Расскажи свою правду

      Пение Сережи успокаивало Олега. В такие моменты он мог не бояться преследовавших его кошмаров, кровавые силуэты сменялись светом и теплом. Образы с каждым разом становились все яснее, с лиц спадала пелена. Теперь он мог различить Сережу во снах не только по огненным волосам и голосу, но и по очертаниям лица. Олегу снились, вероятнее всего, самые светлые моменты из жизни. Однако почему везде был Сережа? Он ведь не брат уж точно. Одни рыжие волосы и глубокие синие глаза чего стоят. Во всех отрывках памяти мелькал Сережа, и они всегда были вместе. Это он понимал уже подсознательно. Хоть память и возвращалась обрывками, это ни на каплю не уменьшало вопросов. Их количество все растет и растет, и Сережа единственный, кто с большой вероятностью знает ответы на все.       Олег проснулся, но Сережи рядом с ним уже не было. Ушло ощущение былого уюта и тепла. В голове все ещё слышались отголоски песен, однако уже не тех, что напевал Сережа. Это были другие, Олег мог точно сказать, что он их знает. Но никак не может вспомнить. Ему бы лишь услышать и, может, все вернется, пустота в голове заполнится и перестанет давить. Олег верил в то, что воспоминания окончательно вернутся. Ведь он вспомнил Сережу. Он помнит радостные пробежки, помнит школу и хулиганов, задирающих Сережу, первый курс. Хоть все еще было обрывками и как в тумане, Олег помнит все. Ощущения от взгляда невозможно глубоких синих глаз. Именно их он заметил там на площади, но теперь они перестали сиять изнутри. Ранее Сережа был окрылен идеями, программированием. Олег лишь наблюдал за ним, при этом сам не находил в мире своего места.       С пробуждением все чувства нахлынули на Олега, было такое ощущение, что он вновь прожил все эти события. Это изменение радовало. Олег улыбнулся, за ночь ему стало в разы лучше, нахлынувшие усталость и боль сошла на нет. Но это не отменяло прописанных врачами таблеток, они все это время лежали на прикроватной тумбочке, как и раскрытая аптечка. «Сережиных рук дело, » — промелькнуло в голове у Олега. Он поднялся, бросил взгляд на лежащую на стуле футболку, но решил не надевать. Сейчас хотелось поделиться с единственным знающим его человеком тем, что Олег вспомнил. А по воспоминаниям они с Сережей были очень близки.       Олег встал и спокойным шагом направился к приоткрытой двери, ведущей в кухню. За дверью спиной к нему сидел Сережа. Он что-то усердно писал, но раз за разом ему не нравилось, и тот сминал бумагу и выкидывал, бормоча себе под нос. Олег прижался плечом к косяку и завороженно наблюдал за погруженным в дело Разумовским, это все навевало воспоминания. Студенчество, и Сережа примерно с таким же озадаченным видом сидел над многочисленными билетами перед сессией. Воспоминания опять появились в голове Олега, неожиданно и снова рядом с Сережей. Из размышлений Олега выдернул зашуршавший Сережа. Он резко поднял голову и на протяжении нескольких секунд смотрел прямо перед собой. За это время Олег подошел и встал за спиной Сережи. Он было хотел окликнуть того, но случайно его взгляд зацепился за бумажку. Первое, что там было, это его имя. Сережа зачем-то писал ему. И Олег не удержался и быстро пробежался глазами по написанному, неаккуратным, еле разборчивым почерком, он сам удивился от того, что все понимает. Но с каждым словом удивление от этого спадало. Написанное удивляло в разы сильнее. Сережа писал о сожалении, о Питере, об убитых… На этом моменте Олег чуть не упал, но продолжил читать. И в завершении Разумовский прощался с ним. По-видимому, уже навсегда. Почему Сережа хотел сбежать, как и в их первую встречу? Что вообще произошло? Для Олега стало первостепенной задачей не дать Сереже сбежать и разобраться во всем происходящем.       — …Хмм, а сказать в лицо не думал…?       Олег размеренно заговорил, стараясь не спугнуть Сережу, но по забегавшему взгляду он понял, что не вышло. Надо было перекрыть пути к отступлению, и Волков облокотился обоими руками на стол, тем самым зажимая Разумовского. Его глаза еще сильнее забегали, Сережа все пытался найти выход из данной ситуации, но тщетно. Олег смотрел, не отрываясь в синие напуганные глаза, и, когда Сережин взгляд остановился, он взглянул на Волкова и замер в ожидании. Только тогда Олег продолжил.       — …Теперь-то ты никуда не убежишь. Сереж, рассказывай… — голос после сна казался ещё более охрипшим, чем до этого.       Сережа по взгляду и словам понял, что его записку Олег все же прочитал. Значит таить больше нечего, да и от содеянного в Питере он не отнекивается. Это был хорошо продуманный и разумный план, однако не все пошло по нему. В Венеции дела обстояли иначе. Тут захлестнуло чистое безумие, и некоторые поступки были совершенно необдуманными и импульсивными. И теперь кое-как надо было рассказать об этом Олегу…       «Че думать-то, говори прямо! Мы с шизой сначала убивали бомжей, но нам помешали, и все пошло через одно место. И вот мы в тюрьме, — от неожиданности Сережа вздрогнул. Нахальный голос звучал в голове, его обладатель так и не объявился, — ну, а потом что было, ты и сам знаешь. А хотя подожди, есть идея…»       Голос Птицы прервался также резко, как и появился. Каждый раз, когда Птица что-то замышляет, это ничем хорошим не заканчивается. Все это время Олег выжидающе смотрел на Сережу.       — …Я жду… — привлекая к себе внимание, вновь проговорил Олег.       — Что именно ты хочешь услышать? — всё-таки решил уточнить Разумовский.       — …Все. Но поподробнее о том, как твои руки оказались в крови… — пока Волков говорил, у Сережи появилось небольшое тошнотворное чувство. Такое бывало и раньше, когда Птица пытался проникнуть в его сознание, но сейчас Сергей списал это на столь ничтожное расстояние между ним с Олегом. Это было очень волнительно. Но от вида пластырей на теле его мутило.       Все заняло буквально несколько секунд. Сережа почувствовал теперь уже настойчивое вторжение в свое сознание. Птица выпихнул его. И пока Разумовский пытался вернуть контроль, Птица начал действовать.       — Ты ушел, окончательно бросил нас, было очень одиноко…– полушепотом начал Птица, параллельно опуская руку на колено Олега. — Знаешь, а ведь он места себе не находил после последнего вашего разговора…       Олег внимательно слушал и следил за каждым движением оппонента. Это не его Сережа, и он ясно это осознавал. Его не покидало чувство, что он уже встречался с этим человеком. Он изучающе следил за Разумовским. С каждым словом его рука поднималась все выше и выше, и когда тот окончательно закончил свой небольшой монолог, рука находилась уже в районе бедра. Сережа выжидающе посмотрел в глаза Олегу, схватился за ремень и резко дернул его на себя. От действий Разумовского перехватило дыхание, возникло ощущение что в комнате стало нечем дышать.       — Теперь ты не даешь ему уйти. Хотя, когда тебя просили остаться, ты наплевал на все, — шептал Сережа, притягивая Олега ближе, — Да, я убивал, и мне очень это нравилось.       На последних словах Олег отстранился Разумовского, разрывая столь близкий контакт. От слов Сережи становилось не по себе. Это не тот, с кем он хотел сейчас разговаривать.       — …Уйди, мне сейчас не ты нужен, — проговорил Волков серьезным тоном, смотря в глаза стоящего напротив. В них играла злоба вперемешку с азартом. Это пробуждало воспоминания. Олег помнит этого человека, или, правильней сказать, существо. — Верни Серого, а с тобой мы позже пообщаемся…       После Олег вымученно улыбнулся, на что Птица передразнивающее скривил лицо. Это уже был прорыв. По переменившемуся выражению лица стало понятно, вернулся Разумовский. В секунду саркастичная усмешка ушла с губ, а глаза перестали гореть. В них появилась вина. Он аккуратно, не произнося ни слова, подошел к Олегу.       — Прости, — Сережа старался отвести взгляд в сторону, куда угодно, чтобы не видеть сейчас Олега, — и за его действия тоже. Но он прав, с этого все началось. Но задумывал я все не так.       — …Продолжай… — сдержанно сказал Олег, кивая головой.       — Что продолжать? Ты ушел в армию, я ушел с головой в бизнес, и тогда в голову пришла идея. Она хороша, однако все пошло не так, как я предсказывал, — Сережа обрел уверенность и теперь, опираясь на стол, стоял и рассказывал, — Я убил очень много людей, однако половина из них были отбросами, они заслуживали этого, Олег!       — …Серый, мы же сами детдомовские, те же самые отбросы. Это ты достиг чего-то в жизни… — Воспоминания начали оживать в голове Олега. Он начал повышать голос, как сразу же зашёлся кашлем. В горле сильно першило, голос не поддавался контролю.       — Тише ты, не хочу тебя еще раз тащить до кровати, — Разумовский подошел ближе и положил ладонь на оголенное плечо Олега, — Да. Я не отрицаю этого, но и от своих слов не отказываюсь.       — …Тогда скажи, о чем ты сожалеешь?.. — Олег положил свою руку поверх Сережиной, ему было важно, что же творится в этой рыжей голове.       — О многом, о нас в том числе, — он выдернул руку и пошел в сторону кухни.       — …В плане… — Олег застыл в ступоре, его мозг начал усиленно подкидывать мысли на раздумье. А те в свою очередь сплетались с восстановившимися воспоминаниями. По всей видимости все отобразилось на лице, потому что Сережа сразу продолжил.       — Нет, не в этом. — А Птица в ухо шептал: «а жаль». Сережа с ним был согласен, даже спустя столько лет, — Мы были лучшими друзьями, но ты ушел в армию. И с этого момента все пошло под откос, но я не хочу обсуждать это с человеком, который ничего не помнит.       — …Тебя я помню, мне кажется этого достаточно, — тихим шагом Олег вновь подобрался к Разумовскому. — помоги мне вспомнить. Останься…       — Да, куда же я от тебя денусь… –под нос добавил, но потом встрепенулся и продолжил, — Но готовка на тебе, иначе мы долго не проживем.       Последнюю часть фразы Сережа бросил, уже уходя в комнату, оставляя Олега одного на кухне. Мужчина только и успел, что выдохнуть ему вслед:       — …Заметано!.. Он проследил взглядом за Разумовским и, когда тот скрылся в комнате, мужчина смог облегченно выдохнуть. Серый все-таки остался. Это грело душу.       Раз разговор пошел про еду, им следовало давно уже поесть. Олег взглянул на стол, за которым сидел Сережа, и по крошкам определил, что в отличии от него Разумовский уже поел. Заглянув в холодильник, Волков понял, что там особо съестного не было, на один раз максимум, и то — неполноценный. Олег решил поставить чайник, хотя бы чай они да попьют сейчас.       Пока Олег разбирался с газовой плитой и ставил на нее чайник, вернулся Сережа. В руках у него была вчерашняя стянутая с Олега футболка. Он без слов подошел и подал ее. Олег сразу понял и надел. Они стояли в неловком молчании, не зная, что сказать, пока чайник не закипел.       — …Кипит, — тихо проговорил Олег, стараясь развеять неловкость между ними, — я пока заварю, сделаешь бутерброды?..       — Да, давай, — воодушевился Сережа и засуетился.       Пока Олег разливал кипяток по чашкам, Сережа нарезал булки. Закончив с бутербродами и чаем, они уселись за стол друг напротив друга. Разумовский протянул сэндвичи Олегу.       — Я уже съел, тебе сейчас нужнее, восстанавливайся, — проговорил Сережа, подталкивая бутеры ближе к Олегу.       Все проходило в молчании, как и последующий завтрак, однако молчание перестало быть неловким. Атмосфера стала более уютной, все шло на лад.       Закончив есть, Олег поднял голову и увидел, как Разумовский, все это время смотревший на него, быстро отвел взгляд, делая вид, что нашел что-то интересное в своей кружке чая. Прядки неровно обрезанных волос спадали Сереже на глаза, и он нервно все пытался убрать их за уши, а те не слушались и вновь падали. Это заставило улыбнуться Олега, но он также скрыл это за кружкой чая. На душе было тепло. Весь этот момент ситуация напоминали о похожих ужинах в общаге. Они сидели напротив, но тогда Сережа ел приготовленную Олегом еду, пока тот, улыбаясь, наблюдал. Такими темпами с Сережей все воспоминания вернутся, и он сможет зажить на полную катушку.       — …Надо бы сходить в магазин, — задумчиво выдал Олег, — теперь кормить надо двоих, а денег у меня с собой не так уж и много…       — Олеж, перед тобой сидит один из богатейших людей Питера, — Олег на такое заявление лишь изогнул бровь, — ну ладно, бывший.       — …Хм, — усмехнулся Волков, — Со мной за одним столом сидит сам Разумовский. Но, почему-то, мы с тобой в одном положении.       — Поверь, мое положение дел гораздо хуже, — крутя пустую чашку, пробормотал Сережа, — хуже, чем ты представляешь…       — …Рассказывай… — пристальный взгляд был направлен на Разумовского, и почти сразу тот сдался и, закатив глаза, начал рассказ.       — Легко тебе сказать, — тяжело выдохнул Сережа и на секунду сник, Олег с тревогой во взгляде смотрел на него. Это вызывало бурю эмоций, — Ладно, я попробую, но это очень сложно.       — …Сереж, я рядом. Я все пойму. Ты ведь знаешь?..       — Если бы, ты ведь уже не тот Олежа, — от слов Разумовского у него в груди все заныло, но Олег не подал виду, — После всех убийств меня поймал Гром, полицейский из Питера. Ты его, скорее всего, не помнишь. В тюрьме я провел три года, целых три года! Ты представляешь, что со мной там делали?       В голове Олега всплыли эти же самые слова, но они были сказаны Сережей в другом месте и в другой форме. Он начал отдаленно вспоминать, как Сережа ошарашил его звонком. После стольких лет молчания. И сразу просьба, нет, скорее приказ вызволить Разумовского из тюрьмы.        — …Да Сереж, я понемногу все вспоминаю. Помню, как ты позвонил, — от слов Олега глаза Сережи округлились.       Разумовский был очень рад слышать подобное, однако он не хотел, чтобы Олег все вспомнил. Сейчас атмосфера между ними походила на былую, до армии и ссор. Последний и самый большой разлад произошел между ними после года службы: Олег в очередном телефонном разговоре сообщил, что остается на контракт. И тогда Разумовский взорвался, так сильно он на Олега никогда не кричал, до этого никогда не упрашивал. Неприятные воспоминания нахлынули на Сережу волной, а ведь сам Олег всего этого не помнит, или для него это не имело столь большого значения, как для Сережи. Было горько и больно. Разумовский не привык показывать кому-то свою слабость, лишь единственному близкому человеку можно было увидеть это. Именно Олегу, никому другому. Однако сейчас даже он казался посторонним. От этого становилось еще больнее. Сережа наклонился к чашке, пытаясь отогнать нахлынувшие чувства. Волосы непослушно упали прямо на лицо, но теперь он не торопился их смахнуть. Они так и оставались лежать.       Тишина затянулась. Олег первым подал голос и этим вывел Сережу из транса.       — …Заметил, тебе с ними не удобно, — параллельно он поднял самую длинную прядь у лица Сережи и заправил ее за ухо, — Подожди секунду, я сейчас вернусь…       Он быстро поднялся и тихим шагом пошел в сторону спальни, при этом ловя на себе взгляд удивленных синих глаз. Вернулся он и вправду быстро. В его руках Сережа изначально заметил лишь небольшой отблеск металла. Когда Олег встал напротив, Разумовский смог разглядеть небольшие ножнички.       — …Мешают ведь, — он был несказанно прав. Криво обрезанные волосы лезли со всех сторон в лицо и вообще отказывались слушаться. Сережа кивнул в ответ, — хорошо. А ты продолжай, мне надо знать как можно больше…       — Я тебе позвонил, а ты ответил, — пока он рассказывал, Олег слушал и начал заниматься делом. Его руки нежно легли на голову Сережи, сначала просто расправляя пряди. Он слушал неотрывно, не подавая ни звука, — Потом ты достал меня оттуда.       Разумовский замолчал и посмотрел глазами, полными сожаления. Эти глаза просили прощения, буквально каждую секунду. Олег понятия не имел, о чем Сережа так отчаянно просит прощение.       — Я втянул тебя в опасную игру, — продолжил Сережа. Олег тем временем начал отстригать особо длинные пряди, — мы оказались тут. Меня поймали и оставили в тюрьме здесь, пожизненно.       Слова давались тяжело, часто подкатывал ком к горлу. Пряди с легкостью поддавались ножницам, не то что при побеге. Там было сложнее. Остриженные волосы разметались по полу рядом. Пряди падали одни за другими, и Сереже казалось, что с ними падал и груз с плеч.       — Когда мы встретились на той площади, я сбежал, — он повернулся к Олегу, чтоб взглянуть в его глаза. В темно-карих омутах затаилась тоска и усталость, которая стала неотъемлемой частью после всех боевых точек, — я беглец, Олеж. Меня будут везде искать, после всего сделанного меня просто так не отпустят.       — …Сереж, мы что-нибудь придумаем… — он отложил ножницы на стол и аккуратно погрузил свои руки в волосы Сережи, начиная подушечками пальцев нежно массировать голову, — ты умнее, чем думаешь. Я же всегда тебе это говорил. Не помнишь?..       — Хех, помню-помню, ты часто это говорил, — усмехнулся Сережа, запрокидывая голову назад и упираясь макушкой в пресс Олега.       — …Вот и сейчас решим проблему… — Олег приобнял Разумовского.       Сначала он сомневался стоит ли это делать, но внутренний голос подсказывал, что это самое правильно решение. Казалось, что все проблемы ушли, наступила абсолютная идиллия. В этих объятиях Сережа ощутил некое искупление, как будто все события шахматной партии отменятся, люди оживут. Однако шуршание пластырей напомнило о себе, эти шрамы никуда не делись. Они будут преследовать его всю жизнь, со временем они научатся с этим жить. Но это будет потом, не сейчас, ещё когда воспоминания столь свежи. И это рушило с трудом обретенную, хоть на минуту, безмятежность.       — Ты закончил? — не размыкая глаз, спросил Сережа.       — … Да, глянь как вышло, — он первым разомкнул объятья, обошел Сережу и присел на край стола напротив него, — мне кажется тебе идет…       — Я знаю, как тебе нравились длинные, не обманывай, — встал со стула Разумовский и кинул немного обиженный взгляд на Олега. Сразу после начал искать, где бы взглянуть на творение Волкова.       — …Я не вру. Ты красивый, — взгляд Олега был абсолютно серьезным. Это вогнало Сережу в краску. Щеки зардели. Слышать такое из уст Олега было чем-то новым и неизведанным, — Ванная напротив прихожей, там зеркало есть.       — Спасибо, — быстро кинул Сережа, стараясь как можно скорее скрыться в уборной.       Олега смешила вся эта ситуация, а в особенности смущенный Сережа. Это зрелище однозначно пришлось ему по вкусу. Оно пробуждало что-то, но что именно Волков не мог определить. Чувства, вызванные Разумовским, были неописуемые. Олег не знал, как их охарактеризовать. От всех этих ситуаций и разговоров, воспоминания начинали понемногу возвращаться к Олегу, что не могло не радовать. Однако в большей степени он вспоминал школу и студенчество, а ведь это все было уже очень давно. Сейчас они уже взрослые мужчины, но вновь обретенные воспоминания возвращали туда, на года назад. Ни Сережа, ни Олег не были против погрузиться туда.       Пока Разумовский находился в ванной, Олег просто сел за стол и начал переваривать все случившееся, весь разговор, а также думать о том, что же дальше им делать. Одного Сережу он не оставит, надо помочь ему скрыться. У самого Олега через недели полторы рейс в Москву, точную дату и время он пока не знает. Должны со дня на день позвонить, надо будет прийти в участок. Опять. Сейчас Олегу уже не особо хотелось иметь дел со стражами правопорядка, у него тут под боком преступник сидит. И сдавать его нет ни малейшего желания.       В раздумьях он встал налить себе стакан воды, и в этот момент из ванной вышел Сережа. Размеренными шагами он подошел к Олегу, стоящему у кухонных тумб.       — Налей мне тоже, — немного нагло попросил Сережа и сразу же осекся. Немного подождав, добавил, — хорошо получилось, кстати.       — …Старался… — улыбаясь, сказал Олег.       Уже с двумя стаканами Волков направился к крану с водой, Сережа же пошел в сторону холодильника. Открыв его, он издал протяжный выдох.       — Олеж, давай сходим в магазин, — Сережа направил взгляд в сторону Олега, он уже набрал воду и протягивал полный стакан Сереже, — А потом сделаем макарошки.       — …С помидорами и молоком, те что ли?.. — Сережа пристально посмотрел на Олега, он помнит, как любит Сережа. Значит, помнит и другое. Разумовский был безумно рад, и Олег это сразу заметил, — но только если денег хватит. А то я не миллионер, как некоторые.       Сережа сначала с недоумением посмотрел на Волкова, но спустя несколько секунд его осенило. Разумовский резко распахнул глаза и начал активно жестикулировать. Олег сначала не понимал, что происходит, и что такого он сказал, но каким-то образом до него тоже дошел ход мыслей Сережи. Он был миллионером, у него было множество счетов и не факт, что все их заблокировали. Не зря ведь Разумовский считался гениальным программистом. Остается найти компьютер. На крайний случай телефон, однако подставлять Олега ему мало хотелось. Ситуация и так у них весьма неоднозначная, а скорее уже плачевная. Если все же получится перевести деньги, станет получше, появится больше возможностей.       Сережа быстро попросил телефон, надо было найти что-нибудь на подобии компьютерного клуба. В вытянутую руку лег простенький смартфон. У Сережи в голове пронеслась мысль о том, что надо будет потом купить Олегу что получше. Пароля не было, и сразу, как Разумовский разблокировал телефон, увидел россыпь иконок и обои. На них стоял воющий волк. Сережа рассмеялся.       — Ты даже без памяти любишь всю волчью тему, — параллельно Сережа рылся в телефоне, — вот вернемся и купим тебе футболку с волком!       — …Буду ждать… — серьезно проговорил Олег. Разумовский аж оторвался от экрана, он не думал, что шутку воспримут так серьезно. Всё-таки годы службы сильно сказались на Волкове.       — Хорошо, — оставив последнее слово за собой, он принялся искать подходящее заведение.       Прошло минут пять усиленных поисков, и Сережа протянул Олегу открытый сайт заведения. Там не требовались документы, лишь предоплата. Олег оценивающе взглянул на сумму, высвечивающуюся с экрана.       — …Это почти все, что есть, ты успеешь все за час? — он вопросительно взглянул.       — Обижаешь. Идти не так уж далеко, но нам надо почти в самый центр, — забрав телефон обратно, Разумовский построил маршрут до места, — пишет двадцать восемь минут пешком. Ты как?       — …Да вроде хорошо, дойдем, но давай без бега?..       — Прости…       От слов Олега он поник, опустил голову и уставился в телефон. Подстриженные пряди едва касались Сережиных скул. Заметив то, что его слова задели Разумовского, Олег подошел и потрепал его по волосам и быстро удалился в комнату, пока Сережа не вышел из ступора. Олегу хотелось подбодрить Серого.       Разумовский не ожидал от Олега подобного. Касания после проведенных лет в тюрьме причиняли ему неудобства. Хоть Птица тогда всячески его защищал, это все равно оставило свой след. Только прикосновения Олега не доставляли неудобств, наоборот, приносили удовольствия. Волков всегда был исключением.       Когда Волков собрался и вышел из комнаты, они пошли в сторону компьютерного клуба. На небе почти не было туч. Солнце светило очень ярко, и Сережа постоянно щурился, смотря в телефон, пытаясь разглядеть в навигаторе, куда им дальше идти. В отличии от Сережи, который почти всю жизнь провел в помещении, наедине с компьютером, под палящим солнцем Олег чувствовал себя прямо как дома. Столько лет службы в военных точках не прошли даром. Было жарковато, да и только.       Постепенно они приближались к центру. Иногда они сходили с маршрута, чтоб пройти рядом с церковью и собором. Олег это не сразу понял, а только через несколько подобных случайных уходов с маршрута. Сережа делал вид, что пропускал поворот, он искал наиболее живописный путь. Сейчас Олег вспомнил, насколько Разумовский любил искусство. В голове промелькнули события из младшей школы, как на Сережу ругалась учительница, и как Олег после урока успокаивал Сережу. Сереже очень нравилась Венеция, и Олег это заметил. Он просто продолжал следовать за окрыленным красотой города Сережей, лишь улыбаясь, наблюдая за ним.       Проходя мимо очередного поворота, Сережа увидел собор Санта-Мария и пошел прямиком к нему, оставив Олега посреди улицы. Они шли уже порядка часа, и уже находились в центре. Рыжие волосы Сережи и так привлекали много внимания, а теперь он словно сошел с полотна Боттичелли. Он был неописуемо красив, на него засматривались девушки и даже мужчины. Было неприятно наблюдать за тем, как к Разумовскому подходят и пытаются познакомиться. Пока они шли, у Олега появилась идея, и сейчас он знал, как ее осуществить. На улице, где его бросил Сережа, он сразу заметил небольшой магазинчик. Волков, заприметив нужную вещь, направился в его сторону.       Из лавочки Олег вышел счастливый, на губах играла легкая улыбка, а в руках вертелась белая панамка с радужными пальмами. Он пошел к собору, выискивая Разумовского среди людей. Рыжая макушка нашлась под витражами, Сережа рассматривал витиеватый узор на стеклах. Олег подошел со спины и одним движением надел на Сережу панамку.       — Зачем? — стягивая с головы и осматривая головной убор, спросил Сергей.       — …Ты привлекаешь слишком много внимания, надень… — хмуро бросил Олег и пошел в сторону компьютерного клуба, от которого оставались считанные метры.       — Спасибо…– усмехнулся Разумовский и натянул получше панамку. В глазах у него играли черти.       Сережа последовал за Олегом, и через минуту они уже были на месте. Зайдя в помещение, они сразу направились к стойке администрации. Сережа кое-как на ломаном итальянском объяснил, а скорее на пальцах показал, что им надо. По деньгам все получилось, как они и предполагали, у них остались гроши. Если не получится, то жить им будет не на что. Несмотря ни на что, Разумовский был уверен, все пойдет как по маслу, главное потом снять деньги. И все.       Заняв место за компьютерным столом, Олег встал за спиной Сережи и начал наблюдать за его действиями. Тот уже окунулся в работу с головой и не замечал ничего вокруг себя, на это просто не было времени. Взгляд Олега сначала зафиксировался на быстрых пальцах Разумовского, который, не смотря на клавиатуру, что-то очень быстро набирал, затем он взглянул в монитор, где синхронно с клацаньем Сережи постоянно менялись и появлялись новые символы. Волков абсолютно ничего не понимал, чем занимается Сережа. Раньше, еще в школе, он пытался объяснить Олегу основы программирования. Даже тогда Волков абсолютно ничего не понимал, не то чтобы сейчас что-то изменилось. Мужчина все также наблюдал за увлеченным Сережей. Только теперь Разумовский делал это гораздо быстрее и с немного нелепым выражением лица, от чего Олег временами посмеивался, раньше он за ним такого не замечал, либо ещё не вспомнил.       Разумовский закончил раньше положенного и немного просмотрел новостные ленты. Странно, что о нем не было ни единой новости. Также никаких новостей не было и о массе смертей. Власти решили утаить все это, имя Разумовского нигде не афишировалось, как и любые события, связанные с ним. Сережа выдохнул с облегчением, это снимало многие ограничения, но все равно стоит быть осторожными.       Самое сложное сделано. Сережа перевел небольшую сумму на карту Олега, так, чтобы операция не вызвала подозрений. Им должно хватить, на макароны уж точно. Они вышли из компьютерного клуба и пошли к ближайшему банкомату. Снять деньги оказалось вообще не проблемой, как до этого думал Олег. Пароль на удивление знал Разумовский. И сейчас им оставалось лишь зайти в продуктовый, закупиться и пойти домой. Там уже думать, что им делать дальше.       В магазин они решили зайти уже около дома, чтобы не тащить тяжелые сумки. Он находился в пяти минутах ходьбы от дома, и, пока они дошли до него, Олег успел порядком так устать. Недавние раны и жара давали о себе знать. Хотелось уже поскорее добраться до дома и немного отдохнуть. При чем и Олегу, и Сереже. Зайдя в супермаркет, они почувствовали расходящийся по телу холодок. После жаркого дня он приносил удовольствие. Усталость отступила на задний план. Олег, было хотел взять корзинку для товаров, но Сережа его опередил.       — Ты устал, я вижу, — глядя на Олега, произнес Разумовский и направился к полкам.       Олег лишь подтверждающее хмыкнул в ответ и пошел следом. Брали они всего, но понемногу, первым делом Сережа взял все для макарон на вечер. А потом уже принялся спрашивать, чего хотел бы Олег. Он был абсолютно не привередливым к еде, на поле боя выбирать не приходилось. И Олег прямым текстом сказал об этом Сереже, что вызвало недовольное бурчание. Разумовский принялся набирать. Он ходил от одного угла к другому, и со временем Олег устал бегать за ним, он остановился около полок с хлебом, примерно напротив кассы, и облокотился на свободную стену рядом.       –…Серый, иди, — он посмотрел на Разумовского, стоящего рядом. Тот выбирал булочки, — я тут подожду…       — Все нормально? — встревоженно взглянул на него Сережа, кладя хлеб в корзинку.       — …Да, просто все-таки устал. Ты иди.       Сережа хотел было еще что-то сказать, но Олег опередил и помахал ему рукой, говоря тем самым идти. Разумовский все еще обеспокоенно смотрел на него, но всё-таки пошел. Проследив за его спиной, Волков немного откинул голову назад и прикрыл глаза. Всё-таки он ещё не восстановился.       Услышав быстро приближающиеся шаги, Олег резко распахнул глаза. К нему шел Сережа, в корзине немного прибавилось. Казалось, прошло буквально несколько минут. Может и больше, он не следил. Быстрым шагом Сережа прошел мимо Олега, рукой призывая его следовать за собой. Подойдя к кассе, он выгрузил все и ждал пока продавец все пробьет. На удивление тот работал быстро, и к моменту, когда Олег подошел, все было убрано в пакет, торчало лишь темное горлышко бутылки.       — …Вино?..– отгибая край пакета, поинтересовался Волков.       — Вино, — утвердительно повторил Сережа, протягивая кассиру деньги.       — …Мне нельзя… — Олег попытался взять пакет, но он был решительно отобран Сережей.       — Зато мне можно, и очень даже нужно!       Ответ Разумовского его поразил. Он хотел было что-то сказать, однако Сережа вышел из магазина первым. Нагонял его Волков недолго. Поравнявшись, они тихим шагом пошли домой. По дороге Сережа несколько раз спросил, помнит ли Олег, как готовить, на что тот утвердительно кивал. Хотя за все время его максимумом были яйца вкрутую и бутерброды с чаем, причем достаточно вкусные. Он верил, что руки помнят. И был прав.       Вернувшись, они принялись за готовку. За пол дня, проведенные на улице, оба порядком проголодались и устали. Отдых оставили на потом. Разделив обязанности между собой, Сережа пошел мыть и резать помидоры, а Олег отправился наливать воду для макарон. В момент, когда рыжий взялся за нож, Волков понял, что, если он продолжит так резать, то еда у них будет с привкусом крови. Сережиной крови, и хорошо, если без пальцев. Обязанности в момент были перераспределены. Теперь уже Олег дорезал то мракобесие, что осталось от помидоров, а Сережа поставил кастрюлю с водой и ушел за пластырем для пальцев. В итоге макарошки были успешно приготовлены. Пока Олег раскладывал по тарелкам еду, Сережа пытался откупорить вино. У него это благополучно получилось, и пробка даже не упала в вино. За это время Олег успел расставить тарелки и разложить вилки. Специально для Сережи он поставил кружку, а себе просто налил воды в стакан.              — Романтичненько, — усмехнулся Сережа, подходя к столу.       — …Старался, — поддержал шутку Олег, — давай музыку включим, для полной атмосферы.       — А, давай, — Сережа уселся и начал наливать вино. Олег достал из кармана телефон и протянул ему, — по старинке? Я сейчас найду какой-нибудь плейлист.       Разумовский начал рыться в телефоне, иногда отпивая из кружки. Вино было, конечно, не из лучших, но что было. Порыскав в соц. сетях, Сережа не нашел подходящего плейлиста. Ему нужны были песни разных исполнителей. В итоге он бросил эту затею и решил особо не заморачиваться: на ютубе поставил видео с полным альбомом Наутилуса. Отложив телефон, Сережа принялся за еду. Первые минут пять они молчали. Олег закончил быстрее и пристально рассматривал Разумовского, пока он то накручивал макароны на вилку, то пил вино. Содержимое бутылки постепенно уменьшалось. Когда и Сережа покончил с едой, Олег начал интересоваться жизнью Сережи, пока они не общались. Иногда рассказывал то, что вспоминал по ходу их разговора. Вообще у него было множество воспоминаний, и он был не прочь обсудить все это с Сережей. Надо было сложить все воедино, но некоторых фрагментов не хватало. Постепенно с альбома Наутилуса, они перешли на Арию, с ними было связано много моментов из их жизни. Сережа рассказал, что одно время он даже слушать ничего такого не мог, очень сильно злился. Олег слушал, но абсолютно не помнил ссоры, которая положила конец их общению. Сережа, спустя время замечал, что Олег не помнил, и тогда он прекращал рассказ. Он временами забывал, что Волков многого не помнит. Постепенно с альбома Арии они перешли на Зверей, было повеселее. Бутылка вина закончилась достаточно быстро и Сережа, сильно захмелев, начал подпевать и пританцовывать. Они уже не говорили на какие-то сложные темы. Они наслаждались присутствием друг друга. Сережу от такого количества алкоголя начало тянуть в сон, Волков сразу это просек и подошел к нему. Не дело спать на кухне.       — …Сереж, пошли, — он попытался приподнять Сережу под руку, на что тот лишь начал тихо бормотать про здоровье и раны Олега, — давай тогда сам, я чисто поддержу…       Он согласился и встал со стула, параллельно забирая телефон с играющей музыкой с собой. Олег хотел было забрать и выключить, но ему не дали. И они пошли в спальню, Сережа держался на ногах хорошо. Единственное имеющееся воспоминание о пьяном Сереже было из школы, с выпускного и то, небольшой отрывок. Олег тогда на себе нес Разумовского, тот был абсолютно невменяем. Сейчас же он отдавал полный отчет своим действиям. Собственно, как и трезвый Олег.       Пройдя в спальню, Сережа стянул с себя все, вплоть до невзрачных бесформенных трусов. Пританцовывая, он бухнулся в форме звездочки на кровать. Происходящее забавляло наблюдающего со стороны Олега, что все это время стоял в дверях. Лежащий Сережа позвал к себе его, уверяя что кровать очень удобная, и ему стоит спать на ней, а не в кресле. Волков не особо понял, что тот имел в виду, но все же прислушался к совету. Когда он присел на кровать, закидывая одну ногу на кровать, Сережа положил голову ему на бедро. Потом пробурчал, что оно совершенно неудобное, но все равно оставался лежать. Песни сменялись, и Сережа лишь губами подпевал, Олег за всем этим наблюдал и трепал его по волосам. Разумовскому это доставляло удовольствие. Заиграла мелодия и, по возобновившимся пританцовываниям Сережи, стало ясно, что она очень нравилась ему. У Олега она вызывала смешанные чувства, она пробуждала какие-то яркие воспоминания. На середине песни Сережа перестал пританцовывать, видимо уснул. А Олег все сидел, в его голову ударило. Он вспомнил то, что не могло быть правдой, в полнейших подробностях. Он взглянул на лежащего Сережу и изумленно схватился за голову.       Это было нечто очень старое, но оно не теряло важности. Наоборот, это был тот самый недостающий кусочек прошлого. Теперь многое встало на места.       Олег еще раз оглядел Разумовского. Как теперь смотреть ему в глаза? На этот вопрос он должен найти ответ, и на это у него есть время до пробуждения Сережи. Переложив Разумовского в сторону и прикрыв того одеялом, он еще раз взглянул на спящего поперек кровати Сережу и, тяжело выдохнув, вышел из комнаты.