***
– ’ Эта колыбельная всегда успокаивала меня ‘ Голосовые связки Пако издавали спокойные и нежные звучания. Мальчик немного расслабился, его сердце больше не сжималось в маленький комочек от волнения, руки слегка ослабли и больше не выпивались когтями в кожу Дилана. Да, парень как мог терпел боль от разрываемой кожицы, ведь намного важнее было сейчас не навредить душевному состоянию мальчика. Дилану вовсе не хотелось, чтобы эта прекрасная песня заканчивалась, как и те воспоминания и эмоции, что теперь растворялись посреди окружающих его личность темных пятен. Уходящее тепло провоцировало появление мурашек и подступающую к коже морозь. Но Дилан не будет просить Пако сделать это снова. Он уважал чужие границы. – ’ А ты помнишь свою маму, Дилан? ‘ – парень мог поклясться что Пако был действительно обеспокоен его прошлым, – ’ Ну, ты ведь был там, снаружи? ‘ – ’ Я... Совсем нет, лишь иногда я вспоминаю нечто из своего прошлого, ‘ – Дилан поежился под похолодавшим потоком воды – ’ Иногда я задаюсь вопросом - а была ли жизнь до "МЕДУЗы"? Всё, что окружало меня - говорило об этом, чуть ли не кричало, но я никогда не находил точных фактов. Да и... ‘ – ’ Вот оно как... Но откуда тогда у меня... А? ‘ – Пако напрягся, – ‘ Что такое? ‘ – ’ Постой. Там свет? ‘ Дилан заметил блеклое пятно дальше по их пути. Оно переливалось и слегка отливало белым и чем-то чуть темнее. Мерманы усиленнее задвигали хвостами, желая поскорее добраться до просвета в этой удушающей мгле. Они провели в этой шахте очень много времени, от тяжести невысказанных вопросов становилось плохо, хотелось скорее покинуть это проклятое место. От того встречные течения освежали мутные головы, казало будто их зовёт сам океан. Дилану показалось, словно он снова услышал в своей голове шуршание. Блеклое пятно постепенно превращалось во что-то более отчетливое, белый смешивался со зловещим красным цветом. С каждым метром им становилось не по себе, но вода подталкивала их плыть дальше. Они чувствовали впереди нечто приятное и свежее, но не могли найти этому определение. Неужели именно так ощущается свобода? Пока двое беглецов не доплыли впритык, по чешуйкам то и дело гулял легкий мандраж - не сказать что от похолодевшей воды, скорее - предвкушение. Впереди были раскрытые створки лифта, они наконец добрались до пятого уровня! Проплыть внутрь этажа не составило никакого труда и они наконец смогли спокойно выдохнуть. Путешествие через темный тоннель было похоже на липкий кисель; тягуче и неохотно, но шахта отпустила их. Пако выплыл вперед, однако кое-что обеспокоило Дилана, и он обернулся в сторону лифтового провала. – ’ Пако, пятый этаж был самым последним этажом "МЕДУЗы"? ‘ – Дилан на секунду остановился, так и не разорвав контакт рук с мальчиком, от чего малявку слегка дернуло. – ’ Да, всё верно. По крайней мере я не был ниже пятого этажа, да и карта на стене обозначила наличие только пяти этажей, ‘ – он заглянул через плечо Дилана – ’ Ох, боже правый... ‘ Лифтовая шахта не оканчивалась. Тьма уходила дальше вниз. – ’ Я надеюсь, что наши поиски окончатся пятым этажом ‘ Дилан мог поклясться, что по его спине пробежал предательский холодок. Или же это было течение воды? Они не стали медлить и поплыли вдоль стены, надеясь найти какой-либо ориентир в виде табличек или карты. Пускай Пако и имел феноменальную память, но для каждого этажа была нарисована своя схема помещений, так что карту конкретного этажа можно было посмотреть непосредственно на том же этаже. Коридоры были плохо освещены и мерманам приходилось полагаться на все свои ощущения: обоняние доносило очень волнительный и жуткий запах. Кровь. Слабый флёр тянулся по коридору, забивался в жабры и вызывал приступы головокружения. Пако не показывал вида, но было кристально ясно, что тот тоже ощущает дискомфорт. Коридоры не отличались особой разницей, но объединяло их плохое освещение и покореженный вид. Словно здесь прошлась самая настоящая буря, словно нечто передвигалось по коридору с огромной скоростью. В попытке ли сбежать? Дилану было страшно просто из предположения размеров этого нечта и потому держал нос по течению и то и дело водил ушами на любой тихий скрип здания. Они были на нервах и не знали где будет финал их путешествия. Пако предположил, что сможет вспомнить нужное место, что другого пути нет. Спереди и сзади сплошной коридор, освещение было совсем слабым и появлялось лишь иногда на их пути - большинство источников света вышло из строя, отчего особенно ярко выражалось красное мигающее сияние от предупреждающих о чрезвычайной ситуации ламп, что не на шутку напрягало с учетом... крови в воде. Который, к их общему ужасу, усиливался. И конечно, по всем заветам ужастиков, они вышли как раз к источнику этого запаха. За одним из поворотов очередной развилки. То что они увидели, заставило Дилана застыть каменным изваянием. Тот лишь нашел силы прикрыть рот чтобы не блевануть и меньше вдыхать жабрами. Запах крови мгновенно усилился а взор помутился от испорченной воды. Мальчик схватился за бедра Дилана и юркнул за него. Малявка спрятала кучерявую голову за темным хвостом, лишь слегка выглядывая из полупрозрачного напряженного плавника парня. Дилан интуитивно прикрыл Пако рукой, нащупывая его за собой. У потолка висел самый настоящий человеческий труп... И еще один... И дальше. Сколько их было? Мутная вода застыла в пространстве словно чумное марево. Течение еле-еле уносило мелкими порциями частички крови, что, по всей видимости, привлекло множество рыб. Они заполонили потолок вокруг трупов, видимо, подъедая их постепенно, мелкими кусочками. Где-то было видно обглоданные до мяса руки. Запах крови и чего-то сладковатого, мерзко-приторного въелдася, казалось, в подкорку мозга. – ’ Фу! Какая мерзость! ‘ Шокированные, но им пришлось продолжить путь дальше. Дилан лишь краем глаза заметил на одной из шей поблескивающую лакированную карту доступа. Наказав Пако не плыть за ним, Дилан приблизился к зависшему в пространстве человеку. Было мерзко, но, стараясь не прикасаться к гнилой коже, парень аккуратно снял с шеи ленточку с красной картой. На ней было написано что-то мелким шрифтом но, к сожалению, Дилан читать не умел - не помнил. Для него было достаточно большой цифры "5" на краю картонки. Дилан подплыл к Пако; с силой потащил его за руку дальше. – ’ И что дальше? ‘ – парень то и дело оглядывался на зловещий коридор, из которого несло кровью. – ’ Если я правильно понимаю... ‘ – Пако слегка щурился, вглядываясь в мутную воду впереди. – ’ То я точно должен вспомнить место, из которого меня увозили новорожденным. До архива нам не добраться, но! ‘ – ’ Постой! ‘ – Дилан скосил взгляд на мальчика. – ’ То есть нам остается плыть туда, не знаю куда? ‘ – ’ Н-ну-у.. ‘ – мальчишка затеребил другой рукой один из своих плавничков. – ’ У нас особо-то и нет вариантов... Если мы... если мы не найдем мою маму, то, в любом случае, рано или поздно найдем выход отсюда. ‘ Желтый хвост слегка блеснул в свете мигающей лампы. Пако, держа за руку Дилана, выплыл вперед. Дилан был растерян и не знал, как им быть. У него на плечах теперь висит мелкий шкет, и никто другой не сможет о нем позаботится. Парень был не лишен чувства сострадания и человечности. Он не мог бросить малька одного, пускай и чрезмерно умного не по годам, на растерзание мерзкому аппарату исследований. Они обязаны сбежать вдвоём, а дальше - будь что будет. Пако внезапно насторожился, а глаза его начали цепляться за каждую деталь в коридоре. Было ясно - он что-то вспомнил. Их темп слегка ускорился. – ’ Итак, ‘ – Пако замедлился, они приплыли к очередной двери. – ’ Если я правильно помню, то нам сюда. ‘ Дилан слегка пошкрябал панель блокировки. Красная. – ’ Она закрыта. ‘ – ’ Ха-а? Я и без тебя вижу, Ди! ‘ – мальчик слегка надулся и подплыл впритык к кодовой пластинке. – ’ Как же её вскрыть... ‘ – ’ О! ‘ Дилан протянул Пако карту, что держал все это время в другой руке. Мальчишка сглотнул, выдохнул несколько пузырей, и взял дрожащими руками карту. – ’ Волнуешься? ‘ – ’ Смеёшься надо мной? ‘ – мальчик уставился на панель, словно это было единственное в мире, что было важно для внимания. – ’ Я ждал этого момента всю свою жизнь... ‘ Карта со скрипом прошлась по считывающей поверхности и дверь отварилась. В темноте комнаты так же помаргивали мониторы. Колебания воды давали им убедиться, что внутри никого нет. По крайней мере - из людей. Дилан не стал идти вслед за Пако - мальчик сослался на сугубо личные причины и попросил дать ему побыть наедине с матерью. Судя по блеску карих глаз, там была именно она. Дилан не стал возражать, попросив малька быть осторожным. Белозубая острая улыбка стала ему ответом, а сам Дилан, убедившись, что запомнил необходимую дверь, поплыл дальше - на поиски выхода. Они договорились встретиться там же, после того, как Дилан разведает этаж. Пускай он был и велик, но парень замечательно чувствовал встречное течение - а ни от куда, кроме как из открытого моря или океана, эти воды не могли идти.Глава 9, Встречные течения
29 апреля 2023 г. в 19:39
Казалось, словно тёмный провал разъедал чешуйчатые тела. В кромешной темноте они не могли разглядеть друг друга и единственным, что доказывало им их существование - осязание и тонкий слух. Маленькая холодная ладошка с перепонками дрожала, было слышно неровное дыхание Пако; жабры нервно гоняли воду через биологические фильтры. Именно в тот момент рука этого ребенка показалась столь крохотной, столь маленькой посреди их и так небольшого мирка. Кто есть у них? Лишь они вместе могли стать друг другу поддержкой.
Мальчик волновался и не мог подать и звука. Только ощущение его присутствия и крепкая хватка за руку Дилана давала парню не потерять его. И не только физически.
Конечно, вся та информация, что вывалилась на Дилана во время их протяженного пути... выбила его из колеи. Пако рассказал что родился здесь, в лаборатории. Что он мог думать и чувствовать задолго до своего рождения. Но как это возможно? Мальчику было физиологически 10 лет, когда он появился на свет? Как?
Неужели они вырастили Пако? Неужели это был очередной бездушный эксперимент? Это казалось Дилану еще более ужасным, чем если бы Пако подобрали на улице.
Но парень не мог понять одного - зачем тогда он был нужен "МЕДУЗе"? Зачем было изворачиваться и врать, зачем было напоминать ему о пунктах контракта и вообще этот контракт заключать? Да, Дилан ничего не помнил, но это не отменяло того факта, что им было бы намного проще вырастить его тело тут, как и Пако.
Это всё походило на страшный сон, пускай сны никогда ему и не снились. Тем не менее, у него всегда были они - яркие, согревающие даже в самой холодной воде аквариума или самых темных углах этого маленького мира в виде исследовательского комплекса, что лицемерно прикрывал свои грязные дела... воспоминания! Это было той ниточкой, что держало его израненный рассудок, что заставляло его из раза в раз царапать свое тело. Он быстро понял, что именно стресс и болезненные спазмы пробуждают в нем его настоящего. Истинного Дилана.
Но молчание не могло длиться долго. Дилану было тошно и страшно, когда он прогонял в голове сказанное мальчиком. Он... Никогда не видел внешнего мира? Пусть и сам Дилан не помнил ничего снаружи, но ведь у него хотя бы была свобода. Упущенная, да, потерянная и не возвратимая в той же форме, но она была!
А мальчишка... Он был заточен здесь с самого своего появления. Он был совсем один посреди бесконечного равнодушия. Дилан пытался собраться с мыслями и сглотнул вставший в горле ком.
– ’ Пако? ‘ – волна звука получилась настолько тихой, настолько нечеткой, что Дилан даже не был уверен: а услышал ли его мальчик?
Тишина была пугающей. Темно, холодно и страшно. Лишь они вдвоем, такие маленькие посреди бездны лифтовой шахты комплекса. В морской воде послышались вибрации и тонкая, очень тихая песнь.
Пако запел. Это нельзя было назвать их обычным видом общения, но... Дилан словно понимал каждый звук, каждый отрывок куплета. Звук струился словно отовсюду, стенки лифтовой шакты отражали вибрации и тона, что исходили от мальчика, а его ручка, такая крохотная по сравнению с Диланом, крепче сжимала в попытке не потерять важного человека.
Он напевал нечто легкое, совершенно наивное и добродушное. Это было столь необычно для этого ужасного места, что Дилан на секунду потерялся: его словно убаюкивали в теплых маминых руках. Впервые воспоминания возникали не из-за потрясения или насилия. Они словно шли из самого сердца. Он вспоминал вкус маминого молока, то, как в детстве его баюкали в колыбели и рассказывали сказки - он не мог их понимать, не мог, естественно, даже предположить в чем был смысл, но он... знал, что всё правильно. Он вспоминал мамины глаза и как она держала его за ручку: он хватался всей своей рукой за один её пальчик и улыбался беззубой улыбкой. Её смех, наполненный искренней любовью!
Ах, как бы он хотел, чтобы этот момент не заканчивался! Они всё плыли и плыли посреди бездушной тьмы, сопровождаемые лишь прикосновением ладоней и теплой мелодией.