Навсегда — по воле судьбы

— Гарри.       Здесь нет никакого Гарри. Лишь вода, молекулами витающая в воздухе, а ещё ощущение тепла. — Гарри?       Кто-то кого-то зовёт. Забавно.       И что это за имя такое «Гарри»? Кому только пришло в голову так себя назвать… — Проснись.       Вода не спит, каждая её частица не спит, каждый пузырёк кислорода в ней не спит. Они все проснулись. Никто не останавливается здесь — в вечности. В этом просто нет необходимости.       Зачем спать, когда можно просто витать в бесконечном пространстве? — Гарри? — вновь зашептал голос. — Гарри, вернись ко мне.       Ко мне? А кто ты? Ты вода? Ты огонь? Нет, ты не можешь быть огнём. Огонь причиняет боль, огонь убивает. Он всегда убивал, очень-очень-очень много раз.       Есть что-то неправильное в огне. — Гарри?       Голос такой ласковый. Очень знакомый.       Кто же такой этот Гарри? Он должен быть счастливчиком, раз кто-то зовёт его таким приятным голосом.       Вдруг почувствовалось лёгкое прикосновение к коже.       Чьё оно?       Прикосновение двигалось вверх, останавливаясь на закрытых веках.       На его веках?       Кто-то тихо вдыхал воздух, и голос вновь начал говорить: — Вот так, Гарри, молодец.       Гарри?.. Так значит, это его имя? Может так, а может и нет. В любом случае сейчас он, наверное, мог просто взять это имя взаймы.       Ведь голос, зовущий его, казался таким нежным.

***

      Гарри сфокусировался на чувствовании собственных век. Они слегка покалывали, в то время как по его телу начало всё быстрее расползаться ощущение тяжести.       Что-то задвигалось на его лице. Губы? Он попытался вновь пошевелить ими. Да, губы.       Затем он постарался расширить свою силу воздействия на нижние конечности, всё ещё затёкшие. Пальцы его ног слегка подрагивали, не слушаясь, чувствительность возвращалась с большим трудом.       Уже чуть более осмысленно Гарри попробовал нащупать рукой поверхность, на которой лежало его тело, пусть всё ещё не до конца осознавая — где именно он находился. Этого сделать уже не удалось, поэтому ему пришлось начать с малого, задействуя каждый палец по очереди, начиная с мизинца. Вскоре у него получилось сжать и разжать кулак.       Гарри начал подсчитывать в уме: губы, руки, грудь, ноги, они все были на месте. Однако глаза по-прежнему оставались закрытыми. Он ощущал себя слабым и дезориентированным. — Гарри, — голос, разбудивший его, казался сейчас более звонким и ясным для его слуха. И что-то странное будто связывало его с этим голосом. Какая-то невидимая, но очень прочная нить, проникающая ему прямо в сердце.       Этот кто-то был настолько знакомый. Кто-то, чьи глаза были похожи на бездну… На его собственную бездну…       Медленно подняв руку, Гарри дотронулся до своего лица. Легко коснулся щеки, скользя вверх, к векам, мысленно умоляя о том, чтобы у него получилось приоткрыть хотя бы один глаз. И как только он коснулся век, они вдруг снова начали подчиняться ему, и глаза его уже самостоятельно открылись спустя пару секунд.       Гарри медленно моргнул, с трудом фокусируя взгляд на слишком ярком освещении. Всё расплывалось, и Гарри больно прищурился, но спустя секунду на него осторожно надели очки, и мир вновь стал приобретать чёткость.       Его голова лежала на чьих-то коленях, и когда он поднял взгляд, то тут же узнал чёрные глаза Управляющего.       Том улыбался ему, не переставая поглаживать по голове.       Парень заморгал уже с большей силой, стараясь оглядеться.       Они находились в до боли знакомом помещении, не очень обустроенном мебелью, со старым телевизором в углу и двумя потрёпанными диванчиками посередине комнаты. Хотя кое-что всё же изменилось: в отличие от обычной панорамы этого места, сейчас нигде не валялись пустые пакеты от лапши быстрого приготовления и чипсов, только одна одинокая пачка сладостей лежала на втором из диванов. Скорее тут было даже довольно опрятно, будто у кого-то было время привести комнату в порядок.       Гарри поднялся на локтях, затем принимая сидячее положение, стараясь не слишком надавливать весом на свой раненый бок. И тут он в ужасе распахнул глаза, воспоминания лавиной обрушились на его воспалённое сознание. В него стреляли. Кто-то на самом деле стрелял в него! А потом… — Осторожно, Гарри, осторожно, — тихо приговаривал Том, и когда Гарри быстрым движением поднял край своей футболки, вампир придержал его за локоть, не давая потерять равновесие.       Гарри не верил глазам: его рана полностью зажила. На том месте не осталось даже шрама.       — Мы вынули из тебя пулю, пока ты был без сознания, — объяснил Том, видя его изумлённое выражение лица. — Обращение не позволило тебе чувствовать боль, когда Малфой делал это.       Гарри вздрогнул, вспоминая ощущения, которые он испытывал во время трансформации. — Я теперь стал вампиром? — шёпотом спросил он. Смерть приходила за ним этой ночью. Он Умер, перерождаясь в новую сущность.        — Гарри, ты… Ты всё ещё должен выпить крови в свой первый раз, чтобы Обращение полностью завершилось.       Голос Тома вдруг дрогнул, и когда Гарри постарался уловить его взгляд — у него ничего не вышло. Вампир что-то скрывал от него, он чувствовал…       В этот момент из кухни вышли два знакомых человека. Лица Малфоя и Рона тут же посветлели, как только они увидели Гарри пришедшим в себя, да и сам Гарри почувствовал безмерную радость при виде друзей. А когда Рон бешено взвыл и бросился к нему, со всей силы сжимая в объятиях, Гарри устало склонил голову, опуская её тому на плечо, улыбаясь счастливой улыбкой и вдыхая такой родной запах стирального порошка и шоколада.       Когда же они отстранились друг от друга, веснушчатые щёки рыжего были залиты горькими слезами.       Гарри лишь грустно улыбнулся ему, но внезапно его дёсны начали болеть, будто изнутри что-то тянуло их, поощряя к действиям. Он поднёс к приоткрытому рту подрагивающие пальцы, нащупывая свои собственные клыки, слегка касающиеся его нижней губы. — П-прости, — тут же воскликнул он, в ужасе прикрывая рот руками, стыдясь непроизвольной реакции своего тела. — О боже, нет… Прости меня! — Не волнуйся, Гарри. Это нормально, — вмешался Малфой, надевая очки, после долгого протирания их о собственную рубашку. — Даже наоборот. Странно, что ты до сих пор не почувствовал голода. — Я лишь чувствую сильную усталость, а ещё как будто тяжесть на… на сердце. — Гарри слегка помассировал свою грудь. — Это ведь нормально?.. Том?       Вампир лишь отстранённо пожал плечами, не переставая гладить его спину, и руки, и недавно заживший бок. В его жестах читалась рассеянность, а во встревоженном взгляде плескалась не утихшая ещё тревога, будто бы он до сих пор не мог поверить в то, что Гарри вернулся к нему. На самом деле, даже сам Гарри с трудом верил в это. — Любопытно, — задумчиво произнёс Малфой. — Реддл, ты же понял, что во время его трансформации он не до конца… — Вампир тут же кинул на мага предупреждающий взгляд. Малфой откашлялся. — Однако это не меняет того факта, что тебе нужно сейчас же выпить крови, чтобы потом не потерять голову. — Но чью… Гарри не успел закончить фразу. Выбора, в принципе, было не так уж и много. Том, разумеется, исключался, а шестое чувство Гарри подсказывало, что даже попробовать выпить крови Драко Малфоя станет для него фатальной ошибкой.       Маг бросил на него хитрый взгляд, будто бы у него каким-то образом получилось понять, о чём думал Гарри в данный момент. — Мою, — сказал Рон, садясь рядом с ним. Он привычно закинул ноги на маленький столик, с таким спокойствием и невозмутимым видом, будто ему вовсе не угрожала смертельная опасность. И Гарри не мог не восхититься его смелостью. Рон Уизли — парень, чья храбрость зачастую граничила с безрассудством. А ещё в нём жило пламенное, горячее сердце. И Гарри любил его за это.       Гарри прикусил нижнюю губу и обернулся к Управляющему, сидевшему возле него. Тот кивнул ему в ответ. — Не волнуйся, Гарри, — произнёс он, сжимая его ладонь в своей руке, и чуть склонился, оставляя на ней невесомый поцелуй. — Я не позволю тебе причинить ему боль.       Гарри вздохнул и вновь повернулся к другу. — Ты абсолютно уверен в своём решении? Я не хочу делать тебе больно, Ронни.       Рыжий скривился и смешно нахмурил брови. — Я соглашусь, если перестанешь называть меня так слащаво, придурок!       Гарри тихо засмеялся, кивая. Дёсны начали ныть, и он провёл по ним языком, отчего клыки будто в ответ сильнее увеличились в длине. Рон протянул ему запястье, и Гарри осторожно взял его, стараясь не дать себе сделать ничего лишнего.       Поднеся протянутую руку ко рту, Гарри облизнул губы, прежде чем осторожно вонзить клыки в его кожу.       Он сделал нерешительный первый глоток и чувство удовольствия словно взорвалось в его жилах. Это было похоже на горячий шоколад, блинчики и сладкую вату, всё это вместе, но в сто раз лучше. Гарри с трудом подавил стон наслаждения и приказал себе не закрывать глаза, даже если кровь молила его сделать это, молила о том, чтобы прикрыть веки и отпустить ситуацию, осушая этот божественный напиток до последней капли.       Но парень отчётливо помнил, что не мог и не должен был поддаваться соблазну. Он не хотел причинять вред своему лучшему другу!       И именно эта мысль помогла ему оторваться от запястья Рона уже после нескольких мгновений. Гарри внимательно всмотрелся в лицо Рона, однако, за исключением лёгкой бледности на щеках, ничего плохого не заметил, и вздохнул с облегчением, поворачиваясь к Тому. Тот тут же протянул руки, притягивая к себе. — Ты был великолепен, Гарри. Намного лучше меня. — Он действительно был великолепен, — хмыкнул Малфой.       Гарри поднял взгляд, и блондин утвердительно кивнул ему. — За всю свою жизнь я не видел вампира с подобным уровнем самоконтроля. Только не во время первой трапезы. — Я просто не хотел сделать ему больно, — беспечно пожал плечами Гарри, давя в себе чувство гордости, ведь, в конце концов, если сам Малфой удостоил его похвалы, это что-то да значило!       Маг улыбнулся ему заинтересованной улыбкой, будто не до конца понимая, что же за экземпляр такой — этот Гарри. А затем нахмурился, бросая на Тома одним лишь им понятный взгляд. — Мы с Уизли отойдём. Хочу убедиться, что с ним всё в порядке.       Рыжему не нужно было повторять дважды. Он подпрыгнул и, как ни в чём не бывало, выбежал за магом, скрываясь за дверью кухни.       Гарри постарался заострить слух, вслушиваясь — не разобьёт ли там Рон что-то ещё в очередной раз. Однако, не дождавшись лишнего шума, парень повернулся к Управляющему. Том смотрел на него взглядом, полным гордости и обожания, и Гарри затаил дыхание от чувства, пронзившего его тело, словно электрический разряд. Невероятная нежность и привязанность. И чувство признательности за всё то, что вампир сделал для него. — Ты спас меня… — Гарри не успел договорить, потому что в следующую секунду его сжали в объятиях, и знакомый аромат наполнил ноздри, успокаивая. Том бережно гладил его плечи и спину, прижимая к себе, словно самое драгоценное сокровище. Они млели в руках друг друга ещё очень-очень долго; Гарри прикрыл глаза и окунулся в ощущения. Любовь. Ни с чем не сравнимое чувство, и даже изменив свою суть — любовь жила в нём. Она связывала их. — У нас мало времени, Гарри, — наконец, словно вечность спустя, подал голос Том, чуть отстраняясь. — Я должен рассказать тебе важную вещь. То, о чём начал говорить Малфой. Твоя трансформация… на твоё тело произошло воздействие извне. — Что?.. — Гарри моргнул, стараясь уследить за разговором, внезапно ставшим очень серьёзным. — Что ты говоришь?       Он ничего не понимал, всё ещё находясь в тумане чувств. Фокусироваться на словах было трудно как никогда, поэтому парень тряхнул головой, стараясь сосредоточиться. — Кулон твоей матери, Гарри. Он оказался мощным сосудом неизвестной доселе магии. Сила, вырвавшаяся из него, была столь велика, что смогла воздействовать на необратимое — на процесс твоей трансформации. — К-кулон мамы? — Гарри вдруг вспомнил, что до последнего момента своего сознания он боялся его потерять. Кулон и правда всегда был с ним. Он словно придавал ему сил даже в самые трудные времена. Подняв руку, Гарри нащупал украшение и крепко сжал его в ладони. — В тебе зародилось вампирское начало, ведущее к жажде крови и бессмертию, но вместе с тем… — Том сделал паузу, вновь протягивая руку, ладонью мягко проводя по щеке Гарри. — Ты пребывал в бессознательном состоянии довольно долго. За это время Драко Малфой сумел добыть нужные ему артефакты, чтобы произвести обследование твоего состояния. — Я… — Ты человек, Гарри. Наполовину, но всё же человек. И мне не нужны обряды мага, чтобы это понять. Я чувствую твою кровь. Я чувствую голод от её аромата. Ни один вампир не может привлекать другого вампира своей кровью, это просто противоестественно. Но ты… твою человеческую сущность спасла сила, которую твоя мать вложила в этот кулон.       От услышанного, внутри Гарри всё всколыхнулось, а сердце сорвалось на бешеный ритм, словно просясь вырваться наружу. Он всё ещё был… человеком? Кулон матери был щитом против воздействия темных сил на его человеческую суть. И теперь он был кем? Гибридом? Вампиром, с человеческой сущностью? Или человеком, с вампирскими способностями?       Пошатываясь, парень встал и на ватных ногах сделал пару шагов в сторону, вытаскивая из того самого пакетика сладостей первую попавшуюся конфету. Чуть помедлив, он поднёс конфету к губам и откусил кусочек, медленно разжевывая. — Гарри? — подал голос Том, подходя к нему сзади, аккуратно касаясь его локтя. — Как? — Не очень, — признался Гарри, и, обернувшись, тихо рассмеялся, видя непонимание в глазах вампира. — Никогда не любил орешки в шоколаде. Слишком приторно.       Том выдохнул с облегчением, и тепло улыбнулся в ответ. Внезапно, однако, Гарри заметил промелькнувшую тень вины во взгляде вампира. Он сглотнул, стараясь не думать о плохом. — Что происходит? — прошептал парень, сжимая руку вампира своими. — Том, что ещё ты мне не сказал?       После этих слов Том опустил голову, пряча взгляд. — Я должен уйти. — Куда? — в замешательстве спросил Гарри. — Разве сложно подождать ещё немного, я ведь только что… — Нет, — Том покачал головой. — Ты не понял. Я должен уйти, Гарри. Уйти далеко отсюда. Надолго. Мне нужно скрыться, нужно разузнать о социальной обстановке, встретиться с Советом, если смогу добраться до него. И я не могу взять тебя с собой — это слишком опасно. — Почему?.. — Я — Управляющий Лондона, и меня будут искать в течение длительного времени, Гарри, понимаешь? Я делаю это только для твоего блага, — его рука коснулась щеки Гарри, и веки парня дрогнули. — Потому что я не хочу, чтобы кто-то причинил тебе боль. Я никогда не прощу себя, если вновь тебя потеряю. — Том… — Гарри, ты должен меня понять. — Том!!!       И Гарри впился в рубашку Управляющего руками, притягивая к себе. В объятиях его читалась острая жажда удержать, не выпускать из своего захвата, не дать уйти. Руки его дрожали, он не мог сдвинуть Тома ни на миллиметр.       О… вот, значит, как… Ему не передалась сверхъестественная вампирская сила. Что ж… он действительно станет для Тома лишь обузой в этот решающий миг.       На свете не было и не будет никогда ничего важнее для Гарри, чем счастье его вампира.       Его собственной бездны, навсегда поглотившей его. — Я найду тебя, Гарри. Обещаю. Я найду тебя, — Гарри не заметил, как вампир поднял его на руки, усаживая на диван и вновь обнимая, убаюкивая в своих мягких объятиях. — Неважно, сколько времени проведём мы в разлуке. Моё сердце остаётся с тобой, любовь моя.       Гарри изо всех сил старался не позволить себе заплакать, в отчаянье закусывая нижнюю губу, не давая ей дрожать. — Я буду ждать тебя, Том. Даже вечность, если понадобится.       Гарри не понял, кто стал инициатором поцелуя, но в следующее мгновение очки его полетели на пол, а их губы прильнули друг к другу. Парень обхватил ладонями лицо Тома, сильнее притягивая его к себе. Вампир целовал его горячо и напористо, их языки сплетались, зубы сталкивались, и не было в этом поцелуе ничего нежного, ничего хрупкого. Том крепко держал его руки, толкая, подминая под себя, укладывая на диван и наваливаясь сверху. Их тела сплелись, они вцепились друг в друга, обхватывая руками и ногами, продолжая неистово целоваться, издавая почти звериные рычания. — Ты мой, Гарри, слышишь меня? Мой! — шептал Том между поцелуями, порывисто спускаясь к шее, оставляя алые отметины засосов. — Ты — всё, что у меня есть, и я никому тебя не отдам. Том отстранился от покрасневшего и смущённого Гарри, вкладывая ему в ладонь что-то тяжёлое и гладкое. — Я никому не рассказывал, но этот перстень достался мне по кровному наследству. Ещё тогда — в приюте, он был моим единственным сокровищем, — зашептал вампир, глядя Гарри в глаза. — Я отдаю его тебе. Пусть этот перстень станет для тебя оберегом. Я хочу защитить тебя так же, как это сделал кулон твоей матери.       Судорожно выдохнув, Гарри сжал перстень в ладони, чувствуя исходящий от него жар. Как странно… он словно держал в руках само сердце Тома.       И сейчас Гарри точно знал, что делать. В один момент он понял, что это решение станет правильным.       Второй рукой он решительно снял со своей шеи цепочку, самостоятельно надевая её на изумлённого Тома. — Кулон матери — это всё, что осталось от моей семьи. От тех, кого я безумно любил, — Гарри провёл рукой по шее Тома, с щемящей сердце нежностью думая о том, какой мягкой была его кожа… И о том, что больше не сможет коснуться её… — Теперь он твой, потому что я люблю тебя, Том, слышишь? Я люблю тебя…       Их последний поцелуй оставил на губах обещание. Обещание времени, которое ещё должно было наступить.       Когда-нибудь…       Глаза в глаза. Губы к губам. Их души сплелись воедино…              Из кухни донёсся громкий смех, а затем послышался звук бьющегося стекла. Рон всё же умудрился что-то разбить.       Гарри моргнул всего лишь раз, и в следующий момент остался совершенно один, всё ещё окружённый ароматом Тома, с тяжёлым перстнем в ладони, и с разбитым сердцем в груди. Глаза отказывались подчиняться, стремительно наполняясь влагой. — Он ушёл? — Малфой появился на пороге кухни с чашкой чая в руках. В глазах его читалось усталое понимание. — Да, — еле слышно прошептал Гарри срывающимся голосом.       Маг вздохнул и сел рядом с Гарри, с другой стороны от того места, где до этого сидел Том. Он неловко приобнял парня за плечи одной рукой, и Гарри больше не мог сдержаться. Рыдания рвались из него, громкий крик его раненой души затопил комнату. И он знал, он слышал, что там — за стеной — тихо плакал Рон, разделяя с ним все тягости его несчастной судьбы.       Никто не знал, сколько времени прошло, но в какой-то момент Гарри прикрыл глаза, убаюканный как всегда спокойным голосом белокурого мага.       Новая жизнь Гарри Поттера только начиналась…