Девяносто лет спустя
Осторожно. Главное — не выделяться. Эта фраза преследовала Гарри все двадцать лет, когда он всё ещё был человеком. Однако сейчас, смешно подумать, будучи вампиром, он продолжал следовать неизменному правилу, хотя всё остальное вокруг него изменилось за эти годы. Гарри сильнее натянул капюшон толстовки, украдкой поправляя очки. Взгляд его остановился на собственных потёртых ботинках; после стольких лет он всё ещё не изменил своего мальчишеского стиля в одежде, чувствуя в нём ностальгический оттенок былых времён. Подождав, пока проедут машины, Гарри быстро перешёл дорогу. В подобные дни он старался не только не привлекать общее внимание, но и не показываться на глаза водителям, зачастую прибывающим в неладном настроении. Улицы Кройдона в это время года как обычно проводили грандиозные праздники, поэтому все вокруг веселились, собираясь толпами и громко выкрикивая поздравления. Отходя от дороги, Гарри оглянулся по сторонам с улыбкой на лице. Какая ирония судьбы сыграла с этим местом подобную шутку. Маги заключили сделку с вампирами, делая этот боро единственным местом в Лондоне, по-настоящему безопасным для таких как он. Гарри и в голову не могло бы прийти, что когда-то он переедет сюда. Сначала за вампирами охотились, но на этой территории они были неприкосновенны. Неизвестно, сколько вампиров всё ещё существовало на этой планете. Скорее всего — очень мало, после ночи, которая дала начало «Очищению», той самой ночи, когда сам Гарри потерял свою человеческую целостность. Как и большинство мирного населения, парень не был посвящён в происходящее на политическом уровне, лишь видя и принимая социальные изменения и последствия. Сам он не сближался с людьми, но и встречавшиеся на его пути за все эти годы вампиры не стали ему союзниками. Только благодаря Драко и его связям с другими магами, Гарри узнавал некоторые подробности реальной картины военных действий против теперь уже его расы. Не многим удалось выжить. И Гарри вздрагивал каждый раз, когда Малфой приходил с очередными новостями после тайных встреч со своими знакомыми. Людские силы копились долгие десятилетия, прежде чем нанести внезапный и сокрушающий удар против любого вида нечисти. Так однажды Драко сообщил, что кого-то из бывшего клана Управляющего Лондона захватили в плен и долго, страшно пытали, прежде чем вонзить кол в сердце, а затем другой вампир постарался отомстить за смерть своего близкого, устроив кровавую бойню против целого взвода человеческих солдат. Однако в конце попал под огненный обстрел и сгорел заживо, так и не добравшись до тела своего убитого собрата. Услышав эту ужасную историю, Гарри закрыл лицо руками, сдерживая дрожь. А когда по магически воспроизведённым образам он узнал в трупе изуродованного пытками вампира с колом в сердце — Вальбургу, и сожжённое тело Ориона, сознание покинуло его, лишая чувств на долгие дни. Усиленной магией Драко Малфою удалось восстановить стабильность состоянию Гарри, но новость и увиденный ужас сильно подкосили его на долгие годы. О Тонкс было известно только то, что она сумела скрыться, и никто ничего не знал о её местоположении. Многие боролись до самой смерти. Вампиры были слишком уверены в себе и своих силах, слишком слепы, чтобы увидеть в людях не только пищу, но и опасность. Они ошиблись, и поплатились за эту ошибку своей жизнью. Гарри часто вспоминал Совет вампиров, о котором когда-то вскользь упоминалось в его присутствии, но, по сути, ничего не знал о них; маги молчали, не позволяя и Гарри говорить на эту тему. А говорить хотелось, потому что Гарри не мог понять, как Совет главных вампиров планеты мог допустить подобный переворот, позволяя человечеству через насилие и массовые убийства вновь вернуть себе власть. Спустя несколько десятков лет после начала «Очищения», люди смогли вновь отвоевать главенство над миром, в корне меняя структуру социума. Меняя настолько, что теперь, спустя эти годы, раса вампиров была на грани вымирания. И Гарри всё чаще думал о том, что нынешняя ситуация была смутно похожа на тот период, когда был обращён Том. Подул холодный ветер, и Гарри поёжился, пряча руки в рукава толстовки. Том… Гарри был абсолютно уверен, что он жив. Он словно чувствовал это где-то внутри себя. И, конечно же, он не прекращал надеяться, что рано или поздно вновь встретится с Управляющим (Гарри до сих пор про себя называл его так, вспоминая былые дни), потому что связь их была непрерывна. Словно нить, связывающая их друг с другом. И именно поэтому он решил вернуться, после всех этих лет, проведённых за океаном. Люди, что посвятили свою жизнь охоте на вампиров, уже перешли в мир иной, оставляя место новому современному поколению. В конце концов, Лондон всегда оставался его любимым местом, да и Драко устал слоняться по Америке, желая, наконец, осесть в безопасном привычном месте, и не боясь быть узнанными спустя несколько лет, как это порой случалось. Драко Малфой — бессмертный некромант. И Гарри Поттер — полувампир-получеловек. Странная из них вышла пара. В течение многих лет в силу абсолютно разных темпераментов — они постоянно бранились, конфликтовали по мелочам и по серьёзным причинам, до тех пор, пока уже женатый и раздобревший Рон не похлопал их по спине, с весёлым смехом заявляя, что если бы они использовали всё потраченное время и силы на размолвки в каком-нибудь другом, более выгодном русле, то вдвоём смогли бы завоевать мир. Они оба были там, у постели их друга, навсегда прощаясь с ним. Они прижались к нему по обе стороны от больничной койки, окружённой его детьми и внуками, в то время как их старый друг уходил со всё той же беззаботной улыбкой на губах. Никто их не прогнал, но смотрели на двух молодых парней у постели старика с откровенным недоумением. Тем вечером Гарри и Драко напились, поднимая стаканы за Рональда Уизли, и всю ночь вспоминали лишь лучшие времена, проведённые все вместе. А сейчас — братья по бесчисленному множеству приключений — они продолжали жить вместе, после долгих девяноста лет. У Драко, работающего в больнице, получалось доставать для Гарри несколько мешков крови, когда это было необходимо. Но когда всё же не получалось, Гарри это не сильно волновало. Кровь в любом случае никогда не привлекала его. Этим он всегда отличался от других вампиров. Некромант до сих пор пытался понять причину этой аномалии. Ведь, по сути, гибриду вроде него кровь была нужна лишь для поддержания тонуса, придавая ему сил и энергии. В остальном Гарри мало чем отличался от обычного человека. Вспышка красного цвета пролетела мимо глаз, и Гарри резко обернулся, видя маленькую девочку в алом дождевике, бегающую за мячиком. Да, это тоже изменилось, как он мог забыть? Красный уже не был запретным цветом. Люди вернули себе право и на него. Вдыхая свежий зимний воздух, Гарри гулял по местам, где часто бывал раньше, изумляясь некоторым изменениям, к лучшему или к худшему, но это было уже дело вкуса. Многое изменилось вплоть до мелочей, однако ностальгия всё равно овладевала им. Должно быть, именно это ощущал Том, частенько вспоминая своё прошлое… На одной из озарённых утренним солнцем улочек молодой парень самозабвенно играл на скрипке, и Гарри устремился на звук до боли знакомой Лунной Сонаты. За всё это время Гарри отточил искусство именно этого инструмента, казавшегося ему нежным и тонким. Музыка всегда напоминала парню о его возлюбленном, о том, как тот играл для него на фортепиано в полумраке. Об их поцелуях… Слушая немного робкую, но чувственную игру, Гарри рассеянно крутил на пальце перстень — его самую дорогую и важную вещь, а затем подошёл ближе, кладя в открытый футляр для скрипки несколько десятков фунтов. Деньги для него больше не представляли интереса, зато молодой человек слегка удивлённо, но радостно кивнул ему в знак благодарности, продолжая играть с ещё бòльшим рвением. Продвигаясь по улице, Гарри останавливался, слушая и других музыкантов, затем оставляя и им заслуженные деньги. Этим людям они нужны были больше, чем ему. День казался размеренным и тихим, несмотря на окружавшее Гарри всеобщее веселье. Но когда в воздухе откуда-то повеяло ароматом свежего хлеба, стройная женщина в красном пальто прошла мимо Гарри, говоря по телефону о проливных дождях и сырости, а в дальнем конце улицы кто-то начал выразительно читать сонеты Шекспира, внезапно что-то произошло. В Гарри вдруг проснулось странное чувство, распространяясь по всему телу. Подняв руку, он потёр грудную клетку, не понимая, что происходит. Будто бы невидимая сила вдруг потянула его куда-то, не давая времени опомниться. Быстро переходя дорогу и забегая в менее людный переулок, Гарри достал телефон. Честно сказать, он был немного разочарован новыми технологиями, всё ещё не позволяющими общаться, скажем, через подкожные чипы, которые ему доводилось видеть в фантастических фильмах его детства. Хотя так было даже безопаснее, ведь, в самом деле, лучше уж делать свои дела неспешно и размеренно, чем из-за собственной рассеянности привлекать к себе лишнее внимание. Поэтому Гарри спокойно набрал выученный наизусть номер телефона, ожидая ответа. — Алло? — прозвучал незнакомый щебечущий голос. Опять. Драко опять нашёл себе какого-то мальчика для перепиха. Гарри закатил глаза, фыркая. Ничего, эта фаза пройдёт. Тридцать лет назад маг перестал выходить на улицу, пока они жили в Мексике, но ведь и тот период был не вечным, так что волноваться не следовало. — Не могли бы вы передать телефон Драко? — как можно вежливее обратился он, всё же слегка раздражаясь. — А ты ещё кто? — тявкнул наглый мальчишка, как вдруг сзади послышались громкие шаги и знакомый злой голос: — Кто тебе разрешил трогать мой телефон, сопляк? Вон отсюда! — По утрам Драко бывал грубоват, это Гарри знал не понаслышке. — Гарри? Что случилось, малыш? — А ещё Гарри прекрасно знал, что некромант не любил посторонних, хоть и частенько мутил мелкие интрижки с этими, как он выразился, сопляками. Однако теми, кого маг узнавал до мелочей, теми, кто вызывал в нём доверие и уважение он дорожил так, как не дорожил даже собственной магией. Это делало его уникальным в глазах Гарри. — Со мной происходит что-то странное, Дрей, — тихо проговорил он, проходя мимо двух пожилых дам. — С моим телом. И пожалуйста, только не начинай опять свои шуточки про гормоны и развитие организма. — Что ты ощущаешь? — в голосе друга слышались нотки беспокойства. Гарри ускорил шаг, ведомый невидимой нитью, которая тянула его куда-то, не давая передышки. — Я не знаю. Моё тело кипит внутри и… я будто чувствую, как в груди что-то сжимается. — Раньше ты когда-нибудь испытывал это ощущение? — Нет, но… — Гарри вдруг распахнул глаза, охваченный внезапных озарением. — Да, испытывал! Всего однажды! — Когда? — тут же спросил маг. — Я должен идти. — Подожди, мелкий, что происходит? — Я не могу, только не сейчас. Я… позже, — запыхавшимся голосом ответил он, и после слов «Я перезвоню» сбросил вызов, срываясь на бег. Он узнал это чувство. Только один раз он ощутил, как его сердце сжималось подобным образом, будто бы оно было привязано крепкими нитями к чему-то другому, очень-очень сильному. К сердцу Тома. Парень бежал по дорогам, по переулкам и площадям, запрещая себе останавливаться. Он не умел бегать быстро, как это делал Том, и у него не было вампирской силы (Драко всегда удавалось побеждать в их дружеских боях), но это никогда не тревожило Гарри, даже наоборот, он был рад не слишком отличаться от людей. Однако сейчас он отдал бы душу дьяволу, только бы суметь на пару мгновений воспользоваться сверхъестественными силами вампира. И плевать на людей, заметивших бы его сущность, плевать. Ведь Том был здесь. Он был рядом. Каждая секунда ожидания была невыносима, будто его сердце разрывалось от желания выскочить из груди, но Гарри терпел. Он ждал этого момента 90 лет, и теперь должен был взять свою волю в руки и сдерживать эмоции. Выйдя из метро, он резко остановился, сжимая в кулаке толстовку на груди; ощущения становились почти болезненными. Гарри повернул за угол, и его прерывистое дыхание вдруг замерло, когда он, со сжавшимся сердцем увидел тот самый парк, где много лет назад он помогал Тому вновь почувствовать себя живым. Глубоко вдохнув в лёгкие воздух, Гарри прикрыл глаза, и дабы унять дрожь в руках — засунул их в карманы джинсов, игнорируя вновь начавший вибрировать телефон. Сейчас парк стал совсем другим, но одновременно оставался родным для сердца и тёплых воспоминаний, живших внутри Гарри. Теперь сюда никто не приходил, и уже давно, судя по заржавевшим скамейкам. Киоски исчезли так же, как и карусель, оставляя лишь голую цементную поверхность. Но озеро всё ещё было здесь, и плакучие ивы, чьи ветви ниспадали в зеркальную гладь. Два лебедя неспешно плыли по озеру, и движения их были столь плавные и грациозные, что даже поверхность воды оставалась ровной, не нарушая этой гармоничной картины. Быстрым движением Гарри отбросил тёмную прядь с лица. Сейчас волосы его были длиннее, он часто завязывал их в небрежный хвост, и в это мгновение в его голове лихорадочно пронеслась мысль, а понравится ли он вампиру? Вдруг теперь, когда он изменился, тому больше не будет до него никакого дела? Вдруг он встретил другого человека, которому отдал своё расположение, и сейчас прибыл в Лондон лишь для того, чтобы поностальгировать. А Гарри он видеть и вовсе не хотел, ведь сердце его было занято кем-то другим? Нет… этого Гарри просто не выдержит… Съедаемый сотнями вспыхнувших сомнений, он медленно двигался вперёд, шаг за шагом, почти с болью в ушах слыша хруст каждой травинки, каждое дуновение ветра, каждый взмах крыльев взлетающих птиц. И ему удалось-таки подойти к началу того самого мостика, когда глаза вновь увидели его. Это до боли знакомое пальто. Чёрное, длинное, почти достающее земли, явно из другого времени. Оно было похоже на своего владельца, тот тоже всегда был будто из другого времени, но при этом каким-то волшебным образом сочетавшимся с любой эпохой и даже любой атмосферой вокруг него, будь то заполненная людьми шумная улица, или же спокойный уединённый уголок забытого кем-то счастья. Парень прикусил нижнюю губу, заставляя тело продолжать идти. Его глазам открылись ноги, а затем и грудь. Руки в перчатках, и плечи. И, под конец, спрятанное ветками растений от его взора лицо. Гарри на секунду замер, но потом сделал решительный шаг вперёд. Профиль вампира остался прежним. Не изменился. Да парень и не ждал изменений. Тонкие губы, чёткие черты лица, и глаза… спокойные и глубокие. Его бездна… Обе его руки держались за перила моста, а взгляд был направлен куда-то вниз. Возможно, на ту плавающую белую лилию, что так красиво контрастировала с по-зимнему тёмной озёрной водой. На груди вампира Гарри заметил красный отблеск, с щемящим сердцем узнавая кулон своей матери. Том носил его. Том ждал Гарри. И когда вампир повернул голову и посмотрел на него взглядом, наполненным уже позабытой, трепетной нежностью, то ни одного дня из 90-та лет, из 1.079-ти месяцев, из 32.850-ти дней будто бы и не проходило вовсе. В голову Гарри кристальной ясностью ворвалось воспоминание о той секунде, когда он впервые встретился взглядом с этими чёрными, словно ночь, бездонными глазами. Ведь он сразу понял, уже тогда осознал, что утонет в этой бездне навсегда. — Том, — прошептал Гарри, стирая расстояние между их губами.…
Том ещё расскажет Гарри о всех трудностях, что пришлось ему пережить, о битвах и столкновениях, в которых он побеждал, а подчас был вынужден побеждать. А ещё о его неиссякаемой и горькой надежде вновь быть рядом с Гарри, которая помогала ему в самые тёмные моменты на протяжении всех этих лет. Гарри будет долго и горько плакать, а потом и сам изольёт ему свою душу, поведает о приключениях, о страхах и сомнениях, что мучали его, и под конец поклянётся, что теперь никогда не отпустит вампира одного, куда бы тот ни пошёл. А Том… он не клялся Гарри, и не говорил пылких слов. Потому что уже давно знал, что часть его души была навсегда отдана этому мальчику с изумрудными глазами и жарким любящим сердцем. Навсегда — по воле судьбы.