, спокойно последовала за незнакомым мужчиной в лес, уже совершенно не заботясь о том, что со мной будет.       - Куда мы идем? – в конце концов спросила я, потому что какое-то время спустя я поняла, что устала идти.       Мужчина какое-то время помолчал, а потом ответил:       - Мы могли бы там оказаться намного быстрее, но не все сразу, Сидни, - его голос казался смутно знакомым, но мне было слишком плохо, чтобы об этом думать. – Поэтому я решил, что разумнее всего отвести тебя пешком.       - Отвести куда? – спросила я, недовольная тем, что он вынудил меня переспросить.       - В безопасное место, - спокойно объяснил он. – Нужно немного подождать, пока все утихнет. Обучить тебя кое-чему, - дождь, кажется, к тому времени стал заканчиваться, - а потом уже действовать.       - Очевидно, - лениво передразнила я его.       Дальше мы шли молча. Скоро я почувствовала, как стучат мои зубы. Времени было уже где-то к полуночи, и мне было холодно в том богопротивном белом выпускном платье.       Было слышно цикад и звуки бегущей где-то рядом реки. С неба и листьев на землю падали редкие капли дождя, а на небе сквозь облака просвечивала луна, очерчивая их края. Если бы мне не было так паршиво, было бы восхитительно.       В какой-то момент мы вышли к небольшому деревянному домику. Он стоял неподалеку от реки, которую я слышала раньше. Было ужасно темно, и мне приходилось напрягаться просто чтобы не сломать ноги, поэтому я решила, что домик рассмотрю потом.       Мы прошли террасу. Дэмиан поднял правую руку, повел ей в сторону, и стеклянная створка двери, открываясь, отъехала в сторону сама собой. Я даже на пару секунд вышла из своего я-только-что-убила-человека состояния и неверяще уставилась в его сторону. Это должно было меня впечатлить? Показушник.       Я покачала головой и проследовала за ним в дом. Ничего особенного – небольшая кухня, маленький кофейный столик посреди комнаты, камин и два сдвинутых вместе матраса возле него. Видимо, здесь кто-то бывал и до меня.       Я прошла вперед и устало опустилась на кровать, обхватывая голову руками. Что за пиздец вообще произошел?       В камине вспыхнул огонь. Я медленно обернулась, чтобы проверить: теплое пламя горело без единого полена. Я перевела взгляд на Дэмиана; тот пожал плечами.       В свете огня можно было разглядеть его чуть лучше, правда вот мне это не сильно помогло: я определила, что он белый, что у него темные, вроде, глаза, темные прядки волос, выбивающиеся из-под капюшона, и всё. Остальную часть лица он по-прежнему скрывал под маской.       - Здесь ты будешь жить ближайшие несколько дней, - сказал он, опускаясь передо мной на корточки и протягивая мне одежду. Я молча ее взяла: коричневая клетчатая рубашка, серые спортивные штаны и пара носков. Пуговицы на рубашке с правой стороны, значит, мужская. – Я завтра приду и принесу тебе все необходимое. Буду иногда появляться и потом, чтобы проверить, как ты, и помогать тебе в случае чего.       - Чувак, - перебила я абсолютно убитым голосом, - я только что убила человека. Тренировки могут подождать?       Дэмиан кивнул и поднялся на ноги.       - В морозилке кое-какая еда, - он указал в сторону небольшого холодильника. – Не пропадешь.       И он исчез, оставляя меня одну.       И вот сейчас прошло уже, кажется, дней девять или десять с того вечера. Пару дней назад я перестала плакать каждые три секунды и, думаю, начала приходить в себя, раз уже способна на эту тему иронизировать. Я, конечно, думала, что школьный психолог – так себе идея, но я в который раз возвращаюсь к мысли о том, что сейчас не отказалась бы от пары советов.       Не то чтобы я могла ей рассказать об убийстве без ущерба для себя, в любом случае. Я слышала, что в таких случаях психологи и психотерапевты вправе сообщить в полицию.       С другой стороны, не то чтобы полиция могла привязать ко мне такое странное убийство.       Так вот! Дэмиан действительно появлялся. Притащил мне комиксы, новый дневник, чтобы там писать, пару книжек и всякие штуки типа зубной щетки и туалетной бумаги. Еще он приносит мне еду и воду, потому что здесь она работает с переменным успехом.       Один раз я спросила его, как дела в городе. Он сказал:       - Люди все еще шокированы тем, что произошло.       Я кивнула.       - Тебя ищут, - добавил он, осторожно глядя на меня. – Твоя семья. Друзья.       Я кивнула еще раз.       Пусть ищут.       Лучше мне не возвращаться. Не знаю, как смогу смотреть им в глаза.       - Они думают, что я это сделала? – спросила я прежде, чем успела подумать, и нервно сглотнула.       - Нет, - удивленно ответил Дэмиан. – Как ты себе это представляешь? Конечно, находятся те, кто верит в то, что это произошло из-за разговора с тобой, но все-таки здравомыслящие, - многозначительно выделил он, - люди говорят, что произошло что-то другое. В конце концов, есть полный зал свидетелей.       Думаю, мое облегчение слишком явно отразилось на моем лице, потому что мне даже показалось, что он улыбнулся.       - Эксперты ничего не могут сказать. Такого, наверное, никогда не происходило.       Это еще что, блять, значит?       - Да и исследования проводить сложно. Ну, сама понимаешь.       Да. Понимаю. Потому что от его головы, если мне не изменяет память, почти ничего не осталось.       Еще с тех пор я изучила этот домик, в котором временно живу. Нашла какие-то старые письма, пару фотографий, книг и всего такого – видимо, тут когда-то жила семья. Еще у них во дворе есть поломанная собачья будка, и на ней имя «Сэнди».       От нечего делать я гуляла вокруг дома и вдоль реки, и в одну из таких прогулок заметила надписи на стене. Сначала «Осторожно: внутри волки», а потом «тут были Шон и Дэниел».       Круто. Особенно мне нравится про волков.       Еще мне нравится проводить время у реки. Она красивая, каменистая, шумная. Если пройти чуть дальше, там есть небольшие водопады – загляденье.       Это пока не садится солнце.       С заходом солнца у меня основательно едет крыша. Я думаю, это потому, что ночью я обычно остаюсь в доме, и тут меньше отвлекающих факторов. Внешне все в порядке: я сижу, чистая, накормленная, в сухой и чистой одежде, и, завернувшись в плед, листаю очередной выпуск комиксов. Однако на самом деле я всегда краем уха слушаю потрескивание огня в камине – он горит постоянно – и дергаюсь от любого звука, чуть отличного от него. Птица за окном взлетела с дерева – сердечный приступ. Загудел холодильник – несите успокоительное. Это достаточно утомительно, если честно.       Я делаю все, что в моих силах, чтобы не сойти с ума. Иногда я даже думаю, что уже сошла с ума, что я всегда тут жила и что всего этого ужаса на самом деле и не было. Но я всегда вспоминаю.       В такие моменты я думаю об отце. Он… ушел и так никогда и не увидел последствий своего ухода. И я ненавижу себя за то, что я сейчас, балансируя на грани, рискую сделать то же самое.       Я вправе исчезнуть. И никогда-никогда не возвращаться.       Бросаю камешек в реку. Он ударяется о чистую воду с громким хлопком и медленно идет ко дну.       - Сид?       Вздрагиваю и оборачиваюсь.       - Господи.       Дэмиан садится рядом со мной на камни и молчит.       - И не жарко тебе? – я тяну его за черный рукав, он качает головой.       - Я думаю, тебе пора кое-чему научиться, - говорит он, все еще глядя прямо перед собой. – У нас почти не осталось времени.       Я хмурюсь. Любит же говорить загадками.       - Честное слово, ты как классический злодей… или, эм, - ищу рукой в воздухе, - наставник. Из мультика. И это не комплимент, - я смотрю на него, приходится щуриться от солнца. Он не двигается, но, кажется, в его глазах мелькает какая-то эмоция. – Боже, - вздыхаю. – Времени на что?       - Я не могу тебе сказать.       - Естественно, - поднимаюсь я на ноги, намереваясь уйти. – Знаешь, что? – я оборачиваюсь. – Я не буду ничего делать, пока ты все нормально не объяснишь.       - Я не могу…       - Хуйня! – выкрикиваю я и вдруг чувствую толчок.       Я не сразу понимаю, что произошло. Оборачиваюсь по сторонам – все камни, лежавшие там, где я только что сидела и еще в радиусе метров пяти, оказываются в реке. Дэмиана нигде нет. Меня начинает трясти.       Впервые с того дня я понимаю: это по-настоящему. Это никуда не делось. Я надеялась, что может быть, каким-то чудом моя «сила» куда-нибудь исчезла, пока я мариновалась в собственных слезах после убийства Брэда – но нет. Вот она, и всего лишь небольшая вспышка злости скинула в реку все камни вокруг меня и повалила одно небольшое дерево.       - Это… - голова кружится. Меня еще больше злит то, что все это происходит именно со мной.       Я ненавижу это. Я ненавижу свою силу. Я ненавижу себя. Я ненавижу своего отца. Я ненавижу свою мать. Я ненавижу Брэда. Ненавижу Дэмиана.       - Я НЕНАВИЖУ СВОЮ ГРЕБАНУЮ ЖИЗНЬ! – мои колени ударяются о землю, я чувствую траву под пальцами.       Я чувствую, будто земля подо мной содрогается, пока я стучу по ней кулаками.       - СИД! – кричит Дэмиан, и все вмиг прекращается.       Я не вижу – ведь я лежу лицом вниз в траве, – скорее чувствую, что он садится рядом. Я пытаюсь восстановить свое дыхание. Он кладет руку мне на плечо, и я дергаюсь, стряхивая ее.       - Сид, я могу тебя научить контролировать это, - говорит он тоном родителя, чей ребенок только что разрыдался из-за упавшей на пол вилки, - но нужно, чтобы ты сама этого хотела.       - Мое желание здесь вообще не при чем, - бубню я в ответ, не поворачивая головы. – Мне вообще не нужна была вся эта хуйня. Я не просила никаких сил. Я, наоборот, никогда не хотела выделяться.       - Ты узнаешь, зачем, Сид, - так же спокойно продолжает он, игнорируя мой выпад. – Я действительно думаю, что тебе будет лучше, если ты будешь узнавать об этом постепенно.       - Я не понимаю, зачем? Я опасна. Без меня будет лучше.       Я встаю, отряхиваюсь и смотрю на него сверху вниз. Странно, но после моих слов он выглядит… поникшим? Опустил голову, и глаза какие-то грустные. Он внимательно смотрит на меня и говорит:       - Перестань так говорить. Без тебя не будет лучше.       Ну да, думаю я, не будет без меня лучше. Честно? Это моя голова должна была взорваться в тот вечер. Жаль, что после этого я умудрилась оказаться в каком-то очередном дерьме.       - Почему ты сказал, что у нас нет времени?       Он разводит руками.       Я закатываю глаза и ухожу.       Завтра я уйду отсюда. Мне все равно куда. Я уйду, и он меня не остановит.