Останки большого моря

      Дилан в неверии рассматривал искореженный метал.       Застыв посреди затопленного помещения, он не мог оторвать взгляд от огромного разрыва в стене. Светлое голубое свечение просачивалось из огромной щели. Он выплыл наружу и не смог поверить своим глазам. Это была свобода?       Маленькая фигурка замерла в открытом океане. Со всех сторон его окружала вода, тут и там проносились мелкие рыбки. Вода была чиста, и, одновременно, насыщенна тем, чего, как всегда казалось парню, ему не хватало.       Дилан глубоко вдохнул жабрами воду с частицами кислорода.       Свобода!       Радости внутри парня не было предела. Весь кошмар, вся та громада сплошного ужаса - вот она, позади Дилана! Да, не совсем человека, да, не совсем целого Дилана, но оно было позади. Всё страшное - оно закончилось.       Плавнички затрепетали под потоками прохладной воды. Парню даже показалось, что у него в глазах защипало от слез. Все пережитые им издевательства, модифицирование его тела и равнодушие со стороны людей. Он и не ждал, что когда-либо у него представится возможность сбежать.       Ах, как он лелеял любые воспоминания! Как было ему тошно каждый раз просыпаться в холодных тисках камеры. Потерянный, израненный до самого сердца. Но вот он здесь - в такой доступности открытых вод.       Но скольким бы ни был приятен этот триумф, скольким бы парню не желалось уплыть отсюда далеко-далеко... Нужно было вытащить Пако.       Парень обернулся на разворошенную рану огромного комплекса. И сглотнул в привычной людской манере.       Возвращаться было сродни побороть самый страшный кошмар. И как бы не подрагивал хвост в желании хозяина не возвращаться, Дилан поплыл обратно - в тёмные, мигающие красным, коридоры.       В самом деле, парню не пришлось долго искать эту дыру - течение направляло его, ласкало израненное тело, звало. Тут и там ему встречались трупы людей - встреченные им по пути сюда, и, к его ужасу, почти обглоданные. Нужно было быть настороже - если они всё это время были посреди открытого океана, то и заплыть сюда мог любой хищник. Дыра в стене была достаточно большой и могла послужить вполне комфортным проплывом для всяких громадин.       Дилан не понимал, чего он хочет достигнуть в конце своего пути. Существовал ли вообще этот самый путь? Ему был чужд внешний мир, он совершенно не помнил и не мог знать что его ждет. Лишь отрывки, совсем ему непонятные и наполненные чувствами прошлого. До скрипящих зубов обидно, что всё, на что он надеялся - чего так хотел достичь... Вот оно! Протяни руку и оно твоё - та жизнь, что ты желал. Ладонь лишь слегка не могла дотянуться до сияющего, словно дальняя мечта, "выходу". Его тянул в тьму, всё дальше от этой угасающей звезды собственный, испещренный шрамами хвост. Проплывающие мимо рыбки били по щекам парня. В их пустых глазках не было и капли интеллекта, те лишь без интереса проплывали мимо Дилана. В голове было пусто. А что его ждало дальше? Дилан был так близок и так далек от заветной свободы.       Огромные коридоры давили не хуже разрозненных мыслей. Сейчас Дилан лучше всего осознавал, в какую ебень он увяз. Он силой сжимал кулаки, впиваясь в собственные ладони острыми когтями. Он ненавидел себя нынешнего и себя прошлого. Как это только могло случиться? Почему именно он во всём мире - один непримечательный человек - угодил в лапы зверских ученых. Возможно ли, что то была добрая воля?       ...Ха. Как же.       Мысли сновали в тяжелой голове, не давали парню и секунды. Кто та женщина, что привиделась ему в бреду? Почему он вспоминает прошлое, такое теплое и манящее, словно насмешка в его нынешнем положении. Он знал лишь безликих людей, равнодушие и тиски свалившейся на него ответственности за решения, которые принимал даже не он. Вернее, не нынешний он. Как давно он искренне смеялся? Как давно мог позволить себе улыбку или хотя бы спокойный сон? Но даже в объятиях мрака он не видел заветного отдыха - сны ему не снились, а, значит, и уйти от всего этого ужаса он не мог. Даже во сне он не принадлежал себе.       Дилан мог лишь стоически терпеть. Терпеть и снова терпеть - боль от исполосованного сердца, что сжималось в маленький комочек при каждой вспышке лучезарного солнца в своих воспоминаниях. Крики птиц, радостный смех той, которую он любил. Которую он когда-то помнил. Вкус яблок, запах свежего пшеничого поля. Слепящее человеческие, когда-то голубые глаза, бесконечное небо. Всхлип запнулся об очередную рыбку, больно ударившую Дилана по напряженному запястью. Сейчас его окружала лишь соль и запах сгнившей крови. Мрачный коридор, пустые обещания самому себе и самая настоящая - людская смерть. Дилан помотал головой, развеивая наваждение.       Парень остановился перед открытой дверью, у которой договорились встретиться беглецы. Как бы Дилан не хотел нарушать того, что происходило между улыбчивым Пако и его теоретической матерью - парень не хотел оставаться в этом месте ни на минуту больше, и, потому, вплыл внутрь.       Смаргивая непрошенные слёзы, Дилан подплыл к одиноко застывшей перед открытым аквариумом фигуре. Некогда желтоватый хвост Пако потерял краски в этой непроглядной темноте, и лишь свет от ламп внутри аквариума позволял разглядеть лучистый отблеск золотых чешуек.       За невидимой преградой, словно отделяющей мальчика от заветной мечты, зависло нечто... очень большое. – ’ Это она? ‘       Дилан не мог подобрать слов, его темные, не имевшие четкого зрения глаза пытались разглядеть в этом существе хоть каплю от человеческого. Холодные зрачки смотрели сквозь мерманов. Ни разума, ни жизни не мог разглядеть в них Дилан. – ’ Да, ‘ – спустя заминку ответил Пако. Он бросил опечаленный взгляд на парня - потухшая радость на дне карих омутов словно была свидетелем чей-то смерти. – ’ Дилан... Могу я попросить тебя кое о чем? ‘       Мальчик испускал звук тихо, словно слегка захлёбываясь. Ему было трудно заставить своё горящее горло издавать полноценные звуки. Малёк опустил голову, отчего взор закрылся за густыми волосами. Словно недавний кровавый туман, они заслонили лицо мальчишки, пряча его самого и Дилана от невысказанной боли. Но Дилан смог услышать тихую, неразличимую во внезапно оглушающей тишине - просьбу. – ’ Убей маму... ‘       Парень застыл. – ’ Ч-что? ‘       Дилан не мог поверить тому, что он слышал.       Пако медленно перевел взгляд на умирающее в аквариуме тело. Карие вихры шелохнулись вслед за ним и Дилан смог рассмотреть его опустошённый, обессиленный лик. Словно Пако стал отражением собственной матери.       Мальчик обнял себя за плечи, как это когда-то делал Дилан в порыве спрятаться и обмануть себя. Но сколько бы раз Дилан не пытался найти утешения в этих обманчивых объятиях - он в любом случае оставался один.       Рука дернулась утешить сломленного мальчишку. У самой, испещренной редкими чешуйками коже, перепончатая пятерня остановилась. Плечи мальчика дрогнули, он смог выдавить из себя лишь обрывки фраз. – ’ Ей б-больно... Как же... я не понимал, ‘ – Пако всхлипнул, из рта вырвалось несколько одиноких пузырьков. – ’ Она н-не... н-не кричит, Дилан! ‘       Последнее вырвалось из Пако криком. Словно тонкий скальпель, он полоснул нечто давно забытое, что Дилан когда-то спрятал глубоко в своём сердце. Легкие съежились, но после снова раскрылись. Дыша часто, но очень тихо - лишь бы не сломать окончательно хрустально держащееся за реальность сознание малька. Пако зажмурился, на ощупь хватая освободившейся рукой застывшую в воде конечность Дилана. Маленькая ладонь с силой сжала дрожащую руку парня. Дилан закусил губу, вновь бросая взгляд на существо в аквариуме.       Всё тот же мертвый взор смотрел словно куда-то сквозь. Силы и рассудок уже давно покинули Её.       Огромное тело занимало освещенное, но пустое пространство. – ’ M1-018, ‘ – Пако на выдохе испустил ультразвук, поднимая глаза на подвешенное в воде, монструозное тело. – ’ Так её называли эти... монстры. ‘       Мальчик прикусил язык, не высказываясь дальше. – ’ Пако, я... ‘       Дилан не мог отвести взгляда от глубоких, но таких пустых карих глаз существа в аквариуме. Шелушащаяся чешуя горчичного цвета слетала и зависала в невесомости, лишь слегка покачиваясь на слабых толчках течения. Чешуйки явственно утратили цвет, кожа была серой и сильно опухшей. Все части тела были не пропорционально большими, туловище было покрыто кровоточащими трещинами. Лишь общий силуэт и человеческое лицо помогло признать в этой женщине некогда человека. Словно распятая, она висела на жестких и темных, словно смоль, креплениях. Тут и там в нее вонзались иглы, которые, по всей видимости, и давали этому существу проживать день за днем. Но какой же она... была большой. – ’ Кит... ‘       Пако повернул голову на пораженного догадкой Дилана. – ’ Что ты сказал? ‘ – ’ Она словно... Огромный гордый кит, что выбросился на берег, ‘ – Дилан, оторвавшись от разглядывания, столкнулся со знакомыми глазами – ’ Кит, что уже разлагается изнутри и вот-вот... взорвется. ‘ – ’ Ха, ‘ – мальчик тоже посмотрел на свою умирающую мать. – ’ А ведь и правда. ‘       Дилан крепче сжал руку мальчика и попытался повести того за собой - к огромной фигуре, так напоминавшую кита.       Но Пако сию секунду вырвал свою руку. – ’ Н-нет... ‘ – мальчишка отвел взгляд, потирая вырванную конечность другой рукой. Он отвернулся, так, что теперь Дилан мог увидеть лишь сгорбленную спину. – ’ Я... Прошу Дилан, убей её. Я не могу. ‘       Свет аквариума ярко освещал силуэт парня. В воде лучи от прожекторов врезались в спину Дилана, не достигая того, чьи мысли дробились на осколки сожаления. Размытая тень мермана бросалась на застывшего ниже Пако. Две фигуры стояли на пороге тяжелого выбора.       Кивнув, словно Пако был способен это увидеть, Дилан решительно поплыл к умирающему "киту".       Чем ближе он подплывал, тем труднее ему было сдерживать гнетущие изнутри эмоции. Распятая женщина всё менее походила на оную. Метр за метром, силуэт увеличивался и становился всё менее нескладным. Плохое зрение Дилана сыграло с ним злую шутку, он совершенно не думал открыть для себя столь мерзкую правду:

      Она была ребёнком.

      Подступающая к конечностям дрожь замедлила Дилана.       Маленькая, по сравнению с остальным извороченным мутациями телом, головка была даже меньше, чем голова парня. Утратившая былую краску копна безвольно поддавалась слабому течению. Белесый зрачок так и не сдвинулся, продолжая смотреть сквозь парня, вниз, где ранее он был с Пако. Впалые щеки, усыпанные бледными точками - точно потерявшие цвет веснушки. С лица слоями слезала кожа, оголяя потемневшее мясо. Тело надулось, словно это и вправду был кит, что разлагался на жарком пляже. Сухие, как бы странно это не было под водой, губы были истерзаны в бесконечных криках и укусах бритвенных зубов. Тут и там из ран вытекал гной, растворяющийся посреди водного пространства. Дилана чуть не стошнило при очередном вдохе. — ’ Ты мама Пако? ‘ – парень и не ожидал ответа, но что-то тянуло его на разговоры с этой измученной девочкой.       Взгляд Дилана скользнул по слегка округлившейся груди и сразу вернулся к лицу. Да, она была девочкой. Совсем молодой девчушкой, что была так похожа на Пако своими карими глазами. Или не только ими.       Огромное тело даже не пошевелилось, девочка так и осталась висеть неподвижным каменным изваянием. – ’ Знаешь, ‘ – Дилан бросил короткий взгляд на всё так же сгорбленного Пако. Мальчик не мог найти в себе силы повернулся и продолжал беззвучно всхлипывать. – ’ Пако рассказывал, что очень любит тебя. Мне... действительно жаль, что нечто столь ужасное произошло с тобой. Ты еще такая... маленькая. ‘       Дилан не мог точно предположить возраст изуродованного человека. Сколько ей было, когда она стала терять человечность? Десять? А может... И то меньше? Даже сквозь всё уродство, всё то, что отвратительным отпечатком осталось на умирающем, гниющим изнутри существе не выдавало в ней ребенка старше самого Пако. Ровесники?       Парень огляделся в поисках чего-либо, что могло бы облегчить страдания безымянной. Он обплыл чудовищно-большое тело, рассматривая скобы креплений и все те иглы трубок, что раньше вводили в нее жизненно необходимые вещества. Ныне же из развороченных ран сочилась смерть.       Дилан наконец заметил за посеревшими волосами какой-то датчик, что помаргивал слабым желтым светом.       Присмотревшись, парень опознал маленький короб, что словно впился в раздувший горб, у самого основания шеи. От короба отходила длинная и толстая трубка, уходящая куда-то в потолок.       Мерзкое устройство напоминало ему присосавшегося паразита.       Переборов мандраж, Дилан подплыл чуть ближе, стараясь не замечать запах гнили. Он пытался не дышать жабрами слишком часто. Противная масса забивалась в легкие и вызывала головокружение и тошноту.       Проморгавшись от мутной воды, парень постарался рассмотреть темную коробочку ближе, руками нащупывая на ней переключатель или подвижные скобы. Когда рука, проскользив по поверхности металлического устройства, наткнулась на небольшую кнопку у самого мигающего датчика, Дилан, помолившись про себя что он не сделает хуже, с силой нажал на выпирающую часть. Послышался щелчок.       Устройство прошуршало, было слышно как заработал механизм и длинные иглы отпустили внезапно вздрогнувшее, огромное тело. Существо еле слышно вздохнуло. Как человек - ртом. Выпуская большие пузырьки из своих объемных легких.       Дилан порядком напугался, резво отплыв на три метра от начавшей подавать признаки жизни девочки. Проводив взглядом медленно отдалявшееся на тросике устройство, парень вновь обратил внимание на девочку. Её жабры совсем тихо, со скрипящим шелестом начали гонять мутную воду.       Голова еле заметно дернулась в попытке приподняться, но снова повисла. У девочки совсем не было сил. – ’ Мама? ‘ – Пако в неверии смотрел на девочку - было явно видно, что она в сознании. – ’ Как же?... ‘       Пако неуверенно застыл, но сжав кулаки и отогнав от себя ступор, подплыл ближе - останавливаясь у самого её лица. Он схватился ладонями за её худые щёки, словно совершенно не замечая как под пальцами слоиться её слезающая кожа - точно лепестки увядающего цветка. Одинаково карие глаза сверлили друг-друга удивленным взглядом - одни с искрами зарождающейся радости, вторые - угасшие, но снова живые. – ’ Мама... ‘ Пако не мог сдержать слез. Он прислонился своим лбом ко лбу матери, вглядываясь в такие родные и такие незнакомые глаза. Они впервые видели друг-друга, впервые - так близко.       И, черт возьми, несмотря на все различия, но Дилану казалось, словно перед ним предстали брат и сестра. Близнецы. – "Мамочка" – Пако прошептал это губами, на человеческом языке. В воде звуки были совершенно неразличимы, но Дилан понял.       И... Кажется, поняла и мама Пако.       Её глаза в шоке уставились напротив, а изо рта вышел удивленный вздох на грани сил. – ’ Пако, ‘ –Дилан смог наконец подплыть почти вплотную к двум отражениям друг-друга. – ’ Мне кажется она... Не понимает ультразвуковых сигналов. ‘ — ’ Ну и пусть! ‘ – Пако счастливо зажмурился, всё еще сжимая лицо девочки, что перевела свой снова живой, пусть и слабый взгляд на Дилана. Его пробрало до мурашек, но он посмотрел на неё в ответ. – ’ Мне достаточно и того, что я чувствую её. ‘       Нежно и неторопливо, но Пако, слегка вспоткнувшись на первых тонах, запел ту самую песнь. Зрачок девочки сжался до мелкой точки а губы задрожали. Дилан не мог найти себе места и всё так же, истуканом, не уводя внимания от тех эмоций, что вспыхивали глубоко в глазах измученной девочки, смотрел.       Смотрел на ту печаль, на всё то отчаяние потерянных душ. Песнь сквозила наконец обретенным счастьем. "Всё будет хорошо" - мелодия отыгрывала мягкую партитуру из невысказанной заботы и... тоски. Лицо девочки расслабилось и она прикрыла глаза. На её иссушенных губах покоилась легкая улыбка. Громадный хвост слегка покачивался, ресницы подрагивали из-за выделяющихся слёз. Кажется, что она прекрасно понимала всё то, что до неё доносил Пако. Через затяжные и мелодичные звуки он передавал свои эмоции, всё то, что чувствовал к своей матери.       Когда же звуки стихли, девочка из последних сил зашевелила губами, приоткрыла рот. Уставшие глаза распахнулись, она посмотрела сначала на хихикающего от радости Пако, после чего перевела взор на Дилана. Шоколадная радужка с белесым зрачком, обрамленная тёмными ресницами, с теплом западали в саму душу парня. Он был неожиданно потрясен столь родным взглядом. Родным?...       Окружающее пространство оглохло. Все звуки пропали. – "Ты вернулся..." – парень в шоке задержал дыхание. – "Ди-..."       Он поперхнулся, со свистом снова задышав жабрами. – "...-лан..."       Глаза девочки закатились, она в последний раз вдохнула воздух. В последний раз стукнуло её большое, на самом деле детское, сердце.       Пако отпустил её лицо, прикрывая собственное ладонями.       Они бы и дальше, повиснув в водяном пространстве, провожали беззвучно испустившую дух девочку, но внезапно - завыли динамики.       По воде прокатилась сильная вибрация и даже сквозь толщу мерманы смогли услышать. – Внимание! Спецгруппа по техническим неполадкам прибыла. В течение часа пробоина будет устранена. Всем сохранять спокойствие и не выходить из загерметизированных помещений! Внимание! Спец... – ’ Черт! ‘       Дилан в ту же секунду ожил, его волосы встали дыбом. Он рванул к мальчику, хватая его за руку. Он знал лишь одно место, которое можно было бы описать как "пробоина". Их выход из этого кошмара. – ’ Пако! А ну шевели хвостом! ‘ – мальчишка словно был не в себе, Дилану пришлось с силой зарядить ему плавником по солнечному сплетению - пощечины были не действенны под водой. – ’ Малявка! ‘       Громкий пищащий ультразвук от своих же связок ввинчивался в мозг, отчего сам Дилан поморщился. Мальчишка с силой выдохнул, грудь сжалась. Он проморгался, словно ото сна, но спорить не стал - через силу заработал хвостом, не тормозя утаскивающего его всё дальше Дилана.       К свободе из тела бетонного монстра.